Из рапорта Е. В. Путятина министру иностранных дел о враждебных действиях правительства Ирана и необходимости учреждения пароходства на Каспийском море

11 мая 1842 г.

В рапорте (См. док. № 258) моем за № 20 я имел честь доносить вашему сиятельству о сделанном мной воспрещении туркменским лодкам приставать к персидским берегам, доколе персидское правительство не признает нужным дозволить им торговать с жителями Астрабада и Мазандерана на определенных условиях. Приказание это ни разу не было нарушено туркменами в продолжении двухмесячного пребывания отряда в Астрабадском заливе, и недавно большая часть старшин прибрежных племен, прибыв ко мне, объявили, что они готовы по мере сил своих содействовать к прекращению разбоев. Для сего, в случае разрешения производить торговлю с персиянами, они условились снабжать каждую туркменскую лодку письменным видом от старшины того племени, которому она принадлежит, что и будет служить ручательством в добром поведении находящихся на ней туркмен, но вместе с тем просили, чтобы те лодки, кои явятся без видов, были задерживаемы нашими крейсерами, ибо по ограниченности своей власти они за всех ручаться не могут.

Из сего видно, что присутствие военных судов в здешних водах необходимо и, несмотря на видимую покорность сих племен, нужен постоянный за ними надзор. Но чтобы крейсерство у здешних берегов было действительно, необходимо представить власть командующему на здешнем посту брать туркменские лодки при всяком возобновлении [363] насилий с их стороны и отправлять виновных в Россию для ссылки в Сибирь, подобно как поступают с турецкими контрабандистами на восточном берегу Черного моря, а в случае сопротивления — истреблять лодки вместе с преступниками. Также полезнее было бы для службы, если бы командующий крейсерами состоял в распоряжениях и сносился о всех могущих встречаться делах с полномочным министром при тегеранском дворе, нежели с командиром Отдельного кавказского корпуса, который не может иметь своевременных сведений о делах здешнего края и с которым сношения производятся весьма медленно, между тем как тегеранская миссия в четыре или пять дней может получать все донесения из Астрабада.

Насчет же сношений с Петербургом теперь представляется новое средство. Прибытие из Астрахани военного парохода “Кама”, употребившего четыре дня на переход до Баку и три дня от сего последнего места до Астрабада, служит доказательством возможности учреждения пароходного плаванья по Каспийскому морю, для которого оно тем более важно, что здешние парусные суда от разных причин совершают свои плаванья весьма медленно. Нет сомнения, что заведение хороших пароходов много будет способствовать развитию торговли с Персией, сблизит Тегеран с Петербургом до того, что курьеры могут в две недели доставлять известия из одного места в другое и на случай военных действий представить неисчислимые выгоды для перевоза войск, запасов и прочего. Для первого опыта посылаемые ныне депеши от тегеранской миссии с адъютантом начальника Главного морского штаба его императорского величества лейтенантом Краббе будут доставлены сим путем.

О сношениях моих с персидскими властями я имею честь донести вашему сиятельству, что вскоре по отправлении первого моего рапорта прибыл из лагеря сардаря Хан-Баба-хана прежний беглербек астрабадский Мухамед Насер-хан и просил доставить ему случай видеться со мной. Я пригласил его на бриг “Аракс” и принял с почестями, приличными его званию. После обыкновенных взаимных приветствий, когда начали говорить о делах, первый его вопрос состоял в том, что будем ли мы помогать им в военных действиях против туркмен и можем ли перевести часть их войска из Астрабада в Гасан-Кули (главное кочевье приморских туркмен на северной стороне реки Атрек). Я объявил ему, согласно данной мне инструкции, что такого рода предприятия вовсе не касаются до порученного мне дела, имеющего целью охранять берега их от нападений туркмен с морской стороны, что для достижения сего предмета я принял все меры и кроме этого не имею никаких приказаний от своего правительства. Но если, возразил он, прибудут сюда купеческие персидские суда и станут на них грузить разные запасы и сажать войско, то не встретят ли они с вашей стороны препятствий. Ответ мой состоял в том, что по трактату (Туркменчайскому договору (примечание в документе)) им нельзя вооружать суда на Каспийском море, что об этом намерении их я отнесусь к нашему министру в Тегеране и до получения приказаний не советую им предпринимать ничего подобного. После сего он стал требовать, чтоб я воспретил купцу нашему Герасимову производить лов рыбы в их водах, разумея под сим все прибрежье от реки Кара-Су до Гасан-Кули. Купечеству нашему, отвечал я, дано позволение вступать в торговые связи с жителями везде, где они найдут это выгодным, и, как мне известно, что прибрежные туркмены добровольно условились продавать рыбу купцу Герасимову, то я без особых приказаний от правительства не имею права стеснять его торговых предприятий, но если персидское местное начальство [364] считает живущих в сих местах туркмен подчиненными своей власти, то пускай само воспретит им производить эту торговлю. Сие требование, как я впоследствии известился, было сделано по наущению поверенного купца Мир Абуталиб Багирова, находящегося в сильной вражде с Герасимовым. Разбирательство беспрерывных взаимных жалоб сих купцов становится более и более отяготительным для наших крейсеров и дотоле не прекратится, пока не будут ясно разграничены воды для сих рыбных промыслов... (Опущены сведения, не относящиеся к теме сборника).

Капитан 1-го ранга Путятин