Комментарии

Комментарии

1 Борисфен — древнегреческое название Днепра. Каменная гряда пересекает Днепр между Днепропетровском и Запорожьем, где до 1932 г. было 9 порогов, затопленных сооружением плотины близ Запорожья в связи со строительством Днепрогэса.

В XIV в. в результате агрессии литовских феодалов юго-западные и западные земли когда-то единого Древнерусского (Киевского) государства попали под власть Великого княжества Литовского. Во второй половине XVI в. Литва и Польша соединились в одно государство — Речь Посполитую. От жестокого феодального и религиозного гнета польских и литовских панов множество крестьян бежало на юг, к днепровским порогам, где возникла казацкая Запорожская Сечь.

К моменту, когда автор писал свое сочинение (1671 г.). Левобережная Украина входила в состав Русского государства. Днепровские казаки Левобережья со своим гетманом были подчинены России, а Правобережья — Польше.

2 Еще первый переводчик Relation А. Станкевич отметил, что автор, по-видимому, искал объяснения неизвестного ему слова «cosa» в немецком языке, причем смешал два сходно звучащих слова: geist = spiritus и geisz = Ziege = carpa (коза). (ОИДР, кн. III, Материалы иностранные, 1895, стр. 5).

В действительности слово «казак», «козак» — слово тюркского происхождения, означающее «вольный», «гулящий человек», на половецком языке — «страж». Слово это вошло в славянский и затем в русский язык как определение вольного человека, воина, свободного от тягла (государственных повинностей).

3 На Дон действительно стекалось большое количество крестьян, бежавших от крепостной неволи, из центральных и южных уездов государства. Область Дона находилась в составе Русского государства на положении автономной. В первой половине XVII в. там сложилась военная организация казачества в форме Войска Донского. Главным его назначением была охрана юго-восточных границ государства. Казаки стойко отстаивали свою независимость и сопротивлялись попыткам русских царей подчинить их. Решительный отказ получало стремление правительства возвращать беглых с Дона. Донцы твердо придерживались принципа «с Дона выдачи не бывает».

4 С. Т. Разин был уроженцем донской станицы Зимовейской. Отец Разина, по всей вероятности, не был потомственным казаком, а переселился на Дон и вошел в среду домовитых (зажиточных) казаков через кумовство с войсковым атаманом К. Яковлевым. Во всяком случае дядя Разина по отцу Никита Черток был жителем Воронежа и в разгар Крестьянской войны тоже сошел на Дон (Кр. война, III, стр. 13).

5 Сообщение автора о казни брата Разина Юрием Долгоруким с указанием вероятной даты (1665 г.) и со ссылкой на показания самого С. Разина носит вполне правдоподобный характер, принимается историками за достоверный факт, хотя и не имеет каких-либо других подтверждений.

Прав автор и в том, что это обстоятельство не было единственной и тем более главной причиной выступления Разина против существующего строя. Однако далекой от действительности, идеалистической и продиктованной враждебным отношением автора к восстанию и его вождю является ссылка на «злонамеренный и бунтарский дух Разина».

Причиной Крестьянской войны и выступления С. Разина явились определенные объективные процессы социально-экономического развития и истории классовой борьбы в России в XVII в. (Об этом см.: И. И. Смирнов, А. Г. Маньков, Е. П. Подъяпольская и В. В. Мавродин. Крестьянские войны в России XVII—XVIII вв. Л., 1966, стр. 94—104).

6 В данном рассказе недостоверно только сообщение о взятии города Яика «приступом». Астраханский воевода И. А. Хилков 7 августа 1667 г. писал в Приказ Казанского дворца, что Разин, укрыв основную часть своего отряда, с 40 казаками подошел к Яику (ныне Гурьев) и просил пустить его в город «к церкви помолитца». Стрелецкий голова И. Яцын пустил Разина, и тогда казаки, захватив ворота, впустили в город все повстанческое войско. Местный гарнизон не оказал сопротивления (Кр. война, I, стр. 138).

