ДВА УКАЗА (1801 г.) И «СВЯЩЕННЫЙ РЕСКРИПТ» (1802 г.), СВЯЗАННЫЕ С ТУРЕЦКО-РУССКО - РУМЫНСКИМИ ОТНОШЕНИЯМИ

Нет надобности вновь анализировать положение Османской империи в начале XIX в. ⁴, но все же важно отметить, что к этому времени ее распад уже начался.

Первый из двух ферманов сохранился в хорошем состоянии в Управлении государственными архивами в Бухаресте. На нем имеется многоцветная и расписанная золотом монограмма султана (тугра). Второй ферман хранится в Библиотеке Академии наук СРР. Он поврежден, особенно первая строка, содержание которой восстановлено в соответствии со стереотипной формулой начала подобных указов. Оба эти документа, написанные почерком ени-дивани, своим содержанием и внешними элементами представляют ценность для изучения турецкой дипломатики и палеографии ⁷.

Публикуемые нами указы, как и многие другие подобные документы, находящиеся в архивах Румынии, Болгарии, Турции и др., представляют значительный интерес для характеристики турецко - русско-румынских отношений. Они в значительной мере дополняют работу Г. Безвикони по истории румыно-русских отношений ⁸.

Для истории же румынских княжеств наибольшее значение имеет «Священный рескрипт» («Хатт-и шериф») ⁹ от джемази юл-эввеля 1217/октябрь 1802 г., изданный также по требованию русского посланника в Стамбуле В. Томары. Этот рескрипт подтверждает и дополняет предыдущие хатт-и шериф на признание привилегий, которые оставались не выполненными Портой, хотя первоначально и регламентировали турецко-румынские отношения. Причина появления этого рескрипта коренится, конечно, в социально - экономических и политических условиях румынских княжеств той эпохи. Факт получения его у султана с помощью России является важным этапом в достижении существенного результата в борьбе румынского народа за свое освобождение от турецкой монополии.

Браильский управитель (назыр) Ибрагим не мог остановить паззандцев и кырджалиев, в Бухаресте же господствовали анархия и хаос. Положение было спасено вмешательством босняка Ибрагим-аги, командира султанского конного отряда, неожиданно напавшего на повстанцев из Котрочень. Он стремился восстановить. порядок еще до прибытия Хасан-паши из Никопола и рушукского градоначальника Исмаила Терсиниклы - заде, назначенных Портой для восстановления спокойствия в Валахии. Уничтожив многих повстанцев, Ибрагим-аге и Хасан-паше удалось навести порядок. Указом от начала июня 1802 г. управление Валахией было возложено на Хасан - пашу. Сохранилась выпущенная им и главнокомандующим экспедиционным корпусом Терсиниклы-заде прокламация на румынском языке, подкрепленная знаками пенче (именная печатка) и двумя турецкими печатями с турецким текстом. Это не первый случай выпуска турками актов на румынском языке ¹¹.

Другой циркуляр Хасан-паши касается проведения экспедиции против повстанцев. После наведения порядка турки назначили кайма-камом (заместителем) господаря Молдавии валашского господаря Александра Шуцу ¹² (20 июня — 18 августа 1802 г.) и призвали бояр назад, но они отказались и обусловили свое возвращение в страну удовлетворением Портой их требований, предъявленных через посланника России в Порте В. Томару ¹³. В «Священном рескрипте» признается, что было получено «представление (арзмахзар) из Валахии на греческом и турецком языках... относительно угнетения и огорчения, кои они претерпели». Основываясь на статье XVI Кючук-Кайнарджийского мирного договора (10 июля 1774 г.), предоставлявшей русскому послу в Стамбуле право выступать в пользу княжеств ¹⁴, В. Томара [241] в ответ на полученную просьбу ходатайствовал перед Портой об удовлетворении пожеланий валашских бояр. Среди прочего он требовал назначения Константина Ипсиланти и Александра Морузи господарями сроком на семь лет, причем Порта не должна была иметь права сменять их без предварительного согласования с Россией ^l5.

Поддерживая интересы обоих княжеств, В. Томара стремился показать великому везиру, что корень зла заключается в политике Порты, которая своими постоянными смещениями румынских господарей ослабляет их позиции и причиняет большой ущерб, ведущий к разорению Валахии и Молдавии. Русский посол объясняет недовольство местного населения также и тем, что оно не в состоянии охранять себя от набегов из соседних областей, находящихся под властью Османской империи. Поэтому он настаивал на том, чтобы Порта удовольствовалась прежними податями с Молдавии и Валахии и разрешила бы господарям набирать войска из местных жителей ¹⁶.

