Ввиду большого объема комментариев их можно посмотреть здесь
(открываются в новом окне)

ЮХАН ВИДЕКИНД

ИСТОРИЯ ДЕСЯТИЛЕТНЕЙ ШВЕДСКО-МОСКОВИТСКОЙ ВОЙНЫ

Истории шведско-московитской войны

книга вторая

Рокошанский бунт в Польше, затронувший Московит. Шуйский (Zuschius) через послов оправдывает убийства и склоняет поляков к перемирию. Получает благовидный ответ. Суждение об этом. Шаховской (Schacoppius) (Gregori Schachopski) подсылает одного за другим новых самозванцев, которые вскоре исчезают, не без потерь среди русских. Болотников (Polutnisius) поддерживает басню. Король польский откладывает войну. Снова то роковое имя (Димитрия. - Ред.) выставляется на погибель всей Московии. Сандомирцам расхваливают его способности, известность, надежность и влияние (authoritas), но король польский пока открыто не вмешивается в смуты: король шведский через разведчиков, гонцов, послов старается узнать о басне и получает о ее происхождении сведения от нотебургского воеводы (praefecto), который оправдывает Шуйского (Sujschium). Находясь в сомнении, король шведский узнает правду через военных. Сторону Димитрия держит персидские послы, поляки, литовцы, казаки (саsaci), Ружинский (Ruzinius), который становится их вождем. Шуйский также собирает поиски, сражается под Волховом (Bolchou): сторонники Димитрия занимают Можайск и становятся лагерем у реки Москвы. Моски отпускают Марину с отцом; она перехвачена и подтверждает басню. Укрепляют лагерь. Сапега (Supiega) осаждает монастырь св. Троицы: пограничные со шведами места тянут в стороны, исключая Новгород, где начальствует Скопин. Он первым просит о шведской помощи. Пограничные шведские начальники наблюдают возникновение волнений и сообщают королю. Письмо Скопина королю. Начальник ливонского войска Мансфельд через Монса Мортенсона (Мagnum Martineson) первым вступает в договор со Скопиным о присылке подкреплений. Собирает войска. Русские послы являются сперва в Або, потом в Выборг для переговоров. Туда созывается шведское войско. Узнав об этом некоторые пограничные места возвращаются к покорности Шуйскому; шведские послы прибывают в Выборг и окончательно договариваются об условиях. Заключается договор. [33]

Глава 1. Рокшанский бунт в Польше. 1606 г. был примечателен убийством Димитрия и внезапной сменой правительства в царстве Москов (imperii Moschici), а равным образом в королевстве Польском - заговором не малозначащей части дворянства против короля, под разными предлогами и между прочим под предлогом дурного управления Речью Посполитой (Reip.), так как король будто бы ограничивает общественную свободу и не считается с заслуженными людьми; так как к нему будто бы вообще плохо относятся, а большинство сословий ставит ему в упрек то, что по смерти своей супруги Анны ⁶⁴ он вступил в новый брак с ее сестрой, Констанцией, что чревато бедой для республики не только из-за нарушения божественного запрета, но еще больше из-за угрозы австрийского господства, всегда бывшего тяжким для польских вольностей. На местном языке эти заговоры называются "рокош" (rocos), а зачинщики и участники их - рокошане (rocusiane) ⁶⁵.

