ТИТМАР ИЗ МЕРЗЕБУРГА

ХРОНИКА

CHRONICON

КНИГА ВТОРАЯ

Оттон, украшение королевства, произошедший из знатного рода
Генриха отца, всюду сиял блистательными
Деяниями, и потому трон ему достался отцовский
Ему по началу много злодеев противоречить пыталось
Из зависти; он всех одолел их прегордых
С милостью Божьей, которой свыше всегда добивался.
Не было столь великого государя со времени смерти Карла,
Не думаю, что королевством [когда-нибудь] будет править пастырь, подобный ему.
Наконец, 6 учредил он епархий ^а.
Гордого Беренгара ^б доблестью он победив,
Шею неистовых лангобардов себе подчинил.
Императором Рим сделал его могучим,
А приморские дальние ^в [земли] ему же платили налоги.
Мира другом он был и войны повсюду давил.
Западные народы он укротил, а также данов свирепых.
Со стран Востока враг тогда не являлся.
Величайший из обладателей скипетра, трижды десять и восемь
Лет ^г сидел он на троне. Затем Оттон удалился [со свету],
Плакать заставил отчизну сей неодолимый,
Оставив после себя в качестве залога любви подругу-супругу
И сына на радость друзьям.

1. (1.) Все знатные люди королевства, стремясь смягчить великое горе королевы Матильды, единогласно избрали своим королём и государем её сына Оттона, что соответствовало указанию и просьбе его отца, и, подняв вверх правые руки, воскликнули: “Пусть живёт и здравствует вечно король-победитель!”. Вместе с ним они отправились в Аахен. Когда они туда прибыли, вся знать вышла навстречу Оттону, обещая ему свою верность и подданство. Затем князья, подведя Оттона к королевскому трону, усадили его на месте его предшественников, утвердив таким образом королём и возблагодарив после этого Бога. Помазал его на царство Хильдеберт ¹, блюститель Майнцской кафедры, с согласия архиепископа святого Кёльна Вигфрида ², в чьём диоцезе это происходило, и с помощью архиепископа Трирского ³. Случилось же это в 936 г. ⁴ от воплощения Господня, в церкви святой девы Марии, которую с великим усердием построил Карл Великий. Обретя поддержку в Боге и королевстве, величайший из скипетроносцев Оттон велел помазать также свою супругу Эдит ⁵, дочь Эдмунда ⁶, короля Англии, женщину скромную и богобоязненную, взятую им в жёны ещё при жизни её отца.

2. Многие напасти, однако, расстроили его благополучие. Ведь безбожный Болеслав ⁷, убив своего брата Венцислава ⁸, князя Чехии, верного Богу и королю, долгое время оказывал ему отчаянное сопротивление. Позже, однако, несмотря на своё мужество, он был побеждён королём и передан в услужение ⁹ его брату – Генриху, герцогу Баварии. Восстали также авары, некогда враждебные его отцу, но надолго им усмирённые. Однако, обращённые в бегство, они быстро вернулись восвояси ¹⁰. Возникла немалая смута между гражданами и союзниками, которая побудила восстать Таммо, сына короля и Лиудгарды ¹¹. Дело в том, что должность Зигфрида ¹², графа Мерзебургского, на которую он притязал, была передана маркграфу Геро ¹³. Ему же передали и наследство его матери, отобранное у него. Король, осадив Таммо в Эресбурге ¹⁴, ласками и угрозами пытался удалить сына ¹⁵ от беззаконного его намерения. Но, вступив во взятый город, войско загнало этого, изнурённого войной, юношу в церковь св. Петра, туда, где прежде древними почитался Ирминсул ¹⁶. Наконец, Магинцо коварно, из окна, пронзил его копьём в спину, и, таким образом, вместо убежища, он нашёл здесь свою смерть ¹⁷. Позже, во 2-й год своего правления, король предал Магинцо мучительной смерти ¹⁸.

3. (2.) Какие бы напасти ни угрожали ему, тайные или явные, он всегда успешно избегал их благодаря Божьей милости и постоянному ходатайству святейшей супруги своей Эдит. Побуждаемый ею, он начал строить город Магдебург и доставил туда с великим почётом мощи Христова мученика Иннокентия ¹⁹. Ведь он и построил, и расширил этот город ради милости вечного награды и блага всего отечества. Блаженной памяти Эдит помогала ему в этом, чем только могла; одарённая бесчисленными достоинствами, как стало ясно благодаря знакам после её смерти, она провела отпущенный ей срок жизни так, что была угодна и Богу, и людям. Жила она с мужем своим 19 лет, умерла в 11-й год его правления, 26 января ²⁰, оставив одного сына, по имени Лиудольф ²¹, славнейшего среди мужей. Похоронили её в названном выше городе ²², в северной часовне наиболее значительной его церкви.

4. Король же находился на охоте, которой надеялся немного развлечься, когда был поражён вестью о смерти. Неслыханная скорбь его утихла только с приходом любимого им сына. Будучи ещё ребёнком, он с похвальной простотой прошёл разветвлённую букву (Y) Пифагора Самосского ²³, обозначающую путь человеческой жизни, вплоть до развилки, и, избрав правильный путь, ветвь более короткую, но и более достойную, он изо дня в день тянулся ввысь, как плющ в красе зелёной ²⁴; во всём – копия отца, он настолько украсил нравы рыцарства, что стал любезен всей знати, а это – не последняя честь ²⁵. Потому и милость отца улыбнулась ему настолько, что тот, по общему выбору всей знати, назначил его соучастником в трудах своих и почестях и утвердил наследником ²⁶. Он также сосватал за него Иду ²⁷, дочь герцога Германа ²⁸, чья скромность превосходила и красоту её и женственность. Вскоре отец соединил их узами брака, а, через определённое время, передал сыну герцогство ²⁹ и наследство умершего тестя. Трудно и описать, насколько во времена отца и сына процветало королевство. Почтенная же королева Матильда, построив, как я говорил ³⁰, монастырь в Кведлинбурге и основав там женскую обитель, верным служением Богу заслужила, чтобы достоинство сына её во всём процветало.

5. (3.) Между тем, Беренгар ³¹, захватив королевство Людовика, 20 апреля ³² схватил и ограбил в Комо его вдову Адельгейду, после чего, достойным жалости образом, притеснял её тюрьмой и голодом. Король наш услыхал о её достойной похвалы красоте и манерах. Сделав вид, что направляется в Рим, он, достигнув в пути Ломбардии, через послов начал переговоры с названной госпожой. Устроив ей бегство из тюрьмы и приобретя подарками её расположение, он заставил её уступить его воле. Вместе с ней он приобрёл также город Павию ³³. Дудо ³⁴, сын его, крайне этим огорчённый, поспешил в наши земли, и укрылся в местах, примыкающих к Заальфельду ³⁵, удалённых и удобных для злодейства. После этого король, укрепив гарнизоном Павию и приведя в порядок все необходимые там дела, вернулся домой. За ним последовал Беренгар в сопровождении герцога Конрада ³⁶. Сдачей себя и своего сына в городе Аугсбурге, он заслужил милость короля, а, смиренно умоляя о прощении, смягчил также гнев королевы, после чего с добрым миром вернулся на родину.

