Ввиду большого объема комментариев их можно посмотреть здесь
(открываются в новом окне)

ХЮСЕЙН ХЕЗАРФЕНН

ИЗЛОЖЕНИЕ СУТИ ЗАКОНОВ ОСМАНСКОЙ ДИНАСТИИ

ТЕЛХИС ЭЛЬ-БЕЙАН ФИ КАВАНЫН-И АЛ-И ОСМАН

/72а/ Глава девятая: о законах крымских ханов, законах августейшего похода, султанских законах

Раздел: крымские ханы (надпись о названии раздела сделана на полях.-С.О.). Крымские ханы /происходят/ из рода Чингисхана ¹. Являясь мусульманскими правителями, имеющими право хутбы ² и чеканки монет, они подчинились и повиновались роду Османа ³. Их низложение и назначение и /всякие/ замены и перемещения производятся великими султанами. Однако в посланиях и при других обстоятельствах им воздаются падишахский почет и уважение и отдается предпочтение перед другими правителями. Все хан-заде ⁴ первенствуют перед везирами. Во время празднеств им первым предоставляется право целовать руку /падишаха/.

Рассказывают, что во время похода в Валахию ⁵, в тот день, когда прибыл Гази Гирей-хан ⁶ и они с покойным султаном Сулейман-ханом соединились, румелийский бейлербей и все румелийские бей пришли его /хана/ приглашать. Когда приблизились к августейшему падишахскому шатру, то великий везир взял /хана/ под руку и помог сойти с коня. Рядом с золотым троном его величества падишаха был поставлен еще один трон. "Пожалуйста, садись, брат хан", — обратился /к хану/ /падишах/. Хан же, соблюдая правила приличия, не согласился сесть рядом. Он сел, когда несколько спустили трон ниже.

Позже, во время похода в Янык ⁷, пройдя через страну поляков, /хан/ прибыл к великому везиру Синан-паше ⁸. Великий везир вместе со всеми бейлербеями и бесчисленным войском вышли навстречу. Они приветствовали друг друга, сидя на конях. Однако затем, войдя в шатер сердара (командующего) , /хан/ с сердаром сели рядом и вместе откушали поданную им еду. Умные люди в этом усмотрели обиду для хана. Особенно посчитали недозволенным то, что сам /везир/ сел на самом почетном месте, а хана посадил по правую руку /от себя/. Говорили, что они /крымские ханы/ более четырехсот лет являются ханами, владеющими /правом/ хутбы и чеканки монет, а потому увести /хана./ в шатер /везира/ означает низвести его до уровня бейлербея. Было много различных пересудов по этому поводу, говорили, что, может быть, стоило поставить специальный шатер в его /хана/ собственном лагере и устроить пир по-султански. Сочли недозволенным и то, что, не обращая на его величество хана /72б/ внимания, /великий везир/ повел Речь с румелийским бейлербеем Хасан-пашой.

После этого, при великом везире Ибрахим-паше, во время похода в Уйвар ⁹, всякий раз, когда /хан/ прибывал, [266] Ибрахим-паша брал его под руку и помогал сойти с коня, а когда уезжал, снова брал под руку и сажал на коня.

Но в настоящее время от такого проявления уважения отказались. В 1040 г.х. /1650/31 г./к капудану Хасан-паше в Кылбурн ¹⁰ прибыл ¹¹ Джанибек Гирей-хан ¹². При их встрече /хасан-паша/ так наклонился, что, не поцеловав руки, сразу поцеловал подол платья. Когда напомнили об обращении Ибрахим-паши с Гази Гирей-ханом, паша сказал:

"Этот /хан/-мой особый любимец. Теперь такой степени почтительности никто не придерживается".

