Библиотека сайта  XIII век

РИХЕР РЕЙМСКИЙ

ИСТОРИЯ

HISTORIARUM LIBRI IIII

КНИГА II

1. Переговоры галлов об избрании короля

После его похорон сеньоры говорили разное и преследовали различные цели. Ибо галлы и кельты с аквитанами последовали за Хугоном, сыном короля Роберта, белги же — за сыном Карла Людовиком. Ни один из них не смог бы править спокойно, так как Хугон помнил, что его отца сгубила гордыня и поэтому боялся принять власть, а Людовик оставался в Англии, так как его ребенком перевезли туда, к дяде по матери, королю Адельстану ¹ из-за преследований Хугона и Хериберта, ведь они схватили его отца и заключили в темницу. Итак, галлы, желая беспристрастно обменяться мнениями по поводу возведения короля на трон, собрались по призыву герцога Хугона, чтобы обсудить, кого следует избрать королем.

2. Речь в пользу Людовика, произнесенная Хугоном перед галлами

В разгар совещания герцог, после долгих переговоров, весьма благожелательно начал выступление так: «Несчастный король Карл умер, потому ли, что заслужил это, или потому, что прогневали Бога наши злодеяния, но если наши отцы и мы сами допустили что-то, на что вознегодовал Господь, надо приложить все усилия, чтобы исправить это, а затем позабыть. Итак, да будут устранены раздоры, поговорим во всеобщем согласии о вышеназванном государе. Мой отец, некогда избранный королем согласно вашему волеизъявлению, правил не без великого греха, ибо тот, кому одному по закону надлежало царствовать, был жив и при жизни был заточен в темницу ². Поверьте, Богу это не было угодно. Поэтому и не бывать тому, чтобы я унаследовал отцу. Не следует и избирать кого-либо из другого рода после благословенной памяти короля Радульфа, ибо и в его время было ясно, что сейчас может появиться только ничтожный король, и из-за этого произойдет раздор между знатнейшими сеньорами. Итак, да возобновится прерванная было королевская династия; и, призвав из заморской страны сына Карла, Людовика, сделайте его, как подобает, своим королем ³. Пусть сохранится старинное древо королевского рода, и его сторонники отдохнут от сетований. Давайте поступим так, как лучше и призовем немедленно с морского берега того юношу ⁴». Галльские сеньоры уступили этим речам на удивление благосклонно. Итак, герцог направил за море послами ораторов, чтобы они пригласили Людовика и убедили его вернуться к герцогу и [44] другим сеньорам, и присягнули, что путь безопасен, и объявили о прибытии короля до самых прибрежных песков. Они тотчас отправились и прибыли в Булонь. В ее порту они взошли на корабли и, подгоняемые благоприятным ветром, быстро достигли суши. Король Адельстан решил провести переговоры о возведении на престол с племянником Людовиком и своими приближенными в городе, который называется Йорк. Прибыв туда, послы приблизились к королю и приветствовали его надлежащим образом от имени герцога и сеньоров Галлии.

3. Посольство галлов к Адельстану ради Людовика

Послы начали так: «По благосклонности герцога и всех знатнейших мужей Галлии прибыли мы сюда по волнам неведомого моря, таково желание всех и общее решение. Когда благословенной памяти король Радульф был восхищен из мира, герцог позаботился, чтобы ему унаследовал Людовик; хотя многие, приглашенные на совет, рассматривали этот вопрос, так как имели в виду, что сын будет опасаться ловушки, в которую попался его отец. Все же благодаря настояниям герцога все с радостью сошлись на этом. Таким образом, все желают Людовика ради всего доброго. И нет никого, кому бы собственное благо было дороже и значило больше, чем его благо. Итак, все просят, чтобы вернулся тот, кого они жаждут видеть с пользой управляющим Галлией. Желают, чтобы было назначено время, когда герцог с сеньорами поспешат на морской берег, чтобы встретить его и возвести на царство». Так как король Адельстан не слишком доверял варварам ⁵, он попросил их поклясться в этом и привел к присяге. Было назначено время встречи. Король одарил послов, и они удалились, морем вернулись в Галлию и доложили герцогу о милости короля, суля ему его великую дружбу из-за приглашения стать королем. Итак, герцог с галльскими сеньорами приехали в Булонь, чтобы встретить короля, и, собравшись на песчаном морском побережье, запалили хижины и указали на свое присутствие тем, кто был на другом берегу. Туда же приехал король Адельстан с королевской конницей, чтобы проводить племянника к ожидающим галлам. По его приказу подожгли какой-то дом и так показали, что они прибыли и находятся напротив ⁶.

4. Хугон и остальные галльские сеньоры вызывают Людовика из изгнания, избирают его и коронуют

Король же, находясь напротив Галлии, отправил послом епископа Одона ⁷, позже архиепископа Кентерберийского ⁸, мужа весьма справедливого и красноречивого, поручив ему [45] передать, что он охотно отошлет Людовика, если в Галлии ему окажут такой же почет, каким он пользовался у его собственных подданных, так как они весьма этого желают; и это подтвердят, дав клятву. Если же не захотят этого, пусть попросит их дать королевство кому-либо из своих соотечественников, чем они и своего порадуют, и чужого не соблазнят. Герцог вместе с другими галльскими вельможами заверил, что он это исполнит, если тот, став королем, не отступится от его советов ⁹, и не отказался сопроводить свои слова священной клятвой. Итак, посол, вернувшись, доложил все это ожидавшему королю. Поэтому он спокойно отправил своего племянника со свитой из числа его лучших людей на великолепно украшенных кораблях. Выйдя в море с парусами, наполненными благоприятным ветром, вспенивая веслами тихую воду, подошли они к земле. Корабли вытащили на берег, Людовик спустился, и, выйдя к герцогу и остальным собравшимся, принял присягу. Подбежал герцог и подвел королю коня в по-королевски украшенной сбруе. Когда тот попытался сесть на него и нетерпеливый конь шарахнулся в сторону, Людовик легко и проворно прыгнул и, пренебрегая ржанием коня, внезапно вскочил на него верхом. Всем это было на радость и вызвало громкие одобрительные крики. Герцог принял его оружие и шел как оруженосец, пока король не приказал ему передать его галльским сеньорам ¹⁰. Это воинство с большими почестями и величайшим послушанием отвезло короля в Лан. И там через пятнадцать дней, приняв клятву в том, что его избирают королем, при всеобщем одобрении он был коронован архиепископом Артольдом с двадцатью епископами ¹¹. Оттуда его провезли по соседним городам и везде его радостно приняли. Все ему рукоплескали. Все ликовали. Таково было настроение у всех.

5. Король с герцогом едет в Бургундию, осаждает город Лангр и берет его

Герцог также посоветовал ему поехать в Бургундию и осмотреть города и королевские поместья ¹². Король, следуя этому совету, приехал в Бургундию в сопровождении герцога. К нему радостно съехались сеньоры из городов и великолепно его приняли. По его просьбе они присягнули на верность. Однако Хугон ¹³, брат короля Радульфа, который владел городом Лангром, отказался явиться к королю, гневаясь на тех, кто поспешил к нему навстречу. Король в течение нескольких недель объезжал свои поместья, потом двинулся на завистливого недруга. Угрожая перед отъездом не миновать ни один город, он отправил послов к Хугону, чтобы они призвали его оставить упорство и убедили поклясться королю в верной [46] службе. Послы выступили перед ним, но ни мира, ни чести королю не добыли. Поэтому они удалились и доложили королю об услышанном. Хугон, поняв, что он поступает против закона, послал в город войско. А сам на время удалился в приграничную область королевства. Король, досадуя на упорного, двинул войско к городу и подступил к нему со стороны равнины, ведя упорные военные действия. А с другой стороны тянулись горы, и он был почти неприступен. Итак, король с герцогом сражались с защитниками города с той стороны, которая была удобна для осады. Осажденные стойко сопротивлялись врагу, непрерывно метали дротики и камни и истребляли нападающих. Однако они не в силах были противостоять нападениям с полным успехом. Ибо, не выдержав натиска королевской конницы, ночью прорвались с той стороны, которая не подверглась осаде, спустились вниз и убежали. А оставшиеся горожане сразу же открыли королю ворота и без сопротивления впустили в город его и его войско, горячо их приветствуя. Достигнув этого, король принял от них заложниками епископа и других знатнейших людей в королевстве и так повернул с герцогом в Париж ¹⁴.

6. Король отказывается от опеки герцога

Король, воодушевленный счастливым исходом предприятия, подумал, что сможет решать свои дела и без герцогской опеки. Поэтому он стал заниматься и военными делами и управлением уже без него. Итак, он отправился в Лан, где поручил своей матери, королеве Этгиве, защиту города. С тех пор он всячески умышлял против герцога. И так посеял семена великого бедствия ¹⁵. Поскольку герцог понял, что король отверг его заботы об управлении, он привлек к себе графа Хериберта, часто обсуждая с ним оскорбление со стороны короля. И они скрепили клятвой условия дружбы между собой.

7. Хериберт, воспользовавшись изменой, занимает Шато-Тьерри и бросает в темницу предателя

Итак, Хериберт коварно пришел к Валону, вассалу короля, который держал крепость под названием Шато-Тьерри, и уговаривал его стать перебежчиком. Он недолго убеждал его обманными речами, много предлагая и суля еще больше. Тот сразу потребовал поклясться в этом обмане, ручаясь, что тогда он исполнит требуемое. Тиран охотно согласился, и предатель также поклялся и назначил время совершения преступления. Мало того, он, протянув руки тирану ¹⁶ поступил к нему на военную службу и принес вассальную присягу. Совершив это, они разъехались восвояси. Срок пришел: Валон, притворяясь [47] поглощенным делами, разослал в разные стороны воинов короля, которые находились при нем, как бы по королевским делам; крепость опустела, остался только он со своими слугами. Появился тиран с когортой. Впущенный предателем, он вошел в крепость и занял ее. И сказал, пристально глядя на предателя: «Не считаешь ли ты, что крепость следует оставить под твоей охраной?» и, схватив его, бросил в темницу и поручил своим людям охрану крепости. А следующей ночью в северной части неба виден был дивно пылающий огонь. За этим сразу последовало неожиданное вторжение венгров в Галлию ¹⁷ Они свирепствовали без меры и опустошили некоторые города, деревни и поля, сожгли еще больше церквей и, благодаря раздору среди знати, смогли спокойно отступить с большой толпой пленных ¹⁸. Король же, не имея войска, сносил бесчестье и уступил свирепствующим врагам, поскольку его соратники его покинули.

8. Король с когортой нападает на крепость Монтиньи и берет в плен ее владетеля

Когда они ушли, король направил когорту к крепости Монтиньи, чтобы взять ее, занять и разрушить, так как некий Серл, занимавшийся разбоем, захватив, удерживал ее. Когорта прибыла к крепости и завязала сражение с разбойниками. Вскоре она захватила ее, сожгла и разрушила, а плененного предводителя разбойников, отпустив его подручных, доставила к королю. И когда он по приказу короля должен был быть обезглавлен гладиатором ¹⁹, король его помиловал благодаря вмешательству Артольда, архиепископа Реймского, и он поклялся никогда более не разбойничать, и ему позволили уйти. Совершив это, король удалился в ту часть Бельгики, которая соседствует с морем, намереваясь построить укрепление в морском порту. И это место называется Виссан. Король был принят Арнульфом ²⁰, графом тех мест, и говорил с ним о возведении крепости. Так как он задержался там из-за переговоров, Хериберт, воспользовавшись изменой, проник в замок, принадлежавший Реймской церкви, под названием Шозе, расположенный на берегу реки Марны и построенный прелатом Артольдом, и захватил его. Пленив защитников замка, он увел наиболее знатных из них, опустошил сельскую округу, наполнил замок несметной добычей и, поместив там вооруженную охрану, куда-то уехал.

9. Король берет крепость Лана

Тем временем король узнал об этом от послов архиепископа. Прервав начатые переговоры, он сразу пошел на помощь, собрал воинов и приготовил войско. Придя с ним в Лан, он [48] осадил крепость ²¹, недавно возведенную там Херибертом, где находился его гарнизон. И те, кто был в крепости, приготовились к сопротивлению. А король, расставив вокруг лучников, осыпал их стрелами. Во время этого нападения многие с обеих сторон были ранены, ведь те, кто был в крепости, тоже использовали стрелы и другое метательное оружие ²². Так как король не смог силой достичь цели осады, он хитро измыслил, как их захватить.

10. Постройка машины

Итак, он сделал из крепкого дерева машину наподобие длинного дома ²³, вместительностью в 12 человек, в высоту равную человеческому росту, ее стены он соорудил из толстых бревен; кровлю же — из прочно сплетенного плетня; внутри нее установил четыре колеса, чтобы те, кто прячется внутри, могли толкать машину до самой крепости. Кровля не была ровной, но с наклоном вправо и влево, чтобы легче скатывались камни, брошенные снаружи. Когда она была построена, ее заполнили новобранцы ²⁴ и покатили на подвижных колесах к крепости. Враги с высоты ее скалы попытались разрушить машину, но лучники, расставленные повсюду, умело их отбросили. Итак, машину придвинули к крепости и подкопали и разрушили часть стены ²⁵. Враги, устрашенные тем, что через этот пролом могло ворваться множество воинов, сложили оружие и просили милости короля. Запретив продолжать сражение, король взял в плен гарнизон, почти не пострадавший, кроме тех, кто был ранен, и разместил в крепости своих людей для охраны города.

