Левшин А. И. Описание... Часть 1.

Библиотека сайта XIII век

А. И. ЛЕВШИН

ОПИСАНИЕ

КИРГИЗ-КАЗАЧЬИХ ИЛИ КИРГИЗ-КАЙСАЦКИХ ОРД И СТЕПЕЙ

Часть I

ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ИЗВЕСТИЯ

Глава ПЕРВАЯ.

ПОЛОЖЕНИЕ И ГРАНИЦ

Недостаток точных сведений и затруднения, с коими мы будем беспрестанно бороться в сем сочинении, начинаются первою строкою оного. Мы должны означить в ней географическое положение страны, занимаемой киргиз-казаками, должны описать границы сей страны, и, наконец, следуя общепринятому географическому правилу, должны определить величину ее, или количество квадратных миль, в ней заключающихся.

От последней обязанности решительно отказываемся, ибо не желаем вводить читателей наших в заблуждение, представляя им вычисления, основанные на одних мечтаниях. Что касается до местоположения степей киргизских, то мы постараемся означить оное соответственно той возможности, которую представляет нам в сем отношении образ жизни кочующего народа. Западные и северные пределы земель, занимаемых ордами киргиз-казачьими, определить нетрудно: с сих двух сторон они ограничены частью Каспийского моря и непрерывным рядом русских военных укреплений. Таковою же чертою отделяются они с востока от Китайских владений, но как очертим мы пределы их с юга? Не иначе, как умственною линиею, которой направление будет описано весьма неопредели-тельным образом, ибо ни сами киргиз-казаки, ни южные их соседи точно не знают, где сходятся их земли. Предварив о сем обстоятельстве читателей наших, мы намерены определить следующим образом положение страны, принадлежащей ордам киргиз-казачьим. Самая северная точка оной находится под 55° сев. широты, на левом берегу Иртыша, недалеко от Омской крепости. На юге кочующие жители сей страны не [20] доходят далее 42°. С запада на восток она простирается от 68°35' (Минуты полагаем мы здесь приближенно, ибо самая западная точка степей киргизских, лежащая на Урале, не определена, но широта и долгота русских крепостей, не далеко от нее стоящих на той же реке, известны.) до 102° долготы (от первого меридиана).

Северную ее границу (идя от востока к западу) составляют: во-первых, часть Алтайских гор, потом р. Иртыш, от Иртыша до Тобола, или до Звериноголовской крепости, так называемая Горькая Сибирская линия, от Звериноголовской крепости до устья Уя — река Тобол; далее река Уй и потом Урал, начиная от Спасского форпоста (близ Верхоуральска) почти до Оренбурга, или, точнее говоря, до Нежинского форпоста, от которого линия идет вверх по речке Бердянке; далее по речке Бурале и по Илеку до самого устья его, и, наконец, опять по Уралу. Западным пределом служит тот же Урал и часть Каспийского моря. На юге киргиз-казаки примыкают к туркменцам, кочующим на восточной стороне Каспийского моря, к морю Аральскому, к владениям хивинцев, таш-кентцев, туркестанцев и диких киргизов, или бурутов ¹. Восточную границу составляет Китайская укрепленная линия, идущая от Малой Бухарин ²на север до пределов России.

Глава ВТОРАЯ.

КЛИМАТ

Невозможно, чтобы на таком огромном пространстве, какое занимают орды киргиз-казачьи, климат был везде одинаков. Широта и долгота мест, горы, воды, пески и леса производят в оном множество изменений, кои только отчасти замечены путешественниками, а наиболее остаются в неизвестности. Сколь не сбивчивы и малоудовлетворительны сведения наши о сем предмете, несмотря на то, мы могли бы их привести в систему, разделить всю описываемую нами страну на полосы и приписать каждой из них в отношении к климату особенные свойства. Это было бы и возможно и нужно, когда бы мы искали удивить читателей обширностию сведений о крае, почти неизвестном. Система наша, извлеченная из маршрутов и [21] подведенная под общие законы природы, могла бы казаться справедливою в целом, а несправедливые подробности оной остались бы неопровергнутыми еще несколько десятков лет и, может быть, более. Не такова цель наша. Мы желаем дать о степях киргиз-казачьих понятия, хотя неполные, но справедливые, и лучше пусть упрекнут нас в недостатке сведений, нежели в хвастливости. Притом решимость, с которою вошли бы мы в подробное описание физических свойств отдаленного края, не закрыла бы нашего неведения перед людьми истинно учеными, рассудительный читатель всегда бы спросил нас: "Из каких наблюдений почерпнуты наши известия? Кто, где и как долго производил сии наблюдения?".

Итак, ограничимся изложением общих сведений о климате страны, которой местоположение и границы определили мы в предыдущей главе.

Климат страны сей особенно замечателен по соединению в себе двух противоположностей: сильного холода зимою, и чрезмерного жара летом. Стужа в северной части степей, занимаемых Меньшею и Среднею ордами, нередко превышает 30° термометра Реомюрова; она простирается иногда до 20°, даже близ устья реки Сыр, то есть на широте около 45° (Воины Тимура ³, по словам Шерефеддина ⁴, замерзали на берегах Сыра от чрезвычайного холода). Само собой разумеется, что при такой температуре все реки замерзают, и поля покрываются снегом, который бывает глубок и долго лежит на земле, особенно в северной части степей. На берегах Сыра не всегда бывает снег, хотя, впрочем, река сия близ устья покрывается льдом почти ежегодно, равно как и северная часть Аральского моря.

Говоря вообще, зима в степях киргиз-казачьих бедственна не столько от сильной стужи, сколько от ветров и бурь, часто ее сопровождающих. Снежные метели или бураны бывают здесь невероятно сильны: они заносят сугробами жилища, опрокидывают деревья и истребляют людей и стада. Скот, особенно овцы, не имея силы противиться действию ветра, и будучи им гонимы, отыскиваются верст за 50 или 80, а иногда более нежели за 100 от того места, где буря их застигла, и большею частию погибают под снежными глыбами.

В противоположность такому холоду, летний жар в сих самых странах бывает чрезмерный. [22]

Глинистая почва, песчаные пустыни, раскаляемые лучами солнца, и недостаток больших рек и лесов, увеличивают и поддерживают зной до того, что в местах, укрытых от ветра, он делается несносен не только для людей, но даже для животных. Путешественники уверяют, что птицы и звери скрываются от оного в норах или в пещерах в течение целого дня. Если прибавить, что сии места большею частию не производят ни деревьев, ни кустарников и что трава, на них показывающаяся весною, весьма скоро сгорает, то всякий легко себе представит мучительное состояние странника в какой-нибудь долине Киргизской степи в месяцах июне или июле. Около Сыр-дарьи, и особенно на песках Каракум, в конце апреля жары уже тягостны, и трава желтеет. Роса, в других странах ежедневно освежающая растения, здесь совершенная редкость. Земли, к Уралу прилегающие, хотя гораздо ближе к северу, но едва ли менее замечательны по сильному летнему зною, который простирается здесь иногда до 50° Реом. на солнце, и до 34° в тени. При таковой температуре, к железу, раскаленному солнцем, нельзя прикоснуться голыми руками, и песок до того разогревается, что в нем пекут яйца. Мы сами делали сей опыт. В южной части степей жар необходимо должен быть еще сильнее. Летние ночи естественным образом не столь жарки, как дни, однако ж они недовольно прохладны, и люди, не привычные к оным, не могут спокойно спать. Напротив того, ночи осенние необыкновенно холодны в сравнении с температурою дня.

Несмотря на таковые крайности, климат описываемой нами страны, вообще здоров, воздух чист. Не только природные жители, но и все иностранцы в оном толстеют и чувствуют себя крепче. Это еще замечательно потому, что переход от жара к холоду при перемене времен года, бывает большею частию быстрый. 20 октября 1820 года, находясь около вершины Илека, мы среди дня жаловались на солнечный зной и удивлялись оному, а 28 или 29 числа того же месяца уже ездили в санях: зимний путь вдруг установился и постоянно продолжался до марта месяца. Подобные переходы нередки, но происходя большей частию при смене одного времени года другим, они не делают климата непостоянным.

Из правила сего должны быть исключены места, лежащие близ высоких гор. При безветрии оные подвержены сильному жару, но когда поднимается ветер с гор, то [23] температура вдруг изменяется, и термометр опускается весьма низко.

Ветры бывают очень сильны, и во многих местах дуют периодически в известное время года. От них происходят зимою ужасные бураны, выше нами описанные, а летом жестокие вихри, которые, крутясь в виде столбов с необыкновенною силою, поднимают весьма высоко встречающиеся им легкие вещи, а тяжелые сбивают, или срывают С мест. Ветер, самый постоянный и наиболее имеющий влияние на климат степей киргиз-казачьих, есть северовосточный. Места, открытые для него, несравненно холоднее тех, которые защищены, хотя бы сии последние и были подвержены действию других ветров (Такое же действие северо-восточного ветра на температуру заметно не только в Средней Азии, но и на берегах Черного моря). Пять или шесть градусов холода с северо-восточным ветром не менее чувствительны, как 15 или 16 при тихой погоде.

Дожди весьма редки в степях киргизских. Только окрестности гор напояются от времени до времени воздушною влагою, и от того бывают живее, приятнее и плодороднее. Самая же большая часть степей высыхает неимоверно: земля сжимается и образует значительные трещины.

Времена года в сей стране можно, кажется, подвести под следующее общее правило: весна кратковременна, лето сухо и жарко, осень дождлива, зимою холод постоянный, сухой и продолжительный.

