143. ДОНЕСЕНИЕ С. С. ЗИНОВЬЕВА ГРАФУ А. А. БЕЗБОРОДКО ¹

Мадрид, 1/12 января 1786 г.

Ваше превосходительство, милостивый государь мой граф Александр Андреевич ².

Я надеялся, как в. с-во предписали мне в письме от 2 октября ³, воспользоваться возвращением г-на Лаврова, чтобы поставить его в известность о последнем решении графа де Флоридабланки относительно заключения торгового договора с Россией. Моя надежда на успешное осуществление этой возможности была тем большей, что этот министр сам и по собственной воле намекал мне на это неоднократно, особенно в связи с сообщением о [352] назначении г-на Коломби еще и военным комиссаром-распорядителем, и просил меня ни в коем случае не ускорять отъезд моего курьера до тех пор, пока он не найдет благоприятного момента, для того чтобы подробно поговорить со мной.

Он предложил мне (поскольку я заявил ему, что не могу слишком долго задерживать здесь курьера, ибо он должен еще получить депеши в Париже) подождать только до размещения двора в Эль-Пардо, куда они отправились 7-го числа сего месяца. Тогда он должен был предупредить меня и назначить день беседы. Но, к несчастью, в первый день Нового года я в присутствии короля почувствовал столь сильное головокружение, что потерял бы сознание, если бы мне своевременно не пришли на помощь и не отвели в покои королевского обер-камергера, где мне пришлось пролежать в постели до тех пор, пока я не нашел в себе силы вернуться домой. С тех пор мое недомогание почти не уменьшилось: головокружение и приступы ипохондрии удерживают меня дома, и я не знаю, когда смогу выходить. Это досадное обстоятельство, а также опасение продлить здесь пребывание г-на Лаврова, который и так уже вместо недели провел две (что в. с-во поставили мне на вид), побудили меня послать г-на Бицова ⁴ в Эль-Пардо с письмом к графу де Флоридабланке, чтобы известить его об этом, а также о том, что мое состояние не позволяет мне с ним встретиться и в то же время я не могу отсрочить отъезд моего курьера. Поэтому если ему нужно что-нибудь мне сообщить, то он может это сделать в письменном виде. Действительно, на следующее утро я получил его собственноручный ответ, который имею честь дословно привести здесь.

«Я очень огорчен, что по причине Вашего продолжающегося недомогания мы не можем встретиться и побеседовать, как было условлено по поводу интересующих нас предметов. Как только Вы поправитесь, мы займемся делами, и смею Вас заранее уверить, что мы желаем поддерживать дружбу с российским двором и сблизиться с ним, насколько это возможно. Торговый договор с Данией может служить нам образцом, который следует несколько видоизменить применительно к нашим особым обстоятельствам и расширить при помощи государственных уложений наших монархов, как это было недавно сделано между российским и венским дворами. Вы можете поставить об этом в известность Ваш двор, отправив курьера. В то же время позаботьтесь о своем здоровье; Вам известно, как я Вас уважаю и насколько я заинтересован в Вашем выздоровлении».

В. с-во ясно поняли из этого письма, что намерения министра по данному вопросу чрезвычайно серьезны и что требуется лишь побудить его направить указания их посланнику в С.-Петербург. Это первое, что я сделаю после выздоровления, и в. с-во можете быть уверены, что, так же как я не предпринимал никаких шагов или мер в отношении графа де Флоридабланки по прибытии курьера, чтобы побудить его на что-либо решиться в этом вопросе, и что [353] он говорил со мной об этом по своему собственному побуждению, так и теперь я не приму никаких мер, могущих вызвать у него малейшие подозрения, как если бы мне было поручено подвигнуть его сделать подобное предложение, во всем полагаясь на распоряжения в. с-ва, которые Вы соизволили дать мне в письме. Если после выздоровления мне удастся договориться с графом относительно начала переговоров, я воспользуюсь случаем, который он сам мне укажет, чтобы сообщить об этом в. с-ву, и, без сомнения, это будет сделано с помощью нарочного, которого он сам отправит, если только он не потребует от меня отправить почту с каким-нибудь лицом, работающим в миссии, в чем я не смогу ему отказать, я счел, что содержание этого письма слишком значительно, чтобы передавать его через курьера г-на Лаврова, который, согласно полученным им указаниям, должен находиться в Париже в распоряжении г-на де Гримма ⁵ и, по его расчетам, может пробыть там еще много недель. Исходя из этого, я предпочел отослать письмо обычным путем, чтобы в. с-во получили его как можно скорее.

P. S. Курьер г-н Лавров сегодня отправился отсюда в Париж.

Имею честь...

Степан Зиновьев

1 А. А. Безбородко (1747—1799) — с 1775 года секретарь Екатерины II, с 1780 года — член Коллегии иностранных дел, а с 1784 года — ее фактический руководитель; в 1797 году получил титул канцлера и светлейшего князя.

5 Барон Гримм — постоянный парижский корреспондент Екатерины II.