Чарльз Уитворт и его сочинение

ЧАРЛЬЗ УИТВОРТ

О РОССИИ, КАКОЙ ОНА БЫЛА В 1710 ГОДУ

AN ACCOUNT OF RUSSIA AS IT WAS IN THE YЕАR 1710

Сочинения о России иностранных авторов, посетивших нашу страну в эпоху петровских преобразований, неизменно находятся в поле зрения исследователей. Ни один специалист по отечественной истории конца XVII – первой четверти XVIII в. не проходит мимо опубликованных в русском переводе трудов И. Г. Корба, К. Бруина, Ю. Юля, Дж. Перри, Х. Ф. Вебера, Г. Ф. Бассевича, Ф. В. Берхгольца (Корб И. Г. Дневник путешествия в Московию (1698 и 1699 гг.) СПб., 1906; Бруин К. Путешествие через Московию Корнелия де Бруина. М., 1873; Юль Ю. Записки Юста Юля, датского посланника при Петре Великом (1709-1711). М., 1900; Перри Дж. Состояние России при нынешнем царе…М., 1871; Вебер Х. Ф. Записки Вебера о Петре Великом и его преобразованиях. – Русский архив, 1872, вып. 6, стб. 1057-1168; вып. 7, стб. 1334-1457; вып. 9, стб. 1613-1704; Бассевич Г. Ф. Записки графа Бассевича, служащие к пояснению некоторых событий из времени царствования Петра Великого. М., 1866; Берхгольц Ф. В. Дневник камер-юнкера Ф. В Берхгольца. М., 1902-1903) и довольно многочисленных небольших сочинений, тоже в свое время переведенных на русский язык. Богатый комплекс ценных фактов содержат, кроме того, донесения западноевропейских дипломатов, находившихся при русском дворе (См. Сборник Русского исторического общества (далее – Сб. РИО) т. 15, 20, 34, 39, 40, 49, 50, 52, 58, 61).

Существует целый ряд содержательных произведений, также написанных очевидцами событий в тогдашней России, но гораздо реже привлекаемых исследователями. Одно из них – сочинение англичанина лорда Чарльза Уитворта (Whitworth Ch. An account of Russia, as it was in the year 1710. Strawberry-Hill, 1758. XXIV, 158,[I]p. Один экземпляр издания имеется в Государственной Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (шифр 13.1.9.10), два экземпляра - в Библиотеке Академии наук СССР (шифры 990.о/82.R и 11189.q/36878.R). Вслед за М. П. Алексеевым мы употребляем более точную транслитерацию фамилию дипломата (см.: Алексеев М. П. Русско-английские литературные связи (ХVIII век - первая половина XIX века). М., 1982, с. 170), хотя в исторической литератype наблюдается значительный разнобой в написании фамилии. Напр.: “Уитворт”, “Уйтворт”, “Уйтворд”, “Витворт”, “Витворд” в русском переводе труда Ст. Шодуара “Обозрение русских денег и иностранных монет, употреблявшихся в России с древних времен”, ч.1, СПб., 1837, с. 160, 148, 231, 193, 231, и даже “Уайтворт” в кн.: Материалы для истории русского флота (далее - МИРФ), ч.1, CПб., 1865, c. 152. Наиболее распространено написание “Витворт”, как в Сборнике РИО.) [107] Его относящаяся к России дипломатическая переписка широко известна в исторической науке. Она опубликована (не полностью) в трех томах Сборника РИО с параллельными текстами на английском и русском языках (Донесения и другие бумаги чрезвычайного посланника английского при русском дворе Чарльза Витворта с 1704 г. по 1708 г. - Сб. РИО, т.39, 1884; Донесения и другие бумаги чрезвычайного посланника английского при русском дворе Чарльза Витворта и секретаря его Вейсброда с 1708 г. по 1711 г. - Там же, т, 50, CПб., 1886; Дипломатическая переписка английских послов и посланников при русском дворе, 1711-1719. - Там же, т. 61, СПб., 1888. В опубликованных документах нередки отсылки Ч. Уитворта к его донесениям, которые в Сборнике PИО не помещены. См., например, в донесении от 10 марта 1708 г.: “...4/15 февраля [1708 г.] я имел честь сообщить вам о мятеже башкирских татар” (Сб. РИО, т. 39, с. 466). Упомянутое донесение на страницах цитируемого издания отсутствует.). Эта корреспонденция содержит официальные донесения и частные письма дипломата к статс-секретарю Р. Харли (Гарлею, Harley), Хеджесу (Гэджу, Hedges) и Ч. Бойлю (Boyle), секретарю королевы Анны Льюису (Lewis), министру лорду Ч. С. Сандерленду (Сундерлэнду, Sunderland), а также переводчику при английском министерстве Иностранных дел Тилсону (Тильсону, Tilson) и письма названных лиц в адрес Ч. Уитворта. Там же опубликована переписка, которую Ч. Уитворт вел во [108] время путешествия из Росси в Англию в 1710 г.

Ч. Уитворт родился в Блауэрпайпе (графство Стаффордшир) в 1675 г. У нас нет сведений о его воспитании и образовании, известно только, что он был воспитанником видного английского дипломата и поэта Дж. Степни (G. Stepney, 1663-1707) и побывал с ним при нескольких германских дворах. По отзыву самого Дж. Степни, Ч. Уитворт вырос в наиболее глубокого знатока британской политики времен королевы Анны. В 1702 г. он был назначен резидентом в Регенсбурге, а 2 сентября 1704 г. - чрезвычайным посланником в Москве. Прибыв в русскую столицу 28 февраля 1705 г., Ч. Уитворт оставался в России на протяжении пяти лет - до 24 марта 1710 г. (Мы опустим здесь более подробные сведения о Ч. Уитворте и его деятельности в России; они имеются в статье: Кедров С. И. Русь Петра Великого за границею. Посольство князя Б. И. Куракина в Лондон. 1710-1711. - Русский архив, 1906, кн.I, вып.4. с.498-502, 504-505 и сл., а также в кн.: Никифоров Л. A. русско-английские отношения при Петре I. M., 1950, с. 29-43.). Незадолго до отъезда, в феврале 1710 г., дипломат, возведенный в ранг чрезвычайного посла, был принят Петром па торжественной аудиенции, где от имени королевы принес царю официальные извинения в связи с делом об оскорблении русского посла в Лондоне А. А. Матвеева (См. об этом: Сб. РИО, т.50, с. 318-321; Журнал, или Поденная записка Петра Великого...., ч. I. СПб., 1770, с. 236-238; ч. 2, СПб., 1771, с. 224-235. Аудиенция получила большой политический резонанс. По приказу Петра от 20 мая 1710 г. грамота королевы Анны, речь посла и церемониал аудиенции были опубликованы на нескольких языках (Голиков И. И. Дополнения к деяниям Петра Великого. М., 1792, с. 442; Письма и бумаги императора Петра Великого (далее - П и Б), М., 1956, № 3733, с.134; Пекарский П. П. Наука и литература в России при Петре Великом. Введение в историю просвещения в России XVIII столетия. СПб., 1862, T. I, с. 211). Немецкий текст и сообщение об аудиенции помещены в записках Ю. Юля (с.150-155). Об аудиенции сказано австрийским дипломатом при русском дворе О. Плейером (1710 г.) - О нынешнем состоянии государственного управления в Московии. - В кн.: Россия при Петре Великом по рукописному известию Иоанна Готтгильфа Фоккеродта и Оттона Плейера. М., 1874, с. 9. См. также: Петров А. В. Сведения о малоизвестных изданиях петровского времени. /“Объявление аудиенции, какову имел ... Карл Витфорт”, M., 1710/. - Библиографические листы Русского библиологического общества, 1922, № 2, c. 6-8). [109]