Закон о братьях хана. Брат, который младше самого хана, является калгой. Он наследник престола. Тот, который младше калги-султана, — нуреддин ¹³. Каждый из них имеет свою резиденцию. Калга-султан пребывает в касаба ¹⁴, называемой Акмесджит ¹⁵. Она находится в четырех часах пути от Бахчисарая. Нуреддин-султан обитает вблизи от деревни, называемой Качи ¹⁶. От Бахчисарая она в одном часу пути. У каждого из них имеется свой везир, дефтердар, кадий. Их /ханов/ распоряжения по значимости не отличаются друг от друга. Однако /право/ хутбы и чеканки монет имеет только его величество хан. Если калга и нуреддин становятся сераскерами (командирами войск), то они из военных трофеев получают одну десятую. Когда же войска приходят в Крым, хан назначает аг и собирает суга. Суга на их языке означает пенджик ¹⁷. Каждый из них /братьев хана/ самостоятелен в проведении своей политики, и на своих приказах, которые называются "ярлыки" ¹⁸, они ставят свою тугру и миндалевидную печать ¹⁹. Во время трапезы, так же как другие правители, вкушают еду в одиночестве. Если только появится какое-либо значительное лицо из султанской семьи или прибудет муфтий Кафы ²⁰, то тогда сидят вместе. И еще по поводу гёрюнюш, что означает "ханский диван". Для хана существует специальная подстилка и две подушки. На стенах занавес из тафты. Когда прибывают младшие братья хана на торжественные приемы или /по делам/ службы, они снимают свои меховые шапки и бросают их на землю. Затем произносят приветствие и, поцеловав подол платья хана, остаются стоять. Им кладут стеганые одеяла и подушки, и они с позволения /хана/ садятся.

Каждый из них имеет от великого государства сальяне ²¹. Его величество хан получает в качестве сальяне от таможни порта Кафы 15 /73а/ юков акче ²². Калга-султану назначено сальяне в 10 юков акче и нуреддин-султану-пять юков акче, /которые поступают/ либо от таможни порта Гёзлев ²³, либо от таможни порта Балаклава. Из состава упомянутого сальяне они некоторую /сумму/ выделяют своим приближенным агам и еще неким благочестивым беднякам из Кафы, Акмесджита и Бахчисарая, чтобы /те/ совершали молитвы за государя.

Из укреплений, имеющихся у правителей /крымской/ области, четыре крепости считают наиболее известными: это крепость Гёзлев, крепость Ор ²⁴, крепость Рабат ²⁵, крепость [267] Яхуд ²⁶. Им подчинены тысяча триста как больших, так и малых деревень.

Из значительных касаба имеются следующие: касаба, называемая Карасу, затем Акмесджит, затем столица хана Бахчисарай и касаба, называемая Кючюк Карасу. В каждой из них есть большая и малая мечети, бани, караван-сараи, базары и рынки. Все находящиеся в их управлении нахие ²⁷ и деревни составляют двадцать четыре кадилика ²⁸, а на самом полуострове, называемом Крым, помещаются четыре санджака.

Они сами на своем языке говорят: "бий". Их главные беи: ширин-бей ²⁹, у него также есть калга и нуреддин, и еще один — арын-бей ³⁰, и еще /те, которых/ называют также яшлу-беями ³¹, и еще один — барын-бей ²⁹, и /те/, которых называют также седжут мирзы ³⁰, еще есть манкыт-бей ³¹. Это ногайские мирзы, одним из которых был Кантимур ³². Если его величество хан имеет желание выдать дочь замуж, он выдает ее за вышеупомянутых беев или их сыновей. Брать из других мирз не положено. Причина заключается в том, что они вместе пришли в Крым, оторвавшись от центра своего обитания, называемого Джаджитархан ³³, а также, происходя из рода Чингиса, не ведут своего происхождения от его индийской ветви ³⁴.

Причина названия крепости Ор следующая: вышеупомянутая крепость находится на перешейке, соединяющем Черное море с Азовским. Он перерезан рвом глубиной в семь тысяч кулачей ³⁵. На перешейке была создана крепость. Назвали Ор, так на ногайском ³⁶ языке называется ров.

От вышеупомянутой крепости вплоть до крепости Азак проживают Великие ногаи ³⁷, состоящие из четырех ногайских подразделений ³⁷. Одно называется улу ногаи. Их мирза происходит из рода Уранбет-оглу ³⁸. Другое подразделение называется мансур-оглу. И в настоящее время их мирзы происходят из сыновей Мансура. Еще одно подразделение — шейдак тамгасы. Их мирзы из этого же рода. Еще одно подразделение — кечи ногаи.

