ПЕТР СИЦИЛИЙСКИЙ

ПОЛЕЗНАЯ ИСТОРИЯ

Полезная история Петра Сицилийского — осуждение и опровержение ереси манихеев, называемых также павликианами, начертанная для архиепископа Болгарии ¹

I. Хотя и полезно невежество скрывать молчанием, но нельзя предавать долгому молчанию то, что не заслуживает замалчивания, ибо «Господь отверзает очи слепым» ² и предпочитает запутанным, подобно лабиринту, словесным сетям риторов заикание в простых словах, но порожденное верой. Так вот и я, не блещущий образованностью, призывая святую троицу — нашего единственно истинного бога, прославляемого среди всех, всеми и во всем, наполняющего все уста, открываемые ради него ³, [призывая] в помощь также твои молитвы — молитвы архипастыря новоизбранной, святой и чтимой паствы господней ⁴, как и молитвы окружающих тебя божьих пастырей и всех служителей церкви, решился с последовательностью изложить вам гнусную ересь манихеев, называемых также павликианами, рассказать откуда, каким образом и с чьей помощью она, безумствуя, привела к этому восстанию ⁵, ибо речь идет не о разных людях — павликиане являются теми же манихеями, присоединившими к ересям прежних [еретиков ] выдуманные ими грязные учения, вырыв тем самым общую бездну погибели. И хотя утверждают, что они не причастны к постыдным деяниям тех (манихеев. — Р. Б.), но бережно соблюдают их учения.

II. Я сделал это по необходимости. Я прибыл туда ⁶ по императорскому поручению в начале правления Василия ⁷, нашего великого, избранного богом, чудесно украшенного всеми божьими милостями, держащего благочестиво и с любовью к богу скипетр Ромейской, то есть самой христианской державы, который еще будет в течение многих лет управлять вместе со своими святыми сынами, нашими боговенчанными императорами ⁸, коих неизгладимая, бесконечная и вечная память да будет сохранена в настоящем и в будущем молитвами и предстательством святейшей владычицы нашей богородицы, присно девственной Марии и всех святых. Наша [331] служба заключалась в обмене военнопленных ⁹, что мы хорошо и выполнили во время их (т. е. Василия I и его сыновей. — Р. Б.) святого правления. Я часто беседовал с павликианами Тефрики, где остановился во время выполнения этого поручения; кроме этого, от многих там проживающих православных узнал точнее про них; также довелось мне услышать от этих нечестивых болтунов, что они собираются послать своих людей в разные местности Болгарии с целью отторгнуть кое-кого от православной веры и привлечь к своей мерзкой ереси ¹⁰. Они дерзнули на это, полагая, что в начале божьей проповеди им легче удастся посеять свои плевелы среди чистой и истинной пшеницы. Ибо эти нечестивцы привыкли так поступать и с готовностью возьмут на себя всякие тяготы и опасности, чтобы только заразить своей заразой первого встречного. Поэтому я решил взяться за это дело. Я, простой и недостойный, ради безопасности многих добросовестно передаю вам, достойным пастырям ¹¹, то что узнал. А ты, божественный и святой глава, не обращая внимания на плохой язык, прими наше изложение, не ища в нем чего-нибудь ценного. Ибо ты у меня не найдешь ни следа мастерства, ни красоты речи, в чем и убедишься, читая нижеизложенное.

Предисловие Петра для патриарха Болгарии

III. Присутствие света рассеивает мглу, а охрана пастухов разгоняет скопища разбойников и стаи диких зверей. Настоящий пастырь разумного тот, кто следует за добрым пастырем ¹², кто, подобно ему, полагает жизнь свою за овец своих ¹³, правосудие которого источается как свет, тот, кто заботливой душой и всеми другими мерами успешно противостоит козням дьявола. Хоть и много ловушек у коварного, но из святого писания научились мы угадывать его намерения и распознавать его козни, как сети паука; [научились ] с помощью животворящей и прославленной троицы, единого бога, творца неба и земли, всего невидимого и видимого создания, господа и властителя. Будьте бдительны и не пренебрегайте тем, что будет сказано. В схватке с дьяволом, в борьбе с догмами противника успех будет за более просвещенными, и эти догмы будут потоплены в церковном море святых догм. Но для простаков, говоря словами апостола, еще питающихся молоком ¹⁴, как для детей, правило безопасности — не иметь с ними никаких сношений, как хорошим с дурными ¹⁵. Для простаков это самое лучшее средство — отвращаться и гнушаться этих мерзких и не пытаться отвечать на их вопросы. Пусть узнав их, простой слушатель, если это возможно, молчит и бежит от них ¹⁶, как от змей, потому что, все равно, беседующий с ними никакой пользы не приносит. Они для того беседуют с простаками, чтобы святыни попрать ногами своими ¹⁷ и растерзать небесные и божественные догмы, так как некому бороться с ними разумом. Как могут они слушаться людей, когда каждый день и час они окружают бесчисленными поношениями, бранью и проклятиями единого бога? Поэтому самое лучшее для простого человека — узнать их, но никогда не разговаривать с ними, ибо беседующие с ними, не имея опыта, будут подвергаться опасности; вряд ли простаки не будут охвачены ими, потому что они (т. е. павликиане. — Р. Б.) приводят всякие изречения Евангелия и Апостола и только сами знают свое коварство, будучи большими знатоками святого писания.

IV. Эти мерзкие, когда беседуют с кем-нибудь впервые, притворяются нравственными и коварно подтверждают и провозглашают все догмы православных христиан; выражаясь иносказательно, [они] нечестивым и [332] весьма невежественным образом [говорят], что признают святую троицу богом и предают анафеме не признающих ее. [Они] признают, хотя и нечестивым и безбожным образом, что наш господь и наш бог воплотился в деве, и предают анафеме не признающих этого. Они признают все сказанное о человеческом воплощении господа, говоря устами одно, а сердцем другое. Они с готовностью предают анафеме Мани ¹⁸ и еретиков, которые [действовали ] вместе с ним, а также Павла Самосатского ¹⁹, ибо-у них были другие учителя и вожди зла, намного хуже вышеупомянутых, о чем будет сказано ниже. Они легко меняют образ, лицо, подобно тому как полипод или хамелеон, чтобы ловить кого-нибудь из доверчивых. И когда увидят, что кто-нибудь обращает внимание на их пустословие, немного знакомят его со своими таинствами. По этой причине знание вредного полезно не меньше [знания] здравого. Знайте это не ради того, чтобы с ними сойтись, а чтобы избегать пагубы, причиняемой ими. Итак, пора. перейти к предстоящему [повествованию].

История

V. Первопричина зла — змей и коварнейший дракон, сеятель плевел,. вождь и учитель всякой несправедливости, отец и проводник лжи, болотная трясина гордыни, зыбкая высота хвастовства, попирающий право младенца стопами верующих, разлучивший своим советом бога и человека — его драгоценное творение; он уготовил из-за своей безмерной злости изгнание [человека] из блаженной жизни в раю, дав ему взамен дурное наслаждение. Он купил его по собственному почину, как продажного раба. Единый бог позволил ему это из-за греха и послал его охранять в аду души людей, как в тюрьме, до воплощения божьего сына, господа нашего и бога Иисуса Христа, одного [лица] святой и прославленной троицы. Коварный поработил [человека, заставив его] служить. многим, разнообразным и мерзким идолам, творить постыдные деяния и отдаваться наслаждениям, полагая, легко победимый, что он (т. е. человек. — Р. Б.), находившийся под его властью, не будет призван [богом]. Но коварному не удастся его ловля, ибо он, вечный лжец, ошибся в своих ожиданиях. Потому что единородный сын и слово божье, не имеющий, подобно своему отцу, начала, вечный вместе с единосущным, животворящим и пресвятым духом, в своем безмерном человеколюбии пожелал опять владеть им (т. е. человеком. — Р. Б.), которого вылепил из глины и дуновением своим дал ему божественный образ. Соизволением отца и содействием святого духа, снизошел он [с неба], и, получив плоть от святой девы, одушевленную разумной и мыслящей душой, он становится человеком, не изменив [свое божественное начало], ибо он неизменен, а получил [плоть], которую не имел, ибо он человеколюбив. После его рождения [его мать] осталась девой, она сияла светом девственности и была, говоря словами пророка, прославленной внутри ²⁰. Закон и все пророки чудесно предвозвещали о ней и прозорливо предсказали ее славу. Один предсказал: «ворота затворенные, стерегущиеся только богом» ²¹; другой — «запечатанный источник» ²², третий — «произойдет корень Иесеева — дева, и, как цветок от корня, произойдет господь и бог наш, получая от нее плоть» ²³; тот же самый сказал — «се дева во чреве приимет и родит сына» ²⁴. Ясно, что господь, обитая в ней демиургически, от нее получил плоть и от нее происходит воплощенный бог. Но для чего перечислять все эти свидетельства, которые добромыслящие люди принимают [333]

VI. Пусть никто не подумает, что напрасно сейчас мы приводим свидетельства о присно деве и богородице Марии. [Делаем мы это не напрасно], ибо враги истины считают божественные ее роды не истиной, а предположением и болтают, что после божественных родов она родила и других сыновей от Иосифа. Они не считаются со свидетельствами пророков о ней, о чем потом будет сказано точнее. Они, эти безумнейшие, говорят, что следуют изречениям святого Евангелия и Апостола, желая коварным и обманным образом одеть волка в овечью шкуру. Они часто приводят не только книгу святого Евангелия, но и апостольскую и свидетельства пророков и утверждают, что они [пророки. — Р. Б.) достойные доверия свидетели, предсказавшие все верно, свидетельствовавшие истину, пробуждающие в слушателях зоркость и проницательность, чтобы те (т. е. слушатели. — Р. Б.) не ошиблись, ибо истина в их изречениях льется потоками. Они полагали действительность основой наблюдения. Но прервем на короткое время разговор о вечно юной, подлинно и воистину прославленной богородице и присно деве Марии, — пусть разорвутся ужасные павликиане. Нам следует вернуться туда, где мы остановились немного раньше.