Нарастание [волнений]. Главным виновником этого зла и подстрекателем дворянства был Замойский (Zamliscius) ⁶⁶, великий канцлер королевства и главнокомандующий войсками. За деятельную и верную военную службу для обеспечения королевства Сигизмунду и за то, что взял в плен юного короля Максимилиана (Нет), он хотел, чтобы все управление зависело единственно от мановения его руки. Между тем король не желал, чтобы чье бы то ни было влияние оказывало давление на его милость: против этого человека ⁶⁷, вознесенного славой стольких подвигов и слишком важного для него, он поднял ненавистных и могущественных соперников. На этом глубоком стремлении к господству при дворе и объединились впервые сторонники этого человека, затем выступили по случаю свадьбы, вскоре усилились, причем распространяли слух, верный или ложный, показало последующее, почерпнутый из беседы в Ревеле с отцом королем шведским Иоанном, будто бы сын уже давно, по совету отца, склонился к передаче королевства Польского австрийцам, в частности, брату своей супруги Анны, герцогу австрийскому Эрнесту (Нет), с тем, чтобы по договору отрезать себе провинцию Ливонию, требуя [ее] в качестве наследственного владения. Обратились к папе; дворянство встревожилось; назначены были собрания (conventus); из-за вторичного, австрийского, брака, увеличились недоверие и ненависть к государю; пришел в смятение сейм; стали готовиться к отпадению; со смертью зачинщика за выполнение тех же планов взялись более дерзкие люди, как, например, краковский воевода (palatino) [34] Зебжидовский (Zebezidovis) ⁶⁸, Радзивилл и другие; вследствие клеветы и пристрастий эти планы разрослись; с присоединением по разным причинам граждан, дурно настроенных, они пошли в ход и стали основанием великого беспорядка, который сначала Конец проявлялся в мятежных спорах и легких стычках, но, наконец, дошел до настоящей и весьма кровопролитной битвы у Варки и Гузова (Gusoma), где восставшие были разбиты и рассеяны ⁶⁹, немногие зачинщики понесли наказание, многие были напуганы, а большинство покорено милостью. [Восставшие] обращаются на Московию. Успокоение, однако, наступило не раньше, чем узнали о московских смутах. Обратившись на них, пыл лишенных прежней цели людей явился причиной возникновения там очага злосчастнейшей войны, придавал ей рост и силы. Чтобы рассказать о происхождении и ходе этой войны, давшей шведам основание и повод перенести туда военные действия (вмешаться в игру), возвращаюсь к димитриевой трагедии. [35]

Глава 2. Шуйский оправдывает убийства и напоминает о перемирии. Шуйский, получив, как было сказано, скипетр, после нескольких дней отдыха, отправил в Польшу послов ⁷⁰ и через них, приписывая убийства в Москве наглости поляков, искал оправдания в ранее присланном ему ответе, содержавшем позволение безнаказанно убивать в таком случае. Посылая подарки, он просит свято соблюдать договор о перемирии. Краткий ответ. Король отвечает в том же духе, как раньше: что условленное с Годуновым он будет твердо соблюдать, но, не будучи в состоянии воспрепятствовать наказанию тех, кто на собственный страх последовал туда за дочерью воеводы и нанес обиды гражданам, он, с другой стороны, не может возбранять свободному народу, родным и друзьям убитых при случае напасть и отомстить. Суждение об этом. Отклонив дары, отправляют польских послов и отпускают обратно московских. Как будто в самом деле князь сандомирский, великий сенатор королевства, славный и могущественный родством и богатством, посмел бы набирать войска для Димитрия, перейти границы королевства, вести бои и наконец дать государя столичному городу (В подлиннике игра слов: urbi dominae dominum dare) иначе как по указанию или по крайней мере с согласия короля. И как будто русские, присягнувшие обманщику, не совершили преступления, вероломно подняв руку на гостей его среди брачных и пиршественных торжеств. Но когда живут надежды на царство, пыл мести и тайные заговоры, когда блестит оружие, а каждый считает великим судьей себя, в ничто обращаются скрижали договоров и напрасны все формулы клятв.

Глава 3. Шаховской подсылает новых самозванцев. Между тем один из русских вельмож, по имени Шаховской, бежавший во время волнений к польским границам с печатью великого князя, выдвигает некоего нового Димитрия, как бы подымая его из пепла сожженного обманщика (вместо прежнего), и представляет содействующим басне сандомирцам. Подстрекает одного за другим. Он вскоре склоняет путивльских горожан довериться ему и поднимает против Шуйского множество казаков из татарских степей под предводительством Истомы Пашкова (Istomo Baschoffio) ⁷¹, а потом Болотникова (Болотникова, который был московитом и тогда только что прибыл в Польшу из турецкой неволи). В течение четырех месяцев они привели к повиновению четырнадцать областей и, наконец, тяжело надвинулись на город. Но, так как они не согласились на требования московских горожан показать князя, обман обнаружился, сделана была вылазка, и Самозванец исчез, погубив несколько тысяч человек, а сам предводитель бежал в Калугу. Вскоре затем строитель козней Шаховской подсылает некоего другого, [36] по имени Петр ⁷², якобы происходившего из рода Федора Васильевича и скитавшегося тогда в казацких степях. Которые вскоре исчезают не без помощи московитов. Этот, в сопровождении отряда в 10 тысяч человек, причинил немалый ущерб окрестностям Москвы, Калуги и Тулы, но разбитый войсками Шуйского (a Suschianis) в правильном бою, где пало 7 тысяч, чем он в конце концов оказался, как не случайной игрушкой судьбы? После того как пало с обеих сторон несколько тысяч и сам он рукой палача, с петлей на шее, был присоединен к душе покойного родственника его, искавшего короны.

