ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Комментарий

1. Жизнеописания императриц и наложниц приводятся в Ляо-ши и содержат некоторый дополнительный материал. В связи с этим отсутствующие в Цидань го чжи данные приводятся в примечаниях.

Жена Тай-цзу носила детское имя Юэлидо. У ее далекого предка Носы, уйгура по происхождению, родился Вэйнин, носивший звание шэли. У Вэйнина родился мэйли Шэньсы, у Шэньсы родился мэйли Погу. Погу, по имени Юэвань, служил Яоняню в должности ачжаеэчжи (ключник, см. ИКОЛ, с. 432). Он женился на дочери князя Юньдэцзя. Она родила императрицу в землях правого большого кочевья.

Императрица отличалась сдержанностью, решительностью, обладала военными талантами. Как-то она прибыла на место слияния рек Ляохэ и Тухэ и увидела женщину, ехавшую на повозке, запряженной серым быком. Женщина поспешно уступила императрице дорогу и внезапно исчезла из виду. Вскоре появилась детская песенка:

Старуха с серым быком

Уступила в свое время дорогу.

В этой песенке под старухой с серым быком имели в виду духа Земли.

После вступления Тай-цзу на престол сановники поднесли императрице почетный титул ди хуанхоу, т. е. «императрица, поставленная по воле Земли». В 917 г. она получила новый титул —Ин-тянь да-мин ди хуанхоу.

После смерти Тай-цзу императрица приняла управление государством в качестве регентши, получив почетное звание «вдовствующая императрица».

Когда Тай-цзун скончался, вдовствующая императрица хотела поставить императором младшего сына Ли Ху, но престол самовольно занял Ши-цзун, находившийся в Китае, в городе Чжэньян. Разгорелась борьба, в ходе которой вдовствующая императрица потерпела поражение и была сослана в область Цзучжоу, где и умерла в 953 г. в возрасте семидесяти пяти лет.

Ей был пожалован посмертный титул «императрица Чжэнь-ле», измененный в 1052 г. на титул «императрица Чунь-цинь» (ЛШ, гл. 71, л. 2а —3б).

2. Цзинь-ван —титул Ли Цунь-сюя, см. гл. 1, коммент. 15.

3.Лю Шоу-гуан — см. гл. 2, коммент. 34.

4. Имеется в виду Ли Бянь — основатель Южной династии Тан (ЛШ, гл. 71, л. 26).

5. Жена императора Тай-цзуна, носившая детское имя Вэнь, была дочерью Шилу, младшего брата императрицы Чунь-цинь. Она стала женой Тай-цзуна, когда он носил титул главнокомандующего, и родила будущего императора Му-цзуна. После вступления Тай-цзуна на престол была объявлена императрицей. Участвовала во всех военных походах и охотах.

Скончалась в 935 г. Ей был поднесен посмертный титул «императрица Чжан-дэ», измененный в 1052 г. на титул «императрица Цзин-ань» (ЛШ, гл. 71, л. 36).

6. См. пер., гл. 4.

7. См. пер., гл. 17.

8. В жизнеописании императрицы Чжэнь Е Лун-ли допускает крупные неточности. В Ляо-ши она названа не императрицей, а второй женой императора —фэй, и, хотя в последующем тексте и говорится, что Ши-цзун, вступив на престол, объявил ее императрицей, это, скорее всего, ошибка. Характерно, что из всех киданьских императриц только она одна не имеет посмертного титула,

Кроме того, будущий император Цзин-цзун родился не от Чжэнь, а от императрицы Хуай-цзе, о которой Е Лун-ли не упоминает.

Императрица Хуай-цзе, из рода Сяо, носившая детское имя Сагэчжи, была дочерью Атучжи, младшего брата императрицы Чунь-цинь. Ши-цзун взял ее в жены, когда носил еще титул Юнкан-вана. От нее родился будущий император Цзин-цзун. В конце эры правления Тянь-лу была объявлена императрицей. Погибла в 951 г., во время мятежа Чагэ (см. гл. 4, коммент. 25). Ей был поднесен посмертный титул «императрица Сяо-ле», измененный в 1052 г. на титул «императрица Хуай-цзе».

Как императрица Хуай-цзе, так и вторая жена Ши-цзуна были похоронены Цзин-цзуном на горе Иулюй. Рядом с усыпальницами был построен храм (ЛШ, гл. 71, л. 36, 4а).

9. Жена Цзин-цзуна, из рода Сяо, носившая табуированное имя Чо и детское имя Яньянь, — дочь канцлера северного управления Сяо Сы-вэня. Когда Цзин-цзун вступил на престол, она вскоре была объявлена императрицей.

