Ввиду большого объема комментариев их можно посмотреть здесь
(открываются в новом окне)

ИСТОРИЯ ДОМА ЦЗИНЬ,

ЦАРСТВОВАВШЕГО В СЕВЕРНОЙ ЧАСТИ КИТАЯ С 1114 ПО 1233 ГОДЫ

АНЬЧУНЬ ГУРУНЬ

VI. ИМПЕРАТОР ЧЖАН-ЦЗУН

Государь Чжан-цзун назывался Цзин. Его первоначальное имя было Мадагэ. Чжан-цзун был внук императора Ши-цзуна Улу и сын Сянь-цзуна Хутува. Имя его матери Тушаньши. Он родился в восьмое лето Дай-дин. В восемнадцатое лето Дай-дин возведен на был в достоинство цзинь-юань цзюнь-вана, а в двадцать пятое лето наименован князем юаньским. В двадцать девятое лето Дай-дин, весной, в первый месяц, по смерти Ши-цзуна, Чжан-цзун преемственно вступил на престол. Он повелел всех служащих внутри и вне столицы повысить двумя степенями, исключая чиновников от третьей степени и выше, коих повысил одной степенью; простил пахотные оброки и пошлины того лета и все недоимки в казну за прежние годы; престарелым и малолетним сиротам (Престарелыми сиротами называются те, кои до старости не вступали в супружество; малолетними - дети, не имеющие родителей.) повелел дать каждому по одному куску шелковой материи и по два мешка пшена. Вельможу Ван-юань-дэ и других отправил в царство Сун, Корею и Ся с известием о трауре. Во второй месяц государь Чжан-цзун своего родителя Сянь-цзуна наименовал по смерти императором ⁵²⁶, а свою мать - императрицей. В сие время сунский государь Сяо-цзун передал престол своему сыну Чжао-дуню ⁵²⁷. (Чжао-дунь назывался Гуан-цзун.) В третий месяц из царств Сун и Ся прибыли послы для жертвоприношения над императором Ши-цзуном. В пятый месяц из царства Ся прибыли послы для поздравления Чжан-цзуна со вступлением на престол. (По кит. тексту: "В пятый месяц из царства Сун прибыли послы с известием о передаче сунским государем престола своему сыну. Из княжества Ся прибыли послы для поздравления Чжан-цзуна со вступлением на престол".) Император повелел потомков, заслуженных вельмож употребить в службу, сообразуясь с их способностями. Чжан-цзун отправил в царство Сунское послом вельможу Вэнь-ди-нань-су с другими для поздравления Гуан-цзуна со вступлением на престол. В пятый добавочный месяц император своих старших и младших братьев возвел в княжеские достоинства: Вань-янь-сюня назвал князем Фын, Вань-янь-цзуна -князем Юнь, Вань-янь-хуая - князем Ин, Вань-янь-цзун-и - князем И; младших братьев назван: Цзун-сяна - князем Шэу и Вань-янь-цзе - князем Вэнь. Равно всех своих дядей сделал князьями: Чжао-вана Юн-чжуна назвал князем Ханьским, Цао-вана Юн-гуна - князем Цзи, Бань-вана Юн-чэна - князем У, Юй-вана Юн-шэна - князем Суй, Сюй-вана Юн-дао - князем Вэй, Тэн-вана Юн-цзи - князем Лу и Сюэ-вана Юн-дэ -князем Шэнь. Из царства Сун прибыло посольство для поздравления императора с восшествием на престол. В одиннадцатый месяц император говорил министрам: "Ныне при употреблении людей на службу слишком держатся порядка в производстве в чины и должности. Закон постепенности (возвышения) получил свое начало при династии Тан. Но при таком постановлении возможно ли приобрести людей?" Жу-линь отвечал, что постепенность не наблюдается при возвышении только тех, кои превосходят других своими дарованиями. "Но Цуй-ю-фу, (Цуй-ю-фу был министр при танском государе Сянь-цзуне.) - сказал император, - по получении должности министра, менее, нежели через год, сделал известными восемьсот человек. Ужели они все были необыкновенных способностей? Прокурорский приказ подставил следующее: покойный государь Ши-цзун запретил чиновникам прокурорского приказа делать кому-либо взаимопосещения. Причиной сего, кажется, было опасение, что при их связях с знаменитыми ломами князей и министров могут произойти потворства. (По кит. тексту: "...прокурорский приказ докладывал, что по прежнему постановлению прокуроры не имеют права заводить связи (дружественные) с посторонними, вероятно, из опасения, чтобы при их знакомствах с князьями, министрами и сильными домами..." и т.д.) Но в таком случае члены прокурорского приказа могут получать сведения о выгодах и невыгодах народа, а равно о честном или порочном поведении чиновников". Император разрешил указом иметь им связи с чиновниками от четвертой степени и ниже, но [178] к высшим чиновникам, начиная с третьей степени, воспретить вход. (По кит. тексту: "...но касательно дружественных связен с чиновниками третьей степени и выше оставил прежнее постановление в своей силе".) В двенадцатый месяц Чжан-цзун запретил пить вино офицерам, находящимся в карауле, и всем служащим. Император говорил председателю прокурорского приказа: "В докладах прокуроров бывает много ошибок. Поступая по оным, можно нарушить правосудие. С другой стороны, если не будем им следовать, тогда опасно, что прокуроры перестанут докладывать. Объясните им эту мысль". Император Чжан-цзун лета правления Дай-дин переименовал в первый год правления Мин-чан.

1189 год

Первый год правления Мин-чан. В первый день первого месяца государь, по причине траура по смерти Ши-цзуна, не принимал вельмож с поздравлениями. Император постановил, чтобы все князья, находящиеся во внешних провинциях, занимались охотой не более пяти дней, и чтобы сопровождающие их люди не смели угнетать народ. Министр юстиции Вань-янь-шэу-чжэн сделан чиновником цань-чжи-чжэн-ши и вместе назначен старшим советником (цзянь-и дай-фу) при императоре. (По кит. тексту: "Чжан-цзун, по вступлении на престол, сделал Шэу-чжэна председателем уголовной палаты (министром юстиции) и вместе старшим советником".) По вступлении в должность, Вань-янь-шэу-чжэн с историографом Чжан-вэем сделал следующий доклад: "По постановлению дома Тан, во время явки к императору министров с ними входит и советник царский с тем, чтобы предварительно, узнав дела, преподать свои советы. Равно чиновники, занимающиеся составлением истории, по выходе государя в тронную, постоянно должны быть при нем. Если последует от государя какое-либо повеление, они вблизи его, приникнув к земле, выслушивают оное, а по возвращении, записывают его слова. Посему ни в коем случае не следует устранять от себя советников и историографов. (По кит. тексту: "Посему историографы и советники при всяком случае, когда государь является в тронную, должны быть при нем".) Ныне, когда чиновники по очереди делают или представляют доклады, нам не позволяют присутствовать при этом. Для нас нет возможности знать распоряжения, делаемые Вашим Величеством, и дела, о коих бывают совещания. Что же будем записывать в историю и какие будем преподавать советы? Это не согласно с обязанностями, на нас возложенными". Чжан-цзун принял их представление. В восьмой месяц император спрашивал министров: "Какими средствами побудить народ оставить постороннее и стараться о главном, (Под словом "постороннее" разумеется торговля, а под словом "главное" - хлебопашество (примеч. с маньч. текста).) чтобы таким образом увеличить сбор хлебов?" (По кит. тексту: "...чтобы таким образом распространить и умножить сбережения (хлеба)".) Он повелел им собрать всех чиновников и сделать о сем совещание. На совещании министр государственных доходов Дэн-янь с прочими представил следующее мнение: "Чрезмерная расточительность ныне в обычае. Надлежит умерить оную законом (мер). Да будет повелено по различию состояния определить форму одежд, вещей, употребляемых в домашнем быту, и планы домов, ослабить выходящие из меры празднования при совершении свадеб и похорон и воспретить бесчисленные и пустые траты. (По кит. тексту: "...и воспретить пустые траты на взаимные угощения".) Когда в расходах будет соблюдаема умеренность, тогда количество собираемых хлебов само собой увеличится". Люй и Вань-янь-шэу-чжэнь к сему прибавили: "Человек, по своей природной склонности, при виде хорошего оным обольщается. Если законами не будет определена умеренность, то расточительность будет беспредельна, а когда в тратах выходят из нормы, то от этого рождается бедность и конечное разорение народа. Ныне, в дни спокойствия, надлежит особенно заняться сим делом и установить для того постоянные законы". Император представления их признал справедливыми. В одиннадцатый месяц Чжан-цзун, призвав председателя церемониалов Ван-шоу и советника Чжан-вэя, сказал им: "Господа! Вы обязаны каждый порознь представлять мне о делах, какие должно совершать государю. Когда я следую представлениям простого народа, то тем паче не последую ли вашим?" В двенадцатый месяц император ездил для посещения к Тушань-кэ-нину, который был болен. В тот же день государь сделал Кэ-нина визирем ⁵²⁸, возвел в княжеское достоинство, назвав его Цзы-ваном, и пожаловал тысячу пятьсот лан серебра и две тысячи кусков шелковых тканей.

1190 год

Мин-чан второе лето. В первый месяц старшая императрица, мать государя Чжан-цзуна, сделалась больна и в день Син-ю скончалась. Государь отправил Вань-янь-линя и других вельмож в царства Сун, [179] Корею и Ся с известием о трауре. В сей же месяц не стало визиря Цзы-вана Тушань-кэ-нин. В третий месяц из царств Сун, Ся и Кореи прибыли послы для совершения жертвенных обрядов над гробом императрицы. В четвертый месяц государь постановил: "Если при бедствии народа, случившимся от засухи или наводнения, начальник не донесет о том как должно, а наобум представит о том, о чем не следует, давать ему семьдесят ударов палками. Если кто, доведенный бедствием до крайности, лишит себя жизни, за это судить начальников, как нарушителей законов". В седьмой месяц чиновник цань-чжи чжэн-ши по имени Тушань-и представил императору доклад следующего содержания: "Из истории государей Яо и Шунь известно, что вельможи тех времен в своих представлениях к государям излагали предостерегательные советы и убеждали их следовать добру. Древние государи при суждении о делах правления постоянно были ко всем внимательны и, оставляя собственные намерения, следовали хорошим советам других. Они, умея слушать, умели действовать и, следуя советам своих вассалов, возбуждали в них ревность. Таковы были взаимные действия государей и вельмож в древности. Государь! Наследовав престол, огражденный спокойствием, надлежит, подражая древним, печься о возвышении своих добродетелей, радуясь добрым, не раздражайся злыми. Не будь невнимателен к советам, пренебрегая малым добром людей бесчестных". (По кит. тексту: "...из любви к хорошему и ненависти к худшему, пренебрегая малым добром людей бесчестных, не будь невнимателен к их советам".) Император, одобрив сие представление, сделал Тушань-и членом министерского совета. В одиннадцатый месяц, по повелению государя, актерам запрещено представлять в театрах древних государей и великих князей, громогласно провозглашать им долголетие. Нарушителей запрещения повелено строго судить.

