ЕСАИ ХАСАН-ДЖАЛАЛЯН

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ СТРАНЫ АЛБАНСКОЙ (1702-1722)

Государство персов, исповедующих магометанскую веру, властвовало над покоренными им странами, начиная от Кавказских гор и берегов Каспийского моря (называемых Железными воротами) до Мазандарана и Астрабада ¹. Далее это государство граничило с Узбекистаном, а затем граница его тянулась до Хорасана и крепости Кандагар ². Отсюда она доходила до берегов Индийского океана, до города Бендера ³, а потом ближе к нам — до Шираза ⁴.

Территория этого государства доходила до Бабелона ⁵. Отсюда граница его шла до Хамадана ⁶ и до озера Ван, откуда она затем тянулась по границам маров (курдов) до Хоя ⁷ и Салмаста ⁸. Около Нахичевана она подходила к реке Араке, потом шла близ Сахата ⁹, Кагызмана ¹⁰ и Когба ¹¹ до реки Ахурян, именуемой Арпачай.

Далее граница шла через область, называемую Гай-гули ¹², вдоль границ Иверии до гор Тпхиса ¹³ и до Кахетии со всеми ее темами и туманами ¹⁴, доходя до Кавказских гор. По ним она достигала укрепления Хунаракерт ¹⁵ до местопребывания владыки горцев, именуемого шамхалом. Местопребывание же его называется Тарху ¹⁶.

Ныне всей этой территорией восточной страны, граничащей с южными и северными районами Европы, владеет племя персов, называемых кызылбашами ¹⁷. Главной резиденцией их, где находится и престол их государства, является всезнаменитый стольный город Шош, т. е. Аспахан ¹⁸. Прибывающие там цари их повелевают подвластными им народами, простирая крылья своего владения направо и налево.

Но мы недоумеваем относительно их родословной; из какого племени и рода происходит их царская династия, или от кого они ведут свое начало, ибо святой отец наш, поэт Моисей ¹⁹ повествует нам следующее: «Аршак, храбрый парфянин ²⁰, изгнав сыновей воспитанника Александра , македонян, владевших [14] персидским царством более шестидесяти лет, назначил вторым после себя брата своего Вагаршака и отправил его в Армению ²¹.

Таким образом, из одного и того же рода происходили цари двух народов: персов и армян до времен Ардашира Сасанида, убившего царя Артавана Аршакида ²² и захватившего царство персидское. Он и его потомки владели теми племенами до появления Магомета ²³, когда спустя тридцать лет или около этого, по утверждении его (Магомета) владычества, был убит царь персидский Йездигерд ²⁴ и завоеваны его владения.

Некто по имени Махмуд ²⁵ завладел Бахлом(Балхом) и территорией до Хорасана. А затем (потомки его), наследуя один другому, распространили далее свое владычество и захватили X'pe ²⁶.

Сын Махмуда по имени Масхут ²⁷ из X'pe, захватил Нишапур, Казвин, Аспахан и все области вдоль Аракса и Курдистана (это согласно святому вардапету Вардану) ²⁸. Далее он (Вардан) говорит, что, наследуя сын отцу, они долгое время сидели в Казвине. Имена их: Абу Али Давуд Загр-бек, Абу Талыб Тогрил-бек ²⁹, который благодаря халифу сделался могущественным и получил титул султана ³⁰. Он значительно расширил от Хорасана свои границы и покорил всю страну персов.

Ему наследовал его племянник (сын брата) Алп-Арслан ³¹. После него был Мелик-шах ³², затем султан Махмуд ³³, а после Бакарух ³⁴. Сын султана Махмуда победил Бакаруха и сделался сам султаном ³⁵. После Махмуда был его сын ³⁶. Некто султан Санджар убил его и захватил власть ³⁷. Потом был сын его Давуд ³⁸, затем Тогрил ³⁹. После него ⁴⁰ Максут , а затем другой Тогрил ⁴¹. После него Алп-Арслан, который взял город Ани ⁴² и его земли до [границ] Иберии. Он уд стоился почестей от халифа.

Этого Алп-Арслана сменил другой Тогрил ⁴³, потом был Шахи-Армен ⁴⁴, после него Елткуз ⁴⁵, а затем его сыновья: Пахлаван и Кызыл-Арслан ⁴⁶, которые совместно владели странами.

Так продолжается до 626 г. армянского (1177). За этот промежуток времени мы ничего не нашли. Тот же вардапет [Вардан] говорит, что в 674 г. (1225) из Хорасана пришли татары и изгнали сыновей хорезмшаха ⁴⁷.

О приходе их (татар) и изгнании из Хорасана султана [15] Джалаледдина ⁴⁸ и продвижении их к нам, о победах их и покорении ими всей страны, о покорении ими по жребию вселенной, о разных злодеяниях их, о том, что они сделали с разными племенами — восточными, западными, неверными и южными — обо всем этом подробно сообщают нам вардапеты и историки — Ванакан ⁴⁹, Киракос ⁵⁰ и тот же Вардан ⁵¹. Они доводят историю их тираний до 715 года (1266). После же этого мы не нашли ничего ни о продолжительности времени их владычества, ни об их уничтожении, ни о том — кто их изгнал из нашей страны и уничтожил, а также никаких сведений о том, кто завоевал Персию и властвовал над нею до 835 г. (1386), т. е. до прихода Тамурланка ⁵².

