Библиотека сайта  XIII век

ЛЬВОВСКАЯ РУССКАЯ ЛЕТОПИСЬ

(Доставлена мне в новой копии Г. Зубржицким из Львова и напечатана здесь с точностию, числа означены в подлиннике церковными буквами; над и, кроме знака, здесь употребленного, поставлены в известных местах еще два, которые здесь опущены, по неимению оных в типографии. М. Погодин. – Знаки ударения и прочие диакритические знаки везде опущены, алфавит современный. Н. Л., 2005.)

Исписание летом от Рождества Христова 1498, и по нем идущых.

1498. Tатаре проводныи (Тожи, що проводной неделе напали: так нижше "спаский" значит тих, що в Свято Преобр. Гда и Спаса нашего нападали.).

1500. Татаре Ярослав спалили, и Турци – Рогатин звоевали.

1501. Тож.

1518. Битва (у) Сокаля была.

1524. Татаре были на Подолю, и Чурилова замку доставали.

1525. Турци Рогатин доставали.

1542. Саранча о Матце Божой.

1548. Ярослав погорел.

1549. Арсений Владика умер Лвовский.

1555. Угорская королиця ехала и с сыном.

1556. Ляхове до Ипфлянт шли на войну.

1558. Зиме Татаре были на Подолю. [234]

1560. Мор был в Ярославле.

1562. Замок будовано Ярославский, и Домту Господара Волоского стято.

1567. Татаре были на Подолю.

1568. Снег упал по воскресении.

1570. Мороз поморозил жито Мая подполню.

1573. Король Август умер.

1574. Француз Король утек. Иона Госпо дарь Волоский битву точил с Цесаром Турецким.

1575. Татаре о Покрове были.

1576. Стефан Баторый Король настал.

1578. Баторый был во Лвове, и поихал на Ловы; а казал козака Подкову стяти, бо посол Typецкий скаржил на него, що Татарув бил, ял и до Полщи недопущал, тогож року земля тряслася.

1582. Ляхове одменили календарь.

1586. Стефан Король умер.

1587. Жыкгмунт III Король настал. Тогож року церковь стой пречистой закладано.

1588. Татаре Спаскии. Под Краковом бит ва была.

1590. Татаре Галич спалили.

1591. Дорожня была: жито было по золотых 9 колода.

1592. Уния настала таким способом: иж Потей, Владика Володимирский, и Кирил Терлецкий, Владика Луцкий, именем Владики Львовского, также и Пеньскаго, и Митрополита Киевскаго Рогозы ехавши до Папежа, поклонилися ему, а повели: же мы суть присланы на тое, а быхмо Унии приняли [235] от вшистких с посполитой шляхты, и от священников и от людей. Он тому рад бывши барзо, одослал их до Короля, абы им привилей надал, и дал им, що и до сего часу мучат Християн як слуги и предитечи Антихристовы. О том всем вышей широце Пересторога, (Ето обширное, дуже важное описание Унии Руси з Римом, котро мае бути прилучено до второй части "Изисканий до Истории Руси червоной", дела до издания приготовленного Г. Д. Зубрицким; сочинение тое в описаной рукописи помещене стор. 99 до 131.) лист 49 и проч.

1594. Татаре вышли были и Галич спалили, шкоды много оучинили.

1595. Мор был великий в Перемышлю и Волв...

1596. В пяток светлый земля ся трясла. Наливайко до Венкгер (До Угер, до Угорщины, с Поль до Wegier. – Дивно, що и Великоруссы (Москале) пишут Венгрия, Венгерцы.) ходил.

1597. Наливайка згублено.

1598. По дахах, по домах щось писало, и падовало на землю, що и люде слыхали, як оземлю чим ударив, а по тому скот здыхал барзо. Тогож року 1й неделе поста гримело и блискало.

1599. Мор был великий в Лвове, що мовили и птах, як летев през место, впал и здох.

1600. Мигаля бито Ляхове.

1602. Радимка выгорела вшитка.

1604. Цар (Димитр Самозванец.) до Москви ишол.

1605. Стадницкий Леский старосту [236] перемыскаго забил. Тогож року Цар Московский ся явил, и ве Лвове был. Мнишко, Воевода руский, дочку за него дав, и до Москвы его провадил на паньство, и осадил его был; еднакже Ляхи хотели верх мати над Москвою, и почали их зневажати. Москва видевши що зле, изменила – Царя убили и людей много, а других в неволю побрано, и Мнишко сидел. И с тогося война почала в Москве, и точилася много лет. Потым чрез присягу поддалась была столица Гетманови Жолкувскому. Потом знову облегла их была Москва, и так их транили, же не мали що ести ане пити; же до того пришло было, же нетолко псов, або котов, або щуров, але и людей ели, спячих резали, а моч свою пили.

1606. Рокош великий под Вислицею был против Королеви, а Король поймал был Гербурта и инших.

1607. Гербурт из Стадницким войну точили, и поймал был Стадницкого, и згодилися были в Жолкве. А Стаднецкии ся были зобрали с великим людом, было их 5 Стаднецких и людей было болше тысячи 7, а Гербурт до Лвова был зехал, а Стадницкий за ним, и стали обозом под святым Юром. Шкоду чинили по передместю вешкую, а потом коли одежджали казали дело нарихтовати в Ратуш, и раз минув, а другий раз трафил, и поехал. – Тогож року Балабан владика Лвовский умер. [237]

1603. Знову Опалинский и з Стадницким о пса войну точил, и людей много погубили. На остаток Стадницкому козак шаблею голову втял Ланцуцкому.

1611. В Мостисках поставленно церковь, которой там некгди не было; бо не волно было.

1612. У Волосех побыто полское войско с Потоцким, бо без воле Королевской поехал. Тогож року шаранча великая вышла была до Полски.

1615. Конфедерация была Москевская – во Лвов ся скарбами делили, и конфедерацию палили, и самы ся в невощо пообертали.

1616. Купилися знову Конфедерати, а Корол росказал их зносити, теды где заскочено, то имано и гублено. И ве Лвов едного дня под ратушом 19 порану стято, а ку вечеру в зам ку 6 также стято; старшину 4 папув в поле выпровадили; Карвацкаго и Конскаго на паль уби то, а Сцебора и Сума чвертовано, такую им нагороду дано!.. Того року на Знесеню невеста уродила детей двое, которые ся зрослы были, митусь и пупок был едын, едно было живое, а другое умерлое, и тое зась умерло.