1191 год

Третье лето Мин-чан. В третий месяц Чжан-цзун спросил министров: "Сколько произведено в чиновники за почтительность к родителям и справедливость (к другим)?" "При государе Ши-цзуне, -отвечал Вань-янь-шэу-чжэнь, - был сделан чиновником Лю-цзин. Послушные родителям вообще бывают степенны, правдивы и успешны в делах". "Но можно ли, - сказал император, - говорить таким образом без исключения обо всех? Впрочем, соблюдающие почтительность к родителям и справедливость к другим от начала усовершили свои поступки. Кто из них хоть несколько годен к употреблению, того немедленно должно употреблять в службу. Впоследствии, если бы он оказался ложным, то эта ложь произошла бы от притворной почтительности к родителям и справедливости к другим, тогда он равно погрешил бы против добродетели. (По кит. тексту: "...и он равно не погрешил бы против добра".) Отыскивая людей правдивых и почтительных к родителям, представляйте о способных из них к употреблению". Вань-янь-шэу-чжэнь доносил императору, что он, по повелению государя, ездил для исследования дела, представленного Чэн-и из Синь-чжоу ⁵²⁹, который с намерением говорил о злоупотреблениях областных и уездных начальников. Но когда он лично спрашивал Чэн-и о средствах прекращения злоупотреблений, то он не мог показать их. Государь сказал: "Ныне в правлении желают знать злоупотребления, поэтому, хотя он и не находит средств к прекращению сих злоупотреблений, похвально и то, что он успел открыть оные. По словам Чэн-и, местные начальства не могут исполнить всех постановлений, издаваемых государем. Но и наемники трудятся (для своих хозяев), тем паче чиновник, пользуясь жалованием от отечества и поступая таким образом, не погрешает ли в своих поступках как сын и вассал? Ныне, исследовав все постановления, прикажите исполнить оные". В четвертый месяц император говорил вельможам: "Прежде был издан указ, коим повелевалось прекратить бесполезные работы, уменьшить пустые траты, отставить чиновников, показавших мало успехов в должности, и окончить дела подсудимых. Сим четыре дела надлежит немедленно привести в исполнение". В пятый месяц император выпустил из дворца сто восемьдесят женщин. Местное начальство донесло, что жители Хэ-чжоу пострадали от неурожая и, по недостатку хлеба, не представили в казну подати. Император простил им подать и повелел министру государственных доходов произвести преждевременно всем чиновникам зимнюю выдачу хлеба с тем, чтобы они продавали оный народу. "По наступлении осени, - говорил император, - на приобретенную плату за проданный хлеб они, без сомнения, могут получить оный с избытком. Таким образом, это будет выгодно как для чиновников, так и для народа". В восьмой месяц Чжан-цзун говорил императору: "Я хочу, чтобы чиновники продолжительно находились при тех должностях, к коим определены. При беспрестанной перемене должностей из людей с отличными дарованиями мало найдется таких, которые бы были способны ко всем делам". (Дословно: "...если, определивши сего дни к должности в палату церемониалов, завтра перевести в палату государственных доходов, то хотя бы кто и был с отличными дарованиями, но мало найдется таких людей, которые бы способны были ко всем делам".) Министры отвечали: "В таком случае и люди с посредственными дарованиями, [180] приобретши навык, при продолжительном их служении при одной должности, наконец, будут иметь успех в оной". В девятый месяц император указал Сенату: "В прошлом году в губерниях Шань-дун и Хэ-бэй был неурожай. Если в настоящее время с жителей сих губерний потребуем оброки и пошлины, а равно хлеб и деньги, выданные им заимообразно, то, быть может, для бедных земледельцев не будет возможности жить. Надлежит ожидать урожайных годов, тогда, по исследовании прибытков, брать с них казенные долги, сообразуясь с сими прибытками". В десятый месяц император разослал следующий приказ чиновникам дай-фу ⁵³⁰ и тай-вэй, находившимся при царевичах: "Я определил князей для управления по провинциям с тем, чтобы они в праздное время от должности наслаждались покоем и свободно находили для себя удовольствие. Но, опасаясь, чтобы они в повышении и отрешении от должностей чиновников не погрешили против справедливости, приставил к ним вас, дабы вы советами удерживали их от пороков, руководя к добру, и не допускали до проступков и ошибок. В свободное от должности время, хотя бы они и ходили на пиры, но если не нарушают тем законов, то какой от сего может быть вред? Ныне я слышу, что вы, слишком обращая на это внимание, входите во все мелочные дела князей, не относящиеся к вашей должности. Ужели в этом состоит ваша обязанность (помогать князьям)? Всякий из вас с рассуждением о своей должности обязан следовать прямой середине и не уклоняться от законов. Объясните мое мнение всем князьям".