11. Коварство Арнульфа и взятие крепости Монтрей

Пока это происходило, Арнульф, вышеназванный правитель Теруана ²⁶, замыслил включить в свои владения крепость Эрлуина ²⁷ расположенную на берегу моря и называемую Монтрей, так как от прибывших оттуда морем исходило много жалоб ²⁸; для того чтобы достичь этого, он придумал хитрые уловки. Итак, он направил неких хитрецов в потрепанном платье, чтобы нельзя было разгадать его козни, к некоему стражнику этой крепости, которого он считал более всего склонным к измене. Они, войдя, приветствуют его от имени господина и стараются найти повод для разговора. Итак, они отходят в сторону и, притворяясь, что дело, ради которого они пришли, настолько важно, что не знают, с чего начать, некоторое время колеблются. И наконец, вздохнув, говорят: «Вот как Роберт! Ну же, Роберт! — ведь его так звали — скольких зол ты избежал, от скольких опасностей избавился, и сверх того, какую удачу сулит тебе грядущее!» И тотчас показывают [49] два кольца, одно золотое, а другое железное. «Видишь, — говорят, — какое из них чего стоит». Так как он не понял, они продолжили: «Золотое означает роскошные дары, железное — тюремные кандалы. Ибо подходит время, когда крепость перейдет под власть другого. Мы верим, что будешь молчать об этом. Это предприятие уже устроено неведомо для вас. Мы также полностью этого не знаем. Но не отрицаем, что знаем суть дела. Нам сказали о смерти или об изгнании. И поэтому граф Арнульф, подумав, решил предупредить тебя о грядущем бедствии, призывая, чтобы ты перешел к нему и получишь от него золотые и серебряные украшения, множество земель и толпу воинов, как будто королевским пожалованием. Вы попадете в руки норманнов, обосновавшихся поблизости, каким образом — не знаем. И что насчет этого думаешь, ответь через нас другу, не откладывая». Охваченный алчностью, он колебался, не согласиться ли на измену. Итак, он оставался в сомнении. Наконец, Роберт предположил, что от бесчестья, которое повлечет за собой предательство, можно будет оправдаться, сославшись на необходимость, ибо он знал, что все жители крепости в ближайшее время будут изгнаны или убиты. Поэтому он торжественно согласился изменить и дал клятву в верности. Они также поклялись в том, что обещали. Было назначено время злодеяния и скреплено клятвой. Послы удалились и доложили, что уговорили его ²⁹.

12. Вторжение Арнульфа в Монтрей

Итак, Арнульф, созвав воинов, собрал войско, чтобы свершить задуманное преступление. И пустившись в дорогу, он подступил почти к самой крепости. Солнце уже зашло. Предатель выслал несколько человек за ворота, будто бы поручив им позаботиться о чем-то важном. Он сам, стоя на стене, держал перед собой яркий факел, как будто освещая дорогу отосланным прислужникам, и этим же факелом подал знак пришедшим, как было уговорено с послами. Арнульф ринулся туда с конницей и через открытые ворота ворвался в город. Захватив его, взял в плен жену и детей Эрлуина и разграбил его сокровища. А Эрлуин, переодевшись, ускользнул из самой гущи врагов. Арнульф, захватив всю крепость, также разместил там своих людей, а жену и детей Эрлуина отослал за море под охрану Адельстана, короля англов. И так вернул свою крепость под свою власть.

13. Эрлуин жалуется герцогу Вильгельму на утрату крепости, жены и детей

А Эрлуин, избавившись от смертельной опасности, направился к предводителю норманнов Вильгельму ³⁰ и много жаловался ему на свои обиды, называя себя несчастным, так как, [50] лишенный крепости и войска и потерявший жену и детей, он не располагал ничем, кроме собственного тела. Не столь сильно поразила его утрата крепости, так как оставалась надежда как-нибудь ее вернуть, ведь земля неподвижна и крепость нельзя переместить. Но пленение жены и детей казалось ему неисправимой бедой, ведь если они погибнут, его будет мучить нескончаемая печаль, а если не погибнут и останутся в чужой власти, он будет обольщаться тщетной надеждой. Поэтому он говорил, что пришел в поисках утешения и повторял это, непрестанно стеная.

14. Эрлуин осаждает и берет крепость

Герцог, тронутый его жалобами, согласился помочь и дал ему войско. Итак, Эрлуин поспешил к крепости и в удобное время подступил к ней с войском и окружил ее с моря и с суши. Итак, он упорно стоял и напирал жестоко. Наконец, после многочисленных яростных атак он ворвался и захватил всю крепость, взяв в плен всех воинов Арнульфа. Из их числа одних перебил, а другим сохранил жизнь, чтобы вернуть жену и детей.

15. Сражение Эрлуина с воинами Арнульфа

Пораженный этим несчастьем, Арнульф собрал воинов и двинул их против Эрлуина, чтобы разграбили они его земли до самой крепости. И те, кого он послал, свирепствовали по всей округе, грабя и поджигая; собрав большую добычу, они заторопились, так как прибыли послы от Эрлуина и объявили, что если не вернут тотчас все награбленное, он без промедления пойдет на них войной. Враги пренебрегли посольством и поспешили вывезти награбленное. Послы вернулись и доложили, что их прогнали. Эрлуин сразу же выступил с четырьмя сотнями воинов и нагнал отступающих. А те, бросив добычу, повернулись к нападающим и оказали сопротивление; подняв знамена, они сражались яростно. Почти все грабители пали, кроме тех, кто бегством спасся от ужасов войны. И однако после, во время бегства, они были безжалостно перебиты преследующим их Эрлуином. Эрлуин овладел награбленным и счастливо вернулся к себе с огромной добычей, отбитой у врага.

16. Белги упрекают короля в непостоянстве

В это время наиболее знатные люди Бельгики сошлись к королю в Лан и горько сетовали, что он принимает решения, не советуясь с ними. Если бы он довольствовался их советами, все его предприятия приходили бы к счастливому исходу, говорили они. Для того они и собрались, чтобы он поведал им, [51] чего хочет и сообщил, чего желает. Если он повелит, они будут помогать ему сражаться с врагом советом и оружием, на суше и на море. Король, приняв у них клятву верности, милостиво позволил им удалиться, приказав вернуться, если случай того потребует. Вскоре после того Адельстан, король анг-лов, послал королю флот с войском. Ибо он услышал, что обитатели морского берега бунтуют и послал флот сражаться с ними и в помощь племяннику королю. Узнав же, что никто из них не выступил против короля и что сам король благополучно отбыл в Германию, они уплыли восвояси ³¹.

17. Король собирает своих сторонников в Бельгике и изгоняет сторонников Оттона ³² за Рейн

Король, вступив в Эльзасе в переговоры с Хугоном ³³, цизальпинским правителем, принял тех жителей окраин Бельгики, которые еще не приходили к нему, а тех, кто держал сторону Оттона, принудил бежать за Рейн. Ведь он понял, что Оттон желает распространить свою власть на Бельгику. Поэтому король не был к нему расположен. Ведя против него решительные действия, он изгнал из королевства его сторонников. А тех, кто пребывал в согласии с ним, то есть Гислеберта, герцога Бельгики ³⁴, а также графов Теодерика и Исаака обласкал и держал с ними совет, и принял у них присягу на верность, после чего уехал в Лан. Там он изгнал из города вместе с приспешниками епископа этого города Радульфа, которого подозревали в открытой измене. А их добро отдал своим сторонникам.

18. Оттон разоряет Бельгику

Тем временем ³⁵ Оттон узнал, что белги встали на сторону короля и совсем от него отложились; перейдя Рейн, он вторгся в Бельгику и опустошил ее грабежами и пожарами, ибо он утверждал, что они презрели повеление его отца, согласно которому он должен был стать правителем Бельгики ³⁶; ведь из-за дерзости славян ³⁷ его отец был единственным королем Саксонии, так как Карл, которому все должно было принадлежать, тогда пищал в колыбели ³⁸. Итак, собрав большую добычу, он вернулся за Рейн.

19. Вторжение Гислеберта в Германию и его бегство вместе с войском

И Гислеберт, желая отомстить за беззаконное оскорбление, прошел всю Бельгику и собрал отборнейших новобранцев ³⁹ оставив на родине только негодных к службе стариков. Подготовив войско, он перешел Рейн и опустошил страну так, что огонь пожаров поднялся к солнцу. Он собрал и увел огромное количество крупного и мелкого скота. И уже собирался [52] было пересечь реку, когда Оттон повел на отступающих свое войско. Сопротивляясь, белги сражались с германцами на берегах реки и огромное число людей с обеих сторон было убито. В тот день германцы одержали победу печальную, ибо бесчисленное множество их пало, однако блестящую. Ведь герцог Гислеберт, поняв, что войско бежит и покинуло его, попытался бегством избавиться от опасности. Итак, он бросился на коне в реку. Однако конь не смог справиться с течением, был побежден силой волн и погрузился в воду вместе со всадником ⁴⁰. А из белгов одни утонули в реке, другие были перебиты, третьи — захвачены в плен, некоторые же спаслись бегством. Король Людовик, узнав о гибели Гислеберта, сильно сокрушался по этому поводу и, приехав в Бельгику, взял в супружество его жену Гербергу ⁴¹, сестру Оттона и короновал ее вместе особой.

20. Вильгельм, пиратский герцог, клянется королю в нерушимой верности

Пока это происходило в Лане, Вильгельм, герцог пиратов, отправил к королю послов, чтобы заверить его в преданности: если король повелит, он поспешит к нему и поклянется в безоговорочной верности. Король принял это посольство с большой благосклонностью и велел ему приехать в округ Амьена, чтобы уладить там некоторые особенно важные дела. Итак, отправив послов, король в назначенное время прибыл на место встречи. Его встретил вышеназванный герцог, был милостиво принят королем и получил от него провинцию, пожалованную отцом короля Карлом ⁴². Став таким образом вассалом короля, он так к нему привязался, что тут же задумал или умереть, или полностью восстановить власть короля.

21. Архиепископ Артольд осаждает и захватывает замок Шозе

Счастливо завершив это предприятие, король удалился в Бургундию. В его отсутствие архиепископ Артольд, чтобы не казалось, что он не печется о своих делах, без королевских войск пошел к замку Шозе и осадил его ⁴³. Он продолжал вести упорную осаду, пока наконец на пятый день не ворвался в замок и не захватил его. Также он взял в плен тех, кто уклонился от подчинения ему, но, будучи человеком добрым и не желая ничьей смерти, позволил им уйти невредимыми. А взятый замок он разрушил ⁴⁴ и вернулся к себе.

22. Хериберт и Хугон ⁴⁵ осаждают и берут Реймс и изгоняют прелата

Хериберт, случайно узнав о несчастье, притворяясь, что сокрушается о разрушении своего замка, упорно уговаривал [53] Хугона: вот бы тот вторгся в Реймс и изгнал епископа ⁴⁶. Хугон, соглашаясь с тираном, как подобает тирану, сразу посулил ему свою помощь. Итак, собрав войско, они оба подступили к городу, окружили его и осадили. Горожане сочувствовали Хериберту, так как по приказу короля до Артольда избрали епископом его сына, они уступили военной силе и покинули прелата, а в довершение своей вины отправили к тиранам перебежчиков. А на шестой день осады, открыв ворота, они впустили тиранов в город. Изгнанный Артольд уехал в обитель святого Ремигия, изливая там свои жалобы Богу, который видит все. Вскоре там собрались другие епископы и некие могущественные люди и просили его, чтобы, приняв заботы об аббатствах Авене и святого Базола, сложил с себя епископский сан. И, пораженный великим страхом и зловещими предчуствиями, он согласился и также, как говорят, под клятвой сложил с себя сан и, удовлетворив наконец собак, удалился к святому Базолу, чтобы жить там до самой смерти.

Итак, оставив в Реймсе диакона Хугона, сына тирана, некогда уже избранного в епископы этого города, сами Хериберт и Хугон подступили с войском к Лану и осадили его, полагая, что в городе нет воинов, так как король занимался другими делами на окраинах Бургундии. Изо всех сил осаждая его, они старались прорвать оборону. И, не имея достаточно сил, чтобы преодолеть гору, не раз вынуждены были отступить. Однако они наседали и старались упредить возвращение короля.