Он тоже по звериному растерзал и поглотил [страну], а остальное же, что он встречал, — попирал ногами и на всю вселенную от Самарканда до Самарии ⁵³ и Египта наложил дань и в течение восемнадцати часов предал мечу все возрасты. Где ступала его нога, там разрушались церкви. Подробности о злодеяниях его рассказывает вардапет Фома Мецопский ⁵⁴.

После него говорится о приходе злодея Кара Юсуфа ⁵⁵ в 857 г. (1408) и о всевозможных его злодеяниях. Затем в 870 г. (1421) появился еще больший злодей Шахрух ⁵⁶, потом Джагатай ⁵⁷, а после него Джехангир ⁵⁸, родом турок, который в 883 г. (1439) как царь завоевал всю страну персидскую. Его сменил в 932 г. армянском (1483) его сын падишах Якуб ⁵⁹.

Этот царь Якуб, сидевший в столице Давреж ⁶⁰, выдал свою сестру за восседавшего в Ардавиле шейха Хайдара ⁶¹ — сына шейха Сефи ⁶². О присвоении им звания шейха и о том, из какого рода они происходили и когда там поселились — мы нигде ничего не нашли ⁶³.

У шейха Хайдара родился сын, которому дали. имя Исмаил ⁶⁴. Так как у царя Якуба не было детей, то шейх и его жена решили каким-либо способом убить Якуба, чтобы престолонаследие осталось за ними и их сыном. Это они и сделали. Пригласив его к себе, они приготовили ему отравленную пищу. Когда он (Якуб) начал есть, он тотчас же это почувствовал и заставил также и их самих отведать пищи. Поэтому в один и тот же час умерли царь, его сестра и шейх ⁶⁵. Когда в войске вспыхнуло волнение, младенца Исмаила спешно увезли на остров Ахтамар ⁶⁶ (это согласно рассказу [16] вардапета Аракела Тавризского) ⁶⁷.

В 948 г. (1499) некто по имени Сихур ⁶⁸ завоевал и подчинил себе страну, утвердив свой престол в Аспахане. После него короткое время был Алвенд ⁶⁹ и так продолжалось до 950 г. армянского (1501).

Поэтому подчинились ему и поклонились. А он, выступив в 950 г., прежде всего изгнал вышеупомянутого Алвенда и взял власть в свои руки, а затем, воюя в течение двадцати пяти лет повсюду с врагами, расширил свои границы, насколько мог, укрепил власть и умер в 975 году (1526) ⁷⁰.

После него вступил на престол в том же году сын его, шах Тамаз ⁷¹, муж храбрый и воинственный. Он подчинил себе много областей, как, например, Атрпатакан ⁷², завоевал страну иберов, а также расширил свои владения в районах Хорасана.

Как говорят, он значительно улучшил порядки в своей стране и облегчил налоги. Он умер в 1024 г. [17] (1575) ⁷³. Ему наследовал сын его по имени Исмаил ⁷⁴. Он захотел уничтожить самовластных, непокорных и коварных мужей среди своих полководцев и войска, но те опередили его и, как говорят, каким-то способом умертвили его. После этого привели из Хорасана брата его по имени Хотапанда ⁷⁵, мужа немощного, со слабым зрением. Он правил немного лет, но был очень жесток.

После него был объявлен в Мешеде ⁷⁶ в 1029 г. (1580) шахом сын его Абас, прозванный Великим ⁷⁷. Он за короткий срок подчинил себе своих врагов и взял в свои руки отцовскую власть над всей страной, начиная от Хорасана, до реки Ерасха ⁷⁸ и до Багдада, за исключением Атрпатакана. Воспрепятствовал ему Константинопольский царь исмаильтян, грозный султан Мурад ⁷⁹, называемый хондкаром ⁸⁰, который отправил войско с приказанием покорить Атрпатакан, и на самом деле оно пришло и покорило Ереван, Нахчуван, Давреж, Гянджу до границ иберов, а на том берегу реки Куры — Шаки, Ширван, Шемаху, Дербент. Столькими городами завладели османы ⁸¹.

Спустя немного времени после окончания войны в этих странах царь шах Абас, мирно восседавший в столице Аспахане, повернулся лицом в сторону Атрпатакана с намерением покорить его. И пришел он с большим войском против Даврежа. По счастливой судьбе своей, сопутствуемой удачей, он в течение одного года отнял у османов Давреж, Нахчуван, Ереван, а спустя еще год, взял Гянджу и всю страну Карабахскую, Шемаху, Дербент с их районами и всю страну иберов ⁸².

После этого он заключил с царем османским мир, по которому были определены и утверждены границы и области в каждой из двух стран — персов и хоромов ⁸³. Занятый все время такими славными и воинственными делами, он скончался в 1079 г. (1630) ⁸⁴.

