ИБН ИЙАС
КНИГА ИСТОРИИ ЕГИПТА, ИЗВЕСТНОЙ РЕДКИМИ ЦВЕТАМИ СРЕДИ СОБЫТИЙ ЭПОХИ КИТАБ ТА'РИХ МИСР АЛ-МАШХУР БИ БАДА'И АЗ ЗУХУР ФИ ВАКА'И АД-ДУХУРПереведено по:
Китаб та'рих Миср ал-машхур би бадаи аз-Зухур фи вака'и ад-духур, тт. I—II, Булак, 1311—1312 г. х.В 922 году (5 февраля 1516 — 23 января 1517 г.) были получены известия о начале военных действий между шах Исмаилом ас-Суфи (Исмаил — кизилбашский шах Ирана с 1502 г. Объединив Иран, шах приступил к завоеванию соседних с Ираном стран — Армении, Курдистана, Арабского Ирака, что привело к столкновению с турками-османами, в свою очередь претендовавшими на эти страны), правителем двух Ираков (Ирака Арабского и Ирака Персидского), и Селим Шахом, сыном Усмана, султаном Константинополя (Селим I Явуз — турецкий султан (1512—1520), сын Баязида II, в результате завоевательных войн подчинил своей власти Курдистан, Сирию, Палестину, входийшие в состав мамлюкского Египта, а в 1517 г. и сам Египет).
Война, по-видимому, началась в 920 году (26 февраля 1514 — 14 февраля 1515 г. Автор имеет в виду битву на Чалдыранской равнине между турками и кизылбашами, закончившуюся поражением последних. После этой битвы турки заняли Тавриз, но из-за волнения янычар они были вынуждены покинуть город) вторжением Шах Исмаила ас-Суфи в земли Селим Шаха.
Когда известия об этом дошли до султана Египта, ал-Гури (Малик ал-Ашраф Абу Наср Кансух ал-Гури — предпоследний мамлюкский султан Египта из династии Бурджитов (1501—1516), был убит в сражении с турками-османами на равнине Мардж Дабик 5 августа 1516г.), он счел необходимым послать войска в Алеппо (Алеппо (Халеб) в XIII—XV вв. находился под властью египетских мамлюков), возглавить их лично, оставаться там и ждать результата войны между Шах Исмаилом ас-Суфи и сыном Усмана, ибо он полагал, что тот, кто из них одержит победу, после вторгнется в земли султана.
В среду и четверг 20 и 21 раби'а I (23 и 24 апреля 1516г.) ал-Гури выдал награду остальным войскам, a в субботу 23 (26 апреля 1516г.) он заплатил сполна всем войскам, состоящим из мамлюков караниса и мамдуков джилбан (Под этими терминами источники подразумевают два основных контингента мамлюкских войск. Первый включал мамлюков, привезенных в Египет с давних времен, второй — мамлюков, привозимых с XV в. и представляющих опору султанов Бурджи. Эти два контингента оплачивались по-разному. Мамлюки первой группы получали, по-видимому, с 1453 г. меньше жалованья по сравнению с мамлюками второй группы), и объявил им о том, что поход состоится в начале следующего месяца. От этого известия войска пришли в замешательство, и Каир заволновался.
Кони и мулы стали редкостью, поэтому мамлюки начали нападать на мельницы и забирать коней, мулов, кляч. Из-за этого были закрыты все мельницы, на рынках нельзя было достать ни хлеба, ни муки. Народ начал голодать, впал в нужду и умножил молитвы. Из-за страха перед мамлюками были закрыты рынки одежды, ремесленники и портные попрятались. Положение города стало тревожным. Боясь мамлюков, почти все купцы скрылись, а гуламы, боясь (предстоящего) похода, стали группами исчезать. Положение страны походило на день воскресения мертвых, и каждый восклицал: Господи, спаси душу мою! [214]
Войска начали осуждать султана из-за смятения, которое произошло по его вине, и хотя он действовал подобно предшествующим владыкам, когда они выступали в поход, но все же не было никаких причин, могущих оправдать эти большие беспорядки.
Не было никаких известий о сыне Усмана и о том, дошел ли он или его передовые отряды до Алеппо и напали ли они на земли султана.