24. Король приезжает и снимает осаду

Осада продолжалась уже семь недель, когда король, оповещенный вестником о происходящем, своевременно появился в округе Реймса ⁴⁷. Хотя и с небольшим войском, он перешел Эну и ринулся на врагов. Узнав об этом и взвесив состояние духа и хладнокровие короля, тираны сняли осаду. Король вошел в город, приготовил необходимое для войска продовольствие и удобно его разместил. Устроив также и другие дела, он уехал в Бургундию. По его уходе Видон, епископ Суассонский, убежденный отступниками, так как и сам втайне держал их сторону, приехал в Реймс и рукоположил в священники Хугона, сына Хериберта. Поэтому его отец, желая для него более высокого сана, настоятельно просил, чтобы Артольда по закону лишили архиепископства. План этого предприятия он обсуждал с герцогом Хугоном и старался довести до успешного завершения. [54]

25. Провинциальные епископы низлагают Артольда, вместо него избирается Хугон

Полностью разработав план действий, они созвали епископов Реймского диоцеза, чтобы они разобрали спор между Артольдом и Хугоном и положили бы конец делу. Собравшись в городе Суассоне, в базилике святых мучеников Криспина и Криспиниана, епископы приняли жалобу Реймских горожан, гласящую, что они уже очень долго остаются без пастыря и смиренно просят дать им того, кому будут подчиняться и повиноваться. Артольда они уже не хотят, так как он отказался под клятвой от епископства, зато всем весьма угоден Хугон, единодушно всеми избранный. Согласившись с этими жалобами, епископы признали Хугона достойным епископского сана, так как в его пользу говорило не только знатное происхождение, но и целомудренная душа. И чтобы прийти к согласию, решили, что столь высокий сан будет украшен его благородной особой. Итак, с общего согласия возвели Хугона и, привезя его в Реймс, торжественно посвятили в архиепископы в обители святого Ремигия; в городе его приняли надлежащим образом и оказали великий почет и послушание ⁴⁸. Король, извещенный вестником в Бургундии, был встревожен произошедшим и сразу вернулся в Лан. Также он изгнал из города Арнольда и его брата Ландрика, обвиненных в измене, но не уличенных полностью, так как в этом деле стала совершенно очевидной их вина.

26. Король собирает в Бургундии войско против тиранов

Так как король из-за недостатка в военной силе не мог ничего предпринять против тиранов, он вернулся в Бургундию, чтобы собрать там войско и повести на Реймс. Ведь он очень старался изгнать Хериберта из захваченного города. Однако когда сбор войска задержал его, тираны с многочисленной конницей подошли к Лану и окружили его, надеясь на некую измену. Весть о происходящем своевременно достигла ушей короля. Он, взяв тех, кого смог собрать отовсюду, прибыл в Порсьен. Когда он там выстраивал войско и готовился идти войной на врага, тираны, оставив Лан осажденным ⁴⁹, пошли на короля и, неожиданно напав на его войско, некоторых убили, а остальных обратили в бегство. Король, которого покинули его приближенные, едва избежал смерти вместе с двумя спутниками ⁵⁰, укрывшись в крепости под названием Омон ⁵¹. Тираны, утратив надежду на предательство, сняли осаду и удалились восвояси. [55]

27. Папа уговаривает тиранов не преследовать своего короля

Тем временем ⁵² папа Стефан ⁵³ направил в Галлию послом славного мужа, именем Дамасия, с посланием от апостольского престола, содержащим повеление папы, чтобы провинциальные владетельные сеньоры не медля признали своим королем Людовика и более не преследовали его, словно враги. А если не подчинятся, да поразит их анафема. Когда епископы Реймского диоцеза узнали об этом, они сразу собрались и горячо обсуждали проклятие, которое они навлекут на себя, если не раскаются. Положили послать к Хериберту и смиренно спросить у него, когда же он придет к герцогу и уговорит его признать короля, открыв ему опасность анафемы и объяснив, какая им грозит погибель, если не убоятся презирать и преследовать своих повелителей. Эти уговоры не имели никакого успеха. Вышеназванный папа сразу отправил другое посольство к Реймской церкви, чтобы снять с Хугона епископский паллиум ⁵⁴, объявив повеление папы, чтобы галльские сеньоры прекратили преследовать своего короля и сверх того, чтобы относились к нему с великим почтением. А если в предписанный срок этого не исполнят, то зачинщики этого предприятия и их сообщники или сочуствующие будут подвергнуты ужасной каре — анафеме. Если же они охотно повинуются апостольскому повелению, пусть отправят в Рим послов, которые доложат папе об их расположении к своему королю. И даже так не убедили тиранов, но в то время, как они непрестанно добивались погибели короля, то, напротив, их интересы пострадали.

28. Король совещается с герцогом Вильгельмом через посредничество графа Ретгера

Король, вняв добрым советам, отправил Ретгера, славного мужа, к Вильгельму, герцогу пиратов, чтобы тот выступил от его имени. Тот наилучшим образом исполнил посольство в пользу короля и там и умер. Все же прежде он успешно уговорил герцога. Ведь немного времени спустя тот отправил к королю свое посольство и изъявил преданность ему; король оставил ему Руан и осыпал несметными дарами ⁵⁵. После этого и другие убоялись и своевременно отправились к королю. Итак, Вильгельм, герцог аквитанов ⁵⁶, и Алан, герцог бриттов ⁵⁷, узнав, как король позаботился о пиратах, поспешили приехать. Они явились к королю, изъявили ему свою преданность и поклялись служить ему. Итак, собрав их, король выступил с ними на тиранов Хугона и Хериберта, чтобы встретиться и поговорить с ними на берегу реки Уазы. Тираны, подозревая, что появится королевская конница, приняли меры и разрушили [56] мосты, и все лодки отогнали к другому берегу. А сами со своими людьми расположились на противоположном берегу реки. Только две лодки сновали туда и сюда и так они разбирали свой спор через посредников. Наконец заключили мир, обменялись заложниками и разошлись к себе.

29. Король Людовик приходит к согласию с Оттоном, а через посредничество Оттона и с Хугоном

Король, отпустив с миром сеньоров, повернул с небольшим сопровождением в Бельгику, чтобы встретиться с Оттоном, сестру которого он взял в жены. Их совещание было отмечено большим согласием, и они установили, на каких условиях заключают взаимную дружбу. И, закончив переговоры, король возвратился в Лан. Оттон же всячески старался вернуть Хугону милость короля ⁵⁸. Он по-дружески убеждал его многими речами и вызвал в нем некоторый страх, так как тот противодействовал своему королю и не убоялся преследовать господина, и заставил его вернуться к королю; и в подходящее время, отправив послами мудрых людей, отвез его к королю и помирил с ним.

30. Сеньоры съезжаются к королю и Вильгельм учиняет волнение во время совещания

Король вернул герцогу прежнюю милость, так как тот отличался и доблестью, и военной силой, за ним в свою очередь возвратились и другие. Итак, все вернулись к королю, и король объявил, что через тридцать дней в королевском поместье Аттиньи состоится совещание знати ⁵⁹. И в установленный срок король прибыл туда с правителями провинций, то есть с Хугоном по прозвищу Великий, с Арнульфом Теруанским, Вильгельмом, герцогом пиратов, и с тираном Херибертом, присутствовал и саксонский король Оттон. Король Людовик расположился в особом покое с королем Оттоном и сеньорами, только герцога Вильгельма гуда не допустили, неясно, умышленно или же случайно. Долго он ждал снаружи, пока его позовут, и лелеял в душе гнев. Вконец разозлившись, он взломал запертые двери, ведь был человеком силы и храбрости чрезвычайной, и в ярости ворвался к ним. Ворвавшись, он увидел переносное ложе. На нем в изголовье, повыше, сидел Оттон, а король скромно устроился в изножье. Напротив них Хугон и Арнульф, расположившись на двух стульях, следили за ходом совещания. Вильгельм не стерпел обиды, наносимой королю: «Не следует ли, — говорит, — мне вмешаться? Разве не вызывает отвращения позор предательства?» И, приблизившись, сердито сказал: «Поднимись-ка, король!» ⁶⁰ Король сразу поднялся, и герцог сел сам. И сказал, что непристойно, [57] когда король сидит ниже, а кто-либо другой — выше. Поэтому следуег Оттону встать и уступить место королю. Оттон, охваченный стыдом ⁶¹, поднялся и уступил место королю. Итак, король сидел выше, а Вильгельм ниже всех.

Оттон, опираясь на палку, стоя ожидал конца начатого совещания, совершенно скрыв обиду. Когда все предметы были обсуждены, король, поднявшись, вышел с участниками совещания. Оттон, тщательно скрывая нанесенную Вильгельмом обиду, много говорил с ним о нерушимой верности, которую им следует сохранять. Так прятал он задуманное злодеяние под завесой разных цветистых речей. После этого король уехал к себе вместе с Вильгельмом. А Оттон, держа совет с Хугоном и Арнульфом, горько жаловался им на нанесенную обиду, припоминая, как его на глазах друзей подняли и прогнали с сиденья против всякой справедливости и права. Друзьям же надо было бы поддержать его и счесть его обиду своей. Он объяснял, что они никак не должны были допускать такой заносчивости, ведь это легко может затронуть и их самих. Ибо тот, кто не уступает королю, тем менее уступит им. Такой речью он разжег великую зависгь и возбудил в друзьях ненависть к Вильгельму, так как они, хотя и втайне, очень ему завидовали. Король Оттон уехал к себе.

32. Хугон и Арнульф сговариваются убить Вильгельма

Хугон и Арнульф обсуждали, как им поступить с Вильгельмом. Они говорили, что если убить его, им все было бы проще; и легче склонить короля на что ни пожелают, если сгинет тот, доверяя кому, король отказывается уступить. А если не убьют его, то, без сомнения, они предвидят ссоры и раздоры и, по его вине, великую резню в будущем. И говорили, чго оба выхода опасны; если убьют его, будут уличены в человекоубийстве, если оставят тирана в живых, будущее сулит много смертей.

Решившись наконец на убийство, призвали они тех, кто должен был совершить преступление, объяснили суть дела и заставили поклясться против Вильгельма. Тут же заговорщики составили такой план его убийства: чтобы Арнульф отправил послов, поручив им сообщить Вильгельму, что им крайне необходимо встретиться в ближайшее время ⁶², пусть спросят, в какое время он подоспеет, а насчет места пусть просят, чтобы, покинув свою землю, он соизволил приехать на совещание на берег реки Соммы. Пусть, когда он приедет, его примут по-дружески, обещают ему великую дружбу и еще большую верность. [58] И так как это невозможно будет осуществить в присутствии его сопровождающих, следует помедлить с ударом, пока герцог еще не взошел на корабль, если по воле случая герцог прибудет на корабле; а когда он уже будет плыть по волнам, заговорщики громкими криками призовут его, как будто чтобы сообщить ему, что было позабыто нечто особо важное. Он приедет на лодке с несколькими людьми, а другие будут ожидать его на воде, и тут заговорщики, выхватив мечи, нападут на неосторожного. А если он приедет верхом, то, когда совещание окончится, Арнульф удалится и он будет уходить, заговорщики также будут звать его, притворяясь, что хотят сообщить нечто важное, и отвлекут его некоторыми острыми вопросами до тех пор, пока все его люди не уйдут вперед и он не останется последним. Напав на него, таким же образом заколют его мечами. Нападения подоспевших пиратов они избегнут, вскочив на быстрых коней и поспешив к господину, ожидающему их с войском; пиратам не останется ничего другого, как только поторопиться с отступлением или позаботиться о похоронах господина. И будет казаться, что это преступление совершено без ведома Арнульфа, так как он отсутствовал.

33. Убийство герцога Вильгельма

Итак, были отправлены послы, они просили о встрече и добились ее. Срок был установлен через тридцать дней. Также было условлено место в округе Амьена, на берегу реки Соммы, там, где остров Пикиньи; завершив переговоры, послы удалились. И в установленное время Арнульф по суше, а Вильгельм — водой прибыли в назначенное место и много говорили о дружбе, а еще больше — об обоюдной верности и, после довольно долгого совещания разъехались восвояси. Арнульф, притворившись, что удаляется, немного отъехал. А Вильгельм вернулся к кораблю, взошел на него и уже плыл по волнам, когда заговорщики громкими криками призвали его и он повернул назад на лодке. Подгреб к берегу, чтобы спросить, чего они хотят. Они сразу объявили, что им надо поговорить о чем-то весьма важном, о чем их господин по забывчивости умолчал ⁶³. Соскочив с лодки на берег, герцог подошел к ним, они сразу же выхватили мечи и убили его ⁶⁴. Ранили они двух юношей, которые пришли с ним без оружия, а также лодочника, вскочили в лодку и, сообщив господину, что преступление совершено, обратились в бегство ⁶⁵. А те, кто плыл по волнам, вновь вернулись на оставленный берег и нашли господина — убитым, а двух юношей и лодочника — ранеными. Подняв тело господина, они предали его погребению под громкие жалобы ⁶⁶. [59]

Немного спустя к королю привезли сына от конкубины-британки, по имени Ричард ⁶⁷, объявив ему о ходе случившегося. Король, привлеченный изяществом юноши, принял его любезно и даровал ему провинцию, которой прежде владел его отец. Знатные сеньоры, которые прибыли с юношей, также присягнули королю, вложив свои руки в его, и стали его вассалами; радуясь великой милости короля, они вернулись в Руан. А другие норманны, недовольные тем, что Ричард перешел на сторону короля, уехали к герцогу Хугону.