6. Король же, объезжая в целях управления Франконию, узнал о тайных кознях, которые готовили ему сын его и зять Гуго ³⁷. Тотчас же в гневе он приказал им через послов, чтобы те или выдали ему виновников столь великого преступления, или считали себя врагами королевской власти. Поскольку они не пожелали согласиться с такого рода требованием, король собрал войско и преследовал их вплоть до Майнца. А когда все города, которыми владел его сын, были или взяты, или сами сдались, он, окружив Майнц сильным отрядом, постоянными стычками доставлял мятежникам много беспокойства. Наконец, с обеих сторон были даны знатные заложники; отец говорил с сыном, обещая даровать ему свою милость, если тот укажет среди своих союзников зачинщиков [мятежа] и передаст их ему для наказания. Однако юноша не мог и не желал это делать, ибо не хотел нарушать слова, данного под присягой своим людям. Ругаемый своим дядей Генрихом ³⁸, он вернулся в город, с намерением продолжать войну. Присоединив к себе графа Экберта ³⁹ и многих других воинов своего дяди, он тайно, в ночной тиши, вышел [из города] со всеми своими людьми, взял Ратисбонну, которую также называют Регенсбург, столицу Баварии, а также другие её наиболее укреплённые города. Из этих земель он изгнал герцогиню Юдифь ⁴⁰ вместе с её детьми. Сверх того, когда отец последовал за ним, он попытался через послов с помощью денег удалить пытавшихся вторично овладеть Майнцем герцога Дитриха ⁴¹ и графа Вихманна ⁴². Дитрих на это не согласился, а расположение Вихманна он быстро приобрёл льстивыми обещаниями. Между тем, король вступил с готовым к сражению войском в Баварию и, найдя ворота всех укреплённых мест перед собой закрытыми, опустошил и сжёг эту землю, после чего вернулся назад.

7. Тогда Дудо, отчаявшись сопротивляться своему отцу и королю, нанял себе в союзники аварских лучников ⁴³. Это, конечно, не укрылось от короля. И вот, с воинскими значками он устремился навстречу мятежному врагу. Но, к несчастью, случилось иначе, чем кто-либо рассчитывал. Ведь, направленные гнусными вождями по другой дороге, они вторглись во Франконию и страшно её опустошили. Но, если кто в мыслях или словом спросит, откуда у этих чужаков берётся такая дерзость, что они отваживаются вторгаться в столь густо населённые и удалённые от них страны, пусть услышит наш ответ, который мы взяли частью из многих книг, частью знаем благодаря собственному опыту. Ведь Волей Господа они возбуждены в качестве Божьего наказанья за наши преступления, мы же, напротив, испуганные, бежим в страхе из-за своей несправедливости. И получается тогда, что поскольку в успехах своих мы забыли страх божий, то заслуженно терпим Бич Господень. И потому Бог не слышит наши молитвы, что мы никоим образом не пытались смягчить высшую немилость. Потому и получилось, что Германия, не в пример остальным соседним странам, подчинилась этим людям; кто-то сказал, что есть только одна стена, способная противостоять стрелам ⁴⁴.

8. Всё же Бог, побуждённый заслугами праведных и стонами несчастных, прогнал вероломную орду. Король, вторично преследуя их, опять уклонившихся в иную сторону, чем он полагал, вступил в Баварию. Тотчас же заведя переговоры о мире, они просили перемирия и добились его. А всегда колеблющиеся и неверные своему государю, не сумев оправдаться перед королём, блуждали вокруг вместе с Лиудольфом, своим господином, пытаясь обрести известную защиту в Регенсбурге. Король, преследуя их с сильным войском, осадил в названном городе. И, хотя борьба продолжалась долго, он, наконец, сильным голодом заставил своего сына и его людей добиваться мира. После этого, Дудо, вместе с Гуго, ведомый раскаянием, бросился к ногам отца ⁴⁵, умоляя о прощении прошлого, обещая исправление в настоящем и давая торжественные обещания на будущее. Король, сдавшись на уговоры своих князей ⁴⁶, принял его, и, простив его деяния, прочно даровал свою милость. Затем он вернул удел своему столь долго лишённому его брату ⁴⁷, и, умиротворив, как он надеялся, всех противников, победителем вернулся в Саксонию.

9. (4.) И вот авары, будто уже забыв свершённое [ранее] преступление, опять подняли против нас оружие ⁴⁸. Об их вторжении королю сообщил герцог Генрих, отозвав его из уже начатого похода. Король же, вызвав к себе в город Аугсбург всех своих вассалов, заявил, что лучше умрёт, чем будет терпеть далее столь великое зло. Ободряя их, он обещал награду и свою милость всем, кто будет ему помогать, и наказание – уклоняющимся. Собрав отовсюду лишь 8 отрядов, он выстроил их против врага и ободрил, говоря, что, погибнув здесь, они обретут награду в вечности, победив же – получат радость в этой жизни. Внезапно, энергичный враг тайно обошёл их ничего не подозревающие ряды возле стремительной реки Лех и, одолев, многих тогда убил и ограбил. Узнав об этом, король отправил герцога Конрада с его людьми назад, а тот, отняв пленных со всей добычей из пасти хищного волка, одержал победу и вернулся в лагерь.

10. На следующий день, а именно, в праздник Христова мученика Лаврентия ⁴⁹, король, пав ниц и признав себя одного виновным за всех пред Богом, проливая слёзы, дал такой обет: Если Христос удостоит в этот день ради вмешательства столь великого глашатая ⁵⁰ даровать ему победу и жизнь, то в городе Мерзебурге он создаст епископство в честь победителя огня ⁵⁰, а свой большой дворец, недавно начатый, перестроит ради него в церковь. Тотчас же поднявшись с земли, он отпраздновал мессу и принял от славного Ульриха ⁵¹, своего исповедника, предложенное им Святое Причастие. Затем, взяв щит и священное копьё, он, опережая воинов, первым атаковал оказывающего сопротивление врага и, быстро обратив его в бегство, громил и преследовал вплоть до вечера. Когда резня, наконец, завершилась, король с победоносной дружиной расположился на зелёном лугу и попытался тщательно выяснить, остался ли кто-нибудь ещё из его войска. Тут он узнал, что герцог Конрад ⁵², его зять и выдающийся воин, погиб; его тело, заслуженно оплаканное и тщательно ухоженное, он отправил для погребения в Вормс. Сверх того, он отправил послов к своей святой матери, которые, всё по порядку изложив, освободили её от тревоги, и, одновременно воспламенили сердца верующих во славу Христа. Столь великий дар божьей милости всё христианство и, особенно, доверенные люди короля встретили ликованием, единодушно вознеся Богу хвалу и свою величайшую благодарность. (5.) В том же году умер герцог Генрих, брат короля ⁵³.

11. Между тем, король, радуясь, посетил Саксонию, своё отечество, где был встречен с великим воодушевлением всей знатью, издалека вышедшей ему навстречу. Долго ожидаемый своей почтенной родительницей, он, проливая от радости слёзы, был заключён ею в объятия. Тотчас же открыв им свой обет, он настоятельно просил их совета и поддержки, чтобы довести начинание до конца. Когда они это одобрили и оказали содействие его благочестивой просьбе, король построил в городе Магдебурге аббатство, заложив великолепную церковь на том месте, где покоилась святая Эдит, возле которой после своей смерти он и сам желал быть похороненным. Но его намерение создать здесь также и епископство, при жизни Бернгарда, 7-го епископа святой Хальберштадтской церкви, в чьём диоцезе лежал этот город, не осуществилось ⁵⁴. А что бы он ни приобретал в отпущенное ему время, в землях или иных видах собственности, он всё это уступал Богу и воину его святому Маврикию ⁵⁵.