VII. С явлением на земле нашего великого бога и спасителя Иисуса Христа и с его общением с нами — людьми — изгоняется вон всякое идолопоклонство. Ибо «истинное ведение господа, подобно обилию воды, наполнило всю землю» ²⁵. С этого времени небесная благодать управляет на земле, и люди, призывая бога, соревнуются в добродетели с ангелами. На земле был вознесен крест, и хлеб жизни человеколюбиво спустился с неба вместе с божественностью.. Он (т. е. Христос. —Р. Б.) не спустил [с неба] свое тело, которое не отличается от нашего, а получил его на земле. Он поднялся на древо креста и, оросив землю каплями своей святой крови, сделал ее благоуханной. После того, как освящение его драгоценной кровью и водой оросило [землю], она не прекращает и теперь производить всюду благовонные разнообразные цветы разума. Поэтому почитается древо, которым дается в дар человеческому роду спасение и от которого первопричина зла — враг, низвергнутый на землю, получил смертельную рану в сердце свое. Ни с одним другим символом страданий Христа не произошли такие страшные чудеса, как с чтимым и животворящим крестом господнем: воскресенье мертвых еще до сошествия господа и бога нашего в ад, разрывание завесы, землетрясение, затмение солнца и его воспламенение, которое, с одной стороны, явило мрак иудеев, а с другой — радость воскресенья. Наконец, спасение всех душ, заточенных в аду, которое настало с явлением к ним господа и бога нашего. Также упразднение ада, чтобы он больше не владел душами [людей], усопших во господе. Все эти страшные чудеса творила непобедимая сила святого креста, [творила ] силой пригвожденного к нему Христа и бога нашего. Да будут преданы позору и обращены в бегство и погублены не признающие его славу, не поклоняющиеся ему, божьему дару и непобедимому памятнику победы, с непоколебимой верой. Поэтому колдун, самый злой и ненавидящий добро дьявол, разбил свою голову и, получив удар в сердце крестным копьем, больше не может, как прежде, по своему обычаю открыто творить приятные себе мерзости, а тайком смутив души и затмив умы некоторых несчастных, обманывает их «чрез лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей» ²⁶, сделав их вместе с собой пищей достойной неугасимого огня.

VIII. Не перестал добрый, добрейший и вседобрейший господь по обыкновению своему благодетельствовать своему честному творению человеку. Сначала назначил он в церковь апостолов, которые весьма [334] ясно возглашали его беспредельную мощь и совершенно правдиво рассказывали о его божественных чудесах, будучи очевидцами его и его слугами. Они не стыдились телесных страданий Христа и не объявляли чудеса ложью, а будучи целиком озабочены истиной, истинно проповедовали. воплощенный промысел божьего слова. Затем [он послал ] пророков, которые божьим мечом святого духа искореняли скрытые и неизлечимые страсти и выращивали полезные и цветущие ростки добродетелей. В третий раз [он послал] учителей (т. е. отцов церкви. —Р. Б.), которые говорили в пользу тех и других и объясняли с большим совершенством сделанное ими и сказанное ими. И в прошлом и ныне их святыми догмами укрепляется всякая христианская церковь, которую врата ада — разрушительные ереси, никогда не могли и, мы точно знаем, не смогут одолеть, согласно божественному изречению ²⁷. Волны болтливости еретиков всегда превращаются в пену. От времени до времени ересиархи вступали в схватку с защитниками православия, но перед светом истины отступал мрак ересей и церковь божья оставалась непоколебимой. Несчастнейшим еретикам недолго удавалось творить зло своих мерзких размышлений, ибо очень скоро их лживая ересь стала для всех очевидной. И когда [ересь эта] стала всем известной и была всеми изгнана, воссияла церковь божья. И ныне и вечно будет она сиять.

IX. Мрачная, грязная, мятежная, отвратительнейшая и злодейская ересь манихеев преследуется всеми народами из-за ее неизлечимости, за то, что она полна всякой нечисти и потому, что [еретиками] она почитается и чтится глубоко тайно. Еретики усердно стараются не знакомить всех своих людей, и тем более чужих, со своими таинствами и учением, а [знакомят с ними] лишь некоторых, [тех] кого они считают совершенными ²⁸ в нечестии. Немного лет назад эта [ересь], целиком созданная и обученная мятежными силами и побужденная сбивающим с пути водительством владыки зла, — сатаны, породила его предтечу — мятеж, являя [всем ] других плотских демонов вместе с их вождем дьяволом. Пусть никто не сомневается в том, что они демоны, ибо то, что не осмеливаются демоны говорить или делать, они бесстыдно и не краснея делают и говорят против вседержителя бога и всех людей. Примечательно, что они из-за своих очень постыдных деяний не общаются с людьми и живут, подобно демонам в пустынях. Эти клеветники и отвратительнейшие провозглашают странные и необычные вещи, [утверждая] будто бы опираются на изречения святого Евангелия и Апостола. Теперь я расскажу вам о том, что собой представляют эти [учения], откуда и когда они [появились]. Для этой цели я приведу кое-что из самого важного и, чтобы это легче осталось в памяти, [по порядку ] обозначу числом начало [каждого пункта]. После [изложения] их (павликиан. — Р. Б.) истории приступим, с помощью бога, к схватке с ними ²⁹, и имеющейся [у нас] силой приведем сразу же для сопоставления к каждой главе доказательства и свидетельства из [святого] писания.

X. Их первая отличительная черта та, что они признают два начала: злого бога и [бога] доброго, [считают] что есть один [бог] — творец мира, над которым он властвует, а другой— [бог] будущего [мира]. И забавно, что это они часто подчеркивают, когда бывают на свободе, всякому, кто бы ни был их собеседником. «Скажи мне, говорит [павликианин], что нас отличает от ромеев?» Они — эти беззаконные, негодяи, неверные, неблагодарные, неблаголюбивые, сами называют себя христианами, а нас, настоящих носителей имени Христа, нашего истинного бога, называют ромеями, пытаясь собственное имя заменить языческим ³⁰. Мы. настоящие христиане, если даже каждый из нас владел тысячами [335] и десятками тысяч золота, серебра, драгоценных камней, находящихся во всем мире, гордимся [только ] им (т. е. Христом. — Р. Б.). Они говорят, что их отличает [от нас] то, что они признают одного бога творцом мира, а другого бога, называемого ими небесным отцом, — обладающим властью не в этом мире, а в будущем. А мы признаем одного и того же бога творцом всего и царствующим над всем и вседержителем. Они нам говорят: «Вы верите [в бога] — творца мира, а мы в того, о ком в евангелиях господь говорит: «вьг ни гласа его не слышали, ни лица его не видели» ³¹. Подобным образом они напрасно и глупо пустословят, о чем мы расскажем потом.

Второе: они прославленную и присно девственную богородицу не называют даже в числе простых добрых людей. Они говорят, что не от нее родился господь, а свое тело он принес с неба и что после рождения господа она родила и других сыновей от Иосифа ³².

Третье: они отвращаются от божественного, страшного, святого таинства причащения плотью и кровью господа и нашего бога. Не только они сами [не причащаются], но и других пытаются убедить в этом, говоря, что во время вечери господь своим ученикам давал не хлеб и вино, а символически свои изречения в виде хлеба и вина ³³.

Четвертое: они не признают образ, воздействие и силу честного и животворящего креста и окружают его бесчисленными поношениями, тогда как демоны, увидя только очертание его в воздухе, убегают со страхом вместе со своим вождем дъяволом ³⁴.

Пятое: они не признают ни одной книги ветхого завета; пророков они называют сбивающими с пути и разбойниками, о чем потом особо будет сказано полнее. Они [принимают] только четыре святых Евангелия, четырнадцать посланий святого апостола Павла, соборное [послание] Иакова, три [послания] Иоанна, соборное [послание] святого Иуды и Деяния апостолов ³⁵, как и мы, не изменяя [в них] ни слова. У них есть также богоненавистные послания их учителя Сергия ³⁶, полные высокомерия и нечестия. Что касается до двух соборных [посланий] великой и настоящей основы церкви, ключаря небесного царства первоапостола Петра, то они их не принимают и относятся к нему с отвращением и окружают его бесчисленными оскорблениями и бранью, не знаю почему. Но скорее, как я предполагаю и много раз говорил им лично, потому, что он (т. е. Петр. — Р. Б.) предсказал, что будущее их (т. е. павликиан. — Р. Б.) будет соответствовать их нечестивой злой природе. Об этом блаженный апостол говорит в своем втором послании: «Итак, возлюбленные, ожидая всего этого, то есть второго пришествия господа, потщитесь явиться перед ним неоскверненными и непорочными в мире, и долготерпение господа нашего почитайте спасением, как и возлюбленный брат наш Павел, по данной ему премудрости, написал вам, как он говорит об атом и во всех своих посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей гибели, превращают, как и прочие писания» ³⁷. За эти слова они и порицают апостола, а на самом деле это лишенная всякого риторического сплетения похвала его пророчеству, сделанному с полной ясностью.