Представив читателям нашим общее понятие о климате всего пространства, киргиз-казакам принадлежащего, означим слегка по словам путешественников те пределы, на которых оказывается в температуре чувствительное Изменение. Во владениях Меньшей орды первым рубежом в сем отношении почитаются горы Мугоджарские. На южной стороне оных климат вообще теплее, нежели на северной, что замечается как по температуре воздуха, так и по родам произрастаний. Идя далее к югу, река Сыр также может быть принята за черту при разделении степей киргиз-казачьих на поясы. Кочевья Средней орды пересекаются Ильдигийским горным хребтом, который производит весьма приметное различие в климате земель, лежащих по обе его стороны. Пространство, занимаемое Большою ордою, будучи покрыто горами, подвержено в [24] климате многим изменениям, зависящим от направления и высоты горных хребтов.

Устюрт, или плоская возвышенность, прилегающая с западной стороны к Аральскому морю, замечательна су-ровостию климата. Здесь, под 45° широты, бывают морозы до 30° Реом., и явления сии не почитаются необыкновенными. Снег выпадает в 2 и 3 фута глубиною.

Г. Эверсман ⁵полагает одною из главнейших причин сильной стужи в степях Меньшой киргизской орды множество рассеянной по ним соли. Недостаток лесов и вообще бедная растительность, наконец, отсутствие значительных преград или высоких горных хребтов от севера также служат к умножению суровости климата.

Рассуждение сие относится и к степям Средней орды.

Глава ТРЕТЬЯ.

ПОЧВА ЗЕМЛИ

Говоря вообще, почва степей киргиз-казачьих состоит из глины чистой или смешанной с песком, которого количество в северной полосе весьма незначительно, а в южной до того увеличивается, что составляет, так сказать, песчаные моря, простирающиеся на несколько сот верст. Глина большею частию проникнута солью.

Для яснейшего описания почвы всей страны, киргиз-казаками занимаемой, мы необходимо должны разделить ее на несколько частей, кои будем описывать, продвигаясь с севера на юг и пользуясь сведениями, извлеченными из печатных, рукописных и словесных показаний людей, путешествовавших по сим местам как для торговых дел, так и по воле правительства русского, для географических открытий.

Наименее песчаная и самая плодородная часть страны, киргиз-казакам принадлежащей, заключается в северной ее полосе, между 51° и 55° широты. Южная граница сей полосы может быть означена умственною линиею от крепости Орской до Семиарского форпоста. Самая восточная часть сей полосы не замечательна изобилием земных произведений, но средина и западная часть рассматриваемого нами теперь пространства заключает в себе все удобства для поселения. Тут луга, изобильные травою и разного рода цветами, тут видны леса, не только годные на дрова, [25] но и строевые, есть много равнин, покрытых черноземом и удобных для хлебопашества; есть озера, наполненные рыбою, и реки чистой приятной воды. Полосу сию назовем мы первою.

Во вторую полосу включим мы пространство, ограничиваемое с севера и с запада Уралом, а с юга и востока линиями, идущими от гор Мугоджарских к крепости Орской и к форпосту Бударинскому. Она состоит из глины, орошаемой многими реками и ручьями, а потому изобильна травою, имеет многие места, способные для хлебопашества, и доставляет путешествующим многие выгоды, исключая топлива, ибо в ней, кроме немногих кустарников и деревьев, растущих по берегам Илека, совсем нет лесов. Лучшие, плодороднейшие места находятся в долинах гор Мугоджар, также по рекам Ори, Илеку, Хобде, Утве и около источников Уила. Несмотря на удаление сей полосы от моря, в ней находят много морских раковин, беленитов и аммонитов, служащих признаками пребывания оной под морем. Барон Мейендорф (Voyage a Boukhara) нашел в ней многие такого рода ископаемые, многих окаменелых черепокожных и зуб морской рыбы акулы.

Г. Пандер (Там же) ⁶пишет о рассматриваемой нами теперь полосе следующее: "Страна сия показывает все признаки второзданного происхождения, и поелику в таковых местах минералы обыкновенно находятся в малом количестве и бывают разбросаны, то и здесь таким же образом попадается медь. На р. Берданке, на ручье Кизиловалису и даже верст на 100 далее, на берегах Илека, где проходит цепь холмов дресвяного камня, наполненных аммонитами и покрытых слоем марны, встречаются очевидные признаки оставленных рудных копей и кусков руды, округленных действием вод. Руды сии состоят большею частию из углекислой зеленой меди, углекислой синей меди, усеянной красною ее окисью, и из малахита в малых частях, в обыкновенном породистом слое, состоящем из древесных пней, окаменелых в кварцевый агат. Нет сомнения, что в местах сих можно открыть богатые рудники .

"За Узюн-Бурте, красный дресвяник заменяется пудингом, которого кварцевые куски залиты кремне-земляни-стым составом; северная часть степей казачьих весьма много вмещает в себе такого же пудинга разных цветов [26] и в разных массах, смотря по количеству входящего в его состав железа. Округленные зерна, составляющие основание сей скалы, иногда кварцовые, иногда яшмовые, иногда колчедановые, бывают цвета белого, темнодикого и черноватого. Иногда зерна совсем исчезают, и кремнозем (silice), служащий цементом пудингу, представляется в огромных кусках кварца, начинающего превращаться в (gres) дресвяник. В том месте, где мы встретили в первый раз такого рода крутые скалы, близ Узун-Бурте, вытекает источник железистой воды: такого свойства воды в степи киргизской нередки. Река Темир содержит железо, отчего происходит и название ее (железная река), равно как и Кызыловалысу, которой берега имеют красный цвет от железной окиси; но помянутый источник особенно замечателен, ибо показывает, что слои каменного угля, по коим оный течет, простираются далее, нежели сколько видно под кварцевыми скалами, и что вода обязана своими железистыми частицами пиритам, проникающим уголь".

"Несколько кусков угля, разбросанных в разных местах, вели нас к предположению, что близко должен быть слой сего ископаемого: мы действительно нашли оный недалеко оттуда, в ручье, поглощающем воду упомянутого железного источника. Уголь сей темен: он содержит видимые жилки, слои и сучья дерева. Шагов на 50 далее, в берегах речки, видимы были большие куски угля, уже получившего блеск; но явление сие должно приписать тому, что означенные куски были занесены сюда, ибо берег, в коем они находились, состоял из каменьев, округленных водою и покрытых глиною: следовательно, он позднейшего происхождения в отношении к близлежащим скалам. Опыт, нами на месте произведенный над некоторыми кусками угля, дал нам повод заключить, что слой сей стоил бы разработки. Впрочем, это требует точнейших исследований".

"На северо-западном скате возвышения Босага, на пудинге, нами описанном, составились замечательные слои из серой углекислой (carbonatee) извести, наполненные голышами и окаменелыми двусложными и односложными раковинами, беленитами и зубами морских псов (sguale). Многие слои гипса жилковатого, чистого и прозрачного, видны на юго-западном склонении сих глинистых и известковых холмов, под коими тянутся кварцовые скалы, или кремнистые прорывы". [27]

"От Босага до гор Мугоджарских, мы находили белый мелкозернистый дресвяник, который часто переходил в плотный серый кварц, или в кварц, дающий искры от удара, или в наполненный малыми слоями гипса и соли, содержащими в себе раковины и окаменелые кости разных пород мышей. На берегах Темира, сей дресвяник содержит более извести, и даже превращается в марну; на Эмбе он имеет вид твердого камня, который можно тесать; по мере приближения к горам Мугоджарским, количество кварца увеличивается".

Третья полоса идет от второй на полдень, и оканчивается с юго-запада Каспийским морем; с юго-востока, плоским возвышением Устюрт, с востока — степью Мус-биль, лежащею между Мугоджарскими горами и началом Устюрта. Полоса сия весьма приметным образом уступает предыдущей в плодородии. Она заключает в себе большие пространства песку, обширные солончаки и озера с водою, негодною для употребления; самые реки, или, правильнее cказать, речки, ее орошающие, большею частию имеют воду горько-соленоватую, и летом пересыхают. Травою, здесь растущею, могут без нужды и во всякое время питаться только верблюды, но для лошадей она годится не иначе как осенью, когда морозы уменьшают ее едкость. Водопои редки. Места, удобные для хлебопашества, попадаются только в северной части сей полосы, по берегам рек, и то в весьма малом количестве.

По берегам Эмбы находится грязно-белый, нечистый мел, который образует целые ряды холмов. В холмах сих и в окрестностях часто находят куски серного колчедана. Долины, примыкающие к Устюрту, заключают в себе мергельную известь, большею частию красно-желтого цвета. Южная часть третьей полосы, по множеству солонча-ков (Обширнейший из сих солончаков называется Карасор; оный соединяет озеро Каракуль с Каспийским морем. На всем его пространстве есть только два места, через которые проходят караваны во время засух) и камышей, которыми она покрыта, особенно отличается бесплодием. Пребывание в оной летом и осенью очень неудобно даже и для кочевого народа, но зимою киргизы находят оное выгодным. Камыш, покрывающий поля подобно лесам, служит во-первых, защитою от ветров и буранов; во-вторых, пищею для скота; в-третьих, заменяет дрова и согревает тысячи людей в самые жестокие холода. [28]

Выпишем из журнала г. Эверсмана, веденного им (на немецком языке) во время путешествия в степь киргизскую в 1825 и 1826 годах, замечания его о той части сей полосы, которая составляет берег Каспийского моря:

"На протяжении около 100 верст от устья Урала к месту впадения Эмбы, берега моря обросли камышом. На мелких местах, камыш, пуская отрасли и переплетаясь корнями, дает начало новым островам, а наносимый промеж кореньев и толстых стеблей песок, оседая и твердея, довершает образование. Таким образом объясняется существование бесчисленного множества островов, коими усеяны прибрежные места Каспийского моря, в той части, по коей простираются камыши; вместе с прекращающимся камышом исчезают и острова. Если происшедшие таким образом острова, от размножения камыша, делаются обширнее и примыкают к берегу, то происходят косы, а многие таковые косы, соединенные вместе, образуют заливы и протоки или каналы. Из сего-то лабиринта протоков, заливов, кос и островов, тинистых и покрытых камышом, состоит здесь берег Каспийского моря. Таким образом земля час от часа приращается, а море удаляется. Подобные же явления происходят со стороны моря: заливы заграждаются камышом и составляют отдельные соленые озера; море еще подается, и озеро, теряя с оным связь, наполняется единственно дождевою и снежною водою; растения, усиливаясь, постепенно уменьшают его, и залив обращается в солончак или весною в болотистое соляное пространство. Соляные травы, сначала покрывающие только берега озера, впоследствии занимают всю его поверхность, и, по растительным химическим законам, разлагают и изменяют соляную почву. К ним присоединяются степные травы, и действием такого удивительного процесса претворяется бесплодный, соляной, морской грунт в степь. Всякий поймет, что превращение сие не есть дело нескольких лет, но требует многих столетий. Справедливость вышеизложенного объяснения подтверждается как рассказами киргизов, так и собственными нашими наблюдениями. Киргизы утверждают, что море сбегает, что озера исчезают, что места, кои прежде были покрыты камышами, ныне производят совсем иные травы; или, говоря другими словами; почва сих мест сделалась слишком маловлажною для камыша. Мы сами видели, что морской берег окружен соляными озерами, которые тем становятся реже, чем далее уклоняются к востоку, пока наконец, [29] далее в степи, встречаются уже одни только соляные плоскости".

Камни рассматриваемой нами третьей полосы состоят из известковых и гипсовых флецов, новейшего образования и песчаных плитняков, с многочисленными изменениями и настилами. Болотистое пространство между Уралом и Сагизом и немного далее к Эмбе есть обильное месторождение дерновой железной руды фосфоро-кислого железа.

Четвертую полосу составляет то плоское возвышение, которое, начинаясь со степи Мусбиль, идет на юг и служит перешейком между Каспийским и Аральским морями. Возвышение сие, называемое Устюрт, весьма мало приносит пользы степным его обладателям. Оно не орошается ни одною рекою и совсем не производит хороших пажитей. Кустарники и травы, на нем растущие, годны для корма верблюдов, но не лошадей, а еще менее овец; колодцы редки, и вода в них находится весьма далеко от поверхности земли. Посреди Устюрта есть несколько солончаков, и пески, известные под именем Сам, или Шам. Хотя в некоторых отношениях пески Бурсуки могли быть названы частию сего возвышения, но по геогностическому составу своему они должны быть отнесены в другую полосу.

К бесплодной почве Устюрта присоединяются жестокие ветры и бури, а потому его возвышенные и открытые равнины делаются совершенно необитаемыми. Зимою киргиз-казаки никогда на оных не кочуют.

Известия о существовании Устюрта могут еще почитаться географическою новостию. Мы обязаны оными экспедиции, которая под начальством г. полковника (ныне генерал-майора) Берга ⁷в конце 1825 и начале 1826 годов занималась описанием перешейка, отделяющего Аральское море от Каспийского. Дабы более удовлетворить читателей наших, мы представим им извлечение из журнала г. Эверсмана, бывшего при сей экспедиции в качестве натуралиста.

"Устюрт, выражение киргизское (Усть — значит высокий, возвышенный, урт-равнина. А в противоположность сему низменная степь, на юг от Устюрта идущая, называется Астюрт, т. е. низкая равнина), означает плоскую возвышенность (plateau), и как в западной части степи не встречается никакой другой высокой плоскости, то под сим именем разумеют возвышенный перешеек между [30] Каспийским и Аральским морями, доныне несправедливо представляемый на картах покрытым различными горами, из которых главнейшим давали название Туманных. Устюрт есть возвышение вообще гладкое и имеющее над поверхностию разделяемых им морей более 600 футов высоты. Плоскость сия кругом очерчивается крутым обрывистым берегом, по киргизски называемым Чинк, у подошвы коего расстилается отлогая, низменная степь. Хотя берег сей от времени довольно обрушился, и со стороны степи образовались разные холмы, небольшие горки, долины и рытвины, но доныне еще так крут, что в немногих местах можно взобраться на него. Плоская вершина Устюрта представляется глазам в том же виде, как и низкая степь: почва ее также, как и внизу, состоит из песчаной глины, переходящей в пески и солончаки, растения те же, что и в степи. Есть однако ж на ней один кустарник, который в прочих местах степи не встречается и коему я не могу дать систематического названия; ибо видел его только в зимнее время. Киргизы именуют сей кустарник Баялиш. Близ Устюрта, в разных от оного расстояниях и почти в одинаковом направлении с Чинком идут холмы, которые не одинаковы величиною, но, по словам киргизов, совершенно сходны с Устюртом как высотою, так и плоскими верхушками своими, почвою земли, и поросли тем же баялишем. К югу от Эмбы находится цепь гор, или лучше сказать, не слишком обширная, плоская возвышенность, называющаяся Джиль-ди-Таг. Холмы оной, без сомнения, некогда были соединены с описываемою нами большою плоскою возвышенностию, что доказывается одинаковыми составными частями почвы. Пространство Устюрта довольно велико: к востоку, граничит он с Аральским морем, к западу — с Каспийским, так что обрывы его образуют ныне берега обоих морей. Крутой берег его, или Чинк, простирается по южной стороне Мертвого Култука в направлении к северо-востоку, представляя многоразличные изгибы, входящие углы как заливы моря, и выдающиеся мысы, до меридиана западного берега Аральского моря; тут теряется он в холмистых песках Бурсук, которые далее в прямом направлении ограничивают Устюрт с востока до самого Аральского моря. В сих только местах не имеет Устюрт обрывистых берегов. Южная часть Устюрта ограничивается Чинком следующим образом: от Мертвого Култука идет он сначала к югу, потом к юго-востоку; с [31] противной стороны Чинк, начинаясь у самой южной части западного берега Аральского моря, поворачивается к юго-западу и на широте Мангышлака сходится таким образом с частию, идущею от Мертвого Култука. Нет сомнения, что вся плоская возвышенность, некогда при высшей поверхности морей, составляла большой полуостров, который с восточной только стороны (там, где граничит с песками Бурсук) примыкал к твердой земле. Чинк прежде был морским берегом, а рассеянные пред ним холмы, каковы, например, Догустаг, Джильдитаг, были островами, отделенными от твердой земли действием воды. Весь Устюрт в геогностическом образовании весьма однообразен и состоит из одного обширного сплошного вещества, а именно: из мергеля с многочисленными его изменениями. По всему Чинку, а особенно у берегов Аральского моря, видны обнаженные камни, составляющие странного вида утесы. Нередко камни сии выходят наружу и на поверхности Устюрта, почему нетрудно было сделать заключение о составе его. Слои, или настилы, везде совершенно горизонтальны, только по отвалам Чинка и в утесах, происшедших от падения, набросаны они беспорядочно. Надобно заметить, что на Устюрте три главных изменения, которые, однако ж, все принадлежат к одному составу, и к одному геогностическому возрасту, и которые не лежат отдельными слоями, но неприметно переходят из одного в другой или содержатся друг в друге. Сии три вида, или изменения, суть затверделый, или собственно так называемый мергель (рухляк), икряный камень, и дыристый (ноздреватый) мергель, состоящий из двучерепных раковин с примесью окаменелых улиток на берегах Аральского моря. Сии три породы неопределительно изменяются и под тысячью различными видами переходят одна в другую. Мергель попадается то плотный, походящий на обыкновенный, или в тонких слоях, то зернистый, переходящий в икряный камень, иногда совсем без окаменелостей или перемешанный с большим или меньшим числом раковин, наконец, иногда кажется он составленным из одних раковинных окаменелостей. С другой стороны, икряный камень переходит в мергель, и также иногда бывает совершенно без окаменелостей, а иногда (чего прежде не было замечено), перемешан с двучерепными раковинами породы candium. По берегам Аральского моря менее видно икряного камня, мергель попадается в гораздо большем количестве. К югу он крепче и плотнее, к северу кажется [32] мягче и землистее, по крайней мере, в открытых местах берега; тут флецы железистого пестрого песчаника, в котором находятся смешанными очень многие железистые частицы зубчатого, трубчатого и других видов. Из сего песчаного камня, вероятно, образовался нередко находимый разбросанным по берегу бурый железняк и серый колчедан, который киргизы сочли за камень, содержащий золото, отчего, вероятно, произошла распространившаяся по всей степи молва, будто бы в горах, лежащих по западному берегу Аральского моря, находится золото. Всякий геогнозист легко может видеть, что мнение сие несправедливо, и что состав Устюрта, по всем доселе учиненным исследованиям, никак не может заключать в себе золота".

"В мергельной земле распавшихся мергельных холмов, вдоль по берегам Аральского моря, весьма много находится гипсу, и большею частию шпатовидного (селенит), в больших или меньших глыбах и кристаллах; также попадается и грязно-зеленоватый, сплошной, в изломе занозистый и весьма крепкий гипс, который должен содержать немалое количество кремнистой земли, ибо он так крепок, что при ударении сталью производит искры. Камень сей находится в довольно больших, всегда угловатых и занозистых глыбах, на поверхности коих находятся чечевице-образные клетчаторасположенные кристаллы гипса, одного состава с глыбами. По сим-то кристаллам можно узнать, что вся масса образована из одного гипса".

