ДАВИД БАГРАТИОНИ

§ 100.

Давид, сын царя Георгия/178v/-Лаша ³⁴⁶, остался преемником престола по смерти отца своего. Но Русудана, тетка его, воспользовавшись его малолетством и будучи его попечительницею, сама приняла корону в Тифлисе, в Сионском соборе, и вступила в правление Иверией, несмотря на права своего племянника. Присвоив таким образом царскую себе власть, она влюбилась в Тургула, одного из фамилии сильных кавказских владельцев, находившегося в ее службе, вступила с ним в брак и родила сына Давида /179r/ и дочь Тамару.

Начало ее царствования было спокойно, но впоследствии ³⁴⁷ возмущалось оно пагубными вторжениями неприятелей в пределы иверских владений. Джалалдин или Саладин, бывший потом египетским и сирийским султаном, опустошив Армению и Ахалцихскую ³⁴⁸ область, вступил с многочисленными войсками в Иверию и предложил царице Русудане быть его женою. Дабы избежать насилий сего жестокого неприятеля, царица Русудана удалилась в город Кутайс.

/179v/ Джалалдин, овладев Тифлисом, приказал сломать купол на Сионской церкви и сел там, наместо престола. А образ Сионской Богоматери, по его повелению, был поставлен близ ³⁴⁹ Авлабарского моста и всех тех предавали смерти, которые покланялись оному, проходя мимо. Иверцы, раздраженные такой жестокостью чужеземного тирана, собрались в великом числе к царице Русудане, которая, предводительствуя сама сим собравшимся к ней народом, вступила в сражение с Джалалдином /180r/ и победила. Немногие из неприятелей спаслись бегством, и Джалалдин удалился из Иверии с остатками пораженных своих войск.

Грузинские и армянские историки повествуют, что по [116] рассеянии иверцами войск Джалалдина, будто Джалалдин отлучился от армии своей и в сем отлучении был убит от ачарцев ³⁵⁰, иверских же народов. Напротив того, господин Марень пишет: Джалалдин или, как называют европейцы, Саладин умер спокойно в своей армии или в своем Дворе. Итак, не известно, /180v/ как кажется мне, кому должно дать более вероятия — европейским ли писателям или армянским и грузинским.

По разбитии Джалалдина, новые бедствия начали угрожать иверским народам. Кияздан, родственник Чингиз-хана, овладев обширными странами, вступил в Иверию с великими силами, дабы поработить и сию страну под иго жестокого своего властительства. Опустошив большую часть иверских владений, он требовал от царицы Русуданы, чтоб /181r/ она прислала к нему дочь свою Тамару быть в числе его жен. Угрозы Кияздана побудили царицу отдать ему свою дочь. Тиран обещался не принуждать ее к оставлению христианской веры и, удовольствуясь сею жертвою, вышел из Иверии.

Но царица Русудана решилась претерпенное ею оскорбление обратить в свою пользу. Стараясь удалить навсегда от престола племянника своего Давида, она послала его к Кияздану, в намерении возбудить против него гнев тирана и вовлечь несчастного в /181v/ погибель. Но умыслы ее были безуспешны ³⁵¹. Кияздан, при всем своем жестокосердии, нашел в Давиде качества, укрощающие душу тиранов, и поступил с ним кротко и милостиво, как с человеком, гонимым злонамеренностию. Царица Русудана, видя тщетными свои ухищрения, употребила пагубнейшие злодейства: она писала зятю своему Кияздану, что находящийся при нем племянник ее Давид имеет тайные любовные связи с женою его Тамарою, дочерью. Раздраженный /182r/ сим, Кияздан велел царевну, жену свою, бить палками, пред глазами ее разбить иконы и мучениями принудить ее к отречению от христианского закона, а царевича Давида изгнал из своих владений. Сей несчастный нашел себе убежище в Кесарии.

Царица Русудана мало беспокоилась горестною участию своей дочери, претерпевшей жесточайшие несчастия по ее ухищрениям, и только думала о том, чтоб сына своего Давида сделать по себе преемником иверского престола. /182v/ Но ее намерения были разрушены внутренними раздорами между родственниками Чингиз-хана. Один из них, по имени Манту, послал четырех своих главных приверженцев, называемых ноинами (вельможи на калмыцком языке), для покорения [117] Иверии. Царица Русудана не могла сделать сопротивления сим ноинам, которые, вступи в ее владения, не учинили ни малого притеснения народу. В то время Кияздан находился в Адребежане и, узнав о покорении Иверского царства во власти/183r/тельство его соперника, немедленно приступил к пределам Иверии с многочисленными войсками. Но был побежден ноинами, под начальством коих иверцы мужественно сразились с сим опустошителем их отечества.

Претерпев поражение, Кияздан подвергся власти неприятеля своего Мангу, который не оставил в покое и царицу Русудану. Он потребовал к себе сына ее Давида, которого она объявила своим наследником. Прискорбно было царице согласиться на требование Манту, а не возможно было сопро/183v/тивляться воле сильного. Она страшилась, чтоб Мангу не лишил жизни ее сына в намерении овладеть навсегда Ивериею, по истреблении царского поколения. В таком ее смущении, ноины уверили ее клятвою, что сын ее не увидит ничего для себя противного в поступках Мангу. Ненарушимая клятва у ноинов состояла в том, чтобы золото мыть в чистой воде и после оную пить. Ноины учинили сию клятву пред царицею Русуданою. Она поверила их убежде/184r/ниям, послала сына своего Давида к Мангу и скоро умерла от печали.

§ 101.

По смерти Русуданы никого [не было] в Иверии из царского поколения для принятия престола, и ноины начали управлять народом самовластно. Первою жертвою их тиранского властительства соделались иверские вельможи. По злодейским доносам, они уловили триста иверских вельмож, велели снять с них одежду, намазать их медом и поставить несчастных пред /184v/ солнцем в знойный летний день для претерпения уязвлений от насекомых. Невинные страдальцы подвержены были жесточайшим мучениям, но князь Дадиан Цотне избавил соотечественников своих от столь мучительной смерти. Цотне, сняв с себя одежду и намазав тело свое медом, стал вместе с осужденными. Таковой поступок князя Цотне привел ноинов в недоумение. Они имели полную к нему доверенность, во многих случаях испы/185r/тали его расположение к их выгодам, и тогда, призвав его, спросили: для чего он самопроизвольно подвергает себя мучениям, какие претерпеть осуждены одни виновные в злоумышлениях? “Соотечественники мои, — отвечал Цотне, — столько же невинны пред вами, как и я. Но вы их осудили на жесточайшую смерть. Я не хочу жить, видя страждущих невинно от пагубной клеветы и бедственную их участь разделю с ними, в [118] утешение несчастных при конце их жизни”. /185v/ С удивлением великодушию Дадиана Цотне, ноины освободили вельмож, осужденных ими тирански и слепо.

Во время сие, по повелению Мангу, ноины сделали ³⁵² ревизию народа и наложили тяжкую дань: по 60-ти пиастров с каждого дому или двора, да по рублю с каждого дому в городах. Последняя сия подать называется и доныне мали. Дань же наложена была совокупно на Армению и на Иверию, почему от тяжкой сей дани народ столь был доведен до крайности, что начал питаться саранчою, о чем упоминают /186r/ армянские историки Малахия и Кириакос.

После такого происшествия иверцы оросили Мангу об избрании царя для управления их страною, представив ему, что сын царя их Георгия-Лаша ³⁵³ Давид находится в Кесарии, а Давид, сын царицы Русуданы, живет при его Дворе, а кроме них никого нет из царского поколения. Мангу оказал снисхождение на просьбу иверцев. Он призвал к себе из Кесарии царевича Давида и, для предотвращения ³⁵⁴ внутренних мятежей /186v/ между ними, послал обоих царевичей в Иверию, наименовав их царями.

Наученные несчастием, сии цари вступили в правление своими владениями с единодушным рвением к устроению благоденствия своего народа, угнетенного насилиями чужестранных властителей. Цари, при всевозможных своих усилиях, не могли облегчить участи своих подданных и только смерть, поразившая Мангу, могла пресечь бедствия иверского /187r/ народа.

Брат сего тирана, по имени Улага или Улу, сделался тогда властителем в Иверии и пришел в Адребежан для удовлетворения алчных своих видов. Иверские цари и католикос Николай со многими вельможами прибыли к нему в стан для изъявления ³⁵⁵ покорности и униженно просили о сохранении храмов божиих. Улу был доволен униженностью царей, обещался сохранить церкви и пожаловал католикосу золотой жезл и бриллиантовый /187v/ крест для ношения на клобуке. Армянские историки Вартан и Кириакос повествуют, что сей персидский владетель любил христиан и будто он был женат на несторианке.

Сделавшись безопасными от жестокостей персидского владетеля, иверские цари приняли попечение о счастии своих подданных. Соблюдая согласие между собою, они видели успехи [119] благодетельных своих занятий. Но коварные из придворных, по видам корысти и других своих выгод, поселили ³⁵⁶ вражду между царями. Улу /188r/ был их судьею. Он оправдал Давида, сына Лаша ³⁵⁷, и обвинил Давида Нарына, сына Русуданы. Улу, пришедши на Муганскую степь, он призвал к себе иверских царей, а для их примирения, послал Давида Нарына в заточение, коего местом назначен был Нахчевань ³⁵⁸. Но сей несчастный царь избавился на пути от персиян, прибыл в Имеретию, назвал себя имеретинским царем и поставил в сей стране особливого католикоса. Карталия, Кахетия и Ахалцих остались под властию Давида, сына Лаша ³⁵⁹, который, /188v/ по приказанию Улу, пошел тогда с войсками своими к Багдаду ³⁶⁰. При взятии сего города царь Давид ³⁶¹ особенно отличился, и персидский владетель, дав ему великую часть добычи, отпустил его в Иверию.

