Письмо туркменского старшины Кят-хана главноуправляющему на Кавказе с просьбой о защите исконных прав туркмен на земли, граничащие с Ираном.

[Не позднее 1839]

В 1812 г. главноуправляющий Грузией генерал Ртищев присылал к нам чиновника узнать о положении текинских, иомутских и гокленских племен. Племена сии с общего согласия выбрали меня и отправили в Россию с некоторыми поручениями, тогда я был в цветущих летах, теперь я уже увядаю и приближаюсь к концу жизни; жаль, что ни одно из моих желаний не исполнилось, — потому ли, что заслуги мои не могли быть приняты во уважение, или по другой, мне неизвестной причине. Как бы то ни было, но я не охладел в усердии к российской державе. Я неоднократно просил главных русских начальников по разным предметам, но никогда не получал удовлетворения, теперь покорнейше прошу и ваше высокопревосходительство рассмотреть прежние мои просьбы и приказать объявить мне распоряжения, по ним сделанные.

У нас получено известие, что российский полномоченный министр при дворе персидском показал, будто бы наши жилища Атрек и Гурген принадлежат Персии. Министр сей вчера приехал к своему посту, а сего дня так легко узнал столетние дела! Просим ваше высокопревосходительство спросить, чьи могилы находятся в упомянутых наших жилищах: туркменские или персидские? Вероятно, ваше высокопревосходительство, не согласитесь с его мнением, по которому мы должны лишиться земель, оставленных нам предками нашими.

По сему и по другим делам отправляю в Тифлис сына моего Кадыр Мамеда, уполномочив его во всем, до нас касающемся, и изъявляя при том готовность нашу исполнять все поручения, какие изволите возлагать на нас.

При сем имею честь доложить высокопревосходительству, что мы недавно слышали об одном пленном, но не могли удостовериться, из ваших ли он или из других; если он из ваших, то отправьте сюда кого-нибудь, мы не оставим доставить ему того пленного.

Я имею постоянное желание, которого, к несчастью моему, доселе еще не достиг, хотя и обнаруживал всем главноуправляющим; обнаружу оное теперь и вашему высокопревосходительству, чтобы не лежало тяжестью на груди моей. Вот оно: хотел, чтоб государь император соизволил дать мне войска для завоевания Астрабада и подчинения тамошних жителей воле моей, но, к неограниченному сожалению моему, не достиг сей цели. Приближаюсь к концу жизни, жалко умереть, не получа желаемого. Ваше высокопревосходительство, по крайней мере, уважьте мою просьбу и доведите об моем желании до высочайшего сведения; быть может, государь император благосоизволит на мою просьбу. Если по этому и по другим приметам признаете за нужное, я приеду к вам. (Копия письма Кият-хана ген. Е. Головину хранится в ЦГИА ГрузССР, ф. 1, д. 929, лл. 5—6)