Ввиду большого объема комментариев их можно посмотреть здесь
(открываются в новом окне)

МУХАММЕД ЮСУФ МУНШИ

МУКИМ-ХАНСКАЯ ИСТОРИЯ

ТАРИХ-И МУКИМ-ХАНИ

О ПОСЫЛКЕ УБЕЖИЩА СЕЙИДСКОГО ДОСТОИНСТВА, СФЕРЫ БЛАГОРОДСТВА, ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОГО ВЫВОДА СВЯТЫХ ЧИСТЫХ ПРАВИЛ, ХОДЖИ МУХАММЕД-АМИНА, СЫНА СВЯТЕЙШЕГО ИШАНА ХОДЖИ НАСРУЛЛЫ, С ВЫРАЖЕНИЕМ СОЧУВСТВИЯ (ПО ПОВОДУ СМЕРТИ СУБХАН-КУЛИ-ХАНА) К УБАЙДУЛЛА-ХАНУ (В БУХАРУ)

Когда престол царства и миродержавия украсился блеском счастливого восшествия на него его величества государя, нижеследующие стихи были прочитаны перед последним:

Государь, низвергающий Бежена, ⁴⁸⁷ хан, достоинством равный Александру (Македонскому),
Рассекающий ряды (вражеского войска) Дарий, сердцем Бахман, ⁴⁸⁸ мощью Рустам,
Небесное солнце — по влиянию, море — распространяющее облака (милостей),
Лев крокодилов войны, шах, покоритель царства!

Эмиры и приближенные доложили, что было бы соответственно послать в Бухару письмо с выражением сочувствия (по случаю смерти [195] Субхан-кули-хана). Его величество, счастливый государь, — да длится вечно его царство! — соизволили сказать: “У государей дома Чингизова есть такое правило, что всякому, кто стал державным государем, нужно оказыватъ почет. По воле судьбы во время кончины его величества, нашего великого деда, мы были вдали; в силу необходимости на престол посадили его (Убайдулла-хана). Ему нужно было, соответственно с правилами благородных предков и в уважение к нашему высокому положению, послать нам письмо и проявить братские чувства. Поскольку он нe соблюл этого древнего обычая, то нам нет необходимости посылать ему письмо”. В течение пяти месяцев эмиры старались склонить (Муким-хана) к написанию письма. В конце концов, добившись единодушия, доложили, что отправление (в Бухару) посла будет иметь в виду прочтение молитвы за упокой души в бозе почившего монарха, а не почтение к Убайдулла-хану. На этом основании послали туда для поминовения усопшего и выражения сочувствия вышеназванный плод мужей, Ходжу Мухаммед-Амина. Нижайший из рабов (автор настоящих строк) написал это письмо, (которое он повез с собой). Оно такого содержания:

ПИСЬМО В ПАМЯТЬ СОЖАЛЕНИЯ О ЕГО ВЕЛИЧЕСТВЕ, БОЖЕСТВЕННОЙ ТЕНИ, (СУБХАН-КУЛИ-ХАНЕ) ДА ОЗАРИТСЯ СВЕТОМ ЕГО ГРОБНИЦА!

Таким же образом, как каждое утро поднимают на четвертый лазоревый небесный свод золотой штандарт освещающего вселенную яркого солнца, так возвышенное на поверхности вселенной и над ковром (счастливых) возможностей знамя, стирающее врагов отмеченного победоносностью государства, (так высок) мироукрасительный шатер, распространяющий дары справедливости высокостепенного, достохвального убежища государственной власти, сферы величия и пышности, основателя устоев правосудия и непреклонности, украшающего престол государства и благоденствия, дарующего красоту трону великолепия и величия, специально отмеченного милостями всемилостивейшего владыки и призираемого милостивыми взорами просимого с помощью (Аллаха), — дорогого (моего) брата Убайдулла-хана, — да пребудут защищены и хранимы от (всех) бедствий веков и времен ради пророка и его благородного семейства! [196]

После высказывания разного рода по природе (своей) торжественной похвалы и после принесения приветов, исполненных дружественного и братского расположения, да будет ведомо, что до слуха сего печального, испытавшего горе (человека) дошла ужасная весть о неизбежном происшествии, (случившемся) со славным хаканом, с великим муршидом, с государем миродержавным, покорителем мира, с убежищем всех сословий эпохи, с центром, отмеченным циркулем халифского достоинства с фокусом сферы величия, с упованием всех племен, со славой рода человеческого, с его величеством, с моей Киблой и с моей Ка'бой, — да соделает Аллах лучезарным его блеск и да озарит его могилу! Что мне остается сказать, что можно выразить, что написать?! Кто сможет изложить (это горе), когда язык во рту онемел от ужаса и перо в руке высохло? О, горе, горе! Солнце неба халифского достоинства стало отшельником заповедного места земли! Увы, луна сферы правосудия подверглась затмению, сокровища, достойного звания государя, нет больше в руках эпохи, единственная бесценная жемчужина величия исчезла из раковины мира! Самая мысль об этом происшествии заставляет нарушиться все основы уравновешенного настроения, чтобы можно было путем расспросов услышать (подробности сего); новость этого события, уничтожая в корне всякую радость, повергает в ужасное настроение, чтобы можно было многочисленными осведомлениями узнать о нем. Ввиду того, что строитель бытия людей и духов построил здание человеческого тела на проточной воде жизненного течения и шатер бытия человеческого рода укрепил веревками артерий и подпер его столбами костей, то всегда это возвышенное здание от (всяких) случайных дуновений, (всегда) этот гордо возвышающийся шатер от порывов случайного ветра приводится в расстройство. Да, вино этой винной корчаги смешано с кровью горести, фундамент человеческого сложения воздвигли на воде и глине небытия. Сладкий шербет этой общественной пирушки смешан со льдом и сахар с этих плантаций сахарного тростника содержит смертельный яд!

Стихи:

В отношении жизни частично известно,*
Что не следует сердце привязывать к ней.

И так как все желают поручиться за (сохранение) общего порядка и ни у кого нет в том свободного выбора, как нет у постороннего права [197] действий в нем, то по необходимости довольство собой уничтожается довольствованием тем, что сулит божество, и (естественно) совершается путь терпения, который есть неизбежный удел тварей. Безмолвствовать лучше, чем вопить, быть в спокойном состоянии целесообразнее, чем волноваться! Известно, что высокостепенный (покойник), также признавая терпение отличительным признаком действующего порядка и благодарность (за него) считая (необходимым) дополнением к своей жизни, вменил в обязанность себе (соблюдение) правил (своих) покойных предков и считал извечными основами (государства) справедливость и правосудие.

Стихи:

Если сада коснулась осень, то пусть остаются плоды!*
Если море прошло через реку, то пусть останется жемчуг!
Если исчезло утро, то пусть останется счастье (дня)!*
В зените величия пусть вечно пребудут солнце и луна!

Ныне, когда богохранимые области и пути двух юртов, по предопределению вечно живущего и по воле извечно могущественного остались у нас, двух избранников творца-питателя, в наших могущественных руках и в нашем (полном) распоряжении, на зеркале мыслей (всех) умных людей ясно отражается, что основное намерение и конечная цель (наша) в отношении государства, властительства, величия и завоевательных стремлений заключается в соблюдении правил пастырства (подданных)

в старании сохранения необходимых вещей, (но отнюдь) не в собираниии богатств и имений сего тленного мира и не в желании чувственных наслаждений. Признав целесообразным сохранение братских отношений, которые являются наилучшим качеством (каждого) государя, мы (своим) согласием, единодушием, искренней дружбой и (братской) гармонией одарим невест областей наших предков украшениями справедливости и охранения (их интересов) и победим, и уничтожим острой шашкой защиты и мечом расправы (любого) волка-насильника, посягающего на территорию с овцами-народом, на всех (наших) подданных, чтобы все рабы господни, являющиеся вещью, отданной нам во временное пользование, — пребывали в спокойствии и мире, а мы бы заслужили на земной поверхности, пока существует вселенная, вечную признательность! Да, согласием (и единением) можно захватить (весь) мир! [198]

В данное время убежище сейидского достоинства и благородства, компетентный в твердости и чистоте (религиозных убеждений) и конечный результат семейства великих людей, Ходжа Мухаммед Амин, отправлен (в Бухару) с выражением сочувствия и для поминовения (покойного государя) с тем, чтобы после совершения благоухающей фатихи в память в бозе почившего его величества, он вознес бы молитву о государстве обеих наших сторон. Надеемся, что, не согласившись на длительное пребывание (в Бухаре) вышеупомянутого, ему в скорости будет разрешено вернуться обратно. Да будете вы всегда в тени длительного счастья!”

(Эмиры) также доложили: поскольку сочувственное письмо послано, то признается необходимым послать письмо, содержащее поздравление (упомянутого хана) со вступлением на престол. Эта просьба эмиров была уважена и послом для его передачи был назначен Мухаммед-кули куш-беги сарай. Письмо это следующего содержания

/116б/ ПОЗДРАВИТЕЛЬНОЕ ПИСЬМО СО ВСТУПЛЕНИЕМ НА ПРЕСТОЛ УБАЙДУЛЛА-ХАНА, СОСТАВЛЕННОЕ АВТОРОМ СЕГО (ТРУДА)

“Хвала господу, раздающему короны, который устройство дел в мире, порядок среди человечества, украшение престолов и венцов, спокойствие государства и стран, заступничество за несчастных угнетенных, оказание правосудия претерпевшим обиды труженикам, благоустройство населенных площадей и приведение в цветущий вид больших городов обосновал и укрепил при посредстве правосудных властителей и справедливых государей, который даровал свет миру после мрака ночи, черной как смола, и ниспослал цветы и благоухающие травы после осеннего оцепенения (природы)! Высокостепенную личность, отмеченную качествами справедливости, высокодаровитое убежище власти и могущества, сферу пышности и правосудия, исполненную величия, украшенную счастьем, подъемлющего знамена (царственного) достоинства и славы, воздвигающего штандарты блага и преуспеяния, солнце в небе высокого и прославленного положения, печать почета и возвышения, младой плод весны царского достоинства и монархии, свежий восход огорода справедливости и удачи, великого по сану, источник достоинства, [199] многостепенного, премного возвеличенного, взысканного милостями (небесного) царя, подателя благ, любезного (моего) брата, сейид Убайдулла-хана, да сохранит он (Аллах) всегда под покровом своих милостей и своей защиты в вечном благоденствии и беспредельном благополучии и да удовлетворит он его желания в этой и будущей жизни! А (его) вступление на незыблемо счастливый трон и утверждение (его) на победоносном престоле миродержавия да соделает благословенным, счастливым, благополучным и длительным!