Ч. Уитворт предполагал вскоре возвратиться в Россию. 25 мая 1710 г. он виделся в Ганновере с В. И. Куракиным (О встрече оба дипломата сообщили своим правительствам. - Сб. РИО. т. 50, с. 346; Архив князя Ф. А. Куракина, кн. 4, СПб., 1893, с. 187.), и тот спустя несколько дней писал Г. И. Головкину: “и по дву месяцах назад возвращаючись, о пути своем объявил морем с кораблем аглинским до Санктпетербурга” (Архив князя Ф. А. Куракина, кн. 4, с. 187.).

Приехав 25 октября в Лондон в качестве посла, Б. И. Куракин уже застал там Ч. Уитворта (Там же, с. 211.). Через два дня Ч. Уитворт посетил русского дипломата, а спустя еще 6 дней, тот отдал визит англичанину (Там же, кн. 3, СПб., 1892, с. 259. И затем они неоднократно встречались в своих домах, см., напр., в письме Б. И. Куракина Г. И. Головкину от 8 декабря 1710 г.: “Господин Витфорт, вчерашняго числа быв у меня...” - Там же, кн. 2, СПб., 1831, с. 344; см. также: там же, кн. 4, с. 220.). С этого времени тема пребывания Ч. Уитворта в Лондоне и его намеченного возвращения в России занимает важное место в корреспонденции Б. И. Куракина. Так, сразу по приезде (29 октября) он сообщал, что “господин Витфорт не скоро собирается в путь свой” (Там же, кн. 3, с. 207.). 7 ноября: “Господин Витворт еще здесь. Я чаю, всю зиму ему пробыть...” (Там же, кн. 4, с. 214.). 24 ноября: “Господин Витфорт по некоторых неделях вскоре будет отправлен в бывшем своем характере...” (Там же, кн. 3, с. 208. См. об этом также: там же, кн. 4, с. 220-221, 223, 229, 231, 246, 300, 302, 306, 330. Представляет интерес сообщение Б. И. Куракина в письме к А. А. Матвееву от 17 ноября 1710 г. о положении Ч. Уитворта при лондонском дворе и о его намеченном отъезде в Россию: “Господин Витворт здесь, как вижу, посредняго шляхетства, и в эстиме партикулярной при дворе не вижу ни от кого. Что же надлежит ведать о его спедиции от сего двора, то, быв у меня вчерась, говорил, что двор принуждает его к скорому отправлению, но будто он то удерживает, чтоб до весны ему здесь быть и потом кораблем до Петербурга отправиться. Но уже уведомился, что пред восьмью днями, учиня проект, подал к тайному совету, что есть нужныя оказии, чтоб вскоре министр от сего двора отправлен был ко двору его царскаго величества, чего для нужда великая требует. И уже слышу, что его отправление отсель будет вскоре с характером посла, токмо сие вижу быть несостоятельну, но разве - посланником. И я чаю, конечно, он того своего житья на Москве, как вижу, с здешним не променяет: тaм в первых, а здесь из последних в середних. И нужда ему - интерес его хочет скораго отправления; но шаики он является нынешней для того, чтоб не потерять кредит”. - Там же, кн. 4, с. 220-221.). [110]

Возвращение английского посла несколько раз откладывалось. 20 февраля 1711 г. Б. И. Куракин писал Г. И. Головкину, что Ч. Уитворт “предбудущей недели отъезжает в прежнем своем характере и с пленипотенциею...” (Там же, кн. 2, с. 351; см. также с. 353.). Наконец, 10 апреля 1711 г.: “Витворт сегодня в характере посольском отъехал до Москвы... К тому же будет иметь словесную комиссию в Ганновер, в Берлин, в Дрезден королю польскому кредитив” (Там же, кн. 4, с. 27; см. также с. 386, 393.).

В пути Ч. Уитворта догнал приказ задержаться с новыми дипломатическими поручениями в Берлине, “оставив путешествие в Москву впредь до нового распоряжения ее величества” (Сб. РИО, т. 50, с. 424.). Затем в июле - сентябре 1711 г. дипломат находился послом в Вене и только оттуда возобновил свой путь в Москву (Там же, с. 424, 523.). В октябре Ч. Уитворт в Карлсбаде встретился с Петром, находившимся там на лечении водами, и по приглашению царя вместе с ним поехал в Петербург (Там же, т. 61, с. 14; Chance J. F. Georg I and the Northern War. A Study of British-Hanoverian policy in the North of Europe in the years 1709 to 1721. London, 1909, p. 26.). [111]

Он прибыл в Россию как чрезвычайный посол 20 января 1712 г., чтобы прожить в стране еще полгода - до конца июня. В 1714 г. Ч. Уитворт был назначен полномочным представителем в Аугсбурге и Регенсбурге, в 1716 - чрезвычайным посланником и полномочным представителем при прусском дворе; в 1717 переведен чрезвычайным посланником в Гаагу, а в 1719 вернулся в Берлин с прежней миссией. В январе 1721 г. Ч. Уитворт за заслуги на дипломатическом поприще был возведен в баронское достоинство. 23 октября 1725 г. Ч. Уитворт умер у себя дома в Лондоне и похоронен в Вестминстерском аббатстве (Биографические сведения о Ч. Уитворте взяты из введения Х. Уолпола к первому изданию сочинения (Walpole Н. Advertisement . – In: Whitworth Ch. An account of Russia..., p. V-VII, XIV, XVIII-ХIX) и из статьи: T. S. Whitworth. Charles. - In: Dictionary of National Biography, ed. by S. Lee. London, 1900, vol. 61, p. 161-162; некоторые данные содержит примечание издателя рукописи Ю. Юля Ю. Н. Щербачева. - Юль Ю. Записки..., с. 115, сн. I.).