12. (6.) Пока это происходило, со стороны славян пришла ужасная война ⁵⁶, которую начали, подстрекаемые графами Вихманном и Экбертом ⁵⁷, Накко и брат его Стойнеф. Герцог Герман ⁵⁸, не надеясь одолеть их, просил короля о помощи. Тот, будучи неутомим, с сильным войском вступил в эти северные края, которые часто, как учит писание, открывают бедствия ⁵⁹. Там он взял в плен Стойнефа, укрывшегося во время бегства своих спутников в некоей роще, и приказал его казнить ⁶⁰. Виновников же этого преступления – братьев Вихманна и Экберта, сыновей сестры своей матери ⁶¹, он отправил в изгнание.

Лиудольф же, сын короля, вняв совету дурных людей, опять проявил непокорность, и, покинув родину, отправился в Италию ⁶². Пробыл здесь почти целый год, он 6 сентября, к несчастью, скончался ⁶³. Тело его было доставлено его соратниками в Майнц и в печали погребено в церкви Христова мученика Альбана. Король был тогда в походе против редариев ⁶⁴, когда получил весть о столь великом горе. Сверх меры расстроенный этим, он оплакал сына, как Давид Абсалон. Когда умер Дитхард ⁶⁵, епископ Хильдесгейма, его место занял Отвин, аббат Магдебургской церкви ⁶⁶.

13. (7.) После того, как улеглись суровости этих войн, король, опять сделав вид, будто отправляется в Рим, с сильным войском вступил в Ломбардию ⁶⁷. Осаждая в течение 2-х лет на горе Сан-Леон ⁶⁸ пресловутого Беренгара, он, наконец, хитростью захватил его вместе с женой Виллой ⁶⁹, сыновьями и дочерьми, и отправил в ссылку в Бамберг, где тот позднее умер ⁷⁰. Затем, отправившись с сильным войском в Рим, он дважды победил оказавших ему сопротивление его граждан ⁷¹, и со славой вступил в город в 961 г. от воплощения Господня. Сверх того, он вместе со своей супругой был помазан римским папой Иоанном ⁷², по просьбе которого сюда прибыл, в императоры. Произошло это в 29-й год его правления. Став патроном римской церкви, он распространил свою власть на Беневент, Калабрию и Апулию, победив их герцогов ⁷³.

(8.) В эти дни наступил золотой век; у нас впервые была открыта серебряная жила ⁷⁴; побеждён был также Вихманн.

14. Когда Данией правил Гаральд ⁷⁵, благодаря священнику Поппо было восстановлено презираемое там христианство. Ведь он осудил короля и народ за то, что они отошли от культа их предков и предались [ложным] богам и демонам, убеждая их в том, что есть только один Бог в 3-х лицах. Когда же король спросил, не желает ли он доказать свои слова раскалённым железом, тот с радостью ответил, что готов к этому; на следующий же день он отнёс в указанное королём место освящённый и очень тяжёлый [кусок] железа, после чего бесстрашно поднял вверх совершенно неповреждённую руку. Король, очень обрадованный этим чудом, со всеми своими людьми тотчас же смиренно подчинился власти Христа, и до конца жизни, по обычаю верующих, следовал божьим заповедям. Император же, услышав это, призвал к себе почтенного мужа Поппо, и, спросив, Христов ли он воин, возвёл его в епископское достоинство.

(9.) Геро, маркграф Восточной марки, подчинил императорской власти Лаузиц ⁷⁶, Сельпули ⁷⁷, а также Мешко ⁷⁸ с его подданными. Герцог Герман сделал Селибура и Мистуи ⁷⁹, и их людей данниками императора.

15. Сын императора, носивший одно с ним имя, то есть Оттон Младший, рождённый славной матерью Адельгейдой ⁸⁰, по приказу отца, пребывавшего в то время в Кампании близ Капуи, стал в день Рождества Господня римским императором ⁸¹. Желая сосватать своему сыну в жёны дочь Константинопольского императора, Оттон I вверил попечению послов этого государя, присланных к нему по другой причине, своих знатных людей, чтобы те доставили это поручение. В пути греки с обычным для них коварством неожиданно набросились на них, и, одних убили, а других, взятых в плен, доставили своему государю августу. Однако, некоторые из пострадавших убежали и открыли своему императору исход дела. Возмущённый потерей своих людей, Оттон отправил в Калабрию лучших своих воинов – Гунтера ⁸² и Зигфрида ⁸³, чтобы тотчас же отомстить [грекам] за подобное злодеяние. Они разбили данайцев, которые, гордясь прежней победой, вышли им навстречу, и, одних убили, а другим, захваченным во время бегства, отрезали носы. Затем, взыскав с греков в Калабрии и Апулии дань, радостные и нагруженные богатой добычей, они вернулись домой ⁸⁴. Константинопольцы же, опечаленные гибелью и пленением своих [земляков], составив заговор против своего государя ⁸⁵, по совету коварной императрицы ⁸⁶, убили его с помощью некоего воина ⁸⁷, которого и назначили на его место правителем всей империи. Тот, сейчас же отправив нашему императору через море, с великолепными подарками и отборной свитой, хоть и не ту девушку, о которой он просил, но собственную племянницу по имени Феофано ⁸⁸, освободил своих людей и заслужил желанную дружбу цезаря-августа. Были, правда, некоторые люди, которые стремились помешать этому браку и советовали императору отослать девушку назад. Он их, однако, не послушал, и дал её в жёны своему сыну, к радости всей знати Италии и Германии ⁸⁹.

16. (10.) Тела многих святых император доставил из Италии в Магдебург благодаря своему капеллану Додо ⁹⁰. Нельзя также оставить без внимания тот достопамятный случай, который, как я слышал, произошёл с его священником, которого звали Поппо и который был братом графа Вильгельма ⁹¹. Долго и верно служа императору, он тяжело заболел; находясь в бессознательном состоянии ⁹², он увидел, будто его привели на высокую гору, откуда был виден большой город с прекрасными строениями. Направившись затем к высокой башне, он с трудом одолел её ступени. На верхней её платформе он удостоился чести видеть сидящих Христа и всех святых. Кёльнский архиепископ Бруно был обвинён здесь высшим судьёй за его суетное следование философии ⁹³, но, защищённый святым Павлом, вторично введён в должность. Затем он сам, призванный сюда, был уличён в подобном же деле, но, будучи поддержан смиренным вмешательством святых, такой услышал ответ: “Через три дня, придя ко мне, ты займёшь ту кафедру, которую я сейчас тебе показываю”. Всё это, проснувшись, священник рассказал призванному к нему цезарю. И, утверждая, что это не сон, а истинное видение, он воздал ему благодарность за всё добро, которое тот ему когда-либо сделал. Исповедовавшись и получив от присутствующих отпущение, он, как ему было сказано, оставил чужие и вернулся с миром в свои земли, утешив плачущего государя столь блаженной кончиной.

17. (11.) Цезарь велел также доставить в Магдебург превосходный мрамор, золото и драгоценные камни ⁹⁴. Во все вершины колонн он приказал аккуратно вставить мощи святых. Тело славного графа Кристина ⁹⁵ и прочих он похоронил рядом с вышеупомянутой церковью, в которой, ещё при жизни своей, страстно желал приготовить себе место погребения. В 961 г. от воплощения Господня, правления же его 25-й, в ночь на Рождество Господне, к нему в Регенсбург, в присутствии всей знати, было доставлено тело святого мученика Маврикия и некоторых его спутников, вместе с частями тел других святых ⁹⁶. Затем оно с величайшим, как полагается, почётом было перенесено в Партенополь ⁹⁷, единодушно принято жителями города и сельским населением, и до сих пор почитаемо ко благу всего отечества.

