МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТУРЕЦКОЙ СУДЕБНО-ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ В ВЕНГРИИ (1569-1686)

Характеризуя особенности документальных источников периода турецкого ига в Венгрии, необходимо указать, что особую ценность придает им наличие в них турецких и венгерских материалов. Такая двойственность создает благоприятные возможности для критики этих источников, возможность сопоставления турецких документов с материалом действовавших одновременно венгерских органов на венгерском и латинском языках, что способствует и проверке всего материала.

Указанная двойственность источников наблюдается на протяжении всей эпохи турецкого ига (хотя архивный материал распределяется неравномерно: естественно, что мы располагаем значительно меньшим количеством материала XVI, чем XVII в.) и благодаря этому становится возможным проследить все важные вопросы полуторавекового периода (1541—1686 гг.) c. двух точек зрения — одновременно со стороны венгерских и турецких властей. Турецкие повествовательные источники и географические описания могут быть сопоставлены с работами венгерских историков и записками европейских путешественников. Сохранился также венгеро-латинский документальный материал дипломатических переговоров и официальная переписка между руководящими ведомствами двух сторон. На большей части подчиненной турецкому господству территории одинаково собирали дань венгерский король и местные землевладельцы. В некоторых случаях турецкие списки налоговых сборов могут быть сопоставлены с венгерскими ведомостями о плательщиках. Пока мы не можем судить даже о размерах той переписки, которая велась между венгерскими и турецкими владельцами отдельных областей с целью организации совместного сбора налогов. Наряду с законоположениями (канун-наме) и налоговыми ведомостями венгерских санджаков поучительно будет сопоставить сохранившиеся счетные книги нескольких налогообязанных городов, подробные годовые расчеты которых показывают, во сколько раз сумма действительно собранных турками налогов и дани превосходила сумму, установленную законом. На обоих языках сохранился богатый материал о жизни покоренных венгерских городов. Кроме турецких источников, которые проливают свет на отношения этих городов с турецкими властями, сохранились протоколы и счетные книги, которые свидетельствуют о более или менее автономном существовании и о деятельности венгерских городских управлений, о хозяйствовании и будничной жизни города. О связи этих поселений с венгерскими комитатами ¹, о контрольной и организационной деятельности комитатов мы узнаем из письменных источников комитатских архивов. [103]

Из этого богатого материала мы и произвели отбор прилагаемых ниже источников на турецком и венгерском языках, свидетельствующих о параллельном действии турецких судебно-правовых органов и венгерских городских властей.

Центральные районы Венгрии были завоеваны Османской империей в то время, когда последняя находилась в зените своего могущества. Организация жизни новых венгерских областей осуществлялась законодательством Сулеймана Кануни (1520—1566), а аппарат государственного управления тогда еще безупречно исполнял свои функции. Система управления венгерских провинций сформировалась на основе действия трех факторов. Первым из них была экономическая, военная, административная и правовая организация турецкой империи. Вторым — местные организации завоеванного христианского населения: сохранившиеся местные венгерские особенности, судебная практика, общественные отношения и жизненные условия венгров. Эти традиции оказались такими глубокими, что их уже невозможно было искоренить, и турецкие власти даже не стремились к этому, а скорее пытались включить их в свою систему. Третьей составной частью организации являлась материальная и военная сила изувеченного, но все же уцелевшего венгерского королевства, которое стремилось вернуть свое влияние на население завоеванных турками областей и заставить турецкую администрацию поделиться с ним своей властью.

Перемены во время полуторавекового турецкого господства характеризуются прежде всего тем, как менялось влияние этих трех факторов и в какой период каждый из них был решающим. До конца XVI в. с военной и дипломатической точек зрения турецкая сторона выступала инициатором и решающей силой. Венгерская королевская администрация и дворянство только начинали борьбу за разделение власти и еще не добились значительного непосредственного влияния на население подчиненной турками территории Венгрии. Автономные органы местного населения существовали и функционировали, но их полномочия были ограничены рамками, определенными турецкой администрацией.