16l7. Каменец Подолский погорел.

1618. Татаре о Вознесении.

1619. Канцлера Жолковскаго у Волосех за бито, и Корецкого взято, бо без козаков войну точил, мовил так: нехочу я з Грицями воевати нехай идут до роле, або свине пасти. В той час тут трвога наступила. Татаров великое [238] множество розсеялося было. Не было того челове ка, що бы ся не трвожил; навет сам Король у Варшаве, у великой трвозе был. А тое ся деяло о святой Покрове. В той же час в день субботный земляся трясла о године 20 же, из окен шибы выпадали, ткляннице из столув спа дали, и люде в страху были великом.

1620. Королевич Владислав был ве Лвове, коли до Волох ехал, бо чекал на Сагайдачнаго Гетмана Козацкого. Бо колы был у Варшаве у Короля, и Король ему мовил: ото я на твою опеку посилаю сына моего. И коли выежджал зе Лвова с камянице Арцибискупей, Сагайдачный у ворот стоял, и поклонился ему, а он руку ему положил на голове, и мовил так: взявши на помоч Господа Бога, ото я з вами смеле иду противко неприятелем нашим. И так за помочу Божиею, а за стараньем козацким, сталося; де видячи стараня их, сам признал им рицерство, и отримали звитязтво великое. В той час Сагайдачный с посродку Турков беручи по едному водил до своего обозу. Там его пострелено и умер, а в Kиеве лежит тело его. Тогож року посполитое рушенье было. Стоял обоз под Львовом, и Король сам был во Львове. Тогож року по отъезде Королевском дорожня ся почала. Гроше в гору пошли, що раз вышше, таляри были по золотых 4: а червоный по золотых 6, а жита колода по зо лотых 24. [239]

1621. Турчин под Xoтеним был. Тогож року ям ся учити почал, в Межибожу, у Дяка Дмитра Щирецкого. Тогож року отец мой умер. Я з школи занес в дом хоробу горячку, и все xopели в дому. Приморки были всюди и дорожня.

1622. Дорожня – жита колода по золотых 24.

1623. Мор был в Львове великий; почался по Святом Петре, а по Матце Божой, бо было Святой Пречистой в пятницю. А в неделю в ночи выгорело передместя Краковское вшитко и церквей згорело 3, Святого Феодора, и Св. Онуфрея, и Св. отца Николы, костелов 3: Св. Яна, Панны Марш, и всех Святых; Ормянских 3: Монастир Св. Якуба, и Св. Крижа, и Жидовская Божница една. Шкода незличоная была вшитким!

1625. Ярослав погорел вшисток, у ярмарок. Шкода незличоная! и людей много погорело.

1626. Гетман Конецполский ходил за козаками аж до Медвежих Лоз, и Гетмана дал им Дорошенька. – Завел был Лахов хорошенько, але не хотел бити, мусели бо ся были просити. Швед воевал.

1630. Гетман Конецполский ходил за Днепр Козаков зносити. Людей много стратил и сам ледве ся вынес; але предця гарматы им зоставил и познал що Козаки! И як ся му поводило есть выписано таким способом: жолнере до Kиевa приехали с тим интентом, абы впрод козаков, а затым в вшиткой Украене Русь выстинали, аж до Москви. А отколь бы то ведомо?.. [240] Сами подчас выжигали под добрую мысл; другия зась Русь жолнере отцу Митрополиту в милости о том поведали. То едини в Kиеве, а другии всюди по за Днепром где некгди нехто ненамятает, або туда стояти мели. И так збродне и крывды незносный чинили, людей без даня причины забиваючи, пред Воскресением, отця Митрополитового, челядника Петра на штуки розсекли, и трох подданных. Козаки, вышовши з Запорожа, и того Гриська Гетмана, жезле пенязе, рекомо, воделил, котрый на Унию быль присягл, сам ся признал, которого стято! Потым зобравшися почалися купити зевсюд. Пан Лащ до Kиевa шедши Лисенку местечко, на самый день великодний, вшитко выстинал; ак мужов так и жон, так и детей в церкви будучих, и попа с ними; по дорозе людей невынных, былебы тилко Русин был, забивали.