Наследие Ч. Уитворта составляет десятки томов официальной корреспонденции (См.: Morgan W. Th., Morgan Ch. S. A bibliography of British history (1700-1715), with special reference to the reign of Queen Anne. Bloomington, Indiana, 1942, Vol. IV, p. 100; D'Arcy Collyer A. Notes on the diplomatic correspondence between England and Russia in the first half of the eighteenth century. - Transactions of the Royal Historical Society, new series, 1900, vol.14, p. 145; Burtsev Vl. Russian documents in the British Museum. - Slavonic Review, 1926, vol.5, no. 22, p. 669-685; Иконников B.C. Опыт русской историографии, т. I, кн. 2, Киев, 1892, с. 1487; Елагин Н. Отчет капитан-лейтенанта Елагина о занятиях в иностранных архивах летом 1861 года. - Морской сборник, 1862, № I, с.228, 231-233; Болдырева Н. Д. Документальная “Россика” в архивах Англии. - История СССР, 1960, № 5, c. 214, 216. См. также выписки из донесений Ч. Уитворта из России, сделанные прусским профессором Раумером в Британском государственном архиве. - Журнал мин-ва народного просвещения, 1846, ч. 51, № 9, с. 292-298.). Помимо документов, помещенных в Сборнике РИО, и нескольких единичных документов (Елагин С. И. История русского флота. Период Азовский. Приложения (далее - Елагин С. И. Приложения), ч. 2, СПб., 1867, № 133, с. 36-37; № 135, с. 38; № 137, с. 39-42; № 139, с. 43-44; № 157, с. 56-57; № 178, с.70-71, из них в Сборнике РИО не помещены донесения под № 135 и 157. В МИРФ-I на с. 152-153 напечатана также “Приписка к донесению английского посла Whitworth к государственному секретарю Harley из Москвы, 1708 г., май”, неучтенная в Сборнике РИО. Кроме того, извлечение из письма Ч. Уитворта от 6 февраля 1712 г. напечатано в Сборнике РИО, т. 34, СПб., 1881, с. 91-93. Выдержки из донесения дипломата от 2 марта 1712 г. опубликованы в статье: Бычков А. Ф. О свадьбе императора Петра Великого с Екатериною Алексеевною. - Древняя и новая Россия, 1877, т.I, с. 324.), до [112] сих пор издано только одно сочинение – “О России, какой она была в 1710 году” (Английское account может означать “отчет”, “доклад”, “известие”, “сообщение”, “описание”, “рассказ”. Переводчика и составителя по разным причинам не удовлетворило ни одно из этих значений для перевода названия книги. Р. Минцлов предложил перевод “О положении России в 1710 году” ([Минцлов Р.] Библиографические отрывки. (Несколько библиографических заметок по поводу сочинения Устрялова “История царствования Петра I”). - Отечественные записки, 1858, № 6, с. 543). Те же трудности исследователи испытывали в связи с сочинением другого английского дипломата - Дж. Макартни, находившегося в России с 1765 по 1767 г. и по возвращении на родину составившего подробный труд (Macartney G. An account of Russia. London, 1768). Кто название переводилось как “Отчет о России” (См.: Дипломатическая переписка английских послов и посланников при русском дворе [1762-1769]. - Сб. РИО, т. 12, СПб.. 1873, с. ХП) и как “Описание России” (Белозерская Н. А. Россия в шестидесятых годах прошлого века. По книге сэра Джоржа Макартнея “Описание России”. - Русская старина, 1887, сентябрь, с. 499-522).

Издание осуществил в 1758 г. писатель и деятель английской культуры Х. Уолпол (1717-1797) (См. о нем в кн.: Алексеев М. П. Русско-английские литературные связи..., с. 114, а также с. 170, прим. 20, где М. П. Алексеев упоминает об издании Х. Уолполом сочинения Ч. Уитворта в сельской типографии в Строберри-Хилл, называя его “небольшим, но очень ценным для истории Петра I и его времени отчетом о двух поездках в Россию чрезвычайного посланника (в 1704, 1710 гг.)”. Речь, правда, должна идти об одной поездке 1704-1710 гг.; эта ошибка перекочевала из статьи А. А. Мейендорфа, также упомянувшего о сочинении Ч. Уитворта (и отнесшего его к жанру мемуарной литературы): Мейендорф А. А. Англичане ХVII и ХVШ столетия о русских и о России. - В кн.: Сборник статей, посвященный Петру Бернгардовичу Струве ко дню 35-летия его научно-публицистической деятельности, Прага, 1925, с. 307 и сн.21.), предпославший сочинению Ч. Уитворта Введение, которое начал словами: [113] “Следующее краткое, но любопытное описание Российской империи, когда она в 1710 году начала выходить из варварства, не может не заинтересовать публику благодаря занятности предмета и достоинствам изложения... Маленький труд лорда Уитворта дает много новых сведений о становлении Московитской державы и о планах выдающегося гения Петра Великого (Walpole H. Advertisement, p. III, IV.).

Изложив краткие сведения о Ч. Уитворте и его братьях и сестрах, сообщенные ему семьей дипломата, издатель отметил: “...это все, что я смог узнать о муже, столь полезном для своей страны” (Ibidem, p. XIX.).

Х. Уолпол указал далее, что издаваемую рукопись он получил от поэта Ричарда Оуэна Кембриджа (Richard Owen Cambridge, 1717-1802), который приобрел ее “в числе весьма любопытной коллекции книг, собранных господином Золмэном (Zolman), секретарем покойного Стивена Пойнтца (Stephen Poyntz) (Вероятно, упомянут английский дипломат Стивен Пойнтц (1685-1750). См. о нем: Dictionary of National. Biography. London, 1896, vol.46, p. 278-279.), эсквайра. Эта маленькая библиотека касается исключительно истории и дел России и содержит на многих языках, возможно, все, что написано об этой стране (Walpole H. Advertisement, p. XXIII-XXIV.).

Поскольку Х. Уолпол беседовал с родственниками дипломата, то атрибуция почерка не должна была вызвать затруднений. Однако хотя издатель и говорит о “рукописи лорда Уитворта” (Lord Whitworth's MS.) (Ibidem, p. XXIV.), отсюда нельзя уверенно заключить, оказался ли в его руках автограф или список. Равным образом нет указаний на то, каким путем рукопись попала к любителю русской истории Золмэну. [114]

Скромно изданная небольшая книжка в восьмую долю листа содержит Введение Х. Уолпола (p. III-XXIV) и собственно сочинение дипломата (p. 1-158). Сочинение не разбито на главы; содержание его частей указало в набранных курсивом маргиналиях. Автор начал с самых общих сведений о стране - ее географическом положении, природных условиях и населявших различные области народах, затем следует характеристика важнейших социальных групп русского населения, сказано о вероисповедании и священнослужителях, об административном управлении и судопроизводстве. Охарактеризованы наиболее видные деятели Русского государства. Основное внимание автора сосредоточено на финансах, промышленности, внешней торговле страны, а также на состоянии армии и военно-морского флота.

Можно думать, что тираж книги был весьма невелик, а интерес английской общественности к русской теме большим; вскоре поэт, драматург и книгопродавец Р. Додзли (1703-1764) (См. о нем: H. R. Т. Dodsley Robert. - Dictionary of National Biography, 1888, vol.15, p.170-174.) включил это сочинение в изданный им двухтомный сборник, который затем на протяжении десятилетия был дважды переиздан (Dodsley R., ed. Fugitive pieces on various subjects, by several authors. London, 1761 (1765, 1771), vol. 2, p.173-231. После смерти Р. Додзли издания осуществлял его младший брат, тоже книгопродавец Дж. Додзли (1724-1797). (См. о нем: H. R. T. Dodsley James. – Dictionary of national Biography, 1888, vol.15, p. 169-170)). Опубликованный Р. и Дж. Додзли текст не содержит каких-либо изменений по сравнению с первым изданием 1758 г., только исправлены опечатки, учтена сделанная Х. Уолполом на последней, ненумерованной 159 странице поправка к опечатке, допущенной, в том месте, где речь идет о китайской торговле России.

