КАЗИ-АХМЕД

ПОСВЯЩЕНИЕ-СЛАВОСЛОВИЕ

Во имя бога, милостивого и милосердного .............. (Славословие богу, Мухаммеду, Али, имамам не переведено) да не останется скрытым для помыслов мудрых, что у человека нет достояния дороже мудрости и таланта, никакой добродетели, равной знанию и слову, и [красоты] более прекрасной, чем красота письма.

А еще так сказано:

Человек, благороднейшее из созданий, обладает разумением и пониманием того, что во всяком русле [деятельности] он должен стремиться быть выдающимся в свое время, [стать] редкостью века. Поэтому каждому из людей необходимо, даже обязательно, добиваться мудрости и мастерства, в том русле [деятельности] достичь предела успешности. [54]

то сему нижайшему, смиренному, многогрешному кази-Ахмед ибн-Мир-мунши аль-Хусейни, — да возвысит бог степени их обоих (Т. е. автора — кази-Ахмеда и его отца — Мир-мунши) во имя пророка и наследника! — пришло в немощную мысль написать добрую рукопись относительно появления калема, изобретения письма с возведением происхождения последнего к его святейшеству шаху — прибежищу святости, — господня милость и мир ему! — [а также] относительно обстоятельств каждого из мастеров, художников и всех людей таланта, что имеют касательство к этому славному разделу и прекрасному разряду. Вот, несмотря на скудость мысли и расстройство внешних обстоятельств, несмотря на отсутствие совокупности средств и наличие причин рассеянности во всех [55] отношениях, [сей нижайший] собрал несколько разнолоскутных листов, и получился воистину трактат, который может оказаться пригодным любителям и найти место в процветающем китаб-ханэ шаха мира и хана времени, среди мастеров письма и художников.

................. (Славословие в честь шаха Аббаса и Фархад-хана Караманлу не переведено)

Эта добрая рукопись состоит из введения, трех глав и /9/ заключения. Введение: относительно создания калема и появления письма с возведением происхождения последнего к его святейшеству эмиру правоверных сыну Абу Талиба, — благословение божие на него! Глава первая: относительно стиля сульс и тех, что сходствуют с ним. Глава вторая: относительно стиля талик. Глава третья: относительно стиля насталик. Заключение: о делах художников, орнаменталистов-позолотчиков, портретистов-жанристов, мастеров кита, окраски и переплетчиков. [56]

О СОЗДАНИИ КАЛЕМА И ПОЯВЛЕНИИ ПИСЬМА, С ВОЗВЕДЕНИЕМ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ПОСЛЕДНЕГО К ЕГО СВЯТЕЙШЕСТВУ ЦАРЮ ТРОНА СВЯТОСТИ, ЭМИРУ ВСЕХ ЭМИРОВ (Разумеется Али)

Для взгляда, украшающего мир (Разумеется шах-Аббас I, ср. название хроники “Аббасова, мир украшающая история”), да не останется скрытым, что первую вещь, которую создал его святейшество преславный и великий творец, был чудесный калем начертания, почему слова господни: “читай, всеблагий господь твой, который дал познание о письменной трости” (Коран, 96, 3—4), и предание от пророка, — благословение господне на него и его семью! — соответственно тому: “первое, что сотворил господь, — калем”.

При наличии преимущества первенства, от него идет /10/ дело начертания и вдохновения, а дело достаточности позволения и запрещения им заканчивается. [57]

Нет сомнения, что ключом к вратам счастья и светочем в преддвериях яркости знания является тростник, благоухающий амброй; порождение семьи его — причина горячности этого времени оживления.

Также передают от имени его святейшества повелителя правоверных, — божье благословение и мир на него! — что они соизволили признать: “обучайся стройности письма, хороший стиль письма — украшение обладателя адаба (Неясное из-за расплыва в тексте рукописи, это место восстановлено по Фатхаллаху, 4-а, где приведено то же предание; обладатели адаба — чиновники-корреспонденты). Если у тебя достаток, стиль письма становится твоим украшением; а если кто нуждается, хороший стиль письма — лучшее средство добывать на жизнь”. [59]

Также то святейшество, — мир господен на него! — соизволили приказать: “красота письма — язык руки и изящество мысли”. Когда нутро бывает свободно от суеты, письмо бывает хорошим. Прекрасное письмо просветляет очи, как говорят, “прекрасный почерк — радость для очей”. Так что если кто увидит красивое письмо ...... (Текст испорчен). А некоторые из великих мудрецов соизволили сказать: “основа письма в духе, а проявляется оно посредством членов тела”. А другие этак сказали: “красивый почерк — достояние для бедного, украшение для богатого, совершенство для ученого”. Мудрец Платон говорит: “письмо — геометрия души, а проявляется посредством телесных органов”. По этой причине Платон не связывал обязательно письмо — с рукой, не ограничивал рукой, так как [понятие] письма обнимает все члены тела. Сей нижайший видел одного человека, лишенного обеих рук, — взяв калем пальцами ноги, прекрасно писал этот человек. А возможно также держать калем ртом, писать становится привычным.

В некоторых книгах жизнеописаний приводится: первый, кто совершил арабское начертание, был Адам, — /13/ пророку нашему и ему благословение и мир! После него Сиф, сын Адама. А во времена его святейшества пророка Исмаила — нашему пророку и ему благословение и мир! — изобрели арабское письмо.

А другие говорят, что было письмо Еноха, — пророку нашему и ему мир! Но то, что упоминается, таково: в древности не было письма и начало этому положил Тахмурас Дивбанд (Шах мифической иранской династии Пишдадидов. Прославлен эпической традицией в качестве покорителя чудовищ-дивов, отсюда прозвище Дивбанд — державший дивов в оковах. Та же традиция считает его основателем письменности (Фарс-намэ, 10 и 28)), начало от него. Затем многие принимали участие, в разные эпохи и века изобретался особый почерк [60] и назывался каким-либо именем: вот такие имена попадаются в книгах жизнеописаний и историй: еврейский, беберский анадали (В тексте: анд. ли (?)), китайский, коптский, набатейский, древесный (Образец “древесного” письма в известном отрывке о русской письменности в Фихристе (20, 21) см. Известия АН, серия VI, т. III, СПб, 1835. С. М. Frahn. Ibn Abi Jakub an-Nedims Nachricht von der Schrift der Russen), греческий, химьяритский, сирийский (В тексте: с. рб(?) ани), туранский (тамуди), каменный, руми, руми - открытый, куфи, маакали, джафари, индийский, персидский, грузинский. Эти письмена существовали среди людей, одни писали другим. И прежде того, как персидское письмо пошло в ход и вселенная украсилась, как в эти времена, чудесными письменами и начертаниями, было письмо маакали, которое является совокупностью прямых линий и в нем нет никакой округлости; наилучшее письмо маакали то, в котором можно читать черноту и белизну (Переводимый словом “белизна” — термин, означающий форму белого пятна, ограниченную линией в таких буквах, как куфический алиф, айн, фа, каф. Сравни рук. стр. 77 наст. трактата или л. 34-б трактата Фатхаллах: “белизна” фа походит на зернышко кунжута”). Затем то письмо, что подобно сурьме просвещало взгляд понимающих божественным откровением, приказом и запрещением его святейшества пророческого посланничества, — молитва божия на него и семью его! — было письмо куфи. И существуют начертания чудодейственных калемов его святейшества шаха прибежища святости, /14/ ими дарует он взору души — свет, скрижалям сердца — блеск. Лучше, чем то святейшество, — благословение божие на него! — никто другой не писал, и наилучшее из письмен куфи то, что написал его святейшество — мир божий на него!

Как сказал он (Разумеется Мухаммед), — да благословит бог его и семью его!— “письмо — половина знания”, то есть всякий, кто хорошо написал, узнал половину мудрости.

После того святейшества прекрасно писал второй имам, повелитель правоверных, Хасан, (Сын Али) — [62] благословение божие на него! Он давал образцы в переписывании Корана. Один образец письма того святейшества был в китаб-ханэ государя, чье прибежище — милосердие, а жилище — рай, высшая сфера неба, вечной памяти султан-шаха Тахмаспа аль-Хусейни (Второй шах династии Сефевидов, сын основателя династии (время правления 1524 (930)—1576 (984))) — да освятит бог его могилу! — [государя], не обращавшего внимания на титулы с внешним значением, а прославлявшего себя в таких выражениях: “прах порога его святейшества, доблести человечества — да будет благословение на нем его семье!”, “распространитель истинной веры двенадцати имамов, — на них благословение от бога, наивеличайшего царя!”, “раб в чистоте его святейшества, повелителя правоверных Али ибн-Абу-Талиба — благословение божие и мир ему!”

...... (Текст неисправен) перед сердцами знающих людей да не останется скрытым, что Ибн-Мукла является изобретателем письмен ситтэ, известных под именем “шести почерков”. Он сделал основой письма круг, изобретя то в 310 году (922/23), заставил отступить от манеры куфи, научил людей. Те [шесть почерков]: сульс, насх, мухаккак, рейхан, тауки, рика. Ибн-Мукла исполнял должность везиря у аббасида ар-Ради (Время правления 934 (322)—940 (329)). Рождение Ибн-Мукла — вечер четверга 21 шавваля 272 г., а смерть — в столице халифата Багдаде в 328 г. (31 марта 886 г. и 939/40 г. Абу-Али Мухаммед ибн-Али ибн-Мукла, известный под прозванием Ибн-Мукла, был несколько раз везирем аббасидских халифов: один раз при аль-Муктадирё, один раз при аль-Кахире и два раза при ар-Ради. О рукописях его работы см. Фихрист, 91, 125, 130. Государственная деятельность Ибн-Мукла окончилась трагически: подвергнувшись опале, он был брошен в тюрьму и казнен. Во время заключения везиру-каллиграфу отрубили правую руку; лишившись руки, Ибн-Мукла, по словам предания, продолжал писать левой рукой таким образом, что нельзя было отличить написанного от письма, исполненного ранее правой рукой (Таджариб ас-салаф, 210—211)).