А Козаки, видячи войско, вступили за Днепр, и станули в Переяславлю, завше громили го на келка месц значне;. а Лящ, до Киева притягнувши, рекомо, гонячи за Козаками килька недель, очекиваючи Люду и Пана Гетмана Конецполского. Потымже, недочекавшися, шол до Пана Потоцкого с людом и с козаками реистровыми, которых две тисячи было, а 4000 до Тараса были пошли за Днепр. Потым сам пан Гетман прибыл и з великим гневом на Козаки и на вшитку Русь. Приехавши, зараз за Днепр ялся перевозити, где на первей переправе, туж под Киевом, Козаки капитана Немецкого живцем поймали, и самого [241] Пана Гетмана мало не поймали; але умкнул до Киева, а оных тылко зо сто коней шпигов было. А капитан, который был пойманый, на великой помочи был козаком в стрельбе. – Переправившися, пан Гетман обозом станул под Переяславлем, а козаки в месте. – Битва была ве ликая в самую суботу. Пан Лящ, люд посте регши козацкий, котрый на чату ехал 5 сот коней, поведают, взявши жолнеров, штурм до них учинил, и, недоставши их, дал знати пану Гетманови, а пан Гетман жолнера добраго взял з собою 2 тыс., и шол з Лащом. Там же оных козаков на оным месцy ненайшовши, других натрафили, которые оным на помочь ишли, поведают, кгдиж их не много было тылко зо двесте коний, а Поляци поведают, же 500. Тамжеся козаки заперши в едной шопе, боронилися так, же жадного живцем не поймали тылко едного сот ника, и то юж раненнаго. В тым иж и з обозу польского два гайдуки ся до Козаков передали, тыи поведали: же час маете, бо и Гетмана в обозе немаж. – В той час козаки до обозу, а наместником был Гетманьским пан Потоцкий. Тамже били – секли: до двох тысячей люду з обох сторон пало. Тамже едни били Козаки, а другии, дел що найболших три взяли, и гаковниц две, и в свой обоз впровадили. Втимжеся пан Гетман поспешил, тогды ся с собою на шесть годин били, кдыбы не дощ окрутне великий перешкодил, снать бы вшитких и ноги не выпустили, аж Гетман знак [242] покою выставил, и перестали. З той битви значных жолнеров 30 до Kиевa припроваженно, полковников; ротмистров, межи которыми неякий пан Ганебаля, котрый был 30 лет ротмистром, и вшиткой короне значный и заслужоный, по которым сам пан Гетман як по от цу плакал, бо его рады во вшитким заживано; и другого пана Ганебаля, повниного его поручника, пана Паковского, Пана Карскаго, П. Красноставскаго, П. Красновойскаго, П. Красноселского. И тая то значнейшая битва, в которой пан Стефан сын старший отца Митрополита полег межи Козаками. Потым Козаков що день прибывает, поведано, же под сто тысячей их было; взяли моц, особливе за тое, же Лащ местечко тое высек, же жолнере Димер, маетность княжати (B рукописи (?) Ксионжевця. 3.) Вишновецкаго, высекли. (Поляков так были облегли зо вшитких сторон, же юж не могли що радити, як богач з Лазарем. Обоз обозом, а тут Поляков незличоных ходит по вшиткой Украйне). Един, который ишол до вой ска Польского, заступивши, побили, вшитко побра ли; а що гаидуци были, же Русь была, зоставляли, не забивали, и в их сукне, повбиравшися тых жолнеров килка сот побили, котрые за гайдуками шли, бо жолнере розумели, же гайдуци стоят, и обезпечилися, (знову в Копачове [243] жолнеров вшитких збили, а возы их побрали з скарбами); потом в Димеру жолнеров громили, знову в Белогородце, под Киевом, жолнеров по били, же поведают, же в ных коней почтовых до шести сот взяли, и возы их с добрами, а то по Св. Духу в пятницю – в неделю всех святых, в Окопе, за Днепром зараз, в котором ся был пан Гетман з разу окопал роту едну велце богатую, мудрую, зо вшитких панят, (имя ей было золотая рота: на хо ругве коло золотое было); на Свитаню вшитких побито и ноги невпустили, и там в окопе поклали и ховати не казали. Где скарбы великии окрутне побрали, которых то панят самых пол тораста было, кроме челяди, и купцов Киевских до 20 было, который живность до обозу провадили, которая рота сшала, поведают, в Ченстохове. Полковник ей был неякий Лишчинский. Тоеиж неделе другую роту перевезшися з за Днепра на местечку монастирским побили, же як в поветря по улицах и домах лежали, и тела их жолнерскии оголены; и подданых монастирских десять забито, другии от вшиткого поутекали, и сам отец Архимандрит был оу великом страху, другии с тоиж роты в лесе Николском побили до 50; едного Русина Попеля знашли в чернца, взяли и разстреляли, а другого с церкви Св. Феодосия, межи котрыми Паня Якоесь было великое Гломбоцкий, в осмнадцят тылко летах, поведают, и втекло было; леч [244] овы нашовши его, казалися ему из соболей шуби розобрати, а он ся просил по три крот сто ты сячей окупу даючи, а оны, нец недбаючи, и того разстреляли. На завтре в Киеве байдаков 50 и чолнов без личби спалили, же бися Поляцы не мели чим перевезти на тамшую сторону до Гетмана. В той час страх великий на вшитких был, потым юж были одешли. Тогож дня люд королевский настигал, котрый, поведают, наятый за жидовский был пенязе. Пришедши в вечер на местечко, на монастир хтели вдарити, и ударили были; леч Козаки не подалеку были, а до того оуслышали звонов великих кгвалт, вернулися тые, опановали монастир и Немцов одразили. На завтре знову. Немце штурмовали до монастира, куле с кобыл на церковь падали: где що за страх был, хто выповесть!? В тым Козаки одешли, а Немци, рекомо, въпросилися в Козакув до местечка, вшитко местечко сплюндровали, и самому бися монастиреви достало, гды би не особливая ласка Святой Пречистой, и тых Святых, которые фундовали. Тая война череж тижден немало около монастиря была. Потым, Немци монастир пустынный Св. Николы, напавши, сплюндровали и вшитко забрали, що было в пoлате людского сховано и монастирского. На третый день, тыиж Немци Иерданскии под Киевским монастирем пошарпали, и до Межигорского монастиря хтели штурмовати, леч ся чернцы постерегли и забежали тому. Щож розумеете, в яком [245] мы страху были? Же юж в козацким монастиру, на который вшитки зубами скреготали, и певне гды бы ся им ведлуг замыслов их повело, вшитко бы ся Руси было достало, але тамтому месцю на горе так ся Трагедия пошла. Пять миль от Борисполя в Буржаню жолнеров тылко 25 зосталося с полторы тысячи, же их побито на тымто месцу. ...С короличевой роты ста ла в Луцку, и на Русь окрутнеся перехваляли: гды ся вернемо, вшитких вас в пясти мети будемо, мовили. – Пятьдесят товаришов згинуло, окром пахоликов. Немцов и гайдуков нич, або мало ся що остало, тых, що за Днепром были: бо тыи, що монастыре лупили, за Днепром. Так поведают, же триста велце значных панов коронных згинуло; вшиткого войска до деся ти тисячей згинуло. То видячи пан Гетман, же зле, що бют, хоть бы еще десять раз так великое было войско, пога бы их не войшла, молил ся, слыше (бо и его на месте навежали): Найсвятейшая панно! вынеси же мене оттоль здоро вого. – И так о примире просил, и що хотели Козаки, то собе вымовили: же знову Козаков хоть сто тысячей; яко и сам видел гды му, слыше, тарас обраного показал войска. Позосталого юж не 6 тысящей, нех будет, Гетмана не он, ани король мает надавати, тылко сами обирати, признал му рыцерство. – При пану Гетману отцов было от наших пять. Теды, слыше, показовал он, слези стираючи, труп великий тые [246] слова мовячи: отож Унея... лежит Русь с Поляками!.. Жолнере зась позосталыи хотели конфедерацию на него поднести, же их так много погинуло и гине; а не платят им. Теды ся им записал на своих маетностях, же зараз вшитко заплатит, и ещё им чверть даровал. Козацы рейстровыи, що позостали скилка сот, до ных же пан Гетман приточил болше, юж ми ся с памяти выбило. Можете кто иншии поведати, хто ся Бога боит справедливе. Тое зась за певно поведано его милости отцу Архимандриту, же Упетове, що през килка лет юж пенязе збирали на школы рекомо, теды тые пенязе послали были до его Милости пана Гетмана, котрых было – едни поведают 40 тысячий, а другии – 80 – тысячий, теды и тыи пенязе Козаки за Днепром аж отняли. Якож есть подобеньство, бо Руцскии в Киеве быле, и з жолнерами ся намовлял, и у па на Гетмана был. Пан Гетман, гды за Днепр мал ити, тогды Мниси Доменекани меч сосвящовали, и около костела носили, и през вшитку Мису на олтаре лежал с тым докладом, же на то поганьство, на Русь, же бы их выкоренити... (Того месця не можна прочитати.) Гетманом козацким неякий Тымош Михайлович Оренда, котрый рукою власною тые новины починал знаменем своим.