Шестое: они отвращаются от священнослужителей церкви; они говорят, что священнослужители выступили против господа, и поэтому не нужно их упоминать, отвращаясь даже от одного их имени; об этом потом, при более глубоком рассмотрении, будет сказано яснее — о каждом в своей главе ³⁸.

Уже пора начать изложение исторических сведений. Начну так: [изложу] сначала сказанное блаженным Кириллом в катехизисах ³⁹, после [337] чего, чтобы смысл был более понятным, добавлю то, что мне стало известно [о еретиках].

XI. Пресловутый Мани не христианского происхождения, да не будет! Он также не был изгнанным, подобно Симону, из церкви, — ни он, ни бывшие до него учителя подобного зла. Он вор, усвоивший дурные учения других ересей; а как это он делал и каким образом, слушайте! В Египте жил некий Скифиан, по происхождению сарацин, не имевший ничего общего ни с иудейством, ни с христианством. В Александрии, где он жил, он подражал Аристотелю и сочинил четыре книги. Первая называлась «Святое Евангелие»; она, однако, содержала деяния не Христа, а смертных, и только название было такое у нее. Другая называлась «Главное», третья — « [Книга ] таинств», цель составления которой — опровержение [Моисеева] закона и пророков. Четвертую называют «Сокровищем жизни», хоть она есть сокровище смерти. Учеником его был некто по имени Теребинт. Вышеупомянутый Скифиан, прибывший в Иудею и осквернявший ее, был убит [ниспосланной] богом болезнью и этим зараза была прекращена. А ученик зла Теребинт, будучи наследником денег, книг и ереси, прибыл в Палестину. В Иудее все его узнавали и осуждали, поэтому он оттуда перешел в Персию, где назвал себя Буддасом, чтобы его и там опять не узнали по имени. Противниками его там оказались последователи Митры. Во время великих споров и перебранок с ними, он (т. е. Буддас.—Р. Б.) был изобличен. Будучи выгнанным оттуда, нашел убежище у некоей вдовы. Затем, поднявшись на крышу дома, он воззвал к воздушным демонам, которых и до сих пор манихеи зовут со своего гнусного фигового дерева, и, получив от бога удар, упал с [крыши] дома и умер. Таким образом был истреблен второй зверь.

XII. Но остались книги, упоминающие о нечестии, наследником которых, как и денег, оказалась вдова. Не имея ни родственников, ни кого-нибудь другого, она решила на эти деньги купить мальчика по имени Кубрик. Усыновив его, она дала ему персидское образование, оттачивая против человечества злую стрелу. Дурной раб Кубрик рос среди философов. После смерти вдовы он унаследовал и деньги, и книги. Затем, чтобы рабское имя Кубрик не принесло ему позора, он вместо [имени] Кубрик, назвался Мани, что по-персидски значит «собеседование», ибо ему казалось, что он какой-то диалектик или искусный оратор. .Хотя персидское значение [этого слова ] и снискало ему добрую славу, но божий промысел невольно сделал так, что он сам себя осудил. В то время, как он думал о своем почете в Персии, для греков его имя стало [означать] «манию». Он дерзнул говорить, что он сам есть Параклит, и называл себя святым духом, совершая богохульство, ибо написано: «кто будет хулить духу святого, тому не будет прощения» ⁴⁰. Если из выступающих до него Скифиан дерзнул себя назвать Отцом, то Буддас [назвал себя ] сыном бога и Отца, родившимся от девы и вскормленным в горах. Поэтому этот антихрист и послал двенадцать учеников проповедовать заблуждение. Тот, кто общается с ними, пусть увидит, с кем он пребывает. Потряс раб вселенную и, выступая, объявил, что может совершить сверхчеловеческие [дела].

XIII. Болел сын персидского царя, за которым ухаживало множество врачей. Мани объявил, что он сможет вылечить его. Удалились врачи, а вместе с ними и жизнь мальчика. После этого срамили [этого] человека за его нечестие.и заключили его в тюрьму. Философ был заключен в тюрьму не потому, что был осужден за порицание царя во имя истины, и не потому, что он уничтожил идолы, а потому, что солгал, обещая спасти [мальчика]. Но, скорее, если надо сказать правду, за убийство. Ибо он [337] стал причиной смерти того, кого можно было спасти врачебной заботой. Удалив врачей, он убил его своей небрежностью. Говоря о многочисленных его злодеяниях, я припомню, во-первых, его богохульство; во-вторых, его рабское происхождение, не потому, что рабство позорно, а потому, что нехорошо рабу действовать против свободы; в-третьих, его ложное обещание; в-четвертых, убийство мальчика; и, в-пятых, позор тюрьмы, и не только позор тюрьмы, но и [позор ] побега из тюрьмы, ибо называющий себя Параклитом и поборником истины убежал. Он не был преемником Христа, шедшего добровольно к кресту, а наоборот, был беглецом. Персидский царь приказал повесить тюремщиков. [Таким образом] Мани своей гордыней стал причиной смерти мальчика, а своим побегом — причиной смерти и тюремщиков. Стоит ли поклоняться ему, причине смерти, как Параклиту? Не подобает ему подражать Христу и говорить: «Если меня ищете, оставьте их, пусть идут» ⁴¹, не подобает говорить подобно Ионе: «Возьмите меня, и бросьте в море, ибо ради меня эта буря» ⁴².

XIV. После побега из тюрьмы он приходит в Месопотамию, где встречает его оружие правосудия — епископ Архелай, который изобличил его, причем судьями были философы, а слушателями — язычники, чтобы потом не говорили, что судьи, будучи христианами, были пристрастны. Архелай обращается к Мани и спрашивает его: «Расскажи мне, в чем заключается твоя проповедь?» Тот, чьи уста были похожи на открытую могилу, начал с богохульства творца всего, [говоря] что бог Ветхого [завета] есть изобретатель бедствий, ибо о себе он говорит: «я огнь поядающий» ⁴³. А мудрый Архелай, осуждая богохульство, говорит: «Если бог Ветхого [завета ] называет себя, по твоим словам, огнем, то чьим сыном является говорящий: «Огонь пришел я низвести на землю?» ⁴⁴. И если порицаешь говорящего «Господь умерщвляет и оживляет» ⁴⁵, почему почитаешь Петра ⁴⁶, который воскресил Тавифу ⁴⁷, а умертвил Сапфиру? ⁴⁸ Если порицаешь [бога Ветхого завета] за то, что он приготовил огонь, почему не порицаешь говорящего: «Идите в огонь вечный?» ⁴⁹ Если порицаешь говорящего: «Я, господь, делаю мир и произвожу бедствия» ⁵⁰, почему не порицаешь Иисуса, говорящего: «Не мир пришел я принести на землю, но меч?» ⁵¹ Оба то же самое говорят и оба хороши в своем единогласии. Если Иисус безупречен, говоря это, почему ты порицаешь говорящего то же самое в Ветхом [завете]? После этого Мани спрашивает [Архелая]:

"Какой бог ослепляет? Ибо Павел говорит: «Бог века сего ослепил умы неверующих, чтобы для них не воссиял свет познания славы благоввствования о Христе»" ⁵². Архелай, подчеркивая, ответил: «Прочти то, что здесь написано: «Если же и закрыто благовествование наше, то закрыто для погибающих» ⁵³. Видишь, что оно закрыто для погибающих? «Не надо давать святыни псам» ⁵⁴. Разве только бог Ветхого [завета ] ослепил мысли неверующих? Разве и сам Иисус, ослепивший Павла, не сказал? «Потому говорю им притчами, что они видя не видят» ⁵⁵. Разве не из ненависти [к ним] хотел он, чтобы они не видели? Или за то, что они, недостойные, закрыли свои глаза? Где самовольное лукавство, оттуда уходит сияющая благодать. Ибо кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что, как ему кажется, он имеет ⁵⁶. И если некоторые справедливо толкуют так, то так оно и есть, ибо не плохо изреченное. Если он ослепил мысли неверующих, как Христос глаза Павла, то ослепил их ради добра, чтобы они обратили взоры свои к святому. Он сказал, что ослепил не душу их, но мысли неверующих. Смысл сказанного такой: ослепи блудные мысли блудника — и спасен человек. Ослепи разбойничьи и хищные мысли разбойников — и спасен человек. Не хочешь так понять, есть и другое толкование. Солнце ослепляет людей с тупым зрением. Люди с больными [338] глазами слепнут, поврежденные светом не потому, что солнце ослепляет, а потому, что сущность глаз хворая. Так и неверующие, будучи душой больными, не могут посмотреть на божьи лучи. Он сказал, что ослепил их мысли не для того, чтобы для них не воссияло евангелие, а для того, чтобы для них не воссиял свет славы евангелия Христа. Всем разрешается услышать евангелие, но слава евангелия Христа предназначена для [его] настоящих рабов. Господь говорил притчами с теми, которые не могли слушать, а [своим] ученикам отдельно он объяснял [смысл] притчей. Воссияние славы — для просвещенных, а ослепление — для неверующих. Тебе, новообращенному, сейчас церковь рассказывает эти таинства, ибо не принято об этом рассказывать язычникам. Мы язычникам не рассказываем о таинствах, об отце, сыне и святом духе, а также при новообращенных о таинствах не говорим явно, и часто говорим скрыто, чтобы знающие верующие поняли, а не знающие не получили вреда.