Но щедрость тиранов всегда имеет пагубные следствия. Улу через год послал своих полководцев Аргуна и Карабуга в Иверию и Армению с многочисленными войсками. В сих странах они сделали исчисление народов и обременили иверцев и армян тягостнейшими налогами.

/189r/ Но Улу еще не удовольствовался сим. В намерениях поработить Египет, он приказал царю Давиду ³⁶² прибыть к нему с иверскими войсками и, раздраженный пренебрежением его требований, послал полководца своего Аргуна для опустошения Иверии. Царь Давид вышел против персиян, сразился и победил. Но страшась того, чтоб Улу не обратил всех своих сил в отмщение за сопротивления его воле, заключил с ним мир и отдал заложниками малолетних детей своих /189v/ Георгия и Димитрия.

По заключении мира, Улу просил царя Давида прибыть в Персию и обещался предать ему одного из придворных евнухов, по имени Ходжу-Азиза, который всегда поносил иверского царя пред султаном. Царь Давид прибыл в Персию. Улу в первом с ним свидании велел представить евнуха. Коварный [был] приведен к султану. “Вот злодей, — сказал Улу, — который поселял между нами вражду. Он в твоей власти, накажи его как хочешь”. Пред глазами султана царь /190r/ Давид отсек евнуху голову. В непродолжительном времени Улу отпустил царя в Иверию и возвратил ему малолетних ³⁶³ его сынов, которые были взяты заложниками.

По смерти Улу, внутренние смятения в (bis) персидских [120] владениях были пагубны для Иверии. Барха-хан, называемый Бека в грузинских и армянских летописях, ополчился против Абаги, сына Улу, сделавшегося султаном после отца своего, вступил в Иверию с многочисленною толпою своих привер/ 190v/женцев и, опустошив все до Мцхети, возвратился в Персию. Абага, дабы преодолеть сего мятежника, пригласил к себе иверского царя с войсками, представляя, что он имеет весьма удобный случай отмстить Барха-хану за опустошение иверских владений. Царь, прибыв к Абаге с немалым числом войск, вместе с ним обратился против мятежника, опустошившего Иверию. Барха-хан был побежден, и царь Давид с великою частью добычи, взятой в провинциях, бывших подвластными неприятелю, /191r/ отправился в путь для возвращения в свои владения, но, не достигнув пределов Иверии, скончался.

Со времен избавления своего от персиян, Давид Нарын царствовал в Имеретии спокойно. По его позволению, генуесцы, изгнав из Крыма ³⁶⁴ венециан, основали в Имеретии свое поселение для произведения торговли, что самое весьма много содействовало ³⁶⁵ тогда обогащению имеретинского народа при долговременной тишине и спокойствии. Но внутренние волнения воспрепятствовали царю /191v/ исполнить виды своего благомыслия. Еристов Рачинский Кахабери, вельможа, владеющий обширною областию, произвел мятеж против царя и, не имея сил к совершению своих злоумышлений, прибег к Алихан-Бадуру ³⁶⁶, поставленному от Абаги правителем в Иверии по смерти, царя Давида, [сына] Лаша ³⁶⁷. Алчный персиянин почел сие удобным случаем для удовлетворения злых своих склонностей и дал Бристову немалочисленное войско, с которым сей мятежник опустошил Имеретию до города Кутайса.

/192r/ Иверцы, раздраженные злонамеренностью Алихан-Бадура ³⁶⁸, искавшего случаев к произведению внутренних раздоров в порученной ему стране, прибегли к султану Абаге и просили поставить царя для управления Ивериею. Абага, без малейшего отлагательства, объявил иверским царем Димитрия, Давидова сына и внука Георгия-Лаша ³⁶⁹.

§ 102.

Вступив на престол, Димитрий бодрственно занялся устроением порядка в своих владениях и в скором времени /192v/ благотворные его попечения о счастии своего народа увенчаны [121] были желанными успехами. Все армянские ³⁷⁰ провинции ³⁷¹, прилежащие к пределам Иверии, составили часть иверских владений и Димитрий, распространив и утвердив власть свою во многих новоприобретенных областях, объявил себя царем Армении.

Ахмед, сделавшись султаном в Персии после Абаги. своего отца, равнодушно смотрел на распространение Иверского царства и, страшась возмутившегося /193r/ против него Аргуна, просил царя Димитрия прибыть к нему с войсками для укрощения мятежей, произведенных в Персии Аргуном, который, как представлял Ахмед, не оставит в покое иверцев, если в начале не будут истреблены его злоумышления. Царь Димитрий прибыл в Персию с немалым числом своих войск. Ахмед и он немедленно обратились против мятежника. Аргун был побежден. Султан осудил его на смертную казнь, но персияне не /193v/ исполнили султанского повеления и Аргуну даны были средства удалиться из под стражи.

Царь Димитрий, возвратясь в свои владения, почитал себя спокойным со стороны персидского султана, которому он оказал важные услуги в преодолении опаснейшего неприятеля. Но скоро открылось противное. Персияне в народном возмущении убили, султана Ахмеда и на место его поставили Аргуна. Жители Дербентской, Шир/194r/ванской и других Кавказских областей, быв преданными с усердием Ахмеду ³⁷², не хотели покориться Аргуну. Сей свирепый султан с многочисленными силами .приступил к Дербенту, но не мог взять сего города. Раздраженный упорностью осажденных, он призвал к себе на помощь иверского царя Димитрия, который, вместе с силами употребив искус[с]тво, в непродолжительном времени овладел Дербентскою крепостью. Аргун удивлялся мужеству иверцев, благодарил царя /194v/ за благоразумные распоряжения и, при возвращении его в Иверию, дал ему великую часть добычи, взятой у побежденных народов.

Но кровожаждущие тираны, превратны в своих мыслях. Аргун в последующий год приступил к пределам Иверии с многочисленными толпами грабителей, вооруженных для опустошения сей страны, соделавшейся богатой под мудрым правлением царя Димитрия. Жид, служивший врачом при дворе персидских султанов и сделавшийся главным визирем при Аргуне, возбудил сего тирана /195r/ вос[с]тать на иверцев, исповедующих христианскую веру, и представляя ему, что царь [122] Димитрий вооружился против него при Ахмеде, успел в пагубных своих ухищрениях. Стан неприятелей расположен был на Муганской ³⁷³ степи. Иверский царь прибыл к Аргуну и старался смягчить жестокого неприятеля убеждениями в своей готовности к оказанию услуг, какие только будут от него потребованы. Султан, в неукротимом гневе своем, предложил царю две вещи: смерть /195v/ или разорение Иверии. Царь Димитрий, с свойственною добродетельным порфироносцам твердостью духа, отвечал тирану: “Пожертвую жизнью для спасения своих подданных”.

Аргун приказал взять его под стражу, но не хотел лишить его жизни, представив, что смертью Димитрия пресечется поколение иверских царей, многократно служивших с усердностью султанам. Тогда ахальцихский князь, по имени Сутул-буга, по вражде на царя Димитрия, донес Аргуну, что Давид Нарын — двоюродный брат сего царя, /196r/ обладающий Имеретиею, имеет сына Вахтанга ³⁷⁴, который, по правам наследства, может быть возведен на иверский престол. Аргун ³⁷⁵ приказал представить к нему Вахтанга ³⁷⁶. Сутул-буга ³⁷⁷ исполнил повеление султана. Вахтанг ³⁷⁸ [был] признан иверским царем, а царь Димитрий предан смерти [в] 1289 [году].

Иверские и армянские историки повествуют, что чрез несколько часов по убиении царя Димитрия, затмилось солнце. Аргун и окружавшие его / приведены были в ужас и сей кровожаждущий султан возвра/196v/тился в Персию, не причинив ни малейших утеснений иверцам.

Память царя Димитрия, нареченного от иверцев Пожертвователем, пребудет священною в стране, которую он спас от тирана пожертвованием своей жизни. И благомыслящие, превознося похвалами афинского царя Кодра, узрят в душе Димитрия то величие, которое украшает человечество и престолы.

§ 103.

Кратковременное царствование Вахтанга ³⁷⁹ не было возмущаемо втор/197r/жениями чужеземных владетелей в пределы Иверии. Благоразумием и предусмотрительностью своею он смягчил жестокосердие Ганжату, сделавшегося владетелем Персии по смерти Аргуна. Пребывая безопасным ³⁸⁰ от алчности персиян, царь Вахтанг ³⁸¹ обращал ревностнейшие попечения [123] свои ко внутреннему устроению своих владений и соблюдением правосудия, доставлением выгод каждому сословию граждан, отменой не столько нужных, сколько обременительных налогов, распространением торговли, возбуждением /197v/ народной тщательности соделал Иверию счастливою. Столь благодетельно управляв Ивериею три года, царь Вахтанг ³⁸² скончался. Смертию его иверцы повержены были в неизъяснимое ³⁸³ прискорбие, а отец его Давид Нарын, царствовавший в Имеретии, не мог перенести столь жестокой потери и умер от печали.

В столь горестных событиях имеретинцы поставили царем Константина, старшего сына царя Давида Нарына, а Карталия оставалась на некоторое время без царя. Три /198r/ сына Димитрия Пожертвователя — Давид, Вахтанг ³⁸⁴ и Георгий — жили в своем отечестве и, по кончине Вахтанта ³⁸⁵, старший из них имел неотъемлемое право вступить на престол своих предков. Но, страшась персидского владетеля, ни один из них не осмелился принять царство.