Войска порицали султана также за то, что он потратил на смотр всех войск Египта всего четыре дня и при этом роздал им награды. Они опасались, что в землях сына Усмана и в землях ас-Суфи (Ас-Суфи — Шах Исмаил) распространится слух о том, что султан ал-Гури произвел смотр всех войск за четыре дня, и они припишут это их малочисленности и отсутствию войск в Египте, а когда их войска услышат об этом, возможно, это придаст им смелость. Однако это мнение было неправильным и все доводы — бесполезными.
В упомянутую субботу султан послал награды главным эмирам: атабеку Судун ал-Аджами — 5 тыс. динаров, эмиру Аркмас, эмиру Меджлис, эмиру Судун ад-Давадари (Давадар — титул и придворный чин, ведавший султанской перепиской), главе навбат ан-нувваб и эмиру Анас-бею, хаджиб ал-худжжаб (Придворный чин, представлял послов на приемах у султана) — по 4 тыс. динаров, остальным главным эмирам, не занимавшим официальных постов, каждому — по 3 тыс. динаров. Это вознаграждение было из вознаграждения, которое посылал ал-Ашраф Кайт-бей (Мамлюкский султан из династии Бурджи (1468—1498), при котором мамлюки вели войну против турецкого султана Баязида II) главным эмирам при их выступлениях в походы против сына Усмана. Одному только атабеку Азбаку юн послал 30 тыс. динаров, а эмиру Тимразу и эмиру Силаху (Эмир Силах — начальник отряда, который во время походов нес доспехи султана) — по 20 тыс. динаров, эмиру Меджлис — столько же, а остальным главным эмирам каждому — по 10 тыс. динаров, но это случалось редко. Ал-Ащраф Кайт-бей так поступил только во время своего последнего похода против сына Усмана в 895 году (25 ноября 1489 — 13 ноября 1490 г. Под сыном Усмана автор подразумевает султана Баязида II). Вознаграждения эмирам, не считая войск, составляли 100 тыс. динаров.
В воскресенье 24 (27 апреля 1516г.) султан спустился к цитадели, направляясь к Медресу в аш-Шарабишина, где он остался до вечера. Прошел слух, что он осмотрел тут сокровищницу королевы матери, богатство которой хранилось в этом Медресе. Он обнаружил у нее большое богатство в золотых и серебряных монетах, драгоценных камнях, дорогой одежде и прочих подобных предметах.
В понедельник 25 (28 апреля 1516г.) султан роздал награды эмирам табл-хана и эмирам десяти, вызывая одного за другим, как при раздаче жалованья. Он пожаловал каждому эмиру табл-хана по 500 динаров, [215] а каждому эмиру десяти — по 200 динаров, но он не послал никакой награды халифу, который доставил ему много хлопот, и султан, обратившись к эмирам, чтобы они дали ему деньги под проценты, влез в большой долг.
Раньше, когда султан выступал в Сирию, никогда не случалось, чтобы халиф его сопровождал в походе без награды. По обычаю всех султанов, халиф, выступая в поход, получал все необходимое у султана, который посылал ему 5 тыс. динаров в качестве жалованья его сопровождающим. Однако султан ал-Гури, не обращая никакого внимания на то, что делали его предшественники, проявил скупость в отношении халифа в деле его вознаграждения, и этот последний по этому поводу стал обижаться на султана.
Султан потом произвел смотр мамлюков караниса, стариков и немощных, он отправил некоторых из них в аш-Шаркию, ал-Гарбию (Аш-Шаркия и ал-Гарбия — названия двух провинций Нижнего Египта) и Верхний Египет, вынудив их ехать туда без вознаграждения, а их было около 500.
Во вторник 26 (29 апреля 1516г.) султан спустился с цитадели, направляясь в ар-Райданию. Он указал фаррашам (Фарраш — слуга, служитель), как разбивать палатку, когда султан выступил в поход и определил ранг эмиров согласно их рангам в ар-Райдании. В этот же день султан велел своему сыну, эмиру авар кабиру (Титул у мамлюков), приготовиться к выступлению в поход вместе с ним. Сначала султан приказал, чтобы сын подождал его прибытия у Баб ас-Силсила (Баб ал-Силсила — одни из городских ворот Каира), но потом он отменил этот приказ и велел ему начать приготовления к походу.