1192 год

Мин-чан четвертое лето. В первый месяц из Сената сделан доклад, коим просили чиновника цуй-гуань по имени Су-дэ-сиу сделать столоначальником в министерстве церемониалов. "Господа! - сказал Чжан-цзун. - Я уже повелел вам, чтобы чиновники оставляемы были при одних: должностях на долгое время. Если, определив кого-нибудь в палату дай-ли-сы, переведем вдруг в министерство финансов, а потом в министерство церемониалов, то возможно ли, чтобы его способности были всесторонни? Напротив, при долговременном пребывании в одной должности и с посредственными способностями человек бывает лучше вновь определенного. В делах, уже встречавшихся однажды, он, без сомнения, будет успешнее. Поэтому не следует с такой беспечностью делать перемен чиновникам". "Отличным по должности, - продолжал император, - называется тот, кто имеет особую способность к исправлению дел. Что же касается до честности и бескорыстия, то это, собственно, есть общая принадлежность всех, но как много людей корыстолюбивых и беспечных, то и сии свойства почитаются отличными качествами в следующих". "Теперь, - отвечали министры, - в докладах о делах государственных представляют, что народ потерял сыновнюю почтительность, уважение к старым, чистоту и совесть и просят, чтобы законы о сем были исправлены. Это, быть может, произошло от того, что с некоторого времени чиновники сделались неспособны учить и просвещать (народ) высочайшими наставлениями. Ныне ревизоры, вступаясь за ненужные и маловажные дела, почитают выше всего скорость в исправлении дел, а людей твердых и прямодушных, желающих просветить добродетель сынопочтения и братства, признают бесполезными. Поэтому умственное и нравственное образование в народе все считают посторонним делом, отчего почтительность к родителям и уважение к старшим оставлены. Если по повелению Вашего Величества будут возвышать и употреблять в службу людей, тщательно выполняющих обязанности сынопочтения и старшинства, тогда просвещение возымеет силу, а почтительность к родителям и уважение к старшим братьям возвысится. Ныне при ревизиях вообще признают главным дарования, а добродетели (почтительность к родителям и уважение к старшим) ставят на втором месте. Поэтому хитрые люди, несмотря на их корыстолюбие и низости, при употреблении их в должности почитаются исправными. Таким образом, стыд и бескорыстие уничтожены. Когда Ваше Величество предпишите прокурорскому приказу, чтобы при ревизиях особенно обращали внимание на правоту и ложь и не возвышали тех, кои хотя и с дарованиями, но без добродетелей, а незаконно получивших должности предавали строгому суду, тогда корыстолюбивые и жестокие люди переведутся, а возвысятся благонамеренные, имеющие чистую совесть". Находившийся в Восточной столице вельможа Ван-шэн прислал (ко двору) кречетов. Император Чжан-цзун послал нарочного сказать ему следующее: "Ты занимаешь важную должность. Не донося о пользах и вреде народа, равно о правоте или порочности служащих, ты присылаешь кречетов. Ужели в этом состоит твоя обязанность? Впоследствии не делай более подобных присылок". В третий месяц члены палаты ти-син-сы ⁵³¹, проводившие ревизию по губерниям, представлялись государю. Чжан-цзун, расспросивши одного из них о возложенной на него должности, сказал: "Я учредил палату ти-син-сы для водворения спокойствия в народе. От учреждения ее прошло уже пять лет, а пользы не видно. Это вообще происходит от того, что вы невнимательны к своей должности и занимаетесь делами мелкими, а начальники уездов и округов из опасения (вас) не дерзают производить дел славных. При ежегодных неурожаях в губернии Шань-дун постоянно посылаются туда нарочитые для оказания помощи. Господа! [181] Причиною этого равно худое выполнение вами должности. Постарайтесь исправить прежние ваши упущения". В четвертый месяц вельможи трижды делали доклад императору, изъявляя желание поднести ему титул. Но Чжан-цзун на сие не согласился. "Наши предки, - говорил он, - и древние государи, принимавшие титулы, все имели добродетели и были достойны сих титулов. Ныне, при неурожаях несколько лет и при разорении от сего народа, справедливость требует со страхом и осторожностью исправлять себя. Возможно ли вотще принимать славное имя?" Император Чжан-цзун для избежания жары хотел переехать во дворец Цзин-мин-гун. Вельможа Дун-ши-чжун, отклоняя его, говорил: "Тягость для народа и траты казны, зависящие от сего путешествия, могут быть еще неважны, но непредвидимые последствия возродившихся переворотов нельзя считать маловажными. Премудрые люди свои поступки сообразовали с действиями Неба и Земли, посему при своих бесчисленных начинаниях всегда достигали конца оных. В настоящее время на границах неспокойно, и нельзя гадать о последствиях (переворота). Колено Би-ли-гэ-бова ⁵³², при своей жадности и жестокости, храбро и сильно. Оно требует глубокого внимания (насчет его действий). Если Ваше Величество потребует совета о сем от своих приближенных, то, конечно, они из угождения вам скажут, что великая империя не может опасаться такого княжества, и не будут отклонять от поездки. (По кит. тексту вместо слов "и не будут отклонять от поездки", есть следующее выражение: "...но и пчела; и скорпион имеют яд, производящий боль, которая вначале не заслуживает внимания".) Сия столица величественна и красива, внутри и вне ее довольно садов и рощ для рассеяния дум царских, а поблизости ее, в горах и около вод, есть звери и птицы, коих достаточно для упражнения в военном деле (для занятия охотой). Зачем же с тысячами экипажей и тьмою всадников проводить дни на траве и на росе ночи? Зачем, удалившись к границам, расставлять в отдалении сторожевые войска и подвергать себя непредвидимым опасностям?" (Дословно: "...непредвидимому раскаянию...") Император не принял его советов. Дун-ши-чжун вторично представил увещательный доклад следующего содержания: "В прежние годы, при бедствиях от засухи и наводнений, государь, издавая манифест, обвинял в оных самого себя и просил благих советов, прекращал ненужные работы и уменьшал пустые расходы. Подданные империи чрезмерно этим были обрадованы. Но теперь в весеннее время, посвященное собственно земледелию, мы посылаем местное население исправлять дороги для проезда государя. Если рассмотреть это дело, то оно вовсе не нужно. Кроме того, что в сии годы по всем губерниям были неурожаи. Местные жители, доставляя корм для казенных лошадей, неся труды по записи их на военную службу и занимаясь копанием рвов, совершенно истощили и силы, и имение. От этого бежавшие не возвращаются, и цена на хлеб непомерно высока. Но когда государь отправится туда со всей свитой, тогда цена на съестные припасы еще более возвысится. Между тем, как и теперь, несколько тысяч человек ежедневно покупают для себя оные в малом количестве. (В подлиннике: "...покупают для себя пищу чашками и тарелками".) Прежде еще привозили хлеб для продажи купцы из губерний Северной столицы, но теперь, при дороговизне съестных припасов, едва ли прибудут в надлежащее время. Тогда народ, томимый голодом, подобно как в прежние годы, побьет лошадей чиновника тай-вэй, расхитит плоды и овощи чиновника тай-фу и, в негодовании и скорби, произнося оскорбительные слова, поднимет бунт. "За страстями народа, - сказано в Книге правления, (В книге Шу-цзин.) - надлежит смотреть в особенности, ибо трудно сберегать народ низкий". Колено Би-ли-гэ-бова хитростями уже переманило к себе два поколения, кои несколько десятков лет охраняли наши границы на юге и севере. О таковом волнении на границах надлежит подумать. Пренебрегши сим, предпринять путешествие не будет ли противно правилу премудрых, что при бесчисленных начинаниях надлежит постоянно достигать конца оных? Планета Венера видна во время дня, в Северной столице случилось землетрясение, а на севере показались красные облака, кои только с рассветом исчезают. Небо, являя сии знаки, хочет, чтобы государь исправил самого себя и тем уничтожил перевороты. (По кит. тексту: "...хочет вразумить государя, чтобы исправлением добродетелей уничтожил перемены (природы и народа)".) Наконец, от путешествий, предпринимаемых для удовольствия, предостерегают и древние государи. Будем ли искать примеры в дальней древности, начиная с домов Чжоу и Цин ⁵³³, или возьмем оные из времен ближайших, нисходя до династии Суй, Тан и Ляо? У всех происходили возмущения от подобных путешествий. После этого возможно ли не быть внимательным? Возможно ли не страшиться?" Чжан-цзун последовал его представлению и тогда же говорил министрам и вельможам: (По кит. тексту: "...и тогда же сказал министрам и вельможам...") "Я хотел предпринять путешествие и северные места гор единственно для избежания жары. Но прокуроры и советники говорят мне, что везде большой недостаток в хлебе, что прежде мне не совсем было известно. Хотя я и боюсь жары, но, узнан о сем, могу ли для собственного покоя наносить беспокойство народу?" После чего он оставил свою поездку на север. Император приказал выдать из казны хлеб простому народу в Хэ-чжоу, терпевшему [182] голод. Указом повелено, чтобы нюйчжисцам, получившим на экзамене третью степень ученых, делали смотр в конном и пешем стрелянии из луков, и тех, кои окажутся лучшими, производить в чины и употреблять в должности. В пятый месяц вельможи несколько раз изъявляли желание поднести титул императору, но Чжан-цзун не согласился принять оный. Издал указ, коим за преступления, заслуживающие ссылку и меньшие оных, уменьшено наказание одной степенью, и прощены проступки, заслуживавшие телесное наказание палками. Когда вельможа Цо-гу-цин представлял исторические записи о деяниях государя Ши-цзуна, (По кит. тексту: "...историческое общество представило историю государя Ши-цзуна".) Чжан-цзун, надев церемониальную одежду, сошел с престола в тронный Жинь-чжэн-дянь и стоя принял оные. В девятый месяц Чжан-цзун повелел Сенату, чтобы, начиная с двадцать девятого лета Дай-дин, ученым и простолюдинам, (Под учеными разумеются имеющие ученую степень; простолюдинами называются не получившие ученой степени.) представлявшим свои суждения о важных делах правления или о выгодах и вреде на границах, если сии суждения были приведены в действо, дать чины, а тем, кто доставил (своим советом) пользу для чиновников или народа, сделать награды. В одиннадцатый месяц указом повелено по присутственным местам в столицах, губерниях (фу), округах и уездах написать и вывесить имена чиновников, кои были судимы за лихоимство и несправедливость в должности, равно как и тех, кои заслуживали повышения за честность и исправность, дабы этим поощрить добрых и побудить исправиться порочных. В царстве Ся помер государь Ли-жинь-сяо. Его сын Ли-шунь-ю ⁵³⁴'' прислал посла с известием о трауре. В двенадцатый месяц Цуй-вэнь, Го-цзянь и Ма-тай-чу тайно говорили Би-цин-шоу, рабу Чжэн-вана Юн-тао, что по гаданиям Цзэнь-цзи (По кит. тексту: "...тайно объявили Бн-цин-шоу о счастливых и несчастливых предзнаменованиях Чань-цзи".) должно произойти возмущение, и что его господин сделается государем. Би-цин-шоу сии слова пересказал Юн-тао. Го-цзянь умел, отчасти, по виду людей узнавать их будущность. Почему Юн-тао, призвав Го-цзянь, заставил его сделать гадания о себе, жене и детях. Тогда Го-цзянь говорил ему: "Вид великого князя отличен от обыкновенных людей, княжеская супруга и два сына величественны и знамениты". "Но старший сын первой супруги князя, - прибавил к сему Го-цзянь, - не должен быть сравниваем с прочими князьями". Юн-дао призвал Цуй-вэня и Ма-тай-чу и говорил с ними о знаках небесных, изображенных в книге Чань-цзи ⁵³⁵. (Чань-цзи есть календарь (примеч. маньч. текста).) Цуй-вэнь сказал: "Год коровы (чоу) показывает год бедствий, происходящих от войн, и человек, родившийся в год зайца (ту), весной следующего (после коровы) года окончит войну и получит престол Го-цзянь к этому прибавил: "Вчера вечером красного цвета воздух окружал Северную неподвижную звезду, а белый луч просачивался сквозь Луну. Все это показывает на возмущение в конце года коровы и в начале - тифа, которое произведет войну". Чжэн-ван Юн-дао, совершенно поверив их словам, тайно сдружился с Чжан-ел, близким к государю, и посредством его наблюдал за действиями императора Чжан-цзуна. Цуй-вэня он сделал главным советником, а Го-цзяня и Ма-тай-чу рассылал всюду для распространения молвы. Хэнаньский тун-цзюнь-ши по имени Пу-сань-гуй имел женой младшую сестру Юн-дао, княжну Ханьскую. Юн-дао, вознамерясь просить у него в помощь хэньское войско, советовался о сем с княжной Цзэ (Цзэ-го), которая также была его младшая сестра, и просил, чтобы она заставила своего мужа Пу-лэ-ду написать Пу-сань-гую письмо. Пулэду по приказанию Юн-дао сделал предлог, будто бы желает вступить с Пу-сань-гуем в родственные связи через сватовство, послал к нему людей выведать его мысли, но Пу-сань-гуй не согласился на предложение Пулэду, и посланные, видя его несогласие, побоялись объявить ему об измене. (По кит. тексту: "Хэньский тун-цзюнь-ши по имени Пу-сань-гуй питал любовь к младшей сестре Юн-дао, княжне Ханьской. Юн-дао, вознамерившись получить от него в пособие хэньское войско, советовал княжне Цзэ (Цзэ-го), которая тоже была его младшая сестра, заставить своего мужа Пулэду послать Пу-сань-гую письмо о том, будто бы хочет вступить с ним в родство по сватовству, а между тем хотел таким образом узнать наперед его мысли. Но Пу-сань-гун не согласился".) Дворовый человек князя Юн-дао, по имени Дун-шоу, увещевал его оставить намерение заговора, но Юн-дао не послушал его. (В кит. тексте прибавлено: "Дун-шоу пересказал об этом товарищу Цянь-цзяну, и Цянь-цзяну донес..." и пр.) Цянь-цзяну донес о возмущении Юн-дао императору Чжан-цзуну в то время, когда Юн-дао был в столице. Император повелел четырем вельможам - Вань-янь-шоу-чжень, Сюй-чи-го, Янь-бо-тун и Ни-пань-гу-цзянь - сделать следствие. Но при многочисленности соучастников (в заговоре) долго не могли окончить дело. Чжан-цзун, будучи недоволен этим, призвал Вань-янь-шоу-чженя и других и спрашивал о ходе дела. При сем министр Цзя-гу-цин-чэнь сказал: "Верх (всякого) дела есть немедленное его решение, через то успокаиваются мысли людей". После того Чжан-цзун своему младшему дяде Юн-дао и тетке (жене Юн-дао) Бянь-юй, их двум сынам - Ань-чунь и Э-синь, княжне Чан-лэ, - всем приказал умереть, а Пулэду, Цуй-вэня, Го-цзяня и Ма-тай-чу казнил (отсечением головы). Пу-сань-гуй не был судим, но был лишен чинов. Дун-шоу заключен в тюрьму за то, что о деле объявил другому и не донес сам, а [183]

Цянь-цзяну награжден двумя тысячами связок мелкой монеты и сделан чиновником пятой степени ⁵³⁶. (В кит. тексте прибавлено: "...и принять в придворную стражу".) Имение Чжэн-вана Юн-дао повелено было, по конфискации, раздать по частям князьям, а имение княжны Цзэ разделить княжнам. Император Чжан-цзун послал вельможу Да-юй в царство Ся для жертвоприношения умершему государю Ли-жинь-сиу.

1193 год

Мин-чан, пятое лето. В первый месяц Чжан-цзун признал Ли-шунь-ю государем царства Ся. В третий месяц постановлено законом жертвоприношение духам солнца, луны, ветра, дождя и грома ⁵³⁷. В десятый месяц Сенат представил о повышении за беспорочность службы нань-пи-сяньского ⁵³⁸ (уездного) начальника Ши-су и других, числом двенадцать человек, для ревизии коих отправлен был чиновник палаты ти-син-сы. (По кит. тексту: "...представлял о возвышении к должности ти-сын-сы наньписяньского начальника и других, числом 12 человек, кои при ревизии найдены по поведению честными".) Между избранными по повышению находился дасиньфусский чиновник Чжубу по имени Маньду. Император, зная этого человека, сказал: "Маньду легкомыслен и безрассуден, возможно ли повышать его? Ужели будем считать в употреблении людей легкомысленных и безрассудных наравне с людьми твердыми и постоянными? Притом Маньду с посредственными дарованиями. Если опасается преступить законы употреблением людей с большим умом и дарованием (нежели Маньду), то кольми паче следует ли употреблять с посредственными дарованиями. (По кит. тексту: "...когда не должно употреблять людей и с большим умом и дарованием, из опасения нарушить законы (фэн-су), то кольми паче..." и пр.) Испытайте его снова".