После открытия дверей торжества и любви, (после) просачивания капель из огорода братского расположения и единения, (после) передачи разного рода непререкаемых похвал, от ароматов и благовоний которых становится благоухающим самое существо херувимов, этих почетных гостей на небесных собраниях, после отправления многочисленных молений, достойных быть выслушанными пророками, от света подвигов и степеней которых озаряются поверхности планет и звезд, — открыто будет для украшающего государство и правосудие разума нижеследующее ⁴⁸⁴. Когда услышана стала (нами) весть об утверждении на миродержавном престоле справедливости того услаждения очей ⁴⁸⁵, то столько было доставлено нам удовольствия, наслаждения и радости, что феникс золотого пера, столь быстро движущий своими крыльями в своем полете, не может изложить их на просторе выявления и представления сего полета.

Признательность Аллаху за то, что в садах государства зацвела роза счастья, орошаемая ключевой водой милости владыки величия, и свеча благодеяний, при покровительстве всемогущего и всевышнего распределителя света, озаряет мироосвещающим лучом собрания справедливости.

Стихи:

От сей радостной вести, что пришла с той стороны,*
Государство, счастливое, принести поздравления, вышло на улицу.
Нюхай розу, которая расцвела в саду всеобщего удовольствия,*
(И) продолжай пить воду, которая, протекая, пришла в (благодетельный; оросительный канал!

Всевышний бог по благости и милосердию своему да дарует длительное существование (вам) и да дарит (вам) непрестанно дары из [200] сокровищницы своих безмерных милостей! Этот уповающий на Аллаха (т. е. Муким-хан) со времени восшествия на престол царствования всегда пребывал на большой дороге искренности, и, водворив безопасность, проявлял попечение о спокойствии и мирном жительстве подданных, как не платящих податей, так и обложенных налогами. Благодарение Аллаху, что усилия разума и энергия мысленных устремлений в этом отношении дали благоприятные результаты! Авось Аллах благословенный и всевышний поспособствует тому, чтобы для обоих избранников божественной воли осуществилось столь полезное единение и взаимная помощь во многих государственных делах!

В настоящее время для поздравления (вас) с восшествием на царственный престол отправлен раб надежный и взысканный милостями, Мухаммед-кули куш-беги. То, что он доложит об узах (братского) единения, благосклонно выслушайте и благоволите разрешить ему вернуться обратно. Да будет всегда длительна тень (вашего) счастья!” Когда (упомянутые) Ходжа и куш-беги (прибыли в Бухару и) соблюли весь этикет посольства, Убайдулла-хан по молодости лет и по неопытности нехорошо с ними обошелся и в течение шести месяцев, препятствуя их возвращению, совершенно нарушил все правила и обычаи дружбы. Он отдал приказ о мобилизации войск Мавераннахра и, собрав бесчисленную рать, со всевозможной помпой двинулся на Балх. Остановившись в Карши, он отпустил послов. Те явились в высочайшее присутствие (Муким-хана) и доложили происшедшее. Его величество государь соизволил вызвать на совещание при высочайшем дворе эмиров и знатных людей государства. Все министры признали за благо, что ввиду опасности со стороны Убайдулла-хана, без командования войсками опоры эмиров и столпа государства, Махмуд-бий аталыка, порядка в делах не будет. Больше всех настаивал на этом Ходжим-берды-бий аталык. (Он говорил), что пока упомянутому лицу не будет возвращено звание аталыка и пока его не вызовут в высочайшее присутствие, ничего нельзя сделать. Его просьба была благосклонно принята. И (Махмуд-бию) послали именную грамоту (нишан) на аталычество вместе с особым халатом, шашку, украшенную драгоценными камнями, и иноходца. Ходжим-берды-бий был утвержден правителем Гури. В то же время из Карши к упомянутому убежищу власти (Махмуд-бию), вместе с почетным платьем, конем и драгоценным кинжалом, пришел фирман о [201] его вызове (к Убайдулла-хану). Посланцы обоих ханов в один и тот же день прибыли к Махмуд-бию. Опора эмиров, оказав величайшее внимание и повиновение, надел на себя высочайше пожалованный халат, дал место на темени искренности фирману с пожалованием ему звания аталыка ⁴⁸⁶, а почетное платье, присланное из Бухары (от Убайдулла-хана), подарил послам (Балха), драгоценный же кинжал передал хранителям светоносного мазара святейшего повелителя правоверных, четвертого халифа, (Али), — да будет к нему милостив Аллах! — чтобы они молились за жертвователя. Он сказал: “С самого начала я из-за этого государя какие перенес несчастья! Я за это время был лишен даже счастья находиться при нем вследствие разных причин! А теперь, хвала Аллаху! — жемчужина моей жизненной цели вновь обрелась и потому могу ли я склониться в сторону Бухары?” И с этими словами он отпустил бухарцев. (Потом) с победой и торжеством, с бесчисленным войском он направился в Балх.

Большая часть (балхских) эмиров и знатнейших людей государства выехали встретить его в Хульм, что находится (от Балха) в двух днях пути ⁴⁸⁷. Они с великим почетом и невыразимой покорностью ввели его в Купол ислама. После высочайшей аудиенции (Махмуд-бий аталык) задумал заняться организацией военных сил и восстановлением чести и славы (государства). По требованию войска он назначил сазавулов ⁴⁸⁸ и в короткое время столько собралось многочисленных ратей из районов Балха и Бадахшана, что воображение оказывалось несостоятельным представить их количество.

Когда послы Убайдулла-хана, отчаявшись в поездке (к их повелителю) опоры эмиров, уехали (обратно) и доложили о всем происшедшем, бухарские эмиры сказали: “У нас была единственная крепкая надежда на приезд Махмуд (-бия), а теперь, когда он, чего доброго, уже поехал в Балх, дело приняло трудный оборот”. Убайдулла-хан, возражая им, сказал: “Разве Махмуд — Рустам, что вы его так боитесь?” Они ответили: “В данное время он значит не меньше Рустама и его деяния превыше того, чтобы они могли уместиться в представлении о человеческом мужестве. Одно из них было во время Салих-ходжи, когда его величество божественная тень, (покойный Субхан-кули-хан), выступил против Балха с двумястами тысяч кавалерии, а он (Махмуд-бий), приехав из Кундуза с семьюдесятью своими приближенными и проникнув в крепость [202] Балха, в течение двадцати одного дня мужественно сражался (против ханских войск, осаждавших город). А после возвращения (в Бухару) августейшего государя он не допустил, чтобы балхцы причинили ypон войскам Мавераннахра. Не дай бог, если бы он позволил преследовать их!! С одной стороны у них были бы воды Аму-Дарьи, а с другой — воды (балхских) шашек. Каково было бы положение бухарской армии при этих обстоятельствах?! Если теперь состоялось его назначение (главнокомандующим) и он двинет против нас армии Балха и Бадахшана, то мы наверняка станем кормом их мечей, а избежавшие из нас гибели сделаются в этой бурной реке добычей крокодила смерти”.

Они высказали это и (все) возвратились в Бухару ⁴⁸⁹, приказав своим аламанщикам ⁴⁹⁰ устроить набег (на владения Мухаммед-Муким-хана) и причинить страдания населению окрестностей Балха.

О ПОЯВЛЕНИИ ШАЙКИ БУХАРСКОГО СБРОДА, ЯВИВШЕЙСЯ С ЦЕЛЬЮ РАЗБОЕВ В ХАНАБАД, И УБИЕНИИ АБДУЛЛА ДАДХИ ПО БОЖЕСТВЕННОМУ ПРОИЗВОЛЕНИЮ

В понедельник 4 мухаррама 1115 года (20 мая 1703 г.) было получено известие, что шайка бухарцев, исполненная злодейских замыслов, явилась в селение Ханабад и стала грабить население. Правосудный государь приказал отправить против этих негодяев победоносное войско под начальством Махмуд-бий аталыка. В тот же день был отдан приказ, украшенный высочайшей печатью, о предоставлении управления Бадахшаном его брату Абдулле дадхе. Он же в это время просил разрешения послужить в походе (вместе с братом). Хан, удерживая его от этого трудного дела, сказал: “Тебе лучше отправиться в Бадахшан, потому что тамошние важные дела более необходимы, чем настоящее предприятие”. Но он дважды настойчиво просил удовлетворить именно эту его просьбу. И поскольку вечное предопределение назначило ему мученическую смерть, его не удалось удержать. Получив разрешение, он с быстротой молнии и ветра отправился вперед всех и, как ночная бабочка, ударился о светильник (случайностей).

Группа злополучных кунгратов, не узнав этого молодого человека, предала его смерти. “Подлинно, мы принадлежим Аллаху и все к нему возвратимся ⁴⁹¹!”. Следовавший за ним [203] опора эмиров (Махмуд-бий аталык) подоспел в то время, когда молодая поросль жизни его (брата) увяла под холодным ветром вражеского меча и розовый куст его дней под пронзительным дуновением неприятельской стрелы оказался переложенным в смоченную кровью землю. Это ужасное происшествие, повергнув в скорбь людские сердца, произвело потрясающее впечатление на чувства и волю (всех) низких и благородных. А тот мужественный лев (т, е. аталык), сделав из зарослей колючки горя заросли тростника для себя, потряс воплем горя и бессильной ярости небесный эфир. Все люди эпохи с очами, проливающими кровавые слезы, принесли труп убитого в мазар святейшего Маулана Дуст саххафа, что находится за воротами Ходжа Аккаша. И его величество, счастливый государь, прибыл туда сам, чтобы прочитать фатиху за упокой его души и выразить (свое) сочувствие.

Стихи:

У царя царей мира, вследствие смерти его, глаза наполнялись слезами.
Александр пролил слезы горести, когда Платон покинул свет.

Милость и сострадание его величества в отношении убитого были проявлены с исключительной полнотой. Преданность и рабская покорность Абдуллы дадхи были таковы, что он пожертвовал своей жизнью за свою приверженность (его величеству). Этот нижайший из людей составил несколько двустиший с датой его смерти, они таковы:

Стихотворение-хронограмма:

Абдулла — тот эмир славного миродержца *
(Который) тридцати восьми лет отчаялся в этом мире.
Все старые скорби, что таились в сердцах,*
В день его несчастья все проявились.
Души убитых в равнине Кербела ⁴⁹²*
Появились перед ним во время агонии
И сказали его душе: “Из этой теснины тела*
Выходи вон, ибо твоим местопребыванием стал славный престол (Аллаха)”
И так как то горестное событие произошло четвертого числа,*
(То) хронограммой стало (выражение): он принял мученичество четвертого мухаррема ⁴⁹³.