7 А. Попов, ссылаясь на книгу Шардана (Chardin. Voyages du chevalier Chardin en Perse et autres lieux de l'orient, v. X. Paris, 1811, pp. 135—138), относит этот случай к г. Ферабату (Попов, стр. 39—40).

8 Согласно известию Л. Фабрициуса, С. Разин не сам «принес повинную», а воевода С. И. Львов, высланный с большими силами в Каспийское море навстречу Разину, передал ему «милостивую грамоту» царя, которую предводитель казаков принял, так как находился в бедственном положении (см. стр. 48).

«Прощение от великого государя», которое автор относит ко времени пребывания Разина в Астрахани, и есть «милостивая грамота» царя.

9 Автор, как и другие иностранцы, не мыслит себе участия народа в восстании иначе, чем в результате подкупа и соблазна. Возможно, что этот штрих с дукатами не более как литературный прием. У нашего автора его заимствовал Стрейс, повторивший ту же сцену в своей книге (Стрейс, стр. 202). Других свидетельств, подтверждающих подобный факт, не имеется. Однако впечатление, произведенное на жителей Астрахани богатствами, привезенными казаками из Персии, засвидетельствовано Фабрициусом, Стрейсом и русскими источниками.

10 О действиях Разина в отношении церкви и православных обычаев автор повторяет официальную правительственную версию — лишнее доказательство, что при написании Сообщения автор располагал источниками правительственного происхождения. Почти в каждой царской грамоте, касающейся любого вопроса, связанного с восстанием, предпринимались попытки религиозно-идеологической дискриминации повстанцев. Движение Разина увязывалось с сектантством. Самому Разину приписывалось возведение хулы на Христа, отрицание церкви и церковного пения, расправа со священниками и практика языческого обряда венчания «около вербы».

Вот один из многих случаев. В наказной памяти 1670 г. из Разрядного приказа воеводе П. Урусову между прочим сказано: «И тот вор и изменник Стенька Разин с товарищи, забыв страх божий и крестное целованье, от святые соборные и апостольские церкви отступили. И про спасителя нашего Иисуса Христа говорит он, Стенька, всякие хульные слова, и на Дону церквей божиих ставить и никакого пения петь не велел, и священников з Дону збил и донским козаком у церквей венчаться не велел, а велел венчаться около вербы» (Кр. война, I, стр. 197).

Это же обвинение почти дословно повторено в приговоре по делу Разина (там же, III, стр. 84).

Под «тамошним правителем» имеется в виду донской воевода Иван Хвостов, которого Разин, по словам приговора, «бил и изувечил и ограбил, и от тех побои умер» (там же). К числу посланцев царя с грамотами на Дон относится московский жилец Герасим Евдокимов, направленный в марте 1670 г. в Черкасск с целью выведать сведения о готовившемся походе Разина. Разин разоблачил перед казацким кругом в Евдокимове лазутчика и, бив его «до полусмерти, посадил в воду в Дон реку» (там же, I, стр. 165).

11 Имеется в виду отправка из Москвы для обороны Царицына тысячного отряда стрельцов под командованием головы И. Лопатина. Лопатин не знал о взятии Царицына Разиным, а Разин, перехватив царских посланцев с грамотами по городам, узнал о приближении Лопатина и внезапным нападением разбил его отряд.

12 Речь идет о походе С. И. Львова из Астрахани и о событиях в Черном Яре (см. стр. 50—53). Львов был убит много позднее.

13 Воевода И. С. Прозоровский при обороне Вознесенских ворот был ранен в живот и отнесен на ковре в соборную церковь. (Попов. Материалы, стр. 251). Там он был схвачен повстанцами и сброшен с крепостной башни в кремле.

У автора есть и ряд других неточностей. Брат воеводы, Михаил, был убит во время сражения у тех же Вознесенских ворот (там же; Кр. война, I, стр. 250). В данном случае автор повторяет версию источника — приговора.

Д. Бутлер, очевидец астраханских событий, сообщает, что английский полковник Томас Бейли был убит солдатами своего полка, как только началась осада крепости разницами (Бутлер, стр. 358). Бутлер и Стрейс сообщают, что подполковник Я. Виндронг входил в состав войска С. И. Львова, посланного вверх по Волге навстречу Разину (Стрейс, стр. 207, 353), а Фабрициус засвидетельствовал его убийство повстанцами в Чёрном Яре (см. стр. 51).

