Так как Господь, хвала ему всевышнему, в действительности является властелином вселенной и его милость и щедрость распространяются на все народы и все сущее в мире благодаря его великодушию пребывает в благоденствии, то любое создание, которое он сотворил из небытия, он одарил [благами] в соответствии с его достоинством и крайним совершенством его таланта. “Хвала Ему, который сделал всеобъемлющими свои благодеяния, довел до совершенства свою милость, проявил свою щедрость и заставил сиять свое доказательство” (Фраза написана по-арабски), вложил бразды правления государством в наши властные руки и раскинул над нашими делами тень благосклонности и милосердия, удостоил нас высокого имени — тени Аллаха на земле, сделал наши решения и намерения средством к завоеванию государств света, основой для покорения мира и отобрания царств у узурпаторов и передачи [их] достойным людям, а мощь и победу — отличительными чертами наших знамен и штандартов. Каждый государь и владыка, который правит в [одной] из семи стран мира, является или нашим сыном или ставленником, воспитанником или рабом, служит нам, следует по пути послушания, ликует и гордится рабским повиновением нам. И достаточно ясно, что пределы человеческой благодарности ограничены не только выражением [признательности] за права и милость, [30] [ниспосланные] Господом, но также и тем, что не в силах постичь и вообразить разум и воображение рода человеческого. Тем не менее необходимо по мере возможности и в пределах способностей благодарить Господа за [его] щедрость. Наша цель при упоминании всего этого состоит [лишь] в перечислении некоторых благодеяний Господа, благословенного и всевышнего, которыми он одарил нас, а намерение от пространного описания всего того, что пожаловал он нам благодаря своей всеобъемлющей милости и щедрости, заключается в выражении [нашей] благодарности, а не в заявлении о величии и не в напоминании о могуществе и силе, блеске и великолепии, доказательства и доводы которых [сияют] ярче, чем солнце, и не нуждаются в описании и изложении. Мы уполномочены Господом, да будет он могущественным и превозвышенным, напоминать о милости и говорить о благодеяниях Его, благословенного и пресвятого, /с. 10/ так как он повелевает, да будет могуществен тот, который говорит: “...а о милости твоего Господа возвещай” (Коран XCIII, 11). И сказал Избранник (*** — эпитет Мухаммада), да благословит его Аллах и приветствует, слово которого является продолжением слова Господа: “...рассказ о благодеянии и есть благодарность” (Хадис. W. — М. Т. 1, с. 435). И мы призваны Творцом, да славится имя Его, благодарить за возрастающую милость, [так как] Он говорит, да возвеличится его могущество: “Если возблагодарите, Я умножу вам” (Коран XIV, 7). И все то, что в этом отношении становится возможным при Его помощи, мы ждем еще большего от него в проявлении милости и благодеяний, да будет благословенно имя Его, и каждый день мы находим их плоды на просторах государства и в [осуществлении самых] далеких [наших] надежд, “и достоин Аллах благодарности в любом случае” (Фраза написана по-арабски). А выражение благодарности за милости Господа имеет свои пути и способы. Один из них заключается в покровительстве делам религии и шариата, им мы отдаем предпочтение по сравнению с другими важными делами и выполняем в данном случае все то, что позволяют наши силы и возможности. А второй — в пестовании и выборе знатных родов ¹, вознаграждение и облагодетельствование которых мы считаем обязательным, а их избрание при назначении на религиозные должности нужным и необходимым [условием]. Таким образом, мы просим Творца, да святится его имя, о помощи в [оказании содействия] знамени [нашего] царства и в укреплении основы государства. И не является тайной, какой славой пользуется род Са’идов ² благодаря [своим] знаменитым трудам, блестящим подвигам, [31] множеству достоинств и похвальных качеств. А самые знатные и достойные люди этого известного и знаменитого рода всегда соприкасались с большими религиозными делами и занимали желанные должности и положение, и наши предки — государи и султаны — милостиво обращались с ними, благословляли их эпоху и считали [добрым] предзнаменованием их усиление и совершенство. И мы следуем этому примеру своих предков с самого начала восхода знамени [нашего] государства до этого нашего дня и никогда не оставляли этот род без внимания и уважения. И [всякий раз], когда какой-нибудь состоящий [на нашей службе] сановник из их числа получал небесное предписание и по собственной воле оставлял наследственную должность и уединялся ³, мы избирали на его место знатного, известного, с хорошим прошлым, производящего благоприятное впечатление и доброго нрава человека из того благословенного рода и жаловали ему заслуженную и унаследованную должность. Это предисловие соответствует жизнеописанию превосходного, благороднейшего и единственного [в своем роде] кади ал-кудата ⁴ ‘Имад ад-Дина шейх ал-ислама Абу-л-Бараката Мухаммада ибн Ахмада ибн Са’ида, да продлит Аллах ему свою помощь, который является превосходным представителем того знаменитого рода, следует по стопам своих отцов и дедов, руководствуется лучами их света, имеет заслуги перед нашим государством, наделен различными полномочиями /с. 11/ и всегда пользовался благосклонностью нашего Присутствия. Мы неоднократно полагались на его необыкновенную рассудительность, красоту характера и [богатый] опыт, проверенный в делах. [Желая] назначить его на солидную должность, мы помнили о нем [всегда вплоть] до настоящего времени, когда после размышления и прошения благословения у Господа, да будет он могущественным и великим, передали на его попечение должность кади Нишапура и его округи в соответствии с тем, как в прошлые времена исполняли [ее] его предки и как до настоящего времени исполнял ее он сам. Мы закрепили за ним это важное религиозное дело и передали в руки его смелости, религиозности, учености и набожности бразды [правления] тем славным делом и благородным занятием и полагаемся на его добрый характер, решительность, уверенность и благочестие при исполнении всех его начинаний. Мы повелеваем, чтобы он с большим усердием принялся за это важное дело, терпеливо совершенствовался бы на этом благородном поприще, считал бы себя в ответе за него в этом и ином мире, ответственным за сказанное и содеянное, спрашиваемым за злые и добрые дела, награжденным за хорошее и наказуемым за плохое, [как упоминается] в Коране: “...