Прочитав над телом этого в бозе почивающего заупокойную молитву, его предали земле. Через несколько времени кости его перенесли [204] область Хазрат-и имам ⁴⁹⁴, где было местопогребение последнего и похоронили их там вблизи гробницы сего великого мужа.

О ПОХОДЕ ОПОРЫ ЭМИРОВ, МАХМУД-БИИ АТАЛЫКА, ПРОТИВ ПЛЕМЕНИ КУНГРАТ РАДИ МЕСТИ ЗА УБИЕНИЕ СВОЕГО БРАТА, О ЗАВОЕВАНИИ В ЭТОМ ПОХОДЕ КУБАДИАНА И ОБ ИЗБИЕНИИ КУНГРАТОВ

Когда по безжалостности неба, порождающей несчастье, и по коварству судьбы, множащей горе, произошло убийство того молодого человека и горечь этого бедствия сменила сладкий напиток жизни и наслаждение ею у того храбреца эпохи (Махмуд-бия) и даже у простых праведных и благочестивых людей, на кровавые слезы печени, пламя ярости поднялось из очага его сердца. Он решил, что пока он не пойдет в местопребывание народа кунграт, который продолжительное время живет на берегах Джайхуна и временами совершает набеги на население окрестностей Балха, проливает кровь мусульман и грабит их имущество, пока он не побьет и не пленит их, то невозможно будет освободиться от злобы этого племени. В первый день месяца раджаба, в год Мыши, (соответствующий) вышеназванному году, (аталык) доложил этот план хану, отмеченному признаками Александра (Македонского), получил разрешение на его осуществление и с многочисленным войском, по действиям подобным Марсу, Стихи:

Выступил (в поход), сопутствуемый счастьем, победой и завоеваниями.*
Проводником ему были: триумф и (божественная) помощь.
В тот день шли до вечера,*
Все, исполненные желания чести и славы.*
Острые концы шашек сверкали в небе и при лунном свете,*
А копья орошали кровавыми слезами сад ненависти.
И сверкали их острия во мраке ночи
Вроде зубов негра, когда он смеется.

Через трое суток достигли окрестностей Кубадиана ⁴⁹⁵. Тамошнее население принадлежало к (узбекскому) племени дурман и в то время вышло из повиновения высочайшей власти и, временами вступая в сообщество с племенем кунграт, обижало (балхское) население. [205]

Когда (дурманы) услышали о походе убежища власти (аталыка), то их глава Алла-кули дурман понял, что сопротивляться этому неустрашимому витязю войны невозможно. Взяв с собой несколько человек, он выехал навстречу (аталыку) и, вручив ему ключи от крепости, сдал ее ему. Группа других лиц из дурманов, вроде Куки дурмана с товарищами, приняв во внимание совершенные ими преступления, в ту же ночь бежала, ища спасения в (разных) закоулках и в прибрежной полосе ⁴⁹⁶.

Стих:

Опора эмиров, не пуская в дело лука и копья,
А только вспомоществуемый счастьем его величества, государя,

— овладел такой крепостью, даже мысль о взятии которой представлялась нелепой. Оставив (в Кубадиане) одного из своих надежных людей, аталык отправился для наказания злых по природе кунгратов. Не задерживаясь, он переправился через реку и, совершив ряд переходов, достиг юртов и жилищ (кунгратов). Тот народ, услышав о его прибытии, задумал бежать. Собрав все свои грузы и перевозочные средства в одно место, они двинулись в путь. Но тот единственный, рассекающий ряды врагов (витязь), настиг их со своим победоносным войском. Ищущая войны молодежь и поседевшие в сечах герои внезапно напали (на кунгратов), как свирепые львы на стаю лисиц. Стихи:

Что за день тот был, о боже! Если от ужаса боя*
Содрогалось небо и дрожала земля;
От сверкания мечей палящим стал воздух битвы,*
От жары сражения кипела земля войны.
Подлые (кунграты полны) страха смерти, а (наши) храбрецы жадны до славы.*
Те беглецы подобны муравьям, а те сражающиеся (герои) подобны змеям ⁴⁹⁷.

Те с злокозненными сердцами (кунграты) стали убиты горем и растерянными за безопасность своих детей, жен и имущества. И поскольку они были близки к пламени меча расправы, то, подобно мотылькам, сгорели на огне ярости. Те, что уцелели от избиения, бросив все, в [206] небольшом количестве бежали в горы, которые были в той местности. В тот день

Стихи:

От табунов коней и полков войска*
Перестали быть светлыми солнце и месяц.
Вопли труб поднялись до облаков*
И окрасились киноварью шашки.

И столько было перебито из этой заблудшейся банды, что и сосчитать невозможно. Жены, дети и имущество их попали в руки отважных мечебойцев за веру. Опора эмиров, руководимый гуманностью, женщин и их детей отпустил. (Однако) он не удовлетворился тем, чтобы нанести кунгратам поражение и захватить их семьи; всюду, где были кунгратские аулы, он им всем отплатил кровью за кровь. Остановившись в крепости Какайи ⁴⁹⁸, он послал оттуда во все стороны (свои) победоносные отряды. И они сделали то, что в той местности не осталось ни одного обитателя из племени (кунграт).

Успокоив свою душу от этих упорных врагов, (аталык) в благополучии и с победой вернулся (в Балх) и был принят в высочайшей аудиенции. Высокоблагородный государь устроил в честь опоры эмиров царский пир и каждого из героев, которые в этом походе рисковали своей жизнью, одарил особыми халатами и разными специальными подарками.

В это время группа лжецов и пустомелей, вроде банды из народа кызылбашей, прислала из Хорасана в Купол ислама, Балх, изложение своей ложной религии, заключающее лживые доводы и подкрепленные ничего не стоящими цитатами, прося ответить на это. Каждый из (балхских) ученых, все до тонкостей взвешивающих, приступил к составлению ответа. Эрудит эпохи, уника времени, знающий (все) тайны веры, срывающий покровы с достоверного, ахунд Маулана Омар в ответ (на обращение шиитов), написал послание и представил его на высочайшее воззрение. Оно было благосклонно принято, одобрено и отправлено тому ложно верующему народу. Так как религиозные речи послужат причиной украшения сего труда, то, признав посему необходимым их начертание (в нем), это послание приводится здесь текстуально. [207]

/102а/ ПОСЛАНИЕ АХУНДА МУЛЛЫ ОМАРА В ОТВЕТ (НА ПИСЬМО) ХОРАСАНСКИХ ЕРЕТИКОВ

“Во имя Аллаха милостивого и милосердного, который осчастливил нас последованием известиям, переданным князем пророков, которые твердо восприняли отцы наши от знатоков преданий и правоверных имамов; (во имя Аллаха), который сохранил нас от исповедания еретических и ложных догматов в общине верующих и в (самой) вере! Молитвы и приветствия тому, кто есть печать пророков и кто является милостью Аллаха ко всему сущему, его семейству и его сподвижникам, которые пошли по путям истины с подтверждением (ее) и (по дорогам) непреложных доводов!

После сего да не будет скрыто перед зеркалами солнцеподобных мыслей (всех) искателей (правды), чьи мысленные очи не покрыты пылью софистических пререкательств и фальшью заблудших людей, что прежние имамы и (их) великие преемники, — да будет священна их память, ибо признательность за их труды лежит на обязанности всех (последователей) ислама! (потрудившись) над извлечением из слова господа-питателя, из изречений князя святых и из сентенций (его) великих сподвижников (руководящих) правил догматического и практического порядка, в целях установления положений истинной веры и продления (действия) незабываемого божественного закона, определили (и изложили) эти правила и постановления грамматическим порядком ⁴⁹⁹, для всех мусульман, как прежде живших, так и для современных, и ушли (из этого мира), так что не оставалось (больше) места никаким сомнениям и неясностям (в богословских вопросах). И несмотря на это, те не ведающие, что не принимают во внимание положительно установленных основных положений и правил (веры), желают вновь утвердить ложные идеи, построить на них (новые) основные правила и, объявив новую религию и доктрину, хотят всех последователей князя пророков ввергнуть в заблуждение. Сохрани нас Аллах от этого! Это будет чистое заблуждение против постановлений имамов веры. (Теперь) появились новые заблудшие из среды еретиков, которые вследствие (своего) короткоумия и незнания, для видимости, ссылаются на коранские стихи и слова пророка, внешне принимают во внимание положения некоторых суннитских ученых, оперируют словами некоторых (своих) [208] предшественников, и, не проверив их истинного значения, приходят к ошибочным выводам. Они изложили в письменной форме и обнародовали несколько софизмов, из которых каждый является выражением неверия, в целях дискуссии и возражений последователям сунны. Да будет известно, что доверие к ошибочным выводам этих заблудших людей и следование их ложным, взглядам оказываются совершенно тщетными в силу святого стиха Корана: “запечатал Аллах сердца их, слух их и на очах их покрывало” ⁵⁰⁰. А так как в эти счастливые дни царствования отрасли последователей ислама, непрочности властителей счастливого человечества, которая молодостью своих лет является наиболее благородной и славнейшей из всех бывших государей и которая своим до тонкости все постигшим разумом входит во все детали государства, чья правильная мысль есть оригинальное произведение, соответственное начертанному предопределением.

Стихи:

Юный, молодой, рассудительностью старец,*
Способствующий распространению незыблемого божественного закона и истинной веры, —

квинтэссенция хаканов эпохи, Абу-л-Музаффар Сейид Мухаммед-Муким бахадур-хан — да продлит Аллах тень его покровительства над главами мусульман до дня страшного суда! — ревнуя об интересах веры и церкви, соизволил приказать, чтобы ученые эпохи, основываясь на постановлениях людей совершенства, написали что-нибудь в опровержение и унижение ложных доводов этих заблудшихся людей, исходя из того, что они в этих неправильных доказательствах ссылаются на некоторые коранские стихи и изречения пророка и приводят речи и дела некоторых прежде живших (авторитетов) и, не зная истинного смысла сего, впали в заблуждение.