В пятницу 29 (2 мая 1516г.), соответственно 7 коптского месяца башанс, султан снял свою шерстяную и надел белую одежду. Это была первая пятница после смерти Хаванд, жены султана. В ее память султан устроил многолюдный пир, на котором присутствовали халиф, четыре кади (Кади — судьи. Каждый из этих четырех кади представлял один из четырех правоверных толков ислама), множество главных эмиров, а также все чтецы города и проповедники. Ночью множество народа собралось в его Медресе в аш-Шарабашина.
В субботу, в начале месяца раби'а II (4 мая 1516г.), султан воссел в Майдане (Майдан — название площади в Каире), и пришли к нему халиф и четыре кади и поздравили его с началом нового месяца, а потом возвратились по своим домам. В тот же самый день султан пожаловал почетную одежду сыну ал-Михтара Хасана аш-Шарабдар (Шарабдар — титул и придворный чин при мамлюках), о смерти которого уже говорили, и утвердил его в должности отца. [216]
Из числа благодеяний Аллаха всевышнего мусульманам было то, что султан отменил поход кочевников арабов, которых он предполагал послать из аш-Шаркии, ал-Гарбии и Верхнего Египта. Речь уже шла о том, что султан думал взять с собой конницу арабов-кочевников, которая во время войны должна была идти впереди войск. Он призвал шейхов кочевников-арабов и кашифов (Кашиф — правительственный чиновник, назначаемый султаном из числа эмиров, осуществлявший контроль за сбором государственных налогов, число и компетенции кашифов менялись в зависимости от обстоятельств) и предписал им выделить около 500, а говорят также — 5 тыс. всадников.
Шейхи разошлись по стране и начали обязывать каждую деревню выделить по 100 динаров на двух всадников, а большую деревню — 200 динаров на четырех всадников. Когда жители навахов (Нахия — административная единица низшего порядка, округ) из крестьян-феллахов слышали об этом, они покидали деревни, забрасывали посевы и бежали. Из-за этого бегства некоторые деревни пришли в упадок.
Эмиры, узнав об этом, предстали перед султаном и, подав жалобу, сказали, что большая часть деревень пришла в упадок и была оставлена крестьянами-феллахами. Эмиры, разговаривая с султаном грубо, сказали: Мы отправляемся в поход с тобой, а наши деревни разрушаются, откуда же мы можем питаться и, если отправимся в поход, откуда же оплачивать наши расходы? Султан был смущен их словами и приказал отменить свое решение. Султан, издав официальный указ на имя шейхов арабов-кочевников и кашифов, приказал вернуть все то, что было взято у крестьян-феллахов в навахах.
Официальный указ об отмене его прежнего решения дошел до деревень, а если бы все продолжалось по его прежнему приказу, то весь Египет пришел бы в полный упадок, и из-за опустошения страны могла начаться чрезвычайная дороговизна. Хвала Аллаху за милость.
Из происшествий этого времени было то, что султан путем вымогательства получил деньги у дочери эмира Хайр-бека, кашифа ал-Гарбии. Она была женой эмира Тани-бая, хранителя казны и одного из главных эмиров. Она та самая, с которой случилось то непристойное дело, о котором уже упомянули. Когда султан решил отобрать у нее деньги, он потребовал от нее большую сумму и послал приказ с евнухом. Узнав об этом, она начала продавать свое приданое и все, чем она владела. Причиной этого происшествия было то, что после смерти ее отца, эмира Хайр-бека, враги его подняли вопрос о ее правах наследования, ибо из богатства отца она взяла три кувшина, в которых хранилась большая сумма денег. Султан послал за дочерью Хайр-бека и, когда она предстала перед ним, он спросил об этих кувшинах. Она стала отрицать и клясться в том, что она не видела кувшинов с золотом, в присвоении которых ее обвиняли. Султан впал в ярость и сказал: Неужели ты забыла о [217] своем грехе, подразумевая ребенка, которого нашли у нее. Он поклялся, что утопит ее, если только она не доставит денег, взятых из отцовского имущества. Он решил выполнить свою клятву. Тогда она начала продавать свое приданое для того, чтобы внести деньги, предписанные султаном.