35. Короля призывают в Руан и он сражается с пиратами

А те, кто держал сторону короля, пригласили его в Руан и приняли как подобает. Там ему доложили, что пиратский король Сетрих, появившийся на Сене на кораблях, полных воинов, и его герцог Турмод, тоже с кораблями и войском, прибыли, чтобы, пренебрегая королевским пожалованием, захватить все, побудить сына покойного герцога ⁶⁸ к идолопоклонничеству и приобщить к языческим обрядам; тогда король приказал собрать со всей округи войско. Надеясь на божью милость, он поспешил навстречу инородцам с восемью сотнями воинов. Так как людей у него было немного, он не мог расставить ряды с разных сторон, чтобы окружить врагов. Итак, окруженный воинами, он поднял знамена и выступил, сомкнув ряды. Язычники наступали пешими. Приблизившись, они бросились в первую атаку с обнаженными мечами ⁶⁹, по обычаю отцов. Надеясь устрашить всадников своим числом и изранить их, они выступали с щитами и копьями. Но затем рассеянная мечами королевская конница двинулась на пеших, прикрываясь щитами. И, плотно сомкнув ряды, они оттеснили их и одолели, рубя и убивая. Затем, немного отступив назад, они вновь пошли в атаку и разорвали их ряды. Король Сетрих вынужден был бежать с поля боя, и всадники, разъезжавшие по полю, отыскали его в кустах и пронзили тремя пиками. А Турмода в разгаре сражения убил ударом в грудь Людовик в конном поединке. Коща король отражал его нападение и не узнал его, и задержался на месте, сражаясь врукопашную с обступившими его врагами, Турмод, окруженный своими людьми, напал на короля с тыла и, очутившись справа от него, проткнул бы его через рукав кольчуги до самого левого паха ⁷⁰. Но король в бою на минуту обернулся к нему и заметил, что тот собирается его поразить. И, нанеся ему удар справа, снес нападающему голову вместе с левым плечом. Язычников избивали так, что, говорят, [60] их было там убито девять тысяч. Оставшиеся же, хотя их было совсем немного, были принуждены спасаться вплавь. Бог ниспослал победу королю, но из его людей некоторые были убиты, а некоторые — ранены. Позаботившись о них, король вверил Руан Эрлуину, а сам вернулся в Компьен.

36. Архиепископ Артольд освобождается от тиранов и переходит к королю

Узнав о его прибытии, Артольд, который пребывал в обители святого Базола исповедника, будучи изгнанным из города, сразу бросил все, что ему оставил тиран, и направился к королю, предпочитая быть с ним, довольствуясь малым, чем пользоваться бесконечными милостями тирана. Король горевал из-за того, что архиепископ, короновавший его самого, был беззаконно низложен и убеждал его не отчаиваться, обещая вернуть ему архиепископский сан.

37. Смерть Хериберта ⁷¹

Тем временем Хериберт лелеял некие гибельные замыслы и приуготовлял многие бедствия некоторым людям, но, когда он восседал среди своих людей в дорогих одеждах и, протянув к ним руку, произносил речь, его поразил тяжелый приступ апоплексии, вызванный прилившими дурными соками. Он еще не успел поднять руку, как вдруг его руки сковала судорога, его нервы стянуло, рот искривился к уху и, в ужасе и дрожи, он внезапно испустил дух на глазах своих людей ⁷². Они подняли его тело и схоронили у святого Квентина. Вскоре после похорон его сын пришел к королю и был принят им милостиво ⁷³. Показывая, что он никогда не обратится к отцовским беззакониям, он простил епископа Хугона, однако при условии, что тот, не откладывая, подумает, что сказать в удобное время в свою защиту насчет приобретения епископства. Король уехал с ними в Амьен. Там он пожелал уладить некое дело исключительной важности с помощью знатнейших из своих людей и пригласил через послов Эрлуина ⁷⁴, пребывавшего в Руане.

38. Стычка Арнульфа с Эрлуином

Когда Арнульф узнал об этом из сообщений дурных людей, он устроил засаду и повел когорту на прибывающего Эрлуина, не известив короля. Поняв это, Эрлуин сразу поднял знамена и вступил в сражение. Обе стороны бились свирепо. Когда люди Арнульфа были перебиты, он обратился в бегство и едва ускользнул от угрожавшей ему участи. Одержав победу, Эрлуин одних убил, других взял в плен, а прочих принудил бежать. [61] В этом сражении он захватил и убийцу Вильгельма, который, вместе с Арнульфом, некогда совершил нападение на него самого. Он отрубил ему руки в отмщение за друга ⁷⁵ и отослал в Руан, а сам, собрав добычу с убитых, уехал к королю.

39.

В то время герцог Хугон был в большой милости у короля и воспринял его дочь ⁷⁶ от священной купели. С тех пор король поставил его герцогом всех галлов ⁷⁷. Сделав его герцогом, король собрал конницу и вместе с королевой Гербергой отправился в Аквитанию. По прибытии в город Невер, он принял там герцога Готии Рагемунда ⁷⁸ и знатнейших аквитанов, которые приехали ему навстречу. Обсуждая с ними управление провинциями, он, чтобы все их владения находились под его властью, принял у них провинции и, не откладывая, вверил их вновь их управлению. Итак, он пожаловал им их владения и назначил править ими от своего имени, затем он отпустил их, обрадованных тем, что они порадовали короля, а сам вернулся с герцогом в Галлию и уехал в Лан.

40. Арнульф и Эрлуин возвращаются к прежней дружбе, вняв уговорам короля

Там он созвал знатнейших из своих людей, за исключением герцога, и спросил у них, когда же славные мужи Арнульф и Эрлуин предадут забвению нанесенные друг другу обиды и помирятся, полагая, что его дела будут более успешными, если его люди будут жить в согласии. Итак, призвав обоих, он убеждал их стать друзьями, обещая быть им судьей и отнестись к обеим сторонам с равной благожелательностью. Они уступили и повиновались приказам короля, выставили поручителей и подчинились решению суда. Так как король благоволил к обоим, он раздумывал, как бы обоим оказать милость. Поняв, что Арнульф медлит дать возмещение за разграбленное добро, а Эрлуин настоятельно требует вернуть ему утраченное, а также, что Арнульф должен возместить большее, так как он причинил больше убытка Эрлуину, он постановил, что город Амьен отойдет к Эрлуину в возмещение за расхищенное Арнульфом; таким образом и Эрлуин восстановил свое достояние, и добро Арнульфа не уменьшилось. Итак, примиренные стараниями короля, они отныне отстаивали королевские дела.

41. Чудо, сулящее бриттам погибель

В то время, рассказывают, на Париж внезапно обрушился смерч такой силы, что прочные стены, сложенные из камней [62] на Горе Мучеников, были разрушены до основания; также видели, как демоны в обличье коней разрушили некую базилику, располагавшуюся неподалеку, и метали бревна в упомянутые стены с такой силой, что развалили их; также они повырывали виноградники с этой горы и вытоптали посевы ⁷⁹. Сразу после того, как видели это чудесное знамение, последовала погибель бриттов. Они жили в раздоре из-за распри правителей Беренгара ⁸⁰ и Алана ⁸¹, в это время к ним вторглись норманны, с которыми у них был договор, учинили великую резню и истребили их. Ими был захвачен и город Нант ⁸². Епископ этого города, пораженный страхом перед приближающимся врагом, вынужден был бежать в церковь и в толпе своих людей был задавлен и удушен. Бритты во время этого нападения вновь собрались с силами и мощным ударом выбили врагов из города, настигли их и в кровопролитном сражении перебили. Затем бритты, ободренные блестящим успехом, дарованным судьбой, на третий день достигли кораблей и завязали бой. С обеих сторон пало неисчислимое множество людей. Но бритты не выстояли перед натиском войска противников и обратились в бегство. Одержав победу, норманны часть бриттов перебили, других загнали в воду, а остальных изгнали из пределов Бретани, за исключением тех, кто не отказался подчиниться рабскому ярму.

Когда весть об этом достигла слуха короля, он призвал графов Арнульфа и Эрлуина вместе с несколькими епископами Бургундии: он понял, что некоторые норманны нарушили верность ему и перешли к Хугону, и пошел на них войной. Арнульф, выступая со своим войском впереди короля, успешно разбил норманнский дозор и освободил королю путь. Прибыв в Руан, король был принят теми из его жителей, кто сохранял верность. А перебежчики сбежали и уплыли морем; но они оставили укрепленные места, где размещались их войска. Король, полагая, что эти войска представляют большую опасность, через послов просил герцога Хугона помочь, обещая отдать ему город Байе, если тот придет с достаточным войском и завоюет оставшуюся часть Нормандии. Герцог принял королевское пожалование, подготовил подкрепления и подошел к королю. Он перешел Сену вместе со своим войском и некоторыми могущественными людьми из Цизальпинской Галлии и достиг Байе. Подступил к городу и начал мощную осаду. Между тем норманны, убежденные королевскими сподвижниками, вернулись к королю. А герцог наседал на Байе. Король [63] через послов повелел герцогу снять осаду. Но тот, получив ранее позволение короля, ужесточил военные действия. Король вторично передал ему, что если он живо не уйдет, король сам поведет на него войско ⁸³. Не в силах противиться приказам короля, герцог вынужден был снять осаду и уйти. Следом за тем король вошел в город. Обеспечив подчинение его жителей, он устремился в Эвре и вступил в него без малейшего сопротивления; получив заложников от жителей Эвре, он беспрепятственно занял оставшуюся часть страны.

43. Герцог побуждает своих людей возмутиться против короля

Герцог часто напоминал своим людям об этой обиде и замышлял погибель для короля, побуждая верных своих и друзей поспешить с отмщением. Подкрепляя свои слова горькими жалобами, он настроил их против короля. Итак, Бернард Санлисский и Теутбольд Турский ⁸⁴, в возмещение за его обиды, в самый день пасхи напали на королевский замок Монтиньи ⁸⁵, захватили и разрушили его. Также они внезапно ворвались в королевский дворец в Компьене и унесли оттуда некоторые королевские инсигнии. Немного спустя тот же Бернард захватил и увел королевских охотников и собак, с лошадьми и рогатинами ⁸⁶.

44. Король осаждает город Реймс

Король, находившийся в Руане, узнав об этом, собрал большое войско норманнов и повернул с ним в округ Вермандуа, полностью опустошив его. Также призвав графов Арнульфа, Эрлуина, другого Бернарда и Теодерика ⁸⁷ он пошел на город Реймс. ⁸⁸ Расставив, их, он обложил город осадой, так как архиепископ Хугон, державший сторону герцога, отказался впустить короля. С самого первого столкновения завязалось жестокое сражение. Там и сям расставленные лучники поражали стрелами тех, кто сопротивлялся на стенах. Те отступили, но на их место вышли другие, невредимые, в свою очередь вступив в битву. Но камни и копья, летящие снаружи поражали и убивали некоторых из них. Наступление часто повторялось, постоянно шло рукопашное сражение то у ворот, то у самых стен. Обе стороны, разъярившись, не собирались отступать и никогда бы не отступили вплоть до полного изничтожения, если бы взаимное избиение не закончилось снятием осады, благодаря молениям посредников.

45. Герцог через послов уговаривает короля снять осаду

Во время осады герцог попросил графа Рагенальда ⁸⁹ принять у него заложников и поспешить к нему на переговоры. И король согласился на это. Рагенальд был послан к герцогу, [64] принял заложников и приехал к нему. Долго они переговаривались и наконец герцог добился того, чтобы король, взяв заложников у епископа и горожан, перестал воевать город до тех пор, пока епископ не явится в назначенное место, когда королю будет угодно, чтобы оправдаться. Рагенальд донес до короля желание герцога и убедил его согласиться, так как сам он одобрял этот план. Взяв подходящих заложников, король на пятнадцатый день снял осаду и объявил, что он выслушает доводы архиепископа через 40 дней, то есть в июльские календы. Тем временем он занялся другими делами. Подошел день совещания. Герцог выехал навстречу королю, чтобы обсудить вышеназванное дело. Обе стороны горячо отстаивали свои интересы и никак не могли договориться. Так как спор не имел положительного исхода, договор о мире не был заключен; решили только сохранять перемирие до следующих переговоров, отложенных до середины августа.

46. Смерть Теотилона, епископа Typcкoгo ⁹⁰

В то время блаженной памяти Теотилон, прелат города Тура упорно старался восстановить мир между сеньорами; поглощенный этими стараниями, он поехал в Лан и по пути туда подхватил воспаление легких. Болезнь вызвала отек легких и лихорадку и на четвертый день от ее начала он расстался с жизнью. Как только он испустил дух (а дело было ночью), сразу же, говорят, в воздухе засверкал светящийся шар, замеченный дозорными. Этого света, разогнавшего ночной мрак, было достаточно тем, кто переносил бездыханное тело в Тур; свет сопровождал их всю дорогу длиной в 150 миль. Его тело с великим почетом погребли в базилике святого Юлиана мученика, которую этот святой муж построил, охваченный благочестивым рвением.

47. Пленение короля норманнами

После его похорон, поскольку мир между королем и герцогом не был заключен и поскольку король еще не распознал козней лицемеров, он уехал в Руан, взяв с собой Эрлуина и других и жил там с небольшой свитой, как привык, ничего не опасаясь. Измена, подготовленная перебежчиками вместе с герцогом, до поры скрываемая, вырвалась наружу, воспользовавшись малочисленностью королевских воинов. Как только король приехал, Хагрольд, который правил Байе, отправил к нему послов и пригласил его к себе; тот с небольшим сопровождением спокойно отправился по приглашению в Байе, ведь он ехал к верному своему, которого ни в чем не подозревал. А варвар ⁹¹, зная о нехватке воинов, напал на неосторожного короля с большим войском. Из спутников короля одни [65] были ранены, другие убиты, а король обратился в бегство. Он был бы захвачен, если бы сопротивление его оруженосца, тут же убитого, не задержало бы преследователей ненадолго. Воспользовавшись этой задержкой, король быстро поскакал по окольным дорогам и въехал в Руан в одиночестве. Когда он вошел в город, горожане, поскольку они тайно сговорились с жителями Байе, схватили его и заперли ⁹².