Так как требования В. Томары были законно обоснованы, Порта не могла ничего возразить. Помогло В. Томаре в его усилиях добиться издания акта 1802 г. и то обстоятельство, что валашские бояре обратились одновременно за помощью к Франции и Наполеон Бонапарт подготовил крупные военные силы для вторжения на Балканы. В самом указе говорится о вмешательстве русского посланника ¹⁷, что подтверждается и ответом Порты от 24 сентября 1802 г., направленным В. Томаре: «Имея много дружественных общений с вышеупомянутым послом среднего ранга (В. Томарой)... были согласованы и изданы два фермана... предусматривающих прежние установления... включая также и новые» ¹⁸. Оба фермана являются фактически двумя указами — по одному для Валахии и для Молдавии.

Из изложенного выше вытекает, что для удовлетворения требований, предъявленных в 1802 г. бежавшими в Брашов валашскими боярами, был необходим энергичный демарш России перед Портой. В то же время «Священный рескрипт» 1802 г. носит характер соглашения между Османской империей и Россией ¹⁹.

Несмотря на возражения Франции, Константин Ипсиланти, поддержанный Россией и Пруссией, был назначен валашским господарем ²⁰. Так был удовлетворен и последний пункт из коллективного требования бояр. 16/28 августа В. Томара сообщает бежавшим боярам и митрополиту, что они могут вернуться в страну, так как приняты меры к назначению желательного им господаря ²¹. Действительно, Константин Ипсиланти при назначении господарем получил так давно ожидаемый боярами-беженцами «Священный рескрипт», которым большинство румынских пожеланий было удовлетворено. [242]

В целом «Священный рескрипт» 1802 г. являл собой вплоть до Адрианопольского мира (11829 т.) своего рода конституцию для румынских княжеств. Рескрипты 1241/1826 г., изданные султаном Махмудом II на имя валашского господаря Григория Гики ²² и молдавского господаря Иоана Санду Стурза ²³, в основном являются повторением «Хатт-и шериф» 1802 г., дополненного постановлениями Аккерманского соглашения. Можно сказать, что «Священный рескрипт» предшествовал и послужил базой для первой румынской. конституции — Органического регламента (1831—1858 гг.), составленного на турецком языке ²⁴.

В общих чертах «Священный рескрипт» содержит следующие сгруппированные по отдельным проблемам положения (между прочим, так же распределенные и французским консулом в Бухаресте Рейхардом ²⁵): 1) взаимоотношения между Придунайскими княжествами в качестве вассалов и Османской империей в качестве суверена; 2) внутренняя организация Придунайских княжеств; 3) признанные за Россией права.

В первой группе положений значительное место занимает вопрос турецкой монополии, препятствовавшей хозяйственному развитию румынских областей. Турецкая монополия имела своим назначением обеспечение снабжения Стамбула продовольствием и строительным материалом, в основном лесным, а также турецких крепостей и турецкого флота. Сюда же входят и денежные обязательства по отношению к Порте, среди которых подать харадж занимает первое место ²⁶. «Священный рескрипт» 1802 г. устанавливает: «Все подати, взносы (аваид) и сборы, вновь введенные после предписания (сенед) 1198 (1783) года ²⁷, отменяются, а потому воеводы совместно с боярами пусть сами определяют и устанавливают годовые обложения, справедливо распределяя их [среди населения]».

Значительное место в рескрипте занимают взаимоотношения турок — частных лиц — с румынскими княжествами, причем туркам запрещалось приезжать туда без какой-либо определенной цели. Все эти распоряжения носят запретительный, ограничительный характер, устанавливая, в какой мере Порта имеет право вмешиваться во внутренние дела румынских княжеств.

Относящиеся к внутренней организации румынских княжеств постановления рескрипта 1802 г. касаются: 1) срока правления господарей, 2) способа распределения и сбора податей, 3) прав бояр на занятие административных должностей и установления способа управления государственными учреждениями.

Наконец, последняя группа постановлений касательно внутреннего управления содержит установление наследственных прав на имущество умерших духовных лиц.