XV. Такими и многими другими [речами] ниспровергался дракон и в подобных схватках побеждал Мани Архелай. [Но ] убежавший из тюрьмы убегает и из этого места и от [своего ] противника и приходит в одно очень бедное селение, подобно змею в раю, который оставил Адама и пришел к Еве. Но добрый пастырь Архелай, заботящийся об овцах, узнав о [его! побеге, тотчас поспешно приступил к поискам волка. Мани же, увидев супостата, неожиданно выскочил [из укрытия] и убежал, но в последний раз. Ибо телохранители персидского царя, искавшие его всюду, схватили беглеца, и кару, которую он должен был получить от Архелая, воздали ему слуги царя. Был пойман Мани, которому поклонялись его ученики, как Параклиту, и приведен к царю. Царь поносил его за ложь, насмехался над его рабским происхождением и над его побегом. Он отомстил за убийство мальчика и за тюремщиков и осудил его, приказав, согласно персидскому закону, содрать с Мани кожу. Ободранное тело его было выброшено в пищу зверям, а кожа — сосуд злейшей мысли, была повешена, подобно мешку, перед воротами. Называвший себя Параклитом и бравшийся предсказать будущее, не предугадал собственного побега и поимки.

XVI. До него [Мани. — Р. Б.] был и другой учитель подобного зла по имени Заранее, который был его единомышленником. У антихриста Мани было двенадцать учеников, его преемник Сисиний, Фома, составивший манихейское евангелие, носящее его имя, Буддас, Гермас, Адант и Адимант, которого послал [Мани ] в разные страны проповедником заблуждения. Толкователями и записывающими [его учения] были Гиеракс, Гераклид и Афтоний. Остальные три ученика его были: составитель Семисловия Агапий, Заруас и Габриабий. Пусть никто не читает евангелие от Фомы» ибо оно [принадлежит] не одному из двенадцати апостолов, а одному из двенадцати грешных учеников антихриста Мани, равно как [не читает] и Семисловие Агапия, сборник посланий и вообще не прочтет ни одной книги, написанной этими нечестивцами на вред многим и на погибель собственной души. Наша святая православная и апостольская церковь предала анафеме все их книги, как содержащие нечестивые учения и как полные всякой хулы; все так называемые у них молитвы, а в действительности колдовства, вместе с изложившими их, как изобретателями великих бедствий и вождями погибели. Она предала анафеме также их учеников.

XVII. Поэтому пусть никто не общается, к своему несчастию, с душепагубными манихеями, которые [расхлебывая] похлебку из шелухи, притворяются, будто соблюдают страшный пост; клевещут [на бога — творца] пищи, будучи прожорливыми; которые проповедуют, что вырывающий какое-нибудь растение превращается в него. Но если вырывающий [339] растение или какую-нибудь зелень превращается в него, во сколько [растений] должны превращаться земледельцы и садовники? Мы видим, на сколько таких [растений] поднял свой серп садовник, и любопытно, во что он превратился? Поистине, эти учения смешны, предосудительны, полны всяческого позора. Один и тот же человек, будучи пастухом овец, и пожертвовал овцу, и убил волка. В кого же этот [человек] превратился? Манихеи — это порождение праздности, не работающие, но съедающие работающих; с улыбкой на лице они получают пищу от приносящих ее им, но вместо благословения дают им взамен проклятия. Когда какой-нибудь безумный приносит им что-нибудь, [манихей] говорит ему: «Постой немного снаружи, а я благословлю тебя». Потом, как признались раскаивавшиеся из них, манихей, взяв в руки хлеб, говорит ему: «Я не пек тебя» и проклинает единственного всевышнего бога и проклинает пекшего его, и после этого ест приготовленный [хлеб]. Если ты ненавидишь пищу, почему с улыбающимся лицом обратил свои взоры к принесшему [ее ]? Если благодарен принесшему, почему богохульствуешь против бога, создавшего и сотворившего [пищу]? [Манихей] продолжает, [обращаясь к хлебу]: «Я не посеял тебя, да будет посеян посеявший тебя. Я не пожинал тебя, да будет пожинавший тебя пожат серпами. Я не пек тебя в огне, да будет испечен пекший тебя». Хорошее воздаяние, нечего сказать.

XVIII. Все это конечно очень плохо, но никакого сравнения с остальными. Не осмелюсь при женщинах и мужчинах рассказывать о их бане. Не осмелюсь сказать во что они обмакивают смокву, давая ее несчастным, скажу лишь иносказательно. . . ⁵⁷. Но, действительно, мы мараем язык, говоря подобные вещи. Неужели язычники гнуснее их? Неужели евреи нечестивее их? Неужели блудники грязнее их? Занимавшийся блудом сделал это на час, ради желания, но потом, замечая худое в поступке, он как запятнанный, знает, что нуждается в бане, знает гнусность поступка. А манихей по своему обычаю все это делает в середине алтаря и оскверняет и язык и уста. Скажи мне, ты принял бы из таких устучение? Вообще, встречая его, поцеловал бы? Не говоря об остальном нечестии, не избегал бы ты [этих] зараженных, наихудших из всех распущенных, самых гнусных по сравнению с прежними еретиками? Итак, это завещает церковь; она учит и прикасается к нечистотам, чтобы ты не пачкался, получает ранения, чтобы ты не поранился. Тебе достаточно знать [об этом], а испытывать — воздержись. Гремит бог, мы все дрожим, а они хулят; мечет бог молнию, мы все наклоняемся, а они обращают свои хулящие языки к небу. Нам господь и бог Иисус говорит про своего отца: «Он повелевает, солнцу своему восходить над злыми и добрыми, посылает дождь на праведных и неправедных» ⁵⁸, а они говорят, что [дождь ] происходит от любовного безумия. Они дерзают говорить, что на небе находится красивая девушка вместе с красивым юношей, и во время [случки ] верблюдов или волков к ним приходит постыдное желание. Зимой этот [юноша ] бешено преследует девушку, которая бежит от него, а он, бегая за ней, потеет. И вот, от его пота происходит дождь. Это написано в манихейских книгах. Это мы прочли, не веря разговорам. Ради вашей безопасности мы занимались [изучением] их пагубной [ереси]. Да спасет нас господь от такового заблуждения.

XIX. А Сократ Схоластик, писавший Церковную Историю, коротко излагая [историю ] о Скифиане и Теребинте, переименовавшем себя в Буддаса, и о Мани, полностью соглашается с великим отцом нашим Кириллом. Но я все священное и божественное писание сильно порицает их ересь. Поэтому их преемники (т. е. павликиане. — Р. Б.), не в силах переносить порицания, но вместе с тем, желая прикрыть зло, замышляют лукавый способ. Они отвергают вышеупомянутые безбожные манихейские книги, [340] а заключающуюся в них одну только цель передают от поколения в поколение устно. Они устанавливают и следующее: нельзя читать других книг, кроме одного Евангелия и святой книги Апостола. Это они делают с той целью, чтобы из-за отсутствия манихейских книг и находящихся у нас древних книг неоднократным чтением Евангелия и апостолической книги они смогли бы иметь очевидный повод осуждать истину и обманом [внушать ] невежественным и простым людям, будто от Христа и от проповеди проповедника прославленной веры апостола Павла получили они подобную отвратительнейшую ересь. Кроме того, они стараются благоухающим и чтимым именем Христа прикрыть наихудший обман, как волка овечьей шкурой. Читая одни только эти книги, они могут повернуть по собственному желанию толкование их, но никоим образом — остальных божественных писаний. Итак, они отбрасывают ветхозаветные книги, как я сказал, из-за порицаний, как и [книги ] наших боговдохновенных отцов [церкви], чтобы корень их (павликиан. — Р. Б.) зла не был побежден помощью этих [книг] и все они избегают их, как огня. Но мы, желая, чтобы корень этот был окончательно побежден, приведем свидетельство и другой книги и поставим его здесь для вящего убеждения читателей.

XX. Наш великий и чудотворный отец Епифаний Кипрский, упоминая о том, как порицали Мани, и о смертной казни, назначенной ему персидским царем по божьему правосудию, пишет следующее. В девятом году царствования римских императов Валериана ⁵⁹ и Галлиена ⁶⁰ отправился Мани из Персии, убежав из тюрьмы [куда он был заключен] за убийство сына персидского царя. Вступив в спор с епископом Кархаров Месопотамии Архелаем, но без успеха, [Мани] тайком убежал оттуда. Войдя в селение Диодорис Кархарского округа, он спорил с неким Трифоном, святейшим пресвитером и вконец был им опозорен. А Архелай, узнав, что [Мани] пришел к Трифону и спорит с ним, быстро настиг его и, тотчас же поспорив с ним, вконец опозорил его. Народ собирался сейчас же умертвить [Мани], но, спасенный епископом Архелаем, он вернулся в Персию. Персидский царь, узнав его, приказал содрать с него кожу. Таким образом кончил свою жизнь Мани.

XXI. Некоторые из его учеников дошли до Самосаты в Армении ⁶¹ и, посеяв там плевелы коварства, обманули многих тамошних армян. Спустя некоторое время, корень злейшего посева, разрастаясь, принес многим смертоносные плоды повсюду вплоть до Фанарии ⁶². Ибо некая женщина из Самосаты по имени Каллиника имела двух сыновей Павла и Иоанна, этих двух змей. Воспитав и обучив гнуснейшей ереси, [она] породившая их ехидна, послала их из Самосаты проповедывать заблуждение. Они перешли в одно селение прихода Фанарии и, найдя жителей его невежственными и не устойчивыми [в вере], посеяли там яд коварства и горькие плевелы дьявола. Поэтому до сих пор это селение называется Эписпарис ⁶³, а ересь получила название от имени проповедовавших, ибо с тех пор они начали называться вместо манихеев павликианами ⁶⁴. Чтобы эта зараза, распространяясь, не заразила многих из нас, наши благочестивейшие и православные цари, побуждаемые божьим рвением, время от времени убивают манихеев, находящихся на территории Ромейского государства, [делая это] согласно сказанному господом в Евангелиях: «Не желающих, чтобы я царствовал над ними, приведите ко мне и избейте их» ⁶⁵.