1194 год

Шестое лето Мин-чан. В третий месяц Чжан-цзун сделал Пу-мулу-цзы-у ⁵³⁹ младшим чиновником сы-цзянь, Тянь-чжун-ли - старшим чиновником ши-и, а Пусань-окэ - младшим ши-и ⁵⁴⁰. При этом он говорил им в наставление: "В государстве звание советника не есть пустой титул. Он назначается для того, чтобы, следуя истине, приносил пользу. Господа! Я по выбору сделал вас своими советниками. Говорите мне без упущений о пользе и вреде империи, о правдивости и порочности чиновников и не будьте скрытны. Луду понижен мной не за советы, а по другим причинам. Не страшитесь говорить мне из опасения быть за то обвиненными. Исполняйте долг ваш со всей рачительностью и не будьте молчаливы". В пятый месяц чиновник, находившийся при Го-ван Юн-чжуне - старшем дяде императора, донес, что четвертый сын Юн-чжуна по имени Алихэмань, произносит пустые и злонамеренные речи. Чжан-цзун послал исследовать это прокурора Сун-цзи-кана, и донос оказался справедливым. (По кит. тексту: "Император послал исследовать это прокурора Сун-цзи-кана, который открыл при этом, что и второй сын Юн-чжуна по имени Шеньтумэнь в песнях выражает непокорность. А дворовый человек Юн-чжуна..." и проч.) Кроме того, дворовый человек Юн-чжуна по имени Дагэ доносил, что его господин (Юн-чжун) однажды говорил женщине Жуй-сюэ, что когда он будет государем, ее сына сделает великим князем, а ее - второй женой (фэй). Когда повелено было исследовать и этот донос, то он также оказался справедливым. Несмотря на то, Чжан-цзун еще посылал для осведомления об этом председателя палаты церемониалов Чжан-вэя и советника военной палаты У-гу-луна, но при проверке донос опять оказался справедливым. Затем император говорил министрам: "Го-ван виноват за преступные слова, но его поступок от преступления Юн-дао". "Преступления Юн-дао и Юн-чжуна, хотя и различны, - возразил на слова императора Ма-ци, - но они, как вассалы, равно не признали над собой государя, и в этом отношении преступления их одинаковы". "По какой же причине, - спросил Чжан-цзун. - обнаружил эти слова Го-ван?" Министр Цзя-гу-цин-чэнь отвечал, что у него с начала (издавна) было такое намерение, которое и обнаружилось у него на словах. Император после того повелел, чтобы проступок Юн-чжуна объявить всем чинам, и чтобы, по общем совещании, чиновники пятой степени и ниже представили общий доклад со своими мнениями, а чиновники четвертой степени и выше явились со словесным ответом. Когда все представили, что его надлежит судить по законам, то Юн-чжуну указом повелено было умереть, а его двух сыновей приказано казнить. (По кит. тексту: "Таким образом, все представили, что Юн-чжуна должно судить по законам, один только Лу-ли-юн просил об освобождении его от смертной казни". ) В двенадцатый месяц правление Мин-чан переименовано в первое лето Чэн-ань, и объявлен милостивый манифест. [184]

1195 год

Первое лето Чэн-ань. Во второй месяц Чжан-цзун указом повелел Сенату (рассмотреть) дела об осужденных на смертную казнь, хотя бы на сделанный о них доклад. И последовало решение, подвергнуть вторичному исследованию, из опасения клевет и сомнений, и снова входить с представлением ("Жизнь людей драгоценна, и не годится не радеть о ней"). В шестой месяц, по недостатку хлеба у народа, император приказал выпустить сто тысяч мешков риса из казенных магазинов и продавать по умеренной цене. В уезде Пин-цзинь-сянь ⁵⁴¹ в доме крестьянина Ли-туна шелковичный червь сам собой произвел шелковую ткань, которая в длину имела семь футов и полтора вершка, а в ширину - четыре фута и девять вершков. Император повелел наградить хозяина четырнадцатью кусками шелковых тканей.

1196 год

Чэн-ань, второе лето. В пятый месяц император, собрав всех чиновников, говорил следующее: "Ныне законы утратили свою силу, а чиновники сделались беспечны и нерадивы, день ото дня оставаясь невнимательны к делам, (По кит. тексту: "...день за днем отсрочивая дела..." и проч.) они приучились к обманам. Начальники, надеясь случайно приобресть доброе имя, думают единственное о своем спокойствии. На что же будет опираться правительство?" (В кит. тексте прибавлено: "...что касается до лицеприятства и подкупов, то сенаторы, начальники палат и провинциальные вельможи наиболее склонны к этому. Сенат в предосторожности должен объявить о сем".) По случаю рождения сына у императора преступники (заслужившие смерть) освобождены от смертной казни, а заслужившие ссылку совершенно прощены. В восьмой месяц, по причине беспокойства на границах, император, собравши в Сенат чиновников от шестой степени и выше, спрашивал их о предприятии наступательных или оборонительных действий. Причем сказал: "Господа! Не принимайте в счет различия в высокости и незначительности должностей столичных и провинциальных чиновников. Искусных в военном деле, храбрых и даровитых, умеющих обращаться и употреблять людей представляйте по три и четыре человека к одной должности с тем, чтобы употребить из них (одного) по выбору. Но чтобы вы, выжидая один другого, не остались невнимательны к своим суждениям, повелеваю вам в продолжении пяти дней представлять доклад". (По кит. тексту: "...из столичных и провинциальных чиновников найдутся ли они, отличны по соображению, дарованиям и храбрости, или замечательны по умению употреблять людей. Надлежит, не принимая во внимание высших и низших между ними по должности, представлять от трех до пяти человек с тем, чтобы по выбору употребить (из них одного). Не оставайтесь без ваших предположений, выжидая один другого".) В этом собрании находилось всего 84 человека, дававших свои мнения; в числе их было 5, говоривших о наступательных действиях, 46 - об оборонительных и 33 - о наступательных и сберегательных мерах вместе. В одиннадцатый месяц Чжан-цзун говорил министрам: "Живя внутри дворца за девятью стенами, мне трудно знать все дела народа. Министры! Если и вы не будете иметь связи с частными людьми, то откуда будем знать выгоды и невыгоды народа?"

1197 год

Третье лето Чэнь-ань. Во второй месяц государь говорил министрам: "Ныне оказался недостаток в чиновниках в столице и по провинциям. Когда найдутся люди с дарованиями, годные к употреблению, донесите мне о них, хотя бы они и не дослужили срока до повышения; не отдаляйте их под предлогом родства или знакомства". (По кит. тексту: "...когда откроются вакансии на чиновнические места в столице или во внешних провинциях, и если найдутся люди с дарованиями, могущие занять открывшиеся должности, то, хотя бы они и не выслужили срока для производства к высшим должностям, делайте о них представление и не уклоняйтесь от представления о них, хотя бы они были ваши родственники или знакомые".) В четвертый месяц император говорил прокурорам: "При дворе нашем между высшими и низшими чиновниками, хотя и есть люди с дарованиями и умением, но я весьма недоволен теми из них, кои нерачительны в делах. Исследуйте их и сделайте мне представление". (По кит. тексту: "...хотя и есть люди со способностями и дарованиями, но большая половина между ними нерадивых. Я весьма недоволен ими. Исследуйте таковых и представьте мне".)

1198 год

Четвертое лето Чэн-ань. В пятый месяц вельможа Чень-цзай представил императору доклад, состоящий из четырех пунктов следующего содержания: "Во-первых, что пограничные жители терпят бедствия от [185] нападений мятежников; во-вторых, что земледельцы доведены до крайней бедности продовольствием наших войск; в-третьих, что после продолжительного исследования ложных обвинений, при решении оных всегда оказывают снисхождение подсудимым, через это поистине потворствуют даже и тем, кои обвинены справедливо; в-четвертых, что чиновники походных правлений ⁵⁴² в особенности пользуются высочайшими наградами, а служащим на границах не оказывается никаких милостей. При таких несообразностях с правосудием возможны бедствия - засухи и наводнения". Чжан-цзун признал этот доклад справедливым. Император, по причине засухи от бездождия, просил в храме Тай-мяо ⁵⁴³ о дожде. Так как после сего дождя выпало довольно, то (он) предписал местному начальству сделать благодарственное жертвоприношение за ниспослание дождя в храме Тай-мяо и в жертвеннике Шэ-цзи (духу земли и произрастаний). (Благодарственные жертвоприношения в Тай-мяо и Ше-цзи в кит. тексте описаны в разное время по случаю выпадения двух дождей, бывших в разные времена.) По причине продолжительного безведрия (непогоды) в Да-син-фу, император повелел просить о прекращении дождя. В десятый месяц Чжан-цзун предписал приказом в столицах, областных, окружных и уездных городах построить по одному дому презрения (пу-цзи-юань) и каждогодно с десятого по четвертый месяц следующего года приготовлять в них пищу для бедных.

1199 год

Пятое лето правления Чэн-ань. В двенадцатый месяц издан высочайший манифест, коим объявлено, что будущий год переименовывается в первый год правления Тай-хао.

1200 год

Первый год правления Тай-хао. В одиннадцатый месяц, по особенной привязанности императора к Ли-ши, все дела шли через руки ее братьев, и вельможи часто являлись к ним на дом. В это время в продолжении нескольких дней дул сильный ветер, и было мрачно. Чжан-цзун издал указ, коим вопрошал о причине перемен небесных. Вельможа Чень-цзай представил ему доклад следующего содержания: "Милосердие, справедливость, благополучие, мудрость и верность суть пять непреложностей; отеческая правота, материнское сердолюбие, любовь старших и уважение младших братьев, сыновняя преданность суть пять добродетелей ⁵⁴⁴. Ныне пять непреложностей не имеют силы, а пять добродетелей потеряли свою важность. Чиновники и ученые, оставив благородство и правосудие, забыли честь и стыд. Простой народ, поправ законы, идет против истины и не знает куда обратиться от своих заблуждений. По уничтожении непреложностей Неба, единокровные родственники, нанося обиды друг другу, с каждым движением разрушают согласие. Сии перемены не суть одного дня и одной ночи. Итак, надлежит восстановить ослабевшие законы государства, сообразуясь с духом народа. Тогда только водворится повсюду мир и наступит благоденствие, когда по-прежнему получат силу обязанности отца и мужа с женою. Ныне в правлении находятся два предмета, требующие всей внимательности. Во-первых, надлежит направить к прямой цели мысли чиновников. При тщательном наблюдении заметил, что чиновники не понимают своего долга (благородства и правосудия) и большая часть из них стремится за выгодами. Как же могут они заставить народ следовать преобразованию? При употреблении людей на службу достойнейшими из них почитаются те, кои обладают великими и непоколебимыми добродетелями, а за ними те, кои имеют отличные дарования. Когда сначала будут употреблены люди, вмещающие в себе сии два свойства, а потом люди с дарованиями, хотя посредственными, но честного поведения и, наконец, когда будут удалены от дел люди с худым поведением, хотя бы они были со способностями и познаниями, тогда служащие вообще обратятся к правоте. Во-вторых, надлежит направлять к добру мысли учащихся. Ибо следование Высочайшему преобразованию первоначально внушается в училищах. Ныне учащиеся, утратив первоначальное истинное учение, презрели глубокий смысл священных книг и истории и больше не изучают их. Пустословя в напыщенных выражениях, они домогаются единственно получения жалования и приобретения собственных выгод. (Здесь говорится об экзаменных задачах, которые учащиеся делают на получение ученой степени и должности.) Надлежит повелеть, чтобы на экзаменах спрашивали экзаменующихся об основных истинах священных книг и истории, и тем побудить их обращать внимание на существенное. Когда учащиеся не будут прельщаться пышными, но пустыми выражениями, тогда из этого будет польза". Чень-цзай еще говорил: "Дела государства в одно время бывают многоразличны, и хотя бы по виду они казались подобными, но, при всем том, между ними должна быть разница. В законах нельзя вполне показать сего различия, поэтому дела по близкому сходству между собой, будучи неясны, производят разные мнения. [186]

Конфуций говорил, что истина есть конец дела. Государь! При решении тобой разных дел, поверяй неодинаково толкуемые дела по собственному суждению и разыскивай коренные причины оных. Тогда решение будет верно и сомнение сделается ясным". Это представление совершенно было согласно с обстоятельствами того времени. Чжан-цзун, хотя и принял оное, но не мог привести его в действо.

