180. ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА ВИЦЕ-КОНСУЛА ИСПАНИИ В РОССИИ БЛАСА ДЕ МЕНДИСАБАЛЯ ¹

[C.-Петербург, ноябрь 1794 года]

10 января 1728 г. герцог де Лириа, посланник короля при петербургском дворе, сообщил, что здешнее правительство выказало желание осуществить намерение царя Петра I относительно установления и подписания торгового договора между двумя государствами, на что де Лириа дал пространный ответ, ожидая, что русское правительство представит ему предложения и раскроет свои намерения ².

Однако из этого не следует, что были решены какие-то вопросы относительно этого письма: не был издан соответствующий указ и не были внесены поправки в существующий договор.

С этого времени в архивах не встречается упоминаний о возвращении к переговорам вплоть до 1761 года, когда наш посланник при русском дворе маркиз де Альмодовар 6 июня сообщил, что здесь устали от войны ³, что канцлер высказался за скорейшее заключение мира, для чего было бы желательно продемонстрировать всей Европе дружбу короля с императрицей, и что в дальнейшем можно было бы подумать о торговом договоре, но в данный момент невыгодно поднимать этот вопрос, учитывая, что одно упоминание о нем порождает необоснованные опасения ⁴. [432]

Ответ Альмодовара был дан в таких же общих выражениях, что и ответы герцога де Лириа, так же, впрочем, как и реакция правительства на эти обращение и письмо.

Уже с 1773 года решение вопроса несколько продвинулось, поскольку наши коммерсанты начали торговые экспедиции в Россию, а русские — в Испанию ⁵.

Здешний двор всегда выражал желание заключить договор, а наш двор не только сознавал наличие прямой выгоды, но и предпринял ряд шагов в этом направлении, в частности сведущими людьми были представлены различные проекты. Но формально ничего сделано не было, хотя, судя по противодействию торговцев других держав открытию нескольких наших торговых домов в России, прямые контакты наших подданных сулят большие выгоды.

С 1776 года переговорам была придана большая активность благодаря усилиям г-на Степана Зиновьева, посланника России при е. в-ве, вручившего в 1786 году ноту, в которой подробно были изложены принципы и условия предлагаемого договора ⁶. Он получил ответ 1 января 1787 г. ⁷, в котором, вопреки обыкновению, содержались не общие слова, выражавшие желание заключить договор, а разбирались конкретные положения, содержавшиеся в ноте.

Перед отъездом к своему двору в 1792 году посланник Зиновьев вручил другую ноту, в которой говорилось об освобождении от пошлины испанских вин, пожалованном императрицей еще 20 лет назад. Одновременно в ноте выражалось сомнение в искренности наших намерений относительно договора и в добром расположении с нашей стороны ⁸.

12 июня того же года он получил утвердительный ответ, в котором отмечалось, что российское министерство не сделало замечаний относительно пунктов, затронутых в нашем ответе от 1 января 1787 г. ⁹

В том же 1792 году 17 августа г-ну Хосе де Онису, посланнику при дворе императрицы, была вручена инструкция , в которой говорилось о состоянии дел в последнее время и предписывалось по возможности договориться с российским министерством относительно заключения торгового договора, а все необходимые сведения он мог получить у г-на Антонио Коломби, нашего консула в С.-Петербурге.

Поскольку Коломби отсутствовал, не представлялось возможным получить какую-либо информацию, однако 29 августа 1793 г. он представил памятную записку" с предложением поддержать намеченную линию, но ее нет необходимости цитировать, поскольку впоследствии он изложил свое мнение в более развернутой форме.

С начала 1794 года Онис просил предоставления полномочий для заключения торгового договора, но, несмотря на неоднократное повторение своей просьбы, он их еще не получил, потому [433] что все это не требовало такой спешки, с какой он действовал. 4 февраля наряду с прочим он сообщил относительно договора, что при здешнем дворе существует обычай при завершении какого-либо дела преподносить подарки трем членам Коллегии иностранных дел, как это сделал французский двор, пожаловав каждому по 4 тыс. голландских дукатов и шкатулку, украшенную бриллиантами, с портретом короля, стоимостью от 10 тыс. до 12 тыс. песет, по 1 тыс. дукатов служащим коллегии и перстень главе секретариата. Онис предупредил, что поскольку мы будем вынуждены сделать эти подношения во время заключения официального соглашения, то будет достаточным, если сейчас сюда отправят портреты е. в-ва ¹².

В письме от 26 апреля (№ 93) Онис отправил копию проекта и текст договора и, не дожидаясь его одобрения, 8 мая представил проект российскому правительству. В письме от 24 июня (№ 105) он сообщил, что указанный проект упоминался в докладе коммерц-коллегии и обо всем сообщили императрице.

Полученную копию проекта Ониса передали для ознакомления Антонио Коломби, а с его поправками — г-ну Гардоки, который ее и отправил 17 октября.

Во исполнение того, что мне предписывалось в. с-вом, и для более ясного понимания пунктов, которые совпадают или различаются с пунктами проекта Ониса, я вписал этот вариант в первую из трех колонок, на которые разделена страница, а в других двух — мнения г-на Коломби и г-на Гардоки.

Проект договора насчитывает 48 параграфов, но большинство из них не вызывают никаких сомнений, поскольку они встречаются в любом договоре такого типа. В шести пунктах, с 10-го по 15-й включительно, говорится об освобождении от пошлины и льготах, предоставляемых в России испанским товарам.

Это наиболее важные пункты, по которым имеются замечания г-на Коломби и г-на Гардоки, причем первый предложил некоторые изменения в пункты 6, 16, 17, 37 и 45 ¹³.

1 Текст без подписи и даты. Автором предположительно является Блас де Мендисабаль, вице-консул Испании в С.-Петербурге, который должен был отредактировать и послать этот текст в Мадрид в ноябре 1794 года.

13 На документе запись М. Годоя: «21 декабря 1794 г. В параграфах, содержащих различные мнения, я отметил те, которым необходимо следовать. По возможности скорее следует отправить в Россию договор в той форме, которая нас устраивает; исполните это набело, как предусматривает проект». И далее другим почерком: «Исполнено 31 декабря».