"Слоистый, или шпатовый гипс (селенит) попадается также во множестве далее к востоку и северу, на степи, в мергельных холмах. Нередко покрывает он большие пространства, что неоднократно видел я на пути моем в Бухарию. Чинк, бывший и настоящий морской берег, весьма изобилует ключами пресной воды, имеющей небольшой запах сероводородного газа, а на Устюрте, как в находящихся на оном песках, так и в других местах, нередко попадаются колодцы, вырытые в мергеле, и содержащие в весьма малой глубине очень хорошую и к употреблению совершенно годную воду. Южный скат Устюрта покрыт возвышенностями и холмами, происшедшими от дождей, бурь, и, вероятно, от подмывания водами прежде тут бывшего моря. Сии накиданные холмы — ниже поверхности плоского возвышения. Дождям и тающим снегам должно быть приписано и образование рытвин, видимых в откосах Чинка; из оных некоторые дают начало [33] источникам пресной воды. Киргизы говорят, что Чинк становится утесистее по мере приближения к Конраду. Там образует он от верхней черты Устюрта до воды четыре главные террасы, или уступа, из коих каждый составлен из особенных холмиков и рытвин. Стоя на краю Устюрта, видишь одну только террасу, закрывающую низшие, и море кажется весьма близко. Между тем оно отстоит еще на 1,5 версты. Только в немногих местах можно сходить пешком с Устюрта, а еще реже попадаются такие, по коим можно спускаться верхом. В некоторых местах уступы Чинка так широки, что на оных могли бы свободно помещаться целые деревни с садами и полями".

В пятую полосу включим мы пространство, идущее от гор Уркачских и Мугоджарских к востоку. На север прилегает она к первой, на запад ко второй и частично к третьей полосам, на юге оканчивается началом песков Большие Бурсуки и озерами Аксакалбарби, а на восток простирается до отраслей гор Улу. Полоса сия, исключая лощины, лежащей между горами, и долины, около Тургая, вообще почитается бесплодною, и производя почти одну полынь, состоит большею частию из сухой, рыхлой, почти обнаженной глины, а частию — из пространных песчаных пустынь, пересекаемых соляными озерами и высохшими солонцами. Даже реки сей полосы, как то: Чедырь-Каткан, Сары-Бутак, Каракай, и другие — содержат соленую или солено-горькую воду. Долины, между горами лежащие, составляют исключения, потому что самая почва их жирнее и потому что они защищены от летнего зноя, а сверх того, они утучняются водами, из гор вытекающими. К таковым долинам относим мы часть сей полосы, заключающуюся между отраслями гор Караадырь, Мугоджар и Уркач. Караадырские горы замечательны тем, что отделяют места солонцеватые от мест, в которых солончаков совсем нет.

Шестая полоса, идущая от пятой на восток до Иртыша и озера Нор-Зайсан, может быть ограничена с юга 48" северной широты. Полоса сия, хотя в самой западной части своей некоторыми местами и похожа на предыдущую, но далее к востоку, будучи покрыта горами, из коих некоторые весьма высоки, и орошаемая вытекающими из них речками, делается плодородною и приятною для глаз. В ней есть много долин, способных к хлебопашеству и населению, есть ключи чистой здоровой воды, прекрасные луговые травы и леса. Путешественники [34] особенно выхваляют в сей полосе изобильные окрестности гор Ку-Казлык, Кено-Казлык, Каркаралы, берега реки Малой Нуры и проч. Впрочем, полоса сия вмещает в себе также многие горькие и соленые озера. Паллас ⁸ пишет, что около Иртыша находят в земле много морских раковин. Седьмою и последнею полосою степей киргиз-казачьих назовем мы южную часть оных, начинающуюся Большими Бурсуками и восточным берегом Аральского моря. Оканчиваясь у подошвы гор, проходящих между озер Балхаш и Алактугуль, она вмещает в себя бесплодные места, а именно: пески Большие и Малые Бурсуки, Каракум, Ки-зилкум, и Арш-Кудуккум, пустыню Битпак, озеро Балхаш, окружающие его камыши и почти не известные для нас степи, орошаемые реками Чуем и Талашем. Сюда же отнесем мы пространство, лежащее между реками Сыром, Куваном и руслом бывшей реки Яны. Из обширной полосы сей, которая по протяжению своему могла бы вместить несколько миллионов жителей, мы можем подробно описать только почву самой западной ее части, которую г. Пандер на пути в Бухарию имел случай осмотреть глазами естествоиспытателя. Вот что говорит он о ней: "В обоих Бурсуках, равно как в Каракуме и во всех степях, по сю сторону Сыра лежащих, разбросаны в ямах куски известкового материка, который, как кажется, служит основанием пескам: ибо из оного часто состоят небольшие холмы в степях. По выходе из Большого Бурсука возвышаются холмы кварцевого камня и прорывов (breches), составленных из кусков кварца, соединенных железистым дресвяником. Иногда сей дресвяник появляется чистым; часто содержит он в себе шарообразные обломки окисленного железа, которые достигают иногда до 1 фута в диаметре и которые так черны и так богаты, что могли бы заменять собою руду. Многие холмы окружают Малые Бурсуки с северо-запада и с северо-востока: первые состоят из марны, довольно крепкой и смешанной с морскими раковинами, вторые — из железистого дресвяника, наполненные также морскими раковинами и пересекаемые многими жилами гипса. Марня сия, простирающаяся до моря Аральского, составляет возвышения Айгур и Сары-Булак, кои, кажется, были некогда берегом моря. Тер-мембес и близлежащие высоты также состоят из марны, делающейся во многих местах весьма мягкою и хрупкою и содержащей бесчисленное множество односложных и двусложных раковин, мышиных костей, рыбьих зубов и [35] позвонков, спиральных и сердцеобразных раковин и зубов морских псов".

"Близ Аральского моря и далее на восток марна мало-помалу исчезает и уступает место беловатому дресвя-нику, который, наконец, превращается в белый или светло-серый кварц. Сей последний идет по лиману Сыра до самого устья, при коем составляет возвышения, имеющие около 200 футов высоты над поверхностию моря".

Пространство, лежащее между реками Сыром и Куваном, большею частию покрыто песчаными холмами в 3 и 4 саж. высоты, а частию глинисто, и было бы в некоторых местах плодородно, если бы можно было поливать его. От Кувана на юг к Яны находятся также пески, пересекаемые глинистыми полосами. Берега Яны состоят из жирной глины, на которой растет саксауловый лес, заслуживающий особенного внимания как по количеству своему, так и по качеству и выгодам, из него извлекаемым путешественниками. Далее за сим лесом на юг идут пески Кызылкум. Г. Пандер, в геогностическом обозрении степей казачьих, говорит: "Скалы степи, идущей от р. Сыра на юг до песков Кызыл, состоят из красноватого пудинга, коего зерна разной величины составлены из темной глины, изобилующей известковыми беловатыми частицами, особенно на отдельных камнях; самые прорывы здесь часто принимают вид сероватого известкового состава".

МЕСТА, ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ПЛОДОРОДИЕМ

Означим теперь отдельно те места, которые во всех вышеописанных полосах, замечательны плодородием своим и могут быть возделаны, или кои покрыты лесами.

Места, удобные для хлебопашества, находятся на реках Илеке (Окрестности Илека и впадающих в него рек особенно замечательны по тучной почве и удобствам как для земледелия, так и для скотоводства), Ори, около верхней части Эмбы, на Иргизе, на Булдюрте, Хобде, Уиле, в долинах гор Мугоджарских, около озер Ходжа и Аксакал, по Тоболу, Тургаю и Ишиму, в горах Каркаралы, Ку-Казлык, по Сыру (и особенно около Джанкента), также, по рекам Кувану и Яны, где недавно жили каракалпаки, народ, постоянно Занимавшийся хлебопашеством. Капитан Рычков ⁹, в своих "Записках" говорит, что видел остатки древних [36] пашен на Каратургае, и что пашни сии были наводняемы каналами, из реки проведенными.

Гавердовский ¹⁰нашел то же на реке Иргизе. Г. Шангин ¹¹описывает плодородие и удобства к заселению окрестностей гор Имантау и Якшиянгистау. Он уже упоминает о пашнях киргизских по очищенным от камыша берегам озера Кургальджина и р. Нуры. Пространства, заключающиеся между озерами Убаган и Наурзум, равным образом между Усть-Уйской крепостию и реками Абуга и Кайраклы, также отличаются хорошею почвою и имеют все выгоды для поселения. Наконец, к числу мест, удобных для хлебопашества, должны быть отнесены почти все долины, между горами лежащие.

ЛЕСА

Обширнейшие леса киргиз-казакской степи растут, как уже сказано, в северной ее части, а особенно по горным хребтам Октокарагай и Джавуккарагай, и на восток до озера Убаган, от которого в близком расстоянии находится известный бор Аманкарагай (благополучный бор), состоящий из сосен и берез, годных на строение. Лес сей, отстоящий от Российской границы на 5 дней караванного хода, имеет в длину, как говорят кочующие близ него киргиз-казаки, около 60 верст, а в ширину около 40, и чрезвычайно густ. На юг от Аманкарагая — Наурзум, прилегающий к озеру того же имени и имеющий около 25 верст в длину и от 6 до 8 в ширину, состоит из сосен, берез и тополей. Местами растет в нем черная смородина. Близ Наурзума, на запад, известен березовый лес Сундук. Лес Аракарагай, по словам капитана Рычкова, отстоящий на день езды от гробницы хана Абульхайра ¹², простирается верст на 80 в длину и на 10 или 20 в ширину. Тот же путешественник находит леса в долинах гор Та-ки-Турмас, по берегам рек Ишима и Кинкула. На реке Селенте, впадающей в озеро Тенис, известен бор Мурун-карагай. Есть также леса по правую сторону р. Убагана, и наконец, от Ишима на восток в значительном пространстве.