После кончины Цзин-цзуна, как вдовствующая императрица, взяла на себя управление государственными делами. Ее главными советниками были Елюй Сечжэнь и Хань Дэ-жан. О роли Яньянь в делах государства киданей можно судить по такому высказыванию: «Шэн-цзуна называют могущественным правителем государства Ляо, но он во многом обязан наставлениям императрицы».

Скончалась в 1009 г. Ей поднесли посмертный титул «императрица Шэн-шэнь сюань-сянь хуан-хоу», измененный в 1051 г. на титул «императрица Жуйчжи хуан-хоу» (ЛШ, гл. 71, л. 4а-4б).

10. Почетный титул Жуй-дэ шэнь-люэ ин-юнь ци-хуа фа-дао хун-жэнь шэн-у кай-тун чэн-тянь хуантай-хоу может быть переведен как «глубоко добродетельная, божественно мудрая, пользующаяся милостями судьбы, просвещающая невежественных, сообразующаяся с высшими законами, высокогуманная, дивно воинственная, положившая начало правления, правящая по воле Неба вдовствующая императрица».

11. В жизнеописании жены императора Шэн-цзуна Е Лун-ли рассказывает как об императрице Жэнь-дэ (императрица Ци-тянь), так и об императрице Цинь-ай (императрица Фя-тянь).

Императрица Жэнь-дэ, из рода Сяо, носившая детское имя Пусагэ, — дочь Вэйиня, младшего брата императрицы Жуйчжи. В возрасте двенадцати лет попала во дворец, а в 1001 г. была возведена в титул императрицы Ци-тянь.

Отличалась большим вкусом и хитростью на различные выдумки. Однажды из стеблей травы сделала макеты дворцовых зданий и приказала чиновникам построить по ним три зала, названных Цин-фэн, Тянь-сян и Ба-фан. Свою повозку она украсила золотом, головой дракона и хвостом мифической птицы чи. Кроме того, она сделала еще несколько повозок, на которых стояли серебряные пагоды. Повозки были сделаны настолько искусно, что, когда императрица ехала на них по цветущим долинам, казалось, что едет сама небожительница.

У императрицы Ци-тянь было два сына, умерших в раннем возрасте, поэтому, когда у дворцовой женщины Ноуцзинь родился ребенок, будущий император Син-цзун, она воспитывала его как своего сына.

Когда Шэн-цзун серьезно заболел, Ноуцзинь выгнала императрицу из дворца, заявив: «Старая тварь, благосклонности императора тоже приходит конец!». После смерти императора Ноуцзинь объявила себя вдовствующей императрицей. Затем она обвинила императрицу Ци-тянь в желании поднять мятеж и хотела убить ее. Услышав об этом, Син-цзун сказал:

«Императрица сорок лет служила покойному императору и воспитала меня. Она должна быть вдовствующей императрицей, и если мы не возводим ее в этот ранг, как же можно обвинять ее в преступлении!»

Ноуцзинь ответила: «Если она будет жить, то в будущем явится для нас источником бедствий». Син-цзун возразил: «У императрицы нет сьновей, к тому же она в преклонном возрасте. Если она и будет жить, все равно не сможет ничего сделать». Не послушав доводов императора, Ноуцзинь переселила императрицу в Верхнюю столицу.

Однажды, когда Син-цзун выехал на весеннюю охоту, Ноуцзинь приказала убить императрицу  Ци-тянь. Посланные люди явились к императрице, и она сказала: «Я поистине ни в чем невиновата, и это знают все в Поднебесной. Подождите, я вымоюсь, а затем убейте меня». Посланные вышли, а когда вернулись, перед ними лежал труп.

Императрица скончалась в возрасте пятидесяти лет. В день ее смерти видели, как она ехала по северному склону горы Муешань в повозке с серым тентом в сопровождении пышной свиты. Посмертно ей был поднесен титул «императрица Жэнь-дэ».

Став вдовствующей императрицей, Ноуцзинь, главная виновница смерти императрицы Ци-тянь, объявила день своего рождения праздником Иншэнцзе. В 1035 г. она вызвала братьев, чтобы обсудить с ними вопрос о низложении Син-цзуна и возведении на престол младшего сына — Чжун-юаня. Чжун-юань рассказал о готовящемся перевороте императору, который изгнал мать и поселил ее в области Цинчжоу для присмотра за могилой Шэн-цзуна. В 1038 г. Ноуцзинь возвратилась из ссылки.

Отношения между сыном и матерью продолжали оставаться натянутыми. Когда Син-цзун умер, Ноуцзинь нисколько не горевала, а увидев, как плачет его жена, заметила: «Ты еще молода, к чему так убиваться!»

После смерти Ноуцзинь был поднесен титул «императрица Цинь-ай» (ЛШ, гл. 71, л. 4б-6а).

12. Пешие воины, несшие охрану у частокола вокруг императорской юрты (инчжай ила хувэй).