в тот день, когда душа ничего не сможет для души, и вся власть в тот день — Аллаху” (Коран LXXXII, 19). И пусть он [32] держит в своем сердце страх перед Господом всевышним, который знает, что содержится в сердцах, и при всех обстоятельствах  помнит о Нем, да славится его имя, и считает [это] средством, ведущим к счастью в этом мире и спасению [души] в загробном, [как сказано в Коране]: “Поистине, Аллах — с теми, которые боятся, и теми, которые делают добро!” (Коран XVI, 128). И хотя все мы обязаны бояться и повиноваться Господу, да возвысится его слово, в [особенности исходя] из того, где он говорит: “О вы, которые уверовали! Бойтесь Аллаха должным страхом к Нему и не умирайте иначе, как будучи мусульманами” (Коран III, 97), [однако что касается] ‘улемов религии, то они имеют особое приказание и повеление в соответствии с тем, что говорит Благословенный и Всевышний: “Ведь боятся Аллаха из Его рабов знающие” (Там же XXXV, 25). И в отношении этой должности, которая возложена [отныне] на ‘Имад ад-Дина, да продлит Аллах ему свою помощь, и всех [других] шариатских дел того края, имеющих отношение к его судебному присутствию и доверенных его рассудительности, приказываем считать первым условием [успешной работы следующее]: держать открытой дверь и устранить занавес ⁵, дабы каждый, кто начнет тяжбу, будь он из знатных или простых, мог бы своевременно обращаться к нему, докладывать о своих притязаниях, представлять доказательства и разъяснения и достигать своих целей и намерений в соответствии с шариатом. А ‘Имад ад-Дин, да продлится ему помощь [Аллаха], должен быть решительным и вдумчивым при разборе тяжб в соответствии с тем, что велит ему его совесть и достоинство, руководствоваться шариатом в [своем] взгляде и слове при [взвешивании] жалоб сторон и обоюдных [доводов] противников, а также во время разрешения [спора] между ними /с. 12/, одинаково подходить в судебных разбирательствах и решениях к благородному и низкому, знаменитому и неизвестному человеку, быть бдительным и предельно внимательным при выдвижении свидетелей и их оценке. И в любом деле, которое он совершит, пусть опирается на доказательства священного Корана — слова Господа всемогущего, к которому “не приходит ... ложь ни спереди, ни сзади — ниспослание мудрого, достохвального” (Там же XLI, 42), и вдохновляется его светом и лучами, руководствуется преданиями о господине посланников, да благословит его Аллах, выносит шариатские приговоры в соответствии с ними, как сказал [33] всевышний Аллах: “И что даровал посланник, то берите, а что он вам запретил, от того удержитесь” (Там же LIX, 7). И пусть считает обязательным подражать примерам своих предшественников-имамов при вынесении приговоров, совещается со знатными имамами и крупными ‘улемами, дабы его действия и рассуждения относительно положений и установлений шариата были защищены от заблуждений и прегрешений, а он [сам] был бы храним от упреков и наказаний в обоих мирах, ибо [даже] Избранник, да благословит его Аллах, который был безгрешным и оберегаемым [Господом] от ошибок и неверных шагов, обязан был советоваться [в соответствии с тем], что говорит всевышний Аллах: “..и советуйся с ними о деле. А когда ты решился, то положись на Аллаха” (Там же III, 153). И пусть [‘Имад ад-Дин] считает обязательным предписанием охранять имущество сирот и поручит его благонадежным и верным людям до того времени, когда они достигнут совершеннолетия, и [по этому] поводу сказал всевышний Аллах: “И испытывайте сирот, а когда они дойдут до брачного возраста, то, если заметите в них зрелость разума, отдавайте им их имущество” (Там же IV, 5). И пусть он проявляет большую осторожность в хранении переданных [ему] документов, завещаний, показаний [свидетелей], сиджилей  и им подобных, выбирает доверенных ‘улемов и благочестивых людей, хорошо знающих тонкости [ведения] книги судебных решений, [составления] кабале  и сиджилей на основе шариата, дабы находилось в сохранности имущество мусульман и были устранены помехи в этом [деле], и сказал всевышний Аллах: “О вы, которые уверовали! Если берете в долг между собой на определенный срок, то записывайте это. И пусть записывает между вами писец по справедливости” (Коран II, 282). И повелеваем, чтобы ‘Имад ад-Дин хорошо подумал относительно этого предупреждения, указания и предостережения и считал бы это [следствием] искреннего, милостивого и благосклонного отношения, которое мы испытываем к нему, и закрепил бы должность наиба судебного присутствия за уважаемым, единственным в своем роде, славным имамом Фахр ад-Дином ‘Имад ал-Исламом, имамом имамов, ‘Абд ал-’Азизом ибн Абд ал-Джаббаром Куфи, да продлит Аллах ему свою помощь, в соответствии с тем, как было до этого [времени], и передал бы ему пост наиба, ибо за то время, что Фахр ад-Дин был на этой должности, в отношении его можно было наблюдать и слышать о том, что он соответствует ей [34] [благодаря] большим знаниям, совершенству учености, крайней набожности и благочестию, а языки и сердца всегда были едины в его восхвалении. Мы /с. 13/ полностью доверяем его прекрасной натуре, призываем его на помощь и опираемся на [его] эпоху, украшенную [его] знанием и скромностью, [и полагаем], что ‘Имад ад-Дин учтет это обстоятельство, посчитает важнейшим делом укрепление фундамента уважения и почитания Фахр ад-Дина, назначит в каждую местность  честного, безупречного и знающего [дело] наиба, дабы тот наладил религиозные и шариатские дела в соответствии с тем, как было велено, и добывал для государства добрую славу при помощи Аллаха и при его поддержке.

