СТРАСТИ СВ. ЕВСТАФИЯ МЦХЕТСКОГО

I. На десятом году царствования Хосроя и марзпанства Арванда Гушнаспа в Картли явился некий человек из Персии, из края Аршакетского; сын мага, он был язычник. И именовался он Гиробандак и днями своими был молод, примерно тридцати лет.

И явился он в город Мцхету, и стал обучаться сапожному ремеслу, и пригляделся к вере христиан и к служению Христу и явлению силы Святого Креста. Возлюбил веру христианскую и[уверовал в Христа. Обучившись сапожному делу, он женился на христианке и сам же стал христианином, и принял свет. А в крещении нарекли его именем Евстафий. И здравствовал святой Евстафий в христианстве и благоволении Христовом.

II. Но вот собрались на празднество проживавшие во Мцхете персы — башмачники и чувячники, оповестили блаженного Евстафия и говорили ему: “Иди к нам и соединись с нами в этом нашем празднестве”. Но блаженный Евстафий посмеялся и ответствовал им: “Радость ваша слепа, и вы, веселящиеся, слепы. А на мне — печать Христова, и справляю я празднества Христовы, ибо я печатью Христовой отмечен и избавлен от вашего мрака”.

А по завершении своего празднества сговорились те же башмачники и чувячники, собрались и предстали пред Устамом — начальником Мцхетской крепости — и доложили ему: “Здесь пребывает один человек из нашего рода, но празднеств наших не посещает и огня не чтит, и веру нашу поносит, и нас бесчестит и говорит: “Ибо я — христианин”. Ну, а теперь призови его и допроси, потому как в этом городе ты являешься государем”.

И Устам — начальник крепости — выслушав их (речи) о Евстафий, отправил к блаженному Евстафию всадника и призвал его к себе. И (придя к нему, всадник) грозно обратился: “Тебя вызывает начальник крепости”.

И явился блаженный Евстафий и предстал пред Устамом, начальником Мцхетской крепости, а приведший его (всадник) обратился к Устаму: “Вот он, что надругается над нашей верой”. Глянул тут начальник крепости на блаженного Евстафия и сказал: “Скажи мне, человече, из какой ты страны либо города и какой ты веры держишься”.

А святой Евстафий говорил ему: “Был я из страны Персидской, из края Аршакетского, из города Гандзака. Отец мой был волхвом и меня обучал волхованию, но я не признал оного волхования, ибо в городе Гандзаке христиане многочисленны, (есть) и епископ и священники, и ко всем им я и примкнул, ибо христианство превыше всех (прочих) вер безбожных. И отныне я верую в Христа и пребываю в служении Христу”.

Но начальник крепости Устам сказал ему: “Никто тебе не позволит быть христослужителем, и ежели не отречешься по добру от сего безумия твоего, то навлечешь на себя великие истязания”. Но святой Евстафий сказал: “Я не только готов на мучения за христолюбив, но головы своей за то не пощажу”.

Когда же Устам узрил стойкую решимость блаженного Евстафия, то поразмыслил и сказал: “Ни пытать и распинать этого человека, ни заточать его в тюрьму не во власти моей, но отправлю я его в Тпилиси к марзпану картлийскому Арванду Гушнаспу, и пусть он рассудит, как положено, ибо и жизнь и смерть всякого в Картли в его власти”.

И начальник Мцхетской крепости повелел двум всадникам сопроводить блаженного Евстафия в Тпилиси. Собрались все те же башмачники и чувячники, пришли к Устаму и говорили ему: “Здесь находятся и прочие из нашего [128] рода, которые также являются христианами. Вели созвать их также и заодно отправить в Тпилиси”.

Устам же спросил их: “Кто они такие?” И они перечисляли их поименно и сказали: “Одного зовут Гушнак, другого — Бахдиад, затем — Борзо, Панагушнасп, Перозак, Зармил, Стефан”.

И распорядился Устам созвать их, но не учинил им допроса, а повелел связать всех восьмерых и отправить в Тпилиси к марзпану картлийскому Арванду Гушнаспу и уведомил его так: “Эти люди были нашей веры, но ныне отдались вере христиан. Я схватил их и к тебе, владыке, отправил, потому как тебе подвластно допрашивать их”.

III. И сих восьмерых представили марзпану, а он спросил их: “Кто вы такие и какой веры держитесь?” И всяк из них назвал свой край и свое поселение, и говорили так: “Были-то мы в отеческой вере, знали мы веру персидскую, но когда пришли в Картли и пригляделись к вере христиан, то стали христианами. Ну, и являемся теперь христианами, ибо вера христиан чиста и благовонна, паки добродетельна и прекрасна, и прочим верам не сравняться с верой христианской”.