14 Сообщение об отдаче солдатам жены и дочерей воеводы Прозоровского, очевидно, не более как повторение официальной версии правительственных грамот, ставивших целью дискредитацию восставших. В действительности дело обстояло, видимо, иначе. Об этом говорит то, что младший сын Прозоровского по просьбе митрополита был отдан матери (Попов. Материалы, стр. 255; см. также стр. 50). П. Золотарев сообщает, что вдова Прозоровского Прасковья Федоровна при воеводе Милославском «пойдоша в Москву», и тогда же было в Москву отправлено тело убитого в Астрахани старшего сына воеводы Бориса (там же). С другой стороны, в материалах следствия, которое вел в Астрахани воевода Одоевский, есть допрос Оринки Алексеевой, показавшей, что Одоевский, «взяв де нас всех (у Милославского, — А. М.) хочет отдать боярыне княине Парасковье Федоровне» (Кр. война, III, стр. 211).

Наконец, по сопоставлении показаний ряда источников наиболее вероятным временем взятия Астрахани Разиным представляется время в ночь на 24 июня 1670 г.

15 Речь идет о действиях в Галицком и других уездах лесного Заволжья повстанческого отряда И. Пономарева (он же И. Иванов). Отряд стремился пройти к Устюгу, но был разбит, а Пономарев схвачен и казнен. Позднее, когда Крестьянская война была подавлена в Среднем Поволжье, группы повстанцев проникли до Устюга Великого, но там были схвачены (Тихонов, стр. 270—282).

16 Всего в одной фразе автор передает содержание так называемых «прелестных» грамот Разина. В этих словах заключен основной стержень социально-политической программы восстания: уничтожение феодального землевладения и его носителей — феодалов, как угнетателей народа. В период наивысшего развития Крестьянской войны, во второй половине 1670 — начале 1671 г., «прелестных» грамот рассылалось значительное количество, но нам известно пока всего несколько (Кр. война, II, стр. 52, 65, 79, 91, 252, 407; III, стр. 285).

Лишь одна из них сохранилась в подлиннике. Именно в ней (сентябрь 1670 г.) с наибольшей определенностью проявились программные и тактические черты восстания: «Пишет вам Степан Тимофеевич всей черни. Хто хочет богу да государю послужить, да и великому войску, да и Степану Тимофеевичю, и я выслал казаков и вам бы заодно изменников вывадить и мирских кровапивцев вывадить» (там же, II, ч. 1, стр. 65).

Практически именно к этому сводились действия повстанцев. В одном из документов это выражено обобщенной, но четкой формулой: «А ездя де они, воровские казаки, по уездам, рубят помещиков и вотчинников, за которыми крестьяне, а чорных де людей, крестьян и боярских людей, и казаков, и иных чинов служилых людей, никово не рубят и не грабят» (там же, стр. 109).

Обращения к народу с призывом к восстанию не составляли особенности только второго этапа Крестьянской войны. Из свидетельств Фабрициуса (см. стр. 48) видно, что с подобными призывами Разин обращался к населению Астрахани по возвращении из Персии в 1669 г. Тот же Фабрициус говорит об антибоярских настроениях повстанцев в Черном Яре и при подходе к Астрахани в июне 1670 г. (см. стр. 50—53). Стрейс обращение Разина к народу с призывом к выступлению против тиранов относит, насколько можно судить по его изложению, ко времени до событий под Черным Яром (Стрейс, стр. 204).

17 Весьма ценно свидетельство автора о реакции низов населения Москвы на восстание Разина. Эти сведения получают подкрепление в отписках воевод и других лиц относительно волнений крестьян и посадских людей в подмосковных уездах (Кр. война, II, ч. 2, стр. 183, 190, 192, 194, 197).