Приказ таков, чтобы все знатные, почтенные и известные люди Нишапура из числа саййидов, ‘улемов, имамов, шейхов и избранных лиц, да продлит Аллах их величие, считали ‘Имад ад-Дина, да продлит Аллах ему свою помощь, ответственным за судебное делопроизводство и обращались по шариатским делам в судебное присутствие, которое передано на его попечение, преумножали бы [усилия] в [оказании] уважения, в прославлении и восхвалении судебного присутствия, да хранит его Аллах, не отступали и не уклонялись бы от постановлений и предписаний шариата, а [представители] ведомства ра’иса, да хранит его Аллах, а также наибы эмира исфахсалара Муаййид ад-Дина, да продлит Аллах его величие, дошли бы до предела возможного в деле подготовки и укрепления основ уважения к судебному присутствию, да хранит его Аллах, проявили бы в этом отношении возможное старание, помогали бы во всем, что ни потребовал бы ‘Имад ад-Дин, приближались бы к нашему Присутствию путем достижения его одобрения и считали бы любое необходимое усердие, проявленное в этом отношении, близким к [нашему] удовлетворению, если пожелает единый всевышний Аллах.

Комментарии

1. Термин *** первоначально означал знатные персидские семьи, а затем знать в целом. Об этом термине см.: Noеldeke, 71; EI ², 1.

2. Представители рода Са’иди, наследственные кади Нишапура. О них см.: Вulliet, 201 и сл.

3. Имеется в виду “переселился в мир иной”.

4. Кади ал-кудат — кади главного города провинции.

5. *** — формула на арабском языке, предписывающая представителям судебного ведомства следить за выполнением норм мусульманского законодательства.