1201 год

Второе лето Тай-хао. В девятый месяц Чжан-цзун, ко дню рождения сунского императора отправляя, по обыкновению, в государство Сун посла Вань-янь-тана с другими, говорил ему следующее: "Два государства в хорошей дружбе между собой, и вы не должны заводить спора о делах маловажных, чтобы не испортить великого дела политики". В уезде У-ань-сянь ⁵⁴⁵ видели птицу фын-ху-ан (феникс). Император издал об этом манифест.

1202 год

Третье лето Тай-хао. В четвертый месяц Чжан-цзун приказал чиновнику Дянь-чжан-сы, чтобы во время явки во дворец уволенных от должности чиновников, престарелые входили в оный с тростью или поддерживаемые людьми.

1203 год

Тай-хао четвертое лето. Весной в первый месяц помер корейский король Ван-чжо ⁵⁴⁶. Сын его Ванин преемственно наследовал престол и прислал в царство Цзинь посла, извещая о трауре. Во второй месяц Чжан-цзун постановил приносить жертвы трем Хуан, пяти Ди и четырем Ванам ⁵⁴⁷. (Три Хуан суть: Тянь-хуан (владыка неба), Ди-хуан (владыка земли) и Жинь-хуан (владыка людей). Пять Ди суть: Фу-си, Шэнь-лун, Хуан-ди, Яо и Шунь. Четыре Вана: Юй, Чен-ян, Вэнь-ван, У-ван.) Третьего месяца в день фулахунь гулмахунь (красного зайца) померкло солнце, и сильным порывом ветра разрушило угол кровли на воротах Сюань-ян-мынь. Государь повелел определить, которым из государей и великих князей прежних династий надлежит делать жертвоприношения. Члены палаты церемониалов представили доклад следующего содержания: "Обряд жертвоприношения трем Хуан, пяти Ди и четырем Ванам уже постановлено совершать через три года однажды. Ныне, когда угодно Вашему Величеству почтить жертвоприношениями и других государей, находим приятным приносить жертвы следующим 17 государям: династии Ся - Тай-кану; династии Инь - Тай-цзя, Тай-у и У-дин; из дома Чжэу - Чен-вану, Кан-вану и Сюань-вану; из дома Хань - Гао-цзу, Вэнь-ди, Цзин-ди, У-ди, Сюань-ди, Гуан-у, Мин-ди и Чжан-ди; из дома Тан - Гао-цзу и Тай-цзуну" ⁵⁴⁸. Чжан-цзун согласился на это представление и приносил жертвы сим государям. В четвертый месяц, по причине продолжительной засухи, Чжан-цзун издал указ, в коем виной бедствия признавал самого себя, просил касательно сего верных донесений от подданных. Он перешел из главного дворца в другой, ограничил для себя порцию пищи, прекратил музыку и уменьшил число лошадей (на конюшне). Освободил от казенных работ, податей и пошлины того года потерпевшие от засухи округи и уезды. Разослал особых чиновников для исследования преступников, долгое время находившихся в темницах, и повелел им разыскать невинно осужденных. Так как вельможи представили доклад, в коем вину бедствий слагали на себя, то император Чжан-цзун в ответ на сей доклад издал следующий указ: "Я потерял добродетель, и Небо ниспосылает за это несчастия. Господа! Всякий из вас примерами своей должности, согласно моему желанию, да способствует мне в правлении!" Чжан-цзун в храме предков, на северной долине, просил о дожде, после чего и выпал дождь.

1204 год

Пятое лето Тай-хао. В третий месяц сунское войско вступило в Лай-юань-чжэнь ⁵⁴⁹ округа Гун-чжэу. Жители Цзиньского округа Танч-жэу поймали сунского лазутчика и при допросе узнали от него, что сунский полководец Хань-то-чжэу, собрав войско в Э-ио ⁵⁵⁰, хочет напасть на Север. Чжан-цзун, узнав об этом, сделал вельможу Пу-сань-гуй в губернии Хэ-нань чиновником сюань-фу-ши и поручил ему, собрав войска из всех губерний, приготовиться против сунцев. При отправлении его к войску [187] Чжан-цзун говорил: "Со вступления моего на престол ни один из министров не служил мне долее тебя. Мог ли бы ты сего достигнуть, если бы не сообразовался с обязанностями вассала в отношении к своему государю и не составил с ним одного тела и сердца? Твой отец, (Отец Пу-сань-гуя был Пу-сань-сун-и.) равно быв министром при прежнем государе, предводительствовал войском на южных границах и показал свою ревность к государю. В настоящее время, употребив тебя, я думаю, что не ошибся в выборе. У меня нет страсти распространять пределы государства и производить великие дела, я только хочу внутри и вне империи водворить спокойствие. Если царство Сунское согласно будет покориться, то и довольно. Но если оно не захочет оставить своих злых намерений, то ты, устроив войско и перешед реку Хуай-хэ, водвори спокойствие в царстве Сун и возвысь тем заслуги твоего отца". По окончании речи государь подарил ему лучшую лошадь со своей конюшни, яшмовый пояс, шелковые ткани и лекарственные напитки. Пу-сань-гуй, по прибытии в Бянь-цзинь, собрал военачальников и войска и начал учить их военному искусству. После сего слава о его войске сделалась гласной. (В кит. тексте прибавлено: "...в то время случился день рождения императора. Государь послал своего сына Ань-чжен угостить Пу-сань-гуя обедом и приказал ему поднести яшмовую чару с вином. Кроме того, император после осенней облавы подарил ему хвосты и языки оленей, убитых самим государем. Двор сунский признал себя виновным, почему война прекращена, и Пу-сань-гую повелено было возвратиться".) Двор сунский признал себя виновным и прислал послов ко двору Цзинь.

1205 год

Шестое лето Тай-хао. В первый день первого месяца, по обыкновению, являлись с поздравлением послы из царств Сун, Кореи и Си. При обратном отъезде сунского посла Чэнь-Кэ-цзюня с прочими, (По кит. тексту: "...после отпускной аудиенции Сунского государства...") Чжан-цзун послал вельможу Мэн-чжу сказать ему следующее: "Мой дед Ши-цзун согласился считать сунских государей своими племянниками. Я с благоговением соблюдал оставленное им завещание и доселе жил в мире и дружбе. Сверх ожидания, ваш двор позволил восстать мятежникам и вторгнуться в наши пределы, почему я послал моих первостепенных вельмож для успокоения народа и войска в Хэ-нань. Когда же получил от вашего правительства бумагу о том, что за беспорядок пограничные вельможи разжалованы и отставлены от должностей, и что войска будут отведены с границ, то, заботясь о спокойствии целой империи, я оставил без внимания небольшое зло (причиненное бунтовщиками) и тотчас повелел главнокомандующему (Пу-сань-гую) возвратиться. Но вскоре ваши мятежники еще больше прежнего сделались дерзки. Теперь мои вельможи беспрестанно говорят мне, что ваш двор нарушил клятвенный договор, но я, думая о продолжительности мира (между двумя государствами), еще остаюсь равнодушен, из опасения, что ваш государь, быть может, не совершенно знает об этом. Но если после сего разбои по-прежнему не будут прекращены, и мои вельможи будут говорить мне об этом, то я, при всем моем сострадании к жизни людей, могу ли оставить это дело? Господа, по возвращении перескажите мои слова вашему государю". Суньский генерал У-си, охранявший Син-юань, отправил войско для осаждения цзиньской крепости Мусулун ⁵⁵¹. (В кит. тексте: Мушулун.) Цзиньский генерал Чан-ань, напав на оное, заставил отступить, причем убил одного сунского генерала. После сего сунское войско снова вошло в места Чемугу. Цзиньский генерал Вань-янь-гола, бывший главнокомандующий в губернии Шань-си, и начальник конницы города Гун-чжэу генерал Вань-янь-ци-цзинь, по условии с сунским полководцем, охранявшим крепость Хэ-чжэу ⁵⁵², сошлись для переговоров на границе. Сунское войско, находившееся в засаде, напавши на них с тыла, обратило в бегство; при этом убито восемь человек, в числе коих и Чжа-го-янь-сюн, старшина княжества Мубо ⁵⁵³. Сам Вань-янь-гола был ранен и вдвоем с Вань-янь-ци-цзинем, завязнув в болоте, едва могли выбраться из оного. (По кит. тексту: "Вань-янь-гола на коне завяз в болоте и был прострелен стрелою; Ци-цзинь едва спасся".) В четвертый месяц сенаторы доносили императору следующее: "Губернии Хэ-нань чиновник тун-цзюнь-ши доносил, что сунский генерал Хуан-фу-бинь разделил войско на две дороги с тем, чтобы 40 тысяч одного шли для нападения на наш город Дэн-чжэу, а еще для взятия города Тан-чжэу; 30 тысяч отправились другой дорогой, почему нам должно приготовиться к обороне". Император согласился на это представление и, поручив войска четырем генералам - Хэшиле-и, Тушань-и, Хэшиле-цзы-женю и Хэшиле-чжи-цзуну, предписал им указом, став на границе, встретить сунское воиско. (По кит. тексту: "Хэнаньский тун-цзюнь-ши доносит, что Хэшиле-цзы-жень посылал Янь-чжена, Янь-чжуна. Чжоу-сиу и других в Сян-янь для разведывания о намерении неприятеля. Посланные, по возвращении, говорили, что Хуан-фу-бин отправил 40 тысяч войска для завладения городом Дэн, сделав при оном вожатым изменника Тянь-юаня, и 30 тысяч для отнятия Тан-чжэу, сделав при них вожатым Чжан-чженя и Чжан-шена. Они все (три изменника) получили чин тун-лин ⁵⁵⁴. По сей причине он (тун-цзюнь-ши) решился приготовиться к обороне: войска из областей Чжэн-лиу, Ян и Ди ⁵⁵⁵ соединились в Чан-у, вверив управление их наньцзиньскому коменданту Хэшиле-и; войска из Бо, Чэнь, Сян и И ⁵⁵⁶ соединились в Гуй-дэ, вверив в управление хэнаньскому помощнику корпусного командира Тушань-и; сам он (тун-цзюнь-ши) со своим войском расположился в Бянь. Кроме того, он думает 17 тысяч войска из восточной и западной областей Шань-дуна поручить Хэшиле-чжи-чжуну и поставить его в Да-мин, а 17 тысяч войска из восточной и западной губерний Хэбэйских расположить в Хэ-нане, дав всем им лошадей; престарелых и молодых между ними заменить возмужалыми. Император изъявил согласие на представление".) В пятый месяц сунский генерал Ли-шуан окружил Шэу-чжэу, а генерал Тянь-цзюнь-май [188] вошел в город Ци-сянь ⁵⁵⁷. Сунский генерал Цинь-сянь напал на Цай-чжэу, но цзиньский Вань-янь-фу-чжу разбил его. Чжан-цзун в жертвенниках Неба и Земли в Тай-мяо и жертвеннике Шэ-цзи ⁵⁵⁸ объявил о нарушении клятвенного договора сунцами по начатии войны. Войско сунское было многочисленно, между тем, как у цзиньцев вновь набранные войска в северо-восточных губерниях еще. не все прибыли, а войска, находившиеся в Хэ-нань, были недостаточны для сопротивления неприятелю, почему Чжан-цзун велел 15 тысяч войска из Хэ-бэй, Дай-мин-фу, Бэй-цзин (Северной столицы) и Тянь-шень ⁵⁵⁹ расположить в Чжэнь-дине, Хэ-цзяне и Цин-сяне ⁵⁶⁰ с тем, чтобы в случае опасности подавать помощь (один другим). Сунский генерал Тянь-цзюнь-май напал на Су-чжэу, но генерал Налань-банле с другими вышел из крепости, сразился и разбил его. Войско Тянь-цзюнь-мая отступило к крепости Ци-сянь, где Налань-банле разбил оное вторично и взял в плен самого Тянь-цзюнь-мая. Тогда как сунский генерал Хуан-фу-бинь напал на Тан-чжэу, цзиньский чиновник цы-ши по имени Угусунь защищался против него с малым числом войска. Главнокомандующий Пусань-гуй, услышав об этом, послал к нему на помощь генерала Нахо-цзюнь-шена, после чего Хуан-фу-бинь был разбит. Пусань-гуй при донесении о разбитии сунского войска при городе Цисянь прислал взятого в плен сунского полководца Тянь-цзюнь-мая. Чжан-цзун, манифестом выхваляя заслуги, произвел в следующие чины и наградил вещами: Хэшиле-чженя, Налань-банле и Ши-гэта. Сунский генерал Лишу-ан осадил Шэу-чжэу, но при твердом сопротивлении начальника города Тушань-ши, в продолжении целого месяца не мог взять его. В это время на помощь к осажденным прибыли с войском хэнаньские чиновники пань-гуань ⁵⁶¹ по имени Ци-чжу и Май-гэ. Тушань-ши, отвечая им, вышел с войском из города. Лишу-ан был совершенно разбит. Цзиньский главнокомандующий дивизией правого крыла Вань-янь-сайбу разбил войско сунского чиновника Цао-тун-чжи при водах Чжень-шуй ⁵⁶². При новом донесении Пусань-гуя о заслугах победителей, Чжан-цзун начальника города Шэу-чжэу Тушань-ши возвел в чин фань-юй-ши-пулей-гу, в полководцы Амба Цзян-цзюнь ⁵⁶³, Ци-Чжу - в цзедуши и Май Гэ - в пань-гуань; Вань-янь-сайбу и его помощника Пусань-вань-пу произвел в следующие чины и наградил их по заслугам серебром и шелковыми тканями. (По кит. тексту: "...когда Пусань-гуй донес о победе при Шэу-чжэу, император указом освободил жителей Шэу-чжэу от податей и пошлинных сборов и объявил прошение преступникам; Тушань-ши сделал в Шэу-чжэу чиновником фан-юй-ши, а Пулегу произвел в да-цзянь-цзюнь и подарил им 300 тысяч мелкой монеты".) Когда сунский генерал Шан-жун ⁵⁶⁴ напал с восточной стороны на Хай-чжэу, уездный начальник Вань-янь-бянь-сэн, сразившись с ним, одержал победу, но, возвращаясь в город, был убит из засады стрелой. Бянь-сэн по смерти был пожалован в цы-ши города Хай-чжэу, его семейству дано в награду сто лан серебра и сто концов шелковых тканей, а чин отца повелено преемствовать сыну. Сунский генерал Ци-чунь с морским войском напал на город Пи-чжэу ⁵⁶⁵. Цзиньский генерал Вань-янь-цун-чжен разбил его. Ци-чунь, в крайности бросившись в воду, утонул, а его помощник был убит. Цзиньский генерал Чэн-юй с другими разбил сунского полководца У-си, вошедшего с 50 тысячами войска в области Цинь-чжэу. В восьмой месяц генерал Пуча-чжэнь разбил сунского Чэн-суна, подступившего с севера к Фан-шань-юань ⁵⁶⁶. Чжан-цзун даровал прощение преступникам в уездах и округах тех губерний, в кои входили войска, равно простил хлебную подать следующего года. (По кит. тексту: "...и простил третью часть податей и налогов будущего года в округах Тан, Дэн, Инь, Цай, Су и Сы".) В девятый месяц Чжан-цзун повелел Сенату отыскивать и назначать к должностям людей, более других искусных в военном деле и более других способных исправлять дела, неожиданно встречающиеся. Сунские генералы У-си, Фэн-синь, Ян-сюн и Ли-гуй вступили с войском в Цин-чжэу. Шанский помощник дивизионного генерала Чэн-юй с другими, вступив в сражение, разбил их; при этом Ян-сюн и Ли-гуй были убиты. В десятый месяц цзиньский главнокомандующий Пусань-гуй, предводительствуя войсками всех губерний, пошел воевать в пределы Сун. Сам Пусань-гуй с 30 тысячами войска (По кит. тексту: "Сам Пусань-гуй с 30 тысячами войска вступил в Ин-и-шэу".) вышел в Пишэу ⁵⁶⁷. Чиновник тун-цзюнь-ши по имени Хэшиле-цзы-жень с 30 тысячами войска выступил через заставу Гу-кэу ⁵⁶⁸. Главнокомандующий Вань-янь-куан с 25 тысячами прошел чрез Тан-и-дян. Корпусный генерал левого крыла Хэшиле-чжи-чжун с 20 тысячами прошел чрез заставу Цин-кэу ⁵⁶⁹. Корпусный генерал правого крыла Чун с 10 тысячами войска вышел в Чэн-цан ⁵⁷⁰. Инспектор правого крыла Пуча-чжень с 10 тысячами вошел в Чэн-цзи ⁵⁷¹. [189]