18 Обычно повстанцев казнили на месте сами полковые и городовые воеводы. Наиболее же видных участников восстания отсылали в Москву, где их подвергали дополнительным допросам под пыткой, а затем устраивали показные казни, соответственным образом обставленные, когда публично зачитывались сказки (приговоры) с изложением вины казнимых. Кого из таких лиц имеет в виду автор, сказать трудно. В начале октября 1670 г. в Москву были привезены и казнены именно таким образом, как сообщает наш аноним, три ведущих участника взятия г. Острогожска — атаман Федор Колчев, есаул восставших Федор Агеев и казак Иван Казачек (Кр. война, II, ч. 2, стр. 53—55).

19 Факт использования повстанцами в агитационных целях имен умершего царевича Алексея Алексеевича и опального Никона известен из многих русских источников, в том числе из сказки (приговора) по делу Степана и Фрола Разиных (Кр. война, III, стр. 86).

Отдельные «прелестные» письма писались от имени царевича Алексея, а в ряде захваченных повстанцами селений народ «целовал крест» царевичу Алексею (там же, II, ч. 2, стр. 168, 186). Царю, который дал себя обмануть боярам, протовопоставлялся сын — невинная жертва боярского произвола.

В отношении Никона события не ограничились использованием только его имени. Из следственного дела о Никоне известно, что еще в 1668 г. в Ферапонтов монастырь, где был заключен низложенный патриарх, приходили казаки — посланцы Разина — с предложением Никону перейти на их сторону (там же, III, стр. 356, 358—359).

Лицом, представлявшим в стане разинцев царевича Алексея, по всей вероятности, был князь Андрей Черкасский, сын кабардинского мурзы князя Камбулата Пшимаховича. При взятии Астрахани разницами Андрей попал в плен, был крещен и обучен грамоте. После подавления восстания с целью не оттолкнуть отца от его ориентации на Россию дело об Андрее Черкасском не было поднято. Но в дальнейшем известия о нем пропадают (там же, II, ч. 2, стр. 101; III, стр. 419). Сведения же о том, что и царевич Алексей и Никон ехали в составе войска Разина на отдельных судах, обитых бархатом красного и черного цвета, принадлежат только публикуемому нами источнику и получили широкое хождение в литературе о восстании Разина.

20 Войско Ю. А. Долгорукого вышло из Москвы не в конце сентября, а 1 сентября 1670 г., т. е. в первый день нового года по летосчислению того времени (Кр. война, II, ч. 1, стр. 547).

Долгорукий был послан в Алатырь, но ему не удалось дойти до Алатыря. Сопротивление повстанцев заставило его остановиться в Арзамасе. На первых порах сил у Долгорукого недоставало, и он был вынужден занять оборонительную позицию. Лишь начиная с середины октября его отряды начали наносить удары отдельным группировкам повстанцев (там же, стр. 161, 169, 171, 192 и др).

21 Это единственная в распоряжении историков общая цифра (200 000) участников восстания в период его наибольшего развития (конец 1670 — начало 1671 г.).

22 Взятие повстанцами в середине октября 1670 г. Макарьевского Желтоводского монастыря в Нижегородском уезде — крупное событие в ходе Крестьянской войны на территории Среднего Поволжья. Монастырь был центром насильственной христианизации и форпостом царской власти в Поволжье.

Версия об измене некоего еврея как причине падения монастыря представляется маловероятной и не получает подкрепления в других источниках. Из материалов допроса 13 ноября 1670 г. людей стольника П. Годунова, сидевших в монастыре во время его осады, и из «Сказания о нашествии на обитель Макария Желтоводского» следует, что во время осады из монастыря бежали архимандрит и монастырские старцы, а меньшая братия и служки — «черный поп Лаврентий, прозвище Гудок, да конюшей старец Иродион» — сообщили об этом повстанцам и открыли им ворота монастыря (Кр. война, II, ч. 1, стр. 266; Попов. Материалы, стр. 267—268). Преувеличением является и утверждение автора о предании смерти всех находившихся в монастыре монахов. В Сказании, резко враждебном к повстанцам, говорится, что «воры.., начата монастырь разоряти», а братию и служебников «на плахи ко безглавию полагаху», но «крове неповинныя пролита посечением не дерзнуша» (Попов. Материалы, стр. 268).