18. (12.) Между тем, на 48-м году своего пребывания в должности, 3 февраля, почил в Бозе достигший уже преклонного возраста почтенный епископ Бернгард ⁹⁸. Кроме того, 2 марта в Роттлебероде ⁹⁹, ожидая кончины больной королевы Матильды, умер Вильгельм ¹⁰⁰, архиепископ святого Майнца, попечению которого император, его государь и родитель, доверил обустройство Партенополя ¹⁰¹, а также управление остальными важными делами государства. О его смерти удручённая тяжёлой болезнью тела почтенная королева, никем до того об этом не уведомлённая, так поведала всем присутствующим: “Сын мой, Вильгельм, - сказала она, - к несчастью, уже испустил дух и нуждается в том, чтобы мы, ради его блага, почтили его память”. Также Лиудольф, славный аббат Корбейский ¹⁰², видел его во плоти, идущим ему навстречу, в ту же ночь, когда тот преставился. Застыв от ужаса, он тотчас же сообщил братии о том, что тот мёртв. Вслед за этим 14 марта ушла из жизни святая Матильда, доверчиво вернув обратно Богу, своему творцу, дух свой ¹⁰³. Похоронили её перед алтарём епископа Христова Сервация, рядом с её супругом, ибо при жизни она его очень любила, и, с ним же, постоянно, пока была жива, умоляла соединить её и в смерти.

19. (13.) Также Геро, защитник отечества, поражённый смертью своего единственного сына, благородного Зигфрида ¹⁰⁴, отправился в Рим. Будучи уже отслужившим своё стариком, он сложил своё победоносное оружие пред алтарём князя апостолов Петра, и, получив от римского папы руку святого Кириака, вместе со своим наследством нашёл приют у Бога. Опять посетив отечество, он, построив в лесу названный его именем монастырь ¹⁰⁵, поставил его аббатисой вдову своего сына, которую звали Гатуи ¹⁰⁶ и которая уже ранее приняла постриг. А епископ Бернгард ¹⁰⁷ рукоположил её. Уладив все свои дела, он 20 мая ¹⁰⁸ опередил всех вышеназванных блаженной кончиной.

20. (14.) Император же, получив скорбную весть о смерти матери, сына и прочих знатных людей, в глубоком горе оплакал эту невосполнимую для всего государства потерю. Подгоняемый страхом близкой смерти, он постарался в этих обстоятельствах своевременно выполнить то, что обещал Богу, будучи в нужде. Поэтому он велел Хильдеварду ¹⁰⁹, который, будучи тогда священником, был избран в епископы всем духовенством святой Хальберштадтской церкви и народом, и которого предназначал к этому господин его Бернгард, идти в Рим. Оттон открыл ему долго скрываемую тайну своей души, а именно: он всегда стремился создать в городе Партенополе ¹¹⁰ архиепископство, в надежде на вечную награду и для защиты всего отечества. Он обещал также быть готовым выполнить всё, чего бы тот ни пожелал в любое время, если он согласится исполнить его обет. Хильдевард же, поскольку был умным человеком, снисходительно отнёсся к этой благочестивой просьбе. Он уступил Богу, святому Маврикию ¹¹¹ и императору часть своей парафии, расположенной между реками Оре, Эльба и Боде и, так называемой, Фридриховой дорогой. Сверх того, любезно просимый августейшим цезарем, он уступил Богу и св. Лаврентию ¹¹² парафию, лежащую между Вильдерграбеном, солёным озером, реками Заале, Унштрут, Хельме и могилой, расположенной близ Валльхаузена.

21. Император, обрадованный таким подарком, схватил его за руку, и, вручая ему вместе с жезлом пастырское достоинство, сказал: “Прими же вергельд за отца твоего!”. Ведь его отца, звавшегося Эриком, Оттон велел обезглавить, после того, как он вместе с Бакко, Германом, Рейнвардом, Вирином, Эзериком и прочими, пытался убить его в Кведлинбурге во время праздника Пасхи ¹¹³. Он охотно казнил бы также и деда моего, которого звали Лиутар ¹¹⁴ и который принимал участие в этом сговоре. Однако, сдавшись на уговоры пользовавшихся его дружбой князей, он отправил его под арест в Баварию к графу Бертольду ¹¹⁵, а все его земли конфисковал и раздал [другим рыцарям]. Только через год Лиутар вернул себе и милость короля, и все свои земли, вместе с крупной суммой денег и поместьем в Сантерслебене и Гутенсвегене ¹¹⁶. Но завершу начатое!

22. Император вызвал к себе Рихера, 3-го аббата Магдебургской церкви, ибо Анно и Отвин ¹¹⁷, тогдашние епископы, ходатайствовали за него, желая украсить его епископским саном. Но тот, ознакомившись, пренебрёг доставленным ему тайно письмом. В результате 18 октября 970 г. ¹¹⁸ от воплощения Господня в сан архиепископа папской властью был возведён Адальберт ¹¹⁹, монах из Трира, честный и во всех отношениях надёжный отец, ранее рукоположенный в епископы Руси, но изгнанный оттуда язычниками. Затем Оттон с великим почётом отправил его к его престолу, предписав всей саксонской знати быть у него на ближайшее Рождество Господне ¹²⁰. Архиепископ же, был с блеском принят духовенством и всем народом, и рукоположил в дни этого праздника: Бозо ¹²¹ – 1-м пастырем Мерзебургской церкви, Бурхардта ¹²² – 1-м предстоятелем Мейсенской церкви, и Гуго ¹²³ – 1-м епископом Цейца. К ним же был добавлен Тудо ¹²⁴, 1-й защитник Гавельбергской церкви, уже прежде рукоположенный. Все они, обещав подчинение ему и его преемникам, были размещены каждый в своей парафии. К этой же братии ¹²⁵ были добавлены: 1-й пастырь Бранденбургской церкви Титмар ¹²⁶, помазанный ранее, и 1-й епископ Познанский Иордан ¹²⁷.

23. (15.) Хотя бестолковый порядок изложения материала справедливо может быть поставлен мне в вину, считаю необходимым сообщить в своём труде о том, как император дал своему брату Бруно, после смерти епископа Кёльнского Вигфрида ¹²⁸ его епископство, а, кроме того, ещё и герцогство Лотарингию. Этот Бруно был назван так по имени своего дяди – герцога Бруно ¹²⁹, который был отправлен королём Людовиком ¹³⁰ в поход против данов, и погиб 2 февраля ¹³¹ вместе с 2-мя епископами Дитрихом ¹³² и Марквардом ¹³³, а также прочими воинами, при разливе реки.