В року 1630, 1631, Корол Жигмунт III умер; втымже року церков посвящовано Св. Пре чистой, во Лвове. [247]

1633. Король Владислав настал, сын ста рого Короля, и Руси прав старых поправил, без Унеи, и на Митрополитсво право надал, также без Унеи. – Тогож року, Петр Могила воеводич Молдавский Архимандрит Kиевский Печерский в Львове посвящался, у Святой Пречистой на Митрополитство. А было при посвященю Владик 4: – 1, Авраамий владика Смоленьский, 2 Еремея Тисаровский, владика Львовский, 3 Исаакий, 4 Пайсий Милецкий; Архимандритов, Игуменов и Священников барзо много, также и шляты Руской и Полской, и людей барзо много. А першое посвящение было в середу святочную (бо Святаго Юра было), другое в субботу, а третое в неделю проводную – и апарата взял на себе которыи сам Патриярх святейший посвящовал.

В томже року 1633. Король Владислав скоро по коронации поехал до Москви з войском великим, бо юж Москва отбирала Северщину, и Смоленск юж хтели взяти, еслиби Король был не приехал. Турчин доведавшися, иж Король Полский поехал до Москви, казал Гетманови своему, на имя бизибаши, абы з войском великим ишол до Польски, и был аж под Каменцем Подольским. Еднак же Гетман Полский, то есть Конецполский, же Корол был в Москве, мался на осторожности, войско мал великое, и тамже лежал обозом у Каменця Подольскаго, и коли притягнул Базибаша, который мовил: же скоро до Польски прийду, без жадной трудности буду [248] отберати места и замки. А коли обачил войско Польское и спробовал трохи, обачил, иж не учинит ничего, и-ще же бы зе встыдом не втекал, вернулся в зад, и местечко Студеницю сплюндровал, и замок спалил, и людей побрал, и пошол до Турок. –

В томже року 1633. Бернацкий, Господар волоский, на подмову Волохов, же поеднаемо Турчина (бо был выехал до Польски), и будет Господаром знову, доброволно поехал до Турок, з скарбом великим, то есть 3 милионы повез, а Турчин тому рад, скарбы побрал, а ему казал шыю oyтяти, и на господарство казал поехати до Волох Семионови воеводичови Молдав скому, брату отца Св. Митрополита Петра, ко торый не много будучи на Господарстве, бо скоро послал отповедь до Короля его милости, до Польски, а Господареви Волоскому росказал до себе Симеонови, а он ся побоял, що бы ему тоеж не было, що Бернавскому, до Польски выехал.

Року 1634. Король ещё в Москве был, бо такий там и зимовал, отбывши Москву от Смоленска, а Шагин, Гетман Московский, з войском великим окопался у Острожик противко Короля, который был барзо оборонный, с которого ся боронил, же немогли им що чинити. Потом до Короля Козаков пришло много и другии еще ишли; а Шагин коли тое вчул [249] престрашившися и муселся поддати, а Король видячи тое, иж ся сами поддали, пустил их вшитких вольно, тилко гармати побрали и порохи, которых было барзо много. А Царь Московский, видячи тое, що Шагин вчинил, же ся поддал, в котором он великое уфанье мал, мусел юж и сам склонитися до примиря, и учинил примиря, и сам ся на Шагину помстил, которого и з его народом выгубил.

В той же рок 1634 еще Король в Москве был, як Турчин прислал отповедь, а сам вой ско великое зготовил юж до Польски; що Король, его милость, видячи, послал з Москви до Гетмана Конецполского, розказал, абы войско зготовил потужное. И так учинил: росказал Кролевским именем вшитким Воеводом и Княжятом и вшитким паном, абы каждый ставился як з найбольшим людом, и сам Гетман зобрал великое войско, и вшиткии, ставнлися з потугою великою, и изъехавшися вшитки, и положилися с тамтой стороны Каменця Подолского от Волох обозом, которого обозу было на 2 миле. Так поведали, же еще не было так в купе войска Польского и так гарматного, а Козаков еще было 12 тисячей, которые особно стояли, же ся немогли столпити в купи и для обляженя и для живности. А Король, его милость, учинивши примеря, выехал з Москви, и, прибравши собе еще люду Немецкого, не отпочиваючи, тягнул просто на Подоля, и приехал до Львова, месяца Сентябра 16 дня, во второк. Отом Турчин доведавшися, не ставился, ане [250] войска непустил овде; a Король росказал до Волох Гетманови, або Козаков пустити в пе ред. Тое Турчин почувши, почал о примиря про сити. Король, его милость, будучи ве Львове, коли до него прислали оповедаючи, же просит Турчин о примиря, рад был барзо, и мовил: юж coбе отпочну ту и непоиду дале. – Коли был ве Лвове, издил на произдщки, осмотривал вшитко. – И Галичане, с передместя Галицкого, просили его Кролевской милости о слободу, и росказал им место будовати, и заложити на имя брата своего Каземеря; бо ве Лвове были из ним два брати, Каземир старший и молодший Александер. И были ве Львове недель 4 и три дни, и выехали в пятницю Октября 17 дня. А Казимир захоровал был на вуспу, и остался ве Лвове, поки иж не выздоровился. А молодший Александер поехал и з Королем, и приехавши до Люблинае и Александер разхоровался на оспу; а Король его милость, oтехал, а он нехотелся остати и поихал за Королем хорый, и так умер в дорозе. А Король аж до Гданьска поехал, а тут и другий Королевич наимолодший умер, который был Бискупом Краковским назначенный, и так 2 ораз умерли.