23 В отписке 28 октября 1670 г. полкового воеводы Ю. А. Долгорукого сообщалось, что перед приходом в Лысково воевод К. Щербатова и Ф. Леонтьева «Лысковской съезжей избы подьячей Васька Петровской не со многими посадцкими людьми изменников и воров, которые бежали з бою ис-под Мурашкина, переимав, посадили в тюрьму 64 человека» (Кр. война, II, ч. 1, стр. 206). Их-то и выдали воеводам. Ни о каком племяннике Разина Долгорукий не сообщает. Ничего не известно о нем и из других источников.

24 Все, что мы знаем о славной дочери народа бесстрашной Алене, заключено в отписке Долгорукого от 6 декабря 1670 г. К нему наряду с другими «ворами» привели схваченную во время боя под Темниковым «вора и еретика старицу, которая воровала и войско себе збирала и с ворами вместе воровала, да с нею ж принесли воровские заговорные письма и коренья». «А вор старица в роспросе и с пытки сказалась: Аленою зовут, родиною де, государь, она города Арзамаса, Выездные слободы крестьянская дочь, и была замужем тое ж слободы за крестьянином; и как де муж ее умер, и она постриглась. И была во многих местех и людей портила. А в нынешнем де, государь, во 179м году, пришед она из Арзамаса в Темников, и збирала с собою на воровство многих людей и с ними воровала, и стояла в Темникове на воевоцком дворе с атаманом с Федькою Сидоровым и ево учила ведовству». «И мы, холопи твои, — сообщает Долгорукий... — вора старицу за ее воровство и с нею воровские письма и коренья велели зжечь в струбе» (Кр. война, II, ч. 1, стр. 367).

Взяв за основу своего рассказа этот или подобного рода источник, автор сообщает об Алене ряд дополнительных сведений, почерпнутых, очевидно, из слухов, ходивших в Москве, или из рассказов иностранцев, участников подавления восстания.

Алена не была единственной женщиной-предводительницей повстанцев. На допросе у Долгорукого повстанческий есаул А. Осипов, ссылаясь на вести, слышанные им от казаков, между прочим сообщил, что «в Шатцком де уезде ходит баба ведунья, вдова, крестьянка Темниковского уезду Красной Слободы, и собралось де с нею воровских людей 600 человек» (там же, стр. 129).

25 Неясно, о ком идет речь. В декабре 1670 г. по приказу Долгорукого был повешен (о лишении конечностей не сказано) видный разинский атаман, предводитель одного из отрядов Василий Федоров (Кр. война, II, ч. 1, стр. 440). О казни в Москве в октябре 1670 г. трех предводителей восстания из Слободской Украины см. стр. 123.

26 Действительно, как видно из ряда отписок городовых воевод, с царевичем Алексеем у повстанцев было связано слово «нечай» (Кр. Дойна. II, ч. 1, стр. 101, 145). Объяснение его смысла имеется только в данном Сообщении.

27 Определение района действия карательной армии Долгорукого по реке Дон неточно. Долгорукий был главным воеводой карательных отрядов Среднего Поволжья, включая район верховий притоков Дона — Хопра, Медведицы и др. (район Тамбова). В Слободской Украине, включая верховья Дона. полковым воеводой был Г. Г. Ромодановский (Кр. война, II, ч. 2, стр. 7 и сл.).

Долгорукий был отозван в Москву в январе 1671 г. и 29 января был на приеме у царя Алексея Михайловича — «был у руки» (там же, стр. 545).

Воеводу К. О. Щербатова действительно направили под Тамбов, где он действовал против повстанцев совместно с отрядами воевод И. Бутурлина и Б. Мышецкого (там же, стр. 513). Восстание под Тамбовом было подавлено в начале февраля 1671 г. (там же, III, стр. 8). Возможно, источником этих сведений была наказная память из Разрядного приказа стряпчему В. Пущину, посланному 8 января 1671 г. в полки И. Бутурлина и Ю. Долгорукого.