По смерти Ибн-Мукла дочь его обучила [64] Али ибн-Хилала, известного под прозванием Ибн-Бавваб. Али ибн-Хилал, известный как Ибн-Бавваб, является через посредство Ибн-Мукла учеником и мастером в тех почерках. Он прекрасно писал, был в почете близ султанов, имея полную близость и сан. Он был первый из мастеров, который прекрасно писал, исполняя так, как Ибн-Мукла, — благодарность божия за его труды! — изобретая и находя. Никто не равняется с ним как в его время, так и после него; до времени Мустасима (Время правления 1242 (640)—1258 (656)) и процветания Якута писание и снимание копий происходит согласно канонам Ибн-Бавваба (По трактату Фатхаллаха, 6-а—7-б, последовательность мастеров стиля “шестерки” была следующей: после Ибн-Мукла осталось два сына, Али и Абдаллах, которые, наследовав мастерство отца, усовершенствовали его. Али специализировался в стиле мухаккак, Абдаллах — в насхе. После сыновей Ибн-Мукла следовал мастер ибн-аль-Аса, а затем Абу-ль-Хасан Али ибн-Хилал (по ибн-Халликану, I, 491 — Халил), известный как Ибн-Бавваб, умер согласно ибн-Халликану в 1022 (413) г. Таджариб ас-салаф, 208, передает со слов Якута следующее достойное внимания замечание: “вначале Ибн-Бавваб многие годы упражнялся по писанию Ибн-Мукла, итак как он почувствовал себя бессильным в уподоблении его письму, то изобрел свою манеру и после того оставил манеру Ибн-Мукла”).

Рика и тауки обладают полным сходством друг с другом и их различить невозможно, за тем исключением, что рика мельче тауки. Кое-кто считает семь видов почерков и полагает тумар отдельным видом, как говорит поэт:

………………….. (Текст испорчен)

Якут все основы письма упомянул прекрасным образом в этом одном стихе: [66]

Якут, когда стал киблой каллиграфов, постоянно ежедневно переписывал два джуза (1/30 Корана) Корана и ежемесячно заканчивал два списка; в конце [каждого списка] он делал пометку, обозначавшую, какой это список по счету. Из написанных им видели триста шестьдесят четвертый. Ежедневно Якут давал образчики своего письма семидесяти человекам.

Известно, что, когда Хулагу-хан захватил Багдад (1258 (656)) и монгольское войско набросилось на город, [Якут] скрылся на минарете. Он взял с собой чернила и калем, а бумаги для упражнений не было — у него было только полотенце из полотна сорта мискали (Русское “миткаль” (К. Иностранцев. Из истории старинных тканей. Записки Вост. отд. РАО, XIII, 85)). Вот он и написал несколько слов на том полотенце таким образом, что диву даешься, глядя на них. Эта материя с надписью сохранилась в китаб-ханэ его высочества, чье прибежище — милосердие, Абу-ль-Фатх Бахрам-мирзы (Смотри введение, стр. 15, примечание 1), — да прохладит бог его могилу! Его высочество мирза — завоеватель мира — давал эту материю родителю сего нижайшего Мир-мунши — божья милость ему! — и некоторое время они упражнялись по тому оригиналу. В детстве я видел эту материю, помнится, что там было написано достаточно плоско, так что действительно можно приписать его [Якута] колдовству и чудесам. Некоторые сообщают, что Якут сделал набросок на том полотенце указательным пальцем, обойдясь без калема. Всем известно также и следующее: когда Якут скрылся на минарете, случайно там нашел убежище один из его друзей. Последний спросил: “чего ты сидишь? — [весь] Багдад перебит и разграблен, все разрушилось”. Якут ответил: “не горюй, я столь достаточно написал, что стоит всего мира”. Якут был долголетним, жизнь его перешла за сто лет. Он упокоился в 696 г. (1296. Время правления Газан-хана 1295 (6961—1304 (703). Приводимая нашим источником дата смерти Якута не соответствует дате, приводимой Huart (86) и Ахмед Муса (88). Последний, использовавший ряд арабских рукописей, указывает, как и Huart, на 1299 (699) г.), в начале [68] султанатства Газан-хана, в городе ислама Багдаде. Могила его по соседству с могилой Ахмед ибн-Ханбала, там он похоронен (Ахмед ибн-Ханбал — знаменитый юрист и богослов, по сведениям Huart, похоронен в Багдаде; рядом с могилой Ахмед ибн-Ханбала — могила Ибн-Бавваба).

Из его учеников шестеро были выдающимися и заслужили право писать имя Якута в своих каллиграфических работах; их называют мастерами ситтэ. Первый из /21/ них — сын шейха Сухраварди (Huart (89—90) упоминает самого шейха Сухраварди, Коран переписки которого 1318 (718) г. находится в Айя-Софии). Он родился в Багдаде. Там надписи на зданиях по большей части его работы; в соборной багдадской мечети он написал суру “аль-Кахф” (Восемнадцатая глава Корана, содержащая 110 стихов) от начала до конца; каменщики вывели ее рельефом, без украшений, просто из обожженного кирпича. Второй — Аргун Камил (Huart 88: Абдаллах Аргун, ум. в 1343/44 (744)). Он также в числе знаменитых. В Багдаде существуют две высшие семинарии — обе в глазурованных изразцах (одна “Марджания”, а другая “сбоку моста”); в обеих — его письмо. Третий — Насраллах, врач, надписи некоторых зданий в Багдаде являются его работы. Четвертый — Мубарак-шах зарин-калем. Он писал весьма тонко и приятно. По поводу чистоты и красоты [его работы] пишут: когда султан Увейс Джелаирид (Время правления 1358 (760)—1374 (776), известен в качестве мецената и хорошего каллиграфа (А. Марков. Каталог джелаиридских монет, СПб, 1897, стр. XII—XVII)) воздвигнул в честнейшем Неджефе здания, однажды ночью он увидал во сне его святейшество шаха — прибежище святости, — мир господен на него! — который соизволил приказать султану Увейсу: “укажи Мубарак-шаху написать в зданиях”. По этой-то причине его прозвали “зарин-калем” (золотое перо), под этим прозванием он получил широкую известность. Он родом из приятного края, охраняемого и прославленного Тавриза. Пятый — Юсуф Мешхеди (Huart 88—89: Юсуф Хорасани умер одновременно с Якутом). Он долго служил Якуту, а под конец [69] жизни ушел из арабского Ирака в Азербайджан, поселился в стольном городе Тавризе и остаток жизни провел в каллиграфических упражнениях и набросках. Абдаллах Сейрафи учился у него. Шестой — Сеид-Хайдар, кундэ-навис, т. е. Крупнописец (Huart 87—88: Kende-navis, объяснение этого термина близко к нашему. Принятая нами транскрипция исходит из пояснения самого текста, где после слова “кундэ-навис” следует “каф с даммой”). Прекрасно работал. Он был /22/ одержим и погружен в экстаз. Все, кто учился у него, также становились мастерами в письме, достигали совершенства; в числе таковых были хаджэ-Али-шах, везир, (Тадж ад-дин Абу-ль-Хасан Али-шах Табризи, ум. в 1324 (724), везир чингизидов Ульджейту и Абу-Саида. О строительной его деятельности в Тавризе см. Тизенгаузен. О мечети Али-шаха в Табризе, Зап.-вост. отд. РАО, I, 115—118) и хаджэ-Гияс ад-дин Мухаммед ибн-Рашид (Везир чингизида Абу-Саида, назначенный на пост везиря в 1327/28 (728) г. (Хабиб ас-сияр, III, 122—124)), — оба были его учениками, оба стали мастерами в письме, достигли предельных степеней, чинов и всякого рода преуспеяния. Но не всем он давал обучение. Ахмед Руми был мастером письма, редчайшим своего времени, чудом веков. В стилях мухаккак, рейхан, насх, .рика и тауки он достиг такой степени тонкости и совершенства, что некоторые образцы его письма прозрачнее и тоньше достопочтенного Якута. А мнение о себе он высказал в словах, обращенных к сыну: “Старайся! Если ты не сумеешь подобно мне, пиши подобно тому гулямчонку”, т. е. Якуту (Якут был рабом-слугою, гулямом, халифа Мустасима).

После мастеров ситтэ — их ученики. Среди них: пир-Яхья Суфи, ученик Мубарак-шаха зарин-калема (Huart 92: пир-Яхья Суфи — ученик Абдаллах Сейрафи). Он был суфий по вероучению и глава толка, проводил время с шейхами. Его работа на многих зданиях честнейшего Неджефа — на покоящегося в нем тысяча тысяч молитв и благословений! Он был на службе султанов — джелаиридов и ильханидов. Абдаллах Сейрафи, сын хаджэ-Махмуд Саррафа, Якут своего времени, учился также у сеид- Хайдара, был очень талантлив в искусстве надписей. Началом его было то, что он был мастером в [70] производстве глазурованных плиток. В зданиях стольного /23/ города Тавриза, в частности в здании мастера и ученика, — его письмо; он целиком расписал здания внутри, по внешней части, вверху, внизу и портал, — в том он совершил чудеса и чародейство. А те здания строил эмир Сульдуз Чубани. Он был современником султана Абу Саид ибн-Ульджейту и Чубанидов (Эмир Чубан Сульдуз, представитель высшей монгольской знати, женатый на близких родственницах ильханов - чингизидов, пользовался в начале правления Абу-Саида всей полнотой государственной власти. Переворот, произведенный Абу-Саидом в 1327/28 (728) г., уничтожив влиятельное положение чубанидов, не привел к физическому истреблению потомков эмира Чубана; вскоре после смерти Абу-Саида в 1325 (736) г. власть в Диарбекре и Азербайджане была захвачена уцелевшими представителями семьи эмира Чубана. Кратковременное правление этой династии ознаменовалось многочисленными феодальными смутами). Его же работы надписи на арках Дамасского медресе; на дороге в тавризский Балиан-кух (Пригород Тавриза Балиан или Валиан-кух вошел при постройке Газан-ханом стены вокруг города в состав Тавриза (Нуз-хат аль-кулуб, 77/79 и 79/81)), в мечети близ Сулейманиэ этот стих снаружи окна является его письмом. Он запросто прекрасно писал, и письмо такой красоты не засвидетельствовано, глаза такого не видели.