Еще Р. Минцлов, упрекавший Н. Г. Устрялова в том, что он в своей “Истории царствования Петра Великого” не использовал вопреки собственному утверждению ряд важных иностранных трудов о петровской России, заметил: данное сочинение Ч. Уитворта “написано было, как кажется, не для [115] печати, а собственно для лондонского двора” ([Минцлов Р.] Библиографические отрывки..., c. 543.).

Такого же мнения придерживается А. И. Андреев, основываясь на письме английского статс-секретаря Р. Харли Ч. Уитворту от 27 апреля 1705 г., в котором, в частности, говорится: “Я вообще надеюсь вскоре услыхать от вас, насколько европейские обычаи проникают в Россию и насколько его величество ныне царствующий государь успевает привить своей армии, своему народу, своему законодательству, правительству, торговле своей страны все, что он и его сановники видели при своем путешествии за границею. Вы будете иметь достаточно досуга для наблюдения за всеми особенностями местной жизни и для сравнения их с тем, что сообщено в отчетах Флетчера (при королеве Елисавете) и Марвайля, ездившего в Москву с лордом Карлейлем при короле Карле Втором, не говоря уже о знаменитом латинском послании царя Иоанна Васильевича. Вы позволите мне послать вам вслед за сим несколько отдельных вопросов, касающихся специально морских и сухопутных сил царя; о том, какой национальности принадлежат его офицеры, а также о числе и о положении подданных ее величества, состоящих на царской службе” (Cб. РИО, т.39, c.77-78. Упомянуты два сочинения, имеющиеся в pycском переводе: Флетчер Дж. О государстве Русском (Of the Russe Common Wealth). СПб., 1911; Описание Московии при реляциях гр. Карлейля. - Историческая библиотека, 1879, № 5, паг. 3, с. 1-46. Под “знаменитым латинским посланием царя Иоанна Васильевича” имеется в виду, вероятно, послание Ивана Грозного английской королеве Елизавете I. – Опубликовано в кн.: Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI века. М., 1986, с. 108-115).

“Витворт, - заключает А.И.Андреев, - как известно, удовлетворил этому желанию и по отъезде из России в 1710 г. написал свой “An account of Russia, аs it was in [116] the year 1710”, изданный только в 1756 г. (Андреев А.И. Петр I в Англия в 1698 г. - В кн.: Петр Великий. Сб.ст. I. М.-JI., 1947, с.101.).

Еще более определенно звучит королевская инструкция Ч. Уитворту от 29 сентября 1704 г.: “Вы возможно искусно и с возможно меньшею оглаской постараетесь добыть сведения о планах и намерениях русского двора, узнать, какие сношения поддерживаются царем, каковы его финансы, его военные силы и вообще все, способное интересовать нас или иметь влияние на наши дела, все, что не лишено значения в настоящих обстоятельствах...

... Пo возвращении вашем мы будем ожидать от вас полного и совершенного отчета обо всем происходившем при царском дворе за время вашего пребывания при нем: о способностях и склонностях царских министров, их стремлениях, об их отношениях между собою, их разногласиях, об их расположении к иноземным государям и странам, обо всех наблюдениях, сделанных вами и способных дать нам обстоятельную картину характера царского правительства и его настоящего положения” (Сб. РИО, т.39, с.5, 6-7.).

Уместно в этой связи привести слова секретаря Ч. Уитворта Л. Вейсброда, оставшегося в Москве после отъезда посла на родину и написавшего в Лондон 18 октября 1711 г.: “Его превосходительство посол ее величества в бытность свою здесь, а также и по возвращении в Англию, конечно, сообщил вам подробные сведения о настоящем положения России...” (Там же, т.61, с.56.).

При лондонском дворе, несомненно, видели в Ч. Уитворте специалиста по России, о чем свидетельствует замечание Б. И. Куракина в письме к А. А. Матвееву от 26 декабря 1710 г.: “Господин Витворт еще по шти неделях путь свой (в Россию. - Ю.Б.) примет, который весьма во всем от меня скрытен, и при нынешних конъюнктурах во все консилии, [117] что дотыкается к северу, допущен (Архив князя Ф.А.Куракина, кн. 4, с. 276.). Любопытно, что несколько раньше, 28 ноября, Б. И. Куракин в письме тому же адресату назвал английского дипломата без каких-либо разъяснений “лазутчиком”: “Лазутчика Вит[ворта] отправление и его все инструкции проведав, ежели могу, с первою не оставлю почтой отписать” (Там же, c.239.). Не означает ли это, что Б.И.Куракину стало что-то известно о подготовленном Ч. Уитвортом специальном сочинении о состоянии России?

Вот и 18 июня 1711 г. он докладывал Петру: “Витворт… там в Англии являлся ко мне гораздо холоден; особливо еще внутренним неприятелем был и есть, который к шведским интересам весьма склонен” (Там же, с.422. Здесь нельзя, однако, не отметить, что 18 апреля 1711 г. Б.И.Куракин писал А.И.Дашкову нечто противоположное: “Господин Витворт прошлой недели отъехал, который путь свой будет иметь чрез Краков и Леополь. И при случае где прошу ему всякую любовь показать, понеже был и есть склонный к интересам его царского величества, и человек добрый, и мне приятель”. – Там же, с. 411.).

Предположение о том, что сочинение английского дипломата – официальный документ, может быть подкреплено соображениями относительно степени информированности английского двора о России в начале XVIII в.

В литературе неоднократно отмечалось повышение интереса к Русскому государству в странах Западной Европы после Великого посольства 1697-1698 гг., в котором принимал участие Петр I. В прямой связи с пребыванием посольства в феврале - апреле 1698 г. в Англии находится появление книг И. Крелля “Древнее и нынешнее состояние Московии...” и “Нынешнее состояние Московской империи к 1699 году...” ([Crull J.] The antient and present state of Muscovy... Vol.1-2. London, 1698; [idem.] The present condition of the Muscovite Empire till the year 1699... London, 1699. Имеется русский перевод второго из указанных трудов в кн.: Туманский Ф. Собрание разных записок и сочинений... ч.1, СПб., 1787, с.1-71, 75-107. О книгах И.Крелля См. также: Аделунг Ф. Критико-литературное обозрение путешественников по Poccии до 1700 года и их сочинений, ч.2. М., 1864? с.244-245; Брикнер А.Г. Материалы для источниковедения истории Петра Великого (1682-1698 гг.) - Журнал министерства народного просвещения, 1879, ч.204, август, c.304-308; Кордт В. Чужоземнi подорожнi по Схiднiй Европi до 1700 р. Киiв, 1926, c.161-172; [Минцлов P.] Библиографические отрывки... – Отечественные записки, 1858, № 6, с.549-552.), которые, по А.И.Андрееву, явились [118] “руководящими сочинениями” “для образованного англичанина самого конца XVII - начала XVIII в.” (Андреев А.И. Петр I в Англии в 1698 г., с.98.). Вышло также несколько других книг, стремившихся удовлетворить возросший спрос на литературу о России (См., напр.: A new and exact description of Mоsсоvy... London, 1698; Debia J. An account of the religion, rites, ceremonies and superstitions of the Moscovites. Extracted from several writers... London, 1710.).