В том же году был призван на царство внук его шах Сефи ⁸⁵. Он также мужественно и мирно управлял своей страной, и в 1091 г. армянском (1642) покинул этот мир, оставив царство свое шаху Абасу младшему ⁸⁶. Этот шах еще более укрепил престол свой в своих владениях и обезопасил страну свою и народ от окружавших врагов. В дни его правления были отстроены все разоренные селения и города, а также страны Армения и Персия, ибо он был строитель и очень [18] любил христиан. Поэтому повсеместно утвердились церкви, монастыри и обители, особенно же святопрестольный Эчмиадзин ⁸⁷ и святой Гандзасар ⁸⁸ в Албании при святейшем патриархе Филлипосе ⁸⁹ и агванском католикосе Петросе ⁹⁰.

Сопутствуемый на земле счастьем, он (шах Абас младший) скончался в 1100 г. (1651) ⁹¹, а царская власть в этом же году перешла к сыну его, шаху Сулейману ⁹². При нем еще больше было восстановлено разрушений, в стране воцарилось спокойствие, правосудие и законность, были сокращены налоги, [поселения стали] многолюдными и все было преисполнено благих начинаний.

Итак, управляя своей страной и народом, он (шах) скончался в 1139 г. (1690) ⁹³.

После него на престол вступил сын его шах Султан-Хусейн ⁹⁴ в отроческом возрасте в 1140 г. (1691) ⁹⁵ уже при нас.

То, что до сих пор было сказано, все это было собрано нами и извлечено из древних исторических книг, в особенности из книги вардапета Аракела ⁹⁶. Теперь мы будем писать о событиях уже нашего времени.

На десятом году своего царствования названный Хусейн-шах Султан приказал произвести перепись населения ⁹⁷ — народа армянского и всех племен, находившихся под его властью.

Действительно все так и было, ибо разными ухищрениями и с помощью угроз тщательно разыскивали и находили таких. В каждой деревне отдельно друг от [19] друга по разным домам запирали старшину деревни, священника и Хурикала, называемого иначе гзир ⁹⁸. От них требовали, чтобы они называли жителей селения и записывали за ними. Потом, собрав [эти списки] в одно место, сверяли их, и если находили несоответствие в них, то подвешивали упомянутых мужей на дереве и избивали их палками, а так как у них предварительно добивались обязательства (мучалке) уплатить в случае неправильности такой-то штраф, то взыскивали этот штраф в десятикратном размере, кроме того [получали] установленное воинам содержание больше, чем полагалось, а затем вторично писали уже записанное.

Затем установлен был другой налог, который называли апикуран ⁹⁹, был еще введен налог, называемый шахзади ахраджат ¹⁰⁰, потом прибавили еще налог под названием шеш динар ¹⁰¹. Эти налоги увеличивали в три раза.

После всего этого был издан царский указ — произвести по всем округам, селам и поселениям перепись и вписать землю, воду, сады, пастбища, деревья и другие насаждения — все то, что необходимо человеку. Вообще все было описано как у армян, так и у иноплеменников, а также у кочевников и животноводов. Одновременно были составлены списки по племенам, называемым таракяма ¹⁰². В эти списки были включены их пастбища, табуны, гурты разного скота. Все это прибавили к прежде составленным спискам.

Наряду с этим, как принято в персидском государстве, по всем городам, по всем округам назначались правители и военные начальники: хан, султан, кул-беги ¹⁰³, везир, даруга ¹⁰⁴ и тиулдар ¹⁰⁵. Раньше, если кому-нибудь давались такие должности, то они не так легко сменялись или отстранялись, за исключением только случаев, когда со стороны тех мужей выявлялось крупное преступление или они причиняли большой вред населению. В таких случаях жалобщики и обвинители отправлялись к царскому дворцу, там доказывали преступления того мужа, и только после этого у него отнималась власть. А теперь при этом царе установился иной порядок. Царь и его министры, будучи лихоимцами, часто меняли их (должностных лиц) и в течение одного года в один и тот же город назначались два или три правителя, направлявшиеся туда один за другим. Прибыв на место, они, получившие свою власть за деньги, отбросив всякое правосудие и народные права, обдирали и грабили своих подчиненных. Так поступали их законоведы, т. е. шхалисламы ¹⁰⁶, шехы; ¹⁰⁷ и те, которых называют казы. [21]

...Случилось это при царе Султане Хусейне ¹⁰⁹. В районах Хорасана и Кандагара обитало племя, именуемое афганцами. Относительно этого племени говорят, что оно происходит от обитателей Кавказа из страны аланов ¹¹⁰, что родом они агваны ¹¹¹ и что они и до [22] настоящего времени носят прежнее свое наименование. Они были христианами, но завоевавший большую часть света тиран Ланк-Тамурр, о котором свидетельствует историк ¹¹², вывел то племя из места его обитания и поселил его в количестве 25 дымов в той стране. Спустя некоторое время они были обращены в веру Магомета, а потом они размножились и стали ишханами ¹¹³ и начальниками в каждой части той страны и были самостоятельными до времени царя, именуемого Шах-Абасом, который при завоевании Кандагара захватил также и те районы, а их подчинил своей власти.