§ 104.

Внутренние возмущения между персиянами произвели в Иверии важные перемены, которые ясно покажут как необузданность властительства шахов, так и оскорбительное порабощение /198v/ иверских царей [от] власти сих жестоких тиранов.

Тонгус-оглу, поставленный главноначальствующим от Ганжату над многими греческими городами, прилежащими к Армении, произвел мятеж против своего шаха. Для укрощения сих волнений Ганжату призвал к себе Давида, старшего Димитриева сына, с иверскими войсками и, объявив его царем, послал против мятежника. Давид, предводительствуя иверцами, рассеял толпы приверженцев возмутившегося Тонгус-оглу и сам /199r/ с известием о победе прибыл к шаху Ганжату, который, в восхищении своем по преодолении неприятеля, отдал в супружество царю Давиду сестру свою Олджату и, одарив его многими драгоценными дарами, отпустил его с женою в Иверию.

Таким образом, старший сын Димитрия Пожертвователя вступил на престол своих предков. Но царствование его было кратковременно. Ужаснейшие смятения возникли тогда в Персии. Ганжату был убит. Байду, дяде ³⁸⁶ его, сделавшемуся после него шахом, выкололи /199v/ глаза и жестоким подвергли мучениям. Тукал, вооружившийся мстить за смерть Байду, своего [124] брата, погиб от сильных неприятелей. Наконец, преодолев всех, Казан, сын Аргуна, овладел всею Персиею.

Первого из своих приверженцев, по имени Новруза ³⁸⁷, он поставил эмиром во всех своих владениях и в особенное распоряжение поручил ему Иверию. Новруз ³⁸⁸, получив такую власть, начал поступать жестоко и утеснять народы, особливо иверцев. Обременив царя и его подданных величайшими налогами, /200r/ он дерзнул на разрушение храмов божиих. Тягостные его насилия принудили иверцев прибегнуть с жалобою к Казану. Новруз был обвинен в злоумышленном утеснении народов, клонившемся к произведению мятежей против шаха и, по приказанию Казана, [была] отсечена ему голова.

Избавив Иверию от насилий жестокого своего наперстника и неприятеля, шах Казан приказал царю Давиду прибыть к нему в Персию. Толь неожиданным требованием царь приведен был в /200v/ недоумение, и всегда сохраняя в мыслях своих бесчеловечный поступок Аргуна c отцом его Димитрием Пожертвователем, пренебрег приказанием шаха, а для своей безопасности отправил посланника к султану Оркану, сделавшемуся тогда могущественным в областях, прилежащих к Персии.

Шах Казан, раздраженный непокорностью царя Давида, призвал к себе Георгия, младшего брата его, и отдал ему иверские владения в полную власть с титлом царя. Султан Оркан не оказал /201r/ нималой помощи Давиду; иверцы, боясь шаха, начали повиноваться одному Георгию. Таким образом, царь Давид принужден был оставить престол своему брату и скрываться в Арагвской ³⁸⁹ провинции, в которой есть места, укрепленные природою и неприступные для неприятелей.

По некоторым несогласиям, средний брат обоих царей Вахтанг ³⁹⁰ удалился к шаху Казану. Персидский владетель, усмотрев в нем достоинства, поставил его царем в Иверии, а Георгия лишил /201v/ всего: “Не прилично, — сказал Казан, — старшему брату быть в повиновении у младшего”. По приказанию шаха, Вахтанг ³⁹¹ возвратился в свое отечество и вступил в правление делами царства. Братья его Давид и Георгий, поставленные прежде его царями, принуждены были жить в скрытности. Однако Вахтанг ³⁹² во всех важных делах имел совещания с Давидом, старшим своим братом, и ничего не предпринимал без его согласия.

/202r/ При столь скорой перемене царей, хотя не происходило [125] внутренних смятений, однако трудно было предотвратить ³⁹³ беспорядки, которые бывают последствием разномыслия правителей народов. К счастию иверцев Вахтанг ³⁹⁴ утвердился на престоле. Добродетели сего царя, внушенные и запечатленные верою, соделались основанием благоустройства в иверских владениях. Шах Казан умер. Иверцы почли себя безопасными от смятений, производимых его властитель/202v/ством, но смерть сего тирана была столько же пагубна для Иверии, как его жизнь. Хорбат, сын его, сделавшись шахом, призвал к себе царя Вахтанга ³⁹⁵ с иверскими войсками для укрощения мятежей, возникших в Гиляне.

Сия персидская провинция наполнена лесами и болотами. Жители, зная, местоположение своей страны, твердо сопротивлялись шаху и убивали всех, которые вступали в их пределы. Хорбат, потерпев важный урон без малейших /203r/ успехов в своих намерениях, но раздраженный сопротивлением мятежников, приказал царю Вахтангу ³⁹⁶ напасть на гилянцев с иверскими войсками. Навык сражаться в местах, наполненных лесами и болотами, доставил иверцам победу над гилянцами. Царь Вахтанг ³⁹⁷, предводительствуя своими войсками и ободряя их примером своего мужества и неустрашимости, овладел Гиляном и сим прекратились народные возмущения. /203v/ Шах Хорбат, одарив его многими драгоценными вещами, позволил ему возвратиться в Иверию.

С твердою надеждою пребыть в спокойствии по оказании услуг шаху, царь Вахтанг ³⁹⁸ спешил в свои владения. Но тираны легкомысленны. Хорбат велел возвратить с пути царя и войско его по совету своих наперсников, которые ухищрениями своими преклонили его к тому, что он решился принудить иварского царя и весь его народ к перемене /204r/ вероисповедания. Увидев царя, Хорбат сказал: “Храброму царю, управляющему храбрым народом, должно иметь магометанскую веру”. “Я родился в христианстве, — отвечал царь, — и умру христианином. Каждый из моих подданных столько же не поколебим, как я сам, в соблюдении веры своих предков”.

Хорбат, раздраженный ответом царя Вахтанга ³⁹⁹, велел подвергнуть его жесточайшим мучениям, в которых прекратилась жизнь сего добродетельного /204v/ порфироносца, а войска иверские заключены были в разных укрепленных ⁴⁰⁰ местах посреди Персии. Тиран не был сим удовлетворен. Он приказал [126] одному из своих наперсников вступить в Иверию, разорить церкви и употребить все жестокости для обращения иверцев в магометанство. Смерть пресекла пагубное намерение злодея.

Султан Олджад, называемый европейскими историками Алжи-Абул, заступив /205r/ место Хорбата, освободил иверцев, присланных в заточение, и строго запретил беспокоить иверский народ принуждениями к перемене веры. Таким образом, Иверия избавлена была от волнений, которые могли повергнуть сию страну в ничтожество по разрушении православия.

Султан Олджад еще большее учинил для счастия иверского народа. Проклиная Хорбата, бесчеловечным образом поступившего с царем Вахтангом ⁴⁰¹ ока/205v/завшим ему великие услуги, он предложил Давиду, бывшему царем, принять престол, от которого он был удален насилиями тирана. Давид, познав превратность человеческого счастья, не хотел приступить к правлению царством и, послав в Персию малолетнего сына своего Георгия, просил шаха поставить его царем в Иверии. Султан Олджад, вручив царство Георгию, избрал дядю его Георгия, бывшего прежде царем, для него попечителем.

/206r/ § 105

Юный царь, по прибытии своем в Иверию, носил только титло, а правлением располагал его дядя, ибо отец его Давид скоро умер. Продолжавшееся спокойствие доставило попечителю царя средство привести в устройство иверские владения, в которых жестокость Хорвата произвела некоторые потрясения по убиении царя Вахтанга ⁴⁰².

Царь Георгий, достигнув совершенных лет, начал сам заниматься правлением и, руковод/206v/ствуясь советами дяди своего, привел Иверию в цветущее состояние при содействии сего благоразумного наставника. Совершению его предприятий много споспешествовало и то, что Персия удалена была от междоусобных возмущений во времена султана Олджада, который, построив в Адребежане, как повествует Анкитиль, город Султанию и избрав оный местом своего пребывания, управлял обширнейшими странами правосудно и бдительно.

/207r/ Употребив всевозможные старания о благоденствии своих подданных, царь Георгий скончался и как он не имел детей, то дядя его Георгий принял престол, на который он был возведен еще во времена ⁴⁰³ шаха Казана и лишен оного [127] по насилиям сего персидского властителя, сделавшего в одно время царями в Иверии троих сынов Димитрия Себяпожертвователя и, по необузданной своей пылкости, низвергшего их с престола.

§ [106].

В царствование /207v/ Георгия обрела Иверия силы, каких с давнего времени она не оказывала в себе. При внутреннем ее благоустройстве, царь Георгий распространил владения свои покорением всех Кавказских областей до реки Вардана и присовокуплением половины Армении под свою власть. Покорив кавказские народы, он написал Законы, которыми они должны быть управляемы. Намерения сего царя простирались единственно к тому, чтоб водворить единообразность в общественных /208r/ распоряжениях и сим извлечь из состояния дикости народы, которые до того времени не имели никаких правил общежития, завел школы и училища. Преобразив и устроив таким образом новопокоренные области, царь Георгий обратил все свои старания на укрепление пределов Иверии со стороны Персии и в непродолжительном времени воспользовался успехами своей бдительности.

При междоусобных возмущениях, воспламенившихся в Персии, один из полководцев Мусаити, владевшего /208v/ сею страною по смерти султана Олджада, сделался самовластным правителем Адребежана и, собрав многочисленные войска, опустошил Армению. Увлекаемый алчностью, сей мятежник приступил к пределам Иверии. Но злые намерения его были разрушены бодрственностию царя Георгия, который, несмотря на многочисленность неприятелей, вышел против их неустрашимо, сразился и победил. С малыми остатками своих приверженцев мятежник убег в Персию.