По субботам и вторникам в ее дом стали приходить аз-Зайни ибн Муса и группа чиновников и продавать ее одежду так же, как продают имущество без наследников.
С дочерью Йашбика ад-Давадара, женой эмира Кайт-бея, эмира ахвара кабира, как было сказано, случилось подобное же происшествие. Когда у нее начали вымогать деньги, она продала свое приданое, одежду, служанок, как продают имущество без наследников, и погасила требуемую от нее сумму.
В четверг 6 (9 мая 1516г.) султан роздал воинам, отправляющимся в поход, деньги на мясо за три месяца с тем, чтобы они могли обильно снабдить себя, но он не дал ничего воинам, остающимся в Египте, бросив их на попечение поваров и обязывая последних обеспечить этих воинов в его отсутствие.
В этот же день султан отправил свои палатки в ар-Райданию, и дело выступления в Сирию стало неоспоримым. Потом он объявил войскам на Майдане о том, что каждый, кто готов и у кого нет никаких помех отправиться в поход, обязан выступить в поход раньше султана. Однако султан все еще не поднимал знамени, которое должны были нести впереди войск, выступавших в Сирию. По обычаю, когда войска начинали готовиться к выступлению в Сирию, знамя поднимали за сорок дней до начала выступления, но султан не пошел по пути предшествующих владык.
В упомянутый четверг он послал 1 тыс. динаров повелителю верующих Мухаммаду ал-Мутавккилу (Аббасидский халиф при султане ал-Гури) через Хусам ад-Дина ал-Алвахи, привратника ад-Дахишана, в награду за участие в походе. На этом настоял эмир Туман-бей (Последний мамлюкский султан, пришел к власти в 1516 г. после смерти султана ал-Гури в сражении с турецкими войсками из династии Бурджи), давадар ал-кабир, и если бы не он, то султан ничего бы не послал халифу. Султан велел сказать четырем кади: приготовьтесь в поход, но никакой награды он им не послал. Приказ султана доставил этим кади много хлопот и затруднений, так как начиная с похода ал-Ашрафа Барс-бея в Амид в 836 году (28 августа 1432—17 августа 1433г.) ни халиф, ни четыре кади не сопровождали султана в походах в Сирию.
По обычаю, который соблюдали в отношениях между халифом, четырьмя кади и султанами, когда кади сопровождали султанов в походах в Сирию, султаны им посылали награды, но ал-Гури не соблюдал этого обычая. Потом, спустя некоторое время, султан послал халифу через Мухаммада ал-Адили, одного из чиновников [218] арсенала, инкрустированную золотом саблю. Речь о том, что султан послал халифу также набор новой посуды, уже шла. Общая стоимость того, что халиф получил от султана из золотых и прочих подарков, составляла менее 2 тыс. динаров, а халиф потратил на приготовления к этому походу 5 тыс. динаров или больше.
В пятницу 7 (10 мая 1516г.) множество мамлюков султана вышли, направляясь в Сирию. До этого султан им приказал, чтобы каждый, кто был готов к походу, вышел и отправился в поход до его выступления. Ежедневно части войск постепенно стали покидать город, но в поход они еще не отправлялись.
В этот же день прибыл преемник Сайди Ахмад ал-Бадави по требованию султана. Когда тот предстал перед султаном, он сказал: Приготовься к тому, чтобы выступить со мной в поход в Алеппо. Услышав об этом, тот стал отговариваться и заявил, что он болеет и не в состоянии отправиться в поход. Султан впал в ярость и, не принимая отговорки, обязал его выступить в поход. К преемнику Сиди Ахмада ар-Рифа — да помилует его Аллах — султан послал также сказать: Приготовься, чтобы отправиться со мной в поход.
Когда кади узнали о походе султана, они начали улаживать свои дела и, готовясь к походу, назначили множество помощников, которых поход лишил покоя. При этом четыре кади наложили большую сумму на своих помощников, на каждого согласно его рангу и положению. По этой причине у них вспыхнуло пламя ненависти против кади, а когда эта весть дошла до султана, он стал осуждать кади за их действия.