Г. Шангин уверяет, что сие пространство, покрытое весьма многими лесами, считая от Ишима, имеет до 270 верст в длину и до 50 в ширину. Гора Иман поросла непроходимым лесом. От сей горы до Якши-Яняш, и на сей последней также растет лес, равно как на горах Ку-Казлык, Бокшу, Каркаралы, Буглытаг и многих [37] других, которые мало известны и между которыми особенно замечательны горы, занимаемые Большою ордою. В южной части славится саксауловый лес, растущий по Яныдарье. Впрочем, все сии леса в сравнении с пространством степей киргиз-казачьих весьма незначительны.

Описав места, примечательные своим плодородием, означим и наименее способные к обрабатыванию, а именно: пески и солончаки, которые, будучи вместе взяты, составляют довольно значительную часть страны, нами рассматриваемой. Начнем с запада.

ПЕСКИ

Ближайшие к западной границе степей киргиз-казачьих пески называются Бирюкты, лежащие на один день езды от Калмыковой крепости и облегающие со всех сторон озеро Малый Каракуль. Восточная и южная их части известны под именем Тайсуган.

На север от них, между реками Булдюрты и Джак-сыбай, лежит песчаное урочище Джаман-Агач.

На юго-запад от сего урочища находятся пески Акчат и смежные с ними Баркин, простирающиеся до р. Уила.

По Эмбе лежат пески Сагил, Бакумбай, Ак и Мочи.

Между Каспийским и Аральским морями известны пески Сам, Асмантай и Матай.

С севера к Аральскому морю прилегают упомянутые выше Большие и Малые Бурсуки; первые — западнее и гораздо обширнее последних.

На восток, и частию — северо-восток от Аральского моря тянутся пески Каракум (Мы везде почти отбрасываем слово "кум": ибо оно значит "песок"), то есть черные, "которые пространством своим едва-ли не превосходят все вышеописанные, и имеют как в длину, так и в ширину несколько сот верст. На восток идут они от Аральского моря до того места, где отделяется от Сырдарьи проток, называемый Караузень, а на юг — перемежающимися полосами до русла Яныдарьи, на север — почти до озера Аксакал, близ коих отделяются небольшими возвышениями от песков Барби, незначительных своим протяжением, и потопляемых вешними водами р. Иргиза. Некоторые думают, что пески сии названы черными потому, что на них во множестве растет темного цвета трава, называемая юшан. В колодцах, посреди Каракума вырытых, замечены следующие слои: первый, или верхний, из серого песку, [38] второй — из песку с глиною; третий — из красного песку; четвертый — из темно-зеленой морской земли. Под сими песками весьма близко находят хорошую воду и в изобилии. Северные части песков Кара носят разные собственные названия.

Несколько севернее озер Аксакалбарби лежат пески Бузун и Кушелак, чрез кои протекает река Тургай.

Выше Кушелака, между реками Каракай и Ташлы-Бутак, лежат пески Кара-Катнуак.

На Улу-Иргизе есть с одной стороны пески Кулакча, и с другой — Джаманкум (дурной песок).

Не в дальнем расстоянии от Джаманкума, на пути из Орской крепости к озерам Аксакал, находятся пески Джи-дель-Мамут, названные так от растущего на них дерева джидель. Длина их составляет часов 7 пути, а ширина — часа два или три. В них есть колодцы с хорошею водою, но есть соленые и горькие озера.

В 27 верстах от Джидель-Мамут начинаются пески Чоколак, идущие от востока к западу верст на 80.

На юг от озер Аксакалбарби идут пески Тюгушкан и Верили.

Пески Кунгур начинаются за рекою Сарасу и имеют длины верст около 100, а ширины до 50. На них растет тальник и саксаул.

На восток от Каракума, между горами Кок-Томбак и рекою Чуй, или Цуй, простирается почти на 200 верст песчаная и бесплодная степь Битпак, где нет ни воды, ни травы, кроме тощей и редкой полыни.

В северной части степей киргизских значительных песков не встречается. На юге за Сырдарьею киргиз-казаки отделяются от Бухарских, а частию и от Хивинских владений песками Кизил (красными), так названными потому, что лежат на красном камне, иногда выходящем на поверхность. Пески сии, известные своею бесплодностию, состоят из бугров в 3, 4, а иногда и в 10 сажен. Между сими холмами есть пять замечательных по своему возвышению и именуемых Биштюп, то есть пять холмов. Они имеют сажен до 30 вышины.

Говоря вообще о вышеисчисленных нами песках, надобно заметить, что они редко бывают сплошные, но напротив того большая часть оных состоит из холмов, или бугров, различной высоты и плотности. Иные тверды, другие рыхлы и потому переносятся ветром с места на место, иные же топки. Совершенно бесплодные пески [39] редко встречаются, значительнейшая часть их покрыта небольшими кустарниками и травами, так что весьма часто флора песков бывает богаче флоры степей. Это потому, что первая из двух почв содержит в себе более влажности, нежели вторая, скоро высыхающая. Главнейшие и полезнейшие для корма скота травы песков киргизских суть юшан, или юсан, иссен и биюргун. Две первые составляют виды полыни, третья принадлежит к саликорниям. Полукустарники и однолетние растения не так хорошо прозябают в песках, ибо ветер беспрерывно колеблет их, и часто совсем засыпает песком. Корни песчаных растений весьма длинны.

Основание большой части описываемых нами песков составляет известковый камень и мергельная известь зернистого сложения. Сей камень, как известно, везде сопровождается водою, а потому и в киргизских песчаных пустынях в малом углублении находят водяные источники, но вода в них редко бывает пресная. Сим же явлением объясняется существование солончаков в песках.

Прибавим к вышесказанному, что песчаные холмы защищают зимою стада от бурь и ветров, и потому заключим, что пески киргиз-казакских степей не только не страшны, подобно пескам Аравийским, но даже полезны для кочевого народа.

СОЛОНЧАКИ

Чтобы дать понятие о солончаках, повторим то, что говорит об них г. Эверсман в упомянутом уже нами журнале своего путешествия в конце 1825 и начале 1826 годов:

"Солончаки (по-киргизски "шур", или "сур", а по выговору иных — "сор"), находящиеся преимущественно • западной части киргизской степи, суть более или менее болота, или тинистые пространства, которые по количеству содержащейся в них соли, или по причине вытягиваемой оною из воздуха сырости, летом высыхают весьма медленно, а иногда и вовсе не сохнут, зимою же весьма мало или совсем не замерзают, и, таким образом, путешественнику представляют непреодолимые преграды".

"Впрочем, это относится не ко всем солончакам вообще — многие из оных в летние жары более или менее высыхают, и получают от соли, остающейся на их поверхности, белизну ослепительную. Сии последние можно назвать соляными сушами, или сухими солончаками. Они [40] почти без растений и только края их покрыты солеными травами, принадлежащими почти исключительно к породам сольника (salicornia) и солянки (salsola). Заманиха (nitraria) преимущественно любит сухие и соленые плоскости. У иных солончаков даже и поверхность покрывается сольником. Составные части грунта сих болот суть глина, песок и соль. Соль предпочтительно состоит из сернокислой магнезии (горькой соли) и поваренной соли. При точнейшем химическом разложении, может быть, откроются и другие соли".

"Сколько я мог изведать по опытам, соленые озера, солончаки и соленые пространства происходят трояким образом:

Во-первых, могут в глубине находиться флецы каменной соли, кои, рождая соленые ключи, образуют посредством их разной величины соленые озера. К сему роду не принадлежат озера, содержащие чистую, поваренную соль, годную к употреблению в пищу, и не называемые солончаками (сор), хотя, впрочем, сие последнее название дают иногда горько-соляным озерам.

Во-вторых, соляные озера и солончаки могут быть остатками сбежавшего моря, как выше объяснено, при описании морских берегов.

К третьему роду, встречающемуся весьма нередко в южной части пройденной нами степи, могут быть отнесены солончаки, лежащие в таких местах, где поверхность степи неровно волнистая, отчего местами образуются плоские углубления, или низменности, окруженные возвышеннейшими местами или плоскими холмами. В сих местах дождевые и снеговые воды, стекая с возвышений, растворяют соль, повсеместно проникающую почву степей, и, собираясь в углублениях или низменностях, составляют озера, или солончаки, которые по причине собравшейся в них соли и по свойству ее всасывать в себя сырость также во весь круглый год не мерзнут".

По мнению Палласа, соленость степей, между Тоболом и Иртышом лежащих, должна происходить от соседства флецевых гор, кои наделяют сии места, равно как и всю киргизскую степь, множеством (том 3, с. 51) ключей. В дополнение к сей причине, присовокупляет он, что обыкновение сожигать весною оставшуюся от осени траву, и моча, скотом испускаемая (?), также должны содействовать к умножению соли (т. 1, с. 393) в стране, нами описываемой. [41]

Как бы то ни было, и от чего бы ни происходила соль, но она почти везде встречается в землях киргиз-казачьих. Главные запасы оной — соленые озера, сухие солончаки и каменные соляные пласты. Кроме того, встречается она в водах многих рек, в колодцах, в растениях и даже в росе, падающей на растения. Говоря вообще, воды, нисколько не имеющие соляного вкуса, весьма редки в сем крае, и большею частию встречаются только в песках.

При описании озер, мы объясним, которые из них наиболее производят соли, число всех соляных озер в киргизской степи чрезвычайно велико. В одних соль находится на поверхности в виде коры, в других — осадка ее делается на дне под раствором, или жидкостию, которая часто бывает так густа, что в ней человек не тонет, и чем глубже, тем она более имеет теплоты.

