287. Записка начальника Сунженской линии о результатах переговоров с Сулейман-Эфенди.
Не позднее 22 июля 1846 г.
23 и 24 июля в 2 часа пополуночи, по приказанию г. начальника отряда я вел переговоры с Сулейман Эфенди, прибывшим на аванпост наш, я объявил ему готовность г. главнокомандующего оказать всякое содействие к следованию в Мекку, если он желает теперь же и что в. с. для убеждения в искренности намерений Сулеймана желает, чтобы он в то же время, когда оставит Шамиля, объявил его отступником законов Магомета. На это Сулейман отвечал:
[522]1. что не может определить настоящего времени отъезда, своего в Мекку;
2. что при настоящих обстоятельствах Чечни, которую тревожило прибытие отряда русских на Фортангу, и ожидание Шамиля из Дагестана, поставляет его в невозможность переселиться ныне к нам. Когда же обстоятельства будут более благоприятны, или же отряд наш приблизится к Генам, близко жительство его, то он поспешит переселиться.
Я спрашивал также о Джамал Эдине и бывшем Казикумухском кадии Магомеде. Он отвечал мне, что они оба друзья его, что неоднократно слышал от них желание отторгнуться от Шамиля, и что уже несколько времени их не видел и потому намерения их в настоящее время объявить не может, но убежден что они готовы последовать примеру его.
На вопрос мой, может ли он при настоящих обстоятельствах доставлять нам сведения о нашествиях неприятеля, в доказательство доброго его к нам расположения, Сулейман отвечал, что лазутчиком никогда не был, и ныне принять обязанности на себя не может, чтобы не возбудить подозрения Шамиля и чеченцев, среди которых живет и которые ныне по всем пунктам содержат караулы.
Он объявлял мне также, что Шамиль еще не возвратился в Ведено из Дагестана, но на вопрос мой, два раза повторенный, что предпринимает Шамиль, отвечал так темно, что из слов его нельзя было сделать никакого заключения.
Насчет невозможности дозволить ему переселиться в Кабарду, я ничего не упоминал, так как щекотливый предмет этот при изложенных выше объяснениях его, ничего решительного не представляющих, был неуместный. Сулиман обещал, спустя несколько времени, вновь приехать или прислать кого-нибудь от себя, хотя он жаловался, что Шамиль недостаточно справедлив к нему, но вместе с тем давал понять, что Шамиль вновь дает ему поручение, и важное исполнение которого так заметно Сулейман не решается принять впредь до развязки предстоящей борьбы Шамиля с нами.
Из слов его я мог вывести только то заключение, что он тогда только намерен передаться нам, когда мы получим в Чечне решительный перевес над Шамилем, и что в настоящее время на Сулеймана положиться нельзя.
ЦГА СО АССР, ф. 104, оп. 1, св. 1, л. 17—18. Копия.