Так было и при сыновьях и при внуках его до нашего времени, т. е. 1150 г. нашего (1701). А потом в этих районах начались смуты и волнения. Эти волнения охватили и другое племя, называемое Плудж ¹¹⁴, а также страну Совух-Пулах, населенную туркменами ¹¹⁵. Один из главарей их по имени Сулейман-Баба ¹¹⁶ говорил о себе, что он происходит от прежних царей, которые восседали в Шахастане ¹¹⁷ Давреж, т. е. от Джахан-шаха ¹¹⁸ и Якуба ¹¹⁹.

Отвратились [от царства персидского] и область Астрабада и ее начальник по имени Атинагурт, а также горцы — обитатели снежных вершин Кавказа и племя леков, называемых иначе лезгинами, а по древним книгам хонами ¹²⁰, которые искони являются природными врагами нашей страны Атрпатакана, армянского народа и нашей веры.

Все эти племена, отколовшись, восстали против воли царя персидского, и каждое из них стало грабить прилегающие к их местообитанию районы, убивать и забирать в плен [их население]. Так продолжалось не один год, но довольно длительное время. Восстания следовали одно за другим и в одно и то же время. Хотя царь и посылал против них войска, которым через полководцев и военачальников раздавал большое количество сокровищ, однако это не приносило никакой пользы, а даже, напротив, — войска терпели поражения. В некоторых местах восстания с большим трудом были прекращены, но не столько силой оружия, сколько путем уступок. Однако в районах Кандагара и Кавказа борьба продолжалась еще долгое время, о чем мы расскажем в своем месте... [23]

С этой стороны Кавказских гор, в местах, которые называются Ках ¹²¹, Дчар ¹²², Тала ¹²³ и во многих других селениях поднялись народы, именуемые лезгинами, а во главе их стал Али-Султан ¹²⁴, до этого по приказу шаха управлявший страной. Все они объединились, объявили себя самостоятельными, отвратились от царя и восстали против него в 1161 г. (1712) ¹²⁵. До этого они опустошили и пленили области: Инисели ¹²⁶, Шекинскую ¹²⁷, Пасынджуг, Мумпарак ¹²⁸ и много других селений. Теперь же они, прибыв в село Кяндаг ¹²⁹увели из него поголовно всех [жителей].

Своими ежегодными набегами они опустошали области на том и на этом берегу реки Куры: области Шекинскую, Капала ¹³⁰, Дасана ¹³¹ до окрестностей города Шемахи, а на этой стороне, — области Казаха, т. е. Агстева ¹³² и страну Амир-Шамшадила ¹³³, т. е. Закамы ¹³⁴, а также долины четырех рек Ганджапасана ¹³⁵, т. е. Шамхор, Ганджапасан, т. е. долину Восканапата ¹³⁶, Кюрокпасана ¹³⁷ и много сел в районе Партава ¹³⁸.

Они вырезали население сел, лежащих на равнинах, других ограбили и пленили и все превратили в пустыню. Уцелевшие жители других селений спаслись бегством и укрылись в горах Арцаха ¹³⁹. Спасшись в его укреплениях, они здесь начали заботиться о своей жизни.

Тот же Али-Султан в 1170 г. (1721), собрав из того же лезгинского племени многочисленное войско не менее 8000 человек, пришел к гор. Гяндже и вступил с войском на находящуюся около селения, именуемого Сутокулан ¹⁴⁰, площадь (худжан), куда его пропустили горожане. Когда же лезгинское войско вступило [24] на улицы города, тогда поднявшиеся горожане преградили ему дорогу с той и другой стороны [прохода} и перебили до тысячи двадцати одного человека, или около этого. Они же (лезгины) ничего не могли им причинить, и, двинувшись обратно, ушли со стыдом к своим местам.

Все происшествия, которые мы здесь описали, происходили в течение 8—9 лет, начиная с 1160 г. (1711). Сколько ни приказывал шах ¹⁴¹ находящимся в Шемахе и Гяндже и их районах персидским войскам выступить против них (лезгин), однако находившиеся в этих городах ханы, как ни старались, никак не смогли противостоять им, и сами терпели поражения. Так, например, Хасан-Али, хан шемахинский с пятнадцатитысячным войском дошел до их границ, но они (лезгины), напав внезапно рано утром, перебили большую часть его войска, сам хан был убит ¹⁴², а остальные бежали обратно.

Выступил против них также Огурлу-хан гянджинский ¹⁴³, но, потерпев у Шамхора поражение, обратился в бегство, и укрылся в Гяндже. Некоторое время оказывал им сопротивление некий Кичик-хан, правитель шекинский, но также был убит.

После этого обнаглевшее племя лезгинское стало более дерзким и подняло свою руку на Кахетию и на народ иберов. Произошло несколько ожесточенных сражений, с обеих сторон было пролито немало крови. Три раза обращался в бегство Имам Кули-хан Кахетинский ¹⁴⁴, а его имущество и утварь были разграблены.

Итак, год за годом продвигаясь вперед, они (лезгины) разорили всю его (Имам Кули-хана) страну и даже царские резиденции его отца, а затем, минуя епископский дом, они поднялись на укрепления Тушинских гор ¹⁴⁵.