Если в конце XVII в. Западная Европа начала испытывать интерес, любопытство прежде всего к личности Петра, а уж через нее к Русскому государству, то с нараставшими успехами России в Северной войне на протяжении первого десятилетия XVIII в. европейским правительствам остро понадобилась достоверные сведения о важнейших аспектах российской действительности (Английский журналист Д. Джонс в 1703 г. сетовал: о России в Англии написано уже столько, что “крайне трудно отличить истину от лжи”. (Цит. по кн.: Алексеев М.П. Русско-английские литературные связи..., c.78). Представления англичан в начале XVIII в. о Русском государстве изучены в статье: Левин Ю.Д. Английский журнал “Московит” (1714). - В кн.: восприятие русской культуры на Западе, Очерки, Л., 1975, c.7-23.). Поэтому особенно актуально звучали обычные для всех времен наказы дипломатам собирать сведения о стране пребывания (См., напр., королевскую инструкцию Ю. Юлю в кн.: Юль Ю. Записки..., c.442, а также вступление к его дневнику, адресованное королю Фредерику IV, где сказано: “Всемилостивейшая инструкция, данная мне вашим королевским величеством... предписывала мне, между прочим, вести в течение моего путешествия исправный дневник и по возвращении в отечество представить оный (вашему королевскому величеству). Всеподданнейше исполняя (сие) ... приказание, повергаю ныне этот дневник, веденный мною во время поездки в Россию и обратно, к стопам вашего королевского величества” (с.1). Г. Мэкензи при своем отъезде в Россию в качестве английского резидента (1714 г.) получил подобные же инструкции: “Вы с возможною осмотрительностью и без шума постараетесь осведомиться...” и т.д., а “по возвращении вашем мы будем ожидать от вас пространного и полного отчета обо всем...” и т.д. (Сб. РИО, т.61, с.261-262). [119]

Очевидно, что английское правительство в первом десятилетии XVIII в. не располагало комплексом сведений, настолько отражавшим современное состояние России, чтобы ему можно было вполне доверять. На этом фоне уместны и показательны вступительная и заключительная фразы, как бы обрамляющие все сочинение Ч. Уитворта: “Прежде иностранцы столь редко посещали Россию, а ее доля в делах Европы была столь незначительна, что для сколько-нибудь правильного представления о ней может быть полезно при настоящем положении дел дать общее описание владений царя, доходов и военной силы, - описание, которое могло бы служить основой для более верного суждения о том, что может произойти в ходе этой: войны” (с./8/, 53). И: “Изложенные наблюдения о состоянии России - это все, что я счел необходимым сообщить, пока влияние в нынешней войне и роль в общих делах Европы не сделали эту страну лучше известной иностранцам” (с./55/,104) (В этом свете кажется справедливым утверждение Т.К.Крыловой о том, что правительство Aнглии, вызывая в 1710 г. дипломата в Лондон, “имело в виду полнее выяснить обстановку в России и дать послу новые инструкции”. - Крылова Т.К. Внешняя политика России после Полтавы. 1709-1710 гг. - В кн.: Полтава. К 250-летию Полтавского сражения, М., 1959, с.163, сн.20.).

Автор, как можно видеть, стремился дать обобщенное представленное о стране и самых существенных сторонах ее жизни; сочинение скорее всего намеренно сделано небольшим по объему. Характерно замечание автора (сделанное в рассказе о личности Петра): “Дальнейшие подробности хотя и были бы интересны, заняли бы слишком много места” (с./23/, 73). [120]

Соответствующие сведения книги Ч. Уитворта изучались специалистами по истории денег, денежного обращения, финансов в России (Schloezer A.L. Muenz-, Geld- und Bergwerks-Geschichte des Russischen Kaiserthums von J. 1700 bis 1789. Meist aus Urkunden beschrieben. Goettingen, 1791, S. 40; Storch H. Historisch-statistisches Gemaelde des Russischen Reichs an Ende des achtzehnten Jahrhunderts. Th.5. Geschichte des russischen Handels. Leipzig, 1802, S. 143, 147, 151-153; idem. Supplementband zum fuenften, sechsten und siebenten Theil des historisch-statistischen Gemaeldes des Russischen Reichs. Leipzig, 1803, S. 5; Шодуар Ст. Обозрение русских денег и иностранных монет..., ч.1, с.148, 160, 193; Кауфман И.И. Серебряный рубль в России от его возникновения до конца XIX в. СПб., 1910, с. 125, 126.

В самое последнее время сочинение Ч. Уитворта учел Г.И.Королев (Королев Г.И. Иностранные источники о народных движениях в России в первой четверти XVIII в. - В кн.: Историография и источниковедение архивного дела в CCСР. М., 1984, c. 31, сн.5, 6; с.38, сн.49, 5З; с.39, сн.62). О сочинении упомянул также М. В. Кумок, однако с ошибками в названии и выходных данных. Приведенное в его статье суждение дипломата (сo ссылкой на это сочинение без указания страницы) в сочинении отсутствует. – Кумок М. В. Полтавская битва и роль России в европейской международной ситуации в оценке современников-англичан. – В кн.: Вопросы новой и новейшей истории. Киев, 1985, вып. 31, с. 92-97.). Более широко материалы сочинения привлекал П. Н. Милюков, неоднократно цитировавший (Милюков П. Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. CПб., 1892, с.177, 184, 199-200, 204, 216, 220-221, 236-237, 274.) и сделавший попытку определить время его создания: “Сочинение... написано не ранее декабря 1710 года, так как в нем упоминается одно распоряжение этого месяца (152), но не позже лета 1711 года, так как Петр упоминается в нем 38-летним (57) и автор сообщает сведения, которые после Прутского похода были бы уже устарелыми. Вceгo вероятнее, Витворт написал этот отчет в декабре 1710 - январе 1711 г. в дополнение к своим превосходным официальным депешам: в это время он был на короткое время в Лондоне (до 10-го апреля 1711 года) и по прямому желанию королевы и лорда Квинсберри излагал перед ними “соображения о [121] делах севера (Милюков П. Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. CПб., 1892, с. 274, сн. I).

Предложенное П.Н. Милюковым обоснование датировки нуждается в уточнении.