Глава 4. Болотников поддерживает легенду. Спасшийся Болотников поддержал и разнес кругом по Московии легенду, что Димитрий уцелел; в подчинении и верности ему он держал множество крепостей и замков, а чтобы те не спешили с отпадением, он, отправив посла в Польшу, звал на помощь друзей и родных воеводы, предупреждая, что если они не явятся, то он передаст все города и укрепления под покровительство короля польского. Призывает синдомирцев. Этот последний, хотя некоторые сенаторы и советовали противное, не мог при создавшемся положении открыто вмешаться в смуты: ему препятствовало отсутствие сейма, без которого он не считал возможным на что-либо решиться в деле такой важности, поскольку срок перемирия еще не истек и не совсем еще устранены были рокошанские затруднения. Король польский отсрочивает ответ и войну. Поэтому и официальный ответ, и поход были отложены до следующего года.

Глава 5. Король шведский обращает внимание на легенду. Король же шведский Карл хорошо знал о планах, обсуждавшихся в Польше, и о событиях, происходивших в Московии. Отзывает своих послов, отправленных в Турцию. Поэтому он вернул с дороги Генриха Франклина и Стефана Лемния (Леммия), которые отправлены были поднять против поляков турка, как неприятеля, и уже доехали до Гетеборга (были на пути к Гетеборгу); в это время вернулся с грамотой Юхан Шютте, ездивший послом в Англию и имевший между прочим поручение говорить с британским королем о свободном проходе шведских кораблей вместе с английскими по турецким морям. Ответ был, что король согласен на шведские пожелания, если шведы собираются идти туда для торговли, а не для того, чтобы вызвать войну против христиан (России). Посылает Лемния в Московию. Поэтому Карл, считая более целесообразным для себя вовлечь Шуйского в военный союз, послал к нему в Московию Лемния разузнать тайные намерения великого князя. Граф Мансфельд в Ливонии. Филипп Шединг в Нарве. У него в то время в Ливонии был также граф Мансфельд, которому, кроме постоянных сражений с Ходкевичем (Kodkevitzio), поручена была забота о [37] московско-польских делах, а в Нарве комендантом был Филипп Шединг ⁷³; они через разведчиков, не переставая, следили за судьбой этой легенды (какое развитие может получить эта игра). Шведские послы находятся и Выборге. В Выборге были его послы - знаменитые и великолепные мужи, Юхан Хоконсон де Биур (Johannus Hagninus de Biurum), кастелан Шаребургский, Торстен (Torstanus) де Ольсторп (de Ulstorp), Нильс Хеснекофор де Лонгборо (Нет), придворный канцлер, и секретарь, Михаил Олафсон де Мансенг; они имели поручение вести переговоры о торжественном утверждении союза (Тявзинского союза), заключенного в девяносто пятом году предшествующего века, а также об отражении надвигающейся грозы. Они посылают к нотебургскому воеводе. Требуют решительного ответа. Долго они там стояли на месте, напрасно дожидаясь послов великого князя, и наконец, послав письмо к нотебургскому воеводе, заявили, что, насколько они понимают, государство Московское слабеет из-за неизвестности, кто государь; им же невозможно оставаться тут дольше, чем до января месяца следующего года. "Поэтому мы просим, - писали они, - сообщить имя и титул князя, вами признаваемого, и если он в течение названного времени не отправит послов для утверждения Тявзинского договора, то король шведский, имея право возвратить себе свое достояние, готов искать для Швеции наследственных замков и княжество, прежде чем они будут захвачены недостойными, а именно - Кексгольм, Нотебург и Ивангород, которые с величайшей обидой по отношению к королям Швеции отняты были - первый в 1294 г., второй - в 1318 и последний - в 1496 г. ⁷⁴ Поэтому отпишите, правда ли то, что ивангородский воевода недавно писал о Шуйском; признаете ли вы его великим князем после смерти Димитрия и желает ли он подтвердить шведский союз. Тогда общими силами мы с вами отразим опасности, грозящие вам от мятежников". И прочее было написано. Тотчас ответив письмом через своего гонца, воевода изложил всю димитриеву трагедию и козни поляков, о Шуйском же сказал, как об истинном государе, давая ему титулы великого князя. Тот излагает всю трагедию. Оправдывает Шуйского. Впрочем, было прибавлено, так как все дороги опасны либо из-за чумы, либо из-за мятежников в московских вотчинах, великий князь в письме просит извинить задержку с отправкой к сроку послов и благодарит за выраженную дружбу, которую ему пока неудобно подтвердить торжественно из-за происходящих волнений, но с помощью всемогущего он надеется вскоре умирить их собственными силами. Король Швеции колеблется. Возникали сомнения, искренен ли этот ответ. Поэтому подослан был один офицер, Тённе Йорансон (Antonius Georgius) [38] Манешёльд (Нет), который собрал наскоро отряд в несколько тысяч человек из Финляндии, чтобы навести страх на окрестности Кексгольмского замка, и требовал открытой войны или твердого мира ⁷⁵. Через военных он узнает правду. Но так как и кексгольмский и нотебургский воеводы (praefectus) в письмах утверждали, то Шуйский хочет свято соблюдать союз ⁷⁶, послы уехали, уверенные в дружбе даже без обряда присяги, узнав, что говорившееся о заторе на дорогах - правда. Ибо в то же время прибыли в Выборг и послы короля персов, которых для почета провожали туда Фома Бурей (Buraeo) и Вальдемар Икскюль. Они были посланы к королю Карлу и думали вернуться через Московию, но, узнав об опасностях на дорогах, вынуждены были отказаться от своего намерения и собрались ехать через Польшу.

