Из доклада Коллегии иностранных дел Екатерине II о туркменах восточного побережья Каспийского моря

17 августа 1767 г.

В Коллегию иностранных дел астраханской губернатор генерал-майор Бекетов от 12 июня сего 1767 года (Документ не обнаружен) представил о приезде в Астрахань присланных от старшин живущего на восточном берегу Каспийского моря при Мангышлакском мысе трухменского или туркоманского народа трех человек с прошением (См. док. № 67) на всевысочайшее вашего императорского величества имя о принятии их по причине происходящего им от киргис-кайсак притеснения в подданство вашего величества и о построении в их месте крепости.

С оного их прошения, также и с письма к губернатору от них, при сем всеподданейше подносятся переводы.

Губернатор рассуждает, что хотя из принятия их в подданство вашего императорского величества никакой пользы быть не может, однако заведение в их месте крепости, распространению внешней астраханской коммерции много возспособствует.

Трухменцы держат закон магометанской и живут в кибитках так, как калмыки и другие кочевые народы, имея подобное им пропитание по большей части от скотоводства и звериной ловли, в протчем столь грубы, что ни же отцу от сына ни малейшего между ими нет послушания и потому, хотя старшинами и называются у них те, которые других старее или к предводительству при военных действиях других способнее, со всем тем не самого последнего ни к чему принудить не могут, а всякое дело зависит от общего соглашения. Напредь сего при Мангышлакском мысе и в окольных местах трухменцов было очень много, но после того в разные времена и по разным обстоятельствам едва не все разошлись к Хиве и к другим в Великой Татарии (Великая Татария — архаичное название обширной территории от Нижнего Поволжья до Центральной Азии) лежащим областям и городам, которым иногда они своими набегами и воровством беспокойства причиняют, а иногда вступают и в их службу, как и Надир-шах персицкой великое их множество всегда в своем войске содержал...

Издавна уже в обычай вошло отправлять из Астрахани к Мангышлакскому мысу суда с хлебом для продажи трухменцам, на оных судах [110] до учреждения в Оренбурге с азианами коммерции, ежегодно многие бухарские и хивинские купцы с товарами в Астрахань переезжали и назад возвращались, как и ныне еще такие купцы, хотя не столь великим числом, иногда в сей город в приезде бывают же.

Крайняя находящихся при Мангышлаке трухменцев бедность будучи, тамошние места, сколько по учиненным по ныне разведываниям известно, гористые, каменистые, малопожитные, а потому и к содержанию довольного числа скота неудобные, принудила их уже и пред сим 1744 году чрез нарочно присыланных сюда просить о принятии в здешнее подданство (См. док. № 35), с домогательством, чтоб ежегодно отправляемо было к ним довольное количество хлеба, причем они представляли готовность, чтоб у них построена была и крепость, подавая надежду о вступлении в подданство и протчих вдали живущих трухменцев, когда о строении города слух пройдет.

По великому при самом Мангышлакском мысе в пресной воде недостатку, трухменцы, довольствуясь находящимися между гор немногими колодезями, в которых также воды мало, да и та не совсем пресная, они же летом, как и все другие кочевные народы, собственно для себя и нужды большой не имеют в воде, употребляя в такое время не только в пище, но и от жажды молоко, а при том и по малому числу живущих там трухменцев, как, с одной стороны, никакой надежды не оставалось к удобному заведению на тамошнем берегу крепости, а с другой, из принятия их без того в подданство по неподручности их места немалой пользы быть не могло бы, так оное и в прошении со всем и уважено не было, но прямо им в том отказано.

Трухменцы, по варварскому своему состоянию не только не воздерживаясь при мене муки с приходящих к ним из Астрахани судов на свои товары от продерзостей и от ссор и драк между собою и с находящимися на судах здешними людьми, покушаясь, их буде возможно и к себе в плен захватывать, и потому производя необходимость поступать с ними и притом с осторожностью и для того вдруг великим числом их на суда не пускать, не были умеренные и тогда, как прошение от них произошло о принятии их в здешнее подданство, ибо при отправлении сюда одними нарочных с таким прошением, другие с присланного за ними судна в то ж время людей пленить старались и по их стреляли.

Сие самое обстоятельство и что они попадающихся к ним пленников содержат у себя в неволе, не возвращая назад никогда ни по каким домогательствам и требованиям, и предъявлено им было препятствием снизойти на их прошение с обнадеживанием, однако, что если они, напротив того, с приезжающими к ним купцами будут поступать ласково и никаких нахальств, обид и непристойностей не [будут] чинить, желающих же из купцов ехать в Хиву и Бухарию не только свободно пропускать, но и всякое вспоможение оказывать, а находящихся у них пленников всех отпустят в Астрахань, так же и впредь каким бы образом к ним ни достались, а особливо ежели кому случится несчастье на море и принесены будут к трухменским берегам, всех отсылать будут в Астрахань, за что по рассмотрению тамошнего губернатора чинено будет им и награждение, в таком случае они и действительно в здешнее подданство приняты быть могут...