Прежде всего, исследователя ввела в заблуждение ссылка Ч. Уитворта на петровское распоряжение о приостановке работ на волго-донском канале между Иловлей и Камышинкой, так как “конец декабря 1710 года” - явная опечатка либо описка, а должно быть – 1701 года (См. свидетельство Дж. Перри: “В конце 1701 года я получил приказание прекратить на время работу”. – Перри Дж. Состояние России при нынешнем царе…, с. 3-4. Исследователи не оспаривают достоверности этого сообщения, см. напр. Бернштейн-Коган С. В. Волго-Дон. Историко-географический очерк. М., 1954, с. 33). Ч. Уитворт, хорошо осведомленный в этом вопросе (надо думать, прежде всего, от К. И. Крюйса и Дж. Перри, см. ниже, с. 126 – 128), не мог допустить столь глубокой ошибки. Он должен был знать, что строительство канала было прекращено до его прибытия в Россию.

Петр, далее назван в сочинении не тридцативосьмилетним, как в приведенной цитате из монографии П. Н. Милюкова, а сказано: “нынешнему царю тридцать восьмой год” (с. /23/, 73). 38 лет Петру исполнилось 30 мая 1710 г.

На страницах книги Ч. Уитворта имеется целый ряд временных привязок, однако многие из них, явно неточные, следовало бы отнести на счет ошибок автора; возможно, он при составлении труда не всегда пользовался черновиками или копиями своих донесений и, полагаясь на память, допускал неточности.

Более надежными видятся такие указания на время написания труда, которые относятся к более поздним событиям.

Говоря о соединении бассейна Волги с Ладожским озером, Ч. Уитворт сообщает: “Этой весной туда (на Тверецкий [122] канал. – Ю. Б.) был послан математик для составления точного плана канала и верховьев обеих рек. Другой инженер был в то же время отправлен для обследования рек вокруг Белого озера и других озер…” (с. /54/, 103). Упомянутым инженером был все тот же Дж. Перри; Петр в конце зимы или в начале весны 1710 г. (судя по всему, несколько позднее 15 февраля) (Перри Дж. Состояние России…, с. 20-26) поручил ему осмотреть водные пути, которые можно было использовать для соединения Ладоги с Волгой. К концу года англичанин, выполнив задание, вернулся в Петербург (Перри Дж. Состояние России…, с. 28).

В другом месте Ч. Уитворт говорит о немецких полках, перешедших под Полтавой на русскую службу и отправленных в Казань и Астрахань “прошедшей зимой” (с. /37/, 87). Можно сопоставить это сообщение со словами донесения дипломата из Москвы от 1 сентября 1709 г.: “До меня дошли слухи, будто около шести тысяч пленных шведов и немцев поступили на царскую службу…Они будут распределены по различным гарнизонам в Азов, Астрахань и т.д.” (Сборник РИО, т. 50, с. 244). 12 января 1710 г. посланник сообщал в Лондон: “Многие из шведских пленных отправлены в Казань и прилежащие города…” (Сборник РИО, т. 50, с. 302. См. об этом прим. 126). Стало быть, “прошедшая зима” - это зима 1709/10 г.

“Этой зимой, - говорит автор, - на заготовку в Казани дуба для 50-пушечных кораблей послали плотника” (с. /54/, 103-104).

Мы соотносим данное сообщение к документам, из которых следует, что в марте 1709 г. Петр потребовал отправить в Казань специалиста для приготовления корабельного леса, и переписка по этому вопросу велась до осени (См.: П и Б, т. 9, вып. 1, № 3125, с. 126-127; № 3130, с. 130; № 3157, с. 149; № 3174, с. 165; № 3305, с. 282; № 3358, с. 329; № 3407, с. 371; вып. 2, прим. к № 3209, с. 9018; к № 3305, с. 1080; к № 3330, с. 1124; Елагин С.И. Приложения, ч. 2, прил. IV, № 198, с. 81; № 200, с. 82; № 206, с. 87). [123]

Датировке могут помочь также некоторые сведения автора о строительстве русского военно-морского флота.

“Один 80-пушечный корабль должен был быть заложен в прошлом году” (с. /47/, 97), - говорил автор. Правда, таких кораблей для Балтийского флота не строили до 1716 г. В 1714 г. в Петербурге заложили 90-пушечный “Лесное”, в 1715 г. – такой же “Гангут” (Веселаго Ф.Ф. Список русских военных судов с 1668 по 1860 год. СПб, 1872, с. 16-17, 14-15). Но, возможно, англичанин слышал о приготовлениях к строительству первого линейного корабля Балтийского флота – “Полтавы”; закладка состоялась 5 декабря 1709 г. (это был 54-пушечный корабль).

“В Олонце из пихты строятся два 40-пушечных корабля и могут быть закончены этим летом” (с. /47/, 97). Речь идет о 50-пушечном “Пернове” и корабле, оставшемся без названия, которые строились на Олонецкой Лодейнопольской, Свирской) верфи. В литературе вслед за Ф.Ф. Веселаго принято считать, что первый корабль был спущен в 1710 г., второй в 1711 г. (Там же, с. 8-9. Правда, по данным И.В. Богатырева, “Пернов” сошел со стапелей 13 июля, а корабль без названия – осенью 1711 г. – Богатырев И.В. Верфь в Лодейном Поле. – Судостроение, 1962, № 12, с. 48). “Могут быть закончены этим летом” - несомненное будущее время. Ю. Юль под 22 июля 1710 г. записал, что “Пернов” “вечером” пришел с верфи в Петербург (Ю. Юль. Записки…, с. 226). Приведенное свидетельство кажется весьма надежным. Стало быть, “это лето”, как и упомянутая нами выше “эта весна”, должны относиться к 1710 г.

Ниже Ч. Уитворт пишет: “В Лодейном Поле (Ч. Уитворт называет Лодейнопольской верфью Новоладожскую, не поняв, что Лодейнопольская и Олонецкая – два названия одной и той же верфи) два 50-пушечных корабля должны были быть закончены мистером [124] Брауном прошедшим летом” (с. /47/, 97). О них же дипломат сообщал в последнем своем донесении в Лондон накануне отъезда из Москвы 23 марта 1710 г.: “Два сорокопушечных корабля, строящихся одним английским плотником в Лодейном Поле на Ладожском озере, приказано окончить, возможно, скорее” (Сб. РИО, т. 50, с. 337). Здесь имеются в виду 50-пушечные “Рига” и Выборг”, действительно, начатые Р. Броуном (Брауном) и спущенные, по Ф.Ф. Веселаго, в 1710 г. (Веселаго Ф.Ф. Список …, с. 8-9; см. также: Богатырев И.В. Новоладожская верфь – петровскому флоту. – Судостроение, 1978, № 5, с. 77.) Ю. Юль под 14 июля 1710 г. записал, что “Выборг” пришел в Петербург “тотчас” после взятия русскими войсками Выборгской крепости (то есть, вероятно, в середине – второй половине июня), а “Рига” - в середине июля (Юль Ю. Записки …, с. 224. Кроме того, Ф.М. Апраксин 1 августа 1710 г. писал Петру от Котлина, что Ф.М. Скляев “Выборг” “за последние вехи [в Финский залив] счастливо выпроводил”. - Северная война на ингерманландском и Финляндском театрах в 1708-1714 г. (Документы государственного архива) (Сборник военно-исторических материалов, вып. 5). СПб., 1893, № 98, с. Ш; см. о “Выборге” также в кн.: Походные журналы Петра I 1710 года. СПб., 1854, с. 18.).