КАМЫШИ

От солончаков должны мы перейти к камышам, покрывающим многие соленые и пресные озера, берега морей и рек. Они замечательны в киргизской степи как по необыкновенной высоте своей (в 3, 4 и даже 5 сажен), так и по обширности занимаемых ими пространств. Уже говорено о камышах, покрывающих берега Каспийского моря. Исчислять все места, на которых они растут, значило бы повторять названия большей части описанных нами озер и потом именовать множество рек. Мы обратим внимание читателя только на камыши, покрывающие устье р. Сыра и вообще юго-восточные берега Аральского моря, на те, которые тянутся, как уверяют киргизы, более нежели на 120 верст к северо-востоку от озера Балхаш, и на окрестности озер Аксакал, поросшие камышами на пространстве нескольких сот квадратных верст.

Польза, извлекаемая киргизами из камышей, заключается в том, что они служат зимою самыми удобными местами для кочевания, защищают от ветров, доставляют корм скоту, и во всякое время заменяют в безлесных местах дрова. [42]

ОБЩИЕ СВОЙСТВА СТЕПЕЙ КИРГИЗСКИХ

Заключим статью сию взглядом на некоторые общие свойства всех степей киргиз-казачьих.

Они отличаются, во-первых, безводием, и происходящею от того чрезвычайною сухостию почвы. Недостаток сей должен быть приписан малому числу дождей, чрезвычайным летним жарам, глинистой почве и ветрам, ее иссушающим. Некоторые путешественники объясняют сие свойство степей существованием близ поверхности земли камня, на котором лежит большая часть глинистой почвы. По их мнению, глубокие снега, растаивая весною, хотя и могли бы заменить дожди, но вода, от них происходящая, не допускается камнем глубоко в недра земли, а потому скопляется большими массами, и быстро стремится в реки, озера, овраги, или в рыхлые пески, не имея времени утучнять пробегаемых ею пространств. Отсюда происходят крутые берега рек и ручьев, множество рытвин и сухость почвы, которая после от солнечного зноя до того высыхает, что дает трещины, имеющие нередко более полуаршина ширины (Г. Шангин пишет, что трещины, им замеченные в киргизской степи, имели фигуру шестиугольников и походили на медовые соты). Тот же камень может препятствовать и происхождению ключей.

От безводия происходит второе, довольно общее свойство степей киргизских,— безлесие.

Третье и самое примечательное свойство той же страны заключается в том, что она во многих местах показывает следы недавнего пребывания своего под волнами морскими. Замечание сие сделано большею частию образованных путешественников; основанием оного служат следующие предметы: а) раковины морские, голыши, округленные водою, белениты и амониты, находимые в далеком расстоянии от моря; b) множество соляных и горьких озер, сухих солончаков и пространств рыхлой глины, оседающей от давления ноги; с) постепенное уменьшение озер, из коих многие уже совсем высохли; d) горький и соленый вкус воды в некоторых реках; е) соленый вкус многих трав; f) соленая роса на оных и даже соленость снега между Каспийским и Аральскими морями; g) наружный вид земной поверхности, состоящей большей частью из пригорков и увалов, представляющих подобие морских волн. [43]

В сем отношении особенно замечательны пески и песчаные холмы, в низменных равнинах намытые и округленные действием воды, наподобие мелей и островов. Г. Шангин пишет, что, верстах в 100 от устья реки Терсе-кана, заметил он круглые возвышения, состоящие из глины, известкового камня, алебастра, валунов, железняка и других горнокаменных пород, проникнутых вообще горькою солью и происшедших от механического раствора осадкою. Люди, достойные вероятия, утверждают, что пространство, заключающееся между озерами Авлиа и рекою Сарытургай, было непременно покрыто водою. Озера На-урзум и Чукса образованы глубокими местами сего водохранилища; край высокой равнины, идущей от речки Чиили до горы Койсал-Мура, был западным его берегом; к востоку видна такая же возвышенность. Почти все пространство сие бесплодно и состоит большею частию из солончаков. Такого же свойства степь Мусбиль, лежащая между Аральским морем и озерами Аксакалбарби. Она ничего не производит; по ней рассеяны морские раковины, белениты, аммониты, округленные кремни и круглые возвышения, кои в отношении к равнине представляют острова. С двух сторон ограничена она горами, а с других открыта: посему, врывающиеся в нее ветры бывают очень сильны и зимою наносят много снегу. С юго-востока предел ее составляют возвышения, известные под именем Кайнарских гор. В них множество провалов и ям, заросших камышом, откуда вода, имеющая серный запах, по замечанию Гавердовского, как будто вытесняется и течет ручьями вниз.

Книга сия уже была давно приготовлена к печати, когда мы получили последнюю книжку журнала Nouvelles annales des voyages, на 1830 год, в которой нашли любопытную статью г. Гумбольта ¹³о горах и вулканах Средней Азии. Вот что говорит в ней знаменитый естествоиспытатель о киргизской степи: "Пространство, покрытое малыми озерами, в числе которых находятся озера Балекуль (51° 30' широты) и Кумкуль (49° 45' широты), по остроумному предположению г. Генса ¹⁴, показывает древнее сообщение обширного водохранилища с морем Аральским и озером Аксакал. Это как будто след потока, который идет на северо-восток далее Омска, между Иши-мом и Иртыш ем, через Барабинскую степь, наполненную озерами; потом на север за Обь к Сургуту, чрез земли березовских остяков, до болотистых берегов Ледовитого [44] моря. Древнее предание, сохранившееся у китайцев, о существовании внутри Сибири большого озера, чрез которое проходит Енисей, относится, может быть, к сему пути, которым воды Каспийского и Аральского морей могли изливаться на северо-восток. Происхождение сего углубления должно быть древнее происхождения гор Уральских".

Мысль эта весьма любопытна; что касается до местоположения упоминаемых здесь озер, то мы об оном ничего положительно сказать не можем.

Глава ЧЕТВЕРТАЯ.

НАРУЖНЫЙ ВИД ЗЕМЛИ И ГОРЫ, ЕЕ ПОКРЫВАЮЩИЕ

Название степей, которое даем мы стране, занимаемой киргиз-казачьими ордами, может подать мысль, будто степи сии имеют везде ровную поверхность и составляют одну обширную плоскость, между тем как в самом деле они пересекаются многими горными хребтами и вообще не представляют глазам путешественника гладких и непрерывных равнин, какие встречаются в некоторых других странах. Поверхность большей части степей киргиз-казачьих волниста и испещрена небольшими холмами, имеющими округленные верхи, но поелику возвышения сии не велики, и не покрыты лесом, то название степи довольно приличествует стране, нами описываемой. Прибавим к тому, что она, будучи суха, бедна произрастениями и единообразна, становится утомительна для глаз.

Это не относится к горам, коих вид, величина и свойства различны, почему мы и намерены описать их подробнее.

Многие новейшие географы стараются привести все горы земного шара в системы. Старание сие заслуживает особенного внимания и может родить заключения весьма важные, однако ж, оно не всегда обращается в пользу географическое истины, ибо желание поддержать систему, на общих соображениях основанную в тишине кабинета и стоившую многих трудов, не один раз заставляло самих ученых и почтенных мужей затемнять или изменять вид предметов, не подходивших под общие их правила. Таким образом, и горы часто могут быть относимы к тем [45] классам, к которым они не принадлежат по свойствам своим. Нет сомнения, что классификация оных возможна в странах слишком известных, какова, например, Западная Европа; но полезно ли, и есть ли возможность прибегать к оной в описании Азии или Африки?

Решившись нигде не вводить читателей наших в заблуждение, мы опишем только горы степей киргизских, ныне известные. Из сочинений Палласа и Фалька ¹⁵видно, что горные хребты Уральский и Алтайский оба проходят из России в земли, киргиз-казаками занимаемые, и что первый хребет распространяется в западной, а второй — в восточной части сих земель, но средина их также покрыта горами, превосходящими вышиною все другие. Теперь по недостатку сведений нельзя еще решить, к которому именно хребту принадлежат сии последние горы (Г. Эверсман полагает (там же), что относительный геогностический возраст киргизской степи постепенно уменьшается от востока к западу на всем протяжении от пределов Китая до Каспийского моря. Образованию сему соответствует возвышение степи над поверхностью моря, то есть она постепенно склоняется от востока к западу. Предположение сие в общем обзоре подтверждается частными наблюдениями, особенно в западной части описываемой нами страны: она низка и имеет все признаки новейшего образования. Северо-восточные берега Каспийского моря, продолжает г. Эверсман, так низки и отлоги, что разрез оных на расстоянии 30 верст от моря возвышается над поверхностью воды только на 2 сажени).

А. Уральские горы переходят в степи киргиз-казачьи в двух местах: во-первых, между Ильинского и Орскою крепостями, а особенно около Губерлинской крепости, где оба берега Урала, обнаруживая совершенно одинаковые слои и однообразное склонение оных, показывают, что скалы, по обеим сторонам сей реки лежащие, составляют один и тот же горный хребет. Второе отделение Уральских гор переходит в степи казачьи между вершинами Урала и Уя. Первая из сих двух отраслей на правом берегу Урала известна под названием гор Губерлинских, а на левом, то есть при входе в степь Киргизскую, под названиями Ташкичу и Караултюбя. Отрасль сию Паллас (См.: Первое его путешествие. Т. 2. С. 406) почитает настоящим Уральским хребтом, а потому и принимает оную за естественную границу, отделяющую Европу от Азии, начиная от Ледовитого моря до Каспийского. Ташкичу и Караултюбя круты и довольно высоки [46] при Урале, но верстах в 30 от оного соединяются вместе и составляют равнину, усеянную кремнистыми холмами (Voyage a Boukhara par le Baron de Meyendorff, с 46); к югу равнина сия возвышается и составляет хребет, называемый Уркач, который прилегает к крутым скалам гор Мугоджар, одинаковых с ним по составу и образованию и, следовательно, служащих продолжением оного.

