17. ТЮБИНГЕНСКОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ (ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ) ¹

(8 июля 1514 г.)

[Начало совпадает с началом предыдущего документа]

“[...] Мы установили сегодня между ними доброе согласие и [произнесли свой] приговор. Но наряду с этим мы договорились с обеими сторонами еще и о некоторых других статьях и с доброго согласия обеих сторон записали их в настоящее наше постановление, а именно:

во-первых, во хвалу всемогущему богу герцог Ульрих прежде всего должен приказать возвестить всюду при своем дворе и в своем княжестве, во всех приходских церквах с церковных кафедр, а также прибить на зданиях ратуш указ и мандат, ранее одобренные римским императорским величеством, нашим всемилостивейшим господином, и всеми сословиями Священной империи на многих рейхстагах и в особенности на недавнем рейхстаге в Трире по поводу богохульства и запрещения пьянства, а также строго приказать придерживаться штрафов и наказаний, указанных в них, и добиться тем самым, чтобы такие и иные публичные позорные действия были строго наказаны и устранены. [154]

После того, как канцлер, маршал и государственный секретарь герцога Ульриха были обвинены всем земством в том, что они действовали и советовали к ущербу и вреду для княжества, они честно оправдались, а также лично, устно и письменно, были защищены своим князем, герцогом Ульрихом. Депутаты от всего земства примирились с ними, и эти депутаты должны объявить своим друзьям во всем земстве о [защитительных аргументах] князя и его советников ².

Далее, герцог Ульрих, ради своей и всего княжества пользы, должен сократить чрезмерное жалованье, выплачивавшееся до сих пор, а также излишние доставки леса обитателям замков [...] Что касается рыцарей, происходящих из княжества [Вюртемберг] и способных к службе, то они должны быть отмечены герцогом Ульрихом перед другими его милостью и приняты на службу. Если же герцогу Ульриху донесут на кого-нибудь, что он занимается разбоем или подобными дурными делами, то того он должен согласно своей чести, по-княжески и по справедливости наказать.

Далее, безрассудным лицам, высланным по судебным приговорам из страны, герцог Ульрих не должен разрешать снова возвращаться по их просьбам [...]

В отношении отчетов признается за благо и весьма полезным, чтобы герцог Ульрих лично присутствовал при [...] отчетах государственного секретаря и ему подобных [чиновников] [...] и слушал бы их.

[...] В отношении недостатков в канцелярии и замещения должностей советников из докторов [права] и других, а также тех, кто назначается в канцелярию и придворный суд, но не является уроженцем княжества, герцог Ульрих, если ему будут указаны лица, не подходящие [для занимаемых ими должностей] или действующие лицеприятно, должен принять меры в отношении таких лиц, [рассматривая их] как виновных, а в остальном действовать так, как действовали его предки; если местные уроженцы претендуют [на должность] и являются сведущими и подходящими для его княжеской милости, то он должен оказывать им предпочтение.

Он должен благосклонно относиться к своим подданным и дать приказ об установлении такого порядка, чтобы бедный человек [встречал] содействие, чтобы с него не требовали многого и вообще действовали по справедливости в отношении каждого. [155]

Также и придворный суд должен быть составлен из советников от земства.

Чиновники княжества не должны заниматься [какими-либо] промыслами, [ведением] хозяйства и закупкой урожая или иного и ежегодно вместе с отчетом сдавать князю доходы [своих округов] и не задерживать [их] ³.

Чтобы подданные не терпели ущерба, для чиновников, имеющих право на получение леса, должны быть установлены [определенные] мера и количество, дабы не опустошать лесов и не отягощать крестьян подводной или иными повинностями.

Чиновникам также должно быть указано в отношении [принятия] прошений от крестьян, чтобы они придерживались порядка, который был прежде установлен по этому поводу и теперь должен быть снова обновлен и должен соблюдаться, как это было, согласно старому обычаю, в каждом населенном пункте; если же кто будет [несправедливо] отягощен в связи с этим, тот должен подать князю жалобу, и князь должен милостиво рассмотреть её.