В стране Ширванской, в области Кабала, в селении Курдгашен, в местности Карасу властвовал один магометанский род меликов. Среди них был мелик по имени Мелик Махмуд, муж даровитый и счастливый, но алчный более чем Иуда и жаднее, чем пиявка ¹⁴⁶. Он по махгайю ¹⁴⁷ приобрел от шемахинского хана всю Кабалинскую область. Эта область была плодородна и многолюдна. В ней обитали как армянский народ, [25] в большом числе, превышающем даже местное население, пришедший сюда из страны Карабахской, так и коренное население. Над всеми властвовал тот мелик, собравший с них и накопивший много сокровищ, содержащих в большом количестве золото и серебро. Поэтому угнетенное население жаловалось на него, в том числе и армянское население Погеры ¹⁴⁸, которое собралось ко двору хана, а потом обратилось уже и к царю. Там находился и некий священник по имени Барсег, происходивший из Карабаха, из области Хаченсквй, из рода меликов. Когда народ переселился [сюда], он также со своей семьей ушел с ним. Они (переселенцы) восстановили селение Согутлу ¹⁴⁹ и жили там так, что лучше его не было других сел в области.

Выбрав его (священника), население отправило его к царскому двору в Аспахан ¹⁵⁰, чтобы он, как происходящий из рода меликов, был утвержден меликом над армянским народом, находящимся там (в сел. Согутлу). Он (священник) отправился добровольно, получил царский приказ и вернулся. Но враг его [Мелик Махмуд] был силен, и священник не мог противостоять ему, так как тот взятками ослепил шемахинского владетеля, поэтому ходатайства иерея остались без результата.

Но спустя некоторое время шемахинские знатные люди, питавшие ненависть к хану, восстали против него и отправившись к царю и добились смещения его. Они пожаловались и на Мелика [Махмуда], обвинив его в том, что он собрал много сокровищ и думает восстать против него (царя). И повелел царь описать все его живое и движимое имущество, в чем бы оно ни выражалось, отобрать его в казну, а его (мелика) с семьей заточить в тюрьму, что и было немедленно выполнено. Прибыли царские палачи, составили список и завг ¹⁵¹, описали дом и все имущество мелика, а его самого вместе с его братом по имени Ахмат в оковах доставили в Шемаху и продержали несколько месяцев в тюрьме, откуда они впоследствии были освобождены и им была возвращена власть.

Говорят, что имущество их, которое было отобрано в казну, стоило более 70000 туманов, не считая разной утвари, скота и мюльков ¹⁵², которым не было счета.

Говорят также, что у него было 500 мельниц, 500 тингов ¹⁵³. которыми молотят рис, кхум и манджаник ¹⁵⁴ [26] для размотки шелка — более 500, рек и проведенных к низам и огородам земледельцев каналов, называемых архами, великое множество, а об остальном богатстве можете судить сами.

Братья его (Пейкара) — Ибрахим и Касум убежали к вышеупомянутому Али-Султану, а от него перешли по другую сторону гор [Кавказских] к вождям тех племен (лезгин). Как говорят, магометане бывают двух вероисповеданий: некоторые именуются шиа ¹⁵⁵, каковы персы, кызылбаши, а некоторые — сюнни ¹⁵⁶, каковы османы, названные горцы, афганское племя Кандагара, узбеки, бухарцы и арабы, а также большинство во вселенной тех, которые принадлежат к этой вере [магометанской] .

Какой-то главарь их по имени Сурхай ¹⁵⁷ дошел до страны иберов, прошел по нижней части Кахетии и Тпхиса, опустошил область, называемую Сомхет ¹⁵⁸ и Думны ¹⁵⁹.

А теперь 10 августа 1171 г. (1722) все эти племена лезгин вместе со своими главарями — вышеупомянутым Сурхаем, Шамхалом, Исмином, Хаджи-Давудом и Али-Султаном ¹⁶⁰ всем своим могуществом подошли к городу Шемахе, вели в течение восьми дней ожесточенные сражения, но взять его не смогли. К ним дошла весть, что некоторые из оставшихся после них (соплеменников) подняли смуту в их стране. Поэтому в одну ночь они внезапно отошли и возвратились в свою страну. После этого жители Шемахи принялись за укрепление города, окружили его глубоким рвом и забором, возвели стены и укрепили. В это же время спешно были подтянуты из разных мест (Гянджи, Карабаха и Мугани) войска, а по приказу шаха из Акулиса ¹⁶¹ прибыл в город новый хан по имени Хусейн-хан ¹⁶². И продержали так город до наступления того же месяца следующего года.

Второй раз вышеупомянутые горцы пришли еще большей толпой, чем в первый раз. В течение двенадцати дней они вели ожесточенное сражение, а затем в августе во время поста богородицы в среду 1170 г. армянского (1721) Шемаха была взята ¹⁶³.

Как мне описать те бедствия и пролитую кровь, которая текла среди базаров, как река? Восемьсот мужей из начальников города и знати, которые укрылись в мам'е ¹⁶⁴ своей, находившейся в центре города, были [28]  зарезаны как животные. Они (лезгины) совершенно прекратили и уничтожили всякий глас горя ¹⁶⁵. Многие из войска персидского и из их начальников бежали куда попало. Имущество и дома были разграблены, а семьи и дети были уведены в плен, хана Хусейна схватили и, продержав его несколько дней, выдали Ибрахиму-аге, брату мелика Пейкара, который убил его в отмщение за своего отца и брата.