Чиновник ань-фу-ши по имени Вань-янь-ган с 10 тысячами войска пехоты и конницы, состоявшего из китайцев и монголов ⁵⁷², пришел в Линь-тань ⁵⁷³. Ду-цзун-гуань ⁵⁷⁴ по имени Шилю-чжун-вэнь с 5 тысячами войска вышел в Лай-юань ⁵⁷⁵. Выступив в одно время девятью дорогами, цзиньское войско в одиннадцатый месяц достигло границ царства Сун ⁵⁷⁶. В одиннадцатый месяц цзиньский генерал Вань-янь-куан взял приступом сунский город Цзао-ян ⁵⁷⁷. Пусань-гуй разбил Ань-фуэн-цзюнь ⁵⁷⁸ и взял уезд Хо-циу. Хэшиле-чжи-чжун взял крепость Хуай-инь и потом осадил город Чу-чжэу. Вань-янь-куан поразил сунские войска в Гуан-хуа ⁵⁷⁹ и Шень-мане. По прибытии Пусань-гуя к реке Лу-цзян ⁵⁸⁰, главнокомандующий цзян-хуайского войска ⁵⁸¹, сунский генерал Циу-чун, прислал Лю-ю с предложением о мире. Цзиньский Хэшиле-цзы-жень взял приступом Дин-юань-сянь ⁵⁸², а Вань-янь-куан овладел городом Суй-чжэу ⁵⁸³. Хэшиле-цзы-жень еще взял Чу-чжэу ⁵⁸⁴. Цзиньский Вань-янь-куан осадил Дэ-чжэу ⁵⁸⁵ (В кит. тексте: Дэань.) и, разослав отдельные отряды, взял шесть уездов: Аньлу, Ин-чэн, Юн-мэн, Сяо-гань, Хань-чуань ⁵⁸⁶ и Цзинь-шань. Вань-янь-ган. осадив город Ю-чжэу ⁵⁸⁷, заставил оный покориться. Сунский вельможа Чиу-чун вторично прислал Линь-гуна с письмом о заключении мира. Цзиньский Вань-янь-куан, напав на крепость Сян-ян, взял внешнее укрепление оной. Пусань-гуй взял приступом две крепости: Хань-шань ⁵⁸⁸ и Мань. (По кит. тексту: "...взяли приступом Хань-шань".) Пуча-чжень покорил уезд Тянь-шуй. Хэшиле-цзы-жень взял два уезда: Лай-ань и Чуань-цзяо ⁵⁸⁹, а генерал Вань-янь-ган покорил Ли-чуань и Люй-чуань. Сунский министр Циу-чун еще прислал Сун-сяня с письменным предложением о мире и с подарками, состоявшими из шелковых тканей. Цзиньский Вань-янь-ган еще овладел крепостью Дан-чан. Пуча-чжэнь ⁵⁹⁰ взял приступом Си-хэ-чжэу. В двенадцатый месяц цзиньский Вань-янь-куан взял приступом крепость И-чэн ⁵⁹¹. Во время нападения главнокомандующего Пусань-гуя на крепость Хэ-чжэу убит генерал Шигэда, будучи ранен стрелой неприятельской. По прибытии Вань-янь-гана в уезд Да-тань, жители датаньские добровольно покорились. Пуча-чжень взял приступом крепость Чэн-чжэу. Сунский генерал У-си, охранявший губернию Сы-чуань, в письме в Вань-янь-гану изъявил готовность покориться. Корпусный генерал правого крыла по имени Чун овладел заставой Да-сань-гуань. Хэшиле-цзы-жень взял Чжень-чжэу. Сунский Циу-чун опять прислал Чень-би и других с просьбой о заключении мира. Корпусный генерал правой стороны по имени Чун отправил генерала Уянь-чао-хэ с частью войска к Фэн-чжэу ⁵⁹². Жители города пришли в смятение, и Уянь-чао-хэ во время замешательства вошел в Фэн-чжэу. Вань-янь-ган отправил к У-си генерала Чжан-цзы. По прибытии Чжан-цзы к заставе Чжикэу, находящейся при Синь-чжэу ⁵⁹³, У-си совершенно изъявил свою готовность покориться. Тогда Чжан-цзы сказал ему: "Доставь мне инструкцию, данную тебе государем, я хочу взять ее, чтобы по возвращении объявить оную". Согласно с сим требованием, У-си показал все бывшие у него предписания и отослал оные с Чжан-цзы. (По кит. тексту: "Вань-янь-ган послал генерала Чжан-цзы для свидания с У-си на заставу Чжи-кэу в Синь-чжэу. У-си совершенно изъявил свое согласие на покорность Цзиньскому государству. Когда Чжань-цзы потребовал от него императорское предписание (инструкцию), с тем, чтобы представить ее государю, он отдал все бывшие у него бумаги".) После сего главнокомандующий Пусань-гуй с войском пошел обратно. Вань-янь-ган, по повелению императора отправив к У-си генерала Малян-сянь с императорским указом и печатью государства Цзинь, возвел его в достоинство князя Шу ⁵⁹⁴. После чего У-си с подведомственными ему чиновниками Го-ченом и Жинь снова прислал Чжан-цзун-хану доклад, коим благодарил за возвышение. Вместе с оным (он) прислал карту своего княжества Шу и родословную дома его отца и деда.