Позже он, хотя и был умнейшим человеком, послушавшись совета дурных людей, задумал воздать своему брату и королю злом за добро. Он позвал к себе на пир своего зятя Гуго ¹³⁴, чья верность королю, как мы выше упоминали, была весьма сомнительна, и, забыв присягу и кровное родство, постарался вручить ему вместе с искусно украшенной драгоценными камнями короной и всё королевство. Когда в святой день праздника Пасхи все необходимые для коронации регалии были готовы, и он хотел короновать зятя, ожидавшего с недостойным нетерпением обещанного, ненависть Бруно, благодаря божьей милости и его всех направляющей мудрости, несколько утихла; он устыдился своего ещё не начатого деяния и раскаялся. Тайно вызвав своего секретаря Фолькмара ¹³⁵, о котором мы уже говорили, он открыл ему тот грех, что скрывал в сердце, и, как человек, находящийся в затруднении, попросил у него дельного совета. И всегда готовый помочь кающимся Бог, для облегчения заботы его господина, внушил ему свыше такой ответ. “Святой дух, - сказал Фолькмар, - дал тебе, дражайший господин, возможность поступить так, чтобы враг и виновник столь великого преступления не торжествовал больше над нами. Полагаю, что и он может быть одурачен, и ты можешь прославиться. Корону, которую ты обещал дать своему зятю, я представлю вам, заседающим, чтобы верность твоя слову была доказана в глазах всех. Затем, нечаянно упав, я разобью корону, и тогда братская любовь, ныне охладевшая, опять потеплеет”. Совет этот понравился архиепископу, и, чтобы так всё и случилось, он со смирением вознёс горячую молитву Богу. Когда же настало утро и сказанное осуществилось, архиепископ сделал вид, будто очень огорчён. Гуго и его люди, когда надежды их оказались разбиты, испытали безутешное горе; а когда окончились праздничные дни, он, почтённый другими, нежели те, на которые рассчитывал, дарами, вернулся домой. После этого братья, я имею в виду, король и епископ, опять примирились, и, оба упорные в стремлении к благочестию, постарались впредь устранить все остатки вражды.

Однако, вскоре архиепископ, имевший блестящие успехи во всех и светских, и духовных делах, в 13-й год своего пребывания в должности, почил в мире 10 октября ¹³⁶, оставив безутешным своего брата. Из таких и многих других каверз в течение почти 40 лет управления и заботы об империи Оттон сумел выбраться невредимым, ибо Христос во всём ему помогал. Я мало сказал о многочисленных и ещё более славных деяниях этого великого мужа потому, что уже написана более подробная книга ¹³⁷ о его благородных подвигах. Это делает затруднительным добавить что-либо ещё к сказанному.

24. (16.) Император же, расстроенный потерей брата, ради любви к нему, поручил Фолькмару, доверенному капеллану Бруно, епископство Кёльнское и заботу о душе умершего брата. Занимая эту должность отпущенное ему Богом время, он проявил себя, как человек во всех отношениях превосходный, а когда 18 июля ¹³⁸ скончался, духовенством и всем народом на его место был избран Геро ¹³⁹, брат маркграфа Титмара. Тотчас же об этом сообщили императору. Но, поскольку он по многим причинам был сердит на брата названного мужа, дать ему епископство он не захотел. Между тем, Геро, бывший в то время капелланом, когда служил однажды мессу в городе Павии, увидел, как святой Пётр и Амвросий помазали его святым елеем. Никому тогда об этом не сказав, он, напротив, хладнокровно носил при себе этот дар столь великой к нему божьей милости. Императору же в святой день Воскресения Господня, когда он уже, полностью готовый, исключая корону, хотел идти в церковь, явился ангел с обнажённым мечом и сказал: “Если ты сегодня не остановишь свой выбор на Геро, целым не встанешь с этого места”. Испугавшись этого, цезарь сказал: “Позовите сюда господина Геро!”. После чего вручил ему, тотчас же вошедшему, вместе с жезлом пастырское достоинство и смиренно попросил прощения. Позднее рукоположенный своими заступниками, как ныне доказано [чудесными] знамениями, он, пока был жив, угодным Богу и людям образом носил своё имя и должность, в глубоком смирении духа.

25. Его святая мать, которую звали Хидда ¹⁴⁰, отправившись ради молитвы в Иерусалим и там заболев, поручила своим спутницам такое задание: “Когда душа моя покинет прибежище этого долгого скитания, тотчас же предайте тело моё матери-земле и, быстро удалившись, передайте моему сыну Геро, чтобы он не отказал своей покоящейся на чужбине родительнице в той чести, какой удостоил дать на небе милосердный Бог, и воздвиг бы мне алтарь в церкви святой Цецилии”. Преданные её служанки, послушные этим указаниям, похоронили свою госпожу, вслед за тем блаженно почившую, и, тотчас же удалившись, избежали последующего несчастья, о котором не знали. Ведь Иерусалим тогда захватили сарацины ¹⁴¹, ничего не оставив побеждённым. Это тайно и предсказала им тогда святая женщина, приказав себя, умершую, поспешно похоронить, а им удалиться. Прибыв же в Кёльн, они всё по порядку рассказали архиепископу. Радушно их приняв, он возблагодарил Бога и удовлетворил справедливую её просьбу. А, так как я мало сказал о неизвестной пока славе столь великого епископа, постараюсь в следующих книгах изложить оставшееся более подробно, чтобы добродетель его была раскрыта в них более чётко.

26. (17.) Император, услышав о смерти епископа Регенсбургской церкви ¹⁴², отправился туда. Во сне же ему было указано, чтобы он не давал епископство никому иному, кроме того, кто первым выйдет ему навстречу. На следующий день, ранним утром, цезарь с небольшой свитой прибыл к монастырю Христова мученика Эммерамма, хотя монахи об этом не знали, и, тихо постучав в ворота, был впущен неким Гунтером, вечно бодрствующим стражем церкви и весьма почтенным отцом. Пристально посмотрев на него, Оттон сначала смиренно подошёл к нему для приветствия, а затем обратился с такими словами: “Что ты хочешь дать мне, брат, если получишь епископское достоинство?”. Старец на это, улыбнувшись, ответил: “Мои башмаки”. Когда он затем с остальной братией пришёл в [Собор] св. Петра для избрания епископа, цезарь, рассказав всем про свой сон и последующее событие, по совету духовенства и всего народа, возвёл его в епископы. Гунтер же, получив посвящение, занимал эту должность всего 6 месяцев ¹⁴³, после чего был поражён тяжёлой болезнью. Почувствовав временное улучшение, он взял в руку пепел, и, поднявшись, обозначил знаком святого креста место, где хотел бы уйти из этого мира. После чего лёг на землю и, блаженный, привёл следующий стих блаженного же Иова: “Я слышал о тебе слухом уха, Господи; теперь же мои глаза видят тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле” ¹⁴⁴. И тотчас, сделав со слезами исповедь, он испустил дух. И исполнилось в нём то, что предшественник его в этой должности предсказал ему: “Ты будешь, брат, вторым после меня править этой церковью; но лишь малое время ты проживёшь, когда Бог в милосердии своём тебя увенчает”. Ведь пока он был в странствии, он всегда желал следовать Божьей воле.

27. Я привёл эти 2 рассказа о епископах для того, читатель, чтобы ты узнал, что милость неба часто открывает императору, что ей угодно сделать на земле. Когда Оттон услышал о смерти этого отца, он сделал его преемником Микаэля ¹⁴⁵. Он долго наилучшим образом управлял вверенной ему [паствой], а когда в восточные земли опять вторглись венгры, он вместе с прочей баварской знатью вышел для их отражения. Но, когда между ними началось сражение, наши, к несчастью, были быстро побеждены и разбиты врагами ¹⁴⁶. Епископ же, лишившись уха и имея раны в других частях тела, укрылся среди убитых, притворившись мёртвым. Лежавший рядом с ним вражеский воин, увидев, что он один остался жив и избежал вражеских козней, схватил копьё и попытался его убить. Епископ тогда, обретя поддержку в Господе, после долгой и тяжёлой взаимной борьбы, вышел победителем и поразил врага. Преодолев затем многие трудности пути, он невредимый достиг, наконец, знакомых пределов. Это доставило большую радость его пастве и вообще всем христианам. Всем духовенством он был встречен как отличный воин, а народ видел в нём лучшего пастыря, и увечье послужило ему не к позору, а к ещё большему почёту. А теперь возвращусь к обычному порядку изложения.