Глава 6. Третий роковой Димитрий появляется на гибель Московии. Его дарования. Молва, доверие, влияние. Пока шли эти дела со шведами, северная часть России, смежная со Швецией, оставалась еще незатронутой планами и военными действиями мятежников, тогда как южной, со стороны Польши, угрожали рассеянные там силы казаков, искавших князя. Между тем сандомирцами подготовляется роковой третий Димитрий ⁷⁷ на разрушение всей Московии. Восприимчивый ум его наполняют сведениями о прошлом и хитростях Синена (давних историях и хитростях былых времен) ⁷⁸. Лицо его не было известно, и, незнакомое еще хорошо московитам, оно обмануло немало народа, тем более что многие искали смуты и предпочитали думать, что он и есть тот самый [Димитрий] и избежал убийства, использовав подземный ход. Его сторону усиливают поляки, литовцы, казаки. Его сторону усилили поляки, оскорбленные и готовые мстить за недавнее вероломство русских и избиение их (за своих) людей, и как только он появился у Путивля и Стародуба, к нему из Польши и Литвы стали непрерывно стекаться густые толпы воинов, рассчитывавших по успокоении гражданских волнений ⁷⁹ получить вознаграждение. С их помощью он к концу 1607 г. разбил 8 тысяч сторонников Шуйского. После этого успеха все северские города покорились ему. Ян Сапега. Подошло также и из Ливонии войско под начальством Яна Сапеги ⁸⁰, человека блестящего происхождением, который известен по Киркгольмской битве ⁸¹ и часто будет нами упоминаться дальше по поводу кровавых боев. Хотя брат его, канцлер Великого княжества Литовского Лев Сапега, советовал ему не вмешиваться в эти смуты, он остался все-таки при своем намерении, добиваясь военной славы. Увеличилось войско восемью приблизительно тысячами легко вооруженных (пеших) запорожских и донских казаков, которые живут по берегам Дона. Многолюдные отряды [39] Главный предводитель Ружинский. привели разные командиры: Русецкий (Rusiecius, Rusinski), Заруцкий, Виламовский, Рудницкий, Григорий Млоцкий (Schoroiski, Lissouski) и прочие, о которых нам придется потом упоминать в тексте нашей истории; а также сам главный предводитель Роман (Нет) Ружинский, которому за испытанную ловкость вручена была Димитрием и всем войском высшая военная власть. Александр Зборовский, знаменитый и славою рода и военной доблестью, привел свой полк из 1600 всадников ⁸².

Подвиги их дo прибытия шведов. Шуйский, новый князь Московии, был испуган таким усилением своего соперника. Сначала он, сделав набор по всем оставшимся верным областям, собрал войско до 70 тысяч человек, но беспорядочное и мало пригодное для войны, которое и пошло против врага под начальством его брата, Димитрия Шуйского. Эти-то силы в течение двух лет, до прихода в Московию шведов, и участвовали в боях, причем часто побеждали сторонников Димитрия. Об их победах, присоединении городов и областей, а иногда, при ином обороте военного счастья, о поражениях и отпадениях достаточно только упомянуть, так как это не входит в содержание моего труда.