Мирза-султан-Ибрахим ибн-мирза-Шахрух, (Мирза-Ибрахим сын Шахруха и внук Тимура умер согласно Доулет-шаху (380) в 1430/31 (834) г. Дата, судя по стр. 29 нашей рукописи, вряд ли точна. В Мунтазим-и-Насири (II, 58) датой, смерти этого тимурида назван 1434/35 (838) г.) признанный мастер почерка су лье, послав в Тавриз, велел перевезти этот стих, который был написан его [т. е. Абдаллаха Сейрафи] письмом, и установил во дворе здания, что находится среди соборной мечети царского города Шираза и которое построено в месяцах 820 года (1417/18). “Действительно благочестивые будут в садах и среди рек, в обители [71] правды, пред царем всемогущим” (Коран, 54, 54—55). Еще хаджи-Мухаммед Байандур (?) является учеником Сейрафи; мастер Муин ад-дин хаджи-Мухаммед также от мавлана Абдаллаха Сейрафи был допущен к писанию имени. Надписи Чахар Минар стольного города Тавриза письма Муин ад-дина. Он был наставником мавлана Шамс-ад-дин Машрики Катаи. После него сын его Абд-аль-хай, Абд-ар-рахим Хальвати и ученик его мавлана Джафар Табризи полностью были властителями страны почерка.

Другой из знаменитых мастеров письма — Омар Акта (Прозвище “акта” означает человека, у которого отрезана одна из рук); /24/ он не имел правой руки и левой писал на страницах таким образом, что взоры знатоков изумлялись, а мудрый разум мутнел, взирая на это. Он написал для господина времени эмира Тимура Гургана (“Тамерлан” европейской традиции, 1335 (736)—1405 (807)) список [Коран] почерком губар; по объему этот [список] был так мал, что его можно было уместить под гнездом перстня, и принес в дар господину времени. Так как он слово его святейшества всеведущего царя написал чрезвычайно мелко, он [Тимур] не одобрил, не принял и не соизволил быть к нему любезным. Омар Акта написал другой список, чрезвычайно большой, каждая строка его была один зар (Мера длины — “локоть”), даже более; после окончания, украшения и переплета, привязав этот [список] на тележку, он пошел во дворец господина времени. Когда это известие дошло до слуха султана — господина времени, — он вышел навстречу со всем духовенством, вельможами, эмирами, столпами державы, оказал упомянутому каллиграфу большие почести и уважения и безграничные милости. Один лист этого [списка] был у мавлана Малик. Другой из числа старых мастеров мавлана Маруф Хаттат-и-Багдади (Т. е. багдадский мастер-каллиграф) — талант и редкость веков. Он, кроме письма, был талантлив в разного рода искусствах и ремеслах, имел полное разумение и способности, хорошо [72] сочинял стихи. Отворотившись от султана Ахмеда Джелаирида (Гияс ад-дин Ахмед — султан династии джелаиридов, время правления 1382 (784)—1410 (813); меценат (А. Марков. Каталог джелаиридских монет, СПб, 1897, XXII и т. д.)) в Багдаде, он пошел в Исфахан к мирза-Искандар ибн-мирза-Омар-шейх ибн-эмир Тимур Гургану (Тимурид Искандар ибн-мирза-Омар-шейх правил Фарсом с 1409 (812) по 1414 (817) (Ch. Rieu. Catalogue of pers mss, 634-a)) и сделался в его китаб-ханэ человеком значительным и уважаемым. Рассказывают: за один день он писал тысячу /25/ пятьсот бейтов, тогда как мирза-Искандар приказал, чтобы он писал ежедневно пятьсот бейтов, а два дня ничего не писал и оказывал неповиновение приказу мирзы. Ему учинили расспрос о причине нежелания писать [согласно приказу]. Он сказал: “Я хочу в один день совершать работу трех дней”. Мирза-Искандар приказал, чтоб подняли зонты и завесы, один человек чинил калем, мавлана начал писать; к дневному намазу он закончил в совершенстве изящества и тонкости тысячу пятьсот бейтов. Мирза-Искандар приказал ему обильные подношения. Мирза-Шахрух (Шахрух, сын Тимура, 1404 (807)—1447 (850), пытался объединить распавшиеся после смерти завоевателя владения в Иране и Средней Азии) во время завоевания иракских государств отвез мавлана в стольный город Герат, особо возложил на него писание указов, сделал его своим писцом, дал ему место в китаб-ханэ и приказал ему писать. Мавлана был прекрасным сладкоречивым собеседником. [Мавлана] надевал войлочную одежду “асали”, на голове носил высокую ермолку из того же самого материала и обматывал вокруг нее.......(Выражение непонятно. Huart, 215, при описании одежды Маруфа переводит, очевидно, то же выражение по смысловому его значению: он носил громадный войлочный тюрбан). Талантливые молодые люди стольного города Герата, как-то мавлана Рухаллах Харезми и другие, дружили с мавлана Маруфом, некоторые из-за упражнений в письме, а другие — ради беседы с ним. Мавлана был очень благороден по характеру, в совершенстве владел собой. [73] Мирза-Байсункур ибн-мирза Шахрух (Тимурид, умер в 1433/34 (837) г. (Мунтазим-и-Насири, II, 57; Barbie de Meynard. Journ. Asiatique, 1862, p. 273, п. 2 об ошибочности даты, приведенной у N. Khanikoff. Journ. Asiatique, 1860, p. 542)) приказал мавлана переписать “Пятерицу” шейха Низами (Знаменитый поэт XII в.) и прислал для мавлана бумаги. Мавлана Маруф хранил ту бумагу около полутора лет, затем отослал неисписанную бумагу к мирзе. Мирза чрезвычайно на него рассердился. Из-за стечения обстоятельств дней и событий времени в те же самые дни мавлана заподозрили совместно с Ахмедом Луром, который ударил ножом Шахруха в соборной мечети стольного города Герата. Его схватили, а большая часть талантливых /26/ молодых людей, которые часто посещали мавлана, отстранилась, корыстолюбцы взяли с того кружка золото, а мавлана Маруфа несколько раз приводили к виселице, вслед за тем заключили в темницу в яме укрепления Ихтиар ад-дина (В феврале 1427 (830) г. на султана Шахруха было произведено покушение. Покушавшийся был растерзан на пороге мечети; в его одежде был найден ключ от комнаты караван-сарая, где он проживал, занимаясь шитьем шапочек. По делу этого дервиша, Ахмеда Лура, были произведены многочисленные аресты. Среди подозреваемых в соучастии находился и знаменитый каллиграф Маруф. Его несколько раз водили к виселице, и он сохранил жизнь только благодаря своему выдающемуся таланту и заступничеству со стороны сильных людей (Муин ад-дин Исфизари. Journ. Asiatique, 1862, pp. 271—272). Крепость Ихтиар ад-дин, охранявшая Герат к северу от города, по дороге в Мешхед (ibidem, 471, n. 1)).

Это древо [генеалогическое], что указано — от древа писаний ситтэ. Мавлана пир-Мухаммед происходит из царского города Шираза. Он писал весьма прекрасно, похитил мяч соперничества у мастеров в письме, в те дни никто не писал подобно ему. Большинство надписей в местных мазарах и зданиях принадлежит его письму. Эмир Маджд ад-дин Ибрахим был из признанных мастеров в письме. Он относится к Захири (Согласно Huart (252) не один Маджд ад-дин Ибрахим, а также мавлана Махмуд Сиавуш и мавлана пир-Мухаммед II также имеют отношение к Захиру из Ардебиля). Он также /27/ происходит из Шираза. Мавлана Махмуд Сиавуш и мавлана пир-Мухаммед II — оба происходят из царского города Шираза и оба были современниками. Большинство надписей ширазских медресе и некоторых из тамошних мечетей в 920 г. (1514/15) — их работы. Мавлана Шамс-ад-дин Мухаммед Захир, мавлана Рузбахан, мир Абд аль-кадир Хусейни и хафиз-Абдаллах являются ширазскими мастерами письма; большинство надписей — их письма, памятники их [работы] многочисленны. Большинство мастеров письма, которые стали известны в Фарсе, Хорасане, Кирмане и Ираке, едят крошки с их стола (Размер: хафиф).

Мирза в расцвете молодости и юности (Байсункур умер в возрасте тридцати восьми лет и шести месяцев (Мунтазим-и-Насири, II, 57—58)) присоединился /29/ в стольном городе Герате к близости господней милости.