Таким образом, в двух стоящих рядом фразах написано “это лето” и “прошедшее лето” применительно, скорее всего к одному и тому же лету – 1710 г.

Принимая во внимание, что самые поздние сведение в сочинении о российских делах относятся к весне, даже к ранней весне 1710 г., можно предположить, что Ч. Уитворт работал над ним на пути в Англию и заканчивал его уже, возможно, по прибытии в Лондон (Первое письмо Ч. Уитворта из Лондона (герцогу Квинсберри) датировано 31 декабря 1710 г. (11 января 1711 г. по новому стилю). Сб. РИО, т. 50, с. 392).

Эти соображения могут быть подкреплены также словами Ч. Уитворта о построенных в Архангельске фрегатах, “которые теперь пиратствуют на Балтике” (с. /48/, 97). Речь идет о “Св. Петре”, “Св. Павле” и “Св. Илье”. [125] По указу Петра они вышли 19 июля 1710 г. из Архангельска в Петербург (МИРФ-1, № 326, с. 223) и в соответствии с Петровской инструкцией, требовавшей захватывать в пути неприятельские суда, (Там же, № 295, с. 206), привели в сентябре 1710 г. в Копенгаген взятое в плен шведское судно, (Там же, № 333, с. 227). Известие об этом достигло Петербурга в середине октября (Там же, № 335, с. 229). И, как сообщал Ф.М. Апраксину русский посол в Дании В.Л. Долгорукий в декабре, “усмотря я, что тем фрегатам сего лета в С.-Петербург пройти невозможно от неприятельского флоту, послал их крейсовать в Каттегат…” (Там же, № 345, с. 236-237).

Стало быть, осенью 1710 г., когда английский дипломат находился в Западной Европе, его труд еще не был завершен, либо же мы должны допустить возможность позднейшей вставки или вставок. Но надо считать наиболее вероятным, что лондонскому двору Ч. Уитворт явился с законченным сочинением. Может быть, представить отчет такого рода он и имел в виду, когда 24 ноября 1709 г. писал статс-секретарь Ч. Бойлю: “… не угодно ли будет ее величеству… разрешить мне поездку Лондон, чтобы сообщить вам нужные сведения…” (Сб. РИО, т. 50, с. 279) и 9 декабря этого же года тому же адресату: “… я… решился предложить свою поездку в Лондон, которая, смею надеяться, будет небесполезна, если вы думаете стать в ближайшие отношения к царю” (Там же, с. 285).

Приведенные наблюдения позволяют отнести окончательное завершение работы Ч. Уитворта над публикуемым здесь сочинением к осени 1710 г. [126]

Информация об источниках, на которых построен труд Ч. Уитворта, может быть извлечена из его донесения. Разносторонняя, далеко не только дипломатическая деятельность англичанина в России обеспечивала ему широкий круг личного общения и переписки с русскими и иностранными государствами, военными деятелями и дипломатами, купцами, иностранцами на русской службе. Так, Ч. Уитворт часто общался с Ю. Юлем, (См. об этом, напр.: Юль Ю. Записки…, с. 115, 150-156, 160-161, 166, 171, 129-130) капитаном Дж. Перри, в курсе дел и невзгод, которого был и которому оказывал содействие (См. напр.: Сб. РИО, т. 39, с. 473-474 (донесение Ч. Уитворта от 10 марта 1708 г.)); при отъезде из России летом 1712 г. Ч. Уитворт увез инженера в Англию (См. напр.: Сб. РИО, т. 39, с. 330-331, 131; т. 61, с. 32, 45, 133, 227-228; Елагин С.И. Приложения, ч. 2, с. 56-57. Дж. Перри писал: Посол “под своим покровительством увез меня с собой без выдачи пашпорта, отставки и чего-либо из следующих мне денег” (Перри Дж. Состояние России…, с. 26; см. также с. 147-148). В предисловии к русскому изданию цитируемой книги допущена ошибка: “… Перри пробыл в ней (России. – Ю.Б.) до 1715 г.” (с.V), хотя сам инженер в пространном заголовке говорит о своем “четырнадцатилетнем пребывании” в нашей стране, начиная с 1698 г. (с. III). Эта неточность перекочевала в справочное издание (История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях, т. 1, XV-XVIII века. М., 1976, с. 100). Кстати сказать, Дж. Перри, по его словам, по началу не имел намерения писать обстоятельного сочинения о России и сделал это, “склоняясь на убеждения друзей” (с. VIII). Нет ли за этим решением влияния Ч. Уитворта?).

Из донесения Ч. Уитворта за 1705-1710 г.г. следует, что он был в добрых отношениях с вице-адмиралом К.И. Крюйсом; об их беседах упоминается многократно. Порой дипломат прямо указывает относительно тех или иных приведенных им сведений: “Изложенный мною рассказ сообщен самим вице-адмиралом…” (Сб. РИО, т. 50, с. 110). Или: “10 марта [1705 г.] сюда (в Москву. – Ю.Б.) прибыл из Воронежа царский [127] вице-адмирал, голландец (К.И. Крюйс был норвежцем из Ставангера, но долгое время находился на голландской службе) Крюйс, и сегодня же вечером думает на почтовых отправиться к Ладожскому озеру, где примет на себя командование собранным вокруг Петербурга небольшим флотом, который, по словам Крюйса, будет состоять из двенадцати 24-х – 30-ти пушечных фрегатов, 8-ми меньших судов, 4-х бригантин, 4-х брандеров и 7-ми галер” (Сб. РИО, т. 39, с. 58. Об источниках информации Ч. Уитворта см. также в кн.: Никифоров Л.А. Русско-английские отношения…, с. 31-32).

Многие сведения о южных областях страны – природных условиях, географическом положении населенных пунктов, рек, озер и т.д., истории и особенностях быта казаков, а также некоторые данные о воронежских верфях – Ч. Уитворт прямо заимствовал из книги К.И. Крюйса, написанной в значительной мере по личным впечатлениям и опубликованной в 1703 г. в Амстердаме на голландском языке. На титульном листе издания помещено название на голландском и русском языках (Cruys C. Nieuw Pas-Kaart Boek, behelsende de groote Rivier Don of Tanais, na deselfs waaragtige gelegen heydt-strekking, en cours, vande Stadt Woronets, tot daar hy in Zee valdt met zyn invloeiende stroomen, eilandten, steden, dorpen, klooasters etc… Tot Amsterdam by Hendrick Doneker…, [1703], (2), 16 р., kart. – Крейс К. Новая чертежная книга, содержащая великую реку Дон, или Танаис, по ее истинному положению, расширению и течению, и города Воронежа даже до того, где оная в море впадает со своими втекущими реками, островами, городами, деревнями, монастырями и проч… В Амстердаме от Гендрика Дункера, [1703], (2), 16 с., карт. Русские периоды: Крюйс К. Розыскания о Доне, Азовском море, Воронеже и Азове, с некоторыми сведениями о казаках, учиненные по повелению Петра Великого вице-адмиралом К. Крейсом в 1699 году и поднесенные царевичу Алексею Петровичу. – Отечественные записки, 1824, ч. 19, № 53, с. 295-318; ч. 20, № 54, с. 46-73; № 55, с. 169-203; № 56, с. 471-494; отрывок (в другом переводе): Крюйс К. О нравах и обыкновениях донских казаков. – Северный архив, 1824, ч. 11, № 18, с. 283-196.Об этой книге К.И. Крюйса см.: Полуденский М.П. Карты реки Дона, изданные в Амстердаме. – Вестник Русского Географического общества, 1856, ч. 18, № 6, с. 47-55; на с. 49-50 приведено краткое содержание сочинения К.И. Крюйса; см. также: Геннади Г.Н. Прибавление. – Там же, с. 55-56; его же. Заметка о Крюйсовой карте Дона. – Так же, 1858, ч. 22, № 3, с. 78. К.И. Крюйсу принадлежит еще одно сочинение: Крейс К.И. Экстракт из журнала, держанного от господина вице-адмирала Крейса на пути из Москвы на Воронеж, с Воронежа на Азов… 1699 г. – Записки Гидрографического департамента Морского Министерства, 1830, ч. 8, с. 367-394).

