ИГНАТИЙ ЛОЙОЛА

АВТОБИОГРАФИЯ

ГЛАВА Х

92. В Венеции <паломник> даёт Упражнения. — 93. Его преследуют, но в конце концов признают невиновным. С ним воссоединяются <его> товарищи, прибывшие из Парижа. Прождав несколько месяцев, они отправляются в Рим, чтобы получить разрешение предпринять паломничество в Палестину. По возвращении из Рима принимают рукоположение те, кто не были священниками. — 94-95. Дожидаясь возможности сесть на корабль, они расходятся по разным городам, входившим во владения Венеции. Святой Игнатий навещает Симона Родригеса, заболевшего в Бассано. — 96-97. Товарищи снова разделяются по различным городам Италии. Идут в Рим. В пути святого Игнатия посещает знаменитое видение.

92. В Венеции в то время он занимался преподанием упражнений и другими духовными беседами. Наиболее примечательными людьми, которым он их давал, были г-н Пьетро Контарини ¹, г-н Гаспарро де Доктис ² и один испанец по фамилии Росас ³. Был там и ещё один испанец, которого звали бакалавр Осес ⁴ и который [128] много беседовал с паломником, а также с епископом Четте ⁵. И, хотя у него было некоторое желание проделать упражнения, тем не менее он не воплощал его на деле. Наконец он решился проделать их; и после того, как он их проделал, дня через три-четыре, он открылся паломнику, сказав ему, что из-за того, что ему наговорил один человек, он опасался, как бы в упражнениях его не научили чему-нибудь дурному. По этой причине он взял с собой несколько книг, чтобы обратиться к ним, если его вдруг захотят обмануть. В упражнениях он очень старался, и в конце концов решил следовать жизни паломника. Он был тем, кто умер первым <из товарищей паломника>.

93. В Венеции паломник пережил и другое преследование: много было таких, кто говорил, что его статую сожгли в Испании и в Париже ^а. И дело зашло настолько далеко, что был возбуждён процесс и было издано судебное решение в пользу паломника ⁶.

Девять товарищей <паломника> прибыли в Венецию в начале тридцать седьмого года. Там они разделились, чтобы служить в различных “госпиталях”. Через два-три месяца все они отправились в Рим просить благословения на поездку в Иерусалим. Паломник не пошёл из-за доктора Ортиса, а также из-за нового [130] кардинала Театинского ⁷. Товарищи вернулись из Рима с <кредитной> распиской (police) на 200 или 300 эскудо, которые были даны им в качестве милостыни на поездку в Иерусалим. Они не хотели брать этих денег иначе, как в виде <кредитной> расписки. Впоследствии, не сумев поехать в Иерусалим, они возвратили эти деньги тем, кто их дал ⁸.

Товарищи <паломника> вернулись в Венецию точно так же, как и вышли из неё, то есть пешком и собирая подаяние. Но при этом они разделились на три части таким образом, чтобы они всегда состояли из <людей> разных национальностей. Там, в Венеции, на Мессе приняли рукоположение те, кто <ещё> не был рукоположен, и им дал лицензию нунций, который был тогда в Венеции, ставший впоследствии кардиналом Вералло. Они были рукоположены во священники ad titulum paupertatis ^б и все принесли обеты целомудрия и бедности ⁹.

94. В том году корабли в Левант не ходили, поскольку венецианцы порвали с турками. Поэтому <товарищи паломника>, видя, что надежда на путешествие всё откладывается, разошлись по венецианской <земле>, намереваясь прождать год, как они решили, а затем, по его завершении, если путешествие не удастся — отправиться в Рим [131] Паломнику выпало идти с Фавром и Лаинесом в Виченцу. Там они нашли некий дом за чертой города, в котором не было ни окон, ни дверей и где они ночевали на скромной охапке принесённой ими соломы ¹⁰. Двое из них всё время, дважды в день, выходили собирать милостыню в городе, но приносили настолько мало, что прокормиться им едва удавалось. Обычно они ели немного хлеба <собственной> выпечки, когда он у них был; тот, кто оставался дома, заботился о том, чтобы его испечь. Так они провели сорок дней, не занимаясь ничем, кроме молитв.