(И) теперь, хотя мы убеждены, что все понятое и высказанное этой группой людей, уклонившихся от истины, есть, разумеется, ложь, но мы хотим, чтобы руководящие идеи, установленные учеными из среды людей высшей истины, были подтверждены теми стихами Корана или словами пророка, на которые ссылаются эти сбившиеся с пути люди; чтобы ясны были цели, заключающиеся в словах людей сунны, ибо они являются отправной точкой (всех) ошибок этих злополучных людей, дабы ясно [209] стало всему человечеству все ложно и нечестиво понятое и высказанное этими еретиками. А после сего, уповая на помощь чистых душ четырех великих друзей (пророка) ⁵⁰¹ и его высокодостойных сподвижников, — да будет ими всеми доволен Аллах! — авось будет сделано нападение с победоносными, храбрыми и руководствующимися шариатом войсками, с неустрашимыми храбрецами и с самоотверженными героями, ведомыми непорочностью благородного дома ⁵⁰², на этот развращенный и неверный народ в целях его подчинения и сокрушения! Всевышний бог, сохраняя эту бесподобную царственную отрасль благополучной и счастливой от грехов и проступков, да подаст ей (возможность) вполне осуществить эту достохвальную цель во имя пророка и его благородного семейства! О боже мой, помоги тому, кто помогает (делу) веры, и оставь без помощи того, кто покидает веру!

Потом, во исполнение повеления принца человечества, которому необходимо повиноваться, нужно нечто написать (по существу дела), но таким образом, чтобы во-первых, были выдвинуты правила и руководящие принципы последователей ислама, которые нуждаются в них в отношении извлечения пользы (для своих) целей и желаний, и, во-вторых, чтобы возражения и унижения ошибочных мнений этих заблудших людей были сделаны в вежливых выражениях, принятых на дискуссиях враждебных партий, во исполнение коранского стиха — и веди с ними споры о том, что добро ⁵⁰³, у Аллаха же помощь!

Необходимо знать следующее: во-первых, откровение бывает двух родов: откровение, проявляемое внешним порядком, и откровение внутреннего порядка; во-вторых, откровение внешнего вида бывает троякое: первое то, которое пророк, — да будет ему мир! — слышал из говорящих уст, — несомненно, что Коран относится к этому роду откровения; второе то, когда было ясно для пророка указание (исходящее от) владыки (Аллаха и) выраженное не словами, как говорит сам пророк, — да будет ему мир! в хадисе: “Подлинно, святой дух есть дух в моем сердце и поистине этот дух не умрет, пока не воспользуется божественными дарами”, и т. д. до конца хадиса; третье то, когда бывало нужна пророку сделать повеление, несомненно, (созданное) вдохновением всевышнего Аллаха. Изречения пророка принадлежат к последним видам (откровений высшего порядка). [210]

У хадисов также имеются подразделения: некоторые из них служат основой непреложного знания, некоторые — сомнительного знания, а некоторые (вообще) не бывают причиной знания. Знатоки ходисов для каждого из них установили свое определение и требования и, собрав последние в целях практического применения некоторых разрядов (бесспорных хадисов), объяснили также и эти требования. Все роды таких (бесспорных хадисов) вместе с (предъявленными к ним) требованиями подробно приводятся в общеупотребительных (шариатских) книгах. Что касается внутреннего откровения, то, когда пророк, — да будет ему мир! — бывал предупрежден об ожидании ниспослания (ему) божественного откровения, то после прекращения срока ожидания, он, как будто, испытывая страх смерти, начинал соответственно этому состоянию высказывать (божественные) мысли и решения. Таков смысл внутреннего откровения. Однако в начале (своего) положения вид откровения допускает возможность ошибки, — хотя это не обусловливает постоянства подобных ошибок, в противоположность откровению внутреннего порядка, которое абсолютно исключает ошибки. Посему, когда бывало разрешено пророку (передать) слова и решения всевышнего Аллаха, то, несомненно, истинные мысли, исходящие (при таких обстоятельствах) из разума и взгляда (пророка), являются основными принципами божественного закона, получаемыми при наличии подобного откровения, а не обыкновенными эмоциональными переживаниями (человека). Отсюда же то, что если бы случилось людям высших богословских познаний и благородным господам (веры) оказаться в противоречии с возвещаемыми пророком велениями, то это не имело бы значения, что подтверждается самим пророком, да будет ему мир! Очевидность подобного положения в такой степени устанавливается некоторыми из сподвижников (пророка) через (соответствующие) коранские стихи и хадисы, что его невозможно опровергнуть. И священный стих (Корана) “он (Мухаммед) не говорит по своему желанию. Он (Коран) — откровение, ему открываемое ⁵⁰⁴ — обобщает все выводы (откровений). Впрочем, Аллаху лучше знать истину!

После подобного рода вступления приведем вкратце существо первой ошибки этих упорствующих (в своей ереси) людей таким образом, который принят у суннитских ученых, осудивших неверие шиитов. [211] Пророк, — да будет ему мир! — неоднократно выражал языком откровения хвалы высокодостойным (своим) наместникам, всякое же слово пророка по точному смыслу (вышеприведенного) стиха Корана: “он (пророк) не говорит по своему желанию” — есть откровение свыше.

Шииты же, ересь коих осудили, отвергли эти слова пророка и тем самым) отвергли откровение. Отрицание же откровения есть неверие. В своих возражениях людям сунны ⁵⁰⁵ в качестве довода (шииты) приводят следующее: “Указанное повеление касается существа того, кому вы следуете, т. е. второго халифа. По вашим религиозным воззрениям, — так, как это сказано у Амиди ⁵⁰⁶, одного из ваших уважаемых ученых, в его комментарии на книгу Мавакиф ⁵⁰⁷, которая также является одной из ваших авторитетных книг, — видно, что пророк, да будет ему мир! — находясь на смертном одре и чувствуя свою кончину, во внимание к тем распрям, которые (неизбежно) произойдут в мусульманской общине (после его смерти), соизволил сказать: “Принесите мне бумагу! Я напишу вам нечто, чтобы вы не заблудились после меня”. Омар же, не понимая основного намерения пророка, сказал: “Поистине над мужем этим восторжествовала болезнь: он бредит. Нам достаточно Книги Аллаха!” Присутствующие при этом верующие, заспорив, подняли громкий крик. Пророк, — да будет ему мир! — в это время встревожился и сказал: “Уйдите от меня: неприлично пререкаться предо мною!” Несомненно, что человек, с намерением придавший словам пророка, — да будет ему мир! — значение бреда и воспрепятствовавший (исполнению) его приказания, тем самым отверг бы и откровение. Между тем всякое действие, всякое слово пророка есть результат внушения свыше, согласно точному смыслу упомянутого (коранского) стиха, отвержение же (этого внушения или) откровения есть неверие в соответствии с тем, что вы признали и на что указывает всевышнее слово: “Те, которые не принимают во внимание того, что ниспослал Аллах, суть неверующие” ⁵⁰⁸. По сему каким образом человек при таком положении может быть достоин занять место преемника пророка?”

Точно так же, не понимая слов повелителя правоверных (Омара), шииты вкратце так неубедительно сформулировали свои ложные мнения: “Если не доверять словам пророка, сказанным на смертном одре под влиянием болезни, то ведь повеление пророка передать Абу Бекру [212] имамат ⁵⁰⁹ было сказано также на смертном одре, отсюда каким же образом можно обосновать наместничество (Абу Бекра)? Так что ваши указания на подтверждение его халифства таковы же, (как и на халифство Омара)”.

Возражение этим заблудшим людям таково. Подобные ошибочные мнения их в высокой степени несостоятельны по разным причинам. (Из них) первая та, что суннитские ученые, осудившие неверие этого народа, выразили это столь категорическими и исчерпывающими аргументами, что ими наполнены (целые) книги и (создалось) определенное решение о неверии названного народа упомянутым образом. Эти же безумцы по незнанию предпосылок рассудочного порядка и правил, основанных на предании, не приняли во внимание, в каком смысле последователи сунны, осудившие вышеотмеченным образом их неверие, понимают (изложенное).

Сущность мышления этих возлюбленных ⁵¹⁰ такова. Пророк, — да будет ему мир! — по внушению свыше изрекал похвалы и одобрения трем своим преемникам и не прекращал этого до своей кончины, так что это получило широкую огласку (и засвидетельствовано многими достойным образом). Всякое же слово пророка рассматривается как сказанное на стадии откровения (ему), согласно точному смыслу вышеупомянутого (коранского) стиха. И нет сомнения, что высказывание пророком (этих) похвал и восхвалений принадлежит к виду внешнего откровения, потому что при приступе к подобным похвалам нет места ожиданию божественного внушения, а после истечения срока этого ожидания — нет действия по (внушенным) мыслям и решениям, т. е. всего того, что свойственно откровению внутреннего порядка. И осуждение достопочтенных возлюбленных (т. е. суннитов) есть возврат к отрицанию внешнего откровения, что является чистейшим неверием. При решении же, что эти похвалы и восхваления (пророком своих ближайших преемников) по смыслу будут внутренним откровением, (как уже упоминалось) и что хотя внутреннее откровение в своем начальном состоянии и допускает возможность ошибки, но ему не свойственно утверждение ошибки (до конца). Дело в том, что три (первых) халифа (или преемника пророка), будучи восхвалены им, так и остались в этом почете и славе и скончали в нем свою жизнь. И отрицание упомянутым порядком внутреннего откровения тоже является неверием в силу того, что поддержание пророком своего (права быть) муджтахидом ⁵¹¹ абсолютно. [213]

Другое возражение этим заблуждающимся невеждам, запачкавшим свои языки этим сквернословием и таким образом осуждением в неверии по отношению к Омару, таково. Они при всем том в упомянутое выражение предания внесли обман, увеличив это предание вставкой слов: “этот муж (вместо — пророк) бормочет в бреду”, приписав таким образом владыке правоверных Омару, — да будет им доволен Аллах, — в отношении благородной личности пророка (непристойные слова) “бредовое бормотание”. Это же является в высочайшей степени ложью, клеветой и злостным наветом. С другой стороны, они пренебрегли точными словами, имеющимися в упомянутом ими труде Амиди, которые опровергают их лживые притязания, потому что приведенное у Амиди предание в его авторитетном комментарии на “Мавакиф” читается (в арабском оригинале) таким образом:

“И сказал ал-Амиди, — да будет к нему милостив Аллах! — были мусульмане при смерти пророка, — да будет ему мир! — держащимися одной веры и одного пути. А потом только поднялись между ними разногласия сначала в вопросах иджтихада ⁵¹², с которыми не связаны ни вера, ни неверие. И было их намерением установление правил веры и продление твердого божественного закона. И это разногласие их подобно тому разногласию, которое произошло при смертельной болезни пророка, — да будет ему мир! — и вызвало его слова: “Принесите мне бумаги, я напишу для вас записку, чтобы вы не заблудились после меня!” Пока не сказал Омар, — да будет им доволен Аллах! — “Поистине болезнь победила пророка. Достаточно нам книги Аллаха!” И увеличилось произнесение слов в отношении этого, пока не сказал пророк: “Уйдите от меня, ибо не следует спорить предо мною!”