XXII. Много было врагов у божьей церкви, но всегда у нее бывает гораздо больше побед с его (т. е. Христа. — Р. Б.) помощью. Ненавистник добра, изобретатель козней дьявол, как некий весьма страшный и жестокий враг, без пользы опустошая свой колчан в прежних ересях, [341] свою самую смертельную стрелу против человечества пустил в последние времена, ибо, согласно боговдохновенному и святейшему писанию, [дьяволу] разрешено будет богом всего [сущего ] действовать в конце веков не скрыто, а открыто. Там говорится, что антихрист под воздействием коварного совершит чудеса, «что бы прельстить, если возможно, и избранных» ⁶⁶. Итак, выражая свою дерзость во всех ересях, он высказал свое высокомерие в гнусной ереси манихеев, называемых и павликианами. Он даже убедил получающих ранения людей, не объявлять о них и выпивать яд, как сладкое вино. Теперь все издеваются и смеются над ними и над его последователями, как над смешными и глупыми. Его злость была открыта в дни наших благочестивых, православных и великих царей Василия, Константина и Льва. Ведь злейший яд раньше был скрытым, и почти никто не знал о гнусных павликианах, но теперь их открывают с помощью бессонных молитв и неустанных забот, приятной богу бдительностью и искусным управлением миротворцев и православных великих царей наших. Скрытое коварство этой гнусной ереси осталось неизвестным всем царствовавший! до них ⁶⁷, но оно стало ясным нашим миросоздателям святым и великим царям. Ибо пришла пора восторжествовать над этой ложью. И да будут навеки памятны ровная царственнейшая основа ⁶⁸ и прямая царствующая стезя, воистину благая и любимая за все ее почетные и славные деяния, а также — ее благочестивые сыны и наши великие цари — Константин и Лев, вечные августы. Числом равная святой, блаженной, животворящей и божественной троице, троица наших святых царей, блещущая бессмертным светом, посылает вселенной лучи богосознания и не прекращает многообразно благодетельствовать ей. Величину ее благодеяния чувствуют даже иноязычные и дикие народы. Но об этом достаточно.

XXIII. О происхождении этой гнусной ереси мы уже сказали, когда подробно повествовали о Мани и об остальных — о Павле Самосатском, сыне манихеянки Каллиники, и о его брате Иоанне. Но что касается тех, о которых мы будем рассказывать далее, они, хотя и прибавили к прежним еретическим учениям кое-какие пустословия, как об этом сказано в шести речах ⁶⁹, но [в общем] остались подлинными учениками предшествующих ересиархов, как будет сказано подробнее. Теперь мы расскажем о том, кто были эти выступившие в последнее время [ересиархи], на которых опираются павликиане и кого считают своими учителями. В царствование Константина ⁷⁰, внука Ираклия, в селении Мананалис ⁷¹ возле Самосаты в Армении выступил некий армянин по имени Константин. Это селение до сих пор вскармливает манихеев. Этот Константна приютил в своем доме на несколько дней некоего пленного диакона, возвращавшегося, как точно мы узнали, из Сирии на свою родину и остановившегося по пути в Мананалисе. Этот пленный принес с собой из Сирии две книги: святое Евангелие и книгу Апостола, которые отдал в дар Константину в качестве платы за гостеприимство. Последний, получив обе книги — Евангелие и [книгу] Апостола и видя, что его беззаконная, гнусная ересь всем противна и все избегают ее из-за ее богохульств и постыдных деяний и, вместе с тем, желая возобновить зло, с дьявольским усердием измышляет следующее: [он повелевает своим ученикам] не читать больше никаких других книг, кроме Евангелия и Апостола. [Он надеялся] с помощью [этих книг] скрыть вред, причиняемый ересью. Это похоже на то, как дающие пить людям смертельный яд, скрывают его под медом. Таким образом, взяв из вышеупомянутых манихейских книг всю суть каждого богохульства, он смог с помощью сатаны искажать мысли Евангелия и Апостола, толкуя их по собственному желанию. И он, [342] как уже говорилось, выбросил часто упоминавшиеся нами манихейские книги. Ибо они и есть, главным образом, причина того, что многие из-за них предаются мечу. Ибо божественные и православные цари [стоящие] над нами, настоящими христианами, сверх всех своих добрых и славных деяний, повелевают и следующее: манихеев и монтанистов карать мечом, их книги предавать огню и, если найдется кто-нибудь скрывающий эти книги, вынести ему тот же самый смертный приговор, а его имущество конфисковать ⁷².

XXIV. Ученик Мани Константин, желая обманом окончательно погубить своих учеников и заставить их легко принять сказанное им, хотел отбросить от себя, как недопустимые, чудовищные высказывания и богохульства Валентия, — говорю о тридцати поколениях и богах, — а также выдуманную повесть Кубрика о дожде, согласно которой дождь происходит от пота красивого юноши, преследующего девушку, и кое-что другое. Он это сделал не с целью спасения от величайших бедствий, а чтобы многих притянуть к себе. Одобряя безнравственность и мерзости пользовавшегося дурной славой Василида и зловонную грязь всех остальных, он выступил как некий новый вождь погибели. Поэтому все теперешние наследники манихеев, незнакомые с этими уловками, с готовностью предают анафеме Скифиана, Буддаса и Мани, которые были первыми вождями ереси. А этого Константина, назвавшего себя также Сильваном ⁷³, и выступивших после него, почитают как апостолов Христа и приравнивают к Павлу. Этот Константин, он же Сильван, оставив Мананалис, пришел в крепость Кибоссу у Колонии ⁷⁴, где и поселился. Он говорил там, что является Сильваном, упомянутым в посланиях апостола [Павла], которого Павел, как верного ученика, отправил в Македонию. Он показывал своим ученикам книгу Апостола, которую получил от вышеупомянутого пленного диакона, и говорил: «Вы — македоняне, а я — Сильван, посланный Павлом к вам». И это говорил он, выступая шестьсот лет спустя после мученичества Павла, как было сказано выше, при царе Константине, внуке Ираклия.

XXV. Там он прожил целых двадцать семь лет и, обманув многих из местных жителей, умер потом смертью, достойной своей проповеди. Царь, не знаю каким образом, узнав о нем, отправляет туда некоего придворного по имени Симеон, поручив ему избить камнями служителя ереси, а его учеников, обманутых из-за своего невежества, отдать церквам бога для обращения и исправления (но они остались неисправленными). Так и произошло. Симеон, прибыв туда, и взяв с собой некоего из местных архонтов по имени Трифон, пошел на то самое место, схватил всех приведя их в южную сторону крепости Колонии, поставил несчастного [Сильвана] перед его учениками и приказал им побить его камнями. Ученики брали камни, но бросали их назад, щадя собственного учителя, как посланного им богом. Этот Сильван за несколько лет до того усыновил некоего Юста, которого обучил манихейской ереси и получил тогда от него вознаграждение, достойное его (т. е. Сильвана. — Р. Б.) воспитания и учения. Юст, получив приказ от придворного и взяв камень, бросил в [Сильвана] и убил его как нового Голиафа. Исполнились на нем слова Давида, которые гласят: «Рыл ров и выкопал его: злоба его обратится на его голову» ⁷⁵. И эта местность из-за собранных там камней была названа «Сорос» ⁷⁶ и так [называется] поныне.

XXVI. Согласно царскому повелению, Симеон передал учеников Константина церквам божьим для обращения, но они остались необращенными, предпочитая скорее умереть еретиками, чем своим покаянием добиться милости бога и обрести счастье вечного спасения. Их допрашивал [343] Симеон, но, не имея богословского образования и, более того, будучи легкомысленным, он сам примкнул к этой губительной ереси. Возвратившись к царю, он три года оставался у себя дома в Константинополе, где окончательно подпал под воздействие дьявола и, оставив все, тайком убежал. Он пришел в вышеупомянутую Кибоссу, где собрал вместе учеников Константина и стал наследником ереси. Подобно ересиархам, выступившим до него, он, желая приписать себе добрую славу, назвался Титом. Я его назову не Титом, ибо он не был похож на критского епископа, рукоположенного апостолом Павлом, а Китом, потому что он был подобен морскому киту, который скрывается в водах. Некоторые рассказывают о морском ките следующее: он называется «аспидохелоне» ^76а, величиной подобен острову, голос у него грубый. Благодаря этому, моряки не узнают его и бросают на него якоря, вбивают колья, за которые привязывают корабли. Но когда зажигают на нем костер, животное нагревшись, внезапно погружается и топит всех в глубинах моря. Так и он. Не узнавших силы его зла, не избегавших его грубого голоса, но обративших на него внимание и забросивших на него якорь надежды, он низвел через огонь в глубины ада, ибо он и заблудившиеся вместе с ним погибли на костре и отправились в неугасимый огонь ⁷⁷.