Мирза-Ибрахим-султан, брат мирзы-Байсункура, сын мирзы-Шахруха. Он также очень хорошо писал, был чрезвычайно способным и даровитым. Мавлана Шараф-ад-дин, автор истории “Зафар-намэ”, (Шараф-ад-дин Иезди является составителем последней из трех версий официальной истории Тимура, написанной двадцать лет спустя после смерти великого завоевателя (В. В. Бартольд. Иран, 1926, стр. 81; тексты по истории Средней Азии, вып. I, изд. Л. А. Зиминым под редакцией В. В. Бартольда)) был на придворной службе у мирзы; он написал ту историю по желанию, содействию, поддержке и побуждению того прибежища даровитых, блеска милостей и при содействии многочисленного собрания ученых и талантливых, которые были собраны в те дни ради писания истории в услужении мирзы в стольном городе Ширазе. Мирза был украшен высокого рода доблестями и совершенствами. Надписи в медресе, которые он сам основал в Ширазе в те дни, были его письма. Те школы, т. е. Дар ас-сафа и [77] Дар аль-айтам, ((Религиозно-благотворительные учреждения: дом чистоты и дом сирот) здания, равных которым не видал глаз неба, отверженный Якуб Зу-ль-кадар (Зу-ль-кадар — тюркское племя. Шах Исмаил во время своего похода на Фарс в 1503/04 (909) г. отдал управление Ширазом Ильясу Зу-ль-кадару, Якуб, последний правитель Шираза из Зу-ль-кадара, был казнен шахом Аббасом в 1590/91 (999) г. Причиной казни Якуба послужило, конечно, не разрушение памятников старины и искусства, а проявленные Якубом мятежные настроения (Алам ара, 281, 295; Шараф-намэ, 11, 136, 293; Зейн аль-абидин, 245-а)) приказал разрушить, когда стал правителем той области. От них следа не осталось. А то, что осталось от Дар аль-айтам — здание могилы мирзы и детей, а от Дар ас-сафа также остался только гумбед [купол]. Из-за такого низкого деяния он [Якуб] заслужил гнев шахского двора и в конце концов был разорван на части. В здании места Захириэ письмо принадлежит мирзе, и на возвышении шейха Муслих ад-дин Саади, (Известный поэт XIII в.) — милость божья над ним! — эта газель написана августейшим письмом мирзы на глазурованных плитках ее цоколя:

(Газель находится в разделе “о благоуханиях” полного собрания сочинения (“куллият”) Саади. В нашем тексте недостает трех двустиший)

Он написал в месяцах 835 года. (1431/32) Известен список [Корана] работы мирзы в формате два зара длины и полтора [78] зара ширины в мазаре Баба Лутфаллах Имад ад-дин. Очень хорошо он изволил совершить писание и учинил вакф на тот мазар. Рассказывают, что один доброжелатель из Шираза добрался в Самарканде до мирза-Шахруха. Тот изволил расспрашивать о делах мирзы-Ибрахим-султана, он [доброжелатель] много рассказывал о совершенствах мирзы, особенно относительно диспутов и упражнений, разговор окончил тем, что, мол, мирза написал над воротами и стеною Шираза: “Я был им — Ибрахим-султан”, что является таджнисом (Таджнис — игра значениями слов, изображаемых сходными буквами; в данном случае выражение “я был им” при перестановке точек над буквами должно читаться “он написал его”) — “он написал его”. Мирзе-Шахруху это понравилось, и он написал мирзе-султану-Ибрахиму правильный ответ. У чагатайских султанов таковы были широта характера и понимание дела! Описание обстоятельств их рассказано подробно в IV томе “Хуласат-ат-таварих-и-Аббаси”; в данной рукописи это сделать невозможно.

Мирза-султан-Али ибн-мирза-султан-Халил ибн-Хасан-падишах. (Представитель династии Ак-коюнлы, убит в 1490 (896) г. (Хабиб ас-сияр, III, 4, 19; Шараф-намэ, II, 128, ср. перевод 11, I, 501; Зейн аль-абидин, 239-а)) В то время когда мирза-султан-Халил получил владение и государственное управление Фарсом, у мирзы появился в Ширазе сын, которого он назвал мирза-султан-Али. Когда тот достиг девятилетнего /31/ возраста, то сделался одним из признанных, в той стране мастеров письма; эти стихи являются плодом и свидетельством его таланта:

Датировано годом 881 (1476/77, о стихах см. V. Minorsky. A. Civil and Military Review in Fars in 881/1476, BSOS, 1939, X, 1, pp. 151—152, a также 177—178; первые строки (бейт) принадлежат Низами, Махзанальасрар, макала III).

Мавлана Абд-аль-хакк Сабзавари является учеником Абдаллах Таббаха. Люди Хорасана его признают мастером. Его письма — надписи снаружи священного гумбеда его святейшества доблестного восьмого имама поручителя, кому мы обязаны повиновением, обязаны и чистотой. Мавлана Мухаммед-хафиз [из признанных /32/ мастеров письма] происходил из города правоверных Кума, был современником султанов Ак-коюнлы. Он был выдающимся в свое время, редкостью веков, в письме сульсом не имел себе равного и является наставником хафиз-Камбар Шарафи. [80]

Хафиз-Камбар Шарафи был рабом [мамлюком] кази-Шараф ад-дин Абд аль-маджида Куми, чье прибежище — милосердие, деда по матери родителя сего нижайшего; по этой причине он [Камбар] называется “Шарафи”; он писал имя кази в подражание [Якуту] Мустасими, и происхождение его было из Абиссинии, как у Якута. Он учился и у мавлана пир-Мухаммеда Ширази. Надписи двора соборной мечети в городе правоверных и надписи айвана в обильном светом мазаре султана-сеида Абу-Ахмеда, который снаружи Рейских ворот в Куме, — его письма. Он писал сульсом весьма хорошо, в почерке насталик также стал выдающимся, работал уставом мавлана султан-Али, был современником мавлана, но в Хорасан не ездил. Хафиз-Камбар прекрасно читал и знал наизусть Коран [буквальные слова всеведущего царя], также очень хорошо сочинял стихи, и эти стихи принадлежат ему:

И этот начальный стих написан в том месте, где его убили, когда в 904 г. (рассказ кази-Ахмеда рисует эпизод из междуусобной войны последних Ак-коюнлы. Упоминание имени Якуб-султана в 904 г. – анахронизм; Якуб ибн-Хасан умер в 1490 (896) г. (ЛП-Б, 215), Ибрахим-бек ибн-Дана Халил Каджар, извстный как Алибе-султан (Шараф-намэ, II, 128), Абиэ-султан (Хабиб ас-сияр), Эбиг-султан Бакиханов.Гюлистан Ирам, Баку, 1926, 69—70), принимавший участие в ряде усобиц, по свидетельству Ходемира, направился в Кум после победы над султаном Ахмедом в 1497 (903) г. Захватив Кум, он приказал чеканить монету от имени султана Мурада, находившегося в Ширване (Хабиб ас-сияр, III, 4, 21-22) беспутные туркмены в несчастное время Якуб-султана осадили город правоверных Кум. Кази-Шараф ад-дин закрыл ворота Кума перед Абиэ-султаном, /33/в конце концов город взяли и убили кази, брата, детей его вместе с хафиз-Камбаром. [81]

Ты устыдишься в конце концов от моего убиения, (Размер: музари)
Эту мысль запомни! Я — умерший, а ты — живой.

Так как мир-Макбул Куми (Мир-Макбул Куми был по происхождению тюрок; в молодости он служил в войске султана Якуба, затем поселился в Куме (Тухфэ-и-Сами, 185)) был из учеников хафиз-Камбара, то ему послали этот начальный стих, чтобы он, сочинив газель, ввел в свой диван. Во исполнение пожелания мир-Макбул сочинил конец, те четыре других двустишия, а всю газель ввел в свой диван:

Жизнеописание кази-Шараф ад-дина подробно записано в IV томе “Хуласат ат-таварих”, а жизнеописание хафиз-Камбара и красноречивые его стихи — в книге “Маджма аш-шуара-и-Аббаси”.

Мавлана Низам ад-дин Али, сын мавлана Шамс-ад-дина, происходил из города правого пути Ардебиля. Он прекрасно писал письмена ситтэ вместе с письмом насталик, был из азербайджанских мастеров письма. Он занимался перепиской в городе правого пути [82] Ардебиле. От времени правления туркменов до соединенных с бессмертием дней хакана, господина времени, в первом и втором десятилетиях девятисотых [годов] (1494-1515) он был еще /34/ жив. Мавлана Хайдар Куми — хороший ученик Камбар Шарафи, он прекрасно писал письмена ситтэ, был в Куме наставником; дети сеидов и вельмож читали перед ним что-нибудь, и это считалось счастливым. Надписи снаружи и внутри гумбеда ее святейшества пречистой, (имеется в виду Фатима, похороненная в Куме, сестра восьмого имама)— мир и благословение ей! — в Куме принадлежат его письму; он знал наизусть Коран [буквально “слово преславного”] и был сладкоустым хафизом. Сеид-Вели Куми происходил из кумских сеидов. Он чрезвычайно хорошо писал сульсом; он — из признанных в Ираке мастеров письма. Надписи возвышения двора ее святейшества пречистой, — мир и благословение на нее! — и двора обители Хусейниэ, которая построена дедом автора [по матери] Ага-Камал ад-дин Хусейн........ (слово не разобрано).

Куми, чье обиталище милосердие, принадлежат его письму. Мавлана Шухрэ-Эмир Казвини является отцом мавлана Малика, он был писцом, прекрасно писал насхом. Вначале мавлана Малик упражнялся в письме сульсом и насхом, отец его обучал. Мавлана шейх Камал Сабзавари ученик мавлана Абд-ал-хакк. Он писал прекрасно письмена ситтэ, постоянно занимался писанием Корана [буквально “слова всеведущего царя”] и молитвословий. Сей нижайший в 965 г. (1557/58) имел честь с ним встречаться в священном Мешхеде, степенью равном высшему небу, усыпальнице имама Ризы; он был величественным стариком очень преклонных лет.