Року 1635. Сейм был, на котором побори великии настали. Тылко в Руском паньстве раховалисми по 30 поборов, а у инших сшоронах аще болший податок. По том сейму на масныи запусти дуга великая вказалася на заходе сонця. [251]

Ha летo зась Король пошол до Прус з войском великим, а неякий капитан, который ся был оженил ве Лвове у пана Дзяного у Влоха, обнялся Королеви, а найболше духовным, на Украине, где Днепр упадает в Лиман (В рукописи есть "в Дунай" – але устия Днепра зовеся Лиман.), замок муровати и место осадити Немцами, абы Козаки исходили на море, котрому дано скарбы не малыи, и поихал и муровал и люду щось мал много, килка тысячей. Козаци указовали му тое, же то непотребное, a тобе теж не безпечне тое обейматися чинити, а он их не слухал, еще хотел их зневажати. Оны, учинивши раду, неякий Самуило Сулима из Черкас, еще два Полковника з ним, зобравши Козаков 3000 пошли до него; и так напавши месяця Августа, скоро заступивши до Матки Божой 3 дня з вечера, то до света збили вшисток люд его, и ноги неоставили, тылько що на чату были выехали 15 коней, и тые ся остали. А самого живо взявши напервее руки му изсекли, и за пазуху вложили, а у плюдры пороху насипали, и поставили у столпа над Днепром, и запалили, и порох го втыснул в Днепр, и на розсвете скарбом ся делили куршаком розославши килимов килька, а потом, зробивши тое, поехали.

В тимже року 1635 на Св. Михал, Арцибескуп Гроховский, на Арцибескупство в ехал до Львова. [252]

В тымже року 35, по Св. Марцине, сейм был зложенный, с стороны тых речей, що на Украине Козацы починили, бо хотели знову Козаков зносити. Козаци реестровии, що при Королю служат запоровции, доведавшися, где суть тые, що поброили с тымто Сулимою Гетманом, послали до ных оповедаючи, иж нас Ляхи хотят бити, а так приймет нас до себе, жебихмося боронили в купе; оны им неверили, боячися здрады, и не уйшли ей! А потом за присягами их приняли их до себе до окопу, которой барзо был потужный, и так учинивши здраду из войском, абы им старшину выдали, хочете ли сами не погинути. А оны доведавшися о том, самы ся доброволне дали; а оны взявши их обецяли им, же непогинете, а потом оковавши их одвезли до Варшавы до Короля на сейм. Тамже послове были Турецкий и Татарский, просили: ежели хочете у згоде з нами мешкати, чинете нам справедливость с тых здрайцов наших, то есть Козаков, бо в тым року 5 разы на море ходили, и позволено их тратити, которыи и смотрилися на их смерть, и стято их 4, а двох упросил посел Турецкий.

Року 1636. По сейме Король отъехал был до Литви, и там през лето бавился.

В томже-року на Свято Великодные, з неделе на понеделок, у острогу пани воеводеная дочка Княжны Ярославской, пошедши до замку, казала собе гроб отворити, и добывши склепу, где лежало тело отца ей, и казала его взяти, которое юж было згнило [253] тылько кости, которыи взявши казала их помыти, и посвятити Св. Езуитом, и отвезли до Ярославля до Св. Матки своей, и казала провадити из церква, кгды Русь звыкла на память звитязства Христа Спасителя нашего, с крестами, з хорогвами триумф коло церкви отправовати, абы с того напасть на Русь учинити; и так учинили много злого Християньству.

В томже року перед зеленими святи, и тут не без клопоту Християнам справедливым было. Его милость, отец Гулевич, Епископ Перемыский, ведлуг привилея, который Король подал, уехати хотел до Св. Спаса в горах, которому не хотел допустити Крупский; але он маючи при собе королевских комисаров и през расказанье их уехал. Теды Kpyпский поихавши на трибунал до Мазуров до Пиотркова и удал его за гвалтовника: же мя наихал, розбил в монастиру, в котором шкод маю на 30 тысячей, и присяг на него.

Тогож року пощастилося Ляхом. Гетман Корунный Конецполский ведлуг свих способов поехал на Украину до обозу. Воеводич Руский Данилович взявшися из обозу из семы-сты люду поихал на отбираня староства, до мест, где Козаки мешкают, и росказовал: абы заровно отправовали подданьство, як мещане, так и Козаки, которыи ся отмовляли: Мысмо люд рыцерский, томуемо не привикли, бо то нам незвычай; але тя прохаем, заховай нас з ласки своей милостивый [254] пане, бо можем ся на що вам придати. А он им отповел, же я о вас недбаю, бо я маю над вас лепших рыциров. Скоро тое вчули от него, подяковали му за мешканя. – Он тыж поихал и з Немцями назад, (а было при ниом 4 сот), обачил трошки Татаров, хотел и з славою до Гетмана приехати; але сведомый тых речей Козак мовил: милостивый пане! дай покой, бо то ваб на вас, же бысте не програли за выграня и будет встыд. А он того неслухал, але рушился к ним, котораго огорнули в круг; и ледво сам утек, и то за помоцю козацкою, а Немце як мухи погинули, и так до обозу при ехавши знову взял 4 ста люду поихал в дикии поля, хотячи Немецкою штукою помститися, и так его зо вшитким взяли Татаре.

В томже року Гетман польный пан Казановский умер в обозе, который много воиовал в Москве, и з старым Королем, тикже и с тым... В тымже року, и инших панов много померло: умер Князь Януш Вышневецкий, староста Кременецкий, который ставил под час потребы до обозу люду 1000, албо полторы. Также умер Князя Заславское Ерий, также ставил часу потребы 1000 людей. Также пан Лукаш Жолкевский, старо ста Переяславский, що с Козаками орехи гриз, также 1000 люду ставил; также Литовский Гетман пан Caпегa, который ставил 10000 люду. Пан Береженьский Подчавший умер; пан Куликовский умер, и инших много померло. [255]

Року 1637. Скоро под Сейм земля ся трясла на велею панны Mapии Громницe из суботы на неделю о године девятой. Потом весна была барзо сухая, нехотелося нечого родити, ани и тра вы небыло; а потом огне почали пановати, же много мест погорело: Сокаль, Крылов, Белз, Самбор; у Вышни передместя, у Яворове и ве Лвове передместя Галицкое вшитко, и костелов два, и третому ся достало. Недосить ту, але и Украина отыхже огня роскошах мают що поведати.

