№ 140

1650 г. декабря. — Письмо султана Мехмета Богдану Хмельницкому с заверением в том, что крымские татары не перейдут на сторону Речи Посполитой, а будут помогать Войску Запорожскому

Письмо турецкого султана Махмета Хмельницкому

Величайший из христианских монархов, первый из поколения Мессии, казацкий гетман Богдан Хмельницкий, да будет счастливый его конец!

Этим письмом, исходящим из высокого и пресветлого престола нашего, извещаем тебя, что в высокую нашу Порту, происходящую от Махмета и Мустафы, великих наших пророков, да пребудут они в вечном покое, с вашими послами возвратился один из наших чаушей и урядников, Осман-чауш, с вашим письмом, исполненным глубокой искренности. Это письмо, по обычаю, принятому во всем мире, верховный визирь и вернейший наш наместник приказал перевести все слово в слово и, переведя, подал нам. Мы из содержания этого письма поняли, что вы жалуетесь как на неудачных приятелей, так и на главных своих врагов. Таковы были ваши жалобы, которые мы так же как и все, о чем бы вы не писали, весьма хорошо уразумели. Так знайте же твердо, что высокая Порта хорошо разбирается в своих друзьях, и так же, как ей свойственно оказывать им свою милость и милосердие, так же свойственно ей и наказывать своих врагов.

Итак, обратившись к нам со своей всей искренностью, вы себя передаете под крылья и протекцию нашей необъятной Порты. Мы отнеслись к вашей просьбе с сердечной признательностью за доверие и ничуть не сомневаемся в вашей верности и искренности, которые мы теперь увидели. Обо всем том, о чем вы под секретом устно упомянутому Осман-чаушу рассказали, он дал нам пространную и исчерпывающую реляцию. Поэтому мы направили сейчас к вельможному между монархами крымскому хану Ислам Гирею подобные и строгие наши указания, приказав ему таким образом, дабы он никогда на польскую сторону не обращал ни свои очи, ни свои уши, а наоборот, если бы оттуда подул на вас и все ваше войско какой-либо злой ветер, началась военная разруха или притеснения, если бы поляки захотели на вас внезапно и стремительно напасть, то, чтобы он всегда, когда будет в этом необходимость, сразу же вам помогал своим ловким и быстролетным татарским войском. Все это мы строго ему приказали и покуда вы с вашим войском будете иметь счастье быть благосклонны, искренни и верны нашей Порте, до тех пор с вышеупомянутым ханом держите связь и он вас не подведет. Наша высокая Порта принимает вас под свою протекцию. Будучи в этом уверены, известите нас подробно через ваших послов, которых должны сюда направить, обо всем том, что происходит в тамошних краях.

Теперь же, чтобы засвидетельствовать искренние и добрые чувства, которые имеют место в этой высокой [столице] великих цесарей, монархов и государей всего мира, с этим светлым письмом нашим посылаем вам отрез парчи и кафтан с тем, чтобы вы, дав веру этому светлому письму, как верный вассал наш, сразу же надели кафтан.

Относительно же того, что вы просили у нашей светлейшей Порты и писали, что готовы дать все то, что дают другие наши христианские вассалы, то мы, узнав вашу благожелательность, искреннюю веру и добродетель, будем этим удовлетворены. [376]

При этом направляйте сюда в резиденцию ваших послов — достойных людей. Для еще большего подтверждения дружбы вручаем вашим послам это наше светлое письмо и горячо желаем, чтобы вы ему во всем поверили.

Происходило в Константинополе в декабре 1650.