Мавлана Мухаммед Хусейн, сын мавлана Мухья, известный под именем Баг-и-дашт, из последующих мастеров письма стольного города Герата. Он писал со вкусом и прекрасно сульс, рика и насх. Его работу сравнивают с письмом мавлана Абдаллаха Таббах, он был признанным писцом. Мавлана Хусейн Фаххар Ширази, состоящий в родственных отношениях с атабеками, — один из признанных мастеров царского города Шираза. Постоянно упражнялся в письме. Его письмо насхом очень зрелое и со вкусом.

Мир-мунши Хусейни — родитель сего нижайшего — пишущего. Почетное его имя Шараф ад-дин Хусейн; они были наречены “Мир-мунши” его величеством, хаканом, равным по достоинству Джаму, чье жилище — милосердие, чья обитель — вышний рай вечной памяти шахом Тахмаспом, — да освятит бог его могилу! — и под этим именем стали известны во вселенной. В первый раз они были мунши в стольном городе Герате у его высочества усопшего Сам-мирзы. После того во времена наместничества Ахмед-бека Hyp Камала (По происхождению исфаханец, занимал в течение шести лет должность везиря дивана при шахе Тахмаспе (Алам ара, 117)) им было поручено эпистолярное дело наивысокого дивана, в течение трех лет /36/ они занимались той службой и в течение десяти лет в священном Мешхеде, степенью равном высшему небу, исполняли должность везиря от имени шаха, [84] высочайшего по достоинству, у царевича султана Ибрахим-мирзы (О гибели Ибрахим-мирзы см. введение, стр. 23—24), — да прохладит бог его могилу и то опекаемое, благоуханное [место]! Их превосходительство — да успокоит бог его драгоценную душу! — в отношении письма были учеником муллы - Хайдара; соединив письмена ситтэ с таликом и шикастэ-и-насталик, они все эти [стили] писали прекрасно. В эпистолярном искусстве они не имели себе подобного, обладая весьма хорошим вкусом. Они совершали многие расследования. Вначале они учились у наставника человечества, разума одиннадцати, мир-Гияс ад-дин Мансура Ширази, (Исполнял должность садра в 1529—1531 (936—937)г г. (Шараф-намэ, II, 178; Зейн аль-абидин, 254-б и 257-а)) математику и космографию обсуждали с мавлана Таги, одним из выдающихся учеников его превосходительства мира [Гияс ад-дин], комментарий к таджриду и глоссам они проходили с покойным хаджэ Джамал ад-дин Махмудом Ширази. В стихотворстве они предпочитали экспромт, но много тому не уделяли внимания. Если [сей смиренный] упомянет целиком их совершенства, то могут отнести за счет того, что он является рабом и сыном. Ученые их достоинства благодаря мирским делам, придворной службе при шахском дворе и шахиншахском собрании были за завесой скрытности. В отношении множества стараний, упражнений, набожности и душевной чистоты, от дней юности до предела возраста, жизни, дней, занятий и приближения срока удаления от мира, он проводил [время] на один манер и соизволял вести поведение по одному обычаю. У мавлана Муин Астрабади имеется касида в его хвалу. Вот из нее:

Они обладали святой душой и ангельским нравом. Скорописью владели полностью. Шикастэ, который [является] смешением с насталик и талик, никто не писал [85] так хорошо, как они; манера их и стиль в письме были одного правила и качества — во время жизни из начертаний их не замечалось плохого письма. Благородный возраст той светлости был 76 лет, когда они отошли от тленного мира в рай дворца вечности, в ночь на пятницу седьмого числа священного для всех месяца зу-ль-кадэ — 990 г. (3 декабря 1582 г.) Мастер мавлана Абди Джунабади соизволил сочинить отрывок по поводу даты того превосходительства.

ХРОНОГРАММА

Мавлана Али-бек происходил из стольного города Тавриза; он был мастером в письме, многие надписи в тавризских мечетях его работы. Мавлана Максуд был племянником по сестре мир-Мафтульбанд Табризи; он писал очень хорошо. Надписи здания мир-Мафтульбанда, которое находится на Тавризском Чаранд-аб (Один из районов города, где находились, по свидетельству Нузхат аль-кулуба (78, 81) многочисленные мазары.), — его письма. Он уехал в Индию. Мир-Низам ад-дин Ашраф; он — из величайших сеидов, ведущих свое происхождение от Мусы и. из преславных знатных города счастья Абаркух (Город на дороге из Шираза в Иезд (В. В. Баpтoльд. Историко-географический обзор Ирана, 112)). Он выводил среднее из почерков, писал изящно, прекрасно и приятно. Он обладал добродетелью и духовным водительством. На нем лежало исполнение должности “шейх аль-ислама” и главного судьи города [86] /38/ счастья холодных мест Чахардангэ, Бавванат (Район Фарса (Нузхат аль-кулуб, 122/21, примечание 2 к английскому переводу)) и прилегающих округов. Он обладал похвальным характером, вкусом в эпистолярном искусстве, не имел равного себе в украсительных выражениях и знании арабского. Он умер в 995 году (1586/87 г.) в округе Гянджэ (Современный Кировабад Азербайджанской ССР), — на него прощение и милость от бога! Мавлана Низам ад-дин Али Табризи, признанный мастер письма стольного города Тавриза, обладал многими совершенствами и добродетелями, он — ученик мавлана Али-бека. Мавлана Ала-бек Табризи (Нuагt, 103: Ала-бек носил титул Джамал аль-мульк, он был учеником Шамс ад-дин Табризи. В свою очередь у него учились: Абд аль-баки Данишменд, Али Риза-и-Аббаси и хаджа-Максуд) брал у него наставление. Мавлана Ала-бек Табризи происходит из стольного города Тавриза, он — из последующих мастеров письма того превосходного города; на большинстве ворот мечетей и зданий Тавриза его письмо. Сей смиренный в 988 году (1580/81 г.), когда прибыл в Тавриз, застал его еще при жизни и был осчастливлен знакомством с ним; он был чрезвычайно человечный и общительный, — на нем милость от возлюбленного бога! Кази-Мухаммед Багир происходит из благородной семьи судей благословенного края Урдубада; (Один из городов и округов Нахичевани в Азербайджане (Нузхат аль-кулуб, 89/90)) судейство той округи принадлежало ему; он изучал науки, обладал многими добродетелями и совершенствами, он хорошо сочинял стихи и в том искусстве был мастером века. В письме был выдающимся, писал прекрасно все семь почерков, Мавлана мирза-Али Султанави является собранием совершенств и вместилищем достоинств. Еще юношей за короткое время он усовершенствовался, стал выдающимся в отношении науки комментирования, преисполненным и преуспевающим. Они — большой мастер в распознавании трудных слов; мало кто, подобно им, в этом [деле] производили исследование. Они — [87] бесподобный и несравненный мунши: в науке чтения (Корана) никого нет такого искусного, как он, никого нет /39/ столь владеющего арабскими периодами, выражениями и проповеднической речью; в науке чтения он — мастер дела, в искусстве проповеднического ораторства — бесподобен. Мало кто, подобно ему, объединял в себе мастерство [всех] восьми (Т. е. “шестерка”, губар и насталик) почерков. Одним стилем владеет лучше другого; обладает в письме искусной рукой. В эпистолярном деле он владеет высочайшей степенью [мастерства], беспредельным успехом в красноречии и ораторском искусстве. Многие научные книги: хадисы, фикх, молитвословия он написал своей рукой, обследовал и исправил. Он написал полный список Корана, проверил его и снабдил примечаниями согласно семи чтениям; никто так не делал и не совершал. Памятники [его работы] многочисленны; примером и свидетельством тому могут служить купчие крепости и прецеденты высокого дивана садра, которые, принадлежа его благословенному перу, распространены в Иране. Он происходит из благодатного города Султаниэ. Исполнял судейские обязанности в тех областях: в Таромейне, (Таромейн — два Тарома, верхний и нижний, к северу от Султаниэ на расстоянии однодневного перехода (Нузхат аль-ку-луб, 66/69—76). Зинджан — город к с. - з. от Султаниэ по дороге в Тавриз) Зинджане и округе.

Мавлана Али Риза Табризи, “второй Сейрафи”, — они пользуются наставлением от мавлана Ала-бека Табризи, обладают славным нравом и похвальными качествами; в эти дни они не имеют равного и подобного себе, время украшено их благородным существованием. После беспорядка от злосчастных румийцев и разрушения стольного городаТавриза (Под “беспорядком от злосчастных румийцев” разумеются военные действия турок в Азербайджане, начинавшиеся в1585 (993) г. походом Осман-паши, с небольшими перерывами длившиеся около пяти лет и закончившиеся миром 1590 (998) г., по которому Турция получила ряд владений, в том числе и столицу Азербайджана Тавриз (Наmmег, VII, 209 и далее; L. L. Bellan. Chan Abbas I, sa vie, son histoire, 1932, 122, 123)) они прибыли в город верующих, в божье единство Казвин, изволили выбрать поселение [88] там. Надписи заново построенного здания соборной мечети стольного города Казвина целиком их лучезарного письма. В те дни они также закончили несколько списков [Корана], их отвезли по краям и сторонам населенной четверти мира. Остальное из обстоятельств и /40/ совершенств их будет указано в ряду мастеров насталика, так как в том искусстве они также выдающиеся веков и “мавлана мир Али” своего времени.