95. Когда прошло сорок дней, пришёл г-н Хуан Кодури, и все четверо решили начать проповедовать. И вот все четверо разошлись по разным площадям и в один и тот же день, в один и тот же час начали свою проповедь, для начала громко закричав и созывая народ бонетом (bonete). Эти проповеди наделали много шуму в городе, многие люди подвигнулись на благочестие, а у <товарищей теперь> в большем изобилии было всё необходимое для жизни.

В то время, когда <паломник> был в Виченце, его посещало много духовных видений и он много раз (почти регулярно) испытывал утешение — в противоположность тому, как было в Париже. Особенно тогда, когда он начал готовиться стать священником в Венеции, когда готовился служить первую Мессу, <а также> во всех этих путешествиях он пережил великие сверхъестественные “посещения” того рода, которые он обычно переживал, находясь в Манресе. Находясь в той же Виченце, он узнал о том, что один из товарищей, находившийся в Бассано ¹¹, заболел и <теперь> при смерти (а паломник etiam ^в был тогда болен лихорадкой). Тем не менее он пустился в путь, и шёл так быстро, что Фавр, его товарищ, не мог за ним угнаться. И в этом путешествии Бог внушил ему уверенность (и он сказал об этом Фавру) в том, что <их> товарищ не умрёт от этого недуга. Когда они прибыли в Бассано, больной сильно утешился и вскорости выздоровел ¹². [133] Затем все они вернулись в Виченцу и провели там некоторое время вдесятером, собирая подаяние по деревням вокруг Виченцы.

96. Затем, когда миновал год ¹³, а им не удалось отправиться в путешествие, они решили пойти в Рим, в том числе и паломник, поскольку в другой раз, когда товарищи пошли туда, те двое, относительно которых он сомневался, выказали себя весьма благожелательными.

Они пошли в Рим, разделившись на три или четыре части, причём паломник <отправился> с Фавром и Лаинесом ¹⁴. В этом путешествии его совершенно особым образом посетил Бог.

Став священником, он решил в течение года не служить Мессу ¹⁵, готовясь <к этому> и моля Богородицу о том, чтобы она соизволила поместить его рядом с Её Сыном ¹⁶. (А я, пишущий это, сказал паломнику, когда он мне это поведал, что я слышал, как Лайнес рассказывал об этом с другими подробностями. Тогда он ответил мне, что всё рассказанное Лаинесом верно, поскольку сам он не помнит <этого> настолько подробно. Но сейчас, когда он поведал об этом, он знает точно, что не сказал ничего, кроме истины. То же самое он говорил мне и в других случаях ¹⁷) И вот однажды, когда он был в нескольких милях от Рима в одной церкви и молился, он почувствовал [135] такую перемену в своей душе и настолько ясно увидел, как Бог Отец поместил его рядом со Христом, Своим Сыном, что у него не хватило духа усомниться в этом: да, Бог Отец поместил его рядом со Своим Сыном!

97. Затем, придя в Рим, он сказал своим товарищам, что увидел закрытые окна, желая сказать, что там им предстояло встретиться с серьёзным противостоянием. Кроме того, он сказал: “Нам нужно непрестанно быть начеку и не вступать в общение с женщинами — разве что со знатными”. Если уж говорить об этом, то впоследствии в Риме г-н Франциск ¹⁸ исповедовал одну женщину и несколько раз посещал её, чтобы побеседовать о духовных предметах; а потом обнаружилось, что она беременна. Однако Господу было угодно, чтобы раскрылось, кто совершил это злодеяние. Нечто подобное произошло с Хуаном Кодури, одну духовную дочь которого застали с мужчиной.

