Библиотека сайта XIII век
ИЗ ДНЕВНИКА НАМЕСТНИКА ЭКЕБЛЯДА. ГЁТЕБОРГ. 1662 ГОДА.
(Из архива графа Делягарди в Лёберёде (Юж. Швеция).
10 апреля. Pyccкие были на аудиенции короля и королевы (Король Карл XI и мать eго Гедвига Элеонора. Правление состояло из вдовствующей королевы, канцлера Делягарди и четырех государственных советников. Русское посольство было следствием договора заключенного в Кардисе 1661 г. Примеч. перевод.) в присутствии всего совета. Главных послов было четверо: один князь, один воевода и два статс-секретаря, при них 30 дворян. Передавая свои грамоты, все они целовали руку у короля и королевы. По поднесении подарков, причем все они говорили речи, при помощи переводчиков, отвечал им государственный канцлер. Подарки состояли из 30 десятков соболей; каждый десяток (не особенно важного достоинства) подносился особым человеком. Потом следовали подарки самих послов: леопардовые шкуры, золотые парчи, турецкие покрывала (попоны), полости для саней, которым, полагаю, цена не более 2 риксдалеров. Все это было разложено двумя или гремя носильщиками. Между подарками был также лук без тетивы, далеко не так хорош как батюшкин. Затем (послы) вручили свои речи, написанные на больших пергаментах и в принятых на сей случай выражениях просили о ратификации оных. После чего их [2] увели с тою же церемонией. Состоять при них назначены были Банэр и Поссе, которые должны были пить с ними здоровье из одного бокала и выпивать его зараз, в знак того что теперь Король и Великий князь (царь?) соединились на вековечные времена и ничто не может их разъединить. Эти (послы) впрочем повежливее тех, которые были перед ними. Однако ж не соглашаются явиться на аудиенцию, если все пятеро членов Правления (министры?) не будут при сем присутствовать. Когда же им пояснили, что никакая человеческая сила не в состоянии воскресить полководца, то стали требовать, чтобы был назначен новый военачальник. Также требовали присутствия государственного адмирала, так как он находился не далее как на сто миль расстояния, то мог, не спеша, прибыть в 3 или 4 дня. Наконец успели их убедить, что если вместо отсутствующих в том же Правлении заседают государственные советники, то последние точно также могут участвовать и при аудиенции, — 16 апреля в субботу водил я Русских в Совет на конференцию и когда все было покончено, то они пали на колени и благодарили св. Николая за благополучное окончание дела. Вчера 23 aпреля русские послы откланялись. Впереди шел гофмаршал с придворными и офицерами, за ними — государственный маршал с Советом и Правлением, затем королева, которую вел король. У дворцовой лестницы сел Совет в свои экипажи, а Правление — в одну из королевских карет расшитую серебром по голубому бархату, и лошади были покрыты такими же попонами. Их В—ва сели в карету расшитую золотом по пунцовому бархату с точно такими же богатыми и великолепными попонами на лошадях. Они вышли у большой церковной паперти, где был поставлен балдахин из серебряной парчи, поддерживаемый генералами и губернаторами, под которым балдахином король с королевой прошли в том же порядке в церковь, где король сел по правую сторону алтаря, а королева по левую, лицами друг к другу. Правление и Совет сели по обеим сторонам амвона, а перед алтарем стояли пять духовных в богатых облачениях. Между сидениями для членов Совета помещался стол, на котором лежал мирный договор и при нем серебряный письменный прибор. По обеим сторонам перед амвоном были построены места, наполненные дамами, кавалерами и множеством народа, так что только с трудом можно было пробраться. Полагают, что в церкви присутствовало по крайней мере до 8 тыс. [3] лиц. В ожидании послов играла музыка вместе с органом. В 11 часов вышли послы введенные г. Ларсом Флемингом, вице-наместником Эдла (Oedla) и Оксенони и многими другими, и были встречены в церковных дверях придворными и Государственным маршалом и Л. фон-дер Линдом. Четырех знатнейших поставили близ Совета, а их священников (?) с дворянами по одной стороне амвона. Затем пастор (священник), стоявший перед алтарем, начал петь, после чего д-р Эрик (Эмпорагриус) вошел на кафедру и сказал прекраснейшую проповедь. Затем секретарь Клингштед прочитал мирный договор, страшно длинный, заключающий до 30 пунктов. После чего встал Бэнгт Шютте и именем короля сказал послам речь, на которую те короткими словами отвечали пожеланиями всяких благ. Затем встала королева и подошла к столу Правления после того как д-р Захарий Клингиус положил библию на большую грамоту и таким образом прочитано было клятвенное обещание г. Б. Шютте сперва для королевы, которая держала два пальца на книге, а потом и для других. Граф Аксель Лилье замещал фельдмаршала, а Бьелькенштерн — государственного адмирала, после чего король собственными руками передал грамоту послам. Заключили пением Тебя Бога хвалим при игре на трубах и литаврах, пальбою из 3 пушек и на судах и двумя салютами из мускетов, произведенных гражданами. Таким образом закончилась божественная служба. После того были препровождены послы во дворец к их величествам, введены в государственный зал и здесь откланялись подошед к руке. На постоялом дворе “Трех Корон” их угощали с королевской кухни. Когда пили здравицу происходила пальба. Золотые цепи, подаренные им, ценятся около 5 тыс. риксдалеров. — 4 июня. Русские не столь вежливы как мы; хотят повернуть договор в свою выгоду. — 2 июля. Антикварий Бреннер отправится в Poccию посланником, чтобы протестовать против дурного обращения с нашими пленными.
1663 г. 7 января. Г. Бреннер сверх всякого ожидания возвратился из Москвы. Полагали, что его взяли в плен. Был 5 недель в дороге между Москвою и Стокгольмом, — то посреди льдов, то на лодке переезжая Аландское море, в ужасный холод, он поранил ceбе руку, которую носит на перевязи. Двое или трое из его сопутников совершенно замерзли. Бреннер послал тотчас в Якобштат и отдал отчет в государственной [4] канцелярии: посольство было успешно. Из России ждут нового большого посольства. Там бунт вследствие царских ужасных пыток и тирании (Мятеж в царствование Алексея Михайловича 1662 г. 21 июля.). Многие земли восстали. Татары стоят в 25 милях от Москвы; с другой (?) же стороны Крымские татары с 100 т. войска. Царь мало уважается своими. Бреннер сообщил мне, что царь в настоящее время надутый и горделивый, и сказал ему: когда у русских дела дурны, тогда они дерзки; когда же им хорошо, то они молчат. — 22 января. Русский посланец (envoye), в сопровождении одиннадцати лиц, известил о прибытии на рубеж трех больших русских послов. — 25 января. Здесь только и разговору что о Московитах; да и Совет только ими занят. Бреннер в своих реляциях рассказывает, как он сбросил одного русского пристава, который встретил его перед Москвою и стал держать ему речь не сходя с лошади. Совет много смялся над ним.............. ……………………………………………………………………………………………………...(Две последние строки дневника заключают какой-то непонятный и не идущий к делу намек. Перевод.).
(пер. А. А. Чумикова)
© текст - Чумиков А. А. 1880