№ 37
1648 г. августа 17. — Письмо подольского земского судьи Л. Мясковского львовскому подкоморию о взятии казакамис помощью мещан города Бара
Государственный воеводский архив в Гданьске, шифр 300.29/129, лл. 143— 144. Копия.Копия письма е. м. п. Лукаша Мясковского, подольского судьи, е. м. п. подкоморию Львовскому, датированного в Каменце 17 августа
Несколько дней тому назад я кратко сообщил в. м. м. п. теребовльской почтой о происшествии в Баре. Теперь уведомляю, что в этом сообщении ничего или же очень мало можно изменить.
Итак, Бар, этот большой город с мощным каменным замком, снабженный вооружением Речи Посполитой и обеспеченный всем [101] необходимым [для обороны], захвачен в прошлый понедельник. Это случилось, во-первых, из-за нерешительности, а во-вторых, из-за неосторожности командующего немецким войском, которое буквально ползло из Варшавы и, покружив от Львова по направлению к Лоснице, Скале, Ормянам, Дунайгороду, пошло затем через Баковцы к Селехову, а 3-го дня настоящего месяца прибыло в Бар.
На другой день, когда обозное и днестровское гультяйство, внезапно собравшись в полдень в Ялтушкове, стало наступать на него, он выслал Кульчего и с ним человек до 20 своих всадников, а следом за ними и немцев, но [казаки] их сразу же энергично атаковали. Стреляя на ходу, они ворвались в Чемериское (
Чемерисы Барские) местечко через ворота и быстро овладели им.Бедняги немцы все время сражались, как отважные рыцари, одни из них, отстреливаясь, уходили по мосту, разрушив его за собою, другие — вплавь, стремясь к Ляцкому городу.
В среду и четверг прибывающие [казацкие] полки вырыли вокруг города окопы, поставили палисад и гуляй-города.
В четверг наши, устроив вылазку, отняли у них красную хоругвь.
В пятницу утром опустился такой туман, что невозможно было видеть друг друга. Под его прикрытием [казаки] начали со всех сторон штурм.
Наши сосредоточили все свои силы на плотине у мельниц, где не было вала, а только никудышний забор. Тут [казаки] с помощью измены русинов, с криками начали наступать, окружая нас со стороны замка от Замковых и Ивановских ворот, где наших было немного и защита слабая. Крестьяне через глубокие рвы и валы по лестницам, по суковатым отесанным бревнам, по которым они, приставив их к дубам, выбирают голубей и кречетов, взобрались на валы и в тыл нашим под замком зашли, убивая без разбора русина и не русина. В замок ушло человек 20 немцев, не больше. Заняв город, [казаки] стали грабить его и штурмовать замок, откуда в них стреляли из пушек. Время от времени они звали мещан [из замка], предлагая им помириться и заняться приготовлением для них еды.
В субботу утром п. Потоцкий послал к ним сначала попа с письмом, потом Колчего, а для переговоров, доверяя им, и сам по лестнице спустился из замка и попал под охрану караула полковника Брацлавца.
Эти изменники обещали всех, находящихся в замке, отпустить на свободу, приказав, однако, в воскресенье утром оставить замок; они забрали все их вещи, а сами внезапно напали и стали их без разбора убивать и мучить. Тогда несколько немцев, евреев и жителей города снова заперлось в замке и, защищаясь в течение дня, разило казаков из пушек. Однако по замку стреляли из обеих костелов и доминиканской колокольни, нанося большой урон.
Наконец, в результате сговора с частью русинов, находящихся в замке, [казаки] ночью перескочили через рвы. Несмотря на то, что [102] замок уже в понедельник днем был взят, несколько немцев в столовой и комнатах большого здания защищались до тех пор, пока не полегли один за другим. Мой возный Белецкий, которого я послал было с письмом е. м. п. коронного хорунжего к п. Калинке и к п. Броневскому, остался там же в замке при п. Потоцком и попал, как и п. Потоцкий, к полковнику Брацлавцу, однако, отрицая тот факт, что его немцы.., убегающего на дороге поймали, получил свободу и составил мне эту реляцию, добавив то, о чем я писать не имею времени.
Какой визг, какой грохот, какой крик, какой плач стоял там, когда утром стало известно, что казацкие полки ворвались в город, уничтожая остатки разгромленной обороны, а мы не можем защищаться и не от кого ждать спасения.
Вероятно последний раз пишу вам, мой благодетель в. м. м. м. п., будь добр, в. м., позаботься о жене и детях, если они выедут из Каменца. Как выше и пр. (Имеется в виду адрес отправителя, указанный в начале документа)