XXVII. Там [в Кибоссе] он оставался три года и обманул многих. Затем между вышеупомянутым Юстом, убившим ударом камня Константина, и Симеоном-Китом возник спор вокруг апостольского изречения, которое находится в послании к Колоссянам и которое гласит:

«Ибо им создано все, что на небе и что на земле, видимое и невидимое. престолы ли, начальства ли, власти ли, — все им и для него создано. И он есть прежде всего и все им стоит» ⁷⁸. Выступает Юст и говорит: «Не обманываем ли мы людей и не губим ли души людей безумно, проповедуя противное апостольским изречениям, из-за чего во время страшного суда мы расплатимся за грехи их душ?» Симеон остался неубежденным, а наоборот, продолжал по своей привычке искажать смысл изречения, пытаясь толковать его по собственному желанию. Между Юстом и Симеоном возникла большая ссора, после чего Юст поднимается к епископу Колонии и, желая узнать настоящий смысл апостольского изречения, сообщает ему все о себе, об остальных своих единомышленниках и о своей ереси. Епископ незамедлительно осведомляет об этом царя Юстина ⁷⁹, царившего после Ираклия. Царь, узнав об этом, повелел допросить всех вместе и оставшихся в заблуждении предать огню, что и было сделано. Около Copoca сложили большой костер и на нем сожгли всех сразу.

XXVIII. Один из них по имени Павел, по происхождению армянин, вместе со своими двумя сынами Гегнесием ⁸⁰ и Феодором, убегает и приходит в вышеупомянутый Эписпарис, о котором мы подробно говорили, когда рассказывали о сынах Каллиники Павле и Иоанне ⁸¹, по чьему имени (т. е. по имени Павла. — Р. Б.), вместо манихеев они стали именоваться павликианами ⁸². Павел своего сына Гегнесия, которого переименовывает в Тимофея, отдает в школу безбожия. Между обоими братьями, Гегнесием и Феодором, возникает распря. Каждый из них говорит, что сам получил божью благодать святого духа. Эти поборники гнусности, споря между собой, ненавидели друг друга великой ненавистью, и так продолжалось до конца их жизни.

XXIX. Узнав о них, царь (тогда правил Лев Исавр) ⁸³ призывает к себе Гегнесия-Тимофея, скорее Фимофея ⁸⁴, и отправляет его к константинопольскому патриарху ⁸⁵. Увидев его, патриарх спрашивает: «Почему ты отрекся от правословной веры?» Тот отвечает: «Анафема отрекшемуся от православной веры» (православной верой он считал [344] свою собственную ересь). Патриарх задает ему вопрос: «Почему не веришь и не поклоняешься честному кресту?» Он отвечает: «Анафема не поклоняющемуся и не почитающему честной и животворящий крест». Крестом же он считал Христа, который, распростерши руки, образовал [своим видом) крест. Опять спрашивает его: «Почему не почитаешь святую богородицу и не поклоняешься ей?» Он отвечает: «Анафема не поклоняющемуся пресвятой богородице, в которую вошел наш господь Иисус Христос, матери всех нас». Считал же он таковою верхний Иерусалим, в который вошел предтечей за нас Христос. Опять спрашивает его патриарх: «Почему ты не причащаешься нетленным телом и чтимой кровью нашего господа Иисуса Христа, а наоборот оскорбляешь это [таинство]?» Фимофей отвечает: «Анафема не причащающемуся телом и кровью нашего господа Иисуса Христа и оскорбляющему его». Имел же он в виду его (т. е. Христа. — Р. Б.) изречения. Потом, будучи спрошен о святой православной и апостолической церкви, он отвечал подобным же образом, называя православной церковью манихейские сборища. Также и относительно крещения он говорил, что крещение есть сам господь Иисус Христос и нет другого, ибо написано: «Я вода живая» ⁸⁶. Таким образом, Фимофей, все искажая и каждый раз возглашая анафему, был признан непричастным к злу и, получив от царя сигиллий ⁸⁷, пришел опять в Эписпарис. Там он, собрав всех своих учеников, бежит вместе с ними в богоненавистный Мананалис, откуда выступил вышеупомянутый Константин. Там он оставался много лет и, наконец, придя в крайнее бешенство и получив от злых ангелов послание гнева, ярости и печали, был сражен богом — умер от чумы ⁸⁸, будучи поборником нечестия целых тридцать лет.

XXX. Он имел сына по имени Захарий, который, когда пас за плату коз, на дороге нашел выброшенного незаконнорожденного ребенка, завернутого в пеленки. Блудница умеет выбрасывать на улицу своих детей, боясь [своего] преступления. После смерти Гегнесия его ученики разделились на две части. Одни примкнули к Захарию, остальные к незаконнорожденному Иосифу, — так он звался. После того, как между ними возникла большая распря, как это бывало [между ересиархами] и до них, и каждый из них считал, что он сам получил благодать духа, оба оказались под воздействием нечистого духа. И вот Захарий разозлился,. как будто лишался отцовского наследства, и, ударив камнем Иосифа-Афронита, чуть не убил его. Через некоторое время каждый из них во главе своих учеников хотел тайком убежать из этой местности, но как только они удалились от селения, агаряне начали подозревать, что они хотят пройти в Романию, и начали отыскивать их. Захарий, как увидел, куда бежали агаряне, бросил своих учеников и сам убежал, а агаряне, дойдя до них, побили их мечами. Поэтому остальные поносили Захария за то, что он был не настоящим вождем, а наемником ⁸⁹.

XXXI. Иосиф-Афронит, узнав об этом (т. е. о резне. — Р. Б.), направляет повозку в другую сторону, [делая вид] будто едет в Сирию, и когда приблизились к нему сарацины, сказал, что они идут пасти животных и варить сыр. Агаряне, получив такой ответ, оставили их в покое и ушли ⁹⁰. Иосиф-Афронит, пользуясь удобным случаем, побежал вместе со всеми своими от этого места и пришел в селение Эписпарис, не раз упоминавшееся [нами], где был с радостью встречен его жителями ⁹¹. Все, зажегши лампады, с большой честью встречают его, достойного большого нечестия, как будто он был учеником Христа. Узнав об этом некий благочестивый муж из местных архонтов, по имени Крикорахес ⁹², во главе многих воинов окружил дом, где остановился ученик Мани. Ему удалось схватить его учеников, но сам [Иосиф] убежал во Фригию, а оттуда [345] в Антиохию Писидийскую. Он также, будучи подвижником этого зла тридцать лет, говорил своим ученикам, что сам он — ученик апостола Павла, Эпафродит, и что он послан к ним [Павлом]. Но вернее назвать его Афронитом ⁹³, ибо он был совсем неграмотен и непричастен к благоразумию. [Своим] коварным злом сделав многих достойными вечного наказания, он кончил свою жизнь там в местности, называемой Хортокопион ⁹⁴. Еще при его жизни одна из его учениц в Армении имела от незаконной связи с одним из его учеников, как говорят, евреем, сына — известного злодейством, низкого Ваана. Этот Ваан и наследует Афрониту и становится учителем зла, а ересь, полную всякой нечисти, он хранил цельной, как ее получил от прежних [ересиархов ]. И много безумных привел он к окончательной погибели.

XXXII. Через некоторое время выступает еще один противник истины из города Тавии ⁹⁵. Вблизи него есть селение, называемое Анния, в котором жил некий муж по имени Дриин. Он имел сына, называемого Сергий, поборника дьявола. Сергия, превратившего многих людей из овец в волков и с их помощью разогнавшего паству Христа; Сергия, страшного волка, в овечьей шкуре коварно притворившегося добродетельным и таким путем обманувшего многих людей; Сергия, врага креста Христова, [Сергия], уст безбожия, обидчика богоматери и всех святых; Сергия, врага апостолов Христа, ненавидившего пророков, искажавшего святое писание-и обратившегося к мифам и лжи; Сергия, ненавистника Христа, врага церкви, презревшего сына божьего, осквернявшего кровь завета и хулящего дух милости: Сергия, считавшего себя Параклитом ⁹⁶, назвавшего себя Тихиком ⁹⁷, которому ученики его поклонялись как святому духу; Сергия, любимца тьмы, назвавшего себя сияющей звездой. Почему же я продолжаю говорить и не заключаю своего слова скорее? Я же знаю, что не хватило бы всего века должным образом рассказывающему о его злости. Этот Сергий еще в молодости беседует с одной женщиной манихеянкой и, будучи обманутым ею, становится предтечей антихриста. Надо же, чтобы учителя самой противной ереси происходили или от сарацинов, или от арабов, или были рождены от блуда, или введены женщинами в заблуждение.

XXXIII. Расскажем о нем немного, чтобы не думали, что напрасно обвиняем его. Прежде всего скажем о том, как этот несчастный примкнул к ереси, затем приведем отрывки из его изречений, чтобы показать вам, каков он, вернее, каким он был, этот несчастнейший. Будучи еще молодым, он, как уже сказано, встретился с некой бесстыдной женщиной-манихеянкой. Эта ученица дьявола, будучи лукавой и коварной, говорит ему: «Я слышала о тебе, господин [мой] Сергий, что ты очень грамотный, образованный и во всех отношениях добрый человек. Скажи же мне, почему не читаешь святые евангелия?» Сергий легко поддался обману ее слов; более того, не имея представления о скрытом в ней яде зла, он ответил: «Неудобно читать их нам, светским лицам, а [надлежит] только священникам». Она говорит ему: «Это не так, как ты думаешь; у бога нет лицеприятия, ибо «господь хочет, чтобы все спаслись и достигли познания истины» ⁹⁸. Но так как ваши священники торгуют божьим словом и скрывают находившиеся в евангелиях таинства, то они не читают вам все, что там написано, так, чтобы вы поняли. Одно читают, другое нет, чтобы вы не достигли познания истины. Ибо в них написано: «.Некоторые скажут в тот день: господи, господи, не твоим ли именем мы бесов изгоняли и многие чудеса творили?» ⁹⁹. А царь [небесный], отвечая, скажет им: «Аминь, аминь, говорю вам, что не знаю вас» ¹⁰⁰. Ищи и увидишь, не написано ли так. Кто они такие, которым господь скажет: «Не знаю вас»?» [346] А безрассуднейший [Сергий], будучи невежественным, удивленно молчал.