Комментарии

1 Пьетро Контарини (Contarini; в итальянском тексте иное написание этой фамилии: Contareno), знатный венецианский клирик, прокуратор “госпиталя” Неизлечимых. Ветвь семьи Контарини, из которой он происходил,отличалась от той, к которой принадлежал кардинал Гаспарро Контарини, коему впоследствии пришлось столько помогать Обществу в Риме. В 1557 г. он был переведён в Пафосский диоцез на Кипре, а в 1562 г. отказался от своего диоцеза. Умер в Падуе в 1563 г.

2 Гаспарро де Доктис был тогда викарием папского нунция в Венеции, Джеронимо Вералло. С 1551 г. он был губернатором Лорето, и там в 1556 г. принёс простые обеты в Обществе, сохранив, однако же, светскую одежду и продолжая заведовать святилищем.

3 В рукописях эта фамилия пишется Rocas: видимо, имеется в виду Rozas или Rosas. He следует путать его с Рохасом (Rojas). Неясно, о ком здесь идёт речь. Ср. FN, I, p. 490 ³. Возможно, это был некто Родриго Росас (Rozas).

4 Бакалавр Диего де Осес (Hoces; в итальянском тексте иное написание; Hozes), уроженец Малаги, охотно присоединился к св. Игнатию и его товарищам. Умер он в 1538 г. в Падуе, читая проповедь вместе с о. Хуаном Кодури. Св. Игнатий, находившийся тогда в Монтекассино, видел, как его душа возносится в небо. См. рассказ Поланко (Краткое изложение, §74, Жизнь, § 91: FN, I, p. 195; II, р. 583).

5 Четте (Cette): диоцеза с таким названием не существует. Висето в своём латинском переводе (FN, I, р. 491, критический аппарат) понял это как septensis (Septa — латинская форма названия Сеуты). Согласно этому толкованию, речь идёт о епископе Сеуты, которым в то время был Диего де Сильва. Вместе с тем различные обстоятельства делают это толкование маловероятным и подсказывают иное: вместо “Четте” (Cette) следует читать “Кьети” (Chieti). Епископом этого диоцеза, адъективная форма названия которого — “театинский” (theatinus), был Джанпьетро Карафа, основатель монашеского ордена театинцев и будущий Папа Павел IV, с 1527 г. живший в Венеции. О его непростых отношениях со св. Игнатием см. прим. 7 к данной главе.

а В тех случаях, когда Инквизиция не могла добраться до того или иного лица, считавшегося особо опасным еретиком или преступником, практиковалась так называемая казнь in effigie (букв. “в изображении” — лат.), при которой на костре сжигали изображение этого человека. — А.К.

6 Это судебное решение было вынесено Гаспарро де Доктисом 13 октября 1537 г. Оно опубликовано в MI, Scripta, I, pp. 624-627 и в FD, док. № 105.

7 Доктор Ортис донимал св. Игнатия в Париже из-за перемены в поведении Хуана Кастро и Педро Перальты (см. выше, § 77). Отношения между св. Игнатием и Джанпьетро Карафой, ставшим кардиналом 22 декабря 1536 г., были натянутыми из-за не вполне ясного инцидента, происшедшего между ними в Венеции. См. FN, II, р. 575; I, p. 582, прим. 14. См. также письмо, о котором можно с полной уверенностью сказать, что оно было адресовано Джанпьетро Карафе (Посл., I, pp. 114-118). Критическое издание этого письма см. в AHSI 44 (1975), pp.139-151.

8 Кроме 60 дукатов, полученных товарищами Игнатия от Папы и от других лиц, “они принесли сюда в расписках (zedulas) 260 дукатов”. Не сумев отправиться в паломничество, они вернули эти деньги. Так писал св. Игнатий из Венеции Жану Вердолэ 24 июля 1537 г. (Посл., I, pp. 120-121). Об этом пожертвовании см. FN, I, р. 116, прим. 10.

б “Во звание бедности” (лат.). Имеется в виду, что св. Игнатию и его товарищам не был предоставлен бенефиции. — А.К.