Мирза-Хасан-бек, сын покойного Махмуд-бека Салима, который был вторым “Мир-Хосровом Дехлеви” (Известный поэт, родившийся и живший в Индии (ум. 325)) и соперником мавлана Абдаллах Хатифи (Поэт, умерший в 1520 (927) г. (Тухфэ-и-Сами, 97), друг художника Бехзада. О портрете Хатифи кисти Бехзада см. Ars Islamica, 1936, V, III, p. 1, 17, A. Sakisian. Contribution a 1'iconographie de la Turquie et de la Perse, XV—XIX siecles). Он происходит из Тавриза и является учеником мавлана Ала-бека Табризи, время украшено его благородным существованием. Очевидны и явственны в нем великодушие, благородство, величие, бескорыстие, самовоздержание. После разрухи в стольном городе Тавризе он занимался и занимается упражнением в писании иногда в стольном городе Исфахане, иногда в стольном городе Казвине. И в настоящее время усовершенствуется. Надо надеяться, что преуспеет. Писание его не хуже мастеров “шестерки”; списки [Корана] его письма купцы возят до краев и пределов населенной четверти мира, дают обильное бдаго(?). [89]

Перед зерцалом, указующим истину, становится явным, что почерк [нас] (В тексте над словом в строке “насталик” исправлено сверху “талик”, что и соответствует содержанию главы) талик взят из рика и тауки. Его.изобретателем является хаджэ-Тадж Салмани, происходивший из Исфахана. Он красиво писал. Когда очередь дошла до хаджэ-Абд аль-хай, он нашел пропорции, изящество и основы. Писцы талика являются последователя- /41/ ми этих двух мастеров. Хаджэ происходил из города правоверных Астрабада. Существуют два стиля его почерка. Первый в чрезвычайной сочности и движении; этими двумя (По смыслу фразы было бы правильно читать: “каким уставом”) уставами писали грамоты и приказы счастливого султана Абу-Саид Гургана (Правнук Тимура, в 1456/57 (861) г. захватил Герат, выступил против Узун-Хасана в 1467/68 (872) г., был захвачен в плен и казнен), таким же образом писали хорасанские мунши, как-то: мавлана Дарвиш, мир-Мансур, хаджэ-Джан Джабраил и другие. Второй [стиль] — в совершенстве крепости, зрелости, основательности и качества, каковым стилем были писаны приказы покойного государя Хасан-бека, султана Якуба (Султаны династии Ак-коюнлы: (Узун)-Хасан, 1466 (871) — 1478 (883); Якуб, 1479 (884) - 1490 (896)) и других султанов Ак-коюнлы; мунши Азербайджана и Ирака, [90] как-то: шейх-Мухаммед Тамими, мавлана Идрис и другие, следовали им. Хаджэ-Абд аль-хай стал всесветно известным благодаря ведению корреспонденции для султана Абу-Саида. Действительно, в своем искусстве он был “Якутом” своего времени, и никто до сих пор не равнялся с ним. Шейх-Мухаммед Тамими был его учеником, но в конце концов он забыл обязанности ученика, стал непокорен. Он говорил на собраниях: “я пишу лучше хаджэ”. Хаджэ проклял его, возненавидев, и умер в ненависти к нему. Хаджэ жил до начальных времен державы славного государя вечной памяти шаха Исмаила (Шах Исмаил I — основатель сефевидской династии, время правления 1502 (907) — 1524 (930)), но, оставив придворную службу, уединился в стольном городе Тавризе. Он умер там в 907 году (1501/02 г.). В начале тавризской аллеи [хиабан] построена ограда, известная /43/ под названием “Абд аль-хайэ”, здесь его могила.

Хаджэ-Джан Туграи. Его известность под прозвищем Туграи оттого, что он очень хорошо писал тугры (Тугра — графическая монограмма царского имени, употребляемая в указах, дипломах и т. д.) для грамот и приказов. Он — отец шейх-Мухаммеда.

то доложили правду о возможном и сущем, дескать, белоподобный список — странное писание. Хану [эта проделка] понравилась. Он приказал награду; взяв перо, написал таким же образом.

Мавлана мир-Мухаммед Куми, мунши (Мунши — чиновник, ведавший перепиской. Трактат различает два вида мунши: 1) личный секретарь, мунши государя (мун-ши-и-мусахиб) (рук. 49—50); 2) государственный секретарь (мунши-и-мамалик) (рук. 52). В переводе совершаемое мунши действие — инша — всюду определяется как эпистолярное искусство. В системе сефевидского административного аппарата находилось отдельное управление корреспонденции — дар аль-инша), один из выдающихся учеников хаджэ-Абд аль-хай, писал чрезвычайно сочно, в движении, и зрелости. Он был мунши покойного государя Рустам-мирзы ибн-Максуд-бека ибн-Хасан-падишаха. Грамоты времени упомянутого государя /45/ его письма. Рассказывают, что у Рустам-падишаха когда-то был чудесный сокол, к которому он был очень привязан. Тот сокол заболел, достигнув предела смерти. Рустам-мирза ежечасно посылал для разузнавания и разведывания кого-либо из приближенных и секретарей [парванчи], говоря: “я убью всякого, кто принесет известие о смерти сокола”. В конце концов он отправил очень спешно хаджз-мир-Мухаммеда, мунши. [Случилось так, что] прибытие хаджэ совпало с отлетом души сокола к тому гнезду. Хаджэ вернулся и доложил: сокол-де упал на землю, распростер крылья и вытянул шею. Несмотря на такую привязанность, рассказ и форма его понравились Рустам-мирзе. Хаджэ-мир-Мухаммед после Рустам-мирзы оставил придворную службу, уединился в Кум, занялся послушанием и религиозным делом. Здание мечети, известное под именем “Ишк-и-Али”, — результат его деятельности. Он хорошо [93] сочинял стихи, обладал прекрасным вкусом. Эти стихи принадлежат ему:

Мир-Абд аль-баки происходил из города благочестия Иезда, года он исполнял должность садра и вакиля (Мир-Абд аль-баки происходил из сеидской семьи..На должность садра он был назначен в 1511 (917) г., вакилем был назван в 1513 (919) г. (Шараф-намэ, II, 49 и 157; Зейн аль-абидин, 248 и 249-б). Год спустя он погиб в сражении с турецким войском при Чалдыране. Кроме таланта мунши он обладал склонностью к поэзии. Ему принадлежит сборник газелей, подписанных прозвищем Баки (Тухфэ-и-Сами, 21—22). Вакил — титул, близкий к нашему понятию “вице-король”; Алам ара, 9.6: “Хамза-мирза (Сефевид)... получил титул вакиля и сан наследника”) упомянутого славного государя. Он писал таликом чрезвычайно изящно, со вкусом и прекрасно. Постановления [94] шейхов........ (Не разобрано) города благочестия Иезда — его благородного письма (Абд аль-баки перед назначением садром служил в Иезде (Зейн аль-абидин, 248-б)). Изложение его жизни написано в пятом томе “Хуласат ат-таварих”.

Мавлана Адхам (Убийство Адхам Хиарчи-и-Казвини произошло в 1523/24 (930) г. (Тазкират, 9; Шараф-намэ, II, 168; Зейн аль-абидин, 252-б), т. е. на первом году правления шaxa Тахмаспа; Демри-султан Шамлу упоминается в Шараф-намэ, II, 173, под 1526/27 (933) г. как убитый в бою с узбеками. Кази-и-джихан, вакил, один из выдающихся государственных деятелей правления шаха Тахмаспа; он умер в Зинджане в 1552/53 (960) г. (Тазкират, 9 и далее; Алам ара, 117—118; Мунтазим-и-Насири, II, 127)), мунши, происходил из славного селения Абхара. Некоторое время он вел корреспонденцию его величества прибежища милосердия, равного по могуществу Джаму, пребывающего в раю. На втором году правления шаха, пребывающего в раю, по немилости его высочества Кази-и-Джихан, вакиля, был убит рукою Демри-султана Шамлу; его кости спустя некоторое время перевезли в возвышенную Кербелу. По происхождению он был араб, по матери ведет свой род от Малик Аштар, а по отцу от Ахмед Газали (Малик аль-Аштар — сподвижник Али; Ахмед Газали у Е. Browne. A Literary History of Persia, II, 156 упомянут в качестве поэта).

Мир Мансур происходит из Астрабада. Он писал весьма превосходно, не хуже по стилю, чем мавлана Дарвиш; сын его, мавлана Касим, писал также прекрасно; он /47/ сделался мунши Хумаюн-падишаха и из Ирака ушел вместе с ним в Индию. После смерти упомянутого государя некоторое время он вел письменное дело у Джа-лал ад-дин Акбар-падишаха, сына его (Хумаюн и Акбар — государи велико-монгольской династии в Индии; изгнанный из Индии феодальными усобицами, Хумаюн в 1544 г. искал убежища и помощи у шаха Тахмаспа. Пребывание Хумаюна при сефевидском дворе отмечено в художественной жизни того времени уходом на службу в Индию ряда мастеров-каллиграфов и художников. Акбар — сын и наследник Хумаюна — правил после отца с 1556 по 1605 г.).

Мавлана Ибрахим Астрабади некоторое время вел корреспонденцию священной усыпальницы имама Ризы — [95] на честное сие место и покоящегося в нем тысяча тысяч милостей, мира и благословений! Он писал, чрезвычайно деликатно, приятно и прозрачно. Сей нижайший не считает, что его стиль хуже, чем мавлана Дарвиша. Некоторое время он провел в городе правоверных Куме — да хранит бог его от потрясений! Его писания лучшие из того, что написано в Куме. Его работы эти два двустишия стилем насталик на айване двора из глазурованных изразцов в священной обители ее святейшества пречистой — мир на нее и благословение!