XXXIV. Евангельское изречение надо так понять. И сегодня можно найти таких христиан, которые думают, что живут благочестиво. Они знают, что с помощью волшебства можно часто изгонять бесов, лечить болезни и страсти, как это делали в прошлом сыны Скевы или так называемые заклинатели. О них написано в Деяниях апостолов, что они, заклиная бесноватых, говорили: «Заклинаем вас Христом, которого проповедует Павел, выходите вон от людей» ¹⁰¹. И бесы, испуганные упоминанием Христа, были изгнаны. Некоторые так поступают и теперь и не ведают, что из-за волшебства они лишаются своего спасения. Они воскликнут в тот день: "Господи, господи, не твоим, ли именем мы бесов изгоняли и многие чудеса творили?". А господь ответит им: «Аминь, аминь, говорю вам, что не знаю вас». Есть и такие люди, которые хотя и вступили в монашество и жили безукоризненно, но из-за своего неумения и невежества примкнули к ересям и поэтому не обретут небесного царства. И чтобы в тот день справедливый судья не остался в чем-нибудь в долгу перед ними, они здесь получают дар исцеления, чтобы когда станут восклицать: «Господи, господи, не твоим ли именем мы многие чудеса творили?», услышали [в ответ]: «Друг! Я не обижаю тебя; ты получил свое в своей жизни, ныне возьми свое и пойди!» ¹⁰².

XXXV. Сергий, не зная этого и тому подобного, ищет в евангелиях и, находя изречения, о которых говорила несчастная, спрашивает ее: «Скажи мне, относительно кого сказал это господь?» Она тогда не ответила, но спросила: «О ком сказал господь: "Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в царстве небесном. А сыны царства извержены будут во тьму внешнюю"?» ¹⁰³. Кто они такие «сыны царства?». [Сергий], не зная, не мог ответить, что речь идет об израильтянах, которых касается усыновление, и служение, и обещание (ибо Христос израильтян называет детьми — так сам он сказал ханаанянке: «Не хорошо взять хлеб у детей» ¹⁰⁴. Но они были изгнаны, потому что распяли его). Несчастный Сергий был незнаком с этим и, думая, что эта неистовая является вождем спасения, начал спрашивать ее подробно об уже сказанном. Она же, у которой уста были похожи на открытую могилу, будучи вождем погибели, начала возводить хулу на святых, говоря: «Сыны царства — это твои святые, которые изгоняют бесов и исцеляют страсти людей, которых ты, покинув живого и бессмертного господа, почитаешь как богов. Они и услышат в тот день из уст справедливого судьи: «Я никогда не знал вас». Таким образом, она прочитав с начала до конца все написанное в евангелиях и искажая смысл каждого слова, так как видела, что он уступает, через короткое время сделала из него орудие дьявола. И она сама точила против человечества страшную стрелу, [равной] которой не было ни у кого [из живших] до него. Ибо выступавшие до него, хотя и особо выделялись в своих зловонных нечистотах разврата гнусными, постыдными делами и богохульством, но люди их избегали, и все гнушались их; поэтому число обманываемых ими было незначительно. Этот же, отбросив их мерзости и многие распутства, принял всю хулу как спасительные догмы. Он коварно приписал себе некоторые добродетели, скрывая под личиной благочестия волка в овечьей шкуре. Отказавшись от силы благочестия, он несведущим показался замечательным вождем спасения. Зло уподобляется благочестию, а плевелы стремятся считаться пшеницей. Такими уловками до сих пор обманывают неустойчивых. Да будем мы спасены от их злобных уловок молитвами и предстательством пречистой и пресвятой владычицы нашей, настоящей и истинной [347] богоматери и присно девы Марии и всех святых. Если даже этих несчастных предадут окончательной гибели, они не откроют свою великую тайну — отрицание бога.

XXXVI. Поборник дьявола Сергий, обучившись у пагубной женщины ереси и думая, что все люди, верующие в нашу настоящую, чистую и благочестивую веру истинных христиан, близки к гибели, выступает с сатанинским рвением и становится новым проповедником заблуждения. Назвав себя Тихиком, упомянутым в посланиях апостола Павла, он всем говорил, что он ученик апостола и что послан им (т. е. Павлом. — Р. Б.) проповедовать. Но проповедовал он не слово божье, а гибельное заблуждение. Он неутомимо скитался по всем городам и странам, в которых за восемьсот лет апостол проповедовал слово истины, и, отвращая многих от православной веры, принес их дьяволу. Об этом он пишет в одном из своих посланий: «С востока до запада и с севера до юга я путешествовал пешком, проповедуя евангелие Христа, и устал». Он действовал целых тридцать четыре года со времен Ирины Августы ¹⁰⁵ до [времен] царя Феофила ¹⁰⁶ и подготовил нынешнее восстание ¹⁰⁷, которое предсказал апостол Павел фессалоникийцам ¹⁰⁸ и которым заразилась большая часть церкви христовой. Одних он лишал преходящей жизни, лишив их имущества и убив преждевременно, других, следовавших за его гнусностями, лишал и вечной жизни; многих супругов он разводил и дал своим ученикам осквернить их ложе; многих младенцев с помощью своих учеников оторвал от материнской груди и одних умертвил, а других, лишив их родителей и отторгнув от живого бога, спасавшего всех своей кровью, продал агарянам; много красивых юношей и девушек единородных, разлучая с родителями, отдал варварам в рабство; он сослал в чужие страны родственников и друзей, многих братьев и сестер, разобщая их и лишая имущества, и стон и плач их поднимается до небесных врат. Многих монахов и монахинь, посвятивших свою девственность Христу, он испортил с помощью своих учеников и, отторгая их от монашеской жизни, отдалил от бога. Много священников и левитов он оторвал от православной веры и, сделав их из овец дикими зверьми, сотворил людоедов. Многих он умертвил в оковах и темницах, а иных из богатых сделал бедными. Стоит ли поклоняться ему, причине стольких бедствий, как Параклиту? Ибо его ученики, молясь его именем, говорят: «Пусть молитва святого духа помилует нас».

XXXVII. [Сергий] говорит: «Я неповинен в этих бедствиях, ибо неоднократно предлагал им прекратить пленение ромеев, но они не послушали меня». Но как ты выставляешь себя невиновным? Если они не слушали тебя, то почему ты согласился быть вместе с непослушным народом, которым ты не был в состоянии править? Почему жил с ними до конца [твоей] жизни? Если ты проповедывал им путь Христа, почему не учил их и следующему, сказанному господом: "Когда же будут знать вас из этого города, бегите в другой"? ¹⁰⁹. Я могу осудить тебя твоими же собственными изречениями. Ты писал [своим ученикам] в Колонии следующее: «Увидев доказательство вашей веры ¹¹⁰, напоминаем вам, что как прежние церкви приняли пастырей и учителей (перечисляет Константина и остальных), так и вы приняли светлую лампаду, сияющую, как светильник, звезду и проводникам, спасению, согласно написанному: «если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло» ¹¹¹. О, ты, несчастнейший, полный всякого беззакония, если ты, как говоришь, ученик Павла, почему ты не берешь примера со своего учителя? Он себя называл негоднейшим человеком, выкидышем и самым малым из апостолов. А ты, сотворивший столько зла и ничего доброго, проявляешь более чем фарисейскую надменность? Ты не читал изречение, которое гласит, что ничтожен тот, кто [348] сам себя хвалит ¹¹², даже если он говорит правду? Как ты, целиком темный умом и разумом, ложно счел себя сияющей, словно светильник, звездой». светлой лампадой, проводником к спасению? Ты, безумный и тупой, погубивший множество человеческих душ, вообразил себя оком тела церкви божьей? Несчастный, как ты, будучи слепым, стал для других проводником к спасению? Ты не читал, что «если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму»? ¹¹³ Какой из твоих добродетелей можно завидовать? Что кричишь: «Подражайте мне ¹¹⁴ и храните предания, которые получили от меня»? Плод твоей веры и проповеди породил большое нечестие. Пока твои ученики не были знакомы с тобой, они были овцами, а теперь, познакомившись с тобой, вернее после того, как ты познакомился с ними, превратились в зверей-людоедов. И дальше он (Сергий. — Р. Б.) говорит: «Да не обольстит вас никто никак ¹¹⁵. Имея от бога этот обет, крепитесь. Мы, будучи уверены в ваших сердцах, пишем вам, что привратник, добрый пастырь, вождь тела христова и светильник дома ¹¹⁶ божьего — эmo я. Я с вами все время до конца века, ибо, хотя и отсутствую телом, но духом нахожусь с вами ¹¹⁷. Итак, радуйтесь, усовершайтесь и бог мира будет с вами» ¹¹⁸.