Мы не располагаем цифрами жертв расправы над восставшими и потому благодарны тем сведениям, которые сообщает наш автор. В описании характера расправы над повстанцами автор Сообщения далек от преувеличений.

28 Из-под Симбирска Разин бежал в Царицын, а оттуда на Дон, в Кагальник, затем в Черкасск, а из Черкасска снова в Кагальник. В верховых городках им было собрано до 3 тысяч человек и предпринята неудачная попытка взять Черкасск, цитадель домовитого казачества. Еще ранее Разин заключил соглашение с калмыцким тайшой Аюком о совместном выступлении на украинные города. Выполнению этих планов помешали домовитые казаки. В середине апреля 1671 г. во главе с войсковым атаманом К. Яковлевым они осадили Кагальник и сожгли его. Степан Разин и его брат Фрол были схвачены и под конвоем отправлены в Москву (Кр. война, II, ч. 2, стр. 100, 101; III, стр. 33—34, 44, 59).

29 Описание того, как ввезли Разина в Москву, и его казни дает полное основание полагать, что автор был очевидцем этих событий. Другой очевидец тех же событий, Я. Рейтенфельс, подтверждает его наблюдения: «Этого изменника ввезли в город прикованным цепями к виселице, на возвышении, точно в триумфальной колеснице, так, чтобы все его видели. За колесницей следовали беспорядочной толпой солдаты и пленники, улицы все были заполнены невероятным количеством зрителей, которых отовсюду привлекло из домов, одних — необыкновенное зрелище или негодование, а других — даже и сожаление» (Рейтенфельс, стр. 119). Аналогичные сведения, отличающиеся лишь степенью подробности описания конвоя Разина, имеются в письме английского купца Томаса Хебдона (см. стр. 130).

Из русских свидетельств известно только одно — письмо к вологодскому архиепископу Симону, в котором стряпчий Акинфий Горяинов, проживавший в июне 1671 г. в Москве, писал: «А ныне, государь, привезли к Москве донские казаки вора Стеньку Разина и с братом, и бояря ныне безпрестанно за тем сидят... А в город он везен: зделана ларь на четырех колесах, по краям поставлены два столба, да поперешное бревно, да над головою ево другое поперешное бревно; то он был на ларь поставлен, чтобы всякому было видно, а к бревнам и к столбам был прикован. А брат ево был прикован к ларе на чепях, а шол пеш, а ноги скованы...» (Вологодские епархиальные ведомости, 1867, Прибавления, № 20, стр. 688—689). Такое же письмо А. Горяинов направил своему брату — архимандриту Тотемского монастыря под Ярославлем (Ярославские губернские ведомости, 1872, № 38, часть неофициальная, стр. 144).

30 Русских свидетельств о казни Разина не имеется. Стряпчий Акинфий Горяинов видел только приготовления к ней: «На Красной площади изготовлены ямы и колье вострены» (Ярославские губернские ведомости, № 38, часть неофициальная, стр. 144). В этой связи не лишено интереса одно место из Сказания Рейтенфельса: «А дабы предупредить волнения, которых царь опасался со стороны уцелевших случайно заговорщиков, площадь, на которой преступник понес свое наказание, была по приказанию царя окружена тройным рядом преданнейших солдат, и только иностранцы допускались в середину огороженного места, а на перекрестках по всему городу стояли отряды войск».

Подтверждая сведения публикуемого нами Сообщения, тот же автор пишет: «В темнице его (Разина, — А. М.) били кнутом, жгли огнем, капали ледяную воду на голову и подвергали еще многим другим утонченным пыткам. Тело его было уже все изъязвлено так, что удары кнута падали на обнаженные кости, и он все-таки пренебрегал ими, что не только не кричал, но даже не стонал и упрекал брата, разделявшего с ним страдания и менее выносливого, в малодушии и изнеженности». И в описании самой казни Рейтенфельс близок тому, что дает автор Сообщения: «А Стенька, выслушав сперва длинный перечень своих преступлений и смертный приговор, во всеуслышание объявленный судьею, перекрестился, лег на смертную плаху и последовательно был лишен правой и левой рук и ног, и, наконец, головы. ..» (Рейтенфельс, стр. 119). См. также письмо Т. Хебдона (стр. 130).