48. Король отпущен норманнами в обмен на заложников, но хитростью захвачен герцогом

Герцог Хугон, узнав, что король захвачен в Руане, приехал в Байе, чтобы принести благодарность за пленение короля и похлопотать, чтобы пленника отослали к нему. Норманны же ⁹³ ответили, что это должно происходить на справедливых условиях, что они передадут герцогу короля, если получат в заложники всех сыновей короля. А по другому они короля не отдадут. Скрывая пленение короля и как бы заботясь о его интересах, герцог отправил к королеве Герберге послов за сыновьями короля. Узнав о неотложности дела, королева отослала младшего сына под клятвой, но невозможно было отослать и старшего ⁹⁴. Ведь их было только двое. Предложили в заложники младшего, норманнам этого было недостаточно, они требовали и старшего сына. Тем не менее некоторые, сохранившие подобие верности люди, поняли, что благородный королевский род может полностью сгинуть, если изменники удержат всех детей вместе с отцом, и ответили остальным, что они не согласны выполнить условие и выдадут только младшего сына, а вместо старшего пусть выберут кого-нибудь из них. Норманны пожелали в заложники Видона, епископа Суассонского, который показался им самым могущественным, и приняли его в заложники вместе с королевским сыном. Итак, короля отпустили, но герцог, который, как полагали, должен был отвезти его домой, задержал его и отправил под охрану к Теутбольду Турскому ⁹⁵. Поэтому ясно было, что тиран желал полностью уничтожить славный королевский род, убив и отца, и сыновей. Но случилось иначе и только один королевский сын оставался в неволе.

49. Оттон и Эдмунд, короли германцев и галлов, выступают в защиту короля против герцога

О ходе этих событий королева вскоре известила королей Эдмунда Английского ⁹⁶ и Оттона Зарейнского — устно, через послов, и сверх того отправила письмо, полное горчайших жалоб. Король Оттон, опечаленный случившимся с сестрой, сразу отправил к Хугону посольство, требуя освобождения короля, прося, но одновременно и угрожая. Король Эдмунд, огорченный несчастьем своего двоюродного брата, изъявил [66] через послов герцогу свое негодование, грозя причинить ему большие беды, если тот не отпустит короля, и повести против него его врагов по суше и по морю и опустошить его земли. Если герцог запрется в каком-нибудь городе, он предпримет мощную осаду и скорее, чем герцог, найдет поддержку у галлов. И если тот тут же не освободит короля, он вскоре устремится против него и сушей, и морем.

50. Возмущение герцога против короля Эдмунда

Удрученный суровым посланием Оттона ⁹⁷, герцог отчасти не согласился с ним, а отчасти пошел ему навстречу. А послам короля Эдмунда ответил, что не выполнит их требования ни в ближайшем будущем, ни когда-либо еще. Что угрозы англов ничего не заставят его сделать. Если они явятся, то вернейшим образом испытают, на что способны воруженные галлы. А если убоятся и не явятся, то все равно узнают могущество галлов и их гордыня будет наказана. Итак, в гневе он выгнал послов. Созвав совещание, он говорил с теми, кто был на его стороне. После совещания он устремился к Оттону, прося его через послов о встрече, но не добился того, чтобы раздраженный Оттон поговорил с ним. Сильно разозлившись, он удалился восвояси и, воспользовавшись советом своих людей, пришел к королю и так к нему обратился:

51. Речь Хугона перед королем

«Некогда, о король, преследования врагов заставили тебя, ребенка, бежать в заморские края. Согласно моему замыслу и совету, тебя призвали оттуда и возвели на престол. После ты прислушивался к моим советам и дела твои процветали. Я ни за что не отложился бы от тебя, если бы не твой упорный гнев. Ты пользовался указаниями людей ничтожных и несведущих и всячески избегал советов мудрых. Поэтому и постигло тебя несчастье, достойное наказание за твои дела. Как ты полагаешь, с чьей, если не с моей помощью тебе удавались все необходимые и славные предприятия? За это многое, говорю тебе, с .ебя спросится. Вспомни же, что ты мужчина ⁹⁸. Подумай также, какие условия освобождения тебе подходят. И так вернется к нам добродетель и призовет нас к примирению, чтоб ты царил, а я служил ⁹⁹, а с моей помощью и остальные придут к тебе на службу. А так как ты, став королем благодаря мне, ничего мне не пожаловал, я охотно приму Лан в награду за военную службу. Это и будет условием сохранения верности». Так как король находился в плену, он уступил высказанному предложению. Поэтому его отпустили ¹⁰⁰; отдав Лан, он удалился в Компьен. Там была королева Герберга, многие добродетели которой памятны до сих пор. Были также и некоторые [67] епископы из Бельгики. Съехались туда и некоторые славные мужи.

Король жаловался им в таких выражениях: «Ну, Хугон ! Смелее, Хугон! Сколько добра я потерял из-за тебя, сколько бед претерпел, в какой печали ныне пребываю! Ты вторгся в город Реймс. Коварно захватил Лан. Завладел этими двумя городами и закрепил их за собой. Отец мой, захваченный и брошенный в темницу, стойко претерпел все мучения, которые угрожали и мне ¹⁰¹. Ввергнутый в те же бедствия, я не получил от королевства ничего, кроме видимости. Мне уже ни жить не хочется, ни умереть нельзя ¹⁰². Что же мне делать?» Он и дальше собирался жаловаться, но возмущенные друзья остановили его. Наконец, умерив свой гнев, он держал совет со своими людьми.

53.

Посоветовавшись с ними, он через послов известил короля Оттона о причиненном ему насилии. Напомнил ему, что с тех пор, как его захватили, он лишен своего имущества. Поэтому он обращается за помощью к другу. Пусть тот поможет ему вернуть потерянные города. Если сделает это, он с великой благодарностью возместит ему все убытки. Оттон принял послов чрезвычайно милостиво, клятвенно обещая прийти с войском на помощь королю и назначил время ¹⁰³. Послы возвратились и доложили порученное. Также он просил войско у бургундского короля ¹⁰⁴ Конрада ¹⁰⁵ и получил его.

54.

Тем временем король Оттон, перейдя Рейн, повел войско через Бельгику навстречу королю Конраду, который пришел из-за Альп с большим войском и спешил на помощь к Людовику. Соединившись, они двинулись вперед с большой конницей. Узнав об их приближении, король Людовик поспешил встретиться с ними. Итак, собравшись вместе, три короля решили первым же военным ударом устремиться к Лану. И без промедления повели туда войско. Но когда они завидели впереди высокую гору и осмотрели все части города, то поняли, что зря будут здесь сражаться; тогда они отступили от города и подошли к Реймсу. Там начали осаду, так как равнина подходила для военных действий. В первой же стычке они схватились врукопашную. В этом сражении метательные снаряды и копья летели так густо, как иногда сыплется частый град ¹⁰⁶. И весь день напролет они донимали город бесконечными нападениями. [68] После этого семь раз бились врукопашную, и так было в течение шести дней.

55.

Однако знатные горожане не были побеждены этим натиском и никоим образом не уступали; в это время их прелат Хугон вступил в переговоры вне города с некими знатными сеньорами, которые приходились ему родственниками, спрашивая, что, по их мнению, ему следует делать и как спастись. Пусть скажут ему, можно ли это уладить через каких-либо посредников, надо ли умолять о милости или следует продолжить упорные военные действия. Они сразу открыли ему непреклонность короля, твердо заявив, что он не согласится ни на чье вмешательство и будет продолжать осаду до полного успеха. И что если король силой захватит город, то выколет глаза прелату, это у него заранее решено и предусмотрено. Поэтому пусть Хугон поспешит выйти из города и так спасти своих людей от королевского гнева. Напуганный прелат объявил это своим людям. Посоветовавшись с ними, он вышел из города на шестой день осады. Ворота открылись перед королями.

56.

А короли, вновь призвав Артольда, надлежащим образом вступили в город. Артольд ехал между двумя епископами, Фредериком Майнцским и Робертом Трирским, и был ими возведен на прежнюю кафедру. Вскоре, отослав оттуда королеву Гербергу под охраной неких славных мужей, три короля пошли войной на герцога Хугона. Они попытались с боя ворваться в Санлис, но увидев, что город хорошо укреплен, удалились, однако прежде подожгли пригороды и убили некоторых людей; так они подошли к Сене.

57. Как несколько юношей хитростью вернули корабли, захваченные герцогом

А герцог, предугадав их нападение, приказал отогнать все лодки от берега, обращенного к врагам на протяжении 20 миль, чтобы противники не смогли переправиться. Но его замысел не удался; рассказывают, что все произошло иначе. Ибо десять юношей, которые твердо решили не избегать никакой опасности, опередили королей, сменив воинскую одежду на одеяния паломников и притворяясь, что они исполняют обет ¹⁰⁷. Итак, они шли, опираясь на посохи, за плечами у них висели корзины. Скрываясь под одеяниями паломников, они пересекли город Париж и мост через Сену, вышли к берегу, у которого находились лодки, и никто не распознал их притворства. [68] Они направились к жилищу некоего мельника и рассказали ему, что они пришли с другого берега ради того, чтобы увидеть святые места. Мельник, увидев юношей красивых, пусть и в потрепанной одежде, охотно предоставил им убежище и принял их радушно. Выполняя свой коварный замысел, они дали ему денег и, купив вина, напоили своего гостеприимца. И так они провели весь день, весело пируя. Расположив хозяина к себе с помощью вина, юноши спросили, чем он занимается. Он назвал себя мельником. Они, продолжая расспрашивать, спросили, не способен ли он на большее. Он ответил, что он начальствует над герцогскими рыбаками и получает некоторый доход, надзирая над лодками. Они на это говорят: «Мы находим тебя милейшим человеком, поэтому желаем тебе достичь большего. И мы обещаем дать тебе десять солидов ¹⁰⁸, если исполнишь нашу просьбу, то есть перевезешь нас через реку, поскольку мы не хотим продолжать путешествие, долгая дорога утомила нас». Хозяин ответил им, что по распоряжению герцога все лодки были отогнаны от того берега, чтобы германцы не могли вторгнуться в его владения, но они возразили, что можно сделать это ночью, тогда он избежит наказания. Жаждая денег, он принял плату и поклялся исполнить просьбу. Наступила ночь. Юноши попросили выполнить обещание. Он взял с собой пасынка и в ночной тьме провел юношей к лодкам. Юноши его сопровождали. Увидев, что место уединенное, они схватили мальчика и бросили в воду. А хозяина, который попытался кричать, схватили за горло. И пригрозили ему смертью, если не сделает, что они хотят, и не отвяжет лодки. Перепуганный мельник отвязал лодки. Начав исполнение своего плана, они связали его и бросили в лодку, затем один за другим отвели лодки к другому берегу. Выбросив связанного хозяина на сушу, они забрались в одну из лодок и отправились за оставшимися и привели еще девять. Восемь раз возвращались они за реку и отогнали 72 лодки ¹⁰⁹.

58.

Пока они занимались этим, королевское войско в тот же день на утренней заре достигло реки и обнаружило подготовленные к отплытию лодки с веслами; новобранцы взошли на них, переправились через реку и причалили к берегу. Затем они разбрелись по округе, захватили у разных причалов другие лодки и отогнали их к войску. Никто им не препятствовал, поскольку все окрестные жители разбежались из страха перед их нападением. А герцог уехал в Орлеан. Поэтому некому было оказать сопротивление. Лодки связали вместе, прочно [70] закрепили и сделали подобие моста. Войско вступило на него и перешло реку. Как только воины достигли суши, они тут же пожгли и разграбили всю округу до самой Луары. Затем повернули во владения пиратов ¹¹⁰ и начисто опустошили их. Отомстив столь сурово за обиду, короли вернулись к себе. А король Людовик уехал в Реймс.

