31.—1-го августа.

Сказывают здесь, что флот гишпанской от города Орана (оставив в нем довольный гарнизон) отъехав, а куда—еще известия нет, отчего различный рождаются мнения. Двор и министры (обычайно все случаи к доброй клоня Надежде) думает, что он отправится прямо в Гишпанию, и резон тому дает, что гишпанцы желая причину, иметь, для которой бы могли и на будущей год взять с церковных доходов несколько миньонов в сем походе довольствуются одним Ораном, оставляя Алгер (Алжир) на, предбудущую весну. Другие же говорить, что гишпанцы теперь пойдут на Алгер, понеже не можно верить, чтоб так великое вооружение было учинено для одного токмо Орана, которого бы купить можно четвертою долею учиненных в сем походе издержек. Третий сумнятся, чтоб флот тот не разрушил покой европейской, но никакого тому резону не дают кроме возможности.

В прочтем королева со всею фамилиею находится по прежнему в Кинзнгтоне. В прошедшее воскресенье ее в—о изволила меня спрашивать, получил ли я от двора своего письма, —на что ответствовал, что получил чрез последнюю почту, и изволила спросить, в добром ли здравии в. и. в. находится, понеже де я [33] с великим сожалением слышала, что ее в—о подагрою болезнует. На что я ее величеству донес, что я от двора своего известие имею, что в. и. в. в благополучном и целом здравии находитесь, и что я николи не слыхал, чтоб в. и. в. хотя малой знак такой болезни чувствовали. На что ее к—ское вел—о изволила отвечать, что она весьма радуется, что слух тот был ложный, и желает, чтоб всегда слышала от меня добрая о в—го имп—го в—а здравии ведомости, а я бы (присовокупила ее величество) советовала императрице чаще прохаживаться, понеже я слышу, что мало пешком гуляет, а движете то весьма здравию полезно. Потом ее королевское величество изволила спрашивать меня довольное время о возрасте, о лице, о нравах в—го имп—го вел—а, и всей вашей августейшей фамилии, и о многих иных партикулярных делах (наипаче о войне персицкой с турками, о которой надеюсь, что г. Ланчинской в—у имп—у в—у донес) и заключила разговор свой достойными похвалами его величества блаженная памяти Петра Великого, которого над всеми великими государями предпочла ³⁷.

37 Эта реляция была получена 24 августа и на другой же день (т. е. 25) была доложена императрице.