Необходимо представить себе богатство того города Шемахи: начиная от времен великого шаха Абаса, отнявшего его у османов в 1055 г. (1606), до 1170 г. (1721) из него не было взято ни соломинки. И так как он (г. Шемаха) являлся [как бы] пандаром ¹⁶⁶ Каспийского моря и местом остановки прибывающих отовсюду купцов и также местом торговли и доходов индийцев, хоромов, джугинцев ¹⁶⁷ и русских, он был переполнен всевозможным имуществом и сокровищами.

Но от царя не было [войска] и никакой им помощи не пришло, ибо он был очень занят и озабочен войной [29] в районах Кандагара. Он только словесно и письменно приказывал им сделать все, что можно.

Искусные же, привыкшие к злодеяниям, страшные по наружности, звери-людоеды, от одного имени и голоса которых приходили в трепет все, кто находился поблизости, в это время подобно опытным охотникам, пришли тихо и бесшумно, собрались на том берегу великой реки ¹⁶⁸ и в одну ночь также бесшумно переправились на другой берег.

Пока они (персы) медленно готовились, те (лезгины), ударив на них, разбили их, бросившись за ними, погнали их до подножья Арцахских гор к реке Трду ¹⁶⁹ и к долине реки Хачен ¹⁷⁰

Когда кончилось страшное зимнее замерзание реки и приблизилось приятное дуновение весны, показавшееся нам очень тяжелым, в марте, при приближении великой пасхи господней, они (лезгины) опять вооружились своим злым намерением, собрались более чем в двойном количестве, составили отряды и, как саранча, тысячами и десятками тысяч, пройдя через Врата Железные ¹⁷¹, дошли до Шемахи.

При одном только слухе о них этот безбожный муж бежал и исчез из своего лагеря. А воинственные и кровожадные хоны (лезгины), поднявшись по реке до пределов Баркушата ¹⁷², вступили в страну Тизака ¹⁷³, заняв его горы и равнины. По своему обыкновению они, как опытные жнецы, начали наступать на них (на жителей). В той стране обитало много христиан и магометан, и вот, в день великой субботы ¹⁷⁴, напав на них, они (лезгины) в течение трех дней резней и уводом в плен [30] населения превратили в пустыню густонаселенную и изобилующую скотом ту область.

Отсюда (из Дизака) они прошли в область Варандинскую ¹⁷⁵. То же они совершили и здесь. Но местный мелик Пагир ¹⁷⁶ спешно послал к ним навстречу некоторых из своих мужей с подарками и освободил часть пленных и свою область.

Оттуда (из Варандинской области) они без страха, смело пришли в область Хачена, так как никто к ним не вышел навстречу ни с дружбой, ни с оружием. Вообще все показали им спину. Поэтому им и удалось так легко вступить сюда и они совершили все, что пожелали, чего я не в состоянии и описать. В течение одного дня, начиная от реки Каркара ¹⁷⁷ до реки Дрдувакан ¹⁷⁸ и до реки Чараберда ¹⁷⁹, в горах и на равнинах они (лезгины) произвели сплошное опустошение. Сначала они сожгли деревянные дома и жилища сельчан, потом напали на жителей, спускали их с горных вершин, вытаскивали из пещер, из лесных чащ и зарослей кустарника и забирали в плен. Забрав при них же домашнюю утварь, погнали их вместе со стадами скота, табунами, гуртами овец и других четвероногих вниз по р. Хачен.

Перемешанные вместе пленные и скот быстро передвигались подобно стремительному потоку, напоминая своим шествием великую армию. Это мы видели своими глазами, ибо мы, спасшись бегством, добрались до вершины горы, что выше святого престола Гандзасарского ¹⁸⁰, и нога их (лезгин) не смогла добраться до нас, оттуда мы и наблюдали все происходящее. Это случилось в 1171 г. (1722) 20 апреля, в день первого воскресенья после Пасхи ¹⁸¹.

Изменив свойство гор и суровых скал, [люди] превратили их в соучастников своей печали ¹⁸²

Войско же неприятельское, забрав добычу и пленных, смешало их со своим лагерем и, отправившись из Аканакерта ¹⁸³, стало лагерем у моста, называемого Гары-керпи ¹⁸⁴ на берегу р. Дрду, называемой теперь по-персидски Тхарткар (Тертер). Оно там оставалось недолго и не смогло причинить особенного вреда области [29] Чараберд и Партав, так как те (жители Чараберда и Партава), предупрежденные, успели укрепиться в неприступных горных местах, а молодые оказали сопротивление и убили многих вражеских воинов. Поэтому они (лезгины) спешно переправили через великую реку Куру добычу и пленных и увели в свои области, а сами поспешили напасть на город Гянджу.

Сюда к ним явились владетель Чараберда, великий парен ¹⁸⁵ Калпали-бек и Гайнаги, внук Дерках-Кули-Султана ¹⁸⁶, которые, растерявшись и испугавшись ожидаемых насилий, бежали в область Цар ¹⁸⁷.

