65.—14 сентября.

Чрез последнюю почту доносил я в. и. в—у, что здесь ведомость получена о избрании Станислава на корону польскую, а на другой день я уведомился о следующих сего избрания обстоятельствах, что 12-го сентября по новому стилю в 3 часа пополудни примас, прокламовав оного Станислава, со всем двором пришел к послу французскому, где, взяв его Лещинского, пошли в кафедральную церковь для пения молебну, и в тот самый момент французской посол отправил к королю своему курьера, которой, проезжая чрез Берлин оставил у Шетарди французского министра копию с посольского письма, для отправки оного сюда к французскому министру Шавиньи. Третьего дни г. Шавиньи, будучи у гишпанского посла на пиру [при котором все чужестранные министры присутствовали] великой триумф делал с оным вышеупомянутым письмом, и еще более интересованы казались гишпанской посол и швецкой посланник, которые выхваляли чрезвычайное искусство французского посла г. Мотни в избрании Лещинского и шляхт польских правильное согласие в повышении на престол столь достойные особы и притом громко разглашали оное Nemine contradicente ⁶⁴, которое г. Мотни в письме своем к королю включил. Понеже оный разговор весь при моем присутствии чинился, я запотребно рассудил на все то в кратких словах ответствовать, что ведомость сия для меня нимало не чрезвычайна, и в поступке г. Мотни ничего нового не нахожу, потому что примас и его партизаны отважились презирать интерес и законы отечества для своих собственных интересов, что г. Мотни имел в руках своих по здешним публичным ведомостям около 12 миллионов гульденов, которые одни и без посла всякую негоциацию счастливо окончить могут, и что аббат Полиньяк ⁶⁵ во время ЛюдовикаXIV-го такое ж письмо к его [171] в—у писал, каково г. Мотни пишет к Людовику XV с тем различием, что в том письме упоминался принц Конти ⁶⁶, а в сем Станислав Лещинской, и что тот был тогда во Франции, а сей находится в Польше.

Что же касается речи Nemine contradicente с позволением г. Шавиньи имею честь им предложить, что г. посол Мотни утаил государю своему истину, понеже всему Свету известно, что при соединении земских послов с сенаторами князь Вишневецкий с великим числом шляхт великого княжения литовского и четыре воеводства польские при Сейме присутствовать не хотели, что одно довольно есть показать, что Nemine contradicente требует великого толкования, и что я бы советовал всем, которые хотят правильно судить о сем избрании Станислава Лещинского дождаться ведомостей, которые придут впредь и от посторонних рук, а не от посла французского. На сей мой разговор столько сопротивления было [храня всегда учтивость должную] с стороны гишпанского и швецкого более, нежели французского министров, что реляцию мою в целый день окончить бы не мог, если бы описанием того я дерзал трудить в. и. в., что излишне бы было, понеже все их речи на одни прежние клонились. Напоследок разговор тот пресек г. Шавиньи, представив, что лучше оставить дело то нашим общим государя м, а нам жить между собою в дружбе так, как и прежде, а между тем прибыл и цесарской посол, которой большую часть моих речей повторил. В тот же день поутру виделся с г. Горасом Валполом, которому о избрании Лещинского я предложил все вышепомянутые мои речи и тож учинил вчерась милорду Гаринтону, которые оба согласно со всеми импарциальными людьми нимало не прельщены хвастливым письмом г. Мотни, но намерены ожидать дальнего изъяснения, причем и то приметно, что в понедельник [день в которой французской курьер сюда прибыл из Берлина] акции здешние поднялись, а на другой день, как скоро в городе уведено, что ведомость о избрании Лещинского пришла с французской стороны, акции упали более четырех процентов. [172]

Вчерашнего числа я имел свои последние у дюка Кумберланского и у принцесс аудиенции, введен быв к дюку чрез его обер-гофмейстера г. Поенца, бывшего послом при Соасонском конгрессе, у больших трех принцесс чрез их дневальную миледи, а у меньших двух чрез их гофмейстерину, и на оных всех, аудиенциях краткой комплимент отправил их выс—вам обнадежив их в. и. в—а эстимою и любовью, которые все при почтительном в. и. в—у благодарении меня милостиво принять изволили.

Третьего дни прибыл сюда саксонской посланник г. Лос, а прусской граф Дегенфелт на прошлой неделе отсюда отъехал.

P. S. При сем прилагаю копию с помянутого в реляции письма г. Мотни французского посла ⁶⁷, не сумневаяся, что в. и. в. уже имеете оное, но желая исполнить мою должность.

64 Никому непрекословящу

65 Polignac Melchior (род. в 1661 г. ум. будучи кардиналом в 1742 г.) был французским послом в Варшаве с 1695 года и содействовал избранию пр. Конти (в 1697 г.), но не мог помешать Августу — курфирсту саксонскому взойти на польский престол, за что и впал в немилость у Людовика XIV. .

66 Здесь имеется в виду Francois — Louis prince de Conti (1664—1799), который был избран королем польским в 1697 году.

67 Копия с письма маркиза Монт, писанного к Людовику XV, королю французскому из Варшавы 12 сентября 1733 году. Sire! Le Roi beau реге dе V. M. a ete proclame anjourd'liui a trois heures et demi nemine contradicente avec un applaudissement general. Dieu a beni les sainles intentions de V. M. et les vertus et merites du roi son beau pure. II sort dans ce moment de шоп palais, ou le Primat avec toute sa Cotir s'est rendu pour le mener аu Те Deum.