Восстановив тишину /209r/ и оградив безопасностью свои владения, царь Георгий употребил попечения свои на распределение прав каждого гражданского сословия и, утверждая положения свои полезностью на будущие времена, основал счастье своих подданных на твердых правилах благоустроенного общества. При толь достохвальных его занятиях произошли опаснейшие смятения в Иверии от вторжения турков в иверскую провинцию Клар[д]жети. Усилившись в Прузии (sic), в Вифинии и в других окрестных местах, сии возмутители /209v/ Азии вступили в Иверию для порабощения сей страны под свое властительство. Царь Георгий со всеми своими силами противостал сим неприятелям и, рассеяв в сражении толпы опустошителей, истребил всех. [128]

После таковых подвигов, царь Георгий скончался в 1346. Иверцы наименовали его Просветителем отечества и в отдаленном потомстве чтут его добродетели и благотворные попечения о счастии своих подданных.

§ [107].

По смерти царя Георгия /210r/ возведен был на престол Иверии сын его Давид. Спокойно и благоразумно управляя народом, сей царь с неутомимою тщательностью занимался поправлением разрушенных крепостей и городов, которые привести в цветущее состояние воспрепятствовала ⁴⁰⁴ смерть его отца ⁴⁰⁵. В царствование Давида ни турки, ни персияне не беспокоили иверцев неприятельскими действиями. И сие мирное состояние весьма много содействовало /210v/ тому, что в распространенных иверских владениях умножились ⁴⁰⁶ промышленность, торговля, рукоделия и всякие полезные занятия, клонящиеся к общественному благу и утверждающие благоденствия народов. Управляв Ивериею кротко и мудро, царь Давид умер и преемником своим оставил ⁴⁰⁷ сына своего Баграта.

§ [108].

По вступлении на престол Баграт принял корону в городе Кутайсе. Мужество, /211r/ кротость, щедрость и бдительность были его свойствами. Наследуя в делах своих добродетелям отца своего, он открыл новые источники выгод для своих подданных распространением просвещения в своих владениях. Но кроткое, мирное, благодетельное и мудрое его царствование было возмущено бедственными событиями. Тогда явился Теймур-Ланг, названный у европейских историков Тамерланом.

Как сей возмутитель /211v/ Азии и покоритель многих стран Европы поверг Иверию в ужасные бедствия, то иверские летописатели старались изыскать его происхождение. Повествуют, что он произошел из низкого ⁴⁰⁸ рода, между узбекскими татарами, — о чем свидетельствует Тома-Армянин, монах Моцарского монастыря, — и в молодых летах занимался разбоем. Утомясь трудами, соединенными со всегдашнею опасностью быть повешенным или рассечен/212r/ным на части, Теймур-Ланг вступил в службу самаркандского хана и отличился во многих воинских действиях. [129]

Самаркандский хан, именем Санк-ага, усмотрев в нем удивительную неустрашимость и редкое мужество, сделал его главноначальствующим над своим войском и велел ему учинить нападение на хорасанского ⁴⁰⁹ владетеля. Тамерлан, найдя средство к удовлетворению обширных своих злоумышлений, со стремительностью /212v/ овладел Хорасаном и, по разграблении сей страны, приступил к Вавилону. Калиф ШахМанзор не мог оказать сопротивления самаркандскому полководцу; Вавилон был взят и опустошен и сам калиф подвергся плену. После таковых успехов Теймур-Ланг поработил Сирию и Армению и вступил с многочисленными войсками в пределы Иверии.

Царь Баграт, устрашась толь алчного и жестокого завоевателя, /213r/ укрепился в Тифлис[с]кой крепости. Теймур-Ланг приступил к Тифлису, овладел беспрепятственно сим городом, взял крепость при упорном сопротивлении осажденных и царя Баграта и царицу, супругу его, увлек в плен. Проходя чрез иверские владения, он разрушил города Бостан и Кутайс и, по разграблении всего Иверского царства, обратился к Персии. На пути он предложил царю Баграту принять магометанский закон. Несчастный царь /213v/ устрашился оказать сопротивление, сколько ни был тверд духом. И Теймур-Ланг ⁴¹⁰, за преклонность его к перемене веры, возвратил ему царство, дав ему двенадцать тысяч человек войска для сопровождения его в Иверию.

Царь Баграт, возвращаясь в свои владения, написал к сыну своему Георгию, укрывшемуся от Теймур-Ланга в Кавказских горах, чтоб он с иверскими войсками напал на сопровождающих его магометан. Георгий исполнил /214r/ приказание своего отца и, встретясь с ним в Борчалах ⁴¹¹, истребил всех посланных Теймур-Лангом ⁴¹².

Теймур-Ланг, спеша тогда в Индию, оставил до удобного времени мщение за дерзкое ⁴¹³ побитие его войск. Но по совершении предприятий своих в покорении Индейских стран, он приступил к Иверии в другой раз с величайшими силами. Царь во многих сражениях сделал ему сильное сопротивление, но, наконец, ослабев в противоборствах раздраженному /214v/ неприятелю, он сокрылся в Кавказских горах. Теймур-Ланг в наказание дерзости его, предал на разграбление всю Иверию, разрушил все церкви, в числе коих и великолепный Мцхетский храм был обращен в развалины, но на Ахтальском храме, по приказанию завоевателя, сломан тогда [130] купол, который до сего времени не поправлен. Во всей Иверии оставлена была тогда без повреждения одна Манглис[с]кая церковь ⁴¹⁴; сохранение сего храма приписывают ⁴¹⁵ тому, /215r/ что на одной стене оного изображен Магомед, сидящим на льве. Магометане не дерзнули разрушить изображение, представлявшее их пророка в восхитительном для них виде.

Повергнув в столь бедственное состояние Имерию, жестокий завоеватель обратился к Дагистану, истребил дагистанский народ и на место его поселил персиян, называемых зульгадар. В то же время поселены им шамшадильцы в Иверии. Узнав о приближении /215v/ турецкого султана Баязета к пределам Армении, Теймур-Ланг оставил Иверию и пошел против турков.

В сие время (1400) ⁴¹⁶ царь Баграт умер от жестоких несчастий, каким подвергла его безрассудочная дерзость, и сын его Георгий был возведен на престол.

§ [109].

Видя владения свои опустошенными, царь Георгий употребил всевозможные старания о поправлении бедственного состояния своих подданных. Великое число селений, /216r/ сожженных неприятелями, были построены вновь, в разрушенных городах возобновлены некоторые храмы и другие общественные строения. И Иверия, при неусыпной тщательности царя Георгия, начинала приходить в устройство по всем частям правления, как Теймур-Ланг, по побеждении турков и по уловлении султана Баязета в плен, пришел еще в сию страну с хищническими своими видами.

Из стана своего сей алчный завое/216v/ватель писал к царю Георгию, чтоб он прибыл к нему и принял бы магометанский закон. Царь воспротивился требованиям тирана. Раздраженный Теймур-Ланг взял Тифлис и предал на разграбление своим войскам иверские владения. Царь Георгий многократно вступил в сражение с неприятелями и побеждал опустошителей, но почувствовал крайнее истощение своих сил, послал к Теймур-Лангу сына своего с дарами, заключающимися в великих /217r/ сокровищах, которых драгоценностью был удивлен неприятель. Укротясь в своей жестокости, Теймур-Ланг прекратил опустошения, наложил на иверцев дань, взял царскую библиотеку, которая повсюду в Азии почиталась [131] знаменитою, оставил войска свои в крепостях и вышел из пределов Иверии, препоручив в ведение Мираншаху, полководцу своему, как Армению, так и Иверию.

Между тем, как царь Георгий, /217v/ избавясь от сего опустошителя стран и изгнав из крепостей неприятельские войска, оставленные Теймур-Лангом ⁴¹⁷, питал себя надеждою, что мирное время доставит ему средства привести свои владения в счастливое состояние, турки вступили в пределы Иверии и опустошили все до Нахидура ⁴¹⁸. Сколько ни были устрашены иверцы сим непредвидимым нападением новых неприятелей, однако царь Георгий, нимало /218r/ не предаваясь отчаянию, собрал ополчения, бестрепетно противостал грабителям, рассеял их в жестоком сражении, но сам лишился жизни в пламенных действиях своего мужества (1407) ⁴¹⁹. Сие плачевное для иверцев событие ободрило турков. Собравшись, они обратились на иверские войска, которые, лишась царя и предводителя своего, не могли оказать свойственной им неустрашимости, обратились в бегство и были преследуемы до Тифлиса.

/218v/ Турки, усмотрев, что они по своей малочисленности не могут избежать погибели при малейшем ободрении опечаленных иверцев, немедленно удалились в свои владения.

§ [110].

Константин, сын царя Георгия, был возведен на престол. Первые годы его царствования протекли в тишине и спокойствии. Народ, претерпев неизъяснимые ⁴²⁰ утеснения от неприятельских нападений, /219r/ начал приходить в лучшее состояние под кротким правлением царя, который имел отеческие попечения о своих подданных и счастье свое поставлял в благоденствии своего народа. Но турки, устремясь к опустошению сопредельных владению их стран, приступили к пределам Иверии с хищническими своими умыслами.