28. (18.) Всемогущий римский император-август согласился низложить более влиятельного, чем он, во Христе папу римского, по имени Бенедикт ¹⁴⁷, который, как я надеюсь, был обвинён несправедливо и которого никто, кроме Бога, судить не имеет права. Он также велел сослать его в Гамбург, о чём позже я расскажу более подробно ¹⁴⁸. О, если бы он этого не делал!

Между тем, Саксонией управлял герцог Герман ¹⁴⁹. Прибыв, однажды, в Магдебург, он был встречен архиепископом ¹⁵⁰ и за руку введён в церковь; в это время горели все свечи и звонили все колокола. Моего деда Генриха ¹⁵¹, который возмутился столь явной дерзости, герцог попытался коварно схватить, но не смог, ибо его защищал большой отряд воинов. Тогда он велел ему отправиться в Рим к императору. Выполняя это чрезвычайно охотно, он первым перешёл Альпы, после чего, прибыв к императору и увидев его издали, бросился перед ним на землю. На вопрос, что является причиной этого, он со слезами ответил, что обвинённый перед ним, боялся потерять его милость и обычное расположение. Тотчас же подняв его, император расцеловал и по отдельности обо всём расспросил. Он узнал о поведении герцога, о том, как тот посреди епископов сидел за столом на месте императора и спал в его постели. Воспылав из-за этого сильным гневом, цезарь-август в письме поручил епископу Адальберту отправить ему ровно столько коней, сколько колоколов звенело по его приказу для герцога и сколько коронных свечей он велел зажечь для него. Выполняя императорское повеление, архиепископ, как только мог, через своих послов пытался оправдаться. А названный граф был настолько смышлён, что легче прочих князей умел смягчать гнев цезаря, и, поскольку был его родственником, прочно удерживал милость императора вплоть до конца своей жизни. Наградив золотой цепью, император отпустил его домой, на радость его друзьям и к огорчению врагов.

29. (19.) Между тем, Ходо ¹⁵², почтенный маркграф, собрав войско, напал на Мешко, верного императору и платящего ему дань вплоть до реки Варты ¹⁵³. На помощь Ходо пришёл со своими людьми только мой отец – граф Зигфрид ¹⁵⁴, тогда ещё юноша, не познавший радостей брака. Вступив в сражение с Мешко в день святого Иоанна Крестителя и сначала побеждая, они затем были разбиты братом Мешко – Цидебуром. Погибли все лучшие воины, за исключением лишь названных графов. Случилось это в местности, называемой Цеден ¹⁵⁵. Император, обеспокоенный известием о несчастье, отправил из Италии послов, велевших Ходо и Мешко, если они хотят сохранить его милость, оставаться в мире до тех пор, пока он сам не придёт, чтобы разобрать причину спора.

30. (20.) После этого, подчинив себе все отряды врагов, он пересёк крутую дорогу через Альпы, посетил Баварию ¹⁵⁶, и, мудро всё там обустроив, прямым путём направился к городу Магдебургу, где торжественно справил Вербное Воскресенье ¹⁵⁷. Как обычно в большие праздники, он был введён в церковь к вечерне, утрене и обедне в процессии почтенных епископов, и, по порядку, прочего духовенства, с крестами, мощами святых и кадилами. В великом страхе Божьем, который есть начало всякой мудрости ¹⁵⁸, он стоял и сидел там, пока не кончилась служба, не говоря ничего, кроме молитвы. Затем, со множеством свечей, в сопровождении большой свиты священников, герцогов и графов, он вернулся в своё жилище. Во спасение же души своей он передал на следующий день Богу и непобедимейшему воину его Маврикию неисчислимые дары, в землях, книгах и прочей королевской утвари, утвердил все права фогтов, после чего, в присутствии и с согласия императрицы и сына, вручил дарительные грамоты, имея свидетелями всех верующих во Христа.

31. Затем он отправился в Кведлинбург, чтобы провести там во славу Божью и ради светской радости близкую уже Пасху ¹⁵⁹. Здесь по приказу императора собрались князья Мешко ¹⁶⁰ и Болеслав ¹⁶¹, послы от греков, Беневента, венгров, болгар, датчан и славян, а также вся знать королевства. Когда же все дела были мирно улажены, все они, радостные, получив щедрые подарки, вернулись к себе. Там же 1 апреля ¹⁶² умер герцог Герман, чем омрачил императору радость. Когда тело его было доставлено в Люнебург его сыном Бернгардом ¹⁶³, случилось, что поблизости находился Бруно ¹⁶⁴, епископ Верденской церкви. Поскольку при жизни он подверг Германа опале, сын смиренно просил его дать отпущение по крайней мере мёртвому и разрешить похоронить его в церкви. Но его просьба не была исполнена.

32. (21.) Но, поскольку я вспомнил про этого епископа, мне будет приятно сказать о нём несколько больше. Он был родственником названного герцога, монахом Новой Корвеи. Ради своей достопочтенности он был назначен императором в преемники епископу Амелунгу ¹⁶⁵. Он построил из дерева, так как камня ему не хватало, превосходную церковь в Вердене, и, освятив, разумно ею управлял. Церковь эта величиной и красотой превосходит все прочие церкви. Пребывая в глубокой старости, 5 мая умер брат названного герцога ¹⁶⁶. А когда Бруно, отягощённый старостью и длительной болезнью, ослабел, цезарь попросил его воспитать как сына и утвердить своим помощником и наследником его капеллана Германа, брата епископа Фолькмара ¹⁶⁷. Тот же, восприняв эту просьбу с тяжёлым сердцем, ответил так: “Должность, которую господин мой удостоил мне, недостойному, дать, я старательно до сих пор исполнял. И пока я должен здесь пребывать, если он позволит, хочу прожить без подобной обузы. Ни между смирением и гордыней не может быть согласия, ни власть никогда не потерпит соучастника ¹⁶⁸. Если что-либо иное угодно моему господину, я преданно исполню. Не должен юноша возлагать надежды на смерть дряхлого старика, ибо это – грех; пусть вспомнит, что и шкуру телёнка часто вешают на стену”. После этих слов он велел отнести себя в церковь Христовой девы Цецилии ¹⁶⁹, бросился там на землю, [сказал], что до сих пор недостойно служил ей, и, проливая слёзы, пожаловался: “Вижу, что я, несчастный, оставлен Богом и тобою, когда другой предпочтён мне и принят к тебе на службу, как более достойный. Поэтому, опечаленный, я хочу уйти отсюда, и ожидать милости Христа и твоего святого вмешательства в это дело. Я хотел бы, чтобы как я никогда несправедливо не домогался чужого, так и никто никогда не смог бы порадоваться моему ущербу. Теперь я смиренно молю Бога, чтобы он сделал так, как угодно ему и полезно для моей церкви”.

33. Окончив эту молитву, он поднялся, и, удалившись, пребывал в своей парафии до тех пор, пока не получил весть о смерти вышеупомянутого юноши. Тогда, созвав воедино единомышленников, он сказал: “Вы не имеете ещё нового господина. Меня же отнесите в мой монастырь ¹⁷⁰, где я буду без всякого уклонения и в великой тревоге ожидать дня суда. И запомните, смертные, что всё, что может помочь вашему спасению, зависит не от подвизающегося, и не от желающего, но только от Бога милующего ¹⁷¹. Пусть мы будем для вас примером, что никто, уповающий на Бога, не будет покинут, и никто не обретёт пользы, полагаясь только на себя. Возложите, дети, надежду вашу на Бога-Отца, и с помощью Его Единорождённого Сына и Святого, Единосущного с Ним, Духа победите вредные страхи. Молите милосердного Бога, чтобы всё, в чём либо я перед вами, либо вы передо мною из-за человеческой слабости когда-либо провинились, он исправил бы к лучшему, и чтобы после меня вы могли бы иметь угодного Богу и полезного вам господина и преуспевать в радостные времена”. После этих слов, он отправился в выбранное им место, и, хотя многие неприятности окружали его старость, он всё же отличался приветливым и достойным похвалы обхождением.