Глава 7. Битва у Болхова. Десятого мая у Волхова произошла битва. Начавшись легкими стычками, она шла с переменным счастьем, но на следующий день русские, начав сражение, оробели при виде наступающего войска, отступили и, смешав ряды, оставили врагу свой лагерь со всеми запасами, а 5 тысяч вместе с городом передались Димитрию. Выразили покорность также Калуга и менее значительные места. Сторонники Димитрия занимают Можайск. Можайск был взят силой. С этого времени Самозванец начал подумывать о столице царства – Москве (Нет) и, наверное, занял бы ее, если бы болховские перебежчики не перешли вновь на сторону Шуйского и не разгласили, что польские силы меньше, чем о них говорят. Русские воспрянули духом, восстановили силы под предводительством Шуйского, и в то время как поляки все еще не могли решить, где укрепить лагерь, они перерезали все пути к Северской области, идущие в Польшу.

Становятся лагерем у реки Москвы. Вскоре, найдя в слиянии Москвы и Тушны (Tuosini) удобное место для лагеря войск, имеющих целью осаду столицы ⁸³, они частыми нападениями заставили мocкoв (жителей) уйти за стены. Затем последовала битва у речки Ходынки, куда загнано было все войско Василия Масальского ⁸⁴, имевшее задачей отвлечь сторонников Димитрия от осады, причем сам предводитель был взят в плен, и 14 тысяч человек убито, хотя и враги понесли огромные потери. [40]

Глава 8. Московиты отпускают супругу Димитрия. После этой победы отпало много областей, укрепляя тем самым сторону Димитрия, и в то же время с каждым днем все больше стекалось к нему оставшихся участников рокошанской войны. Поэтому русские, потеряв всякую надежду на успех, принимают новое решение и, отпустив Марину, жену убитого Димитрия, договариваются с ее отцом и польскими послами, чтобы те, вернувшись в Польшу, переговорили с королем об отозвании столь большого войска. Она подтверждает легенду. Но сторонники Димитрия перехватили их по дороге и для того, чтобы подкрепить значение нового своего Амфитриона ⁸⁵ - хозяина – (этого вымышленного Димитрия) более надежными основаниями, заставляют жену Димитрия, вновь и с большим вероятием рассчитывающую на власть, признать на глазах у всех поцелуями и объятиями, что это ее живой муж ⁸⁶. К нему уже вернулись послы, отец Марины, спутники, двор, войско и, казалось, вторично, пусть с запозданием, возвратилось величие, считавшееся утраченным. Укрепляют лагерь. Разбивается и лагерь не для временного пребывания, а с расчетом на тяготы зимы; для князя там воздвигают красивые постройки, устраивают рыночную площадь, так что все это скорее являло вид города, чем военного жилья. Отсюда войско делало постоянные нападения, частью отражавшие вылазки горожан, частью разорявшие поля на землях, верных Шуйскому; занимая взятые города и разбивая наступавшего противника, оно перерезывало свободный доступ в город.

Глава 9. Сапега осадил Троицу. Ян Сапега с разных сторон окружил и прочно осадил монастырь св. Троицы, в просторечии называемый Троицей (Trois) ⁸⁷, чтобы помешать нуждающемуся городу получить оттуда помощь ⁸⁸.

В это опасное время под угрозой прибытия (к русским. - Перев.) шведских подкреплений Сапега в жестоком бою сразился со сторонниками Шуйского; несколько тысяч было перебито, а остальные отступили за стены и долго были в страхе.

Города Ростов (Rostou), Ярославль, Кострому (Castrom), Галич и Вологду Сапега принудил подкрепить присягой покорность Димитрию; сверх того, у ростовцев он отнял множество утвари из золота с драгоценными камнями, а золотую статую св. Николая они разделили между собой (Нет). Псков. Мятежники из Литвы удержали в верности Димитрию Псков, которым долго владел Федор Михайлович. Ивангород. Ивангород и Копорье уже давно, с 1606 г. (Так в тексте), были в их руках. Эти города платили Димитрию громадные подати [41] (tributa). Ожидание. К коменданту Нарвы Филиппу Шедингу они слали полные ужаса письма из-за отсутствия шведских подкреплений. Нотебург. Михаил Глебович держал Нотебург в подчинении то Шуйскому, то Димитрию, изгнав Семена Головина ⁸⁹. Кексгольм в руках сторонником Димитрия. Князь Александр Ростовский заставил Кексгольм крестным целованием подтвердить верность Димитрию, а вместе с тем, распространяя мрачные слухи о Шуйском, сумел замедлить уже готовившуюся шведскую помощь. Дошло до того, что чуть не все уже обратились к Димитрию, а у Шуйского ничего не оставалось, кроме Смоленска, вскоре осажденного польским королем, и Новгорода. Новгород удерживал Скопин. Новгород, при колеблющемся духе горожан, с трудом оборонял против 2 тысяч степных казаков племянник великого князя, князь Михаил Васильевич Шуйский, которого в дальнейшем мы будем упоминать под именем Скопина ⁹⁰.