В тымже року новина была принесена от Риму, же там дощ падал крвавый, и град так великий, як полтора фунта олова, и перун ударил на каплицю, где есть усхованю Папезская Корона; Мних летаючий над местом волал: беда тобе, беда тобе, Риме! (а был в белых шатах). На пророчество тое, где мовим: горе тебе Фифсаидо, и ты Капернаум, вознесися до небес, снийдеши до ада. Так тыж из Волох чутно было о якомсь мужу о велете, же мовит, у Господара Волоского на банкет носил верблюда на едни руце, а великий, мовит, барзо, а лет му 18.

В тымже року поддалося дванадцять тыся чей Королю Полскому, и присягнули перед Гетманом Конецполским, и указано им мешканье за Днепром меже Козаками. Гетман зараз полный Потоцкий, Староста Каменецкий, приехавши до обозу, позволением Гетмана великого Коронного [256] Конецпольского росказал валечному войску, абы за Днепр на Лежу пошли на зиму, рекомо для Татар, але больше для Козаков. А Козакы тыж, не пытныи, еще ся войско Лятское неосмотрело, а оны юж гдесь заде 5 хорогвый и дель лупячи. Жолнере выдячи тое, стали обозом за Белою церквою, мовячи: поки нам пенязей не дадут, небудемося розездити. А оны ся бояли побити Козаки що тут было на той стороне Днепру, послали живность тамтым, що живности не мели. И трафилося, же мимо един замок лезли, теж шляхтич маючи надею, що есть войско Польское, юж ся Козаков небоимо, выпавши из замку забрали оные подводи козацкии. Оныи Козаки дали до козаков знати; Козаки послали скаржити до пана Гетмана Лятского на того шляхтича, а он и тых посланьцов... Козаки, видячи зневагу, же не могут одержати справедливости, учи нили собе сами справедливость. Послали килка сот Козаков одобрати свое, оныи подехавши, по были всех що до одного, и пана и паню, и дети, и вшитко забрали, що едно было в замку.

Потым дано знати до Гетмана Польского, который, розгневавшись барзо, послал хоругвый пять, под которыми было людей сем сот, казал местo козацкое высечи; жонок и детей, абы едно был Русин, казал губити, бо Козаков не было. Очом доведалися Козаки – пошло их с ты сячу, албо и больше, обступивши тое место, отдали им, же нехто незнае, где ся подели тые сем [257] сот жолнеров, бо и жадного забитого ненайшли, мовили, або их поили? В тым Гетман польный пан Потоцкий доведавшися где суть Козаки, пошол за ними, и такто битву вчинили с Казаками, але штукою; бо перше подослано Жидов с горелками, и Павлюк ручил Жидом, же заплатит. И так поспивалося войско, не знали о собе, не так о битве, а Лащ стерег натое, и Гетманови дал знати, и так напавши и побили их. Тылько самы незнают много, едни кажут 6000, другии шесть сот, третии кажут 3000, немогутся згодити, а Гетмана ане Полковника жад ного некажут щобы забыто. А Павлюка, кажут, же нечого невбито в войску; а килкадесят значных панов, рохмистров, поручников (на велею Св. Николы отая битва пред Польскими святы была) старых полковников побито. О том коли ся доведал канцлер пан Замойский, жаловал того, що без его волe важилися того: бо скоро я встану с той хоробы, я тое поганьство знесу, а ежели умру, на веки им нехто ничого невчинит. И так разгневавшися, жебы пророчество его сполнилося, умер перед велеею Руского Хри стова Рождества, въпред казавши до всех маетностей попом перед себе стати, хотячи им права и вольности отобрати, хтобы на Унию непозволил, и скорося з ближших мест забрали з кильнадесять их до Замостя; он кадуками забит. И так с того ничего, бо пани Замойская казала им до домов своих с тым с чим [258] пришли ити. В рок по пану Канцлеру Езуита, тогож дня и годины, от кадуков забит споведник П. Замойского ксиондз Бартоси. Пред смертю видел пан Замойский пекло отвореное и огонь гееньский; оны правили: же то чистец, небойся. – А межи Козаками здрада ся учинила: Павлюка, що был перше в Варшаве, коли Сулиму загубленно, упрошено, якож был в Замостю по выпущеню. Козаки обачивши, же то их зведено, выдали Павлюка, Томашика и Чечугу, а небожчика Кизиму в Kиeве з сыном страчено.

Року 1638. Сейм был о середопостю, на котором потратили Козаков старших, що их Козаки выдали, того то Павлюка, и Bacилия Томашика и Сахна Черняка, которыйся их ужаловавши, сам поехал з ними добровольно, и так их постинано. А на Украине Козаки броили и Ляхом деспекти чинили, Немцов, як мух били, места палили, Жидов резали як кур, мнихов в костелех палили едны, а другие гумна молотили ездячи, стада займовали, мяса до бочок солили, живность собе готовали; а потом подехавши под Ляцкий обоз вшитки коне займили, же небожата Ляхи повергщи пиху мусели пехотою ходити. А потом Ляхи, обачивши зле, почали для Бога оратунок просити и так почали уездити, и на три обозы становилися, бо ся бояли; а Козаки стали и оточилися так потужне, хотяй бы килка лет их доставали, тобы их недостали. И так що раз то Ляхов в Луках штук [259] учили, xoтяй сами хлопы; бося сами Ляхи раховали, же мовили, непомнемо некгды такой потребы у чужих землях, жебы так шляхты, коронных панов погинуло як ту, же самого товариства: Ротмистров, Поручников шесть сот, опроче пахолков, опроче Немцов, що их барзо много погинуло, и остаток бы был выгинул; же юж изложивши встыд насторону, хотели бы назад, але неяк было, а хотяйся хто збирав там им на помочь, не споро было. Потом почали примиря просити, або рачей згоду и з собою запирати, и так заперли згоду перед Ляцкими святи, и наказано им Гетмана собе обирати, Полковников надано им Польских, до каждой тысячи, а при каждом полку триста Немцов драгонов для остороги лептой.