С начала XVII в. пропорции постепенно менялись. Затянувшаяся турецко-венгерская война конца XVI — начала XVII в. не только ущемляла турецкую военную славу, не только ослабляла функционирование турецкого управления, но и способствовала углублению появившихся к тому времени первых признаков разложения внутри турецкого государства. Ситваторокский мир (1606 г.), заключенный в конце войны, заново ввел двойной обязательный налог. Турецкая сторона отказалась от того, чтобы ее органы власти по многим вопросам непосредственно связывались с завоеванным населением. Турки установили такой порядок, при котором их сборщики налогов не вступали в города и села. Выплата налогов и другие обязанности осуществлялись выборными органами селении в соответствующей резиденции турецких властей. Турецкая сторона отказалась от сборa налога с венгерского дворянства, проживающего на турецкой территории, и от правосудия над ним.

Параллельно с этой тенденцией усиливалась и другая: венгерские органы управления, в первую очередь дворянские. комитаты, пытались восстановить свои прежние функции на турецкой территории.

Самостоятельность местных венгерских властей зависела от наличия или отсутствия в данных городах турецких гарнизонов. Турки осуществили в Венгрии военную оккупацию, определявшуюся стратегическими соображениями. Завоеванная территория была занята турками неравномерно. На окраинах подчиненных областей и на юге страны они выстроили широкую полосу своих пограничных крепостей. Где не было турецкого гарнизона и турецкого гражданского населения, там не было необходимости организовывать местное управление. Так, турки обошли незначительные в стратегическом отношении города на равнинах, особенно те, которые были расположены в хорошо защищенных со всех сторон центральных областях страны между Дунаем и Тисой. Некоторые города, расположенные вблизи от пограничной линии, также сохранили свою самостоятельность, и, так как в них не было крепостей, турецкого гарнизона тоже в них не имелось. Все эти самостоятельные города являлись султанским владением (хасс). Их жизнь управлялась выборным органом. Самостоятельность этих городов не наносила ущерба туркам. Органы самоуправления выполняли все функции, которые в других местах входили в обязанности турецких властей, а дань, выплачиваемая в определенной общей сумме, обеспечивала туркам регулярный доход. Важнейшими из такого типа подчиненных городов являлись: Кечкемет, Надькёрёш, Цеглед, Халаш, Ясберень, Дьёндьёш, Дебрецен.

Ко второй группе городов относятся те, в которых находились турецкие войска, турецкие граждане и учреждения, но в то же время сохранялись и организации венгерского населения. В этих поселениях мусульмане и христиане жили в разных районах и венгры самостоятельно решали свои повседневные дела. К сожалению, хотя и естественно, об этой группе городов мы не располагаем таким богатым материалом, как о предыдущей, и имеем возможность привести выдержки лишь из документов Сегеда и Шимонторни.

В корне отличалось правовое положение городов, входящих в третью группу. Автономные органы местного населения в таких городах были или очень слабы, или исчезли вообще. По всей вероятности, из-за исключительно большой стратегической и административной важности этих городов в них преобладало турецкое население. Так дело обстояло и в столице — в городе Буде. В южных городах страны состав христианского населения постоянно изменялся и обновлялся в результате миграционного движения с юга на север. Вследствие этого автономные органы вновь пришедшего сюда населения или не создавались, или их организация не признавалась турками.

До конца XVI в. самостоятельное внутреннее судебное делопроизводство городов шло параллельно с деятельностью кадиев и только в самых отдаленных городах смогло добиться большей независимости (см. письма о вольностях города Дебрецена в XVI в. — док. № 1, 3, 4, 7). Наряду с деятельностью местных советов присяжных и судей на города Надькёрёш и Цеглед распространялись полномочия будайского кадия, который исполнял свои судебные обязанности частично в самой Буде, а частично в других городах во время своих поездок туда, в которых его сопровождали субаши и воеводы. Эти поездки в то время еще означали практическое судопроизводство — расследование, процесс и приговор, после чего виновники тяжких преступлений доставлялись в Буду. В городе Кечкемете до 1597 г. правосудие было в руках живших там кадиев, но городской совет принимал участие в преследовании виновных и в ведении процесса. Наравне с турецкой казной и кади города тоже получал свою долю из денег, взысканных в качестве штрафов. В тех случаях, когда кади не был в городе или этот пост временно пустовал, венгерский судья и совет имели право действовать самостоятельно.

В турецких источниках начиная с 60-х годов XVI в. появляются декреты, в которых будайский бейлербей признает право некоторых городов на самостоятельное ведение судопроизводства. Среди документов XVII в. можно найти и такие, которые обновляют эти права, ссылаясь на существовавшую практику и на письма о вольностях более ранней датировки. Тем не менее разделение полномочий еще не было однозначным и кадии не смирились с тем, что из-за автономного судопроизводства их доходы сокращались (см, док. № 6, 7). Двусторонние жалобы и требования сопровождались противоречащими друг другу постановлениями, которыми судебные полномочия передавались то венгерским судебным органам, то турецким кадиям.