59. Как Дерольд был обманут неким медиком и в свою очередь обманул его

В это время расстался с жизнью епископ Амьенский Дерольд ¹¹¹, выдающийся человек, царедворец, некогда весьма ценимый королем, во врачебном ремесле искуснейший. Рассказывали, что он, когда еще служил королю во дворце, был обманут неким медиком из Салерно ¹¹², а потом и сам обманул его. Оба они были прекрасно осведомлены во врачебной науке, но королю он казался лучше, королева же считала, что салернитанец искуснее. А благодаря королевскому замыслу все смогли узнать, кто из них более сведущ в науке о природе. Он приказал им пировать вместе с ним, не объясняя, почему, и часто задавал им вопросы. Каждый старался ответить как можно лучше. Дерольд, знакомый с трактатами, посвященными этой науке, превосходно разбирал все предложенные вопросы. А салернитанец не отличался знанием трактатов, однако обладал природными способностями и большим опытом. Итак, по приказу короля они сидели изо дня в день за королевским столом и бесконечно пировали вместе. В один из дней они обсуждали различные способы лечения и подробно разбирали, когда следует обратиться к фармацевтике, когда — к хирургии, а когда к ботанике. И салернитанец, не понимая незнакомых ему названий, попросил, покраснев, объяснить их. Поэтому он очень завидовал Дерольду и замыслил приготовить отраву ему на погибель, но притворялся весьма к нему расположенным. Приготовив зелье, салернитанец, сидя вместе с ним за трапезой, бесстыдно спрятал яд под ногтем и таким образом смертельно отравил подливу, в которую они оба обмакивали кушанье. Беспечно отведав ее, Дерольд сразу ослабел под действием яда, подобного змеиному. Его слуги увели его и он победил силу отравы с помощью териака. По прошествии трех дней он вернулся и подошел к салернитанцу. На вопрос, что с ним случилось, он ответил, что ему причинило легкое нездоровье воздействие холодных соков, скрывая, что он понял его коварную уловку. Поэтому он добился того, что его враг ничего не подозревал. А когда возобновилось пиршество, Дерольд достал яд, спрятанный между ушной раковиной и указательным пальцем ¹¹³ и брызнул на кушанье, которое [70] тот собирался принять. Яд проник в его жилы, его бросило в сильный жар. Слуги подняли его, сотрясаемого лихорадкой, и унесли. Он старался изгнать отраву, но безуспешно. Тогда он признал Дерольда победителем, объявив его величайшим в медицине, и горячо просил его о помощи. Повинуясь приказу короля, тот дал ему противоядие, но не смог полностью очистить его от яда. Когда он принял териак, вся сила отравы перешла в левую ногу, так, что, как он рассказывал своим домочадцам, яд в виде горошины поднимался по вене и вновь опускался по ноге под действием противоядия. Долго сражались яд и противоядие и наконец это вызвало сквозную язву в коже ноги. Позже хирурги, к сожалению, отняли пораженную недугом ногу.

60.

Тем временем герцог, печалясь о сожженной и разграбленной Нейстрии, приготовил войско и свирепо двинулся на Арнульфа, так как не решился напасть на короля. Он осадил несколько его крепостей, но не смог захватить ни одной в течение шести дней и удалился к себе вопреки желанию. Пока герцог был занят этим, король осаждал Музон, поскольку там укрывался лишенный архиепископства Хугон, племянник герцога. Он преследовал его в поношение герцогу. Но узнав, что герцог снял осаду, он также возвратился в Реймс. В это же время расстался с жизнью Бовон, епископ Шалонский. Согласно воле короля, ему тут же унаследовал Гипуин, превосходный юноша, избранный всем духовенством; он был посвящен в епископы Артольдом, архиепископом Реймским.

61.

После этого король удалился в Бельгику, и король Оттон приехал туда к нему навстречу, чтобы побеседовать с ним. Разобрав некоторые неотложные дела, два короля отпраздновали пасху в Ахене ¹¹⁴. Они обращались друг к другу с большим почтением, особенно Оттон, он также по-королевски одарил Людовика.

62. Герцог осаждает Реймс

Тем временем герцог обсуждал со своими людьми нанесенную королем обиду, утверждая, что в отсутствие короля можно захватить город Реймс, ведь город ныне лишен и епископа, и воинов, а король в другом месте занимается другими делами. Поэтому, говорил он, можно легко взять город с боя, и он очень хочет попытаться совершить это. Его рыцари вняли убеждениям и произвели смотр когортам, которые предстояло послать к городу. Собрав их, они выступили вместе с герцогом, [72] подступили к городу и установили кругом осаду. Воины разбрелись повсюду и свозили из соседней местности хлеб для пропитания бойцов. Они окружили лагерь рвами и укрепили плетнями. Каждый день один или два раза предпринимали штурм. Горожане тоже отчаянно сопротивлялись. Уже девятый день продолжалось сражение, когда лазутчики известили герцога о приближении разгневанного короля. Он сразу снял осаду и на двенадцатый день ¹¹⁵ войско отступило от города.

63.

Король не долго медлил прийти на помощь городу. Вскоре сеньоры съехались к нему и совещались о спасении города и его жителей. И так как для пользы дела требовалось участие в совете Оттона, к нему отправили послов объявить ему о необходимости его приезда и сообщить, что совещание состоится в августе на берегу реки Шер.

64.

В то время герцог сожалел о том, что его племянника изгнали из архиепископства. Он убеждал его продолжать исполнять обязанности первосвященника и посвятить в более высокий сан несколько человек, чтобы не казалось, что он лишен сана. Итак, он пригласил Тетбальда, диакона Суассонской церкви и рукоположил в священники, затем он по совету герцога посвятил его в епископы Амьена. Казалось, только Видон, епископ Суассонский, одобряет его действия ¹¹⁶. Позже он раскаялся в этом, как будет рассказано далее. Наступило время для переговоров королей и они поспешили на берег реки Шер. Там присутствовал и герцог, который разбил свой лагерь у селения Дузи и ходатайствовал перед епископами за племянника.

65. Герцог старается уговорить епископов решить дело его племянника

Пока короли занимались своими делами, герцог изложил епископам дело своего племянника, напомнив, что племянник был низложен несправедливо и не за какие-либо очевидные провинности ¹¹⁷, и он сам очень этим возмущен. Когда об этом доложили королям, было решено, по совету Оттона, чтобы епископы разобрали дело Артольда и Хугона, при условии, что и герцог в ближайшее время даст удовлетворение королю. Епископы начали разбирать дело, но Хугон, вопреки всем объяснениям, был обвинен в том, что он противозаконно посвятил епископа Амьенского, будучи сам лишенным сана ¹¹⁸; тогда короли решили перенести рассмотрение дела на другой собор. Ведь было ясно, что невозможно беспристрастно разрешить [73] этот спор, если для этого не будет созван собор. Согласно королевскому декрету объявили, что собор состоится 17 ноября. До тех пор Артольду вверили Реймскую кафедру, а Хугону велели находиться в Музоне; кроме того, благодаря посредничеству Оттона было заключено и скреплено клятвой перемирие между королем и герцогом до того времени, когда состоится собор.

66. Собор, состоявшийся в Вердене

Подошло время ¹¹⁹ и в Вердене состоялся собор епископов, и председательствовали на нем Роберт, архиепископ Трирский, с Артольдом Реймским, с ними заседали Адальберон Метцкий, Гаузлин Тульский, Хильдебольд Мюнстерский, Израэль Бретонский ¹²⁰, а также достопочтенный Брунон ¹²¹, аббат, и другие аббаты, и почтенные монахи Агенольд ¹²² и Одилон ¹²³. На этот собор пригласили Хугона, послав за ним епископов Адальберона и Гаузлина, но он отказался явиться. Поэтому по решению епископов Артольду позволили удерживать епископство. И собор был распущен, так и не разрешив спора.

67. Собор, состоявшийся в Музоне

Следующий собор был назначен на январские иды и, когда подошел срок ¹²⁴, состоялся в базилике святого Петра в Музоне, на нем также председательствовал вышеназванный архиепископ Трирский Роберт в присутствии почти всех епископов своего диоцеза, вместе с ними заседал и Артольд, дело которого надлежало рассмотреть. Приехал и Хугон, но прийти на собор не пожелал, а поручил своим людям зачитать собору послание, подписанное папой Агапитом. Когда послание развернули и прочитали, стало ясно, что оно не имеет канонической силы и не содержит ничего в пользу Хугона, кроме утверждения, что следует вернуть ему епископство. Прочитав его до конца, епископы посовещались и решили объявить его недействительным, так как оно необоснованно повелевало вернуть спорную кафедру низложенному. И, так как немного ранее папой Агапитом было отправлено с Фредериком, епископом Майнцским, послание, содержащее распоряжения, освященные апостольской властью, и было оно вручено Роберту, архиепископу Трирскому, в присутствии королей, и некоторые из предписаний уже были исполнены, с общего согласия постановили, чтобы разбирательство, начатое правильно, было доведено до конца разумно и в соответствии с канонами. Тут же архиепископ велел зачитать 19 главу Карфагенского собора ¹²⁵, которая касалась обвиняемого и обвинителя. Прочитав ее, постановили, что согласно этой главе следует восстановить [74] в Реймской епархии Артольда, который ни разу не уклонился от присутствия на слушании дела на соборе; а Хугона, который пренебрег уже двумя призывами на соборы, нельзя допустить к управлению Реймским епископством до тех пор, пока он не явится на третий собор и не очистится от обвинений. Сделали копию с упомянутой главы и отправили Хугону. Увидев завершающие ее подписи епископов, он пришел в гнев и дерзко отослал ее назад Роберту, председателю на соборе, утверждая, что он ничего не сделает согласно суду епископов. И собор был распущен, не обсудив дело до конца. Объявили, что третий собор состоится в августовские календы.

68.

Пока это происходило, Артольд отправил в Рим послание, в котором четко описал по порядку все несправедливости, которые он претерпел, и все тяготы, доставшиеся на долю королей. Итак, папа Агапит ¹²⁶ отнесся к нему очень милостиво, сразу призвал достопочтенного Марина, епископа Остии ¹²⁷, человека весьма справедливого и рассудительного, объяснил ему суть послания и горячо просил его способствовать восстановлению порядка. Достопочтенный Марин поехал к королю Оттону в качестве викария папы, чтобы созвать епископов на вселенский собор и провести его. Особые письма были посланы к некоторым епископам как Галлии, так и Германии, чтобы убедить их разобрать дело справедливо.

69. Еще один собор, состоявшийся в Ингельхейме

В установленный срок ¹²⁸ во дворце в Ингельхейме (это название переводится как «дом ангелов»), на берегу Рейна, в базилике святого Ремигия, апостола франков, состоялся вселенский собор, созванный по повелению папы Агапита и под председательством его викария Марина. Итак, Марин председательствовал, съехались отовсюду и расселись по церковному обычаю епископы: Роберт, архиепископ Трирский, Артольд, архиепископ Реймский, Фредерик, архиепископ Майнцский, Викфрид, архиепископ Кельнский, Адальдаг, епископ Гамбургский, Хильдебольд, епископ Мюнстерский, Гаузлин, епископ Тульский, Беренгарий, епископ Верденский, Фульберт, епископ Камбре, Родульф, епископ Ланский, Рикон, епископ Вормский, Реймбольд, епископ Спира, Боппон ¹²⁹, епископ Вюрцбургский, Конрад, епископ Констанцский, Оделрик, епископ Аугсбургский, Тетард, епископ Хильдесхеймский, Бернард, епископ Хальберштадтский, Дудон, епископ Падеборнский, Лиоптак, епископ Риба, Фараберт, епископ Тонгра, Доддон, епископ Оснабрюггский, Эвхерий ¹³⁰, епископ [75] Минденский, Балдрик, епископ Утрехтский, Хейролд, епископ Зальцбургский, Адальберт, епископ Пассау, Старканд, епископ Айштадтский, Хорат, епископ Шлезвигский, Викхард, епископ Базельский, Лифдаг, епископ Риба ¹³¹.

70. Назначение объяснителя и председателя

Когда каждый из них согласно канонам и декретам был наделен полномочиями обсуждать какое бы то ни было дело, Роберту Трирскому вверили обязанность давать объяснения и разбирать споры, так как он превосходно знал дела божественные и человеческие и обладал выдающимся даром красноречия. А вынесение окончательного приговора поручили Марину, викарию папы. Все участники собора расселись, прочли молитвы, предваряющие по правилам начало собора, затем зачитали главы из священных декретов и пригласили на священный собор светлейших королей Людовика и Оттона. Когда они уселись, достопочтенный Роберт начал так:

71. Вступительная речь на соборе Роберта, архиепископа Трирского

«Многочисленные дела, достопочтенные отцы, заставляют нас заседать здесь вместе с светлейшими королями; очень многое вы должны честно разрешить. Известно, что Галльское государство пришло в волнение из-за дерзости дурных людей и все еще остается в большой опасности. Законы божественные и человеческие были попраны злодеями, тогда как тот, кому по закону надлежит править королевством и кому власть было вверена по наследству от отца, подвергался преследованиям своих подданных, был позорно заключен в темницу и доныне опасается их мечей. Негодяи свирепствуют в Реймской митрополии, лишенной пастыря, божественная служба обесценилась, истинная вера обратилась в ничто ¹³². Вот что я полагаю, мы обязательно должны рассмотреть, прилагая все наше усердие; мы, собравшиеся вместе благодаря Духу святому, чтобы возродить распавшиеся устои, дабы королю была возвращена власть свободно править королевством, а с его помощью и Реймская церковь обрела должный почет».

72. Ответ Марина, посла Святого престола

На это Марин, викарий святого Римского престола, ответил: «Наш собрат и сотоварищ Роберт превосходно и вполне ясно изложил, в каком порядке нам следует рассматривать дела. Хотя он сам знает, что божественные законы следует ставить впереди человеческих, однако, поразмыслив над положением дел, он сказал, что прежде всего следует восстановить власть короля. Когда власть короля будет упрочена и обретет подлинное могущество, тогда благодаря ее защите [76] Божьи церкви процветут к вящей радости, и будут поддерживать добродетель в добрых людях. Чтобы это сбылось, с Божьего изволения, следует прежде всего выслушать и разобрать дело светлейшего короля, нашего господина, если вы тоже считаете, что оно требует вашего суда». Собор объявил: «Да будет выслушано».