Ясно, что Амиди в существе своих слов точно выразил, что фраза владыки правоверных Омара: “подлинно болезнь победила пророка. Достаточно нам книги Аллаха!” была сказана на основании иджтихада, так как это приказание пророка, — да будет ему мир! — не вызываясь необходимостью, явилось следствием его сострадания к собравшимся своим сподвижникам (и увещевания) их. Повеления же пророка, связанные с отсутствием необходимости (в руководящих решениях), не делаются обязательными к исполнению таким образом, как это установлено (для других его слов). И владыка правоверных (Омар), можно думать, был осведомлен об отсутствии (в данных словах пророка) признака [214] необходимости (исполнить их). И это было согласно с мыслями его, — да будет им доволен Аллах! — ибо хотя иджма сподвижников пророка ⁵¹³, по точному значению его слов: “Не придет к соглашению моя церковь в отношении заблуждений” и по смыслу указаний книги Аллаха (т. е. Корана), является решающим доказательством и непреложным знанием, однако, в это трудное время лучше бы нам (самим) не сделаться причиной раскола! Пророк, — да будет ему мир! — насколько известно, поступил по мысли владыки правоверных (Омара) и второй раз не повторил своего приказания (принести ему бумаги), потому что если бы была необходимость довести это до сведения верующих через уполномоченного (пророка), то, разумеется, последний не оставил бы своего приказание не повторенным и не принял бы во внимание слов владыки правоверных (Омара).

Много раз случалось, что пророк, — да будет ему мир! — приказывал что-либо такое, что не соответствовало мнению его сподвижников, и после этого мнение его святейшества устанавливалось в соответствии с мыслями его сподвижников. (Так что) пророк, оставляя свое распоряжение, следовал их мыслям. После слов владыки правоверных (Омара) среди соратников пророка возникли противоречия таким образом, что одни были согласны со словами владыки правоверных, а другие, противореча, отвергли их, желая просить у пророка объяснить (свою волю). Они говорили: “Попросите пророка объяснить (это) затруднение и не отвергайте его повеления, ибо никто не принимает слов пророка, — да будет ему мир! — за бессмысленное бормотание!” И заспорившие между собой сподвижники пророка подняли громкий крик. А в это время его святейшество (пророк) изволил изречь: “Уйдите от меня: непристойно пререкаться предо мною!”. Тем не менее благосклонное отношение святейшего пророка к словам владыки правоверных (Омара) по-прежнему продолжало существовать без всякой на него обиды.

Следовательно, эта ересь шиитов происходит от незнания ими смысла откровения, а равно и от игнорирования в прошлом и последующем слов ученых (богословов) и детального изучения великих творений учителей (шариата). Отсюда, если эти злополучные невежды из-за слепого фанатизма подобно простым псам, возвысив голоса в (своих) речах и [215] собеседованиях против блестящих и сверкающих перлами слов (истины), запачкали свои языки недостойным хулением чистых и высокоблагочестивых персон, то пострадало ли от этого совершенство последних? Двустишие:

Луна разливает свет, а собака заливается лаем.*
Скажи же собаке: “Ну что может сделать твоя ярость лунному свету?”

Если же они (шииты) скажут: “Ваши слова основаны на убеждении, что они есть для вас самих непреложная истина, но ведь есть слова и против (таких ваших) убеждений”. Первое возражение (против сего) то: “Так как объяснение высказанных вами ошибочных суждений против людей сунны было достаточно убедительно опровергнуто, то на этом основании и высказана в качестве возражения предпосылка о неоспоримой истине на стороне людей сунны”. Второе возражение такое: “Суннитские ученые, — да помилует их Аллах! — неопровержимыми аргументами и ясными доказательствами подтвердили ничтожество ошибочных убеждений этого заблуждающегося народа, кои он высказывал против руководящих правил совершенных людей, и возвращение его современников к этому является возвращением к его (давно) опровергнутому старому наследственному неверию. А это с точки зрения благопристойности диспута неблагоразумно”.

Что же касается необоснованности передачи имамата святейшему Абу Бекру, — да будет им доволен Аллах! — за что высказались шииты, то на это возражение таково. Особенное развитие смертельной болезни у князя святых и ее обострение получились во время его переселения в вечность, но этого не было за все время, пока он лежал на смертном одре; так что, по одному рассказу, за семь дней, а по другому — за три дня до того, как святейший пророк приложился к священной близости Владыки величия, он передал имамат владыке правоверных Абу Бекру, да будет им доволен Аллах! — и все сподвижники пророка последовали (ему). Если же шииты скажут: “А может быть, повеление пророка в отношении этого имамата было высказано, как иджтихад, сообразно тому, как вы верите? В таком случае каким образом повеление в (отношении передачи) имамата (Абу Бекру) обосновывает утверждение (его) и в звании наместника пророка (халифа)?”. Ответ на это таков. [216]

Великие руководители суннитской общины, сделав утверждение (пророком) халифатства того вождя мухаджиров и ансаров ⁵¹⁴, истинного друга, святейшего Абу Бекра правдивого, одним из категорических доказательств (в пользу) Абу Бекра, сделали основой своего иджма и поручение пророком ему имамата, хотя это и будет основанием домысла. Во-вторых, допустим, что они (суннитские авторитеты) отождествили бы утверждение (за Абу Бекром) халифата с поручением ему имамата, то все же повеление пророка, выявленное путем иджтихада, является домыслом только вначале, впоследствии же оно будет окончательным источником точного знания на основании того, что подтверждение повеления обязательно для того муджтахида, кто его выявил. Точно также подтверждено, что после поручения пророком имамата владыке правоверных (Абу Бекру) все сподвижники пророка последовали сему и это так и осталось. И повеление пророка, проявленное посредством иджтихада, является причиной (или источником) истинного знания, как это выше сказано.

В результате ошибочных суждений (шиитов) обвинение их в неверии по необходимости получилось таким образом, что люди сунны признали каждое слово и каждое действие пророка совершающимися на основании откровения (или внушения) свыше, а следовательно, и это, Посему на этом основании мы и говорим, что изгнание пророком, — да будет ему мир! — Мервана из Медины ³¹⁵ и из среды мусульман явилось неизбежным последствием (такового) внушения; возвращение же его Османом во время своего господства в Медине и препоручение ему дел мусульман, будучи рассматриваемо с точки зрения отрицания (Османом упомянутого) внушения, явится чистейшим неверием на основании точного смысла упомянутого коранского стиха. Уничтожение ошибочных суждений этих невежд для коих выражение (оно всюду приведено с большими ошибками и искажениями, почему не поддается переводу. — А. С.) является вполне соответствующим их положению, — осуществилось таким образом. Стремление вождя ученых и познавших людей, святейшего владыки правоверных Османа, — да будет им доволен Аллах! — опять призвать Мервана произошло по его внутреннему убеждению (в целесообразности сего), так как повеление пророка, — да будет ему мир! — изгнать Мервана основывалось на коварстве и неповиновении (последнего), как это рассказывается и как это известно; и отсутствие дозволения [217] пророка, — да будет ему мир! — пребывать Мервану в Медине, несмотря на его раскаяние, будет на этом основании представляться целесообразным потому, что Мерван был из влиятельных лиц племени и из близких людей к владыке правоверных и поскольку им уже раз было проявлено вероломство, то невозможно, чтобы оно повторилось и еще в Медине, и он, начав смуту, причинил бы вред первому или второму преемнику пророка. Поэтому целесообразно, чтобы он не был в эпоху наместничества двух шейхов (Абу Бекра и Омара), — да будет ими обоими доволен Аллах! — в (их) государстве.

Когда же халифат перешел к владыке правоверных (Осману) и эти соображениям уже не оставалось места, он (Осман) рассудил так: “Meрван — человек дельный, приходится мне родственником. Ясно, что от него можно было бы ожидать помощи и содействия в управлении и упорядочении государства”. И хотя это мнение и убеждение владыки правоверных, пожалуй, и соответствовало существу дела, но, чего доброго, с прибытием Мервана в среду мусульман получился бы вред для драгоценной личности халифа. Посему возвращение Мервана владыкой правоверных (Османом) было сделано не во изменение слова и действий пророка — да будет ему мир! — но по ограничению решения (его) сокращением срока (высылки Мервана). Подобных этому случаев в отношении решений бывало весьма много.

Другой результат ошибочных выводов этих сбившихся с пути людей (т. е. шиитов) такой. Суннитские ученые сказали, что всевышний Аллах воочию соделал Абу Бекра вторым из двух и запечатлел его в своем божественном слове: “они были только вдвоем; вот они оба в пещере, вот он говорит своему спутнику: “Не печалься, потому что с нами Аллах ⁵¹⁶!” подобно тому, как он восхвалил Али, сына Абу Талиба, — да будет им доволен Аллах! — соделав его пятым из пятерицы ⁵¹⁷. Посему можно ли хулить человека, которого всевышняя истина назвала вторым по посланнике (своем) и собеседником его? — Ответ (шиитов) на эти слова людей сунны таков.

“Стать пятым в пятерке, подобно Али, сыну Абу Талиба и вторым из двух, вроде Абу Бекра, — да будет доволен Аллах ими обоими! — ни для кого не является отличием, потому что всевышняя истина назвала шестым пса спящих отроков, говоря (в Коране): “шестой их пес ⁵¹⁸”: не менее того, нет и почета в том, чтобы стать собеседником (или [218] компаньоном кого-либо), ибо всевышняя истина упоминает неверного в качестве друга правоверного, говоря (в Коране): “друг его, вступив с ним в разговор, сказал: “Разве ты не веруешь в того” и т. д. ⁵¹⁹. Возражение этим заблудившимся людям следующее. Они, невежды, не подумали, что пес, будучи наилучшим из животных и последовав за праведниками, стал более достойным, чем люди, которые по невежеству и нужды ради оказались лишены возможности следовать по стопам высокодобродетельных святых людей.