31 Сохранилась запись распросных речей Фрола Разина в Приказе тайных дел. Фрол объяснил: «Как де ево пытали во всяких ево воровствах, и в то де время он второпях и от многой пытки в память не пришол». И поведал о том, что его брат, Степан, запрятал в засмоленный кувшин «воровские письма» и закопал его в землю «на острову реки Дону на урочище, на Прорве, под вербою. А та де верба крива посередке...» (Кр. война, III, стр. 94). Специально предпринятые по наказу царя полковником Г. Косаревым и дьяком А. Богдановым поиски закопанного кувшина на острове Прорва не дали результатов (там же, стр. 170).

Тем не менее казнь Ф. Разина была отсрочена почти на шесть лет. Б. Койэтт сообщает, что 26 мая 1676 г. он с некоторыми членами нидерландского посольства ездил за Москву-реку и по дороге «видел, как вели на смерть брата великого мятежника Стеньки Разина» (Посольство Кунраада фан-Кленка, стр. 514).

32 Ус Василий Родионович, ближайший соратник С. Разина, первый атаман Астрахани после ухода из нее Разина в начале июля 1670 г. Астраханский митрополит Иосиф был казнен повстанцами 11 мая 1671 г. за изменнические сношения с царскими воеводами, Тереком и Доном. В. Ус умер в Астрахани в июне 1671 г. от тяжелого кожного заболевания (Кр. война, III, стр. 217).

33 В 1701 г. в московском Кремле во время большого пожара сгорел архив Приказа Казанского дворца, в котором сосредоточивалась основная часть правительственной переписки и других официальных материалов о восстании Разина. Тогда же, видимо, погиб и подлинник приговора по делу Разина.

Опубликование в качестве приложения к Сообщению этого важного документа в 1671 г. на немецком и голландском языках, а в 1672 г. — на английском и французском было первым изданием приговора. В России первоначально стало известно французское издание, откуда А. Попов заимствовал приговор с приведением в сноске второй половины приговора из русской его копии, найденной до этого в Донских делах за 1671 г. (Попов. Материалы, стр. 227—235). Попов же установил соответствие французского перевода русскому тексту в той его части, разумеется, которая сохранилась (Попов, стр. 10). Это обстоятельство имело большее значение для использования приговора во французском переводе.

Но еще в 1729 г. в Лейпциге вышла книга Вебера «Преображенная Россия» (Weber, «Das veraenderte Russland»), где в переводе с русского на немецкий дан текст приговора, который Б. Д. Греков считает ближе других к русскому оригиналу (Греков, стр. 204). В 1869 г. в Чтениях ОИДРг кн. I, была опубликована новая русская копия приговора, заимствованная из старинного рукописного сборника, снятая вскоре после суда над Разиным, но тоже с отсутствием начала — недоставало примерно четвертой части текста. В «Русском архиве» за 1872 г. помещен перевод записок Вебера. Начальная часть приговора дана здесь в переводе с текста, приведенного Вебером, а остальная (большая) — по публикации 1869 г. в Чтениях ОИДР. В Чтениях ОИДР (кн. III за 1895 г.) помещен перевод с английского издания 1672 г. Сообщения о восстании Разина с приложением приговора. Перевод сделан А. Станкевичем. В 1927 г. в ЛЗАК, вып. 34, Б. Д. Греков опубликовал приговор, начало которого составляет перевод из Вебера, сверенный с другим немецким переводом и несколько стилизованный под язык XVII в., а большую часть — текст из публикации ОИДР 1869 г. В 1931 г. в сборнике Центрархива «Крестьянство и националы в революционном движении. Разинщина» (М.—Л., 1931, стр. 252) впервые опубликован полный русский текст приговора, обнаруженный в книге копий Донских дел; озаглавленный «Списак с скаски, какова сказана у казни вору, богоотступнику и изменнику Стеньке Разину, имано для списку из Земского приказу». Этот текст приговора опубликован и в 1962 г. (Кр. война, III, стр. 83—87).