Таким образом, самостоятельность городского судопроизводства к середине XVII в. уже вышла за рамки определенного порядка первых десятилетий турецкого господства. Расширение полномочий городов могло основываться только на сокращении влияния турецкой юрисдикции. B конце XVI в. турецкие кадии были. отозваны из всех городов, где не было турецких гарнизонов и, следовательно, население состояло из одних христиан. Однако сокращение сферы влияния турецкой юрисдикции и всей турецкой администрации было вызвано не ликвидацией нескольких гражданских ведомств.

Разложение администрации Османской империи наблюдалось не только во внешних организационных или количественных изменениях. Из-за ослабления контроля центральной власти нарушился строгий порядок иерархии административного управления, заложенный в законах (канун-наме) XVI—XVII вв. В Венгрии этот процесс проявлялся в том, что в первой половине XVII в. будайские бейлербеи получили право издавать декреты от имени султана. Постепенно все судебные дела, касавшиеся местного населения, застопорились в диване постоянно менявшихся будайских пашей (в течение полувека турецкого господства на посту будайского бейлербея сменилось 99 человек). Ослабление центрального и провинциального (будайского) контроля имело своим результатом то, что чиновники средних и низших учреждений, считая дела населения лишь средством для увеличения своих доходов, стремились вмешиваться во все больший круг вопросов. Если, например, христианская община от какого-либо турецкого учреждения получала определенные права (снятие пошлины, сокращение налога, поселение новых жителей и т. д.), то эти права спешно представлялись на утверждение других органов, многие из которых совершенно не были компетентны в данных вопросах. Большая часть сохранившихся постановлений кадиев представляет собой копии грамот о вольностях. Судебные дела, особенно по поводу тяжких преступлений, проходили через различные инстанции: велись расследования и выносились приговоры бейлербеями, санджакбеями, субаши, воеводами, дефтердарами, эминами.

Будайские субаши и воеводы до конца турецкого господства ежегодно один или несколько раз объезжали города между Дунаем и Тисой, но их деятельность никак нельзя рассматривать как осуществление подлинного судопроизводства. Обычно они заново просматривали дела, расследованные венгерским судьей, и взимали по ним штрафы. Их правосудие почти исключительно состояло из денежных приговоров. Причем размеры штрафа никак не зависели от предписаний законов. Они были связаны лишь с материальным положением виновного. Подсудимого только в исключительных случаях сажали в тюрьму в Буде или в Пеште. Практика была такова, что турецкие судьи требовали поручителей и сразу же взимали с них штрафы. В счетных книгах города Кечкемета за 1672 г. значится: “Субаши Селим приказал стать поручителями следующим...” В 1674 г. в городе Кечкемеге субаши расследовали 25 дел и собрали 366 талеров ³. В 1676 г. во время двух приездов они расследовали 17 дел и собрали 248, 5 талера, а двух убийц увезли в Пешт. В том же году доходы венгерского городского судьи. тоже составили около 250 талеров, но эти деньги он собрал за расследование 200 дел ⁴.

Такое “судебное делопроизводство” вряд ли можно определить иначе чем особой формой взимания налогов. В счетных книгах городов Кечкемет и Надькёрёш можно встретить записи о том, что город заплатил определенную сумму кадию или субаши, с тем чтобы они отказались от следующей поездки в эти города. Пограничные города Мишкольц, Дебрецен и Римасомбат ⁵ за ежегодную определенную сумму покупали двою независимость от турецких судей. Чаще anaai покупались сборы за раздел наследства (resm-i kismet) (см. док. № 7, 9, 10, 33, 41, 44, 47), но сохранилось и несколько квитанций об оплате налогов, обычно выплачиваемых суду (см. док. № 46).

Ослабление контроля турецких судов над христианами наблюдалось в городах с исключительно христианским населением, обладавших самоуправлением. Этот же процесс наблюдался и в поселениях, где жили турецкие кадии. Алайбей города Шимонторня Ахмед в 1669 г. издал подробный регламент на венгерском языке (см. док. № 40), по которому венгерские жители городов должны были подчиняться собственному главному судье и совету, что и делалось несмотря на тот факт, что Шимонторня была резиденцией кадия.