Тогда король Людовик, сидевший рядом с королем Оттоном, встал и смиренно просил позволить ему изложить свои жалобы. По просьбе собора он излился в следующей жалобной речи: «Все, что совершено Хугоном дабы вынудить меня жаловаться, известно тому, по чьей милости, как говорилось ранее, вы здесь собрались. Начну с самого начала. Его отец, завидуя королевской власти моего отца, вместо того, чтобы служить ему, как должно, во время мира и на войне, злодейски лишил его королевства и заточил в темницу до конца его жизни ¹³³. А меня, ребенка, мои люди укрыли в снопе соломы, и я вынужден был бежать в заморские края, почти до самых Рифейских гор ¹³⁴. Когда мой отец умер, а я находился в изгнании, он, по примеру отца, погибшего из-за своей гордыни, не убоялся взять на себя управление королевством. Ненавидя нас, он возвел на трон Радульфа ¹³⁵. Но Провидение, ведающее и его судьбой и судьбами остальных людей, положило конец его правлению, когда пожелало. Когда трон опустел, он, вняв советам добрых людей, призвал меня, изнывающего в чужих краях, и с общего согласия возвел на престол, не оставив мне ничего, кроме Лана. Когда же, став королем, я постарался вернуть то, что по закону входит в королевские владения, он повел себя, как последний завистник. Став моим тайным врагом, он совращал деньгами моих немногих друзей и возбуждал ненависть в моих недругах. Наконец, мучимый завистью, он обратился к пиратам, чтобы они коварно захватили меня; он считал, что таким образом сможет вернуть себе королевство. И его козни имели успех, я был схвачен и брошен в темницу. А он, скрывая, что я в плену, просил отдать моих сыновей в заложники, но верные мне люди отказались выдать всех, отпустив только одного; так он получил меня из рук пиратов. Я уже надеялся на свободу и изгнал из души гнев, но известно, что произошло дальше. Он сразу схватил меня, заключил в оковы и держал в темнице в течение года. Узнав, что мои друзья и родственники возмущены и угрожают напасть на него, он пообещал вернуть мне свободу, если получит Лан. У [77] меня оставался только он, только там я мог укрыться с женой и детьми. Что мне было делать? Я предпочел свою жизнь крепости, получил свободу в обмен на город. И вот, лишенный всего, я прошу вашей помощи. А если герцог решится оспаривать мои слова, мы будем сражаться один на один».

74. Речь Роберта в защиту Людовика

К этому прилюдному заявлению архиепископ Роберт добавил: «Так как мы выслушали жалобу светлейшего короля, изложенную, я считаю, с превосходной краткостью и ясностью, следует, кажется, разобрать ее, насколько позволяет нам священный закон. Поскольку герцог почти полностью присвоил королевскую власть и поскольку мы не можем силой противостоять ему, нам надлежит приступить к делу мягко, но с настойчивостью, воззвав к разуму и рассудительности, с божьей помощью постараться возвратить на путь истинный того, кто не боится Бога и не опасается людей. Нам следует сперва, согласно наставлениям отцов церкви и каноническим правилам, по-братски призвать его к покаянию, и вновь смиренно призвать его в умеренных выражениях. Если он после ласковых увещеваний не пожелает образумиться, мы все подвергнем его анафеме, имея на то изволение папы, и прикажем ему прекратить преследовать своего господина».

75. Ответ легата Марина

Марин присовокупил к этому следующее: «Я помню, как господин папа в прошлом году предал анафеме тех, кто преследовал повелителя и короля франков, а также как ко всем добрым людям было отправлено послание, чтобы побудить их не оставлять короля, к здравомыслящим людям была послана письменная жалоба по тому же поводу. Поэтому, я полагаю, тут совершенно справедливо говорили, что, так как мы уже получили от папы приказ призвать его и исправить, то следует сперва вновь сердечно призвать его и предостеречь, чтобы прекратить творить зло, а потом уже предать анафеме, и не только его одного, но и всех, кто помогали и помогают ему в дурных делах. Только этим мы и можем помочь королю. Может ли он надеяться на помощь кого-либо другого? Оканчивая свою жалобную речь, он просил об общей помощи. Но если мы ее окажем, как поможет ему король Оттон? Священные декреты гласят, что после того, как епископы предадут анафеме тиранов, добрым людям, обладающим властью, надлежит прибегнуть к силе, и, если они не пожелают подчиниться церковному постановлению и вернуться на путь истинный, пусть могущественные люди [78] заставят их обратиться к добру и придерживаться добра, хотя бы и против воли».

76. Выступление короля Оттона

На это король Оттон сказал: «Отцы мои, вы можете оказать много благодеяний светлейшему королю Людовику. Ведь если вы примените против его преследователей божественное оружие, вы или легко поколеблете и победите их, или же, если и останется кто-то, угрожающий нападением, мы легко справимся с ним своими силами. Обнажите же ваше оружие по приказу посла папы и пронзите мечом анафемы противников короля. А если после этого кто-нибудь осмелится поднять голову и не убоится противиться божественному отлучению, мы, кому поручено заботиться о святой Божьей церкви в этой части света ¹³⁶, возьмемся за оружие против них и укротим их. И если это будет необходимо, мы, обнажив мечи, учиним безжалостное избиение бесчестных людей, так как у нас будет в высшей степени справедливый повод сражаться с теми, кто творит недозволенное и не прекратил творить, несмотря на призывы. Итак, стойте на своем, а за вашей умеренной карой последует наше суровое наказание».

77. Послание, отправленное собором Хугону ¹³⁷

Сразу после его выступления собором было составлено и зачитано вслух послание следующего содержания: «Святой собор, имеющий место во дворце Ингельхейма под председательством праведных королей Людовика и Оттона герцогу Хугону. Во всех краях с волнением говорят о том, сколь злобно ты преследовал и терзал достопочтенную Реймскую метрополию, и как жестоко безумствовал ты против короля, твоего господина. Божественные и человеческие законы более чем достаточно показывают, что твое поведение было преступным и опасным. Но мы сострадаем тебе и потому вновь просим тебя отказаться от таких действий и побуждаем покорно и смиренно вернуться к твоему господину. А если ты пренебрежешь этими увещеваниями, не сомневайся в том, что мы, прежде чем разъехаться, предадим тебя анафеме до тех пор, пока ты не поедешь в Рим оправдаться перед папой. Он дважды посылал тебе письма, чтобы предупредить тебя и запретить продолжать свои злодеяния. А теперь и мы после него в третий раз призываем тебя исправиться». Все участники собора тотчас заверили это послание и отправили с послами к герцогу.

78. Дело Артольда

Затем поднялся архиепископ Артольд и изложил ясно и подробно, как развивалось его дело и с чего началась его ссора с Хугоном, избранным епископом вместо него. Он даже предъявил [79] послание, совсем недавно отправленное ему папой, чтобы указать, что епископство следует сохранить за ним. Когда он растолковал смысл послания, некий Сигебольд, клирик вышеназванного Хугона, тут же предъявил собору другое послание, доставленное из Города и скрепленное папской подписью. Это послание также было зачитано в присутствии епископов и прилежно обсуждено. Из содержания его следовало только, что Радульф, епископ Ланский, Видон Суассонский и Хильдегар, епископ Бове, а также некоторые другие епископы Реймского диоцеза, посылали к святому престолу просьбу восстановить Хугона и низложить Артольда. Исходя из этого, он полагал, что папа поступит по их желанию и в согласии с их просьбой. По зачтении этого послания вышеназванные епископы сразу поднялись, полностью отказались от содержания письма и объявили, что бесчестным человеком совершен подлог. Он не смог оспаривать их слов и был осыпан проклятиями и публично обвинен в вероломстве.

79. Епископы осуждают лжесвидетеля ¹³⁸

Тогда Марин предложил зачитать главы, посвященные лжесвидетелям. По окончании их чтения лжесвидетель не смог оправдаться и по приговору епископов был лишен сана диакона, чьи обязанности исполнял, и вследствие этого унизительного приговора изгнан из собора. А архиепископский сан Артольда собор подтвердил в согласии с предписаниями канонов и постановлениями отцов церкви, так что он уже не мог быть оспорен ни на каком другом соборе. И все это было решено в день первого заседания.

80.

На второй день, после того, как зачитали тексты, обладающие священной властью, и архиепископ Роберт произнес речь, достопочтенный Марин предложил, чтобы, поскольку архиепископский сан Артольда восстановлен, собор в соответствии со священными законами произнес приговор и против захватчика его кафедры. Итак, прочитали канонические установления и предписания святых отцов Иннокентия, Александра, Симмаха, Сикста, Целестина, Зосимы, Льва, Бонифация ¹³⁹ и других прославленных наставников святой Божьей церкви. Согласно этим декретам единодушно предали анафеме и отлучили от церкви Хугона, захватчика Реймской церкви до тех пор, пока он не покается и не возместит ущерб тем, кто пострадал от его злодеяний.

81.

В оставшиеся дни были приняты решения касающиеся кровосмешений и недозволенных браков священников, а также [80] священников, которые совершают евхаристию, будучи недостойными, и церквей, незаконно захваченных мирянами; также были представлены, прилежно рассмотрены и успешно разрешены и другие дела; после этого собор распустили ¹⁴⁰. Было решено через 30 дней вновь собраться в Лане, в базилике святого Винцентия мученика, чтобы провозгласить анафему против тирана Хугона.

82. Епископы, предают анафеме герцога и его сообщников

После того, как собор совершил все это с прилежанием и в согласии с канонами, король Людовик принял у короля Оттона войско во главе с герцогом Конрадом ¹⁴¹, чтобы идти против тирана Хугона. Его сбор потребовал 40 дней, а тем временем вышеназванные епископы спустя тридцать дней после закрытия собора собрались в базилике святого Винцентия мученика в Лане, в присутствии короля Людовика. Председателем снова был ранее упомянутый Марин; после зачтения и тщательного обсуждения страниц святого Писания, епископы предали анафеме тирана Хугона и отлучили его от святой церкви, если только он не покается и не даст удовлетворения своему господину, или же не поедет в Рим, чтобы добиваться своего оправдания у папы. На соборе также говорилось о епископах, которые были призваны вместе с герцогом и отказались явиться, а также о тех, кто недолжным образом был возведен в сан уже низложенным епископом Хугоном; и постановили, что незаконно посвящены те, кого он посвятил, будучи изгнанным, или после того, как был низложен. Итак, осудили двух лжеепископов, посвященных Хугоном, Тетбальда и Ивона, из которых первый был посвящен изгнанником в епископы Амбуаза, второй же — низложенным в Санлисские епископы. Был осужден и Аделельм, диакон Ланской церкви, которого его епископ Родульф обвинял в том, что он безрассудно ввел в церковь отлученного Тетбальда. Он также был призван на предыдущий собор вместе с герцогом, но отказался дать удовлетворение. Также Марин и епископы отправили посольство, чтобы призвать Хильдегара, епископа Бове, явиться к ним, либо отправиться к святому престолу оправдываться в своих преступлениях, ведь он участвовал в посвящении тех вышеназванных лжеепископов. Призвали и Хериберта, сына тирана Хериберта, так как он причинял огромное зло церкви и епископам. А Видон, епископ Суассонский, многими обвиняемый в том, что он сам посвятил в епископы Хугона, сознался в своей вине собору и покаялся в содеянном, горько плача; тогда архиепископы Артольд и Роберт вступились за него, и он получил от собора прощение. Был оправдан и Викфрид, епископ Теруанский, также обвиняемый в участии в посвящении. [81]

На соборе присутствовал посол Трансмара, епископа Нойонского, священник Сильвестр, который утверждал, что его епископа охватила столь сильная лихорадка, что он не смог приехать на собор, и свидетели подтвердили это перед лицом собора. После этого епископы разъехались восвояси. А Марин, приглашенный через послов королем Оттоном, уехал в Германию и освятил там церковь Фульдского монастыря, а затем на исходе зимы возвратился в Рим. По окончании эгих событий расстался с жизнью Родульф, епископ Ланский, страдавший тяжелым телесным недугом. Ему унаследовал Рорикон ¹⁴², брат короля от конкубины, известный своими познаниями в науках.

83. Король посылает когорты в Музон и берет его

Тем временем герцог Конрад собрал для короля войско со всей Бельгики, и по приказу короля три когорты были посланы к Музону, так как король узнал, что там заперся низложенный Хугон, а войско у него маленькое. Когорты подошли к городу в сумерках и внезапно напали на него со всех сторон. И осаждали они его доблестно и упорно. Поскольку немногочисленные защитники города едва ли умели обращаться с оружием, нападающие непрерывно изматывали их силы и теснили их. Когда одни уставали, их сменяли другие. И так без малейших потерь они поубивали многих. Устрашенные натиском осаждающих, горожане на закате следующего дня вынуждены были сдаться вместе со своим господином. Но в суматохе низложенный Хугон сбежал, каким образом, неизвестно. Из защитников города нападавшие взяли в плен тех, кого сочли более знатными, разместили в городе своих воинов и ушли к королю.