Несомненно, слова Корана “шестой — их пес” в отношении собаки спящих отроков является безусловно выявлением ее превосходства, как это сказано в двустишии: Пес спящих отроков в течение нескольких дней* следовал за праведниками и сопричислился к людям, потому что для всех понимающих людей ясно, в каком смысле сказана эти слова, например, (есть налицо два щедрых человека) один — Зайд, другой Хатам, и вот в описании щедрости и великодушия после Хатама никто другой с Зайдом не может сравниться. И (с другой стороны) эти фанатики, основав на коранских стихах обобщение слов: друг (сахиб) и неверный (кафир), аргументировали этим. (Однако) их малоценная мысль в этой ссылке (на Коран) рассчитана на привлечение народной черни, потому что высказывается на основании Корана, а если бы не это, то никто не отрицал бы (распространение значения слова сахиб на неверного). В обычном же употреблении слово сахиб (как друг или сподвижник) в отношении пророка приурочивается только к правоверному, ибо в сподвижничестве правоверного с пророком, — да будет ему мир! — есть такие почет и слава (для правоверного), что после сподвижников пророка никто из ученых и благочестивых мусульман с ними не может сравниваться. Сопутствование же неверных и лицемеров (пророку, как утверждают шииты) по их ложной вере, есть сопутствование лишь Мухаммеду, сыну Абдуллаха, но не Мухаммеду, послу Аллаха⁵²⁰. Другое последствие ошибочных суждений этих заблудших людей такое. Малодушие и жалобы Абу Бекра в пещере, несмотря на указания пророка, да будет ему мир! — быть свободным от злости, свойственной неверным, — являются ясным и очевидным доказательством его слабости в вере и отсутствия у него доверия к словам пророка. Опровержение этих порочных ошибок их такое. Так как пророк, да будет ему мир! — [219] является обладателем откровений, то по прибытии в пещеру и размышляя о злодействах неверующих или о злобных виновниках его присутствия в этой пещере, он мог, в силу откровения, известного сему князю святых, считать себя безопасным от злобы этого развращенного племени и в его светоносных мыслях не оставалось места для печали и страха. Но это отсутствие у пророка опасений злодейств неверующих не было известно тому вождю мухаджиров и ансаров ³²¹ и потому, опасаясь за лучезарную личность пророка, да будет ему мир! — он испугался и стал высказывать свои опасения и скорби. Пророк же, да будет ему мир! — поняв душевное состояние Абу Бекра, да будет им доволен Аллах! — оказав ему благоволение, соизволил сказать: “Не печалься, подлинно Аллах с нами!”. И после того, помилуй бог, чтобы страх и печаль коснулись того главы (правоверных), напротив, у него явилось полное спокойствие и совершенно не осталось места страху и печали.

Еще ошибочное рассуждение этих сбившихся с пути людей такое. Суннитские ученые высказали, что три халифа, по смыслу выражения: Аллах доволен теми верующими, которые под деревом обещались быть тебе верными (и дальше как в стихе) ⁵²², — удостоились благоволения царя щедрот, поэтому их суждение является неверием. Возражение против таких выводов людей сунны следующее.

Благоволение Аллаха, на которое указывает (приведенный) коранский стих, связано с тем свойственным специально им действие которое есть последование (или повиновение пророку), и никто не отрицает у них похвальных действий (в этом отношении). Значение же слов относительно сего такое, что конец (или результаты их действий) оказались порицаемыми и непохвальными в такой же мере, как действие создаваемые побитым камнями сатаной. Уничтожающее возражение против этих проклятых, такое. Эти слова выявляют, что личность, заслужившая благоволение (Аллаха), обязана этим своим прекрасным и одобряемым делам, поступкам и качествам. И святейшая всевышняя истина названными словами ясно засвидетельствовала свое благорасположение к сим высокодостойным (особам) в силу их прекрасного действия, каковым является последование (пророку). И несомненно, что всевышний Аллах (уже) в предвечности знал о всех делах, что будут во все времена, как прошедшие, так и настоящие и будущие. Поэтому, если [220] конец и эпилог (жизни) этих святых мужей, возвеличенных благосклонностью (Аллаха), были бы запечатлены заблуждением и неверием как то выставляет ложное верование этих невежд, то понадобилось ли во время сообщения о положении этих мужей заявлять о благоволении к ним? Ведь всевышний Аллах, заявляя об этом, знал о том, как они будут вести себя в будущем, поэтому, зная о неприемлемости их в будущем, как бы сообщил о них (в высоколестных выражениях)? (He менее того), если один прекрасный поступок этих высокодостойных мужей вызвал благоволение к ним Аллаха, почему же упрек (им) за последующее неверие объемлет и прекрасные деяния прошлого? Почему эти проклятые не понимают приведенных слов святейшего подателя щедрот, представляя собой сборище противоречащих людей. (Вообще) для опровержения каждого из ошибочных суждений этих заблудших существует много способов, но, боясь удлинить настоящее послание, оставим их.

Во-первых, да будет известно, что так как некоторые из еретических воззваний этих заблудившихся невежд подкрепляются ссылками на слова и действия благородных сподвижников пророка и выражениями высокочтимых ученых при демонстративном цитировании некоторых коранских стихов и пророческих хадисов и так как они, не понимая доводов суннитских ученых, — да помилует их Аллах! — стараются убедительным способом изложить свои ложные мысли перед великими уважаемыми мужами, — то (мне) нужно было бы, в мере своих дарований, написать несколько слов относительно определения целей и намерений тех чистых, доброй веры мужей в сопоставлении с теми стихами Корана и хадисами, на которые для вида ссылаются (шииты). Но. поскольку они громко кричат о (своих) еретических ложных убеждениях, подкрепляя (свои) извращенные религиозные воззрения и нечестивые верования, исходя из слепого фанатизма, по упорству и заблуждению, фальшивыми предпосылками и коварными рассказами, и поскольку также в этих ложных убеждениях, как собаки, испачкали свои клыки, поношением, бесчестием и хулой сподвижников пророка, — то признается неудобным до конца излагать слова неверия этих злополучных людей, чтобы они коснулись слуха мудрых мужей ислама и чтобы стоило их опровергать; их просто следует игнорировать, несмотря на то, что суждение о неверии не будет неверием. И как уже прежде упомянуто, суннитские имамы по милосердию и состраданию к народным массам церкви, определив основу укрепления [221] религии определенными правилами и канонами, ушли (из мира, когда уже) не осталось места противоречивым неясностям в тех (их) трудах (по укреплению и уяснению догматов веры). Точно так же и последующие (за ними) авторы, — да помилует их Аллах! — распространили и обнародовали общеупотребительные (теперь) книги и обширные сочинения с неопровержимыми доводами и ясными аргументами в отношении лживых нечестивых слов этого народа, так что совершенно не осталось возможности для неясностей и сомнений. И подобные нам беспомощные и несостоятельные бедняки что могут сказать и написать в опровержение веры и церкви еретиков и в возражение словам, которые были ими высказаны и говорятся от воображения и невежества, раз уже существует многое из сказанного и написанного теми возлюбленными? О боже мой, даруй нам совершенство послушания князю посланников и праведным халифам и запечатлей нас увеличением любви к нему, его семейству и всем его сподвижникам. Вот то, что написал нижайший раб ученых и друг праведных, ничтожнейший человек Мухаммед Омар”.

/131б/ ПОХОД БУХАРСКОГО ВОЙСКА ПОД НАЧАЛЬСТВОМ РАХИМ-БИЙ АТАЛЫКА ЮЗА И МА'СУМ-БИЙ ДЙВАН-БЕГИ САРАЯ ПРОТИВ ГИССАРСКОЙ ОБЛАСТИ, БЛОКАДА УТКАН ДАДХИ, ВЫСТУПЛЕНИЕ К НЕМУ НА ПОМОЩЬ ОПОРЫ ГОСУДАРСТВА И УБЕЖИЩА ВЛАСТИ, МАХМУД-БИЙ АТАЛЫКА И ПОРАЖЕНИЕ БУХАРЦЕВ С ПОМОЩЬЮ ЦАРЯ СЛАВЫ

Во время вечернего намаза ⁵²³, когда войско звезд, производя атаку на крепость темноголубого неба, высыпало на арене небосвода с мечем луны и с копьем, блистающих планет и разведчики судьбы и предопределения донесли об этом величайшему светилу (солнцу), сидящему на престоле четвертой столицы ⁵²⁴, — пришло известие из Гиссара, что эмир и военачальники Мавераннахра пришли со всеми войсками той сторон напали на Уткан-бия дадху и обложили его со всех сторон кольцом.

Перед этим же прибыли надежные осведомители со стороны Рахим-бий аталыка и Ма'сум-бий диван-беги (с известием), что “племя кунграт без согласия сего народа (т. е. бухарцев), отправившись (с целью набега [222] на окрестности Балха и не узнавши Абдуллу дадху, убило его и увидело наказание за свой поступок. Теперь же, по (арабскому) выражению “что было, то было”, признавая этот прискорбный случай происшедшим по воле божьей, (бухарцы говорят): пусть балхцы уничтожат пыль недоразумения и распри свежей водой дружбы и согласия. Мы отправляемся на стоянку в Термез и пусть балхцы прибудут туда и там на острове Арале, который представляет собою сушу среди вод Джайхуна и где находится светоносный мазар святого Зу-л-Кифля ⁵²⁵, мы свидимся и то, что служит ко благу обоих сторон, совместно обсудим”.

Опора эмиров уже готовился отправиться туда, как известие об этом дошло до его величества, счастливого государя (Мухаммед-Муким-хана) и он соизволил приказать Махмуд-бий аталыку следующее: “Бухарцы строят козни: они хотят помириться с нами и, тем самым сделав беспечными наши войска (в отношении оберегания наших владений), поднять восстание. У этих вероломцев в голове (самая) коварная мысль; поэтому необходимо тебе двинуть в область Гиссара многочисленные войска, по подвигам равные Марсу, и огненосными мечами бросить искры на посевы жизни этих вероломных людей”.

Восьмого числа месяца шавваля года обезьяны 1115 (14 февраля 1704 г.) упомянутый аталык, получив (у Муким-хана) прощальную аудиенцию, выступил в поход со свирепыми, как Марс, войсками, отважными львами в атаках, и с витязями неукротимыми, как Арей, и храбростью равными Рустаму, все на быстрых конях арабских кровей с насмерть разящими копьями и шашками. Так что ты (при взгляде на них) сказал бы, что из высоко поднявшегося пламени их рвения упал огонь в заросли тростника (и спалил его); множество шлемов, кольчуг и лат их казалось расплавившейся железной горой, превратившейся в реку, в которой сверкали (чешуей) несколько тысяч крокодилов, пожирателей всего сущего. Нижеследующие стихи соответствуют достоинству (полководца сего страшного воинства).