Далее земство просит в отношении масленичных кур, когда княжеский двор в них не нуждается, разрешить свободный выбор, приносить ли этих кур или уплачивать за них деньги. Князь милостиво разрешил это и велел установить [такой порядок] сборщикам кур и следовать ему.

То же самое с раздачей пребенд, герцог Ульрих милостиво [обещал] иметь в виду [интересы] подданных своего княжества, а также относительно замещения должностей священников и духовных попечителей поступать так, как это надлежит по-божески, дабы повсюду царило благоденствие ⁴.

Герцог Ульрих обещает также милостиво рассмотреть [вопрос о том], чтобы конные [слуги] и охотники ездили [только] по [проложенным] дорогам и насколько возможно избегали бы причинения ущерба посевам и полям.

Установить, чтобы придворные, лесничие и лесники также несли бремя налогов, сторожевой службы и барщины, как это было во времена герцога Эбергарда, без обмана.

Также в отношении расходов на содержание [герцогского] двора и поставок ему, кормовых записок и т. п. герцог Ульрих желает милостиво рассмотреть и сократить их, насколько это прилично и справедливо. Так уже ликвидирована скаковая конюшня и ристалище в Марбахе [...]

Герцог Ульрих также должен срочно установить ради [156] простого человека порядок в отношении лесничего и лесников: [он должен] приказать своей канцелярии позаботиться о том, чтобы крестьянин лично выслушивался по его просьбам [...] и получал бы ответ [на них].

Далее, чтобы местные жители принимались в монастыри княжества предпочтительно перед чужими, чему герцог Ульрих должен милостиво способствовать перед монастырями и прелатами; [монастыри] капуцинов (за исключением Шонбахского, который основал герцог Эбергард) должны быть с разрешения его святейшества папы ликвидированы и превращены в штифты ⁵.

Если [кто-нибудь] из придворных слуг герцога Ульриха поступит дерзко по отношению к кому-нибудь или поссорится с ним, то он обязан, как только от него это потребуют, прекратить ссору и отвечать за содеянное им бесчинство перед судом; если такое требование будет предъявлено барону, дворянину или советнику и он ответит утвердительно ⁶, то ему следует верить, если же он не захочет этого [мира] и это случится при [герцогском] дворе или в другом месте, где присутствует маршал, то следует просить маршала или гофмейстера установить мир, если же — вне двора, в отсутствие князя или его маршала или гофмейстера, то об этом надо просить от имени князя начальника округа данного места; тем, кто добивается мира, следует предложить соблюдать его, а тех, у кого добиваются прекращения ссоры, вызвать как ответчиков на суд княжеского маршала и советников. Относительно других княжеских слуг, которые не являются баронами, советниками или дворянами, в случае, если они поссорятся в месте, где будет находиться [герцогский] двор, они должны протянуть друг другу руки, присягнуть, что будут соблюдать мир и предстать на суд маршала и княжеских советников, если же эти придворные или другие слуги вне двора будут бунтовать на словах и на деле, то они должны отвечать перед судом в том месте или судебном округе, где это случилось, а если речь идет о долгах, то в том месте, где они сделали долги.

В отношении дичи герцог Ульрих должен [...] предпринять терпимые меры, которые [распространялись бы] на все округа, а также согласно [обычному] праву [герцогства] и т. п. и при помощи своих советников и земства издать единообразный устав, который повсюду должен соблюдаться.

В отношении Уца [Ульриха] Хубеншмидта: так как последний не мог доказать свою невиновность даже при допросе без пытки, для чего он получил охранную грамоту от императора и князя, и в свою очередь потребовал суда [...], он [157] не должен быть оставлен в княжестве и княжеская охранная грамота должна быть у него отнята.

Все городские должности, как то: городского секретаря, судебного исполнителя, сторожей городских ворот, месснера, контролера вина и т. п. должны быть замещаемы городами беспрепятственно, как это было заведено исстари.

Относительно вод, которые следует давать в держание только соседям, герцог Ульрих выяснит это и соответственно даст милостивое распоряжение. Также по поводу овчарен, герцог Ульрих назначит своего казначея и одного [представителя] от земства для выработки приемлемого порядка, которого отныне и [следует] придерживаться, дабы нужды простого народа были учтены.