А среди них (главным) ответчиком на судилище был блаженный Евстафий. И когда марзпан выслушал эти их слова, то разгневался и повелел своим служителям бить по лицам сих блаженных, вывести всех вон, и распорядился: “Обрейте им головы и бороды и прободайте им ноздри, и положите им на спины цепи, и закуйте им ноги в оковы, и заточите их в темницу, и лишь того из них, кто вернется в отеческую веру, отпустите и приведите ко мне, я одарю того сокровищами многими, а кто не вернется в отеческую веру, того умертвите в темнице”.

И услыхав те слова марзпана — “кто же вернется в отеческую веру, того облагодетельствую, а кто нет — велю умертвить в темнице”, — тут же дьявол проник в сердца Бахдиара и Панагушнаспа, и отреклись они от Христа, и признали безбожие, и приобщились к распявшим Его. А блаженный Евстафий и Гушнак, и Борзо, и Перозак, и Зармил, и Стефан бодро и доблестно отстаивали веру Христову. Когда же поведали тому марзпану, что двое из них признали отеческую веру, возрадовался он и велел привести их к нему, усадил их с собою и сулил им великие ценности и ласковое обхождение. А блаженному Евстафию и прочим его сотоварищам велел обрить головы и бороды и возложить им на плечи цепи и закованных заточить в темницу. И служители исполнили повеление марзпана, обрили им головы и бороды и в цепях и оковах загнали их в темницу. А Бахдиада и Панагушнаспа утешил и отпустил, но вместо обещанного им добра и ценностей не дал им и гроша.

А святой Евстафий и друзья его находились в заточении около шести месяцев. Спустя же шесть месяцев к Арванду Гушнаспу явился зватай персидского царя. И поелику оный марзпан стал готовиться (в путь) к царю своему, собрались вельможи картлийские и явились на проводы марзпана.

И покуда марзпан седлал коня, встали мтавары картлийские и католикос картлийский Самоэл, и мамасахлиси картлийский Григол, и питиахш картлийский Аршуша, и прочие царские сановники и говорили марзпану: “Взываем к воле твоей, обращаемся к тебе с просьбой”. Он же ответствовал им: “Говорите, чего желаете. Бывало ли, чтобы я не благоволил вам?” Они же все говорили: “Умоляем тебя, коли сочтешь то заслуживающим, владыка, освободи людей тех мцхетских, что за христианство заточены в темницу”. Сказал им марзпан: “Те люди заслужили казни, но по ходатайству вашему я выпущу их”. Они же воздали ему благодарение. И повелел он освободить их, и выпустили их из заточения, и вернулись они в свои обители. Здравствовали те блаженные в вере Христовой и боголюбии. И некоторые из них со временем по воле Господней почили, другие и поднесь живы.

Ну, а те, что отринули Христа: Бахдиад обратился в бесноватого и помер в муках, а каянный Панагушнасп закончил жизнь свою в убожестве, не имея хлеба на пропитание и не зная, чем бы прикрыть плоть свою, и покуда жил, дни его были наполнены тоской и бедствиями.

IV. Прошло три года, и марзпаном Картли сделался Вежан Бузмир. Персы, оклеветавшие блаженного Евстафия, явились из Мцхеты в Тпилиси и предстали пред марзпаном Вежаном Бузмиром и говорили: “Во Мцхете есть [129] люди нашего рода, но отступились они от нас и христианствуют, и судить их ныне в вашей власти”. И велел Вежан Бузмир двум всадникам отправиться и привести святого Евстафия и Стефана. И когда пришли эти всадники к Евстафию и Стефану, то сказал им: “Марзпан вызывает вас”. А они сказали: “Мы пойдем с вами, мы не тужим и не робеем”.

И когда Евстафий и Стефан отправлялись в Тпилиси, говорил Евстафий теще своей, жене и чадам своим и рабыням — служанкам своим: “Разлучили нас, ибо не вернуться мне сюда — но отрекусь же я от Христа, а они не отпустят меня живым, ждет меня погибель в тпилисском заточении, и голову мою ждет отсечение, и лишь прах мой по воле Господней будет сюда возвращен”.