Стихи:

Есть дерево в огороде победы,*
От источника одоления которого проистекают все средства к жизни
Когда в сезон враждебных действий наступает весна,*
Оно (дерево) начинает плодоносить головами врагов государства. [223]
Луки же языком тетив и устами суфаров ⁵²⁶ со всех сторон напевали в уши витязей такое Четверостишие:
Сами мы изогнуты, а из нас прямо летят прямые (стрелы),*
Когда серпы нашей победы пожинают посеянное, вашей помощью,
То может ли что этому воспрепятствовать?*
Когда мы пригибаем (к земле) великих и малых,
Со всех сторон слышится тихое пенье тетив.

Аталык с большой стремительностью и невыразимой непреклонностью достиг окрестностей Гиссара. Бухарские эмиры, которые затемнили дымом и копотью очаг своего тщеславия и центральную часть башни своего мозга и сердца, услышав весть о приближении многочисленного войска, где

(Стихи:)

Все были опытными в боях стрельцами из лука.*
Витязями, растапливающими железо (своих копий) в кольчугах (неприятеля).
Все (были) низвергающими тела (врагов) в овраги погибели.*
Все предоставили (свои) сердца важным целям, —  наперебой стали говорить друг другу:

Стихи:

Страшись, хотя бы ты (был) львом из числа разящих львов!
Не храбрись перед низвергающими храбрецов!
Молодой олень хотя бы и был отважен,
Но лучше ему обратиться в бегство перед львом.
Не гордись своими железными когтями,*
Потому что сила рока растапливает и железо!
Не кичись тем, что есть у тебя сила и мощь,*
Ибо много существует сил что одерживают верх над сильными!

И не успели обе стороны встретиться, как (бухарцы) обратились в бегство и к совершению переходов несчастья. И от натиска победоносного (аталыка), они подобно мелким камням, что исторгаются стремительным потоком, рассеялись в разные стороны.

Уткан дадха с отрядом храбрецов последовал за отступающими бухарцами, захватил их имущество, снаряжение, запасных коней, шатры и палатки; большинство (неприятеля) взяли в плен. Уцелевшие от меча [224] пешие и голые направились в Бухару. Когда свершилась эта славная победа, аталык на несколько дней отправился в Кундуз для окончания некоторых важных дел, послав доклад на высочайшее имя о всем происшедшем. Его величество (под впечатлением сего известия) стал розой счастья, распустившейся на лугу ликования и упования.

О БОЛЕЗНИ ОПОРЫ ЭМИРОВ МАХМУД-БИЙ АТАЛЫКА, О НАБЕГЕ ОТРЯДА МЯТЕЖНИКОВ НА РАЙОНЫ ИШКАМЫША И ТАЛЕКАНА ⁵²⁷, О ВЫЗДОРОВЛЕНИИ УПОМЯНУТОГО (АТАЛЫКА) И О НАКАЗАНИИ ИМ ЗЛОДЕЕВ

В то время, вследствие нарушения равновесия погоды, с аталыком приключилась болезнь; лихорадочный жар растопил его существо в тигле страдания. В течение нескольких дней, он никого не узнавал. Мятежные элементы, которые в окрестностях государства только этого случая и дожидались, под действием ложных мыслей и порочных представлений посягнули на имущество и достояние подданных (балхского владения), совершив набег на области Ишкамыша, Талекана и другие. Тем временем святейший без недостатков врач и не требующий признательности (небесный) исцелитель соизволил совершить чудо, (послав больному) быстрое исцеление из аптеки, о которой сказано: “когда сделаюсь больным, он исцеляет меня” ⁵²⁸, и из госпиталя, (про который говорится:) “в Коране мы ниспослали врачевание и милость верующим ⁵²⁹, и страдания болезни сменились избавлением от них и добрым здоровьем. Слабость, усевшаяся на подоле eгo природы, рассеялась. Все люди, благородные и простые, вознесли (по сему случаю) хвалу Аллаху, произнесли:

Стихи:

Тысяча благодарностей, что личность твоя получила полное выздоровление,*
Потому что враги (теперь) заплачут кровью, а завистники умрут (с досады).

В это время пришло известие, что шайка злодеев, совершив грабительский набег на районы областей Ишкамыша, Талекана и другие, повергла население их в страдание и мучения. Та опора храбрых [225] (Maxмуд-бий аталык) тотчас же решил, сев на коня, выступить в поход для наказания врагов. Врачи, воспрещая это, сказали: “Налицо имеется недомогание, неизбежно (в походе) при верховой езде произойдет усиление (болезненного состояния”.

Вследствие их настойчивых просьб аталык отказался ехать верхом и сев в паланкин, выступил в направлении областей Ишкамыша и Талекана. Прибыв туда, он наказал и подверг мучениям мятежников, а все, что они награбили у населения, он (полностью), без (единой) недостачи, заставил у них отобрать и передать (все владельцам). Придав порядку в государстве новый блеск и оживление, аталык вернулся в Кундуз. Нет больше отваги и мужества, как при физической слабости и болезни, не думая о (таком) своем состоянии, променять свой покой на спокойствие народа Аллаха!

/133б/ О ХАНАКА СВЕТОНОСНОГО МАЗАРА СВЯТЕЙШЕГО ЛЬВА АЛЛАХА, ПОБЕДОНОСНОГО ВЛАДЫКИ ПРАВОВЕРНЫХ АЛИ, СЫНА АБУ ТАЛИБА, — ДА ПОЧТИТ АЛЛАХ ЛИЦО ЕГО! — КОТОРУЮ ПОСТРОИЛ В БОЗЕ ПОЧИВАЮЩИЙ СУЛТАН ХУСЕЙН-МИРЗА ⁵³⁰ И КОТОРАЯ ОБРУШИЛАСЬ ПРИ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИИ, И КАК ПРИКАЗАЛ ВОССТАНОВИТЬ ЕЕ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО, ВЫСОКОДОСТОЙНЫЙ ГОСУДАРЬ, СЕЙИД МУХАММЕД МУКИМ БАХАДУР-ХАН, А ТАКЖЕ О ПРОСЬБЕ ЕГО О ПОМОЩИ К ИСПОЛНЕННОМУ МИЛОСТИ БОЖЬЕЙ ТОМУ ВОЖДЮ СВЯТЫХ (АЛИ)

В 416 (1704 — 1705) году, на утренней заре, когда строители судьбы и предопределения облекли бирюзовый, украшенный изразцами купол неба в алебастр настоящего утра и в покрытые золотом кирпичи солнца, а архитекторы могущества и воли сделали его без кривизны и неровностей с помощью нитей блестящих звезд и формы молодой луны, — паломники и лобызатели порога светозарной и священной гробницы его святейшества, царя святых, доказательства праведных, присущего сокровищам (коранского выражения) “проходило ли ⁵³¹...” и точному смыслу (выражения) “нет героя ⁵³²..” [226]

Двустишие:

Солнце святых, жемчужины моря (выражения) нет героя*,
Слава семейства избранника, соответствующей точному смыслу слов “проходило ли”, —

владыки правоверных, имама благочестивых, победоносного льва Аллаха, Али, сына Абу Талиба, да почтит Аллах лицо его! (люди), кои. удостоены обильной трапезы (в силу слов) “Из-за любви к нему питают пищей бедного, сироту и пленного ⁵³³”, кои украшены (по слову Аллаха) “Таково будет для васвоздаяние, и ваше усердие будет вознаграждено”, ⁵³⁴ которые напоятся свежей водой воссоединения (с божеством, согласно выражению): “Аллах будет поить их чистой водой” ⁵³⁵, которые удостоились почета и (пожалования) прекрасного платья (как сказано): “Ты, когда увидишь это, узришь тогда счастливую жизнь и великое царство ⁵³⁶”, кои соблюдают верность и о которых говорится: “Те, кои верно исполняют свои обеты и которые боятся дня, когда злоба распространится повсюду” ⁵³⁷, которые повинуются и покорны (по слову Аллаха): “Терпеливо жди повеления господа твоего и не подчиняйся никому из них, ибо каждый из них или беззакониик, или неверующий” ⁵³⁸.

Стихи:

О ты, которого господь приравнял к Аврааму за твою верность*
Коранский стих (о тех, что) “верно исполняют обеты свои”, свидетельствует (об этих) моих словах
Ты был сотоварищем Иова по терпению и перенесению страданий.*
(Теперь) ты стал спутником (архангела) Гавриила на дороге страха и
Если про Ноя, в похвалу ему, сказано, что он был “рабом благодарным” ⁵³⁹
То сказано и для тебя: “Усердие ваше будет вознаграждено ⁵⁴⁰ обещанием : “проходило ли”...
И если Соломон получил великое царство*
То коранский стих о великом царстве ⁵⁴¹ есть твой стих, дарованный
Господом. [227]

(Все) они (паломники и другие) явились в небовидный царский дврец, к порогу счастья, царственного стража, пропели следующее напевное четверостишие:

“О государь, каждый, кто поцеловал твой прах,*
Тот гордо ступает по крыше неба!
Перед лицом твоих суждений солнце не извлекает своего меча,*
Перед твоими повелениями останавливается (само) время! —

доложили, что нынешней ночью от землетрясения обрушился купол манаки (мазара) четвертого халифа, — да будет им доволен Аллах! Его величество, высокодостойный государь, причина мира и спокойствия, виновник свидетельства о правосудии и благодеяниях, наследник царства Соломона, Александр ковра (территории) Кей-Хосрова ⁵⁴², отмеченный знаком превосходного наездника на ристалище веры, сфера величия и господствования, солнце светозарных мыслей, Джемшид, украшающий государство, сопричастный к милостям владыки, которого просят о помощи, Абу-л-Музаффар сейид Мухаммед-Муким бахадур-хан, — да соделает вечным всевышний Аллах престол его царства через величие сего государя и да излиет он на него в обоих мирах свою любовь и милость! — пожелал, чтобы с помощью преславного царя все его желания, относящиеся к тому миру, и (все) причины спасения его (души), (слово утрачено) к осуществлению мирскими средствами (и чтобы) согласно с его желанием и в соответствии с его целями (всe) просимое от того осуществилось с божественной помощью (слово утрачено) надеется, он крепче укрепил руку в тороках воздержания от греха (слово утрачено) коранского выражения) — “подлинно Аллах хочет (слово утрачено) удалить мерзость от вас, от семейства вашего, очистив вас совершенной чистотой” ⁵⁴³, и, сообразно сему стиху, решил осуществить свое намерение. Двустишие:

Завтра, когда каждый будет искать заступника,
Мы найдем прибежище у потомства избранника.