9 Рукоположение состоялось 24 июня 1537 г. Свидетельство о нём см. в Ml, Scripta, I, pp. 543-546 и в FD, док. № 103. Рукополагал их Висенте Нигусанти, епископ Арбе в Далмации (ныне о. Раб в Хорватии).

10 Речь идёт о монастыре Сан-Пьетро-де-Вивароло (FN, II, р. 580 ²¹⁵).

11 Это был Симон Родригес.

в Тоже (лат.). — А.К.

12 О том же самом более подробно рассказывают Рибаденейра (Деяния, § 23: FN, II, pp. 333-334) и Поланко (Жизнь: FN, II, р. 581). См. также FN, III, pp. 84, 86, 424.

13 Имеется в виду год, в течение которого, согласно Монмартрскому обету, они должны были дожидаться отплытия в Иерусалим. Как именно должен был подсчитываться этот год, не совсем ясно. Поэтому стоит прислушаться к тому, что прямо говорит об этом о. Поланко (FN, II, pp. 579-582): “Expectandus tamen erat annus, ab eo tempore, quo Venetias venerant, computandus, iuxta praedicti voti tenorem” (“Однако в силу вышеуказанного обета <им> следовало ждать в течение года, который надлежало подсчитывать с того времени, когда они прибудут в Венецию” — лат.), т. е. с 8 января 1537 г. Иную точку зрения отстаивает о. Летурия, 1940, pp. 188-207. См. следующее прим.

14 Хотя обет и не обязывал к этому напрямую, товарищи Игнатия всё же отсрочили путешествие в Рим на несколько месяцев — кроме самого святого и отцов Фавра и Лаинеса, которые отправились в Рим в конце октября 1537 г. Остальные последовали за ними сразу после Пасхи 1538 г. (21 апреля). Перед Папой, явиться к которому они должны были в силу обета, дабы предложить ему располагать ими на его усмотрение, они предстали между 18 и 23 ноября. См. FN, I, р. 36*.

15 В действительности св. Игнатий отложил свою первую Мессу ровно на полтора года с 24 июня 1537 г., т. е. до Рождества 1538 г. См. Сапико, pp. 100-104.

16 Исполнение этой молитвы св. Игнатия составило основное содержание его знаменитого видения в Ла Сторте, о котором упоминается в следующих строчках. Ещё раз она появляется в Духовном дневнике святого (запись от 23 февраля 1544 г.).

17 Сохранился рассказ о. Лаинеса об этом видении в Ла Сторте. Он содержится в беседе, произнесённой им в Риме в 1559 г. (FN, II, р. 133). Согласно старинному преданию, это необыкновенное видение посетило св. Игнатия в Ла Сторте, рядом с Виа Кассиа, в 16, 5 км от Рима. Не так давно почтенный возраст этого предания подтвердился находкой документа, возводящего его по меньшей мере к 1631 г. (FN, II, р. 133, прим. 19). Этим документом следует дополнить то, что говорится в FN, I, р. 498, прим. 23.

18 Св. Франциск Ксаверий.

ГЛАВА XI

98. Паломник отправляется в Монтекассино давать упражнения доктору Ортису. Видит в небе душу бакалавра Осеса. К паломнику присоединяется Франсиско Эстрада. В Риме паломник занят преподанием упражнений. Преследование, возбуждённое против него и против его товарищей. Паломник идёт во Фраскати, чтобы поговорить с Павлом III. Благоприятное судебное решение. Благочестивые учреждения, основанные и поддержанные в Риме. Набожность паломника и чрезвычайные дары молитвы. — 99-101. О том, как он писал Упражнения и Конституции.

98. Из Рима паломник пошёл в Монтекассино давать упражнения доктору Ортису ¹ и провёл там сорок дней, в течение которых видел однажды, как бакалавр Осес возносится на небо ². При этом <паломник> пролил обильные слезы и испытал огромное духовное утешение, причём видел он это настолько ясно, что, если бы он стал отрицать это, ему показалось бы, что он лжёт. Из Монтекассино он привёл с собой Франсиско Эстраду ³.