Несмотря на многочисленность неприятелей, царь Константин, с свойственною ему твердостью духа, /219v/ вышел для защиты своих владений, неустрашимо устремился на врагов, обратил их в бегство, но преследуя побежденных с чрезмерною пылкостью, был окружен и убит. Турки, усмотрев беспорядок в действиях иверского войска, ободрились, начали сопротивляться, обратили победу на свою сторону, разграбили [132] Клар[д]жетскую и Ахальцихскую провинции и вышли беспрепятственно из Иверии.

/220r/ § [111].

По смерти Константина принял престол племянник его Александр. Воспользовавшись мирным временем, он соединил под свою власть все страны, лежащие между Черным и Каспийским морями до реки Кубана и привел в цветущее состояние все свои владения. По восстановлении рукоделий, торговли и всяких народных занятий, служащих источником частной и общественной пользы и обогащающих государства, он преобратил в пре/220v/красные строения развалины городов, крепостей и храмов божиих, разрушенных Теймур-Лангом. С особенным тщанием возобновлены им церкви Мцхетская и Руис[с]кая, кои и доныне существуют, представляя собою огромное здание.

Между тем, как царь Александр занимался совершением видов своей благонамеренности, турки тайным образом овладели крепостью Лори ⁴²¹. Царь, раздраженный дерзостью неприятелей, поспешил пресечь их умыслы и в /221r/ сражении истребил всех.

По прекращении сих смятений, царь Александр приведен был в опасность известиями о действиях нового и сильного неприятеля. Шарух, сын Теймур-Ланга ⁴²², Овладев Адребежаном, пришел в Муган со многочисленными войсками и писал к царю, чтоб он повиновался его властительству. Сколько ни были обширны Иверские владения, однако царь и окружающие его вельможи не осмелились воспротивиться явным образом Шаруху, страшась под/22lv/вергнуться тем ужасным бедствиям, в какие поверг Иверию отец его Теймур-Ланг. Благоразумие и предусмотрительность спасли тогда сию страну от пагубных потрясений. Царь и вельможи в совете своем единодушно постановили употребить все меры, дабы преклонить неприятеля к заключению мира с соблюдением чести Иверского царства, а если кроткие соглашения будут тщетны, тогда всякому иверцу ополчиться для защиты своего отечества и умереть, /222r/ окруженным ⁴²³ трупами грабителей. По сем немедленно царь послал сына своего Димитрия к Шаруху с богатыми дарами и с предложением взаимного дружеского союза. Персидский владетель был доволен миролюбивыми расположениями царя Александра и, отпустив сына его со многими своими дарами, возвратился в свою столицу. [133]

Таким образом, предотвращены были несогласия ⁴²⁴ с персиянами. Но провинции Шакинская /222v/ и Ширванская отреклись тогда от повиновения иверскому царю и жители сих мест произвели мятежи. Царь Александр прибыл с войсками для укрощения возмутившихся народов и, по наказании производителей бунта, привел оные в послушание законной власти. Но сей обладатель Иверии, соделавшийся незабвенным по благодетельным попечениям о своих подданных, положил начало потрясений могущества своих /223r/ преемников. Он разделил царство свое троим сынам своим: старшему из них Вахтангу ⁴²⁵ он отдал Имеретию, [Д]жикети, Сванетию, Одыши, Абхазию, Аланию и Гурию; Дмитрий, второй сын его, получил в управление Карталию, Кабарду и Ахальцихскую область; младшего сына своего Георгия он сделал правителем Кахетии, Ширвана, Шакинской провинции и Дербента.

Раздробив таким образом владение свое, царь Александр умер в 1442 [году].

/223v/ § [112].

Вахтанг ⁴²⁶, получив Имеретию по общему разделению иверских владений, начал царствовать кротко и, как старший между сынами Александра царя, принял корону в Мцхетском храме при единодушном согласии своих братьев.

В сие время овладел Персиею Джанша по обыкновенным кровопролитным в сей стране возмущениям. Влекомый алчностью, он вступил в Ахалцихскую провинцию и начал опустошать /224r/ города и селения.

Царь Вахтанг ⁴²⁷ немедленно прибыл с войсками для защиты своих владений, устремился на неприятелей, несмотря на их многочисленность. Сражение продолжалось целый день и темнота ночи прекратила упорные действия иверцев и персиян. Но Джанша, узнав о великой потери, своих войск и страшась больших поражений, оставил свой стан и ушел с возможною скоростью из пределов Иверии до восхождения солнечного. /224v/ Царь Вахтанг ⁴²⁸, овладев великими добычами, возвратился в свою столицу и скоро умер.

§ [113]

По смерти Вахтанга ⁴²⁹ был возведен на престол младший брат его Георгий, ибо средний их брат Димитрий лишился жизни на звериной ловле, претерпев сильный конский удар. [134]

В царствование Георгия овладел Персиею Асан-бей. Сей алчный опустошитель стран послал войска свои под предводительством Тавриш-Гилана ⁴³⁰ для ограб/225r/ления иверских владений. Царь Георгий употребил все усилия к уничтожению пагубных намерений сего неприятеля, но был побежден в сражении, и Иверия подверглась великим бедствиям. По опустошении многих иверских провинций Таврит-Гилан возвратился в Персию с многочисленными добычами.

В скором времени по удалении персиян народы, населяющие Шакинскую и Ширванскую области произвели мятеж, в намерении /225v/ соделаться независимыми от иверских царей. Потери, претерпенные иверцами в сражении с персиянами, служили для шакинцев и ширванцев ободрением в их умыслах. Но царь Георгий, вступив с войсками в сии области, привел мятежников в послушание и наказал строго ⁴³¹ главных возмутителей народного спокойствия.

По укрощении сих смятений, царь Георгий усмотрел опаснейшие волнения в Имеретии. Баграт, имеретин/226r/ский воевода, объявил себя царем в сей стране, утверждая права свои на присвоение престола тем, что он произошел из поколения царя Давида Нарына, за несколько времени обладавшего Имеретией. Дабы уничтожить предприятия своего соперника, царь Георгий вступил в Имеретию с великими силами, но был побежден в сражении с имеретинцами, которые решились мужественно защищать восстановление своего престола.

Безо /226v/ всякого успеха царь Георгий возвратился в Тифлис, свою столицу, и услышал о возмущениях, происшедших в Ахалцихской области. Ахальцихский князь Кваркваре Атабаг отверг зависимость свою от Иверского царства и вооружил народ к защите свободы, водворяемой твердостью его духа и благомыслием его о народном счастии. Царь Георгий пошел с войсками для усмирения сих волнений и, прибыв, в Цалке узнал, /227r/ что некоторые из иверцев умыслили лишить его жизни. Дворянин Иотам Зедгинидзе ⁴³² донес ему о сем пагубном умысле. Царь Георгий не мог сему верить. Зедгинидзе, видя царя в опасности, преклонил его к тому, что он позволил ему в наступаемую ночь лечь на его постелю. Заговорщики в назначенное ими время вошли в спальню царя и, представив, что они нашли его спящим, бросились с кинжалами на Иотама Зедгинидзе и покрыли /227v/ его смертоносными ранами. Таким образом, Царь Георгий спасся [135] от злодеев, покусившихся на его жизнь, за что детей Иотама он наградил княжеским титулом и деревнями. Поколение их существует и ныне под названием князей Амилахваровых. По прекращении смятения, происшедшего в иверских войсках от сего ужасного происшествия, царь Георгий вступил в Ахальцихскую область, усмирил мятежи и простил князя Кваркваре, который /228r/ хитрыми своими показаниями оправдал себя в произведении народного возмущения и поклялся быть покорным исполнителем всех царских приказаний. Царь Георгий, с совершенною доверенностью на обещания раскаявшегося мятежника, вступил с ним в совещание о нападении на Баграта, овладевшего Имеретиею и, отпустив войска свои, сам остался в Ахальцихе для избрания действительных /228v/ средств к совершению предприятий о возвращении имеретинцев под свою власть. Князь Кваркваре, пользуясь слепою к нему доверенностью царя Георгия, решился учинить злодейский поступок: по его приказанию, царь Георгий был взят как пленник и отведен в крепость. Иверцы не могли оказать помощи своему царю, ибо имеретинский царь Баграт, как скоро известили его о насилиях князя Кваркваре, немедленно /229r/ вступил в иверские владения и, поработил Карталию, а племянник царя Георгия Давид объявил себя царем в Кахетии.

Таким образом, разделена была Иверия под власть неприятелей народного спокойствия и царь Георгий удержан был под стражею в Ахальцихе до смерти князя Кваркваре. Сын его, по имени Бакдурь, дал царю свободу, заключив с ним договор, чтоб Ахальцихская область была независимою от иверских царей. По совершении сего, царь /229v/ Георгий возвратился в свои владения. Народ, из сожаления к нему, стекся толпами для исполнения его повелений, касательно изгнания овладевших Ивериею во время его удаления от престола. Царь Георгий, пользуясь рвением своих подданных, изгнал имеретинцов из Карталии. А Давид, племянник его, устрашившись быть уловленным, немедленно удалился из Кахетии и сокрылся в Кавказской области Дидо. Соединив под свою власть прежние свои /230r/ владения, кроме Имеретин, в которой усилился Баграт, царь Георгий получил известие о взятии Константинополя турецким султаном Магомедом II-м в 1453 [году] и чрез несколько времени умер.

§ [114].

По кончине царя Георгия [был] объявлен преемником иверского престола старший сын его Константин. В то же самое время Баграт принял корону в Кутайс[с]ком соборе, [136] построенном генуезцами, и Имеретия совершенно отделенною сделалась /230v/ от владений карталинских и кахетинских царей. Начало царствования Константина было возмущено еще смятениями кахетинцев, которые, следуя имеретинцам, умыслили поставить царя в своей провинции и, призвав Давида, скрывавшегося в Дидо двоюродного брата царя Константина, вручили ему неограниченную власть над Кахетиею с царским титулом.