Последовал высочайший приказ, чтобы искусные архитекторы и главные ученые мастера-строители в счастливый час и в подобающее время приступили к восстановлению (обрушившегося купола), дабы [228] августейшая личность (хана) по смыслу коранского стиха, “Мечети Аллаха посещают те, которые веруют в Аллахаи в последний день” ⁵⁴⁴, заслужила большое воздаяние и хорошее возмездие (в этой и будущей жизни). И забота, и присмотр в отношении этого (ремонта) были возложены на мудрого носителя визирского звания, Ходжу Факира диван-беги. Архитекторы и каменщики, приложив старания, в короткий срок так исполнили работу, что восстановленный карниз купола достиг до противолежащего портика Сатурна, а роскошь прелестного двора мазара заставила забыть описание сада Эдема и насаждений рая.

Стихи:

О как прекрасно изящество постройки, которую созерцая*
Не оторвешь глаз от ее стен!
Когда взойдет солнце, то ты скажешь про ее купол,*
Что среди фонаря летает муха ⁵⁴⁵
Вид сего купола подобен розе на лугу,*
Которая имеет трон, окруженный зубцами шипов.
В то время когда взор упадет на его солнцеобразие ⁵⁴⁶,*
То поклонник солнца лишается предмета своего обожания ⁵⁴⁷,
Когда раннее утро выносит в (своем) чреве яйцо солнца*
(И) если устроит логовище созвездие
Льва перед стеной (сего мазара),
То с раннего утра начинается такое волнение, связанное с поклонением порогу (его) ,*
Что девять небес теряют свои чалмы под подошвами своей обуви.

Купол мазара возвышался столь высоко, что Лев сферы неба прошел бы чрез его верхушку и брюхо его разорвалось бы об острие его шпиля. Его высокое достоинство было таково, что если бы солнце Востока соединило нити своих светоносных лучей (с излучениями) ярких звезд и с серпом молодого месяца, то все же его блеск оказался бы недостаточным перед зубцами стены его величия. Если бы путешественник фантазии с помощью воображения встал, бы на его шпиль, то его голова достала, бы до свода Вездесущего.

Стихи:

Если ты ищешь признака золота на портале, куполе и максуре ⁵⁴⁸ сего мазара,*
(То) ничего нельзя сказать (иного), как сравнив (это) с небом, которое (всех) привлекает. [229]
Его купол был бы единственным, если бы не было второго купола —  небесного.*
Его портал был бы уникальным, если бы не существовало ему пары, в виде Млечного Пути на небе.

Всевышний Аллах даровал тому высокорожденному государю такую прекрасную репутацию за то, что он при первой улыбке весны проявил власть и обращение, достойное служения в бозе почивающему вождю святых и сыну дяди Избранника (Мухаммеда) — да благословит его Аллах и да приветствует!

Стих:

Теперь это дело (несет) счастье с тех пор, как оно посвящено многократно нападающему ⁵⁴⁹.

После выполнения сего служения (четвертому праведному халифу) хан, обратив свою главу моления и лицо устремления к высокочтимому святилищу, удостоился совершить поклонение его благоуханной гробнице, которая есть один из садов рая, и попросить помощи у (того) владыки святости. Чрез это он ощутил и восприял ароматы, запахи и состояние райского блаженства, донесшиеся по увлекательному воздуху и по беспечальной атмосфере, окружающей эту животворящую обитель.

Двустишие:

Нет сомнения в том, что принимается благосклонно*
Всякая молитва, которую совершают у этой гробницы со (всей) искренностью.

О ПРИБЫТИИ ОПОРЫ ЭМИРОВ, МАХМУД-БИЙ АТАЛЫКА ИЗ ОБЛАСТИ КУНДУЗ К МИРОДЕРЖАВНОМУ ГОСУДАРЮ И О ПОКОРЕНИИ ОБЛАСТИ ГИСАРА С ПОМОЩЬЮ ГОСПОДА-ПИТАТЕЛЯ

Прежде уже упоминалось, что аталык для поправления здоровья и в целях развлечения на несколько дней остановился в Кундузе. (В это время) в административном управлении Гисара, которое возглавлял Уткан дадха, произошли раздоры в племени юз; большинство потянуло к Бухаре, так что из-за такого настроения сего народа Убайдулла-хан назначил управлять названной областью Аллаберды юза и Хали-бек [230] мирахура, сына Хашика-бий аталыка. Они захватили власть в свои руки с помощью военной силы и овладели крепостью (Гисара). Уткан дадха находился в светоносном мазаре божественного полюса, святейшего господина, Я'куб-и Чархи ⁵⁵⁰. Опора эмиров (узнав об этом), послал к божественной тени (Мухаммед Муким-хану) докладную записку, (в которой он отмечает), что Дервиш куш-беги, сын Фазила диван-беги, имеет искреннюю преданность и рабскую покорность к августейшей личности (хана) и если бы его величество, оказав милость, предоставил ему управление Гисаром, то, отправившись туда, он, возможно, отберет от неприятеля крепость. Его величество, убежище мира, поступив по совету своего благожелателя (аталыка), послал Дервишу куш-беги указ на управление Гисаром вместе с великолепным халатом и приличествующими подарками. Названный (Дервиш куш-беги), украсив ухо кольцом рабства ⁵⁵¹, задумал покорение Гисара. 27 числа месяца ша'бана, в год Курицы, 1116 г. хиджры (25 декабря 1704 г.) опора эмиров, Махмуд-бий аталык, вернулся из Кундуза и удостоился быть принятым в высочайшей аудиенции. Его величество, божественная тень, будучи весьма обрадован прибытием сего храброго эмира, оказал ему безграничное внимание. Тем временем пришло известие, что в то время, когда настоящее утро, надев на голову золоченый шлем солнца, а на тело серебряную кольчугу звезд, вбежало с обнаженным сверкающим мечом и с блестящим колчаном в ворота горизонта и, овладев крепостью неба, обратило в бегство своим внушительным видом врага, негра ночи, — Дервиш куш-беги с отрядом самоотверженных молодых людей взял крепость (Гисар). Аллаберды-бий вместе с Хали-бек мирахуром, предоставив грабежу (победителей) свое имущество и достояние, обратились в бегство, направляясь в Бухару. От получения этого известия у его величества (хана) на лугу счастья расцвели розы (осуществления) надежд и он соизволил приказать громко забить в барабаны веселия под девятью сводами голубой эмали с куполом неба. Куш-беги и его соратникам; были посланы (почетные) халаты, драгоценные пояса и кинжалы, быстрые, как ветер, кони и (прочие) бесчисленные подарки. [231]

ОКОНЧАНИЕ (НАСТОЯЩЕЙ) СЧАСТЛИВОЙ КНИГИ И МОЛИТВА О БЛАГОПОЛУЧИИ ХАКАНА, НЕОГРАНИЧЕННОГО МОНАРХА (МУХАММЕД-МУКИМ-ХАНА)

Да не будет скрыто от счастливых умов все до тонкости знающих, благородных людей века и от проницательных мыслей чутких мужей эпохи, кои (все) суть ювелиры рудников таланта и совершенства, банкиры на рынках знания и (умственного) превосходства, что у этого неспособного бедняка, у этого ничтожного, несостоятельного человека (автора настоящего труда) не было таланта ни для прозы, ни для поэзии, чтобы достойным образом заполнить (соответствующим) изложением увлекательную площадь этой книги, (надлежаще) скомпановать животворные части вступления к ней и красиво запечатлеть на страницах месяцев и дней истории, как Соломон, великолепных и правосудных государей. Так как я был поражен стрелой противодействия (подобного рода), то, ни к чему не способный, испытывал страх и трепет (написать эту историю), согласно смыслу (арабского выражения) — “кто составил книгу, тот стал мишенью (для стрел злословия”). Но в силу (арабского же) выражения “получивший приказание — заслуживает извинения”, поскольку последовало (на это дело) указание от государя мира, повелителя сыновей и дочерей Адама, чуда божественной милости, оживителя даров мусульманства, восхода солнца справедливости и правосудия, защитника и пастыря городов и рабов, государя Востока и Запада, царя царей благородных людей обоих (этих) стран, уполномоченного повелением Аллаха, преславного царя, отца победителя, победоносного сейида Мухаммед-Муким бахадур-хана — то это разбитое перо, набравшись смелости, выступило на арену страниц (писательских) дерзаний. И в этой книге, которая представляет первый том, оно изложило (историю) от начала принадлежности власти высокодостойной династии (Аштарханидов) до завоевания некоторых областей, которое совершилось кровожадным мечом борцов за веру (сего) вечного государства.

Двустишие:

Хвала (Аллаху), что эта книга завершила начало*
Прежде, чем жизнь пришла к концу. [232]

Если, благодаря царственному счастью и благополучию монаршей эпохи, пламя жизни (сего ничтожного раба) не погасит пронзительный ветер случайностей мира и резвого коня его дней не захлестнет потоп волн моря небытия, он приступит к (составлению) второго тома, украсив его начало теми титулами и эпитетами славного имени его величества государя, которые возглашаются на хутбе с вершины кафедры (мечетей) и оттискиваются на лицевой стороне монет, и таким же стилем и слогом он изложит летопись государства для всеобщего сведения. Авось, Аллах всевышний и благословенный сподобит его счастья и успеха в достижении этой благородной и соединенной с вечным счастьем цели! Уповаю на бесконечное божественное милосердие, что поскольку этот славный труд почтен именем государя областей ислама, то в случае, если он подвергнется просмотру и суждению людей пера, то они порадеют о его исправлении и (снисходительно) закроют очи благосклонности на его недостатки. Всемогущий владыка величия, солнце счастья и благополучия, звезда великолепия и пышности, да сохранит в безопасности и защите сего правосудного монарха от бесчестья падения и греха ради Мухаммеда и его благороднейшего потомства!

Стихи:

С тех пор, как каждую весну появляется сыплющее перлы апрельское облако,*
Розовый цветник природы ⁵⁵² по божественной милости да будет переполнен (этими перлами)!
С сердцем, полным (мистического) познания, возвысившийся до апогея правосудия,*
Да будет он, как Моисей, с грудью, полной божественных тайн!
Своего врага (низвергая) с высот его вожделений в колодцы (разбитых надежд),*
Да будет он возвышен, если ему случится (самому) выйти из колодца горести!
Пока вокруг центра мира вращается вселенная,*
Да будет исполнено удач вращение дней вокруг его славы! ⁵⁵³
.....................................................................................................................
..................................................................................................................... ⁵⁵⁴ 

(пер. А. А. Семенова)
Текст воспроизведен по изданию: Мухаммед Юсуф Мунши. Муким-ханская история. Ташкент. АН УзССР. 1956.