34. ¹⁷² (22.) Изложив вкратце славные деяния вышеназванного императора, душа требует, чтобы прежде, чем я расскажу о его смерти, я кое-что сказал о тех людях, которые во время его правления скончались, служа ему и церкви, и вспомнил бы некоторые иные современные события. Хильдеберт, архиепископ, помазавший его, почил во Христе во 2-й год его правления, 31 мая ¹⁷³; наследовал ему Фридрих ¹⁷⁴, угодный Богу и миру. Перед смертью он возблагодарил Бога за то, что никогда ничего не приобрёл для своей церкви неправедным образом и не погубил её. В том же году венгры опустошили Тюрингию и Саксонию, но погибли в местах, наиболее укреплённых. Лишь немногие из них, когда страх охватил их фланги, опять увидели отечество ¹⁷⁵. Эбергард, герцог Франконии, долгое время неверный королю, был низложен, а граф Вихманн, ради смиренной мольбы его, был помилован ¹⁷⁶. В следующем году брат короля Генрих был взят в плен графом Эбергардом и заключён в оковы ¹⁷⁷. В 3-й год [правления] вышеупомянутого короля брат его Генрих ¹⁷⁸, а также герцог Эбергард, граф Лотарингии Гизельберт ¹⁷⁹ и прочие сторонники его нечестия опустошили многие [земли] по эту сторону Рейна. Как только Удо ¹⁸⁰, друг короля, узнал про это, он тотчас же убил Эбергарда, а Гизельберта с его спутниками утопил в Рейне; Генриха же он заставил добиваться милости короля. После этого греческие послы дважды привозили нашему королю подарки от их императора; оба раза – ради согласия ¹⁸¹.

35. Архиепископ Фридрих, муж очень воздержанный, умер в 17-й год своего пребывания в должности, после чего Вильгельм, матерью которого была хоть и взятая в плен, но знатная славянка, а отцом – названный король, был рукоположен на его место в 954 г. от воплощения Господня ¹⁸². Затем, в 4-й после этого год на одеждах людей чудесным образом воссиял знак несущего спасение креста, и, что ещё более удивительно, достойно принявшим его он принёс пользу, тем же, кто насмехался, – вред. В 963 г. ¹⁸³ от воплощения Господня из-за низложения вышеупомянутого папы Бенедикта и изгнания, в котором он умер, жестокая смертность поразила императорское войско. Она коснулась Генриха ¹⁸⁴, архиепископа Трирского, герцога Готфрида ¹⁸⁵ и неисчислимого множества других. В 3-й год, 31 марта обрушилась церковь в Хальберштадте ¹⁸⁶; а император, выйдя из Италии, прибыл во Франкфурт; долгое время оставаясь в его пределах, он укрепил мир и согласие между своими людьми ¹⁸⁷. В следующем же году император вторично посетил Римские земли ¹⁸⁸. В 4-й год ¹⁸⁹ одноимённый сын императора прибыл в Рим в сопровождении Вильгельма, архиепископа Майнцского, и, подобно отцу, добился помазания его почтенным папой господином Иоанном ¹⁹⁰. В 7-й же год сгорел храм Господа в Дорнбурге ¹⁹¹.

36. (23.) Мне хотелось бы также сообщить, что Бозо, мой предшественник, поставленный названным императором, исполнял вверенную ему должность в течение 1 года, 10 месяцев и 3-х дней, умер у себя на родине в Баварии 1 ноября ¹⁹², а похоронен – в Мерзебурге, в церкви св. Иоанна Крестителя перед верхним алтарём. Он был воспитан в монастыре Христова мученика Эммерамма, который расположен южнее города Регенсбурга, в монашеском образе жизни, а затем взят на службу цезарю. В качестве заслуженного вознаграждения за великие свои труды, он получил лен Цейцской церкви. Рядом же с названным городом в некоем лесу он построил из камня и назвал своим именем храм Господу и освятил его ¹⁹³. Он получил также перед своим рукоположением все лены, принадлежавшие церквям в Мерзебурге и Мемлебене, а также Дорнбургу и Кирхбергу ¹⁹⁴. Ревностной проповедью и крещением приобретя Христу на востоке массу народа, он угодил императору, в результате чего тот предоставил ему выбор из 3-х учреждённых им епископств – Мейсенского, Цейцского и Мерзебургского ¹⁹⁵. Из всех их он выпросил у августа Мерзебургскую церковь, ибо она пребывала в мире, и, пока был жив, старательно ею управлял.

37. Чтобы легче наставлять вверенную ему паству, он писал по-славянски и призывал их петь “Кирие элейсон”, доказывая им его пользу. Эти же безумцы в насмешку переделали его в “вкриволса” ¹⁹⁶, что на нашем языке означает “Ольха стоит в кустах”, говоря: “Так сказал Бозо”, хотя тот говорил иное. Император уступил ему немногие сёла, принадлежавшие этому городу, а также некую крепость, расположенную в округе Шкойдиц, которая называется Медебуру ¹⁹⁷, что означает: “береги мёд”. Одноимённый сын его уступил ему также церковь, расположенную в Хельфте ¹⁹⁸, которую построил его отец в честь святой Радегунды, и, в своём присутствии, велел епископу Бернгарду её освятить. А когда первый отец нашей церкви, как я уже сказал, умер, благодаря посредничеству Анно ¹⁹⁹, епископа Вормсского, император дал епископство Гизилеру ²⁰⁰, мужу благородного и нрава, и происхождения. Архиепископ Адальберт рукоположил его в Магдебурге в июне месяце ²⁰¹.

38. (24.) В самом деле, поскольку я немного сказал о герцоге Конраде ²⁰², зяте цезаря, убитом у реки Лех, думаю, мне следует рассказать кое-что, прежде мною пропущенное. Император, придя в Мерзебург после долгого отсутствия, узнал от некоего предателя, что славяне, вождём которых был весьма уважаемый им Кухавиц, удерживают в селении Цвенкау ²⁰³ снятые с герцога доспехи. Победив их с его помощью в единственном сражении, он приказал повесить побеждённых, вернув большую часть добычи. Я, правда, не знаю, взяли ли они эти доспехи как истинные убийцы герцога, или нашли их случайно, невиновные в его гибели. Однако, поскольку они до сего времени отважились это скрывать, то заслуженно были наказаны смертью.

39. Дочь ²⁰⁴ Оттона, жена Конрада, была широко ославлена неким Коно ²⁰⁵ из-за того, что не пожелала дать ему удовлетворение. Он объявил, что она является его тайной супругой. Цезарь, возмущённый этим, оправдал её следующим образом. Созвав всю знать своего королевства, он сперва обратился к ней с тайной речью, говоря, что если она виновата, он всё равно это узнает. Однако, позже, увидев, что она призвала в свидетели Христа и, принеся клятву, полностью оправдалась, объявил всем присутствующим, что если кто-нибудь из числа его приближённых желает защитить её оружием, тот с этого дня и навсегда будет его другом. Граф Бурхардт ²⁰⁶, услышав это, выступил вперёд и заявил перед всеми, что Коно – лжец, и всё это выдумал. Тот же, подтвердив истинность сказанного клятвой, вступил с ним в поединок. В первом же заходе Бурхардт отсёк ему лживую правую руку, чем доказал вину побеждённого. Так милосердный Господь избавил её от несправедливого обвинения, ибо невинность жизни её была ему угодна. Ведь при жизни супруг часто оскорблял её и мучил тяжёлым трудом. Однако с мужественным терпением перенеся это, она постаралась сохранить врождённую честь. Когда жизнь её окончилась ²⁰⁷, она была оплакана и похоронена в церкви Христова мученика Альбана в Майнце. Там же висит в память о ней её серебряное веретено.