В сущности, страницы сочинения англичанина, [128] посвященные казакам, представляют собой сжатый пересказ соответствующих мест К.И. Крюйса.

В донесении от 8 апреля 1712 г. замечено также: “Один из приближенных царя из дружбы и под великою тайной сообщил мне…” (Сб. РИО, т. 61, с. 173). Характерно звучат и слова Л. Вейсброда, писавшего в Лондон (в отсутствие Ч. Уитворта в России) 13 сентября 1711 г.: “Прилагаю проект, полученный мною из хороших рук” (Там же, т. 50, с. 510).

Надежность источников Ч. Уитворта может быть определена проверкой достоверности сообщаемых им в сочетании сведений. Например, столь же точны, сколь и подробны факты, приводимые дипломатом об Азовском флоте Петра. В зарубежной литературе того времени неоднократно встречается не соответствующий действительности обширный список кораблей, будто бы построенных на воронежских верфях в конце XVII в. (См.: Des grossen Herrens, Czars und Gross-Fuerstens von Moscau, Petri Alexiwiz… Leben und Thater … Von S.H.v.L. Francffurt und Leipzig, 1710, S.279-281; Корб И.Г. Дневник путешествия …, с.279-283; тот же список помещен в рукописи шведа Л.Ю. Эренмальма (1714 г.); Ehrenmalm L.J. Rysslands tillstand under Peter I, s.213-218 (Uppsala universitetsbibliotek, H 195). И в русской исторической литературе эти сведения долго считались достоверными. См.: Список кораблей, построенных на Воронежской верфи в 1697-1699 годах. – Записки Ученого комитета Морского штаба, 1829, ч. 3, с. 98-100; Берх В.Н. Жизнеописания первых российских адмиралов, или опыт истории российского флота, ч. 2, СПб., 1833, с. 19; Список кораблей и фрегатов, построенных в царствование императора Петра Великого. – Морской сборник, 1853, № 2, с. 143-149).

Ч. Уитворт избежал этой ошибки: на страницах его сочинения воссоздано положение дел с азовским военно-морским строительством. [129]

Последовательная проверка размещенных в сочинении сведений предпринята в комментариях к настоящей публикации.

Характеристика Петра и других виднейших деятелей России в донесениях Ч. Уитворта и издаваемом сочинении местами совпадают почти дословно; вероятно, автор использовал первые при подготовке второго. Но в сочинении материал подвергнут обобщению. Показательной в этой связи следующее замечание автора, подчеркивающее практические цели сочинения: “Есть еще несколько министров, входящих в тайный совет, но поскольку они занимаются внутренними делами, не пользуются особой милостью и не оказывают заметного влияния на дела государства, я не стану утруждать вас перечислением их имен и постов” (с. /28/, 77-78). Кстати, в этом месте автор единственный раз обращается непосредственно к адресату.

Вообще же Ч. Уитворт почти нигде не дублирует сведений, ранее изложенных им в донесениях (правда, необходимы оговорка, что мы знакомы только с опубликованными донесениями). Сообщения о текущих событиях, отправленные правительству Англии с дипломатической почтой, теперь обобщены и организованы в соответствии с задачами данного сочинения. Например, в донесениях от 20 апреля и 4 мая 1709 г. говорилось о плавании Петра из Воронежа в Азов “с 4 кораблями и 6 бригантинами” (Сб. РИО, т. 50, с. 169, 16. Извлечение из первого донесения опубликовано также в кн.: Елагин С.И. Приложения, ч. 2, прил. IV, № 135, с. 38; здесь документ ошибочно датирован и помещен под 1705 г.), а в сочинении те же факты поданы с целью дать представление о практической возможной продолжительности такого плавания (с. /42/, 92).

Едва ли Ч. Уитворт был склонен недооценивать качество перемен, наблюдаемых им в Русском государстве первого десятилетия XVIII в., - государстве, уже заявившем о [130] себе Западной Европе громкой Полтавской победой 27 июня 1709 г. Чрезвычайно характерным представляется суждение англичанина: “…за 10 лет [Петр] усовершенствовал свою империю больше, чем любой другой смог бы сделать в десятикратно больший срок, и что еще более удивительно – сделал это без какой бы то ни было иностранной помощи…” (с. /23/, 73).

Значение публикуемого труда английского дипломата определяют продолжительность активных наблюдений над российской действительностью, тесное общение с широким кругом информированных лиц, возможность доступа к различным источникам, а также высокий профессионализм, добросовестность, широта взглядов и способность к обобщению получаемых сведений.

Адресуя правительству Англии сравнительно краткий, но насыщенный фактическим содержанием труд, Ч. Уитворт предполагал обеспечить Лондон корпусом необходимых знаний о Русском государстве.

Поскольку критических изданий подобных документов от первой четверти XVIII в. почти нет (как посвященных им специальных исследований), а историки обращаются к ним главным образом по частным поводам, мы, принимая во внимание малую изученность данного сочинения (В литературе имеется глухое упоминание о том, что книга Ч. Уитворта “была рассмотрена (reviewed) лишь в последнее время” (Putnam P., ed. Seven Britons in Imperial Russia, 1698-1812. – In: Princeton Studies in History, 1952, vol. 7, p. XXII. Однако, это упоминание, не сопровожденное ссылкой, не могло найти соответствующего исследования. Краткое сообщение о содержании труда Ч. Уитворта есть в кн.: Anderson V.S. Britain's discovery of Russia, 1553-1815. London, 1958, p. 73-74), сопровождаем его публикацию подробным комментарием, призванным приблизить нас к решению вопроса о достоверности помещенных в труде сведений (а заодно до некоторой степени и к решению вопроса об имевшихся у западноевропейских дипломатов того времени возможностях получения требуемой информации).

Текст приводится по изданию: Россия в начале XVIII в. Сочинение Ч. Уитворта. М. АН СССР. 1988