В отличие от прежних ферманов о привилегиях (1774, 1783 и 1792 гг.) в отношении прав, признанных за Россией, рескрипт 1802 г. [243] предусматривает в качестве гарантии семилетнего срока правления условие, что Порта не имеет права сместить господаря иначе, как за явную вину, установленную совместно с русским представителем. Из этого и следует, что рескрипт 1802 г. является результатом соглашения между Россией и Турцией.

При всех своих недостатках — дальнейшее существование турецкой монополии, система назначения, а не избрания господаря, ограничение его правления определенным сроком, а не пожизненное, допущение греков к различным государственным должностям и т. д.— «Священный рескрипт» 1802 г. представлял собой более, чем прежние, оградительный фактор в отношении турецкой монополии ²⁸, положив в то же время начало борьбе за обеспечение внутреннего рынка румынских княжеств ²⁹.

Наряду с рескриптом 1802 г. для Валахии такой же имеется и для Молдавии. Происхождение его менее известно. Во всяком случае русский консул в Яссах предложил 1/13 августа и 5 сентября 1802 г. молдавскому господарю Александру Шуцу сообщить о существующих недостатках и указать, что их главной причиной является производимая Портой частая смена господарей ³⁰. Точная дата рескрипта для Молдавии также не установлена. Принимая во внимание тот факт, что французский посол при Порте генерал Брюн написал Талейрану лишь 23 марта 1802 г., что он с большими трудностями добыл последний договор Порты с Россией касательно Валахии и Молдавии ³¹, можно предположить, что упомянутый рескрипт был издан в конце 1802 или не позднее начала 1803 г., т. е. после августейшего указа, врученного валашскому господарю Константину Ипсиланти. Излагаемый ниже текст представляет собой валашскую версию рескрипта 1802 г. ³²

Рескрипт 1802 г. был известен давно, и важность его признавалась современниками. Так, И. Хр. Энгель ³³ перевел его частично, а Дионисий Фотино (1769—1821), автор известной истории султанов ³⁴, сделал румынский перевод с греческого текста этого документа ³⁵. Позднее Папиу Илариану ³⁶ сделал текстуальный литературный перевод, который затем был воспроизведен Л. Шейняну ³⁷. Несколько раньше [244] Вилкинcон ³⁸ сделал перевод на французский язык с валашского текста (в коллекции Д. А. Стурза) ³⁹.

Все, кто непосредственно занимался публикацией договоров Порты с европейскими державами, уделяли внимание и рескрипту 1802 г. Так, Габриэль Норадунгян, юрист Османской Порты ⁴⁰, полностью опубликовал на французском языке текст этого документа (им, однако, допущены ошибки как в датировке, так и другие, например вместо Калатуш следует читать Фалудж — это известное местечко Флочи в Валахии).

Не исключено, что в русских архивах имеется русский либо французский перевод этого документа. Но Г. Н. Селях пользовался ненадежным переводом Норадунгяна.

Таким образом, все упомянутые переводы были сделаны не с турецкого текста, о котором долгое время ничего не было известно. Между несколькими румынскими и иностранными переводами имеются значительные расхождения. При каталогизации турецких документов, хранящихся в румынском Управлении государственными архивами, была обнаружена турецкая копия (сурет) «Священного рескрипта» 1802 г., которая по сделанной над текстом отметке называлась также «Августейшим рескриптом» («Хатт-и хумаюн») ⁴¹. При подготовке второго тома каталога турецких документов вместе с другими документами ⁴² была найдена и вторая копия, сделанная в 1224/1809-10 г. Бумага второй копии имеет следы многих уколов, которые были сделаны специальным аппаратом в карантинном пункте для дезинфекции против чумы.

Ниже мы впервые публикуем оба фермана 1801 г. и новый перевод на русский язык рескрипта 1802 г., сделанный с турецкого текста.

При сравнении данного и молдавского вариантов этого рескрипта видно, что все расхождения сводятся лишь к ряду деталей, за исключением двух отрывков. Первый — относительно получения из Молдавии селитры (гюхерчиле), необходимой для монетного двора (Дарбхане и амире) ⁴³. О том, насколько Молдавия была богата этим минералом, рассказывает Димитрий Кантемир (1673—1723) в описании Молдавии: «Селитру добывают повсюду, так как земля Молдавии черная и селитровая» ⁴⁴. Второй отрывок касается регламентации сбора таможенных пошлин в порту Галац только молдавским господарем, без вмешательства турецкого инспектора (назыр) из Килии либо таможенного сборщика (гюмрижчу) из Исакчи.