Таким образом, в распоряжениях царя Константина осталась одна Карталия с неко/231r/торыми областями. Но и по сем раздроблении его владений, он не мог быть в спокойствии. Узум-Гасан, которого аббат Милот называет Уцун-Асаном, овладев Персиею и Трапезонтом, вступил в Иверию со многочисленными войсками и облег Тифлис. Но по неизвестным переменам в своих намерениях, он объявил царю согласие на заключение мира. Царь Константин прибыл к нему сам. Узум-Асан принял его с достодолжной /231v/ почестью и, утвердив его на престоле, возвратился в Персию. Однако во многих иверских крепостях оставлены были персидские войска для удержания Карталии под властительством Уцун-Асана.

Таким образом, царь Константин со всех сторон был стеснен как внутренними, так и чужеземными неприятелями.

Но в твердости своего духа он обретал силы к преодолению бедственных влечений случая, при содействии благо/232r/приятных для него обстоятельств.

Уцун-Асан, возвратясь в Персию, умер. Царь Константин изгнал из иверских крепостей персидские войска и начал приводить в устройство Карталию, простирая виды свои к соединению всех иверских владений под свою власть. Возмущения, происшедшие в Персии, воспрепятствовали ему действовать по предположенным делам. Ягуб, овладев сею страною после Уцун-Асана, /232v/ пришел в Ахальцих и, по покорении сей области, послал войска свои в Дманис. Царь Константин вышел против неприятелей, вступивших в пределы Иверии, и в сражении, рассеяв персиян, убил их предводителя, особенно любимого Ягупом.

Сколько ни был раздражен персидский шах сею огорчительною для него потерею, однако виды мстительности его были тогда сокрыты изысканием пагубнейших для Иверии потрясений. Он немедленно /233r/ возвратился в Персию, а царь Константин, по успешных своих действиях в преодолении персиян, вступил в Имеретию и овладел сею страною по правам своих предков. Но он не успел восстановить власти своей в сей обширной части иверских владений, как Халиль-бей, персидский полководец, по назначениям Ягупа, вступил со [137] многочисленными войсками в пределы Иверии, потом пришел на реку Бертуджи ⁴³³ около /233v/ 1485 года, построил там город-крепость ⁴³⁴, ныне называемую Аг[д]жакала (Белая крепость), поселил там борчалинцев и возвратился в Персию. Царь Константин не мог оказать сопротивления Халиль-бею, ибо в то же время имеретинцы, пользуясь смятениями иверян, произвели мятеж и поставили царем своим Александра, Багратова сына.

Сим не окончились потрясения Иверии. Ягуп, раздраженный /234r/ недеятельностью Халиль-бея в утеснении иверцев, прислал другого из своих полководцев для совершения пагубных своих умышлений. Персияне овладели Тифлисом и, опустошая окрестности оного, укрывались с добычею в стенах сего города. Царь Константин, собрав войска, окружил неприятелей, овладевших его столицею. Выходившие для грабежа были везде убиваемы, от чего потеря в неприятельских войсках сделалась столь великою, /234v/ что персидский полководец, для предварения совершенной своей гибели, почел единственным средством немедленно удалиться из пределов Иверии. Во время ночи персияне, оставив все собранные ими добычи, обратились в бегство. Царь Константин, преследуя неприятелей, овладел крепостью Агджакала, где они намеревались остановиться для своего ободрения. Таким образом, избавлена [была] Карталия ог жестокостей Ягупа, /235r/ и борчалинский народ, поселенный в Иверии по его назначениям, был приведен в подданство карталинскому царю.

Внутренние смятения, возникшие в Персии после Ягупа, доставили Иверии способы прийти в некоторое устройство при благоразумных распоряжениях, учиненных царем Константином. Но как скоро сделался шахом Измаил, который был основателем Сефийского ⁴³⁵ поколения персидских /235v/ владетелей., и, по кровопролитном укрощении народных мятежей, истребил всех домогающихся престола, то хищнические виды сего завоевателя обратились и на Иверию. В сие время царь Константин умер, оставив наследником своим старшего сына своего Давида.

§ [115].

Когда Давид вступил на престол, тогда в Имеретии царствовал Баграт, а в Кахетии Александр. Таковое разделение /236r/ иверских владений было причиною неустройства, слабости и порабощения Иверии. Царь Давид, владея Карталией, [138] изыскивал средства к воссоединению Всех Иверских провинций под свою власть, чтоб по совокупности разделенных сил прийти в состояние, в каком находились его предки, когда Иверия была под правлением одного царя. К совершению сего намерения он не хотел употребить злых и пагубных ухищрений, но ожидал /236v/ удобного случая, которым бы воспользоваться не воспрепятствовали ему ни ⁴³⁶ частные выгоды, ни общественная польза иверского народа. Время ужасным происшествием расположило обстоятельства к содействию его видам.

Георгий, сын кахетинского царя Александра, убив своего отца и выколов глаза брату своему Димитрию, присвоил себе царскую власть над Кахетией. Народ возненавидел отцеубийцу и не попу/237r/стил ему долго пользоваться успехами злодейских своих поступков. Жизнь Георгия пресеклась скоро. Сын его Леон, оставшийся малолетним ⁴³⁷, не мог управлять народом. Тогда царь карталинский Давид присоединил Кахетию к своим владениям и отрекся быть в зависимости у персидского шаха Измаила.

В то время персидский обладатель находился на пределах Бухарии и, усмирив возникшие против него умыслы в сей стране, пришел со многочислен/237v/ными войсками покорить Иверию. Царь Давид, усмотрев себя не в состоянии сопротивляться столь сильному неприятелю, послал сына своего к шаху с изъявлением ⁴³⁸ покорности, к чему присовокуплены были богатые дары, которые всегда действуют более, нежели слова. Шах Измаил, намереваясь объявить войну туркам, не хотел возмущать иверцев и принял благосклонно готовность сего народа быть под его властью. Потом, дав строгое приказание своим войскам поступать /238r/ кротко, он пришел в Тифлис, утвердил Давида царем в Карталии, а Леону возвратил Кахетию с царским титлом и обратился к пределам турецких владений.

Жестокая открылась тогда война между персиянами и турками. Шах Измаил был побежден султаном Селимом и удалился в город Казмин для избежания угрожавшей ему опасности ⁴³⁹.

Давид, карталинский царь, узнав о потерях, претерпенных шахом Измаилом, /238v/ предпринял намерение воспользоваться несчастиями своего утеснителя и сделаться могущественным, [139] пока персияне не возмогут ему поставить препятствий. Собрав войска, он вступил в Кахетию, дабы овладеть сею страною. Но царь Л[е]он, поставленный шахом Измаилом, противостал своему неприятелю и, вспомоществуемый твердою к нему приверженностию кахетинского народа, рассеял в сражении карталинцов, приведенных царем Давидом.

/239r/ Претерпев поражение от кахетинцев и навлекши на себя негодование от своих подданных, царь Давид отправил посланника к турецкому султану об испрошении помощи для охранения себя на престоле. Противники его известили о сем шаха Измаила, который с поспешностью приступил к Иверии и расположил стан свой в Борчале, в намерении предупредить турков. Царь Давид пришел с войсками в Телети.

/239v/ Произошли сражения с неприятелями. Персидские полководцы Каранфиль и Елиис-бей были обращены в бегство. Наконец, сам шах Измаил вывел все свои ополчения, и царь Давид потерял все. Тифлис был взят, церкви ограблены, иконы брошены в реку Куру ⁴⁴⁰, в числе коих был чудотворный образ Сионской Богоматери. Тогда построена в Тифлисе, при мосте через Куру ⁴⁴¹, мечеть, которая стоит и ныне. Опустошив города и села, шах Измаил /240r/ вышел из Карталии и, по возвращении в Персию, скоро умер.

Царь Давид, избавившись [от] сего жестокого утеснителя, изгнал персиян из своих владений, возобновил опустошенное неприятелями и сделался монахом в 1525 году.

§ [116].

Как дети царя Давида были тогда в малолетстве, то карталинцы возвели на престол Георгия, его брата. Счастливо производя войну с персиянами и турками, /240v/ царь Георгий привел в благоустроенное состояние свои владения. Рукоделия и торговля сделались цветущими по неусыпным его попечениям о благе своих подданных.

Таким образом, Карталия, быв отделенною от Имеретии и Кахетии, обрела силы для сопротивления могущественным неприятелям в царствование Георгия, который, оградив счастьем своих подданных, оставил престол и удалился /241r/ в одну обитель для препровождения монашеской жизни.

§ [117].

Луарсаб, племянник царя Георгия, а сын царя Давида, был возведен на престол по правам законного наследия. В его [140] времена ⁴⁴² персидский шах Тамаз сделал нападение на Карталию, овладел Тифлисом и, предав огню и мечу жителей оного, вышел. Но дабы удержать Иверию под игом своего властительства, он оставил войска в кахетинских и карталинских кре/24lv/постях.

По удалении шаха Тамаза от пределов Иверии имеретинский царь Баграт обратился с войсками к покорению Ахальциха и в сражении уловил в плен ахальцихского атабага или воеводу Кваркваре. Но турки воспрепятствовали ему совершить свои предприятия. Пришедши в великом числе к пределам сей области, они устремились на царя Баграта, который, усмотрев многочисленность неприятелей, преклонил карталинского царя Луарсаба /242r/ прийти к нему с вспомогательными войсками. Оба царя, для общего охранения Иверии, противостали туркам, но были побеждены. Претерпенные ими потери и угрожавшая опасность владениям каждого принудили их поспешно возвратиться в свои столичные города для приготовления сил к обороне от близких ⁴⁴³ неприятелей. Но турки не произвели больших действий и, овладев Ахальцихом, отступили в свои пределы.