Этот начальный стих из произведений его таланта:

Мавлана султан-Махмуд — сын мавлана Ибрахима. Он также прекрасно писал и также сочинял стихи, избрав своим прозвищем “Наджати”. (Согласно Тухфэ-и-Сами, 82, прозвище “Наджати” принадлежало Исмаилу ибн-Ибрахиму) Это из его стихов:

Мавлана Исмаил, он также сын мавлана Ибрахима, мунши. Он прекрасно писал таликом, также хорошо сочинял стихи. Этот начальный стих принадлежит ему: [96]

Мавлана Баха ад-дин Хусейн, мунши, писал по уставу мавлана Дарвиша. Стиль его весьма со вкусом и зрелый. Некоторое время он вел корреспонденцию священной пречистой усыпальницы, степенью равной превышнему лотосу, имама Ризы, на пребывающего в ней молитвы и благословения! Он и происходил из того благословенного города.

Хаджэ-Ихтиар, мунши, происходил из стольного города Герата. Он писал чрезвычайно чисто, прозрачно, со вкусом. От него осталось много произведений. В течение тридцати лет он трудился над корреспонденцией в стольном городе Герате для его величества, достигшего счастья, равного по достоинству Александру, вечной памяти, шаха-султана Мухаммеда, который в те дни был мирзою Хорасана (Мухаммед-мирза, сын шаха Тахмаспа, прозванный Худабандэ, род. в 1531 (938) г., в шестилетнем возрасте был назначен в 1536 (943) г. на хорасанское наместничество с резиденцией в Герате (Алам ара, 95) вместо Бахрам-мирзы).

Мавлана из Герата шагу не ступал, никуда не ездил. Мирза-Шараф-и-Джихан — сын нашедшего прибежище прощения, Кази-и-Джихана, вакиля, ведущего свое происхождение от Хусейна. Он писал очень деликатно и прозрачно, был собранием совокупности совершенств и вместилищем всех добродетелей.

Мир-Рух-аллах — его сын; он писал стилем отца и сочинял очень хорошо стихи, в науках стал мастером расследования и спора, имел тяготение к чтению философии и мыслям о лечении и врачевании (Алам ара, 124: упомянут в числе врачей). Они упокоились в юных годах в селении Абхар во время поездки в Тавриз в 992 году (1584 г.). Эти стихи принадлежат ему:

Он писал всеми почерками чисто и прозрачно. Мир-Касим, мунши, из города правоверных Астра-бада. Он — из сеидов, истинных по происхождению, /49/ обладал весьма большими добродетелями, прекрасно писал и составлял среднее из почерков (Т. е. выводил из нескольких почерковых стилей новый, стилистически составленный из различных элементов) . Он нашел полное расположение в собрании достойном рая украшении небес, всецело удостоился внимания взгляда, подобного философскому камню.

Хаджэ-Мирак, (Хаджэ-Мирак, занимавший должность мунши аль-мамалик, ум. в 1536/37 (943) г. (Шараф-намэ, II, 189, Зейн аль-абидин, 263-а). Нuart, 319, ошибочно указан 1574 (982) г. и вместо него на это место был назначен Мухаммеди-бек ибн Исмаил (Зейн аль-абидин, 263-а), приходившийся внуком (Шараф-намэ, II, 188/89: брат) мир-Закария Кухаджи, который в 1501/02 (907) г. по захвате шахом Исмаилом I Тавриза был назначен везирем (Шараф-намэ, II, 135). Алам ара, 123, упоминает Мухаммеди-бека в списке мунш времен правления шаха Тахмаспа) мунши, был из кирманских сеидов. Продолжительное время в начале правления шаха небесного достоинства, господина султанов, он был мунши высочайшего дивана. Он превосходно писал таликом, обладал вкусом в эпистолярном искусстве и совершенством способностей.

После кончины хаджэ-Мирака стал мунши покойный Мухаммеди-бек. Он — кухаджи, из потомства шейха Мухаммеда Кухаджи, у которого в Тавризе усыпальница, высокие постройки и ограды, он — внук [по отцу] мир-Закариа, везиря, ² повествование о котором находится в “Хуласат-ат-таварих”. Он превосходно писал таликом, дважды ему поручали корреспонденцию высочайшего дивана. Он упокоился в Казвине.

Мирза-Кафи — из благороднейших потомков султана истиинолюбцев, наставника мудрецов-чудодеев, Насир аль-хакк ва-ль-миллат вад-дин Мухаммед ат-Туси (Философ-писатель XIII в. (С. ВгосkeImann. Gesch. der arabisch. Lit. E. Browne. A Literary Hist, of Persia, II, 484—485)). В то время, когда случилось завоевание Багдада и произошло искоренение аббасидского дома, хаджэ умер в Багдаде, а некоторые его потомки попали в [98] Азербайджан и поселились в благословенном селении Урдубад. Он был чрезвычайно чист душою и благороден, обладал полнотою достоинств и многими талантами, в эпистолярном искусстве не имел равного себе, прекрасно писал. После отставки в первый раз Мухаммеди-бека ему была поручена /50/ корреспонденция. Хотя он обладал должностью государственного секретаря, но был [также] доверенным личным секретарем [государя], имел большую близость и неисчислимые почести от хакана, чье обиталище в раю, и прожил вполне хорошо и приятно. Он умер в 969 году (1561/62 г.) в стольном городе Казвине. Его останки перенесли в высокий священный Мешхед.

После него мунши снова стал Мухаммеди-бек и вел корреспонденцию около десяти лет. Хусейн Али-бек Арабгирлу был из великих курчи хакана райского обиталища, чья обитель в раю, вечной памяти шаха Тахмаспа; он — сын хаджэ-Шах-кули, везиря курчи (Алам ара (120—121): должность везиря курчи (гвардейцев) была наследственной в роде Арабгирлу. Хусейн Али-бек упоминается в качестве мастера талика, последователя стиля Баха ад-дин Хусейна). Он писал весьма со вкусом, прозрачно и хорошо, работал кита. Письмо его разошлось по разным местам.

Кази Улуг-бек Урдубади писал стилем хаджэ-Абд-ал-хай, мунши, письмо его имело основы и зрелость, он писал также очень хорошо стилем “шестерки” и в этом искусстве был также мастером, был несравненным мунши, в свое время не знал равного, немногие [обладали] также его вкусом в корреспонденции и фразеологии. Он имел пристрастие к науке и осведомление в фикхе. Он исполнял судейские обязанности в Урдубаде, в тех пределах и областях. Он писал почерком рика, хорошо писал вакуфные записи на управление [местами] их высоких святейшеств четырнадцати невинных — мир господен над ними всеми! Произведения его многочисленны. Последние один-два-три года до смерти он провел в стольном городе Казвине. Так как он был статный, шах [99] райского жилья, чья обитель в раю, вечной памяти шах Тахмасп сочинил в виде экспромта также стихи на него:

Муса-бек хотя происхождение его тюркское, но был обладателем совершенств, большого вкуса и прекрасно писал почерком насталик. Некоторое время он работал в августейшем дафтар-ханэ, (Дафтар-ханэ — управление, где велась финансовая отчетность поступающих налогов и расходных статей на содержание войска) не было писца-мастера подобного ему. Ему было пожаловано везирство города правого пути Ардебиля, там он и умер.

Мирза-Ахмед, сын покойного Ата-аллах Исфахани, которому было поручено везирство на некоторое время в Азербайджане, Карабаге и Ширване (Алам ара 121: Ата-аллах упомянут в качестве везиря Азербайджана и Ширвана) во времена шаха, чья обитель в раю. Он был юношей одаренным и способным, хорошо писал таликом (Алам ара 121: Мирза-Ахмед, как и его отец, был крупным чиновником и любителем каллиграфического искусства; сначала он занимался таликом у мастера Ала ад-дин Мансура, затем перешел на шикасэ, следуя в последнем стилю мастера Дарвиша) и обладал хорошим вкусом в корреспонденции, также хорошо сочинял стихи. Во время войны возле укрепления Турбат в 900 году (1582 г. В этом году Али Кули-хан, правитель Герата при малолетнем Аббас-мирзе (будущем шахе Аббасе I), выступил против шаха Мухаммеда Худабандэ и Хамза-мирзы. Навстречу Али Кули-хану двинулись с войском шах и Хамза-мирза. Дойдя до Сабзавара, Али Кули-хан возвратился в Герат, оставив у укрепления Турбат-и-Завэ своего ставленника Муршид Кули-хана. Бесплодная осада укрепления войсками Мухаммеда Худабандэ длилась всю зиму 1582 (990) г. (Шараф-намэ, II, 267). Слово “турбат” означает гробницу. Город Турбат-и-Завэ по Нузхат аль-кулуб, 154/152, относился к Гератской области и был центром района того же названия. Алам ара, 126, дает то же описание гибели мирза-Ахмеда) он был убит из ружья своим племянником [по брату].