Под инчжай (букв. «крепкий частокол») имеется в виду частокол из копий, связанных волосяными веревками, которым окружали юрту императора. Под каждым копьем имелся черный войлочный зонт для защиты охранников от ветра и снега. За копьями стоял ряд небольших войлочных юрт. В каждой юрте находилось пять вооруженных людей, к они вместе с охранниками составляли окружение запретного места (ЛШ, гл. 31, л. 3а).

Ила означало на киданьском языке воина-пехотинца (ЛШ, гл. 46, л. 12а).

Таким образом, пешие воины, несшие охрану частокола вокруг императорской юрты, являлись личной охраной императора.

13. Жена императора Син-цзуна, из рода Сяо, носившая детское имя Дали, — старшая дочь Сяо Сяо-му, младшего брата императрицы Цинь-ай. В 1036 г. была объявлена императрицей, а после вступления на престол Дао-цзуна получила звание вдовствующей императрицы. Принимала активное участие в подавлении мятежа Чжун-юаня (ЛШ, гл. 71, л. 66).

14. Совершенно другие сведения приводятся в Ляо-ши. Жена императора Дао-цзуна, из рода Сяо, носившая детское имя Гуаньинь, была дочерью Сяо Хуэя, младшего брата императрицы Цинь-ай, занимавшего должность начальника управления важнейших секретных дел. Обладала красивой наружностью, писала стихи и песни, по особенно хорошо играла на четырехструнной гитаре.

Увлекаясь музыкой, приблизила к себе музыканта Чжао Вэй-и. В начале эры правления Да-кан поступил донос, что императрица находится с Чжао Вэй-и и незаконной связи. Император приказал произвести расследование и, когда донос подтвердился, казнил Чжао Вэй-и вместе со всем родом, а императрице велел покончить жизнь самоубийством.

В первые годы эры правления Цянь-тун императрице был поднесен почетный титул «императрица Сюань-и» (ЛШ, гл. 71, л. 7а).

15. Чжао-и —высший ранг наложницы при династии Тан (СТШ, гл. 76, л. 2а). Ранг фан-и не упоминается в источниках, но, по-видимому, он присваивался наложницам, занимавшим более низкое положение, чем чжао-и.

16. В Ляо-ши рассказывается, что жена Тянь-цзо скончалась от болезни. По-видимому, авторы нашли неудобным писать, что ей пришлось стать второй женой Няньханя.

17. Спать на валежнике и есть желчь — т. е. испытывать лишения. Отсюда — более широкий образный смысл: быть всегда готовым к совершению подвига, чтобы отомстить за поруганную честь.

18. Имеется в виду Сяо Фэн-сянь.

19. Имеется в виду жена ханьского императора Гао-цзу, самодержавно управлявшая страной в качестве регентши со 187 по 179 г. до и. э. Отличалась коварством и жестокостью, в подтверждение чего Е Луп-ли приводит исторический эпизод, связанный с «человеком-свиньей».

Помимо жены, императрицы Люй, у Гао-цзу имелась любимая наложница Ци, у которой родился сын Жу-и, носивший титул Чжао-вана. Гао-цзу хотел передать престол Жу-и, но, не сумев осуществить это намерение, умер. После его смерти императрица Люй убила Жу-и, а наложнице Ци отрубила руки и ноги, вырвала глаза, прижгла уши, напоила зельем, вызывающим немоту, и бросила в отхожее место. По приказу императрицы это подобие человека было названо «человек-свинья» (ШЦ, гл. 9, л. 26. 3а).

20. Красавица из рода У — танская императрица Цзэ-тянь. Стремясь упрочить положение регентши, вступила в борьбу с представителями императорского рода. Главный удар былнаправлен против Юань-цзя, носившего титул Хань-вана, Юань-гуя, носившего титул Хо-вана, Линкуя, носившего титул Лу-вана, Чжэня, носившего титул Юэ-вана, и их сыновей, также имевших титулы ванов. Цзэ-тянь вызвала всех перечисленных ваное на аудиенцию, по они, страшась смерти, предпочли не являться.

Вслед за этим Чун, сын Чжэня, носивший титул Ланъе-вана, и его отец Юэ-ван открыто выступили против императрицы Цзэ-тянь, но потерпели неудачу и погибли. Остальным императрица либо приказала покончить. жизнь самоубийством, либо отправила в ссылку (ЦТШ, гл. 6, л. 3а).

21. Под двумя императрицами Сяо имеются в виду жена императора Цзин-цзуна и жена императора Шэн-цзуна, носившая титул «императрица Фа-тянь».

22. См. пер., гл. 1.

23. Кладбище Чанлин — кладбище ханьского императора Гао-цзу. В данном случае имеется в виду кладбище Абаоцзи, куда в 947 г. была сослана императрица Шулюй (см. пер., гл. 4). .