От Уркачского хребта идут две холмистые ветви на запад: одна отделяет реки, впадающие в Урал от тех, кои текут в Илек, а другая, вначале известная под именем Босага (Из того же путешествия видим, что на высотах Босага находятся окаменелости и зубы морских животных), образует несколько малых отраслей, коими разделяются долины, орошаемые реками Хобдою, Утвою, Уилом, Сагизом, и Эмбою, и направляют течение речек и ручьев, в них впадающих. Замечательные в сих отраслях точки суть Корсакбаш и Таш-Горали, находящиеся между Илеком и Хобдою; Туртабаш — между Хобдою и Утвою, горы Кайнар и Иман между Эмбою и Сагизом. Что касается до гор Мугоджар, то оные идут с северо-востока на юго-запад и превосходят высотою прочие горы западной части степей киргизских. Составляя, как выше сказано, часть хребта Уральского, они, с одной стороны, принимают в себя Уркач, а с другой, т. е. с севера — соединяются с горами Караадыр, о коих будем говорить ниже. Горы Мугоджарские состоят из сосцеобразных возвышений, представляющих издали необыкновенные и часто прекрасные виды. Они содержат в себе порфир, серпантин, кварц, зеленый камень, фельдшпат, но гранита в них не находится. Высочайшая точка сих гор есть Айрюрук, отделяющаяся от других и имеющая около 150 сажен высоты от основания (См. то же путешествие). Отрасль, идущая от сей высоты на юг, именуется Ямантаг (то есть дурные горы), а на север простирающаяся — Якшитаг (хорошие горы). Оба названия даны по качеству пажитей. На юг Мугожарские горы простираются недалеко и оканчиваются соединением с плоскою возвышенностию, составляющую перешеек между Каспийским и Аральскими морями, и известную под именем Устюрта. На восток отделяется от них несколько отраслей, из коих известнейшая называется Букенбай; она флецового состава и покрыта красною глиною. Из Мугод-жарского хребта текут реки: Орь, Эмба и много маленьких речек. Прочие незначительные горы в западной части [47] киргизских степей, по мнению Палласа, составляют также отрывки Уральского хребта.

Второе продолжение сего хребта, переходящее из России в степи казачьи, как уже сказано, между вершинами Урала и Уя простирается до вершин реки Иргиза почти прямо на юг. Горы сии носят в начале своем название Октокарагая и Ябиккарагая. Около вершин рек Тогузака и Гумбейки они понижаются и идут до вершин реки Сундук под именем Джавуккарагая. На сем пространстве возвышения опять увеличиваются и пускают от себя многие отрасли на северо-восток и юго-запад. Далее к югу обращаются они в хребет, который, приняв название Караадыр и достигнув вершин реки Иргиз, пускает две главные отрасли. Одна из них, а именно Тополан, идет на восток и оканчивается горами Коттор и Теке-Турмас близ Сарытургая, а другая простирается на запад до Урала, под названием Камышаклы. Самый же хребет Караадыр, приняв направление к юго-западу, соединяется с Мугоджарскими горами.

Отрасль Тополан большею частию состоит из глинистых плоских возвышений. Коттор есть каменистый и обнаженный хребет, коего скалы представляются в виде огромных развалин. На север от них лежат горы Кызбель, одинакового вида и образования с Коттор. В главном хребте Караадыр замечен гранит.

В. Алтайский хребет проходит чрез Иртыш между реками Большою Убою и Нарымом. Первые отрасли его в степи киргизской не высоки и имеют различные названия. Главнейшая из них, с коею соединяются другие, есть каменная гряда Акрычаклы, которая идет с севера на юг, потом поворачивает на восток и образует горы Хей. Продолжение сих последних опять поворачивает на юго-запад и именуется Калыгай-Гологой; оно пересекается или соединяется с горою Калбин, и пускает от себя разные ветви. Одна ветвь идет на запад, образуя горы Алджан-Аркат и Ордан-Чингис, а далее каменистые гряды Каркаралы, Кен-козлан и Буглы (Буглы означает во множ. числе оленей. Говорят, что горы сии получили таковое название от того, что в них водится много маралов (род оленей). См. Оренб. Топографию Рычкова [17].), исчезающие в хребте Иремейском. Другая ветвь, простирающаяся по правой стороне Аягуза, называется Кузу-Курпеш. Третья соединяется с высоким Тарбагатайским хребтом, входящим в Китайские [48] владения. Г. Поспелов ¹⁶, осмотревший западную часть сих гор, говорит, что ближайшие из них к Иртышу состоят из гранита и сланца, между коими есть агаты.

Далее идущие от Иртыша к югу состоят преимущественно из гранита. За рекою Тундук главные породы: красная и зеленая яшма, агат, порфир. Около реки Нуры идет полоса гор известковых, а за нею роговокаменные и стланцевые с примесью белого кварца; последние высоты, оканчивающиеся в степи Битпак, наполнены агатом и яшмою разных видов.

О составе юго-восточной части продолжения Алтайского хребта мы не имеем достоверных сведений. Равным образом не можем мы сказать ничего определительного о снежных горах Ала, или Усюн-Алатаг, идущих от озера Балхаш на северо-восток в Китайские владения.

С. Горы, находящиеся в середине киргизских степей.

Кроме отраслей хребтов Уральского и Алтайского в киргиз-казачьих владениях, и именно в средине оных, находятся многие другие горы, которых мы не смеем отнести ни к какой системе, а потому и опишем их отдельно одни от других.

Главнейшие из них суть: Улутаг (т. е. большие горы), лежащие между вершинами Тургаев и Кингерей. Большими называются они потому, что, по мнению киргизов, превосходят высотою все прочие горы киргизской степи. Горы Свинцовая и Медная (мыс Таг), исследованные российскими горными офицерами (Описание открытых рудных приисков будет помещено в главе о произведениях ископаемого царства), и находящиеся около вершин Тургая, принадлежат к одному хребту с горами Улу. На северо-восток от оных проходит хребет Илдигий-ский, отделяющий реки, текущие на север, от рек, стремящихся на юг и юго-запад. Название Илдиги, т. е. непрерывный, и рассказы киргизов показывают, что хребет сей почитается одним из главных возвышений киргизской степи. Оный, как говорят, соединяется с отраслями Тарбагатая. Нам кажется, что горы Улу составляют только часть сей цепи гор. Г. Шангин, переходивший чрез хребет Илдигийский, пишет, что северная часть оного состоит из гор гранитных, и что гранит сей, покрытый миндальным камнем, принадлежит ко второму или позднейшему образованию. При горе Кычетау, составляющей часть того же хребта, лежит порфир, которого [49] основная порода темно-кофейная яшма с хрусталями полевого шпата, весьма красива для употребления на изделия. В южной покатости Илдигийского хребта, по словам г. Шангина, гранитные горы встречаются столь редко и столь малой высоты, что в самом деле главною породою сей части хребта должно почесть глинистый первозданный сланец (Столь подробные сведения и наблюдения горного чиновника не позволяют нам согласиться с мнением тех ученых, которые утверждают, будто бы Илдигийский хребет совсем не существует. Мнение сие основано на словах киргизов, которые об одной и той же вещи весьма часто сообщают известия, совершенно противоположные одно другому.).

Иремейские горы, идущие с севера на юг, западными отраслями своими примыкают к боковым ветвям Илдигийского хребта, а с востока принимают в себя горы Буглы, составляющие, как выше сказано, ветвь Алтайского хребта. Из гор Иремейских вытекает река Ишим.

Горы Кукче идут на северо-запад от Иремейских, между Иртышем и Ишимом.

Под названием Актаг, то есть белых гор, находим мы в киргизских степях несколько высоких хребтов. Геогностические признаки ни одной из сих соименных гор нам не известны.

О горе Иман, лежащей близ озера того же имени, на правой стороне Ишима, г. Шангин пишет следующее: "Горы сии состоят из гранита, но они приводят в удивление геогноста и останавливают внимание наблюдателя, быв разделены по всей длине своего протяжения от севера к югу параллельными грядами кремнистого стланца и кварца. Гряды сии изображают как бы остатки стен от 2 до 6 сажен толстотою, и возвышаются над поверхностию гор до двух четвертей. Пространство гранита, оные разделяющего, от 50 до 100 сажен. Я предлагаю здесь одно справедливое наблюдение; новость такового для меня явления, противоречит теориям образования первобытных пород и удерживает от всякого заключения" (Рукописный журнал г. Шангина). Гора сия покрыта густым лесом. В ней заключаются руды, о которых будет говорено в своем месте.

Горы Каратау отделяют степи киргизские с юга от Туркестанских владений. Часть сих гор была осмотрена г. Поспеловым, который нашел, что они состоят из гранита и известкового камня, а частию — из красной железистой яшмы. В одном месте видел он медную руду и признаки [50] древней разработки. Кое-где есть руды железные и свинцовые.

Прочих гор киргиз-казачьих земель мы описывать не будем, ибо они или составляют небольшие части описанных нами хребтов, или слишком мало известны.

Комментарии

1 Дикие киргизы. Широко распространенный в дореволюционной России термин, обозначающий киргизов. Использовался в исторической литературе с целью отличия киргизского народа от казахов ("киргиз-кайсаков"). Некоторые русские исследователи еще в XVIII в. полагали, что при многих чертах общности этих двух народов следует более четко дифференцировать киргизов, за которыми утвердилось название "диких", а также черных, кара-киргизов, дикокаменных киргизов. Буруты — так в китайских и монгольских источниках называли киргизов (см.: Абдыкалыков А. О термине "буруты" // СЭ, 1963. № 1. С.123 — 127; Имангалиев М. С. К вопросу о восточных и западных бурутах (киргизах) // Письменные памятники и проблемы истории культуры народов Востока: XVI годичная сессия ЛОИВАН СССР. Л., 1989). Под впечатлением этих восточных источников некоторые европейские и русские авторы XVIII — начала XIX в. (И. П. Фальк, И. Г. Георги и др.), в свою очередь, ошибочно отождествляли киргизов с казахами Старшего жуза и называли и тот и другой народы бурутами.