В тымже року 1630. Весна была барзо су хая, не хотел дощ падати, не хотелося ничого родити, ане трава, а що бы ся было озимины оказало, то у Свят зеленых мороз поисовал, ащо сеяно ярины, то за посухою несходило; аж по Св. Петре дощ спал, тож почало сходити... В томже року и пришлом новину было принесенно от заходу, же там коло Риму много мест и сел западало, а в еднем месте костел барзо великий, под час Казаня завалился, и Ксиондза на катедре и вшитких людей, которых барзо много, побило... А ту зась в Полщи тякже яко и прошлого року огне пановали. Радимно вшитко выгорело, Яворов, Тышовци, Щирец, места погорали, и в Ярославлю передместя, также и ве Львове на келька местах показовалося, и так за тыми роскошами, а больше [260] за Божею волею, з нового жита было колода по золотых 22; a гречка пo золотых 19; еще итобы нечого, aлe юж споминается як перше и лежара (?) она была помета, также и тепер. Недосить, що по дереве хробацтва были, але еще горше, що посеяно, то и тое позедают в земли якиесь робаки. Помета Божая! В тымже року коммисия была и староста вшиткого ремесла пустил до цеху, казал приступовати, а тое бы о Ярослав скую ярмарку... В тымже року на небе якеесь чуда ся показовали, и месяц гдесь ся был задел, тылко с подполня, а погодливой ночи, таки его не было на небе.

Року 1640. Урожай Бог дал над сподеванье, бося бояли сеяти, що не было урожаю, и так мало сеяли, але Бог дал великий урожай, же колода жита была по золотых тры, гороху полумерок по гроший 20 и вшитко было тане.

Року 1642. Перед зелеными святы, в четвер, (тогди было Царя Константина), о године 12, у Лвове на мосте запалилося и вшитко передместя згорело, до годины 18. Раховано шесть тысячий домов згорело.

Року 1641. Скоро по ярмарку Ярославском у Ярославлю, мор ся почал – трвал аж до року.

В тымже року владика Львовский умер Тисаровский в середу на Святаго Феодора Тирона.

Року 1642. Кляштор заложено в воеводиньском дворе на стрелници. – И приморок почался начинати таким способом: люде злодеи [261] выкрали домов 5, що у Ярославлю повымирало, богатых людей що найбольших; тые речи принесли до Лвова, и Жиди во Лвове передмескии покупили, и так с того почалося примирати пома лу малу. В томже месте сын П. Мигалов поехал до Турок и заповетрился, и сам умер в Турцех, а до Львова товари припроважено, из тогося мор почалу уместе и напередместю. До святых Пятниц занесли, и так поп и дяк, и много людей померло в том року.

Року 1643. Пасха в купе. – Георгия в неделю. Жидов попердместю бурено. – Св. Юр погорел.

Року 1644. Умер староста Львовский Мнишок, пред Рождеством Христовым. – В том же року на Польский запусты до великаго поста, во второк, умер Бискуп Львовский Гроховский.

Року 1645. Церков Св. Пятниц во Лвове Господар Волоский збудовал, и посвященна в тым року.

Року 1646. Король Польский Владислав 4 хотел воевати на Турка, и затяг был люд Шведский, который великие збитки всюду чинили. Сенаторове и реч посполитая того недопустили, войны с Турчином мети незезволили, бо еще примиря было не вышло.

Року 1648. Король Владислав четвертый перед Вознесенинм умер, по которого смерти, в тыждень, войско Полское Кварцяное, которое на [262] Козаки было пошло, скоро на весну на Украину Богдан Хмельницкий и з реестровыми козаками ребелизовати, и, з ордою которовавши Татарскою под Жевтими водами збили, и в трёх годинах, на порох, обоз и жолнере, живцем, зо всеми добрами, оружием и арматою розхватили, и в неволю Татарскую Гетманов Потоцкого коронного, Калиновского польного з много шляхты задали. Тогды Потоцкий досить анемушно строфовал Хмелнецкого. Хлопе! мовит, чимже так зацнолу рыцерству орд Татарских (которому и звитяство приписовали) заплатиш?.. Которому отповедел Хмелнецкий не глупе: тобою (мовит) и иншими с тобою. И на тых мест выдал его Татарам, и окован зо всеми. С того обозу ледво хто упшол, для оповеденя чуда так знаменитаго захован, и то в сермизе не в блаватах вышол. – Потом екскузовался Хмельницкий у Сенату, у княжат и панов великих, же то з неволе учинити мусел, боронячися, и же ему полковники над Козаками Ляцкии крывды чинили великие, и всему войску Запорозкому старшенствуючи, особливо Чаплинский, хоружий корунный, на то побудивши Конецполского. Просил теды о призерненье волностей давных вой ску Запорожкому, послы на Конвокацию выправывши до Варшавы, которым обецяно было под кондициями певными все през комесаров пана Киселя, воеводы Брацлавскаго, и инших, до Киева на комесию выправленных, привернути. А же Хмелницкий розослал был полковников на все стороны на [263] белую Русь, на Северщину (В кварталнику напечатали: на Угерщину (do Wegier!).), на Полесие, на Руску Подолию, на Волынь, и з козаками до которых найвенцей хлопства вязалося, и добивали местечок и мест, шляхту и Жидов, и Ляхов всех в пень стинаючи, а добра у всех огулом отбираючи и обдираючи, и людей невынных губячи, костели и кляшторы лупячи, (особливе Кривонос на подолю тое броел). Теды княжата Доминик, бу лаву Гетманьскую маючи, и Вишневецкий и Остророб, подчаший корунный, которые войска реиментарами были, зо всею шляхтою и жолнера бытнаго больше, нежле на пятьдесят тысячий за Константинов под Пилявци, занехевши комесию, з Хмелницким битися зезволили. А же войска Козацкии з ордами и хлопства незличоного купами перестрашили их великостю своею, теды все ночю из обозу без потички у чим хто мог, и с чим хто мог, и где хто мог, армату, оружия, и добра все зоставивши, утекли. За которы ми Хмелнецкий зо всею потугою, тоеж местам всем чинячи, аж под Львом притягнул, Князя Вышневецкаго гонячи, который пред его пристям и з подчашим и Синявским все клейноти и злото и сребро от мещан, и кляшторов, и костелов и Церквей поодбирал на войско, обецуючися боронити Львова, и не отступити места и мещан. Вшакже скоро послышали о Козаках и орде – поутекали, Вышневецкий до Замостя, друдий где [264] хто могл; а Хмелнецкий от места на два кроть стотысячен червоных золотых дани взавши, и залогу им зоставивши, под Замостя потягнул. О том Князь ведомость взявши до Варшавы вступил. – А Хмелницкий и от Замостя дань узявши отступил, и посли до Сенату выправил, вотуючи на Короля Казимира, которого и корона вся хотя нехотя обрала, который на тых мест писал до Хмелнецкого през посла сво его, и уступити жадал им на Украину, обецуючи им то все пробачити, що поробили, и ощо просили даровати на коронации своей. И уступил Хмелницкий зо всем войском на Украи ну, упоминаючи шляхту уневерсалом своим, абы Руси, подданных своих, не губили, що и Ко роль мандатом своим потвердил был. Але ор ды люд незличоный с собою до поганьских краин затягли в плени. Был теж голод всюди, куди только пройшли войска Козацкии, было поветря неякоесь, бо люд мер окрутне всюда на голову; навет в самых их войсках, на барзей на бегунки множество их великое на дорозех и на Украине змерло; из самых Татар Tогай бей Царик Taтapcкий умер, и той Кривонос полковнык и инны многыи, по звроте от Полски, Львов боронячися, передместя сами спалили все округом; воду отняли были Козаки, руры поперетинавши; – замку високого добыли, и люд выстинали, также по кляшторах все побрали и по церквах, и люд едын Татаре выбрали, другий [265] от меча погинул, третый от голоду, четвер тый от поветря; у церкви Св. Юря трупа 54 забытых людей, и Татарин, на самый престол упавши, розбився, у Бернадынов, Руси що было по утекали для обороны, на пять сот и больше постипано, также в месте на ратуши на валах.