И сказав это, распрощался со всеми, и, перекрестившись, они отправились в Тпилиси — он и с ним Стефан и всадники. А домочадцы, родственники и близкие их рыдали им вслед, и когда вступили в долину и проходили пред мцхетским Джвари, воздел руки святой Евстафий и произнес: “Владыко Иисус Христос, ежели сподобишь меня смерти в христианстве во имя Твое, но сочти нужным извергнуть плоть мою вон на съедение псам и птицам небесным, но повели прах мой вернуть сюда же на погребение во Мцхету, где принял я свет”.

Произнеся эти слова, блаженный Евстафий поклонился (церкви святого) Креста, распрощался с собором, и продолжили путь в Тпилиси. И придя, всадники те представили марзпану Вежану Бузмиру Евстафия и Стефана и сказали: “Вот они — новые христиане мцхетские”. А Вежан Бузмир сказал Евстафию и Стефану: “Кто вы суть и какой веры держитесь?” И встали главари-сирийцы, заступились за Стефана и сказали: “Этого человека мы знаем, он из наших поселян, отец его и мать, братья и сестры являются христианами, и он также христианин”. Так, благодаря этим словам, Стефана освободили. А святого Евстафия спросил: “А ты кто такой и в какой вере здравствуешь?”.

Святой Евстафий сказал: “Уж коли спросил, то выслушай слово мое со вниманием: жил я в стране Персидской, в краю Аршакетском, в городе Гандзаке. Отец мой был магом, и братья мои были магами. Отец и меня готовил в маги. Но я не взлюбил отеческую веру и стал размышлять: не приемлю я эту веру, но выслушаю я иудеев, а также христиан и возлюблю ту из вер, которая будет лучше. Днем отец обучалменя волхованию, а ночью, когда собирались христиане, я отправлялся в церковь и присутствовал на службе христиан и приглядывался к ней, совершаемой во имя Господа. Посещал я также святилище иудеев, приглядывался и к их службе. Но звуки христианских молитв для слуха подобны ангельским, весьма благовонно и сладостно их богослужение. Когда же ночью я вошел в святилище иудеев, я не мог понять, о чем они говорили. Затем я вновь пришел (в церковь). Подошел ко мне просвещенный в богословии архидиакон Самоэл и сказал: “Чего это ты столь прилежно посещаешь церковь?” Я же ответил ему: “Владыка, ведомо тебе, кто я есть, но не любо мне верование моего отечества, и желаю я, чтобы кто-либо ознакомил меня с верованиями иудеев и христиан, и какое из них будет чище, то и возлюблю”.

Тогда архидиакон Самоэл говорил мне: “Ежели ты желаешь ведать истину, то я скажу тебе, что обе эти веры благи. Избрать какую-либо из них не во власти твоей, но зависит лишь от волеизъявления Господнего”. Я же молил его упорно и говорил ему: “Я желаю ту веру, Богу которой буду угоден, и дай мне (в том) совет”. И архидиакон Самоэл стал повествовать и сказал мне: “О брат! Выслушай меня внимательно. Прежде была вера персидская, как о том ведомо и тебе. Но Господь презрел веру персов и не благоволил ей. Потом Господь избрал евреев и возлюбил их и дал им веру и заповеди. И только после того возлюбил Господь христиан паче иудеев”. Затем я стал молить архидиакона Самоэла и сказал ему: “Владыка, будь добр, поведай мне благосклонно о том”. И потом спросил: “Владыка, кто же были евреи, откуда они явились и как возлюбил их Господь?” Тогда говорил мне архидиакон Самоэл: “Рассказ о евреях долог, брат мой, но ежели ты приготовил слух свой и со вниманием слушаешь меня, я готов рассказать и поведать тебе обо всем.

V. Жил в стране Персидской, в граде Вавилонском некий человек непорочный и боголюбивый и звали его Абрахам. И явился ему в видении ночном [130] Господь, и говорил Он Абрахаму: “Уходи из страны сей, и поведу Я тебя в земли иные, и преумножу тебя, и возвышу тебя весьма и премного, и сделаю тебя отцом родов обильных и бесчисленных народов”. И Абрахам уверовал в слова сии Господни, и сказал Абрахам: “Да сбудутся надо мной слова Твои, Господи”. И выступил Абрахам из земли той Халдейской, и вступил в земли Междуречья, в город Ханаан подле Евфрата. Явился он предведомый ангелами, и устроился он в Ханаане, а затем (Бог) вывел его оттуда и привел его в землю Ханаанскую и поселил в Хеброне. И родился у Абрахама Исаак, а у Исаака — Иаков. У Иакова родились двенадцать сыновей, и повелел Господь Абрахаму и сказал: “Соверши обрезание Иакову и всем сыновьям Иакова, и пробудут они среди вас избранными во веки”.