Избавившись от сих /242v/ неприятелей, царь карталинский Луарсаб вступил в совещания с кахетинским царем Леоном и совокупными усилиями изгнали персиян из иверских крепостей. В сем смятении убит персидский полководец Асан-бей, поставленный правителем в Кахетии от шаха Тамаза. Раздраженный шах пришел в Кахетию, разграбил Тифлис и опустошил селения. Но узнав, что турецкий султан приступил к Ахальциху с много/243r/численными войсками, обратился сам со всеми силами в Артаан. Предполагая иметь неприятельские действия с турками, он требовал, чтобы царь Луарсаб пришел к нему со своим ополчением. Требование его было презрено по надежде, что персияне будут рассеяны турками. Но, к несчастию Иверии, султан обратился к Адребежану. Тогда шах Тамаз, под предлогом непокорности его повелениям, возвратился в Карталию, /243v/ разрушил город Гори и увлек в плен мать царя Луарсаба.

Все усилия употреблены были к освобождению царицы из рук жестокого неприятеля. Царь Луарсаб с отчаянием устремился преследовать тирана, рассеял его войска, но не достиг тех, которые составляли стражу над увлеченными в плен. Недолго продолжалась жизнь царской матери. Узнав о злоумышлениях шаха нанести ей бесчестие, она умерла от произвольного принятия яда. [141]

/244r/ Турецкий султан овладел Таврисом, по поражении персиян в упорном и жестоком сражении. Царь Луарсаб, при смятении утесненных своих неприятелей, изгнал персиян из иверских крепостей, приступил к Ган[д]зе, поразил защищавших сей город под начальством Шаверди-хана, который вышел на единоборство с царем, но был низвержен с коня его ударами, сколько ни гордился силою, неустрашимостью и искусством в таких /244v/ действиях. Однако сам царь Луарсаб был тогда жестоко ранен саблею [в]незапно приступившего к нему персиянина. С победою над опустошителями Иверии он возвратился в свою столицу и скоро умер от нанесенной ему раны, оставив преемником престола сына своего Симона.

§ [118].

В царствование Симона персияне овладели Тифлисом. Страшась сих неприя/243r/телей, царь удалился в укрепленные места в Карталии, где усилия персиян к уловлению царя не могли быть действительными. Наконец, по приказанию шаха, ган[д]зинский правитель султан Шаверди, перейдя через Тифлис, напал на царя, находившегося тогда в Цихедиде. Сражение произошло кровопролитное. Карталинцы с непоколебимым мужеством и твердою неустрашимостью действовали для своей обороны, но многочисленность неприя/245v/телей превозмогла; царь отступил, претерпев важную потерю своих ополчений. Шаверди с победою возвратился в Тифлис.

В то время младший брат царя Симона Давид тайным образом удалился к шаху Тамазу с изъявлением ⁴⁴⁴ ему своей покорности и для совершения злоумышлений, пагубных для царя Симона, принял магометанский закон. Шах Тамаз объявил его карталинским царем и, дав ему наименование Даут-вали, послал его в Тифлис /246r/ для принятия власти народом. Коварная измена брата не привела царя Симона в отчаяние. Он успешно сопротивлялся персиянам. Карталинцы, ненавидя Даут-валия, как магометанина, прибегали под знамена царя Симона и сим сохранялись и умножались его силы. Шах Тамаз для прекращения сих волнений, обременявших Карталию с великим вредом для персиян, склонил лезгинов и князя-шамхала вооружиться против царя Симона /246v/ и помочь Даут-валию в преодолении своего брата, о чем сам Даут-вали убедительно просил шаха.

Таким образом, честолюбие ополчило брата против брата. Лезгины, шамхал, Даут-вали и персияне, соединившись, устремились на царя Симона. Сколь ни были многочисленны неприятели, но царь Симон, начальствуя над приверженными [142] к нему ополчениями, в которых любовь к отечеству была пламенною, рас/247r/сеял толпы опустошителей и обратил в бегство. Преследуя побежденных, царь Симон предался пылкости в своих действиях и соделался жертвою безмерной своей отважности. С весьма малым числом своих воинов, он напал на великую толпу бегущих персиян, которые ободрясь словами армянского дворянина Кахабери (Корганова), служившего прежде при царе и убежавшего после в Персию, окружили царя Симона и взяли в плен, когда узнали /247v/ от Корганова, что это ⁴⁴⁵ был царь. Уловленный неприятелями был отвезен к шаху и, по его приказанию, послан в заточение в Хорасан.

До смерти шаха Тамаза, царь Симон содержим был под стражею в Хорасане. Сын Тамаза Измаил II, сделавшись обладателем Персии; позволил пленному царю прибыть в Испаган и жить при его Дворе. Измаил II скоро был убит за жестокость. Слабый, малоумный и кривой Худабанда наименован [был] по/248r/том шахом.

В то время турецкий султан Мурат III овладел Таврисом и к пределам Иверии послал Лалу-пашу, который покорил Ширван, Ахальцих и часть Грузинской Сомхитии. Шах Худабанда, устрашась больших потерь, вступил в переговоры с сим пашою и отдал туркам Ахальцихскую и Карс[с]кую области с тем, чтоб возвращены были Персии Ширван, Таврис и Султания, взятые тогда турками. По заключении сих дого/248v/воров Лала-паша был сменен и на место его прислан Магмед Синан-паша. Он, первые свои неприятельские ⁴⁴⁶ действия обратив на Иверию, овладел городами Тифлисом, Лоре и Гори. В сих смятениях погиб Дауд-вали, управлявший Карталиею.

В Кахетии царствовал тогда Александр III. В его времена открылась первая связь Иверии с Россией. Когда турки овладели Карталиею, тогда персияне старались покорить Кахетию. Царь кахетинский Алек/249r/сандр III просил государя российского Феодора Ивановича о покровительстве (1588) ⁴⁴⁷. Прежде прислана была Грамота, в которой изъяснялась благодетельная готовность российского Двора к защите Кахетии и которая хранилась в нашем доме до нашествия Ага-Магомед-хана. Потом прибыли российские войска.

Шах Худабанда, усмотрев тщетными покушения свои поработить Кахетию, обратил виды свои на Карталию. [143] Даровав царю /249v/ Симону свободу, он послал его с персидскими войсками для изгнания турков из Карталии и потом принять власть над народом, которым он управлял до уловления его в плен. Жестокие несчастия не умалили мужества и неустрашимости, каковыми был исполнен царь Симон. Вступив в свои владения, он освободил от турков Тифлис, Гори и Лоре и изгнал их скоро из Карталии и Ахальцихской области. Побежденный им Синан-/250r/паша получил подкрепление и расположил стан свой в Больнисе ⁴⁴⁸, при селении Хати. Царь Симон в качестве ⁴⁴⁹ посланника, под чужим именем, прибыл к паше для переговоров и, узнав местоположение, занимаемое неприятелями, возвратился в свой стан. В последующую ночь он напал на турков и обратил их в бегство. За таковую неосторожность Синан-паша был лишен военачальства и на место его определен Джафар-паша.

/250v/ Новый турецкий полководец расположил стан свой по берегу реки Альгеты, при селении Парцхисе ⁴⁵⁰. Царь Симон вышел против неприятелей с немалым числом войска. Но осматривая местоположение, где стоял Джафар-паша, и приблизившись к неприятельскому стану с тридцатью человеками, он велел трубачам дагь знак к нападению, в намерении привести турков в страх нечаянным приступом к их укреплениям. Хитрость, вну/251r/шенная чрезмерною отважностью, обратилась на погибель предприимчивому. Турки устремились в то место, откуда услышали звук труб. Царь Симон был окружен толпами неприятелей, взят в плен и отвезен в Константинополь, где он и умер.

§ [119].

Турки, овладев Ахальцихом и учредив в сей области свое правление, пресекли неприятельские действия с карталинцами, которые, избрав царем Георгия, сына пленного царя Симона, /251v/ начали приходить в благоустроенное состояние при неусыпных трудах и попечениях царя Георгия о счастии своих подданных.

В то время царь кахетинский Александр, не предвидя опасности для своих владений со стороны персиян и пользуясь мирным временем под покровительством россиян, привел в желанное устройство Кахетию так, что собственными силами он мог сопротивляться неприятелям, которых он /252r/ прежде страшился. При таковом положении Кахетинского царства российские войска возвратились в свое отечество, причем, в [144] похождении чрез горы, различные горские народы их притеснили.

В непродолжительном времени по выступлении россиян из Иверии, шах Абас I приступил к Еривану и пригласил царей карталинского и кахетинского начать вместе с ним неприятельские действия против турков, которые /252v/ владели тогда Ериваном. Цари прибыли с войсками в стан шаха и оказали усердность к его пользам при взятии города Еривана. Абас отпустил их в отечество с богатыми добычами. Однако для удержания Иверии под игом своего властительства, он поставил свои войска в карталинской крепости Лоре, а от царя кахетинского взял в заложника сына его Константина.