Он первый просит о шведской помощи. Его-то, тревожась за свою власть, так как город стал страдать от внутренних раздоров, а извне стеснен был врагами, великий князь Василий Шуйский послал в Новгород просить о шведской помощи, хотя ранее в этом отношении действовал вяло, либо потому, что, полагаясь на собственные силы, не считал ее необходимой, либо потому, что боялся шведской силы, вызывавшей у него подозрения. Его тревожат. У Скопина затем были жесткие схватки с казаками, которые бродили кругом, опустошая окрестности.

Глава 10. Пограничные тверские начальники. И военачальники. В это же время именем и властью короля шведского Карла Арвид Тённессон (Tonnonis) Вильдман (Нет) ⁹¹ занимал с сильным гарнизоном Выборг; Филипп Шединг и Эспер Андерсен (Andreae) Kpyc - Нарву, а войском в Финляндии управляли, сделав набор, энергичные командиры Аксель Курк, Тонно Йорансон (Anionius Georgii f.) и Андерс Бойе. Они вместе с выборгским комендантом, какими могли способами старались поддерживать колеблющихся в верности и, часто посылая письма, убеждали повиноваться истинному и прирожденному князю, как подданных его в соседних местностях, так начальников и горожан в Кексгольмском и Нотебургском замках, а "прелестные" грамоты, которыми тех искушали сторонники Димитрия, постоянно посылали Скопину. Письма Скопина к Мансфельду Шедингу. Он же часто писал и к выборгскому коменданту Арвиду Тённессону (Antonii f.), и к графу Мансфельду и настойчиво просил не верить сторонникам ожившего обманщика, а содействовать истинной отрасли князей Московии, на уничтожение которой польско-иезуитскими кознями опять подсылается новый [42] призрак. Сторону его, писал Скопин, приняли многие литовцы и казаки не из-за правоты его дела, какой у него вовсе нет, а из желания занять Московию; покорив же ее, поляки соединенными силами обратятся на Швецию. К королю Карлу. В этом же смысле сыпались письма и от остальных пограничных начальников, и от сословий Великого Новгорода, и от самого великого князя - к королю Карлу. В своих письмах великий князь рисовал плачевную картину Московии, говорил о том, как при помощи басни поляки прокладывают себе дорогу к искоренению греческой веры, и о том, что все это делается по планам папы и испанского короля, как явствовало из письма Креллия из Праги ⁹².

Глава 11. Действия Мансфельда в Ливонии. В это же время верховное командование в военных действиях против поляков принадлежало, как было сказано, графу Мансфельду. Он, заняв 27 (28) июля Дюнамюнде, 8 августа взяв Кокенгаузен, а 20 числа того же месяца, подчинив своей власти Феллин, с величайшей бдительностью и вниманием старался противодействовать начинаниям Ходкевича и Фаренсбаха. Ему было дано еще секретное поручение наблюдать за намерениями литовцев, по мере того как разгораются смуты в Московии. Через посредство Монса Мортенсона договаривается со Скопиным. Поэтому, так как уезжать самому ему из Ливонии не советовали начальники флота Аксель Рюнинг и Йоран Юлленшерна (Georgius Gyldensterna), Мансфельд, отправив в Новгород нарвского коменданта Филиппа Шединга и секретаря Монса Мортенсона, договорился со Скопиным о посылке как можно скорее на помощь 5 тысяч человек и об уплате 2 тысячам всадников, как только они перейдут границу, 50 000 рублей ежемесячно; 3 тысячам пехотинцев - 36 000 рублей (риксдалеров); генералам - 5000, полковникам (командирам-тысячникам. - Перев.) - 4000 и остальным офицерам низших рангов - 5000 рублей. Это было утверждено со стороны Скопина торжественным (утверждено в ноябре месяце) крестным целованием, а со стороны Мартина Мортенсона - прикосновением к евангелию ⁹³ (Нет).

Глава 12. Чужеземные войска Швеции. Тогда у короля Карла служили за деньги несколько тысяч французов, шотландцев и бельгийцев (нидерландцев) ⁹⁴. Они были с позволения верховной власти тех народов наняты за плату и размещены в Швеции, Ливонии, Финляндии и в других местах. Войско Мансфельда разбросано бурей. Войско, составленное из них, стояло наготове под начальством Мансфсльда (графа Мансфельда). К концу 1608 г., когда оно собралось переплыть в Або ⁹⁵, случилась буря, и оно [43] разбросано было по разным местам, а корабль самого предводителя ветром загнало в Швецию.