1206 год

Седьмое лето правления Тай-хао. Весной в первый месяц цзиньский Вань-янь-куан овладел крепостью Гу-чэнь ⁵⁹⁵. Во второй месяц помер главнокомандующий Пусань-гуй. Вместо него главнокомандующим поиск Южной столицы сделан старший министр Цзун-хао. В этом месяце сунский вельможа Ань-бин, употребив хитрость, убил У-си - князя царства Шу. В третий месяц сунские войска обратно взяли Цзе-чжэу ⁵⁹⁶ и Си-хэ-чжэу. По прибытии Вань-янь-гана в Фэн-сян-фу ⁵⁹⁷ ему повелено, соединив войска пяти округов, охранять необходимейшие места, почему Вань-янь-ган приказал войску возвратиться. Чжан-цзун Вань-янь-куана сделал полководцем левого крыла, а Хэшиле-цзы-женя - полководцем правой стороны. От сунского генерала Чжан-яня прибыл к главнокомандующему Фан-синь-жу с бумагой, в коей просили о заключении мира. Но как содержание присланной бумаги еще не показывало покорности, то Цзун-хао еe не принял и отвечал через Фан-синь-жу следующее: "Ваш государь должен назваться вассалом, отделить нам часть своих владений и прислать коварных вельмож, кои первые подали совет к начатию войны". Чжан-янь снова прислал Фан-синь-жу с клятвенным листом от его государя Чжао-Куана ⁵⁹⁸. [190] Фан-синь-жу по прибытии объявил, что его государь Куан приказал отправить трех послов: одного по случаю дня рождения цзиньского государя, другого по случаю заключения мира между двумя государствами, третьего с известием о трауре по случаю смерти его бабки Се-ши. Он представил Цзун-хао письмо от Чжан-яня, которое было следующего содержания: "Из бумаги, присланной вами в ответ с нашим послом, мы увидели, что, дорожа жизнью людей, вы забыли наши несправедливые поступки и явили к нам свои милости. Узнавши это, я был в восхищении и в своем донесении государю подробно описал, что милосердие великого Хуан-ди царства Цзинь равно (беспредельности) простертого над нами неба и содержащей нас земли, а добродетели главнокомандующего подобны водам океана, вмещающего в себя все воды, и весне, размножающей всех родов произведения. На этот доклад я получил повеление от моего государя отправить немедленно посла для изъявления лично благодарности перед цзиньским государем. Поэтому я снова отправил к вам прежде посылаемого Фан-синь-жу для испрошения у вас решительного отзыва касательно заключения мира. Совершенно полагаясь на суд высокого ума вашего, я уверен, что для вас ясны мои намерения. Итак, прошу выслушать снова мои предложения. Правда, что поводом к войне было нарушение верности нашим двором, но за этот проступок он не замедлил строго наказать коварных вельмож за их злонамеренность и обман. В прошлом году в пятой луне .был изгнан Дэнь-ю-лун, а в шестой луне придан казни Су-ши-дань и другие вельможи. В то время войска вашего великого государства еще не выступили. Оставив город Си-чжэу ⁵⁹⁹, взятый нашим царством, все войска, находившиеся за границей, мы вывели внутрь оной. Из этого можно видеть наше истинное раскаяние. Впрочем, что касается до титулования и отношений двух государств, то в настоящее время то и другое изменилось против прежнего. Наш государь не имел намерения начинать войну. Притом ваши требования очень велики. Нашему государю неприлично принять название вассала, а места за великой рекой (Цзян ⁶⁰⁰) для нас служат щитом. Если, согласно требованию, отдадим их вам, тогда что будет составлять наше царство? (По маньчж. тексту: "Если, согласившись на ваши требования, отдадим, то в чем будет состоять (существовать) наше царство?") Великий Двор должен со вниманием о сем подумать. Что касается до главных зачинщиков войны, как то: Дэн-ю-луна и других, то их преступление состоит в обмане своего государя, и сие преступление не может быть оставлено. Но если отошлем их к вам, тогда какую будет иметь власть наш государь в наказании вельможей своего царства? Мы согласны дополнить то число шелковых тканей, ежегодно в дань представляемых, которое было во времени Дай-дин. (Впоследствии это число дани было уменьшено.) И ужели ваш двор будет обращать на это внимание? Мы только хотим доказать сим свое сознание в проступке. Высокий Двор, без сомнения, обратил на это внимание и не станет слишком заниматься количеством вещей. Притом с начатия войны народ постоянно принужден был переносить убытки, посему все собираемые с оного подати были оставлены. Теперь, если решимся снова обложить народ большими, в сравнении с прежними, налогами с тем, чтобы отдать вам, то народ дойдет до крайности. Я уверен, что великое государство этого не захочет. (В кит. тексте прибавлено: "...сверх даров шелковыми товарами, посылаемых к вам из признательности, постараемся еще как-нибудь дополнить недостаток (дани, бывшей до времени Дай-дин)".) Вы требуете, чтобы возвратили вам перебежчиков, но, при их беспрестанных переменах мест, нам еще неизвестно, в какое время, где они бывают. Наш государь не имеет в них нужды, а потому и не заботится о том, уходят ли они или приходят. Притом при государе Вань-янь-ляне в наше государство переходили знаменитые фамилии и славные полководцы вашего высокого государства, с коих два двора при заключении мира утвердили, чтобы таковых перебежчиков ни одно государство не требовало обратно. Кольми паче в настоящее время следует ли говорить о сих низких людях? Но если великое государство непременно хочет, чтобы их прислали, то пусть подождет, доколе мы их отыщем. Жители округов и уездов, принадлежащих Сы-чжэу, ныне все будут возвращены в их первобытные места. Исправившимся не напоминают о старом зле, равно как люди, производящие великие дела, не думают о мелочных выгодах. Итак, смеем надеяться, что великий полководец примет в нас участие и объяснением дела, заставив забыть прежний проступок наш, прекратит все прочие дела. Когда два государства, по обыкновению, пересылаясь взаимно дарами, по-прежнему будут дружны, тогда Вселенная, заключенная среди морей, будет спокойна и может никогда не иметь дел войны. Тогда она прославит людей, знаменитых по заслугам, и явит их добродетели. Имена их, вырезанные на вазах и внесенные в книги, передадутся потомству и будут вечны. В настоящее время по случаю дня рождения хуандия великого государства Цзинь еще отправляется, по обыкновению, посол с дарами и для поздравления, а за ним еще посол с известием о трауре по усопшей императрице в нашем государстве. Затем просим вас о принятии отправляемых к вам бумаг и вещей". Фан-синь-жу, по прибытии, полагал, что он непременно окончит дело примирения, для чего назвался чиновником цань-и ⁶⁰¹. (По кит. тексту: "...решась непременно кончить переговоры о мире, назвался чиновником цань-и". В правление Дай-дин сунцы для заключения мира присылали Ван-бяня в чине цань-и, поэтому и Синь-жу хотел выставить себя в таком же чине.) [191]