И Иаков поступил так, как повелел ему Господь. И возвысились и преумножились потомки Абрахама обильно и весьма. Это и суть евреи. И возлюбил Господь евреев премного, как любит отец свое возлюбленное чадо. И нарек Он евреев именем Исраэл, а толкуется Исраэл — “народ Божий”. И преумножил Он, и распространил Он божий народ Исраэл. И сошел Господь с небес на землю, и пришел на вершину горы Синайской, и начертал Господь рукою Своею на скрижалях каменных закон и заповеди сии.

Затем спустя некоторое время израильтяне все заодно просили Господа дать им царя, ибо воевали они с врагами, и Господь пожаловал им царя, и устроил Господь им порядок коронования. А спустя несколько дней сгинул тот царь утружденный, ибо возомнил оно себе и стал уповать на силу свою, но не Господа его.

Затем царствовал Давид. А Давид был любимцем Божьим, и возлюбил Давид Господа. Давид совершал всесожжения и воздаяния и жертвоприношения и благостно соблюдал торжества и субботы. После него царствовал сын его Соломон, а он отринул Господа, и отпал народ от Господа, и стал служить идолам, глухим и рукотворным, и камням бездушным, деревьям и большим дубравам, и кронам дерев, а Господа отвергли. А пророки вопиющие вещали: “Не положено покидать Господа Живого и служить камням ни чему-либо прочему. Впредь Господь ниспошлет на вас смерть и голод, и меч свой, и отдаст вас в полон, и так истребит”. Но они не желали внимать гласу собственных пророков, ибо лютовал сей народ израильский. И повелели они истребить тех пророков, кого мечом, кого огнем, кого перепилили пилами, кого отдали зверям, кого ввергли в пещеру, кого забили камнями.

И вошел Он в Иерусалим и стал чудодействовать и творить знамения и исцеления. Тридцать пять лет возлежал недужный на одре своем — узрел его и велел словом: “Встань и возьми ложе твоей ступай”, — он тотчас поднялся и пошел, и славил Господа.

Затем встретил слепого от рождения, размесил землю в слюне и смазал глаза его и велел омыть их водою, и прозрели глаза того слепца. И мертвых подьял, и хромых выправил, и прокаженных очистил, и множество исцелений сотворил Христос меж ними, дабы убедить иудеев и обратить их ко Господу Живому, и желал Он, дабы не отринули они Господа.

Но сии иудеи рассвирепели пуще и стали жестоко мстить Христу, и возжелали заклать Его. Но Христос уклонился от них и стал скитаться там же в окрестных весях и поселениях. А те, кто уверовали в Него, следовали за Ним. Шел Он одним селением, и несли покойника — единородного сына вдовицы, и, увидя это, велел опустить гроб. И коснулся Он рукою отрока, и вернул матери его ожившим.

И таким образом умножилось и разлилось христианство от края земли и до края земли. И поставили епископов и священников, и возвели церкви. Тогда же был воздвижен Крест, и весь мир уверовал в Христа. И преисполнилась земля вся христианами, и по всей земле возглашалось (имя) Христово. А евреев тех постигло то, что предрекали им пророки: кто через меч, кто через голод, кто через смерть были они истреблены и расточились, а прочие в полоне рассеялись, потому как не сберегли они веры Господа живого. А ныне же христиане наименованы Исраэл, ибо Исраэл толкуется “народ божий и раб Христов”, с которым величие вечное во веки веков, аминь”.

VII. И как только я уразумел и вполне понял архидиакона Самоэла — все изначала и доселе, и постиг сполна верования иудеев и христиан, уверовал я в Господа изначального и Сына Его Иисуса Христа и Дух Святый Его. А посему и принял я свет, и никому не отторгнуть меня от Христа до исторжения дыхания моего, а слово о вере отечества моего мне печально и постыдно, ибо Господь прежде сотворил небо и землю, Солнце и Луну и светила, море и сушу, реки и водоемы, горы и холмы, древо и огонь, четвероногих и дичь, пресмыкающихся и птиц небесных, а затем Господь создал человека. И сделал Он человека владыкой над ними всеми и всех их покорил ему. Так неужто Бога — творца всего сущего — отринем, а Богом признаем Им же сотворенного? Не бывать тому! Солнце и Луна и светила не суть Боги, но Господь велел Солнцу освещать день, а Луне и светилам велел светить ночью; итак, не суть они Боги. Господь также указует облакам застилать сияющее Солнце и затмевать Луну. Посему Солнце и Луна не суть Боги. Затем и огонь также не есть Бог, потому как человек возжигает огонь и человек же его гасит, ибо человек — владыка огня. Посему огонь и не есть Бог. И к чему бы он ни устремлялся, вырвавшись, чего бы нинастигал — будь то лес, будь то долина, будь то жилище, и (даже) человек — испепелит все. Но стоит воде сойтись с огнем, то столь (мощная) сила огня гаснет и огонь обращается в ничто, посему он и не Бог, мы же веруем в него, (словно) в Бога.