Послы русских приезжают в Або. Между тем, как король Карл и великий князь продолжали обмениваться гонцами и грамотами, прибыли туда (в Або. - Ред.) послы русских, имевшие полномочия вести переговоры о планах и способе войны. Они деятельно взялись за порученную им задачу, но так как главных лиц шведского посольства еще не было, то им ответили местный комендант Отто Мёрнер и секретарь Эрик Олафсон, что без тех ничего, как следует, нельзя ни начать, ни кончить. Это место для переговоров отвергается шведами. Русские снова настаивали на открытии переговоров: их пугало напрасное опасение, что, когда военные силы соберутся в Выборг ⁹⁶, условия "под щитом" (когда все будет готово к войне, условия) будут более жесткие, или эти силы примкнут к сторонникам Димитриям Впрочем, так как наши заранее знали, что замки и территории, которые, как ожидалось, будут просить себе шведы или готовы будут отдать королю Швеции русские, пока находятся в руках сторонников Димитрия (Димитрия, ища удачи), то и назначили местом переговоров Выборг, а временем - февраль месяц.

Глава 13. Туда сходится войско. Между тем указанные комиссары и Йоран Бойе, разослав от имени короля грамоты из Бьернеборгской крепости, созывают отовсюду из Финляндии солдат, которым жители предоставляют свободный и безопасный проезд к названному месту. Под чьим командованием. Туда в январе и феврале 1609 г. собрались разными путями из Финляндии несколько тысяч человек (человек пеших и конных), прекрасно снабженных оружием и конями, под командованием и начальством благороднейших и храбрейших Акселя Курка из Амулы, Христиерна Сомме из Годеборга, Андерса Бойе из Люки - ветеранов, давно, еще при короле Юхане, являвших примеры доблести, и Эверта Горна, которому в этом походе суждено было вновь обрести военную славу. Им от имени короля была дана послами секретная инструкция, по какой дороге и как надлежит вступить в пределы Московии, как вести переговоры с московитским командиром (tribuno) (старшиной (ofwersten)) Иваном Ододуровым ⁹⁷ и как действовать против Ходкевича на случай, если он из Ливонии подступит к Нарве с враждебными целями, пока не явится из Швеции главнокомандующий с большими полномочиями.

При слухе о прибытии некоторые пограничные местности возвращаются к Шуйскому. Как только они прибыли, вдруг стало известно, что при первом слухе о шведском войске вышеназванные местности и крепости, которые до тех пор либо проявляли [44] сомнительную верность, либо прямо были в руках сторонников Димитрия, покидаются и возвращаются под власть Шуйского ⁹⁸, за исключением Копорья и Ивангорода, к которому согласно приказанию должен был подойти из Ливонии Эспер Матссон Крус с регулярным войском. Услышав, однако, о сдаче Пернау ⁹⁹, он отступил и эту крепость Ивангород, осаждаемую Филиппом Шедингом, оставил. На крепость Копорье оказывали давление упомянутые командиры из Финляндии. В Нотебурге коменданты и горожане к началу года, послав грамоту Арвиду Тённессону и свергнув литовцев, выразили преданность Шуйскому. Кексгольмцы, в декабре прошлого года присягнувшие Димитрию от собственного имени и со всеми своими, все еще колебались, ожидая исхода. [45]

Глава 14. Послы обеих сторон съезжаются в Выборг. В начале февраля месяца начались переговоры об условиях ¹⁰⁰. От имени короля шведского присутствовали славные и великолепные мужи Йоран (Georgius) Бойе, сенатор королевства и областной судья Южной Финляндии; Арвид Тённессон Вильдман из Чюстербю (Tiusterby), областной судья Карелии и комендант (castellanus) выборгский; Тённе Бранссон (Georgii) из Хегсгорда, военный советник; Отто Мёрнер, комендант Або, и секретарь Эрик Олафсон. Со стороны русских от Скопина, правителя Великого (губернатора) Новгорода, ввиду того что все дороги из Москвы были небезопасны из-за вражеских набегов, явились в качестве послов двое воевод - Семен Васильевич Головин, родственник Шуйского, и Сыдавный Васильевич Зиновьев. Говорит Арвид Вильдман. На первом совместном их заседании шведский посол (Нет) Арвид Тённессон выступил с речью и после обоюдных. приветствий спросил о грамоте с полномочиями. Хотя она подписана была рукою Скопина, но московские представители настаивали, что значение ее не подлежит сомнению, поскольку уже и раньше великий князь во многих грамотах к королю и Мансфельду говорил о том же, как о давнишнем своем желании. На это шведские послы возразили: "Но чего надо ждать в качестве вознаграждения? Солдатам должно быть уплачено жалованье согласно договору с Мансфельдом, а что же получит король за свою услугу и за посылку стольких тысяч наемных воинов?" Русские отвечали, что у них есть кое-какие поручения в связи с этим, но из-за ненадежности и изменчивости настроения у народа это должно быть окружено глубоким молчанием, ибо, если распространится по Московии слух о предстоящей передаче Кексгольмской области шведам, многие покинут Шуйского. Решение. Поэтому, велев выйти своим спутникам, они под клятвой молчания, секретным образом и на языке, без переводчика непонятном, уславливаются о присоединении Кексгольмского замка с областью навсегда к шведским территориям, а также об утверждении великим князем в течение двух месяцев актов, касающихся этого, и о взаимном обмене актами. Пока же, в виде залога, шведы должны были занять местности, которым предстояло остаться в их владении.