Вернувшись в Рим, он занялся помощью душам. Они жили ещё в винограднике ⁴, и он давал духовные упражнения различным <людям> одновременно; один из них жил у Санта-Мария-Маджоре, а другой — у Понте Сиксто. [138]

Потом начались преследования, и первым Мигель ⁵ начал донимать паломника и говорить о нём дурно. <Тогда паломник> добился, чтобы того вызвали к губернатору ⁶, предварительно показав губернатору одно письмо Мигеля, в котором он сильно расхваливал паломника. Губернатор допросил Мигеля, и вывод был таков: изгнать его из Рима.

Затем начали преследования Мударра и Барреда ⁷, говорившие, что паломник и его товарищи были беглецами из Испании, Парижа и Венеции. В конце концов в присутствии губернатора и тогдашнего римского легата ⁸ оба они признались, что не могут сказать о них ничего дурного: ни об <их> нравах, ни об <их> жизни. Легат приказывает, чтобы во всём этом деле установилось молчание, но паломник не соглашается с этим, говоря, что он хочет окончательного судебного решения. Это не понравилось ни легату, ни [139] губернатору, ни тем, кто поначалу поддерживал паломника; но в конце концов, через несколько месяцев, в Рим прибыл Папа. Паломник отправляется побеседовать с ним во Фраскати, излагает ему некоторые доводы и убеждает Папу, который распоряжается, чтобы вынесли судебное решение, которое было оправдательным, и т. д. ⁹

С помощью паломника и <его> товарищей в Риме были основаны некоторые благочестивые учреждения: для катехуменов, Санта-Мария, для сирот и т. д.

Об остальном лучше расскажет о. Надаль.

99. Когда обо всём этом было рассказано, 20 октября я спросил паломника об Упражнениях и Конституциях, желая услышать о том, как он их составил. Он сказал мне, что Упражнения он составил не все разом: кое-какие вещи, которые он наблюдал в своей душе и находил полезными, смогут, как ему казалось, принести пользу и другим, и тогда он их записывал — verbi gratia ^а, об испытании совести посредством линий ¹⁰ и т. д. О выборах он особо сказал мне, что почерпнул их из того разнообразия духа и мыслей, которое он пережил, когда был в Лойоле и у него ещё болела нога ¹¹. Ещё он сказал мне, что о Конституциях поговорит со мной вечером.

В тот же день, перед обедом, он позвал меня с видом человека, который был сосредоточен более обычного, и сделал мне нечто вроде заявления, суть которого заключалась в том, чтобы выказать то намерение и ту простоту, с какими он всё это рассказывал; по его словам, совершенно очевидно, что он ни в чём не допустил преувеличений. <Говорил он> также, что нанёс немало оскорблений Господу нашему после того, как начал служить Ему, однако никогда не потакал смертному греху; напротив, он всегда возрастал в благоговении, id est ^б, в способности встретиться с Богом, причём ныне — больше, чем [140] когда-либо в своей жизни. И всякий раз, в любое время, когда он хотел встретиться с Богом — он с Ним встречался. И ныне его посещает множество видений, особенно таких, о которых сказано выше, <при которых он> видит Христа как Солнце ¹². Это часто случалось с ним, когда он шёл, беседуя о важных вещах, и <такие видения> расценивались им как подтверждение <его правоты>.

100. Когда он служил Мессу, его тоже посещало множество видений, и, когда составлял Конституции, это тоже случалось очень часто. Теперь он спокойно может утверждать это, поскольку каждый день он записывал то, что происходило в его душе, и теперь всё это у него записано. И тут он показал мне толстенную кипу записей, добрую часть которых зачитал мне. В большинстве это были видения, посещавшие его в подтверждение той или иной Конституции, причём временами он видел Бога Отца, временами — все три Лица Троицы, а временами — Богородицу: то ходатайствующую, то подтверждающую <его правоту>.