По некотором времени /253r/ Абас велел умертвить ядом карталинского царя Георгия, подозревая его в тайных сношениях с турками. Равным образом, кахетинский царь Александр сделался жертвою тиранских насилий сего персидского владетеля. Взятый заложником сын его Константин, находясь в Персии, принял магометанский закон. Шах Абас позволил ему возвратиться в отечество, обещав поставить его царем в Кахетии, если он /253v/ убьет отца своего, царя Александра. Константин, возвратясь в Иверию, дерзнул совершить сие ужасное злодеяние. Убив своего отца и брата своего Георгия, он присвоил себе царскую власть над кахетинцами. Но вельможи и народ не попустили злодею быть на престоле добродетельных его предков. Убийца был истреблен тем мечом, который обагрил он кровью своего отца и своего брата. Без малейшего смятения вельможи и народ, собрав/254r/шись, вручили царство Кетеване, вдовствовавшей супруге Давида, старшего сына царя Александра.

Шах Абас, сокрыв злобу свою на кахетинцев, позвал царицу Кетевану в Персию, под предлогом сделать с нею тайные совещания о утверждении ее на престоле. Царица проникла тайну пагубных для нее ухищрений. Но страшась, чтоб тиран, раздраженный ее непокорностью, не обратился с зверскою мстительно/254v/стию на ее подданных, она решилась быть в Персии и, по прибытии своем в Испаган, была принята с должными достоинству ее почестями. Шах Абас в первом с нею свидании предложил ей принять магометанство, обещая новые выгоды для ее подданных и хитрым образом угрожая неприятными последствиями, могущими произойти от ее непреклонности. Кровожаждущий властитель был уверен, что /255r/ женщина не может оказать упорности в перемене веры, по слабостям, свойственным ее полу. Но злодейские его мечтания оказались тщетными: обещания были пренебрежены, угрозы презрены. И тиран, в ярости своей, велел предать мучениям непреодолимую соблюдательницу веры во Христа Спасителя. [145]

Царица Кетевана была обнаженная привязана к столпу, по частям резали ее тело, говоря пред всяким /255v/ ударом: “будь магометанкою”. “Никогда”, — отвечала страдалица с неизъяснимою ⁴⁵¹ твердостью, духа и смертью своею запечатлела соблюдение веры своих предков. Грузинская церковь ⁴⁵² празднует мученическое ее страдание 13-го сентября.

§ [120].

По смерти карталинского царя Георгия принял престол сын его Луарсаб. Мужество и благоразумие были свойства царя Луарсаба. Во времена его, возвращаясь /256r/ из Турции, татары, бывшие пред Багдадом по повелению султана, хотели пройти чрез Грузию в Крым ⁴⁵³ в свое жилище. Вступив в пределы Иверии, они расположили стан свой в Манглисе. Нужно было для них найти путь чрез Кавказские горы и тайным образом удалиться из иверских владений по опустошении селений, на которые они намеревались напасть, побуждаясь недостатком съестных припасов.

Уловив одного сельского священника, они тирански принуждали /256v/ его показать дорогу. Но служитель церкви претерпел мучения с твердостью духа, подкрепленного верою, и сокрыл от неприятелей пути, по которым они могли укрыться от преследования иверских войск. Предводитель их Татархан, раздраженный сокровенностью несчастного священника, приказал отсечь ему голову. Таким образом, любовь к отечеству соделалась жертвою жестокости магометан.

Царь Луасарб, узнав о движениях Татархана ⁴⁵⁴, поспешил собрать /257r/ войска для изгнания из своих владений сего неприятеля и устремился на татар при монастыре Ертацминде, которой они начали тогда осаждать для похищения добычи. Хищники были поражены и обращены в бегство. Царь Луарсаб послал немалое число татарских голов к шаху Абасу, что самое было почтено усердием к Персидской державе и шах препроводил к царю многие драгоценные вещи, в объявление благодарности.

По изгнании татар /257v/ прекратились смятения в Карталии и никаких не происходило возмущений в Кахетии, в которой царствовал тогда Теймураз I-й, племянник царя Александра III-го. Попечительность о соблюдении порядка, неустрашимость в сражениях, благодетельное внимание к нуждам народа и охранение правосудия были качествами царя Теймураза Первого. Но скоро возникли волнения в сих владениях и повергли [146] царей в пропасть, ко/258r/торая имела пагубные следствия.

В то время князь карталинский Георгий Тарханов, шурин царя Луарсаба, назвав себя независимым от власти сего царя, удалился в Персию и оклеветал его пред шахом Абасом, которой, признав справедливыми показания сего мятежника, написал повеление к казахскому ⁴⁵⁵ хану, чтоб он отрубил голову карталинскому царю Луарсабу. Хан не мог учинить злодеяния, требуемого персидским /258v/ тираном. Тогда обратился шах к царю Луарсабу и внушил ему отрубить голову казахскому ⁴⁵⁶ хану. Царь Луарсаб, не зная предварительного намерения шаха, умертвил хана и послал его голову к зломыслящему персидскому владетелю, но сим поступком не укротил его гнева.

Князь Тарханов продолжал свои ухищрения и до того довел шаха, что он сам пришел в Грузию с многочисленными войсками, угрожая опу/259r/стошением всех иверских владений. Цари карталинский и кахетинский решились общими силами учинить сопротивление сему страшному неприятелю. Но их народы, боясь жестокости персиян, подвергавших Иверию ужасным бедствиям, не осмелились вооружиться для спасения своего отечества. Тогда цари, увидев себя оставленными от своих подданных, удалились в Имеретию к царю Георгию, который, пре/259v/зрев угрозы шаха Абаса, дал им безопасное убежище. Неприятель, вступив в Кахетию, разорил город Греми ⁴⁵⁷, столицу Кахетинского царства, и с таковым же ожесточением обратился к Карталии.

Царь имеретинский, по великодушию своему, употребил все средства к примирению шаха с иверскими владетелями, дабы сим спасти от совершенного разорения народы, исповедующие христианскую веру и терпящие /260r/ насилия от магометан. Абас, преклоненный убеждениями сего царя, обещался возвратить Карталию и Кахетию законным владетелям и оставить сии страны в тишине и спокойствии. Положившись на слова шаха, царь Луарсаб прибыл к сему примирившемуся с ним неприятелю. А царь кахетинский Теймураз, боясь злобного персидского тирана, отправился в Константинополь для испрошения у сул/260v/тана турецкого защиты от притеснения персиян и от гонений шаха Абаса. Но [он], усмотрев намерение свое тщетным, прибыл из Турции в Россию, дабы преклонить государя Михаила Феодоровича к защите Иверии. Обстоятельства воспрепятствовали совершению сего изыскания и он, не терпя промедления, возвратился в Имеретию. [147]

Во время странствований кахетинского царя Теймураза, иверские /261r/ народы претерпели поразительное оскорбление от шаха Абаса. Сей тиран увлек карталинского царя Луарсаба в Астрабат и, принуждая его к принятию магометанского исповедания, умертвил его в мучениях за сопротивление в 1622 [году] зверским порывом самовластия. Но необоримое соблюдение православной веры соделало священною память царя Луарсаба. Грузинская церковь ⁴⁵⁸ торжественно празднует день мученического его страдания 20-го марта.

/261v/ После тиранского поступка своего с Луарсабом шах Абас поставил царем в.Карталии Баграта V/I, из поколения кахетинских царей, но сей скоро умер. По единодушному согласию карталинцы избрали тогда царем Симона III, племянника царя Луарсаба, умерщвленного по повелению шаха Абаса. Князь арагвский Зураб Еристов, зять кахетинского царя Теймураза I-го, изменническим образом покусился на жизнь царя Симона и успел в /262r/ своем злоумышлении. В таковых смятениях царь Теймураз овладел Карталиею и, соединив сие царство с кахетинским, сделался довольно могущественным для защите своих владений от неприятельских набегов. В то время князь Тарханов возвратился из Персии и был прощен. Сей непримиримый враг несчастного царя Луарсаба и отечества оказал важные услуги своему отечеству и царю Теймуразу. Встретясь на поле /262v/ с одним персиянином и осматривая сего иностранца, он нашел у него бумагу, на которой написано было приказание от персидского шаха Сефи тифлисскому коменданту, чтоб сей уловил царя Теймураза и карталинских князей, отправил бы всех под стражею в Персию. Князь Тарханов убил посланного и письмо представил царю для принятия нужных мер к уничтожению злых намерений персидского владетеля. Тогда грузины, собравшись, напали на комен/263r/данта и побили всех, находившихся при нем персиян. Персидский шах, раздраженный столь дерзким ⁴⁵⁹, как он думал, поступком иверского народа, послал полководца своего грузинского князя Ростома Саакадзева с многочисленными войсками в отмщение за убийство коменданта и других персиян. Ростом Саакадзе вступил в пределы своего отечества и расположил стан свой на берегах реки /263v/ Альгети, с бесчеловечной ожесточенностью угрожая иверцам опустошением и грабежами.

К отвращению таковой опасности, царь Теймураз, с беспримерною поспешностию собрав карталинские и кахетинские войска, вышел неустрашимо против персиян, вступил в сражение и победил неприятелей. Но счастье царя в победе было [148] недолговременно. На помощь рассеянным /264r/ пришли новые персидские войска. Побежденные, получив подкрепление, обратились против иверцев. Царь Теймураз оказал всевозможное сопротивление неожиданному нападению со стороны ослабевших уже неприятелей, но, при всех усилиях своих, претерпел ужасное поражение. Двенадцать тысяч иверцев остались на месте сражения, между коими триста человек из отличных благородных фамилий лишились жизни в бестрепетной /264v/ защите своего отечества. Сам царь с удивительным мужеством действовал в сем сражении; он с латами отрубал руки персиянам и в панцири одетых рассекал на части, но не мог ободрить устрашенные свои войска и в отчаянии удалился в Имеретию.

Шах Сефи, по удалении Теймураза, поставил царем в Иверии Ростома, происходившего из рода карталинских царей.