Главнокомандующий Цзун-хао, сильно вознегодовав на него за неуважительность, заключил его в темницу и донес о сем императору. Чжан-цзун, находя, что посланец не может принимать участия в переговорах между двумя государствами, признал нужным удержать его и, отправив гонца к Цзун-хао, спрашивал его мнения об этом. Цзун-хао на это отвечал: "Ныне Фан-синь-же не окончил возложенного на него дела, поэтому он знает, что если теперь воротится в свое царство, то непременно будет обвинен. Но если мы, задержав его, отправку отложим до другого времени, тогда в деле может произойти перемена. Поэтому не лучше ли, исчислив его неуважительные поступки, отправить его назад? Теперь он не в состоянии будет дать ответа своим министрам, и сунский государь Чжао-куан и Хань-тао-чжэу ⁶⁰², непременно избрав людей осторожных и достойных, пришлют к нам". Цзун-хао, отсылая назад Фан-синь-жу, написал в ответ сунскому вельможе Чжан-янь следующее: "Из письма, доставленного мне Фан-синь-жу, видно, что хотя вы и с унижением говорите о своем желании примириться, но на изложенные дела в этом письме еще нельзя вполне согласиться! Вы только сказали, что возвратите жителей округов и уездов, принадлежавших Сы-чжэу, что количество шелковых тканей, представляемых ежегодно в дань, хотите сделать равное древнему, наконец, что касательно требуемых перебежчиков вы хотите, чтобы им была оказана милость на основании прежних законов. Но сделаться вассалами, отделить часть владений и прислать коварных вельмож, - о сих трех пунктах говорите одни пустые, высокопарные фразы и не хотите согласиться на требуемые условия. Будете ли отговариваться невозможностью следовать оным, считая требования нашего государя чрезмерными, или хотите спорить с нашими войсками о победах и проигрыше, рассчитав, что у вас достаточно сил и храбрости? Ваше царство нельзя назвать ни сильным, ни слабым. Не рассудив с основательностью о предстоящих выгодах и вреде, к чему пишите небылицы в бумагах и беспрестанно присылаете их к нам? Войско называется гибельным орудием, а тот, кто имеет к нему пристрастие, почитается несчастным. Люди премудрые употребляли его в крайности, и по этой только причине при трех Хуан и пяти Ди оно не уничтожилось. Можно ли сказать, что они не думали о людях? Вероятно, что они употребляли войско против отпадавших от послушания и против нарушителей справедливости, не имея других средств к их укрощению. В настоящее время, когда ваше царство, вопреки договору, напало на пределы нашего государства, я получил указ от моего государя, коим повелено начать войну с вами. Войско не выступило, и я выслал только часть оного, бывшую на форпостах. Оно куда не обращалось, везде производило опустошение и не находило ни одного человека, который бы оказал сопротивление. Взятых живыми и убитых было несчетное число. (По кит. тексту: "Выслал часть войска, стоявшего на форпостах, которое, действуя сообразно с обходимостыо, было для вас твердой преградой. Оно куда не обращалось, везде разбивало вас и не находило никого, кто бы осмелился сопротивляться. Взятых им пленных и убитых в сражениях было несметное количество".) Уцелевшие остатки ваших войск от страха все бежали, и захваченные вами пограничные места мы все получили обратно. Равно и Сы-чжэу нам не стоило труда взять обратно. Но вы говорите: "...раскаиваясь в проступке, оставили взятые вами места и бывшее на страже войско отозвали обратно". Эти слова несправедливы. (По кит. тексту: "Вы говорите, что, раскаиваясь в проступке, оставили взятые вами места и бывшее на страже войско вывели. Справедливы ли сии слова?") Наш чиновник сюань-фу-ши, охраняющий Шань-си, доносит, что в нынешнее лето сунцы более десяти раз чинили нападения на наши границы, на что наше войско, всегда поражая их, заставляло удаляться, и что число голов убитых неприятелей и взятых в плен живыми едва ли не более 100 тысяч. Сознаваясь в вине, вы разъезжаете взад и вперед с бумагами, коими просите о мире, но в то же время вы тайно посылаете войско "нечаянно" войти в наши владения и, пользуясь нашей неготовностью, искать малых корыстей. Итак, несправедливо, чтобы вы приезжали к нам для примирения. (По кит. тексту: "Справедливы ли после сего ваши посольства с просьбами о мире?") Сказанное вами насчет титулования и распределения границ, что они в настоящее время с прежними сделались другими, относится к происшествию времен Дай-дин, когда были изменены оные. Добродетели и милости наших государей к царству Сун неисчислимы. Это можно видеть из благодарного листа времен правления Хуан-тун. (Хуан-тун назывались лета правления Си-цзун-хана.) С восшествия на престол Ши-цзун-хана в продолжении тридцати лет два государства были дружны между собой. Можно ли забыть сию человеколюбивую милость? Прежде ваш государь считался вассалом нашего государства. Но по причине войны, начатой Вань-янь-ляном, оказав вам великую милость, переменили название подданного на название племянника. (По кит. тексту: "Ошибка, сделанная в правление Чжэн-лун, довела Юг (Сунское царство) до неповиновения, почему в начале правления Дай-дин, явив к вам особенную милость, в успокоение вам переименовали (вашего государя) в племянника". ) Теперь младший (племянник) восстал против старшего (дяди). Несправедливость остается на вашей стороне. Вы прервали дружбу, существующую со времен Дай-дин. Итак, по законам вы опять должны по-прежнему называться вассалами. Вы говорите, что вашему двору неприлично принять название вассала. Но вы могли называться [192] сим именем во времена Хуан-тун, почему же не можете теперь? Скажите ли, что и сии слова ваши справедливы? Далее вы говорите: места за великой рекой Цзян суть оплот вашего царства, если, отделив оные, отдадите, то не сможет существовать царство. Чем делать крепкие оплоты, надлежит лучше сохранять верность и справедливость. Если не будете заботиться об этом, то нельзя надеяться и на защиту великой реки Цзян. Можно ли назвать оплотом государства два места реки Хуай ⁶⁰³? В древности, во времена шести царств ⁶⁰⁴, места хуай-наньские постоянно принадлежали Срединному государству. Но в правление Сянь-дэ династии Хэу-чжэу государь нань-танский Ли-цзин ⁶⁰⁵, отдавши государству Чжэу четыре области: Лу-чжэу, Сюй-чжэу, Ци-чжэу и Хуан-чжэу ⁶⁰⁶, (Два места хуайскне подведомственны Нань-цзину. Сянь-дэ есть наименование лет царствования государя Цзай-то-цзуна. Лу-чжэу и Сюй-чжэу равно подведомственны Нань-цзину; Чи-чжэу и Хуан-чжэу подведомственны Ху-гуан. Они все находились в одном месте.) сделал границей Цзян; при всем том, Танское княжество по-прежнему называлось государством. Когда такое обыкновение было в древности, то в этом нет ничего худого, если, отделив требуемые места, отдадите их. Со времени выступления нашего войска на войну, приобретенные нами города и крепости уже принадлежат нам. Вы должны отделить и отдать нам только непокорённые еще нами. Ныне Фан-синь-жу, прибыв с верительной грамотой, говорит, что соглашается на поставленные границы, бывшие во времена Хуан-тун. Итак, вы не только не упоминаете об отделе ваших владений, но еще хотите получить нам принадлежащие места. Ужели это справедливо? Кроме того, в бумаге сказано, что сверх подарков шелковыми тканями, посылаемых из благодарности, примите тридцать тысяч лан золота и тридцать тысяч лан серебра с тем, чтобы мы оставили прибавку дани, получаемой шелковыми тканями. Далее сказано, что к ежегодной дани шелковыми тканями вы присоедините 50 тысяч кусков шелковых тканей и 50 тысяч лан серебра. На эти предложения нельзя согласиться. Притом вы еще до утверждения трактата о мире уже прислали клятвенный лист и извещаете, что прибудут особые послы по трем случаям. Итак, вы все решили сами собой. Согласно ли это с правилами приличия? Наконец, Фан-синь-жу, своевольно приняв на себя обязанность просить о заключении мира и думая, что при таковых предложениях высокой империи, непременно кончит в этот раз дело примирения, много нанес обид своим неуважением, за что, по справедливости, нельзя его простить. Я доносил обо всем этом моему государю. На доклад мой я получил указ следующего содержания: "В древности, при ваших государях Хой-цзуне и Цинь-цзуне, по причине нарушения вами верности и забытии клятвы, наши войска ходили требовать от вас удовлетворения, и тогда вы отделили нам три губернии ⁶⁰⁷: Тай-юань, Сун-шань и Хэ-цзянь, (Тай-юань есть губерния Шань-си, Сун-шань и Хэ-цзянь были подведомственны Пекину.) прося о мире. Ныне ваше царство, без причины начав войну, нарушило верность и клятву, поэтому если бы вы отдали места Цзян и Хуайские, то и тогда бы еще не искупили своего преступления. По вашему уверению, слова "дядя" и "племянник" почти не имеют разницы от названий "государь" и "вассал". Итак, если по-прежнему будете именоваться вассалами, то согласны разделить пополам места Цзянь и Хуайские, сделав границу посередине. Но если хотите, чтобы ваш государь всегда назывался сыном, то должны отдать нам все места Хуай-наньские, сделав границей Янцзы - Цзян, и мы по всей границе шаньсийской поставим сберегательные войска. От вас требовали выдачи коварных вельмож, подавших совет к начатию войны. Но вы хотите, чтобы вам позволено было самим наказать их, посему, казнивши их, должны прислать нам их головы. К годовой дани, хотя вы и прибавляете пятьдесят тысяч лан серебра, но это составляет прежнее число, которое получилось при Си-цзун-хане. Можно ли считать его прибавкой? Теперь должны прибавить к этому еще пятьдесят тысяч шелковых свертков и пятьдесят тысяч лан серебра, доказав тем истину вашего раскаяния в проступке и вашу признательность. В прежнее время при заключении мира в Бянь-цзине нашему войску подарено было пять миллионов лан золота, пятьдесят миллионов лан серебра, один .миллион кусков шелковых материй, лошадей, волов и мулов по десять тысяч и тысяча верблюдов. (По кит. тексту, "...тысяча мулов и пять возов книг".) Ныне мы требуем только один угол за Цзяном и, уменьшив свои требования в сравнении с древними, оказываем вам особенную милость. Итак, повелевается вам дать в награду нашему войску один миллион лан серебра. Наконец, Фан-синь-жу объясняется переменчиво, и положиться на него нельзя. Посему для переговоров должны прислать людей постоянных и верных, подобных Ли-цзюань-сину, Чжу-чжи-хэ, Ли-би и У-хуаню. Фан-синь-жу своими лживыми поступками превзошел Ху-фана. Но так как издревле не было обычая задерживать людей, присылаемых по сношениям между двумя войсками, то, освободив его, повелено послать обратно к вам с известием. К вашему счастью, это случилось при нашем премудром, добродетельном, кротчайшем и прозорливом государе, который оставил ваши несправедливые поступки. Еще ли не будете с почтением соответствовать его милостивым и щедрым даяниям? Но если опять найдете какое-либо препятствие к исполнению сих требований, то не надейтесь более на примирение. От сего зависит существование или гибель вашего Сунского государства. Размыслите о сем со вниманием, чтобы впоследствии не раскаиваться". После сего в восьмой луне сунский вельможа Чжан-янь, отделив [193] Жу-чжэу ⁶⁰⁸, Сян-чэн-сянь и Сюй-чжэу, (Жу-чжэу, Сян-чэн и Сюй-чжэу находятся в Хэ-нане.) отдал их государству Цзинь. В девятый месяц старший помощник министра и главнокомандующий Цзун-хао, сделавшись болен, помер при войске. Чжан-цзун, услышав об этом, весьма сожалел о нем и три дня не занимался делами. В десятый месяц цзиньский чиновник сюань-фу-ши в Шань-си по имени Тушань-и отрядил генерала Ба-хой-хай для нападения на сунскую заставу Су-лин-гуань ⁶⁰⁹, который и взял оную. В одиннадцатый месяц цзиньский генерал Яла овладел заставой Кулин-гуань и проходом Синь-дао-хэу. Ба-хой-хай завладел заставой Сяо-ху-гуань и крепостью Ао-цан, потом прошел к Ин-хэу-чжень и немедленно взял сей город. Коварный вельможа сунский Хань-то-чжоу прислал секретаря Ван-жаня с бумагой, в коей просил мира. Он согласился называть Чжан-цзун-хана старшим дядей, сделал новую прибавку к годовой дани, прислал серебро в награду войску и представил голову Су-ши-дяня, казнивши его за бунт. Чжан-цзун предписал указом главнокомандующему Вань-янь-куану послать в Сунское царство человека и требовать казни самого Хань-то-чжоу и присылки его головы, дабы тем искупить старые места Хуай-аньские.

1207 год

Восьмое лето Тай-хэ. Весной в первый месяц сунский вельможа Янь-бин выслал войско для нападения на заставу Гу-лин. Цзиньские генералы Ба-хой-хай и Вань-янь-гола разбили и прогнали оное, убив в сражении сунского генерала Цзин-тун-лина. В прибавочный четвертый месяц из царства Сунского представили в канцелярию главнокомандующего голову Хань-то-чжоу и других. Император вышел во врата Ин-тянь-мэнь, где были выставлены зонт и прочие регалии императорские и находились всякие князья, штатские и военные чиновники. Вельможа Хэшиле-чжэнь, представив головы сунских Хань-то-чжоу и Суши-дана, донес государю о заслугах главнокомандующего. (По кит. тексту: "...поднес головы сунских Хань-то-чжоу и Суши-дана и вместе представил донесение главнокомандующего".) Император приказал головы и снятые с них изображения повесить на рынках, а о заслугах объявить внутри и вне столицы. (По кнт. тексту: "...вывесить на рынках и объявить о сем внутри и вне (столицы)".) В шестой месяц по случаю примирения прибыли сунские вельможи Сюй-и и У-хэн с письмом от их государя и представились императору Чжан-цзуну. (По кит. тексту: "По случаю примирения из царства Сунского прибыли послами Сюй-и и У-хэн с письмами от их государя и представились императору".) Император обнародовал внутри и вне империи о мире с Сунским царством. Он назначил послами Вань-янь-каня и Чао-юя и, отправив их вместе с сунскими послами, послал к сунскому государю три бумаги: ответный лист, благодарное письмо и клятвенный договор. В одиннадцатый месяц издан поучительный указ Сенату следующего содержания: "Причина спокойствия государства находится в соблюдении законов. За исполнением законов непременно последует верность в наградах и наказаниях. (По кит. тексту: "В одиннадцатый месяц император издал Сенату наставительный указ следующего содержания: "Благоустройство государства зависит от порядка в управлении. При порядке в правлении непременно будет соблюдаться верность в наградах и наказаниях...") Ныне, начиная с чиновников высших правительственных мест. Сената и шести палат, и до чиновников низших правлений в уездах, никто не следует законам и постановлениям. Заботясь только о своих выгодах, они в беспечности проводят дни и месяцы. (По кит. тексту: "...поступая по своему произволу, они с беспечностью проводят время".) Когда, сделав это обыкновением, будут привыкать к нему, тогда откуда может проистекать благоденствие? Государь есть глава чиновников, а столица - образец всего государства. С сего времени пусть всякий с большим старанием потщится исправить свои погрешности и, следуя законам, с изнурением сил делает свои заслуги. Никто да не делает несправедливостей из угождения и не преступает законов из страха сильных. Единственно следуя прямой истине, пусть всякий будет примером для народа". Император Чжан-цзун в день Ниохонь Гулмахунь (светло-зеленый заяц) сделался болен и на другой день во дворце Фу-ань-дянь скончался. Был ему 41 год. На престоле (он) сидел 20 лет. В первый год правления Дай-ань, весной в первый месяц, по смерти наименован: Сянь-тянь-гуан-юнь-жень-вэнь-и-ву-шень-шен-ин-сяо-хуан-ди (Уразумевший небо, поблиставший время, милосердный и образованный, справедливый и храбрый, необыкновенный и премудрый Хуан-дий). Во второй месяц его тело погребли на кладбище Дао-лин.

(пер. Г. М. Розова)
Текст воспроизведен по изданию: История золотой империи. Новосибирск. Российская Академия Наук. Сибирское отделение. 1998

© текст - Розов Г. М. 1853
© сетевая версия - Тhietmar. 2004
© OCR - Медведь М. Е. 2004
© дизайн - Войтехович А. 2001
© РАН. Сибирское отделение. 1998