В частности, он сказал мне об определениях, ради которых он ежедневно служил Мессу в течение сорока дней, и каждый день с обильными слезами; а дело заключалось в том, должна ли церковь иметь какие-то доходы и может ли Общество ими воспользоваться ¹³.

101. Порядок, который он соблюдал, составляя Конституции, был таким: каждый день он служил Мессу, излагал Богу тот пункт, о котором шла речь, и молился об этом, причём и молитву, и Мессу всегда совершал в слезах.

Я пожелал увидеть все эти записи Конституций и попросил его оставить мне их ненадолго, но он не захотел.

Комментарии

1 Кроме данных, содержащихся в FN, о докторе Педро Ортисе можно справиться в следующих работах: Абад, pp. 437-454; Бернар-Мэтр, pp. 393-434; Упражнения, 1969, pp.627-645.

2 См. § 92.

3 Франсиско Эстрада (в оригинале итальянизированная форма: Francesco de Strada) — молодой испанец, уволенный из дома и со службы у кардинала Джанпьетро Карафы. Он направлялся в Неаполь, когда его повстречал св. Игнатий. Вступил в Общество, в котором стал знаменитым проповедником и занимал важные должности.

4 Т. е. в доме Квирино Гардзони, расположенном в винограднике на склонах Монте-Пинчо, неподалёку от церкви Тринита-деи-Монти.

5 Видимо, речь идёт о Мигеле Ландиваре (в оригинале его имя итальянизировано: Michele), которого обычно звали попросту “наваррцем”. Обращение св. Франциска Ксаверия произвело на него тягостное впечатление, и тогда, в Париже, он даже намеревался убить св. Игнатия. Впоследствии он образумился и даже хотел вступить в Общество, но то ли не получил согласия на это, то ли пробыл в Обществе слишком недолго (Рибаденейра, Деяния, § 19: FN, II, р. 332 и прим. 22; см. также FN, II, р. 170; I, p. 202).

6 Им был Бенедетто Конверсини, епископ Бертироно. В 1538 г. он был назначен губернатором Рима.

7 Мударра и Барреда (последняя фамилия иногда пишется иначе: Barrera). Эти два испанца и ещё один их соотечественник, Педро де Кастилья, были главными зачинщиками настоящего гонения на св. Игнатия и его товарищей, поднятого в Риме в 1538 г. Поводом к нему послужила проповедь, прочитанная Августином Майнарди, пьемонтским монахом-августинцем. В ней Игнатий и его товарищи обнаружили некоторые ошибки и стали их оспаривать. Группа вышеупомянутых испанцев встала на сторону проповедника и возбудила кампанию против Игнатия и его товарищей, которая закончилась оправданием последних и тяжкими наказаниями для клеветников. Об этом преследовании рассказывают все биографы св. Игнатия. Сообщает о нём и сам святой в письме Исабель Росер от 19 декабря 1538г. См. FN, 1, рр. 6-14. О процессе, на котором рассматривалось обвинение в адрес св. Игнатия и его товарищей, завершившемся полностью оправдательным приговором 18 ноября 1538г., Дель Пьяццо-Далмасес, pp. 431-453; FD, док. № 108.

8 Им был Виченцо Карафа, которого называли “неаполитанским кардиналом”.

9 Судебное решение было вынесено 18 ноября 1538 г. С ним можно ознакомиться в MI, Scripta, I, pp. 627-629 и в FD, док. № 108.

а Например (лат.). — А.К.

10 Упражнения, 1991, §§ 30-31 (с. 25).

11 См. §§ 7-9.

б То есть (лат). — А.К.

12 “Как Солнце” (итал. “come sole”). См. § 29, третье-четвёртое. В одной испанской рукописи (Varia Historia, f. 29) и в латинском переводе Висето другое чтение: “como solia” (исп.) и “ut solet” (лат.), т. е. “по своему обыкновению”, “как обычно”.

13 Из Духовного дневника св. Игнатия сохранилась лишь часть, обнимающая собою тринадцать месяцев: со 2 февраля 1544 г. по 27 февраля 1545 г.