84. Король берет Монтегю

А король с войском осаждал замок под названием Монтегю ¹⁴³, расположенный близ Дана. И так как его стены были недостаточно прочными, и в нем нельзя было разместить большое войско, его обитатели не смогли долго сопротивляться упорной осаде. Итак, они признали себя побежденными и перестали сопротивляться. Король разместил во взятом замке своих людей и увел войско к Лану. Он начал осаду, используя все подступы к городу и наседая изо всех сил. Часто сражался на расстоянии, а врукопашную — девять раз. Но поход короля не ознаменовался заметным успехом. Приближалась зима, угрожала непогода, поэтому они не смогли соорудить военные машины, без которых нельзя было завоевать крепость, стоявшую на горе. По приказу короля войско ушло с тем, чтобы [82] вернуться, когда кончится зима. А король без сопровождающих вернулся в Реймс.

85.

Герцог Хугон же, пренебрегая проклятием епископов и отказываясь подчиниться королю, подступил к королевскому городу Суассону с большим войском норманнов и начал осаду. Напав на город, он одних убивал мечом, других смертельно ранил тучей стрел и камней. Горящими стрелами сжег дом матери нашей церкви. Обитель каноников и большую часть города спалил огнем. Но взять его не смог и тогда свирепо ринулся в округ Реймса, где король жил в одиночестве. Прослышав о его появлении, сельские жители сбежались со своими пожитками в святые церкви. И тиран, не питавший жалости к толпе бедняков, больше 560 человек предал огню в церквях. Затем он вернулся к себе.

86.

А король Людовик послал королеву Гербергу к Оттону, ее брату, чтобы тот скорее приходил на помощь. Она уехала, когда приближались пасхальные торжества и отпраздновала святую пасху ¹⁴⁴ во дворце в Ахене с братом Оттоном. Туда съехались некоторые владегельные сеньоры из Германии и все из Бельгики. Присугсгвовали послы греков, италийцев, англов и многих других народов. Посовещавшись с братом и получив ог него обещание помощи, она невредимой возвратилась к королю Людовику.

87.

Людовик, разгневанный на тирана, решил, распалясь, не дожидаться помощи Оттона, поскольку счел, чго обида останется неотмщенной, если он будет долго ожидать войска. Итак, он держал совет с моим отцом ¹⁴⁵, ведь тот был его воином, способным дать совет, красноречия и храбрости великой. Поэтому король очень к нему привязался и часто совещался с ним. Мой отец ¹⁴⁶ предложил королю и немногим присутствующим такой план взятия Лана: он сказал, что прежде сам выяснит, есть ли возможность захватить его и досконально разведает, позволяют ли это особенности местности и насколько тщательно горожане охраняют город. Затем, сказал он, он составит надежный план действий и приведет дело к столь успешному исходу, что не останется ничего такого, что требовало бы завершения.

88.

Пока король задержался на несколько дней в Реймсе, Родульф ¹⁴⁷ — так звали моего отца ¹⁴⁸ — выяснил с помощью своих [83] разведчиков, есть ли возможность исполнить задуманное. Послав лазутчиков, он узнал, что городские конюхи, числом пятьдесят или шестьдесят, изо дня в день под вечер выходят из города и относят в город охапки травы для лошадей, прикрыв головы от солнечного зноя. И так каждый день, в одно и то же время. Когда лазутчики рассказали об этом моему отцу ¹⁴⁹, он понял, что войско может проникнуть в город под их видом. Вернулся и так изложил задуманный план перед ним и немногими присутствующими:

89.

«Было бы великим делом, о король, попытаться исполнить это только силой оружия. Но так как для блага сеньоров следует прибегнуть к хитрости, то, по-моему, надо тайно разместить у горы несколько когорт. Затем надо подождать до того времени, когда конюхи выйдут пасти и поить лошадей. После того, как они в свое время выйдут, и лазутчики доложат нам, что они вышли, и сколько их, сразу отборнейшие юноши в том же числе, в такой же одежде, с таким же количеством лошадей, прикрыв головы, отвезут на лошадях охапки сена к воротам, как если бы это возвращались конюхи, которые немного раньше вышли из города. Они смогут укрыться от посторонних взглядов за высокими снопами и легко проникнут в город. А чтобы ты не подумал, что я говорю о невозможном, я сам буду руководить этим сражением. Мои люди будут держаться стойко и, с Божьего изволения, добьются успеха. Если же жители вовремя распознают уловку и нападут на горстку наших, мы твердо решили, что будем удерживать открытые ворота до тех пор, пока на звук наших труб не подойдут наши когорты или же каждый храбро падет на том месте, где стоял».

90.

Такой план действий показался всем подходящим. Вновь были отправлены лазутчики и подробно доложили о привычках конюхов, их одежде, количестве и времени, когда они выходят. Также в соответствии с их сообщением когорты были размещены в укрытии близ горы. Воины вместе с моим отцом, по числу конюхов, принесли присягу и отправились выполнять план. Итак, конюхи, числом 60, взяв оружие, как обычно, спустились с горы и с накрытыми головами пошли за кормом. Они занялись сбором осоки вокруг и немного задержались с возвращением. И отец мой и те, кто под клятвой присоединился к нему, отважно вышли и, сбившись толпой и накрыв головы, по обычаю конюхов, своевременно пустились в обратный путь со связками осоки, полностью закрыв лица [84] большими связками. При их приближении ворота распахнулись и они вместе проникли в город. Тут они затрубили в трубы и взбудоражили город громкими криками. Горожане, распознав их уловку, бросились с оружием на врагов. Все упорно сражались, многие мощно напирали на немногих. Но королевские воины были защищены с левой стороны — некоей башней, справа же — домами, а со спины стеной и знали, что сзади подходит большое войско, поэтому они сражались увереннее. Однако они не дерзали двинуться вперед на врага, чтобы противники за их спинами не проникли к воротам и, вновь напав, не окружили их и не поубивали. Каждый изо всех сил сражался там, где стоял. И уже все они были сильно изранены, когда королевские когорты, поднятые трубными звуками, вырвались из укрытия, ринулись к уже почти побежденным сотоварищам, вошли в защищенные ими ворота и начали нещадно избивать горожан. Когорты сразу же одолели горожан и захватили всех, кроме немногих, которые укрылись в башне ¹⁵⁰.

91.

Заполучив город, король Людовик никак не мог захватить башню; тогда он отрезал ее от города, подведя изнутри стену. Когда герцог узнал о случившемся, он поспешил туда с войском, но не сумел ничего добиться силой и в печали ушел к себе. Говорят, он смог только оставить в крепости свое войско.

92.

Подошел срок, к которому король поджидал войско от короля Оттона. Итак, прибыл посланный королем Оттоном герцог Конрад с войском, собранным со всей Бельгики. И король Людовик вступил на герцогскую землю с войском из Бельгики. Сначала он подошел к Санлису. Желая взять его с первого удара, он убрал от города все препятствия: сжег пригороды и сровнял с землей все, что поднималось над ней. Затем начал осаду и окружил город. Обе стороны отчаянно сражались, с обеих сторон было много раненых. Но белги, понеся большие потери от городских арбалетчиков ¹⁵¹, перестали сопротивляться. Ведь они не использовали против горожан ничего, кроме «черепахи» из щитов ¹⁵². Поэтому по приказу короля они отступили от города, не только из-за натиска арбалетчиков, но и из-за хорошо укрепленных башен.

93.

Итак, он повернул в другую сторону и безжалостно уничтожил все, что считалось принадлежащим герцогу, на расстоянии в 40 миль, вплоть до реки Сены. Но река воспрепятствовала [85] дальнейшему продвижению королевской конницы, тогда король с благодарностью вернул войско, а свое увел к себе. А герцог собрал войско и повел по следам короля в Суассон.

94.

Там он столкнулся с королем, но благодаря посредничеству епископов Видона Оксеррского и Ансегиза, епископа Тру а, они обменялись клятвой и согласились отложить решение своего спора и сохранять перемирие до пасхи. Все это произошло в июле месяце.

95.

В это время в Риме, в базилике святого апостола Петра состоялся собор под председательством папы Агапита. На нем сам папа в присутствии итальянских епископов утвердил решение собора, состоявшегося в прошедшем году в Ингельхейме, и остальным велел утвердить его. Также он сам проклял Хугона, герцога Галлии, проклятого на вышеназванном соборе, до тех пор, пока тот не даст удовлетворения своему королю или не приедет на суд в Рим. И сразу записали и скрепили формулу анафемы в подтверждение анафемы епископов Галлии.

96.

Итак, галльские епископы, побужденные подтверждением анафемы, съехались к герцогу и горько жаловались ему. Они доказывали герцогу с помощью постановлений отцов и священных канонов, что никто не должен противиться своему господину и не смеет ничего замышлять против него. Они ясно показали, что, согласно велению апостола, королю следует оказывать почет ¹⁵³, говорили, что подданные должны подчиняться не только королю, но и всем могущественным людям, которые стоят над ними. Кроме того, крайне опасно упорно пренебрегать апостольской анафемой, так как это есть меч, который пронзает тело до самой души и так отторгает дух убитого от царства блаженных. Говорили, что они сами окажутся в опасности, если пренебрегут разоблачением того, кто несет угрозу для душ.

97.

Побежденный этими доводами герцог смиренно просил короля помириться с ним и обещал дать ему удовлетворение. Посредниками в установлении мира и согласия между ними были герцог Конрад и Хугон по прозвищу Черный, а также епископы Адальберон и Фульберт. В установленный день король и герцог встретились и, посовещавшись на берегу реки [86] Марны, при посредничестве вышеназванных знатных мужей великодушно вернулись к полному согласию ¹⁵⁴. И насколько сильно прежде друг против друга свирепствовали, настолько полно с этих пор упивались дружбой. Итак, герцог Хугон принес королю присягу под клятвой и с вложением рук и вернул ему башню Лана, покинутую его людьми, обещая отныне верно служить ему.

98.

Получив от короля приказ, он приготовил для короля войско к походу в Аквитанию. С этим спешно собранным войском король отправился в Бургундию для решения неотложных дел. Там он разбил лагерь на землях Маконне и к нему поспешил Карл Константин ¹⁵⁵ владетель города Вьенна, назвался его человеком и присягнул на верность. Он был рожден от кого-то из королевского рода, но его презирали, так как он происходил от незаконной ветви, начиная с отдаленных предков; это был муж, умудренный годами, израненный в многих военных стычках, много раз отличавшийся в успешных сражениях с превосходящим числом пиратов. Прибыл также Стефан, прелат Оверни, и поручил себя королю. Также приехали усердные послы от Вильгельма, государя Аквитании, чтобы дать клятву в верности за своего государя. Вручив им знаки власти, король с герцогом отвели войско в город Безансон, столицу генавнов ¹⁵⁶, который расположен в Альпах и омывается рекой Ду. Там Летольд, владетель этого города, пошел к нему на военную службу.

99.

Удачно завершив эти дела в разгар осени, король занемог холерой от изменения элементов в природе и мучился от сильной лихорадки. Пока он страдал этим недугом и не мог заботиться о военных делах, герцог по его приказу увел войско. А граф Летольд во время болезни короля преданно и ласково за ним ухаживал. И в переломный день от начала лихорадки, протекавшей неравномерно, король поправился полностью и не опасаясь возвращения болезни. Через 30 дней ¹⁵⁷, чтобы тело окрепло, он вместе с Летольдом вернулся во Францию.

100.

Когда он достиг внешней Бургундии, то узнал из рассказов путников о том, что некие злодеи донимают провинцию разбоем и грабежами, то есть об Ангильберте и Гозберте, построивших некое укрепление под названием Бриенн, где они укрывались после своих преступных вылазок. Явившись туда, король осадил его, воевал долго и со славой и наконец взял [87] крепость и разрушил. А разбойникам, которые умоляли Летольда заступиться, позволили уйти, дав клятву.

101.

В то время, когда король так задержался в Бургундии, его мать, королева Этгива, не известив его, вышла замуж за графа Хериберта ¹⁵⁸ и уехала с ним, оставив город Лан. Король был чрезвычайно возмущен этим, поспешил вернуться и вступил в Лан с женой, королевой Гербергой. Он отнял у матери недвижимое имущество и дома и поручил жене.

102.

Тем временем ¹⁵⁹ королева Герберга родила в Лане близнецов. Одного из них назвали Карлом ¹⁶⁰, другого — Генрихом. Но Генрих сразу по принятии крещения умер в белых одеждах. А Карл вырос крепким, как подобает мужу.

103.

Король Людовик, возвращаясь в Реймс и подъехав к реке Эне, увидел бегущего по лугу волка ¹⁶¹. Разогнав коня, он бросился за ним и погнал в сторону от дороги. И поворачивал коня за каждым поворотом зверя. Он не успокоился, пока не перегнал на коне бегущего волка. Но конь, принужденный скакать по непроходимому месту, наткнулся на кочку и упал. Король сильно пострадал при падении, его люди подняли его и с грустью отвезли в Реймс. Он мучился и боль терзала все его тело. Болезнь была долгой и изнурила все его внутренности, затем под действием прилива дурных соков его охватила слоновья болезнь ¹⁶². Долго он страдал ею и в год правления 18-й, от рождения же 36-й ¹⁶³ окончил последний день своей жизни и был под всеобщие громкие стенания похоронен в обители монахов святого Ремигия, которая отстоит от города почти на милю

(пер. А. В. Тарасовой)
Текст  воспроизведен по изданию: Рихер Реймский. История. М. РОССПЭН. 1997

© текст -Тарасова А. В. 1997
© сетевая версия - Тhietmar. 2002
© дизайн - Войтехович А. 2001 
© РОССПЭН. 1997