Нам же Господь пожаловал огонь в услужение, для согрева в стужу и для приготовления всякой пищи, и его мы по надобности можем и гасить. Посему огонь и не есть Бог.

Тогда говорил ему марзпан Бузмир: “Сын мой, Евстафий, внемли мне и не сокращай дни твоей жизни из-за христианства, и не делай вдовой супругу твою и сирыми детей твоих, и не разлучайся с друзьями твоими в этой жизни”. [134]

Ответствовал ему Евстафий: “И прежде тебя иные властители жестоко истязали и пытали меня, и я не покорился им. Так что же? Мне внимать тебе? Не будет того!”

VIII. И тогда, видя твердое и незыблемое сердце и разум блаженного Евстафия и (убедившись), что ни устрашением, ни пытками, ни посулами благ не вернуть его в отеческую веру, марзпан Бузмир велел служителям: “Уведите его в темницу и ночью тайно отсеките ему голову, чтобы никто из христиан не ведал о том и не почтили тела его. И унесите труп его за пределы города и выставьте на съедение зверям и птицам”.

И слуги увели блаженного Евстафия в заточение, чтобы выполнить распоряжение того марзпана.

Говорил им святой Евстафий: “Потому как я (и без того) в руках ваших, помилосердствуйте, братья мои, дабы быть мне в силах молиться Богу моему”. Они же, несколько помешкав, предоставили ему досуг и сказали: “Да будет так”. Тогда, согнув колени и возводя очи свои в высь небесную, говорил: “Господи Владыко, Вседержитель, благоволящий жизни всех человеков, с верой уповающих на святое имя Твое, который внимал молитвам оных первомучеников, во имя Твое убиенных — кто острием меча, кто через утопление в озерах студеных, кто через сбрасывание в море, кто через огонь и съедение зверьми и от Тебя принявших завет неведомый и неслыханный, и в сердце человеческом не бывший, и который Ты уготовил оным мученикам Твоим, — так удостой и меня, Господи, и введи в их обители, и в празднества и радости их беспредельные. Я же недостойнейший из мучеников, — глаголет же апостол Павел: “Я наименьший среди апостолов” (Ср.: Рим. I, 1), — ведомо Тебе, Владыко мой Иисусе Христе, никого — ни отца, ни матерь мою, ни братьев и ни сродственников моих — не предпочел, но единственно Тебя, Владыко, возлюбил я, и се, — во имя Твое отсечется ныне голова моя. И молюсь, и молю, и прошу о том благость Твою, дабы не был прах мой оставлен в Тпилиси, но был погребен во святой Мцхете, где и явился Ты мне, и дабы были милость и исцеление костям моим, яко оным предтечам моим”.

И слышал он глас, говоривший ему: “Не быть тебе скуднее оных, прежде исцеленных благодатью, что уверовали в Меня. А о прахе твоем не заботься. Да будет так, как о том ты молил”. И возрадовался блаженный Евстафий и возблагодарил Бога. А святой Евстафий загодя упредил блаженного Стефана: “Узнав о моей смерти, спешно заберите прах мой во Мцхету и погребите там, где принял я свет”.

И как завершил молитвы и моления и просьбы ко Господу, говорил он служителям марзпана: “Теперь же вершите мне приговор”. Но те не захотели его казнить, однако один из них произнес: “Нас истребят, ежели он останется в живых”. Тогда они наложили на него руки, ударили мечом по вые блаженного и отсекли ему голову. Так поручил он душу свою Владыке Христу

А ночью тело его унесли за пределы (города) и бросили там. Но некоторые из христиан узнали о том и забрали его во Мцхету, чтобы Стефан сообщил (об этом) находившимся там христианам. Прибыв во Мцхету, обо всем поведали Стефану, а тот уведомил католикоса Самоэла. Сей же весьма возрадовался и похоронил его с великими почестями и во славе в святой церкви Мцхетской, и по сю пору недужным даются исцеления милостью Владыки нашего Иисуса Христа, Коего суть царствие и сила, слава и крепость и неистощимое величие Духа Святого и ныне и присно и во веки веков, аминь.