Спустя несколько дней он (Калпали-бек), отдав своего сына в заложники, тайно опять возвратился к себе. А они (лезгины) обложили гор. Гянджу и держали его в осаде 12 дней или около этого, но ничего не смогли сделать: горожане оказали им сопротивление, а заранее осведомленные об их приходе богачи и состоятельные люди ушли в гор. Тпхис ¹⁸⁸ к иберскому царю Вахтангу ¹⁸⁹ и просили его прийти к ним на помощь. Он обещал прийти.

Горожане вступили с ним в переговоры, в ходе которых говорили: «Лезгины не пришли бы к нам в нашу страну, если бы не имели единомышленников в соседних с нами областях, среди окружающих нас народов. [32]

За этими словами крылась и другая причина: за его (Вахтанга) приход ему была обещана крупная сумма денег и так как этих денег ему не дали, то и направили его на тех (на соседей). Так как уже была весна — май 1171 г. (1722), то все проживающие в палатках племена, называемые терекеме ¹⁹⁰, т. е. скотоводы, по своей исконной привычке уже поднялись в горы на яйлаги в богатые травой места. К тому же, опасаясь лезгин, они еще находились в бегстве. И вот, по подстрекательству гянджинцев и их правителя Джавад-хана ¹⁹¹, Вахтанг приказал своему войску двинуться на тех, на кого ему указывали и ограбить их.

Иберское племя милекан, более безжалостное, чем кавказцы ¹⁹², двинулось отрядами и тотчас же рассыпалось по горам и лощинам, по низменностям Загама, Шамхора, Гянджапасана, Восканапата, Кирокчая ¹⁹³, Партава, до сел. Гюлистана ¹⁹⁴ и до реки Дрду (Тертер).

Говорили, что из-за множества добычи, т. е. медных, железных [вещей] и одежды не хватило вьючных животных и они (иберы) доставили их в свой лагерь на арбах, которые находились при них. Лагерь же их находился близ гор. Гянджи в местности, называемой Чолак ¹⁹⁵. Так они поступали не только в указанных магометанских районах, но смешали с ними и все армянские районы в той стране, где они ограбили все движимое и недвижимое.

При окончательном ослаблении царства персидского и низвержении его (шаха) ¹⁹⁷, о чем я подробно расскажу после, поднялись его враги, особенно великий император и самодержец русский, я говорю о московском царе Петросе , и царь Хоромов владетель константинопольской, измаильтянин ¹⁹⁸. Они начали каждый со своей стороны отправлять войска в страну персидскую. Русь хотела помогать царю персидскому, а Хором хотел взять все себе, говоря: «Другие хотят покорить те области. Издавна нам принадлежала. [34] страна Атрпатакан ¹⁹⁹, поэтому мне и надлежит/взять ее».

Получив такой указ, Вахтанг в тайниках сердца своего рассудил так: «Оба самодержца понуждают меня: надо выполнять приказ одного из них, ныне хоромы ²⁰⁰, не являющиеся нашими единоверцами и чуждые нам, хотят силой покорить нашу страну. Второй, наш подлинный владетель — персидский царь. А тот (Петр) наш единоверец и христианский император, сильный и могущественный. Я поступлю по их приказу: кому из них удастся привести в исполнение свое намерение, то исполню и я». И немедленно издал приказ о сборе войска.

Он (Вахтанг) собрал войско иберское и армянское и не оставил никого кто мог быть взят. С собой взял он также и меня, ибо со дня нашего прихода туда и до возвращения он нас любезно принимал и приказал выдавать за его счет нам содержание. С огромным количеством людей, число которых по несметности мы не могли записать, мы вышли из Тпхиса и достигли разрушенного моста, называемого Сыных-корпи ²⁰¹ в день праздника Воздвижения святого Креста ²⁰².

В тот же день он (Вахтанг) призвал меня и приказал мне раньше его отправиться в страну Карабахскую, чтобы привести к нему собранное там войско армянское, находившееся под начальством меликов и четырех молодых начальников — Авана, Шрвана, Шахни и Сарухана, называвшихся — юзбашами. После первого [35] прихода Вахтанга и ослабления персидской власти они с карабахскими меликами, объединив вокруг себя всех храбрых и мужественных юношей Агванской страны, организовали большое войско, более 12000 человек и укрепились в неприступных местах Арцаха. Они проявили много мужества в нашей стране, и рассказ о них вы часто будете встречать впереди.

Услыхав о них, он (Вахтанг) незамедлительно отправил нас к ним с поручением привести их к нему с вполне готовым войском. По его приказу мы пришли к ним, привели их в порядок согласно воинским правилам, ибо они не были обучены военному делу, и, собрав до 10000 отборных и вооруженных мужей, а с ними сонм священников и слушателей наших, с великой пышностью и торжеством, считая албанское государство восстановленным, мы двинулись и через три дня остановились близ города Гянджи в местности Чолак, так как царь Вахтанг тоже стоял лагерем в этом районе на берегу потока, называемого рекой Кошкара и Кара-арх ²⁰⁴

Причиной такой дружбы к нам было то, что во-первых, [36] он вообще любил наш народ и не особенно доверял своему народу — иберам, которые всегда коварны и лукавы; поэтому он хотел это наше войско и особенно армянский народ привлечь к себе как жителей Тпхиса, в во-вторых, точно узнав и установив время прибытия русского императора Петроса, он пожелал предстать перед ним с большой торжественностью с армянскими и иберскими войсками.