/73б/ Bсe применяемые у них законы на своем собственном языке они называют торе ³⁹. Вероучение, по которому они воздают должное Аллаху, соответствует ханифитскому толку.

Если его величество хан, или калга-султан, или нуреддин-султан вознамерятся идти в поход и с их стороны будет послано приглашение /ногайским мирзам/, то, приняв предложение и повинуясь, каждый из них по мере своей возможности дает воинов. Когда же появляется воинская добыча, они отдают суга назначенному его величеством ханом суга-агасы, не утаив ни одного акче. Однако иногда бывает так, что вышеупомянутые мирзы не повинуются его величеству хану, т.е. между ними случается распря. Они идут просить милости у московского короля и какое-то время живут в его краях, а затем снова возвращаются и живут на старых местах ⁴⁰. [268]

Последним черкесским племенем, живущим в округе Тамань, в которое великое государство назначает кадиев, являются черкесы жанэ ⁴¹. Ими предписания шариата в какой-то мере исполняются. Их нельзя обращать в рабство. Что же касается черкесов кабартай ⁴², то они /из страны/ войны ⁴³ и их можно обращать в рабство. И тем не менее они из страха покорились хану и даже, говоря, "чтобы не совершал походов на нас", каждый год преподносят в качестве подарка хану, калге и нуреддин-султану пленных черкесов. Так как реайя, проживающая в деревнях, является собственностью беев ⁴⁴, то, если его величество хан требует воинов, бей посылают воинов в достаточном количестве. И если у хана рождаются сыновья, то для воспитания, а также чтобы засвидетельствовать свою покорность, /черкесские беи/ берут их и воспитывают до совершеннолетия. Некоторые сыновья ханов живут в этих местах до тех пор, пока не станут взрослыми. Для их обеспечения назначаются деревни. Сейчас и в самом Крыму все еще существует этот обычай. Если у его величества хана, или у калги, или у нуреддина родится сын, /то/ прибегают к этому /обычаю/. Такое воспитание называется аталыком. После совершеннолетия хан-заде, так же как своему отцу, оказывает почтение и своему /воспитателю/ аталыку. Если воспитанный таким образом хан-заде получал от великого государства власть, то старался своего аталыка и молочного брата обогатить больше, чем других.

Земли, находившиеся в самом Крыму, Сафа Гирей-хан ⁴⁵, став правителем и прибыв в Крым, распродавал по одному золотому за каждый дёнюм, признал /это/ и отдал в собственность ⁴⁶. Для пропитания каждого татарского племени/74а/ /предоставил/ пастбища, а тем /выше/ указанным черкесам передал в собственность их страны. Все земли раздал, в собственность. И с тех пор у хана не осталось мест, где можно было бы собирать ушр. Те, кто являются хозяевами земли, дают жаждущим знаний и благочестивым беднякам одну десятую сборов. Но если узнают, что они утаили хотя бы одно акче, те их хлеб не едят, говоря, что это грех.

Если его величеству хану нужно послать войско в какое-то место, то /каждые/ семь человек выставляют одного и выделяют пару лошадей. Знают, сколько пар лошадей поставляют от каждой деревни, и в соответствии с этим собирают сога.

Если крымский хан назначен в поход от великого османского государства, к нему посылают капыджы-башы ⁴⁷ с хатт-и шерифом ⁴⁸, саблей, украшенной драгоценными камнями, халатом, дорогой обувью, колчаном и 40000 золотых ⁴⁹. И он распределяет /деньги/ между мирзами и капыкулу. Затем вместе с войском идет в то место, которое ему назначили.

Раздел о законах похода. Прежде всего известно, что делом великих государств /является/ завоевание стран и поражение врагов, а для /тех/, кто ведет священную войну," [269] священная война. Бывает, что поход совершается при личном участии султана либо он, назначая рейсом, облекает доверием и посылает с войском кого-то из веэиров или эмиров. И если посланных войск будет до 50 человек, то /такой отряд/ называют джериде, если от 50 ⁵⁰, от 400 до 1000-итибе, от 1000 до 4000-джейш, а еще его называют фалк и махфил. Армию от 4000 до 12000 называют харар, а еще ее называют хамис. Хамис говорят потому, что она имеет пять основных частей: центр /сердце/ — это место, где находится падишах; меймэне-так называют правое крыло /армии/, мейсэре — так называют левое крыло /армии/, талиая /авангард/, являющийся караулом; а затем дондар /арьергард/ <..> ⁵¹.

