Из отношения вице-канцлера министру финансов об отказе купцу Мир-Багирову отдать на откуп богатства острова Челекен

[1836 г.]

Милостивый государь граф Егор Францевич! На отношение вашего сиятельства от 10-го минувшего апреля (Документ не обнаружен) за № 1608, коим изволите требовать моего мнения по содержанию представления г-на астраханского военного губернатора об отдаче острова Челекен (или Нефтяного) в откупное содержание астраханскому купцу, из персиян, Мир-Абуталибу Мир-Багирову, честь имею ответствовать, что по разным соображениям, ниже сего изложенным, я полагал бы решительно отказать Багирову в его домогательстве о предоставлении в его распоряжение означенного острова; ибо Багиров известен за человека самого неблагонамеренного и которого все виды клонятся токмо к тому, чтобы удалить коренных русских от всяких торговых сношений с персиянами и обитателями восточных берегов Каспийского моря и всю каспийскую торговлю забрать в свои руки, в чем отчасти уже и успел своими происками. Об нем и вашему сиятельству известно из последней переписки астраханского военного губернатора и донесений коллежского асессора Карелина на счёт возникших недоразумений по туркменским рыбным промыслам, а также из отношения г-на генерал-адъютанта барона Розена по сему же делу, которое я имел честь сообщить вам для прочтения. Туркменский старшина Кият-бек (занимающий ныне с своими туркменцами остров Челекен), которого Багиров в записке своей старается представить в самом невыгодном виде, напротив того, есть человек совершенно преданный России (за что ненавидим персиянами), пользующийся большим уважением между туркменами и считающийся главой одного из племен; старающийся укоренить в туркменах привязанность к России и вообще могущий быть весьма полезным для всяких действий и видов наших на восточные берега Каспийского моря, как оказывается из всех отзывов об нем г-на главноуправляющего в Грузии и из сведений, в Азиатском департаменте имеющихся. Это он, который первый открыл русскому купцу Герасимову возможность вступить в промышленные и торговые [320] связи с туркменами, обитающими на восточном берегу Каспийского моря близ персидских границ, и заключить даже с ними контракты на поставку ему рыбы, клея и проч., сношения, которые обещают большие успехи для нашей промышленности и могли бы и других предприимчивых торговцев побудить к подобным же действиям, но которые, к несчастью, оставлены были при самом начале их по проискам того же персиянина Багирова.

По сим уважениям я нахожу, что гораздо полезнее оставить остров Челекен в руках преданного нам туркменского старшины Кията, нежели отдавать в распоряжение хитрого персиянина, который, кроме корыстолюбивых, а может быть даже и преступных видов, других иметь не может и которого Министерство иностранных дел основательные причины имеет подозревать в тайных против нас сношениях. Оставив остров Челекен в теперешнем его положении, правительство ничего не теряет, ибо таким образом мы без занятия сего острова как бы владеем им, поелику он занят туркменами, состоящими под покровительством России и считающими себя как бы нашими подданными, чем одолжены помянутому Кият-беку, только и желают одного, чтобы завести с нами тесные торговые и промышленные связи, следственно, и в отношении к выгодам правительство ничего не потеряет, не отдавая острова на откуп, если только будет стараться открывать промышленникам возможность входить в полезные для торговых связей или, по крайней мере, не препятствовать оным.

Вообще я полагал бы сделать г-ну генерал-майору Тимирязеву такой ответ по сему делу: что правительство имеет свои причины на оставление острова Челекен в настоящем его положении, не отдавая его в откупное содержание, а потому и домогательство Багирова удовлетворить не может.

Предавая все сие на дальнейшее благоусмотрение вашего сиятельства покорнейше прошу... (На этом текст обрывается)