Посыланной нарочно в 1764 году для осмотра помянутого берега инженер-майор Ладыженской, который ныне в канцелярии опекунства иностранным советником, хотя около сего оного берега морем объехал и везде с крайним рачением примечал, но не только в Мангышлаке, но и по всему берегу удобнаго к заложению крепости по разным [111] неспособностям, а по большей части за недостатком пресной воды и за неимением гаваней к безопасному судам состоянию не нашел, кроме лежащего в Киндерлинском заливе острова, называемого Агыз, длиною с небольшим с версту, а шириною в самом широком месте меньше ста сажен, и к которому долгая и узкая коса от матери-земли, простираясь, делает пространную и безопасную гавань; вода ж и на сем острове, хотя не довольная, но пресная, есть в песке, в протчем оный остров по разведываниям в двенадцати только днях тихого хода от Хивы, а и от Астрахани недалеко будучи почти на средине между Мангышлакского мыса и персицкого города Астрабада, сумнения только такое при том помянутой Ладыженский представил, не поливается ли остров морскою иногда водою, яко низкой и песщаной...

Но как бы то ни было, пока не сыщется удобное на восточном берегу Каспийского моря место к заложению крепости, из принятия в подданство вашего императорского величества трухменцов не только при мангышлакском мысе живущих, но и всех при оном береге располагающихся, по мнению Коллегии иностранных дел, никакой пользы быть не может.

Не будет ли потому вашему императорскому величеству высочайше угодно приехавших в Астрахань трухменцов повелеть отпустить обратно с выдачею им каждому под именем астраханского губернатора по прежним примерам из казенных вещей по цене рублев до пятидесяти, с таким от онаго же губернатора им объявлением и с письмом с ними к их старшинам отправляемым, что принятия их в подданство вашего императорского величества и построения по их желанию крепости, от которой они действительную пользу иметь могут, находя при оной убежище при опасных случаях и обогащаясь производимым при оной торгом зависит от собственного их же показания удобного к тому места, для чего губернатор может с ними отправить одного способного человека или и двух из находящихся в Астрахани магометан, чтоб меньшей от них при осмотре опасности подвержены были, нежели християне, через которых и о настоящем трухменского народа состоянии и всех их обстоятельствах ближайшие сведения получено, а соображаясь с тем и дальнейшие меры приняты быть могут, ибо хотя б и не при самом береге, а в небольшом только удалении пресная вода нашлась, или, по меньшей мере, такие влажные места, где надеяться можно зделать довольные колодези, всем тем воспользоваться было бы можно; остается только желать, чтоб трухменцы по-прежнему не воспрепятствовали осмотру, ежели между тем их обстоятельства переменятся, а потому и желание.

Но, чтоб в полезном и важном виде, с касающемся до отворения свободного пути течению азиатской коммерции и между тем все то, что к тому и сколько-нибудь служить может, не оставлено было без испытания, то ныне же за нужно рассуждается астраханскому губернатору препоручить, сысканному в Киндерлинском заливе советником Ладыженским острову Агызу, в каком оном состоянии находится, вновь осмотр учинить, чрез то ли самое судно, на котором трухменцы в Мангышлак отправятся, или, отправляя и прямо к оному и другое, к чему может быть из тамошних купцов и охотники найдутся, ибо иметь будут случай товары свои продать живущим там трухменцам.

Если бы оной остров по сему вторичному осмотру и совсем неудобным оказался к занятию и к укреплению, но потому, что тут находится гавань удобная и пресная, хотя и недовольная, вода есть, да и от Хивы не в дальнем расстоянии, и дорога от киргис-кайсак еще безопаснее, нежели к Мангышлаку, небесполезно, однако же, быть иметь завесть тут торг с трухменцами и для того астраханским купцам [112] подтвердить, чтоб они больше туда, нежели к Мангышлаку, ездили. Весьма чаятельно, что хивинцы и бухарцы, как к купечеству склонные, сведавоного учрежденном в сем месте торге и о безопасности дороги, не преминут оною воспользоваться для переездов своих в Астрахань, а таким образом и без заложения в тамошней стороне крепости, азиатская коммерция независимо от киргис-кайсак ею временем зделаться может.

Н. Панин

К. А. Голицын