/74б/ Если султан приказал: пусть такой-то бей с войском  находится перед армией, а такой-то бей с войском — позади армии, то этим беям не подобает оставлять назначенные им позиции, потому что в военном деле самое важиое — это повиновение приказу. И если один из беев, /75а/ назначенный в определенное место, восстанет, султану необходимо этого эмира вначале предупредить, пригрозив. Первый раз наказывать не надо. Если же он повторно ослушается приказа, то надо сделать более сильное внушение. Временами бывает так, что, когда беям кого-то назначают в сердары и присоединяют /к нему/ нескольких других беев, эти бей ему не подчиняются, говоря: "Мы его старше и выше по чину в санджаке или в сотне оджак-заде" ⁵². В результате /подобного/ невежества бывает нанесен ущерб чести религии и усилиям султана.

Когда назначаются в поход сердар и сераскер, необходимо, чтобы в основе их /деятельности/ были искренние намерения. Прежде всего, когда отправляются в поход, будь то лично его величество властелин-падишах, или великий везир, или сераскер, они должны быть искренними в своих намерениях возвеличить веру, распространить учение пророка и вести священную войну. У них не должно быть отвлеченных мыслей о завоеваниях и захватах земель, не следует гордиться силой и жестокостью. Во всех делах воля Аллаха. Успех и победа приходят /по воле/ Аллаха. Не должно выставлять напоказ перед народом свою силу и иметь двуличные цели. Во время священной войны /необходимо/ соблюдать правила чести, воздерживаться от запрещенного Аллахом, не совершать несправедливого самим и это же строго запретить войскам, предостерегать их от жестокости и несправедливости. Нужно быть милостивым к тем племенам, которые были побеждены, и простить им их прегрешения. После победы быть справедливым, увидев воина, который был соратником в войне и на этом пути не жалел ни головы, ни души своей, нужно быть благосклонным, оказывать ему разного рода милости, благодеяния, /одаривать/ подарками, не испытывая сожаления и не считая эту милость избыточной. Этой благосклонностью и дарениями они будут побеждены и на тот же путь /снова/ принесут свои головы и души. [270]

Закон об организации парадов Стамбула. Когда происходят парады падишаха или сердаров, то из пеших войск вначале идут топарабаджы, затем топчияны, затем джебеджи, затем гулеман аджемияны, затем янычары ⁵³. Они экипированы всем /положенным им/ оружием и амуницией. Перед янычарским агой идут /75б/ отряды.

По поводу драки между джебеджи и топчиянами. Когда в 1002 г.х. Синан-паша ⁵⁴   выступил в поход в Янык ⁵⁵, в начале /месяца/ шабана /апрель 1594-го/, то состоялся парад в долине Джан-куртаран ⁵⁶. Кавалерия и пехота со своими знаменами строились ряд за рядом. Алай ⁵⁷ джебеджиянов и алай топчи, стремясь опередить друг друга, оба пришли в одно место. Началась драка. Говорили, так издревле никогда не бывало, ни в окопах, ни в других местах, чтобы топчияны не стояли перед янычарами. Джебеджи не соглашались. В конце концов великий везир послал им предписание, в котором сказано: "Сейчас на нас смотрят друзья и враги, кончайте драку". Они не остановились. Еще немного — и вспыхнул бы серьезный бунт. Именно в это время был вызван топчибашы и издан ферман /с распоряжением/ убить его. Лишь личное заступничество силяхдара спасло /его/.

Закон о знаменах и штандартах. За падишахом, прибежищем мира, и сердаром идет семь штандартов. Вначале главное знамя — белое, второе — зеленое, третье — красное, четвертое — желтое, пятое — бело-зеленое, шестое — красно-желтое, это /знамя/ янычарского аги, а /седьмое-/ красно-белое, красно-желтое. У великого везира — зеленое, эмир уль-умера выходит-с красным штандартом. Когда под штандартом выходит шах-заде, ему дается зеленый штандарт. Перед султанским бунчуком идет четыре бёлюка /подразделения/, три — перед везиром. У султана бывает одиннадцать запасных лошадей, у везира — семь запасных лошадей.