Послы русских, как потом обнаружилось, имели поручение предложить и Нотебург, но наши, y которых ум, как говорится, был сделан Юпитером из лучшей глины (обладая более высоким разумом, все же), оказались недостаточно дальновидны и хитры с этим [46] народом: ведь "пуническая верность" ¹⁰¹ у него постоянно в ходу, и (в котором люди и друг другу мало верят, а еще меньше верят чужим, кому) редко что-либо уступается без долгого торга. Кроме того, они не считали своевременным делать такое предложение или на нем настаивать, так как, до передачи Кексгольма и до освобождения Москвы, результат пока был сомнителен. По остальным пунктам - о соединении военных сил против Лжедимитрия и поляков - 28 февраля принимается решение на тех же, примерно, условиях, как договаривались раньше в Новгороде с послом Монсом Мортенсоном. Содержание договора. Существо их было таково: 1. Король Карл должен как можно скорее послать Василию Шуйскому (великому князю Ивану Васильевичу Шуйскому) 5 тысяч отборных воинов, а именно - 3 тысячи пехоты и 2 тысячи конницы, ибо первоначально он не соглашался на большее число, которых будет содержать князь, причем ежемесячно платить 32 000 рублей в русской монете начальнику шведского войска, когда тот вступит в их пределы, а при задержке уплаты обязуется платить вдвойне; он должен также предоставить воинам возможность закупить по обычной местной цене необходимое продовольствие, одежду и лошадей для пополнения убыли; должен доставлять лошадей для лиц, имеющих право проезда, а также для перевозки военных орудий и войсковых грузов; затем, так как в зимнее время войска из Швеции не могут переправиться в Ливонию морем, он должен разрешить свободный проход из Финляндии по тракту Копорье - Ям - Ивангород к Нарве (к Нарве, к Ливонии). Шведы же должны всех, кто согласен подчиниться Шуйскому, беречь и защищать, а несогласных (приверженцев поляков и Димитрия) - преследовать военной силой; пленных русского происхождения отдавать за денежный выкуп русским, а поляков отсылать в Швецию; ни та, ни другая сторона не должна вступать в соглашение (тайное соглашение) с врагом. Укрепления, какие будут заняты шведами, перейдут к великому князю. Пополнения для вспомогательного войска должны безопасно посылаться в Нарву с уплатой прогонов русскими. 2. Пришли к соглашению о торжественном утверждении во всех статьях Тявзинского договора 1595 г.; затем об отказе от притязаний на Ливонию в целом и на любую часть се в отдельности. 3. Этот союз против поляков должен вечно оставаться в силе (действовать) между преемниками договаривающихся государей и без ведения, согласия и участия другой стороны не должен отменяться никаким мирным соглашением. 4. Если понадобится, Василий (Vasilivitz) на тех же условиях должен [47] послать Карлу подкрепления в Ливонию или в другие места против общего врага (поляков) ¹⁰².

В таком примерно смысле был составлен и заключен Выборгский договор ¹⁰³, а какова была его судьба, будет изложено в следующих книгах.

(пер. С. А. Анненского, А. М. Александрова и А. Ф. Костиной)
Текст воспроизведен по изданию: Юхан Видекинд. История шведско-московитской войны XVII века. М. Российская Академия Наук. 2000

© текст - Анненский С. А.; Александров А. М.; Костина А. Ф. 2000
© сетевая версия - Тhietmar. 2005
© OCR - Abakanovich. 2005
© дизайн - Войтехович А. 2001 
© РАН. 2000