По поводу монеты советникам князя должен быть придан сведущий человек от земства, и они должны обсудить, что же послужит на пользу и благо княжеству, стране и народу, и этому надлежит следовать.

Также, решительное мнение и воля герцога Ульриха, чтобы ни один из его советников или секретарей канцелярии, какие бы звания они ни носили, а также ни один высший или низший чиновник, лесничий или его работник совсем не принимали бы никаких подарков и не разрешали никому принимать их от своего имени от его подданных или от тех, кто имеет какие-нибудь дела с этими подданными. И ежегодно следует во всех фогтских судах вместе с другими статьями оповещать всех подданных, чтобы они не давали и не велели давать начальникам никаких подарков под угрозой наказания [...] И если герцог Ульрих узнает, что чиновники его канцелярии и его административные чиновники принимают подарки, они подвергнутся его немилости.

Однако, если в отношении некоторых должностей исстари существовал [обычай] принесения подарков к новому году в виде различных пользований или в другое время, то их герцог Ульрих не имеет в виду [...]

Герцог Ульрих желает также, чтобы его (советники и представители от земства разработали порядок и мероприятия о том, как должно обстоять дело с барщинами во всех местах, дабы они были одинаковы и умеренны, насколько это возможно.

Относительно лесничих и жалоб на них герцог Ульрих намерен разобраться в них по отдельности [...] и поручить своим советникам выработать порядок и мероприятия, о которых [...] оповестить так же, как указано выше, относительно дичи и земского права, чтобы с вами не обращались противно справедливости и никого не отягощали, и если у кого-нибудь птицы вредят винограднику, то чтобы можно было их ловить в осеннее время, как это герцог Ульрих разрешил по своей милости. [158]

Относительно “фуггерни” ⁷, которая в течение известного времени была разрешена для чести и пользы князя и всего земства и которая в некоторых отношениях была найдена вредной, князь примет меры для устранения этой тяготы, сколько он найдет по своему милостивому усмотрению нужным [...]”

Комментарии

1. Дополнительное соглашение (“Nebenabschied”) было принято на ландтаге в Тюбингене вместе с основным договором. Оно дает ответ на различные жалобы, изложенные представителями земства на ландтаге.

2. На четвертое заседание ландтага - 29 июня герцог явился лично и дал ответ на жалобы, направленные против его советников. Стремясь выгородить их, он утверждал, что нарушение законов и произвол, в котором их обвиняли, якобы происходил по его приказанию, что он управлял самостоятельно, а советники выполняли только его волю. Несмотря на большую ненависть, которую питало население герцогства к Тумбу, Лампартеру и Лорхеру, ландтаг удовлетворился объяснениями герцога.

3. При господствовавшем в стране беспорядке и произволе в управлении начальники округов (амтманы) задерживали собранные ими налоги и другие поступления и использовали их для своего обогащения. Суммы эти составляли по нескольку тысяч гульденов.

4. Герцог Ульрих раздавал церковные бенефиции-пребенды, т. е. доходы с церковных должностей, своим приближенным, в частности, своим певчим, или другим претендентам по ходатайству своих придворных.

5. Т. е. в духовное учреждение, духовенство которого имело менее строгий устав, чем монахи.

6. Т. е. согласится передать дело в суд.

7. “Фуггернями” в то время во всей Германии назывались крупные торгово-ростовщические компании типа пресловутого дома Фуггеров. Эти компании захватывали в свои руки внутреннюю и внешнюю торговлю целых областей и устанавливали монопольные цены на многие виды продукции. Они часто закупали у крестьян сельскохозяйственные продукты на корню и затем продавали их тем же крестьянам за двойную цену. То же происходило и с ремесленной продукцией. Поэтому ненависть к этим компаниям была всеобщей.

В Вюртемберге такого рода компании получили от герцога Ульриха право монопольной торговли в различных городах. В Штутгарте такое право имел патрицианский род Бессереров из Ульма. В жалобах земства указывалось, что торговые компании особенно вредят крестьянам, ткачам, скорнякам и многим другим ремесленникам, требовалась ликвидация их и передача торговли в руки местных торговцев.