Року 1649. Коронация по трех Королях в Кракове была и сеим тронеделный, на котором знову посполитое рушенье на Козаки ухваленно, выправленно и комесаров было, пана воеводу Брацлавскаго до Козаков; але с того нечого, бо ледво назад у покою вернулися, конклюдовавши и отложивши комесию до зеленых свят, под кондициями певными покой заверши: абы Козаки по Гоpень, и Случ, и Припить, далей незаходили, и за логи свои мели и но Каменец Подольский, а Поляцы из сего боку ку ным не переходили, Руси теж абы по местах и по селах не губили. Що еднак не сполнили Поляци, бо многих и духовных и светских винных и невинных на паль поувбивали и погубили таемне и явне, и наезды чинячи, и каждый в своей маетности шляхтич. – Що гды ся донесло (до) Хмелницкаго, не схотел покою и згоди жадной, любо был пункта послал до Короля: Абы воевода Киевский завше Русин был и каштелян и Митрополит в Сенате абы заседал, и Уния абы по всюду знесенна была, вшакже и того венцей недомагаючися годитися отмовил, для недотриманя слова и тираньства над Русю Ляцкаго срогаго – гды теды места и [266] местечка высекали на Подолю, добываючи Острополя, Полонного, Красилова, Константинова старого и нового и инших, Сенякву, и Зенкув (В кварталнику "Zbikow" ( ! ).) – Козаки почали (наступовав пост Петров) Межибожа; добывши в пень выстинали и спалили и Ляхов с тамтых краев выбили. Уступили Ляхи аж под Збараж место и вкопалися потенжне, а козаки за ними з далека чекаючи конця посту Петрова, в пяток теды самый из вечера приближившися на завтрие на 12 Апостолов, скоро Князь Вышневецкий Еремия Корибут з руского поколеня Лях, швабер пана Замойского и Конецполского хоружого, до обозу того (где были старшыми над: Пан Белзкий, Ферлей, Пань Каменецкий, Ляскороньский, Пан подчаший корунный, Остророг, пан Xoружый корунный, Князь Корецкий, и иншии Панове, из поветов Каменецкого Подольского, Пан Сенявский, староста Львовский, и с повету Волыньского зобраны в тисячах 18 въехал, на тых мест огорнули его Козаки в субботу по Св. Пе тре, и так знову окопавши их на шесть миль в шир, коло ных стоячи из ордама стерегли их през недель пять, аж от голоду и страху поздихали сами, мало що их позасталых безоружию вышли на пеших ногах и до здыховали по дорозе и по местах. Которым на одсеч сам Король з посполитым рушеньем, в пять недель, в тысячах четыридесятих, пошовши, под з боровом оскоченный от Козаков и Татаров, где [267] сам Хмелнецкий и Ган Цар Крымский (В кварталнику "Han Car Ukrainski".) будучи, так нагнали в Сак Ляхов, же аж ся по под возы и в возы крили пред кулями и стрелами, где болш их погинуло, нежли под Збаражом, аж о примиря сам Король просил и, обецявши Козаком волности, и надавши на писме под певными кондициями покой, запер так з войском Запорозким яко и Ганом Крымским, що все на пришлом сейме при концу тогож року мели потвердити и вечными часи так у згоде жити. А так на тот час аж выпущены были обляженцы и недобитки Збаразкии, подписавшися в продь на тиеж пункта, с которых найпереднейшие тые были:

1. Абы козаков 40000 было реестровых.

2. Абы Чегрин, отчизна Хмелницкаго, зо всем обыстям своим в околици, при булаве вой ска Запорожского вечными часы зоставал.

3. Абы от Днестра по Браслав иншии места, просто лежачие до Днепра, аж и от Днепра до границ Московских все Козаки были, где негде жолнер стояти немает.

4. Абы воевода Киевский завше Русин был, и все урядникове в Киевском, Браславском и Черниговском воеводствах – Русь были.

5. Абы Митрополита в Сенате столец мел.

6.  Абы Уния всюду знесенна была.

Иншие пункта дробнейшие были одинадцять в личбе.

Текст воспроизведен по изданию: Львовская русская летопись // Русский исторический сборник. Т. 3. Кн. 3. М. 1839