2 Малая Бухарин. В русской литературе XVII — нач. XX в. — Восточный Туркестан (ныне южная часть Синьцзян-Уйгурского Автономного района КНР) в отличие от Большой Бухарин — Западного, или Русского Туркестана.

3 Тимур (Тамерлан) (1336 — 1405). Эмир, знаменитый полководец и фактический правитель Средней Азии при последних чагатаидах (1370 — 1405). К концу правления Тимура его империя простиралась от присырдарьин-ских степей до берегов Персидского залива и от Пенджаба до Закавказья. Умер в Отраре в начале большого похода на Китай.

4 Шараф ад-Дин Али Йазди (Шерефеддин) (1 половина XV в.). Персидский хронист, родом из Йезда, умер в 1454 г. Автор "Зафарнама" — второго официального сочинения тимуридской историографии (написано в 1425 г.), наиболее полного и детального свода данных о Тимуре. Опираясь на ряд недошедших источников, хроника содержит ценнейшие сведения по истории Казахстана во второй пол. XIV — нач. XV в. (о хронике см.: Стори Ч. А. Персидская литература: Биобиблиографический обзор (Пер. с англ., переработал и дополнил Ю. Э. Брегель.) М.: Наука, 1972. Ч; 2. С. 797 — 807).

5 Эдуард Алексеевич Эверсман (1794 — 1860). Известный русский географ, натуралист, путешественник, сопровождал посольство А. Ф. Негри в Бухару в 1820 г. На основе собранных во время этого путешествия материалов подготовил и издал книгу на немецком языке, посвятив первую часть пройденному пути, ботанико-географическим и этнографическим сюжетам, а вторую часть — характеристике физико-географических условий, истории, экономике и памятникам архитектуры Бухарского ханства (см.: Reise von Orenburg nach Buchara. Nebst einem Wortverzeichniss aus der afghanischen Sprache, begleitet von einem naturhistorischen Anhange und einer Vorrede von N. Lichtenstein. Berlin, 1823.)

В 1825 — 1826 гг. Эверсман работал в составе экспедиции Ф. Ф; Берга на Устюрте, а в 1828 — 1829 гг. — с. Г. С. Карелиным в Букеевской орде. Итогом этих многолетних исследований явился трехтомный труд "Естественная история Оренбургского края", опубликованный в 1840 г. В первой части книги дана обобщенная характеристика природных условий Западного Казахстана.

6 Христиан Генрих (рус. Христиан Иванович) Пан-дер (1794-1865). Крупный ученый-эмбриолог, палеонтолог и анатом. В 1820 г. участвовал в дипломатической миссии А. Ф. Негри в Бухарское ханство. По материалам, собранным во время поездки, подготовил работу "Естественно-историческая (натуральная) история Бухары. Описание страны, заключенной между Оренбургом и Бухарой", опубликованную в качестве приложения к французскому изданию труда Е. К. Мейендорфа в 1826 г. (см. коммент. 7, Предисловие).

7 Федор Федорович Берг (1793 — 1874). Граф, офицер Генерального штаба, возглавил в 1825 — 1826 гг. военно-топографическую экспедицию на плато Устюрт, обследовавшую восточное побережье Каспийского моря. В состав экспедиции вошли Э. А. Эверсман, В. Д. Вольховский, Б. Лемм, П. Ф. Анжу. Ими изучено геологическое строение, орография и гидрография, определены границы и протяженность ряда географических объектов от Каспия через плато Устюрт до Аральского моря. (Об экспедиции см.: Яншин А. Л., Гольдберг Л. Д. Первые русские научные исследования Устюрта. М., 1963).

8 Петр Симон Паллас (1741 — 1811). Выдающийся ученый-географ, биолог, этнограф, действительный член Петербургской Академии наук. В 1768 — 1774 гг. возглавил экспедицию Академии наук, обследовавшую северо-западный, центральный и восточный регионы Казахстана. Результаты его научных исследований обобщены в трехтомнике "Путешествие по разным провинциям Российского государства". (Спб., 1773 — 1788. Т.1 — 3).

9 Николай Петрович Рычков (1746 — 1784). Русский офицер, участник академической экспедиции 1768 — 1774 тт. По указанию П. С. Палласа в 1771 г. присоединился к отряду русских войск, преследовавшему калмыков (торг-оутов), ушедших с низовьев Волги (см. коммент. 22, гл. 4. Ч. II). В составе отряда дошел до Улутауских гор, собрав по пути следования важные географические и ис-торико-этнографические материалы (См.: Дневные записки путешествия капитана Николая Рычкова в Киргиз-кайсац-кой степи в 1771 г. Спб., 1772).

10 Яков Петрович Гавердовский. Офицер, возглавил в 1803 г. торгово-политическую миссию в Бухару В 780 верстах от Оренбурга и в 70 верстах от Сырдарьи караван был почти полностью разграблен казахами шымырского рода, а многие члены посольства попали в плен. Несмотря на неудачный исход миссии, Гавердовский сумел собрать оригинальные географические и этнографические материалы о Казахстане. Они нашли отражение в нескольких записках, представленных им в Азиатский департамент МИД, и в специальном рукописном исследовании "Обозрение киргиз-кайсацкой степи" (см. РО ЛОИИ кол. 115, № 495). Этот труд был хорошо известен А. И. Левшину, которой широко использовал его данные в своем исследовании о казахском народе, особенно во второй и третьей частях работы;

11 Иван Петрович Шангин (ок. 1785 — 1822). Горный офицер, служивший в ведомстве Колывано-Воскресенских горных заводов. В 1816 г. возглавил специальную экспедицию по обследованию природных богатств Северного Казахстана. Собрание в ходе экспедиции сведения по географии, минералогии и этнографии края он изложил в работе "Дневные записки путешествия по киргизской степи", частично опубликованной в журнале "Сибирский вестник" (Спб., 1820. Ч. IX — XI). Рукописные и печатные материалы И. П. Шангина явились одним из основных источников Левшина при написании 436 физико-географического очерка Казахстана в первой части "Описания Киргиз-казачьих орд".

12 Имеется в виду могила, точнее, мавзолей казахского хана Младшего жуза Абулхаира (1693 — 1748) (см. коммент. 40, гл.З. Ч. II), расположенная в северо-западном Казахстане на берегу р. Улкояк, впадающей в Тургай.

13 Александр Гумбольдт (1769 — 1859). Выдающийся немецкий географ, естествоиспытатель и путешественник. Заложник основы географии растений, сравнительного землеведения и климатологии. В 1829 г. побывал в азиатских владениях России, в том числе на территории Западного и Восточного Казахстана. Результатом научных исследований этих территорий явился знаменитый труд "Центральная Азия: Исследования о цепях гор и по сравнительной климатологии" (перев. с франц. М., 1915).

14 Григорий Федорович Генс (1786 — 1845). Русский государственный деятель, служивший в Оренбурге с 1807 по 1844 гг. В 1825 — 1844 гг. занимал должность председателя Оренбургской пограничной комиссии. На этом посту активно содействовал расширению и улучшению русско-казахских отношений, а также ввел в практику пограничной администрации разностороннее изучение Оренбургского края. В течение многих лет регулярно занимался сбором географической и историко-этнографической информации о Казахстане и Среднеазиатском междуречье. Будучи военным инженером по образованию, составил геолого-географическое описание малоизвестного тогда пространства между реками Тобол и Тургай (см. Личное дело Г. Ф. Генса // ЦГА РК, ф.4, оп. 1, д. 1547, 1579, 2298). В работе А. И. Левшина имеется в виду этот материал.

15 Иоганн Петр Фальк (1727 — 1774). Шведский ученый-натуралист, приглашенный в 1768 г. в Россию Академией наук по рекомендации К. Линнея. Во главе одного из отрядов экспедиции Академии наук в 1768 — 1774 гг. обследовал северо-восточные регионы Казахстана и территорию Юго-Западной Сибири. По его инициативе участник экспедиции врач X. Барданес совершил в 1771 г. самостоятельную поездку в казахскую степь, в ходе которой обследовал территории Центрального и Юго-Восточного Казахстана. Собранный И. Фальком и X. Барданесом обширный географический и этнографический материал о восточных регионах России и казахской степи после смерти ученого был издан И. Г. Георги (см. коммент. 21, разд. II, Ч. 1) в России на немецком языке (см.: Falk I. P. Beytraеge zur topographischen Kenntnis des Russischen Reichs. Band 1 — 3, St.-Petersburg, 1785 — 1787.). Частично труд был переведен на русский язык и издан в XIX в. (см.: ПСУП. Т. VI; Спб., 1824.; Т. VII. Спб., 1825).

16 Михаил Семенович Поспелов (род. в 1774 г.). Чиновник ведомства Колывано-Воскресенских горных заводов. В чине шихтмейстера возглавил совместно с Т. С. Бурнашевым (см. коммент. 35 этого разд.) в 1800 г. посольство в Ташкент, направление по просьбе ташкентского владельца Йунус-ходжи (см. коммент. 26, гл. 4. Ч. II) для оказания помощи в разработке местных природных богатств. Материалы посольства были частично опубликованы в 1818 г. (см.: СВ. Спб., 1818. Ч. 2,3). Более полное издание было подготовлено Я. В. Ханыковым (см.: Поездка Поспелова и Бурнашева в Ташкент в 1800 г. // ВРГО, 1851. Ч. 1. кн. 1, С. 1 — 56).

Текст воспроизведен по изданию: Левшин А. И. Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких гор и степей. Алматы. Санат. 1996