XXXVIII. О ты, враг истины, сын дьявола и творец всякого злодеяния! Как ты дерзнул говорить такие вещи, равняя себя с богом? Вознесшийся унизится, и пуста слава прославляющего себя. А хулящему святой дух нет прощения ни в настоящем, ни в будущем веке. А ты повинен во всем этом. Затем он говорит: «Добавлю, что церковь Коринфа основал Павел, а Македонии — Силъван и Тит» (Македонией он считает Кибосское сборище, а Константина и Симеона называет Сильваном и Титом). «Ахайскую церковь основал Тимофей» (он имеет в виду Мананалис, а Гегнесия, истинного Фимофея, называет Тимофеем). «Церкви филиппийцев служил Эпафродит» (он имеет в виду незаконнорожденного Иосифа козопаса, истинного Афронита, а его учеников называет филиппийцами). «В церквах лаодикийцев, ефесян и колоссян проповедывал Тихик» (колоссянами он называет [жителей ] Аргауса, ефесянами — [еретиков ] Мопсуестии, а лаодикийцами — псов-жителей Собачьего места ¹¹⁹). Об этих всех он говорит, что три [последние церкви ] составляют одно целое и они все представлены только одним Тихиком ¹²⁰. Видишь, как он выдает себя за учителя в сборищах антихриста, каковым он, с целью обмануть многих, безрассудно и столь глупо дает имена церквей Христа, упомянутых в посланиях Апостола и получивших свои наименования очень давно.

XXXIX. Скажи мне, клеветник обвинитель истины, как мог апостол Павел основать только церковь Коринфа, когда он проповедовал на всем протяжении от Иерусалима до Иллирии? И если упомянутые тобой [ересиархи] были учениками Павла, каким образом и где учились они у него, если они родились спустя восемьсот лет после него? Как ты [смеешь ] бороться против истины? Как не краснеешь, обманув столько народа ложными изречениями и наименованиями? Почему человеческую славу ты предпочел божьей и призываешь всех, чтобы приняли тебя как апостола Христа? Ты говоришь Льву Монтанисту: «А ты держи себя прилично-и перестань раздроблять непоколебимую веру. Какое у тебя обвинение против нас? Ты не можешь сказать, что я корыстолюбив или высокомерен по отношению к кому-нибудь. Если и скажешь, твое свидетельство ложно, но я не стану ненавидеть тебя, а только призываю тебя, чтобы подобно тому, как я принял четырех апостолов и пророков ¹²¹, ты бы тоже принял пастырей и учителей, чтобы не стал жертвой зверей» ¹²². В другом месте ты сказал: «Первый блуд, который мы приобрели [349] от Адама, — благодеяние, но второй — это самый большой блуд, о котором говорит [Павел]: ,Блудник грешит против собственного тела" ¹²³. Ты добавляешь: «Мы — тело христово, и тот, кто отрекается от преданий тела христова, то есть от моих, грешит, ибо прибегает к поучающим иному и не верует здравым словами ¹²⁴. Скажи ты, защитник нечестия, каким образом стал благодеянием блуд, когда сам блудник осуждает его после совершения поступка и все боговдохновенные писания его укоряют? Как ты дерзнул своим бесстыдным равнодушием упразднить изречение господа, которые даже в [нечистом] взгляде видят прелюбодеяние? Он (т. е. Христос. — Р. Б.) говорит: «Взглянувший на женщину с вожделением ...» и т. д. ¹²⁵ А ты хочешь подтвердить свои изречения, воздействуя на тщеславие людей, чтобы привлечь к себе раболепных и распутных, и говоришь им, что они блудят лишь тогда, когда избегают тебя. Кому же следует верить — говорящим истину или тебе, заблудшему и врагу истины?».

XL. Мы, выбрав некоторые из его богохульств, привели их здесь для осуждения его и его учеников, чтобы показать обильное коварство его сердца, «ибо от избытка сердца говорят уста» ¹²⁶. Пусть никто не думает, что между ересями, проповеданными Сергием и Мани, существует какое-нибудь различие. Обе они одно и то же. Когда начал проповедовать Сергий, желая собрать вокруг себя много учеников, отнимая их ют церкви Христа, дважды и трижды он лично противостал Ваану ¹²⁷, нечистому ученику и своему единомышленнику. Притворившись благочестивым, [Сергий] начал при всех осуждать его ¹²⁸ не за веру ¹²⁹, а за неуместность его беззаконной деятельности. Ваан отвечает ему: «Ты только что появился и не увидел никого из наших учителей и не был ни с кем. А я ученик владыки Эпафродита и с самого начала проповедую так, как он меня научил» ¹³⁰. Сергий, гнушавшийся зловонной грязи его [учения], которое проповедовал [Ваан], посрамив его лично, разделил ересь на две части. Тех, кто остался с Вааном, он назвал ваниотами, а тот назвал сергиотами учеников Сергия. После смерти Сергия его ученики, не будучи в силах переносить позор и порицание, которое встречали у всех [из-за ваниотов ], чтобы очистить себя от их порицания, начали убивать ваниотов. Но один из синекдемов ^130а Сергия по имени Феодот сказал им: «Нет повода для распри между вами и этими людьми, ибо у всех нас до появления нашего учителя была одна и та же вера». После этого они перестали убивать [друг друга].

XLI. Благочестивый царь Михаил Авва ¹³¹ и воцарившийся после него Лев ¹³², увидев, что значительная часть христиан заразилась от этой ереси, послали [приказ ] по всем местам Ромейского государства убивать всех приверженцев этой гнусной ереси. Приказ царя был получен в [феме] Армениак неокесарййским епископом Фомой и экзархом Паракондакесом ¹³³. И согласно царскому повелению, они убивали достойных смерти и вождей погибели. Но потом некоторые ученики Сергия, называемые «астаты» ¹³⁴, путем измены и коварства убили экзарха, а кинохориты ^134а в свою очередь — митрополита Фому. После этого астаты бежали в Мелитену ¹³⁵. Эмиром тамошних сарацин тогда был Монохерарес ¹³⁶. Астаты, получив от него Аргаус ¹³⁷, поселились там. Итак, собравшись со всех сторон, они начали учинять набеги на Романию. Сергий, прожив вместе со своими учениками некоторое время в Аргаусе, потом, по праведному суду божьему, как рассекавший церковь божью, был убит и низвергнут в огонь вечный. Цанион ¹³⁸, который был из крепости Никополя, встретив его на горе, [находящейся] выше Аргауса, в то время, когда он (т. е. Сергий. — Р. Б.) изготовлял доски, [350] вырвал из его рук топор и, ударив, убил его. Таким образом, последний и худший из всех ушел из этой жизни в шесть тысяч триста третьем году от сотворения мира ¹³⁹. Его самыми близкими учениками были Михаил, Канакарес и Иоанн Аорат — трое miereiV ¹⁴⁰, также упомянутый Феодот, Василий ¹⁴¹, Зосим и много других. Эти ученики, как некоторые [uepsis, называющиеся у них синекдемами ¹⁴², и весь народ, собранный в Аргаусе, испорченные проповедью Сергия и прежних [еретиков ], после смерти своего учителя Сергия остались все равными [между собой] и больше не провозглашали никого, как раньше, учителем, но все были равны. У них есть также miereiV низкого звания, которых они зовут нотариями.

XLII. Карвеас, появившись в эти времена ¹⁴³, возглавил этот пагубный народ и настолько увеличил его численность, что в Аргаусе не стало места, поэтому он пришел и построил Тефрику ¹⁴⁴, где и поселил свой [народ]. Удалившись от находившегося недалеко от него владычества мелитенских агарян, и вместе с тем не соприкасаясь с людьми, он стал окончательно похож на беса. Он хотел приблизиться к Армениям ¹⁴⁵ и к Романии. Тех, которые подчинялись ему, он сделал своими союзниками и использовал их в деле пленения [людей], а тех, которые не подчинялись [ему], отсылал к сарацинам. Он грабил пограничные районы Романии, расположенные в припонтийских областях. Одновременно, [пользуясь] удобством местности, он держал наготове убежище для тех, которых убивали в Романии за то, что они принадлежали к этой ереси. И не только это [делал он], но и приглашал к себе в это [убежище] неустойчивых, распутных и безумных людей, которые жили в тех краях, не стесняя свободы [своих ] постыднейших страстей ¹⁴⁶. При его жизни некоторые из упомянутых его miereiV умерли, а остальные остались [в живых].

XLIII. Сразу же после его смерти ¹⁴⁷ власть над его пагубным народом наследует его племянник и зять Хрисохерис ¹⁴⁸. В его дни мы и прибыли в Тефрику, посланные туда для исполнения царского поручения, для обмена военнопленных архонтов ¹⁴⁹, что и было исполнено на втором году царствования наших благочестивых, справедливых и великих царей Василия, Константина и Льва. Мы там пробыли девять месяцев, когда еще были живы мерзкие, называемые синекдемами Василий и Зосим. Разведывая и исполняя поручение в точности, мы старались сделать это ясным для всех, [руководствуясь] божьим повелением этих святых, православных и великих церей наших, и, как ничтожные и недостойные рабы, полные великого страха перед ними. Но об этом ¹⁵⁰ в другой раз. А о некоторых, более законченных ересях [существующих] у этих [нечестивцев] расскажем вам после. Вечная слава отцу, сыну и святому духу; единому истинному богу, создателю, хранителю и владыке всего видимого и невидимого творения. Аминь.

(пер. Р.М. Бартикяна)
Текст воспроизведен по изданию: Петр Сицилийский и его "История павликиан" / Византийский временник  т. 18 М. 1961

© текст -Бартикян Р.М. 1961
© сетевая версия - Тhietmar. 2002
© дизайн - Войтехович А. 2001