40. (25.) Скажу также кое-что и об упоминавшемся ранее герцоге Генрихе, о том, какие нечестия свершил он в своё правление; причём следует обратить внимание на то, что всё вышесказанное не получило никакого возмездия. Ведь он приказал оскопить патриарха Аквилеи ²⁰⁸ и ослепить архиепископа Зальцбурга ²⁰⁹. Приводить основания этого я не хочу, но точно знаю, что они не заслужили подобного наказания. Когда перед смертью Микаэль, епископ Регенсбурга, спросил его об этих деяниях, он признал себя грешным только в первом случае, в деле же архиепископа – нет; не зная, сколь мало есть вещей, в которых нет греха. Потому, ведь, Давид, со смирением молвил: “От тайных моих очисти меня, Господи!” ²¹⁰. Его жена, по имени Юдифь ²¹¹, присутствуя здесь же, слышала его исповедь, и, когда муж её вскоре после этого умер, в великой печали похоронила тело его в церкви, которую он сам соорудил в честь Святой Приснодевы Марии ²¹²; и всё, в чём душа его когда-либо погрешила, о чём она или сама знала, или кто-то ей сообщил, слезами и обильной милостыней попыталась исправить.

41. Живя в своём вдовстве в воздержании, она, когда стала ценить выше других епископа Фрейзингена Абрахама ²¹³, совершенно невинная стала объектом пересудов завистливой толпы. Уже уйдя из жизни, в день своих похорон, она так была оправдана этим епископом, служившем тогда мессу. Обратившись перед Причастием к народу, он рассказал окружавшим его людям, какими были её заслуги. “Если, - говорит, - тот грех, в котором её лживо обвиняют, она и вправду совершила, пусть всемогущий Бог-Отец сделает так, чтобы спасительные тело и кровь Его Сына явились для меня и приговором, и заслуженным наказанием, а для души её – вечным спасением”. После чего, чистый и телом, и духом, он принял единственное для всех верующих средство спасения. Поверил народ, хотя и поздно, и, стараясь навредить, гораздо больше принёс ей пользы этим несправедливым унижением.

42. (26.) Жил в дни этого цезаря некий граф по имени Эд, который построил в Хееслингене ²¹⁴ в честь Христова воина Вита церковь и наделил её большей частью всего своего имущества, ибо не имел наследника. Создав здесь женский монастырь, он подчинил это аббатство покровительству Адальдага ²¹⁵, архиепископа Бременского. Однако, к несчастью, обе почтенные женщины, поставленные во главе этого места, носившие одно имя – Вендельгарда, вскоре умерли. Дед ²¹⁶ же мой просил названного архиепископа, чтобы дочь его, по имени Хатуи ²¹⁷, воспитанная здесь ранее, наследовала им, но не смог этого добиться. Позже, однако, архиепископ, по просьбе цезаря, её крёстного, когда ей уже было 12 лет, в Воскресенье 30 апреля ²¹⁸ постриг её, а на следующий день в присутствии отца рукоположил в аббатисы; в чём позже сильно раскаялся. Ведь, как я скажу далее, через 5 дней после этого, прелесть Италии и благо Саксонии Оттон I умер. Бабушка же моя, по имени Юдифь ²¹⁹, покоится в церкви, которую позже с большим трудом построила из камня её дочь, что в той местности было редкостью. Из жизни она ушла 26 октября.

Церковь в Фульде, к несчастью, сгоревшая, при этом императоре была восстановлена ²²⁰.

43. (27.) В день Вознесения Господня ²²¹ император был в Мерзебурге, и всё, что из обещаний его ещё оставалось, тщательным образом постарался здесь исполнить. Затем, во вторник, перед Троицей, придя в Мемлебен ²²², он на следующий день весёлый сидел за столом. После обеда, когда уже служили вечерню, он испытал слабость и потерял сознание. Стоявшие рядом с ним подхватили его и уложили. Тотчас же приняв святое причастие, в то время, как все молились за его исход, он отдал долг природе 7 мая ²²³, в среду, в 38-й год своего правления. В следующую же ночь его внутренности были извлечены и похоронены в церкви святой Марии; тело же, убранное благовониями, было перенесено в Партенополь ²²⁴, с почётом и слезами там принято, вложено в мраморный саркофаг, и похоронено архиепископами Геро ²²⁵ и Адальбертом ²²⁶, при помощи прочих епископов и всего духовенства.

44. (28.) Одноимённый сын его, т.е. Оттон Младший, ещё при жизни отца избранный и помазанный ²²⁷, был теперь вторично избран всеми государем и королём. А сколько о спасении души своего господина заботилась вплоть до конца жизни императрица Адельгейда, невозможно описать ни словами, ни делами. Ведь все светские почести и успехи, заслуженные ею когда-либо, она приписывала не своим заслугам, но одному лишь Христу, говоря [словами] хвалебного гимна Давида: “Не нам, Господи, не нам, но имени твоему даруй славу!” ²²⁸. Если бы даже во мне соединились красноречие, мудрость и память, их всё равно не хватило бы для изложения похвалы цезарю. Каков был государь, такими были и его князья. Не излишество их в еде или прочих делах, но золотая умеренность во всём радовала его. Все доблести, о которых мы читаем, процветали, пока те были живы, после же их смерти увяли и они ²²⁹. Тела их мертвы, но бессмертные души продолжают жить, и, достигнув вечного блаженства, радуются их добрым делам.

45. Но, завершая речь, скажу, что никогда после Карла Великого королевский трон не занимал более великий государь и защитник отечества, чем он. Хотя многие князья, как я говорил, умерли раньше, чем он, все, кто его пережил, не забыли славных обычаев его времени, не желая следовать тому новому образу жизни, что последовал, и до конца своей жизни добровольно не сходили с правильного пути старинной правды и правосудия. Они видели тогда исполнившимся то, что было записано неким мудрецом, предвидевшим будущее: “Сначала был золотой век, затем – бронзовый, а позже грядёт век железный” ²³⁰. Услышь же каждый из верующих правдивое увещевание блаженного Григория: “Когда возрастают дары, растёт и потребность дарить” ²³¹; давайте же остерегаться чрезмерно грешить во вверенных нам делах, и смиренно молить Бога за душу императора, чтобы он милостиво простил многочисленные проступки грешного раба своего, которые тот не сумел предотвратить в столь многих подведомственных ему делах; чтобы властитель всех королевств и всех народов в настоящем и будущем, вечно бодрствующий благочестивый страж помог бы ему. И ты, кем бы ты ни был, мой преемник, помни столь великие его пожалования, служи верной защитой спасению его души, поминай её, особенно в день воина Христова Лаврентия ²³², посредничества которого упорно добивайся. Ведь как при жизни Оттона, ради заслуг этого святого, Божьей волей была ему уступлена победа над зримыми врагами, так и получив от Бога упокоение, которого он всегда желал, пусть он избежит также козней врагов незримых, и, удалённый от всего дурного, в день Страшного суда будет помещён по правую руку от Бога-Отца.