В этот день поднялся кади ал-куда (Кади ал-куда — главный кади) шафиитов Камил ад-Дин-ат-Тавил и помолился с народом на пятничной молитве. Потом он просил у султана позволения войти к нему. Он предстал перед султаном, когда тот был в ад-Дахиша и, сев перед султаном, начал клясться в том, что из сумм, предписанных помощникам, ничего в его карманы не попало. Помощники, которым было приказано идти в поход, сказали: Назначим наши расходы помощникам, которые остаются в Египте. Когда султан услышал об этом, сказал: Не причиняйте зла ни одному из помощников и не берите ни у одного из них что-либо силой. Кто выступит в поход по собственному побуждению, тот и выступит, а того, кто не хочет выступить, не заставляйте отправиться в поход. Таким образом этот малоприятный инцидент был ликвидирован, и за это хвала Аллаху. Многие из помощников продали одежду, книги и таким образом потерпели убыток из-за того, что было им предписано, как об этом уже упомянули. Подобного не случалось с кади и с их помощниками, когда ал-Ашраф Барс-бей отправился в поход в Амид.
В этот же день султан произвел смотр домашних гуламов: слуг, привратников, конюхов, каменщиков и т. д. Он вызвал эмира Алам ад-Дина, который командовал барабанщиками и дудочниками, и [219] потребовал, чтобы расходы на тех, кто отправится с ним, он покрыл из собственного кошелька. Султан сказал: Ты ел на доходы от этой должности несколько лет, а теперь же трать на них сам, а если нет — мы найдем, кому поручить эту должность и кто поступит так, как я требую. Он выделил каменщиков, плотников и приказал им отправиться в поход вместе с ним. Потом султан устроил смотр всех этих упомянутых лиц и не выдал им никакого вознаграждения, а роздал им только жалованье за четыре месяца и сказал: Вы получали жалованье от султана сколько лет, а когда он захотел взять вас с собой в поход, вы просите вознаграждения.
До того, как кади предписали своим помощникам (сдать) сумму для поддержки помощников, отправляющихся в поход, Шамс ад-Дин аз-Зариф, накиб (Накиб — глава, старшина) чтецов, выделил множество чтецов, му'аззинов (Му'аззин — призывающий с минарета верующих на молитву), проповедников и приказал им отправиться в поход вместе с султаном, как поступили кади со своими помощниками.
В воскресенье 9 (12 мая 1516г.) ал-Аджами аш-Шанкаджи, друг султана, который отправился со слонами к наместнику Сирии и наместнику Алеппо, прибыл в ал-Абваб аш-Шарафа. Он задержался там так долго, что несколько раз распространялись слухи о его смерти. Султан, видимо, послал его тайно к шах Исмаилу ас-Суфи по делу, которое было секретом султана и шах Исмаила, как распространили слухи среди народа.
В понедельник, 10 раби'а II (13 мая 1516г.), выступил тулб султана (Тулб — термин, вошедший из курдского в арабский язык, означающий отряд войск, число которых неопределенно, гвардия). Его приказ заключался в том, чтобы вывести тулб из Майдана до восхода солнца и направиться к ар-Римали. Тулб султана вышел из ар-Римали, войска и огромная толпа народа выстроились для того, чтобы посмотреть на него. При прохождении его жители не выказывали восторга и считали, что было мало коней. Тот, кому довелось видеть тулб ал-Ашрафа Барс-бея, когда он выступил к Амиду, говорил, что в его тулбе было 400 коней, разукрашенных доспехами, разноцветным бархатом и сталью. Некоторые предпочитали тулбу султана тулб Йаш-бека Давадара, когда тот выступил против шах Сувара. Тулб продолжал удаляться, пока не вышел из Баб ан-Наср (Баб ан-Наср — одни из городских ворот Каира) и направился к лагерю султана в ар-Райдании.
В этот же день вышел обоз повелителя верующих ал-Мутавак-кила. Впереди обоза шли по два барабанщика, дудочника и трубача. Кроме тулба султана в этот день больше никто не выступал.