Но после долгих ожиданий вести о нем (Петре) грехи наши взяли верх над этими ожиданиями, ибо по его прибытии к Железным Воротам ²⁰⁵, где жители добровольно сдали ему крепость, случилось какое-то происшествие. Некоторые говорили, что от болезней и от других бедствий войско его претерпело большие невзгоды и пало много лошадей, непривычных к климату нашей страны, а также, что по причине кораблекрушения погибло много оружия, т. е. джаппа-хана ²⁰⁶ и продовольствия войска ²⁰⁷.

Услыхав об этом, Вахтанг тоже решил возвратиться к себе, ибо до него дошел слух от двора персидского царя о том, что близко падение гор. Аспахана, где находился в осаде персидский шах [Хусейн I] со всем своим войском. Кроме того, к нему прибыл гонец с известием: «Некоторые из твоих врагов собираются напасть на твою столицу, и ты должен немедленно прибыть туда». По этой причине он, спешно выступив, двинулся обратно и, разорив по пути Казахскую область, с которой враждовал еще до этого, он ушел к себе в гор. Тпхис. Мы же, обманутые в своих ожиданиях, каждый возвратились в свои места и укрепились на труднодоступных горах ²⁰⁸.

Еще до его возвращения, пока мы находились на своих местах, объединились враждовавшие с ним правители Гянджи, Кахетии, Еревана, Борчало ²⁰⁹ и Казаха, особенно же один из внуков Томраза ²¹⁰, отступник Мухаммат Кули-хан Кахетинский, которого прежде называли Костанд ²¹¹, а также Огурлу-хан гянджинский, роды которых изстари враждовали с родом Вахтанга. [37]

Приготовившись к выступлению, они написали о Вахтанге новому шаху Тахмасу ²¹², ибо одного из сыновей шаха Султан-Хусейна, по имени Тахмаз, спасли и увезли из Аспахана и в Казвине объявили шахом.

Что я могу написать о разрушениях, пленении и убийствах в той стране! Первоначально это дело закончилось тем, что войско персидское было разбито, уничтожено и обращено в бегство. Махмат-Кули оказался в одиночестве, отделенный от своего войска. За ним [38] погнались и когда его уже почти настигли, он направил своего коня в южную часть города Тпхис, к реке Куре. Конь, бросившись в воду, переплыл реку и таким образом он Махмат-Кули-хан ушел в свою страну — в Кахетию.

Опытные в злодеяниях разрушители страны, буйный тот легион демона ²¹³, услышав от своего полководца такую благую весть, сильно возрадовались и обещали исполнить его желание. Немедленно собралось большое количество лютых народов, горцев-варваров совместно со своими начальниками: Али-Султаном, Исми (Уцмий) и другими ²¹⁴. Разделившись по жребию на три отряда, они напали на богатейший гор. Тпхис, о чем они давно мечтали, и, внезапно появившись, осадили город.

Войско же Вахтанга было отпущено (по домам), а он сам беспечно проводил время. Все же он организовал сопротивление, но через несколько дней, увидя, что ни откуда ему помощи нет, а некоторые начальники иберские и знатные, как, например, Эристав Георгий Гарагалхана, гапланцы и другие, а также некоторые горожане откололись от него, Вахтанг пришел к заключению, что дальнейшее упорство не принесет никакой пользы ни ему, ни городу. Поэтому он вышел из города на окраину, а старшинам города приказал выйти к ним (лезгинам) навстречу и добровольно впустить их войско в город, в надежде, что они может быть не произведут разгрома, а жители будут избавлены от резни и пленения. Он (Вахтанг) очень жалел город, который являлся его родиной. Затем он ушел на север и укрепился во внутренней Иберии, откуда стал часто отправлять курьеров и посланников к русскому царю [39] с просьбой прислать ему в помощь войско, но оно не прибывало.

А Махмат-Кули и толпы лезгин, вступивши в город ²¹⁵, тотчас же начали обыскивать дома, идя из дома в дом, от порога к порогу, а также все церкви от верхних тайников до подвалов. Так как этот город издавна не трогали враги, и он не переносил военных испытаний, то он был весьма пышен и великолепен. Как известно, местные мужи были старательными купцами. Их женщины, мальчики и девушки нежны и красивы лицом, а своей вежливостью превосходят многих. Там было много прекрасных и красиво внутри убранных дворцов, изобилующих домашней утварью и мебелью, а в принадлежащих армянам все сосуды и посуда как для домашнего обихода, так и столовая, были не медные, а серебряные или золотые. Об одежде же, о нарядных платьях, о блещущей драгоценными камнями парче, расшитой жемчугом — представь себе насколько позволит тебе твое воображение.

(пер. Т. И. Тер-Григоряна)
Текст  воспроизведен по изданию: Есаи Хасан-Джалалян. Краткая история страны албанской. Баку. 1989

© текст -Тер-Григорян Т.И. 1940
© сетевая версия - Тhietmar. 2002
© дизайн - Войтехович А. 2001