Кази-Абдаллах Хойский — сын кази-Саадаллаха. Судейские обязанности в Хое и Салмасе принадлежали [100] отцу его и ему. Он был собранием большинства добродетелей и способностей, писал со вкусом таликом и другими почерками, как-то насхом и насталиком, также был несравненным мунши, (Алам ара, 123: упомянут в списке чиновников шаха Тахмаспа) в тюркском не имел равного и подобного себе. Некоторое время он занимался писанием корреспонденции в собрании райского образа, хакана райского жилья, чья обитель в раю, шаха Тахмаспа. После того некоторое время занимался перепиской. На нем лежала обязанность сочинять и другие послания, турецкие и персидские, что были писаны в Рум и к султанам /62/ Индии. Он написал рассуждение относительно обязанностей по-тюркски в честь хакана, чья обитель в раю, был очень учен, неплохо сочинял стихи. Это тюркское рубаи принадлежит ему:

.......................(Не разобрано)

Во время возвращения войска шаха, равного достоинством Александру, и царевича-владыки времени султана Хамза-мирзы (Хамза-мирза — второй сын Мухаммеда Худабандэ, родной брат по матери Аббас-мирзы, род. ок. 1564/65 (972) г. (Алам ара, 96); во время правления своего отца он был провозглашен наследником и принимал активное участие в управлении государством. Он особо отличался в боях с турецкими войсками под Тав-ризом в 1585 (993) г. (Алам ара, 223). Убит заговорщиками в 1586 (994) г. “Возвращение из Герата”, о котором идет речь, было продолжением похода против мятежного Али Кули-хана (см. стр. 99, пр. 5)) из стольного города Герата, он заболел в священном Мешхеде и умер в округе Сабзавара в месяце шавваль 991 года (18/Х — 16/XII 583 г.).

Хаджэ-Маджд ад-дин Ибрахим происходит из царского города Шираза. Они обладают многими добродетелями и совершенствами, пишут таликом чисто, со вкусом и прекрасно. Некоторое время он исполнял должность везиря покойной царевны Пери-хан-ханум; на этой службе он был полезен мусульманам. После события с царевной и до настоящего времени, приблизительно около двадцати лет, он проживает в стольном городе Казвине, избрав уединение. Он является мужем до крайности человечным и дервишем. [101]

Хаджэ-Ала ад-дин Мансур происходит из Карахруд, пишет очень хорошо (Алам ара, 123: Ала ад-дин Мансур в талике следовал стилю мастера Дарвиша, но писал более крупно). В течение тридцати лет он совершал официальную переписку Дар аль-инша и службу для раеподобного собрания, украшения небес, и несколько лет, когда не бывал утвержден государственным секретарем [мунши ал-мамалик], он тянул золото [?]. После смерти хакана райского жилища, чья обитель в раю, он ушел в Карахруд, существует там, занимаясь сельским хозяйством (Нuart, 319: сообщает, что Ала ад-дин Мансур по оставлении службы у шаха Тахмаспа перешел на службу к туркменским султанам).

Хаджэ-малик Мухаммед Харави — родственник мавлана Ихтиара, мунши; он писал весьма хорошо таликом, /53/ но был мало талантлив. Двадцать лет он совершал государственную корреспонденцию дивана шаха, равного по достоинству Александру, султана Мухаммеда — падишаха. Во время войны с туркменами — теклю, так как был приятель с теклю, исчез без следа (Нuart, 320: был убит).

Мавлана Мухаммед-Амин, мунши, внук мавлана Ад-хам, (Имя Мухаммед-Амин упомянуто в Алам ара, 121 и 126, как сына Мустафа Касима; он находился в списках чиновников даф-тар-ханэ шаха Тахмаспа и некоторое время служил в Азербайджане и Ширване) мунши, он получил воспитание в стольном городе Казвине. Он прекрасно писал таликом и был скорописцем. Он был бесподобный мунши, обладал вкусом и занимался некоторое время перепиской в Дар аль-инша. На него была возложена большая часть разряда таких писаний и посланий, тюркских и персидских, что изобилуют арабскими выражениями. В течение двух лет он два раза выполнял государственную корреспонденцию [инша-аль-мамалик] у достигшего счастья владыки рабов, наиблагороднейшего, наивысочайшего Абу-ль-Музаффар шаха Аббаса, да продлит бог вечно его царство! Он умер в лу-йель, 1001 года (1592/93 г.; лу-йель — год дракона, пятый год двенадцатилетнего цикла). [102]

Покойный мирза-Мухаммед был сыном Али-бек Сурха и внуком [по матери] хаджэ-Мираки, мунши. Он был юношей, одаренным и достойным, даже в молодости он уже обладал достоинством и величием. Некоторое время он занимался писанием корреспонденции Дар-аль-инша (Алам ара, 123: упомянут в списке мунш времени правления шаха Тахмаспа), затем достиг до заведывания этим управлением, а затем до чина главного государственного казначея. Он два раза был везирем дивана. В конце концов был убит в один из месяцев 995 года (1586/87 г. Нuart, 318: дата убийства дана ошибочно — 1503/04 (909) г.). Он писал очень хорошо, отличался вкусом в эпистолярном деле, а также в стихотворстве.

Искандар-бек, мунши, по отношению к сему нижайшему, как бы в качестве дитяти (Искандар-мунши, автор Алам ара, род. ок. 1560 (968) г., следовательно во время написания трактата ему было около 30 лет), обладает достойными качествами и похвальным нравом. Он пишет очень хорошо таликом, насталиком, шикастэ. Некоторое время он занимался в августейшем дафтар-ханэ писанием счетных /54/ книг; не было [такого] мастера-писца, одаренного и в науке сиак, в августейшем дафтар-ханэ. Он даровит и в науке сиака (Сиак — особое буквенное счисление, которым обычно велась финансовая отчетность в дафтар-ханэ; еще в XIX в. в Иране наука счетоводства обязательно включала изучение сиака (Journal Asiatique, XIX, 479)). Некоторое время спустя он был должностным лицом главного вакиля, после того перешел в Дар аль-инша. В эпистолярном деле и писании документов он — несравненен; на нем лежит круг корреспонденции и писание грамот и посланий султанов. У него большой опыт в делах дивана. Скорописью он владеет в совершенстве. Дела Дар аль-инша зависят от него, он выполняет все дело.

Мирза-Мухаммед Хусейн — сын мирзы-Шукраллаха, который был некоторое время в должности казначея государств в последние радостные дни хакана райского жилья, чья обитель в раю. Он пишет очень деликатно, чисто, со вкусом и прекрасно (Алам ара, 126: упомянут как мастер-каллиграф, следовавший стилю Дарвиша, но произведший в нем значительное изменение). [103]

Мирза-Хусейн, мунши, сын хаджэ-Инайета, везиря Хусейн-бека, сотника [юзбаши] Истаджлу, — юноша со способностями, очень хорошо пишет таликом, письмо его изящно и добротно. (Алам ара, 126, упоминает мирза-Хусейна как мастера наста-лика и талика; в последнем стиле он был учеником Ала ад-дин Мансура; Нuart, 230, в качестве его учителя в стиле насталик называет Мир-сеид-Ахмеда). Он долгое время вел переписку корреспонденции Дар-аль-инша (Нuart, 230: при шахе Исмаиле II).

Мавлана Гияс ад-дин, известный под именем Гияса, юноша чрезвычайно благородный, изучал науки и выводил среднее между разными почерками, обладает вкусом в корреспонденции. Некоторое время он занимался перепиской в Дар-аль-инша, ныне он мунши великой, преславной Махд-улиа-бекум, (Махд-улиа-бекум — титул матери-царицы (Е. Browne. A Liter. Hist, of Persia, IV, 151, 332); согласно Алам ара, 96 и др., так именовалась жена шаха Мухаммед Худабандэ, мать царевичей Хамза, Аббаса и Абу-Талиб) дочери шаха, чье прибежище — милосердие и местопребывание — рай. [104]

ОТНОСИТЕЛЬНО МАСТЕРОВ СТИЛЯ НАСТАЛИК

Изобретателем почерка насталик является хаджэ мир-Али Табризи (Сведения, которыми мы располагаем об изобретателе стиля насталик, скудны и малодостоверны. Исследователи биографии мастера (Ch. Rieu, Catalogue, 621/22; Huart, 207) обычно ссылаются для определения времени его жизни на стихотворный трактат султан-Али Мешхеди (публикуемый ныне в переводе в данном издании), где последний называет мир-Али современником поэта Камал Худжанди (рук. 73), старшего современника Хафиза, умершего или в самом начале XV в. или в конце предшествующего. В Британском музее хранится рукопись поэта Хаджу-и-Кирмани (ум. 1400/01 (803), в колофоне которой находится следующая подпись каллиграфа: “мир-Али ибн Илиас ат-Табризи”), он обучал своего сына Убейдаллаха (Huart, 208: Абдаллах Шакарин-калем (сладостное перо)); /55/ тот в этом искусстве стал выдающимся [мастером]. Мавлана Джафар (Нuart, 210: считает возможным идентифицировать этого Джафара с Джафаром Харави, главою китаб-ханэ тимурида Бай-сункура) является учеником Убейдаллаха и мавлана Азхара (У Huart мастер Азхар назван в одном месте учеником Абдаллах ибн-мир-Али Табризи (р. 208), в другом — учеником Джафара Табризи (р. 210)). Мавлана Абд ар-рахман аль-Харезми (Sakisian, р. 35, n. 1: в стамбульском Musee de 1'Evfkat находится рукопись (№ 562), датированная 1456 г. и подписанная каллиграфом Абд ар-рахман аль-Харезми; рукопись написана для одного из султанов династии Кара-коюнлы, находившегося в Ширазе) [105] писали другим стилем. От него осталось два сына, оба стали выдающимися мастерами-каллиграфами (Huart, 257/258).

Первый из них мавлана Абд ар-рахим, известный под прозвищем “Аниси” [“дружба”]. Он получил такое прозвище потому, что был приятелем и другом Якуб-падишаха; упомянутый государь изволил называть его Аниси и шутил с ним. Тот соответственно этому “Аниси”. сделал также своим поэтическим прозванием, и, таким образом, получил известность. Эти несколько стихов принадлежат упомянутому мавлана:

Он, как сочинял стих, также хорошо и говорил его; эти начальные стихи принадлежат ему:

Большинство писцов царского города Шираза следует стилю Аниси, является учениками и собирателями зерна от его жнива.