По древнему обычаю, султан выходил вслед за своим тулбом, а потом после него выступали, постепенно тулбы эмиров, но султан не последовал старому обычаю и своими действиями во многом [220] нару-шал установления прежних владык. Так, из этих нарушений было то, что он не поднял знамени в ат-Табалиханат по обычаю предшествующих владык. Эти последние поднимали знамя, устраивали смотр войскам, а потом раздавали вознаграждения за поход, а знамя оставалось развернутым до выступления султана в поход, если даже он выступал после этого спустя два месяца.
Рассказывают, что когда аз-Захир Баркук (Аз-Захир Баркук — первый мамлюкский султан из династии Бурджи (1390—1399). Аз-Захир Баркук со своими войсками прибыл в Сирию в 1394 г. Он принял гонца от Токтамиша, золотоордынского хана, предлагавшего действовать совместно против общего врага Тимур-ленга) выступил в поход против Тимур-ленга, его тулб покинул город и удалился в поход через Баб ал-Майдан (Баб ал-Майдан — одни из городских ворот Каира). Аз-Захир Баркук сам лично привел тулб в боевой порядок, он ехал на коне от Баб ал-Майдан до ас-Саува, держа в руке боевой топор.
Говорят, что прежние султаны выступали в Сирию, когда солнце достигало созвездия Овена, в начале весны, во время влажности. А что касается ал-Гури, то он выступил в сильную жару, когда солнце дошло до созвездия Рака.
По дороге войска терпели большие трудности. Согласно прежним обычаям, при выступлении в поход султан не пересекал Каира, а выходил из ас-Саува, но при возвращении войска проходили через Каир. Однако султан ал-Гури во всех делах следовал только своему личному желанию.
В четверг 13 (16 мая 1516г.) среди народа распространились слухи о том, что один из султанских мамлюков джилбан по имени Джаним ал-Ифранджи, преступник, щеголь и мот, выступил вместе с другими мамлюками в поход до выступления султана. Он на протяжении всего пути начал хватать все, что попадало на глаза, и при этом причинял страдания народу.
Когда султан узнал об этом, он послал официальный приказ полиции о том, чтобы его схватили и повесили без суда, где бы его ни нашли. Говорят, что полиция его схватила и повесила на дереве в Билбайсе в полном облачении с саблей, луком и колчаном. Его гуламы были закованы и приведены в ал-Макшафа.
В пятницу 14 (17 мая 1516г.) султан спустился с цитадели, направился в ал-Карафа и в сопровождении своего сына, эмира ахвар кабира, посетил могилу имама аш-Шафи'и (Аш-Шафи'и — основоположник юридической школы шафиитов, умер в 820г.) и ал-Лайса (Ал-Лайс ибн Са'д, законовед и ученый, умер в 175/791-92г.), да будет ими доволен Аллах. Говорят, что в этот день он роздал в милостыню много денег. В этот же день вышел обоз султана, так же, как и обозы эмиров, направляясь в ар-Райданию.
В субботу 15 (18 мая 1516г.) султан ал-Малик ал-Ашраф Абу ан-Наср Кансух [221] ал-Гури выступил в Сирию и Алеппо. Народ давно не видел, чтобы султан выступал в эти земли таким образом, а именно — со времени выступления ал-Ашрафа Бурс-бея ал-Ала'и в Амид, а это было 87 лет назад.
Султан вступил в Кадр через Баб Завила и пересек его в сопровождении многочисленной свиты. В этот день город дрожал, все жители города встречали его молитвами, женщины из окон разражались радостными криками, а султан в сопровождении свиты продолжал шествовать, пока не вышел из Баб ан-Наср. День этот был памятным.
Потом он прибыл в лагерь ар-Райданию, а на следующий день привезли сундуки с золотом и серебром, кроме других металлов в каждом сундуке было золото в монетах 1 тыс. динаров. Из казнохранилища были взяты все деньги, накопленные от начала его султанства до выступления в упомянутый поход. Султан опорожнил также сокровищницы и забрал все, что в них было из подарков, превосходного оружия из сокровищниц предшествующих владык, золоченых седел, инкрустированных сердоликом, златотканых потников, барабанов, инкрустированных эмалью и кристаллами, украшенных рельефными изображениями, коптской упряжи, златотканых верблюжьих седел и прочего царского сокровища.
Ибн Ийас, стр. 18—25, 27—28.
(пер. Л. И. Надирадзе)