Авт. 88 № 41

Милостивый государь, из писем, которые королю и вам было угодно мне написать, я узнал о сделанных ему сообщениях о новом заговоре против его величества. Хотя (как я вам многократно сообщал) слух об этом дошел и до этой области, тем не менее я не мог обнаружить никаких сборищ или скоплений. Я буду наблюдать за этим и отдам все необходимые распоряжения, дабы не иметь случая прибегнуть к силе, ибо вы знаете, сударь, каковы мои силы из-за обстоятельств, о коих я вам часто писал. Что касается наших вольных стрелков, то я не сомневаюсь, что будет очень трудно собрать сейчас с населения деньги для их оплаты, попробовав сделать это в реннском епископстве для оплаты отряда всего лишь в тридцать конных аркебузиров. Они говорят, что обязаны это делать только во время войны, когда область подвергается нападению или существует такая опасность со стороны иностранцев, и я сильно опасаюсь, как бы не произошло какого-либо волнения, если их к этому принудить, поскольку нет недостатка в людях, которые будут весьма довольны найти повод для возбуждения народа, уже начавшего сильно роптать из-за недавно изданных эдиктов и ордонансов, которые, как говорят, нарушают привилегии данной области, в особенности из-за эдикта насчет бюро [сборов] с зерна и вина. Я об этом узнаю более подробно на штатах, на каковых, как мне говорили, они собираются поднять большой шум, и незамедлительно обо всем сообщу королю и вам. Однако, сударь, по долгу службы его величества я не могу не сказать вам, что, хотя имеется много хороших мероприятий, необходимых в такое смутное время, как наше, нет вовсе необходимости вводить новшества, особенно в этой области, где они крайне ненавистны. Умоляю вас, сударь (как я вам уже многократно сообщал и что является совершенно необходимым для службы короля), чтобы не было нарушений в оплате ваших пенсионеров. Не могу также не сказать вам, что по мелким расходам я уже задолжал около двух тысяч франков, ибо, не имея постоянной почты в этой области, я должен все время держать людей в разъездах, и, насколько я могу судить, не видно еще конца этим делам. Это заставляет меня умолять вас дать распоряжение казначею насчет указанных расходов как за прошлое, так и на будущее. Заверяю вас, что если бы я имел возможность оплатить их из своих средств, то я не пожалел бы своего имущества больше, чем не жалею своей жизни. С тех пор как я нахожусь в этой области, я не перестаю тратить [свои деньги] и все время пребываю в разъездах. Вот, сударь, все, что я вам сообщу на этот раз, а засим поручаю себя смиреннейше вашей благосклонности и молю господа, да дарует он вам, сударь, очень хорошую и долгую жизнь. Из Ламбаля, 15 дня сентября 1560.

Ваш смиреннейший и покорный слуга и кузен Жан Бретонский.