Проект положения о наделении землей переселившихся в Астраханскую губернию мангышлакских туркмен и административном управлении ими

10 января 1852 г

Между инородцами, составляющими значительную часть народонаселения Астраханской губернии, проживают в Красноярском уезде туркмены, перешедшие с Мангышлакского полуострова, что на восточном берегу Каспийского моря.

Туркмены эти проживали до сего времени на правах иностранцев, землями наделяемы не были. Они до времени ревизии Астраханской губернии членом Государственного совета действительным тайным советником князем Гагариным (в звании сенатора) просили его сиятельство об исходатайствовании им дозволения возвратиться на свою родину в Мангышлак. Просьбу эту государственный канцлер иностранных дел удовлетворить возможным не признал и, по сношению его, министр государственных имуществ поручал первоначально управляющему Астраханской палатой государственных имуществ, а потом просил начальника Астраханской губернии, приняв посредство, склонить туркмен, чтобы они для жительства своего избрали землю в губернии Астраханской.

С этой целью управляющий Астраханской палатой государственные имуществ предлагал туркменам два участка земли: один из числа принадлежащих кундровским татарам, а другой из земель калмыцких под названием общего кочевья всех улусов. (Участок этот составлял оброчную статью, приносившую дохода с 1 июля 1838 по 1 июля 1841 гг. 1143 руб. а с 1 июля 1846 г. 485 руб. 7¹/₂ коп. серебром (примечание в документе))

Начальные убеждения управляющего астраханской палатой государственных имуществ генерал-майора Оленича успеха не имели, но впоследствии, при личных убеждениях исправляющего ныне должность астраханского военного губернатора и через командированного особо чиновника, туркмены остаться на постоянном жительстве в губернии Астраханской изъявили единодушное желание, избирая для жительства своего участок калмыцкой земли, о котором помянуто выше.

Они при изъявлении согласия просили подвергнуть милостивому начальства вниманию следующие просьбы и желания:

а) кроме отводимого им участка, назначить для зимовки удобное место по той необходимости, что предназначенный им участок не содержит ни древесной поросли (В документе — пороет), ни камышей;

б) за отводимые земли повинностями их не облагать по тем видам, что со времени прибытия их в губернию Астраханскую они никакими угодьями не пользовались, а земли занимали с платежом оброка частным владельцами

в) не подчиняя ведомству палаты государственных имуществ, оставить в том порядке, как до сего времени они проживали,—под главным начальством начальника губернии в ближайшей зависимости от земского суда. Эта последняя просьба, как поясняет командированный к туркменам чиновник, истекает не из предубеждения к чинам, ведомство палаты государственных имуществ составляющим, а из того, что [427] туркмены с подчиненностью палате питают нераздельно мысль о введении их в рекрутскую и вообще в податную систему наравне с коренными России обитателями.

Исправляющий должность военного губернатора, командируя чиновника для отобрания общего отзыва туркмен о согласии их остаться на жительстве в Астраханской губернии, вместе с тем поручал собрать подробные, по возможности, о сем народе сведения на тот конец, чтобы иметь полные о сем народе во всех отношениях понятия. В последствие сего представлены следующие сведения:

В отношении историческом и статистическом

Туркмены, о которых здесь упоминается, имели пребывание на восточном берегу Каспийского моря, по полуострову Мангышлакскому, где, быв теснимы киргизским владельцем Пир-Гали-ханом, они в 1803 г. посылали депутатов ходатайствовать о принятии их в покровительство державы Российской, об устройстве для защиты их на острове Мангышлакском крепости с тем, чтобы им позволено было производить лов тюленей при урочище Гедик, близ Караганской гавани, и на покровительство снабдить их грамотой... (Опущены сведения, содержащиеся в документах начала XIX в.)

После сих начальных сношений с Мангышлакского полуострова туркмены переходили разновременно в губернию Астраханскую с их скотоводством и семействами, где, быв принимаемы за иностранцев, землями наделяемы не были, а занимали таковые по найму в Красноярском уезде у кундровских татар и владельцев береговых дач при Каспийском море с платой: с крупной скотины по 15 коп., а с мелкой по 3 коп. серебром, в летнее время кундровскому обществу, а в зимнее— конторе графа Кушелева Безбородко, всего выгод с крупной скотины 30, а с мелкой по 6 коп. серебром.

Как велика общая сложность платимого в прежнее время оброка, определить нельзя, потому что скотоводство туркмен в известность приводимо не было, а от существовавшего в 1848 г. падежа и от бескормицы 1848—1849 гг. зиму туркмены скотоводства почти совсем лишились.

Общая сложность скотоводства, туркменам принадлежащего, состоит: верблюдов — 560; лошадей — 547; рогатого скота — 667; овец— 2000; коз — 1634. Всего — 6080.

Число самих туркмен, в Астраханской губернии обитающих, состоит из 325 семейств, в них душ: мужского пола — 907; женского—792, а всего — 1699.

Промышленность.

Ремеслами и рукоделиями туркмены сами не занимаются, женский пол ткёт ковры, переметные сумы и шерстяные простые ткани—и все это для одного лишь их домашнего обихода.

Немногие из туркмен занимаются посевом проса и овощей, а не имущие скотоводства — разными работами в городе Астрахани и се окрестностях. Из числа 325 семейств туркмен не имущих вовсе никакого скотоводства числится до 85 семейств.

Из дел земского суда известно, что некоторые из туркмен делали попытки в торговле, но торговые дела их по незнанию русского языка были безуспешны и потому по векселям и другим заемным обстоятельствам долгу, подлежащего взысканию, числится на туркменах до 5030 руб. серебром. [428]

Из числа должников многие умерли, не оставя по себе никакого состояния, а остающиеся в живых имеют самое ограниченное число скота, от которого и снискивают себе пропитание, а потому взыскание тех долгов без совершенного разорения туркмен, по отзыву земского суда, произвести возможности не представляется.

Судебном.

В отношении суда и расправы между туркменами никаких прав определяемо не было, а народ этот в внутреннем их распорядке и в делах между собой разбирается старейшинами по общему родовому началу, при образовании гражданских обществ всем народам свойственному. Старейшины никаких исключительных прав перед прочими туркменами не имеют, минуя их старшинством лет, сборами с народа никакими не пользуются, и вообще туркмены представляются народом равносвободным.

В преемстве старшин в последнее время являются разные притязания от наследников умерших стариков, но притязания те никаких дел и судебного искательства до сего времени не представляют и беспорядков не порождали.

В отношении проступков и преступлений туркмены характеризуются как между собой, так и в отношении к соседям народом кротким. По собранным сведениям в земском суде оказывается, что в последнее десятилетие между туркменами дел по проступкам и преступлениям вовсе не возникало.