В тех районах страны, где по стратегическим соображениям было поселено большое количество мусульман, а христианское население постоянно менялось, власть турецких органов была прочна. Книги регистрации кадийских решений (сиджилы) городов Темешвара за 1651— 1653 гг. и Караншебеш-Лугоша ⁶ за 1673—1674 гг. свидетельствуют о том, что в своих округах кадии, и только кадии, рассматривали все дела, включая самые незначительные. Жители самых отдаленных сел паломничали к кадию Темешвара со своими мелкими делами о воровстве и драках (см. док. № 24). В то же время в автономных городах с такими незначительными делами жители по собственной инициативе к кадию никогда не обращались.

В правовом отношении комитаты стремились к достижению двух основных целей. С одной стороны, обеспечить беспрерывность венгерского помещичьего права, в широком смысле слова — беспрерывность помещичьего землевладения, и с этой целью не допустить вмешательства турецких властей в споры, связанные с принадлежностью земель. С другой стороны, они стремились контролировать и. по возможности сужать рамки деятельности автономных органов, действовавших в подвластных городах. Первое свидетельство о том, что чиновники комитата Пешта присутствовали при решении пограничного спора между двумя деревнями, находившимися под турецким игом, относится к 1612 г. Во время расследования они вызывали крепостных крестьян из соседних деревень и собирали показания свидетелей ⁷. В следующее десятилетие подобного рода расследования дел, связанных с правом на владение, участились. В 1650—1660 гг. власти комитата Пешта провели более 30 расследований о принадлежности спорных земель. Следствие проводилось на месте с вызовом свидетелей, или же начальство ведущих тяжбу сел и свидетели вызывались в комитатский центр, на королевскую территорию. Собирание показаний, осмотр спорных участков, определение границ проводились двумя-тремя посланниками комитата, часто в присутствии большого числа свидетелей. В декабре 1654 г. двумя присяжными Пештской области были проведены два расследования на месте о принадлежности спорной земли. В первом случае присутствовали 74 свидетеля из 10 деревень, а во втором — 50 свидетелей из 10 сел ⁸. Кроме разрешения споров о границах и землях комитатские органы по поручению венгерских помещиков вели следствия по поимке беглых крепостных.

Деятельность венгерских помещиков на подвластной туркам территории означала прежде всего взимание налогов и дани мирными илиг насильственными средствами. Из сохранившихся городских счетных книг явствует, что делегации городов регулярно навещали своих помещиков и, по всей вероятности, регулярно докладывали о важных событиях. Но о правосудии помещиков имеются лишь немногие данные даже из городов комитата Пешта.

_{_____________________}

Документы по этой теме нами подобраны таким образом, чтобы они иллюстрировали разные этапы развития турецкого судопроизводства в Венгрии, включая тенденции, совпадающие с главным направлением, и тенденции, противоположные ему. Большая часть документов была написана на турецком языке, меньшая — на венгерском. Для того чтобы показать по возможности большее количество иллюстрирующего материала в рамках короткого сообщения, в предлагаемом нами полном переводе даны лишь те части документов, которые относятся непосредственно к данной теме, а остальная часть дана в сокращенном изложении (в квадратных скобках). Во всех случаях исключены длинные обращения, а из документов кадиев исключены подтверждения достоверности и перечисления свидетелей (шухуд ул-хал). В ответах на заявления двустороннее изложение сути дела (“Вы нас просили, чтобы...”, “По вашей просьбе приказываем, чтобы...”) оставлено лишь в тех случаях, когда оно по содержанию отличается друг от друга. Полностью переведенные части заключены в кавычки. Пропуски в переводе — чаще всего предложения, содержащие формулы, — обозначены многоточием. Дополнения также поставлены в квадратные скобки.

Будайские бейлербеи в первой половине XVII в. получили право издавать декреты с тугрой, поставленной от имени султана.

На оборотной стороне турецких документов их владельцы обычно записывали краткое изложение на венгерском языке. Эти записи приведены в тех случаях, когда они чем-нибудь дополняют содержание документа.

Если данный документ был опубликован, то дается соответствующая помета в скобках. Дьёндьёшские списки отдельно не указаны, так как в них нумерация Лайоша Фекете тождественна архивным номерам и по этим данным при необходимости они могут быть легко найдены.

В документах, как правило, место и дата их написания приводятся в конце. Нами они вынесены в начало документа.