24. Пиян-хоу — см. гл. 7, коммент. 42.

25. Жизнеописания императриц интересны тем, что они показывают совершенно особое положение киданьской женщины по сравнению с женщинами Китая. Если за всю долгую китайскую историю количество императриц, игравших видную роль в политической жизни страны, можно пересчитать по пальцам, то за сравнительно короткое существование империи Ляо, имевшей всего девять императоров, почти при каждом из них императрицы играли большую роль в делах государства.

Например, жена Абаоцзи, императрица Шулюй, «всегда принимала участие в обсуждении планов Тай-цзу, связанных с военными походами и управлением народам» (см. пер., гл. 13). Она предложила мужу план убийства племенных вождей. Успешное осуществление этого плана позволило Абаоцзи объединить киданьские племена и создать единое государство (см. пер., гл. 23).

По ее совету Абаоцзи приблизил китайца Хань Янь-хуэя, который в дальнейшем помог киданям в создании государственного аппарата, научил постройке городов, обнесенных внешними и внутренними стенами, способствовал развитию земледелия и торговли (см. пер., гл. 13).

Когда Ли Вянь, правитель Южной династии Тан, прислал киданям горящее сильным огнем масло, Абаоцзи хотел сразу же напасть на город Ючжоу, рассчитывая спалить дозорные башни. Однако императрица Шулюй отговорила его от этой затеи. Она остроумно сравнила Ючжоу с деревом, сказав, что, как дерево не может расти без коры, так и Ючжоу не сможет долго продержаться, если разграбить окрестности и лишить город продовольствия (см. пер., гл. 13).

Во время похода против дансянов Абаоцзи оставил императрицу охранять его юрту. Два шивэйских племени решили внезапно напасть на киданей, пользуясь отсутствием их государя. Узнав об этом, императрица Шулюй встала во главе войск и наголову разбила противника (см. пер., гл. 13).

Императрица Шулюй имела собственную орду, называвшуюся по-китайски «дворец Чаннин» и по-киданьски «Пусувань олудо», насчитывавшую семь тысяч киданьских семей и шесть тысяч семей переселенных варваров и китайцев. Орда выставляла пять тысяч всадников (ЛШ, гл. 31, л. 4а). Кроме того, она распоряжалась армией Шушань, численность которой составляла двадцать тысяч воинов (см. пер., гл. 23).

Количество примеров, показывающих большую роль императрицы Шулюй в жизни киданьского государства, можно легко увеличить, причем такую же, если не еще большую, роль играли многие из последующих императриц.

Особое положение женщины не только в киданьском, но и во всяком другом кочевом обществе хорошо известно. А. Ю. Якубовский, отмечая самостоятельное положение монгольской женщины, указывал: «Восточные авторы XIII —XIV вв., а также европейские путешественники оставили немало интересных сведений об этом. Известный арабский путешественник, происходивший из Танджа (Танжера), Ибн-Батута, проехавший в 30-х годах XIV в. в Дешт-и-Кыпчак, в своих заметках пишет: "В этом крае я увидел чудеса по части великого почета, в каком у них (татар. —А. Я.) женщины. Они пользуются большим уважением, чем мужчины". И действительно, Ибн-Батуте, привыкшему к другим порядкам, было чему удивляться. В системе кочевого хозяйства женщина не могла быть, конечно, совершенно изолирована от процесса общественного производства. Вспомним, что говорит о роли женщины п хозяйстве В. Рубрук: "Обязанность женщин состоит в том, чтобы править повозками, ставить на них жилища и снимать их, доить коров, делать масло и грут, приготовлять шкуры и сшивать их, а сшивают их они ниткой из жил. Именно они разделяют жилы на тонкие нитки и после сплетают их в одну длинную нить. Они шьют также сандалии (sotulanes), башмаки и другое платье"» (ЗОП, с. 119).

По-видимому, эта домашняя работа монгольской женщины входила и в обязанность киданьской женщины, но В. Рубрук забыл упомянуть, пожалуй, о самом важном моменте. В условиях кочевого общества, когда мужчины часто и на долгое время отлучались на войну или охоту, женщина помимо домашней работы была вынуждена брать на себя присмотр за стадами, представлявшими главное богатство кочевника.

Хозяйственная самостоятельность киданьских женщин позволяла им занимать положение, почти равное с мужчинами.

Е Лун-ли, выросшему в среде, в которой начиная с глубокой древности считалось, что «курица не должна возвещать рассвет» (ШШЧИ, гл. 11, с. 378), так как это ведет к гибели семьи и государства, подобные порядки казались дикими, и он вполне чистосердечно считает, что причина бедствий, выпавших на долю киданей, в какой-то степени «связана с неустройством семьи» (см. пер., гл. 13).