Закон. Когда случается поход в Румелию, румелийский бейлербей стоит по правую сторону, анатолийский бейлер-бей-в арьергарде. Это закон.

Закон об организации привалов. Командующему необходимо дать указание командиру того отряда, который посылается с одного привала к другому, тому, который будет впереди, чтобы он сделал /из своих людей/ не менее трех отрядов. Один отряд воинов с неким храбрым человеком /во главе/ посылается узнать, как на том привале, куда они идут, положение с травой и водой. /76а/ Самому с другим отрядом расположиться на привале, чтобы подготовить ночлег и место для армии, а еще один отряд послать вперед, чтобы узнать, какие виды дальше этого привала в отношении травы, воды, а также каковы дороги, горные проходы, болота, пастбища, леса, где можно рубить дрова. Дозоры и все смелые люди, бывшие с ними, позаботившись о лошадях, сделав перекличку воинам и оставив какую-то часть на месте ночевки, чтобы не дать возможности появиться врагам, продолжают двигаться вперед. Когда два войска увидят друг друга, сераскеры, алайбеи, чауши отдают распоряжения [271] войскам. Алаи устанавливают связь с алаями. Каждый занимает свое место. Знаменосцы высоко поднимают знамена. Музыка играет сигнал к бою.

Закон об организации /военного строя/. Необходимо, чтобы центр был местом нахождения командующего. Там должны находиться он сам и три разряда /его подчиненных/. К первому разряду относятся его ближайшие помощники-аяны ⁵⁸ и высокопоставленные могущественные сановники. Ко второму разряду относятся эмиры и эшрафы, стоящие по рангу на одну ступень ниже /первых/, и к третьему разряду — те, кто несет всю тяжесть /войны/. Военные мужи, и военачальники, и храбрецы, доказавшие свое мужество на полях сражения, — все они должны находиться в центре. Военные шеренги, и их главы, и сами сердары должны находиться в соответствующих подразделениях. Перед строем должны быть смельчаки и стрелки, ищущие своего счастья. Опытные и знающие люди должны иметь возможность проявить хитрость. Все командиры находятся в центре. Начинает движение пехота. Когда же нужно начать сражение, то посланные наездники-лучники первыми испытывают /неприятеля/. Они, возбуждая и провоцируя врага, наносят ущерб вражескому войску. Находясь при исполнении службы, нельзя без оглядки заниматься грабежами. Противник может применить неожиданную хитрость. Если окажется, что кто-то случайно окажется плененным, то надо принять меры для его спасения.

Закон об опыте. Так как командующий войском является исполнителем многочисленных дел, то он нуждается во многих разных людях /помощниках/. Однако в некоторых /из них/ потребность особенно велика. Нужно, чтобы он неоднократно проверил тех людей, в которых нуждается. Тех же, кого он не сумеет полностью проверить и не знает, нельзя брать в помощники. Но самое важное, чтобы /76б/ он выбрал из тех, кто знает Коран, умеет хранить тайны, умен и рассудителен. Они все должны разбираться в делах.

Объяснение военных ошибок. Сердару и сераскеру необходимо знать, что является нарушением закона и правительственных распоряжений, и строго запретить войску /нарушать законодательные предписания/. Например, преступление не вовремя петь песни и бить в барабан; преступление без позволения начинать сражение; преступление без причины не подготовиться к битве; преступление не находиться в своей шеренге, а быть в другом подразделении; преступление, будучи назначенным в дозор, спать; преступление не находиться в своем алае, будучи туда назначенным; также нельзя не находиться при своем гедике ⁵⁹; преступление не помочь, когда нужно помочь товарищам; большая вина бежать с /поля/ боя; преступление, жалуясь на командира джейша, говорить: он ко мне несправедлив; преступление порицать сераскера, говорить ложь о делах войны, сообщать что-либо, что может показать слабые места войска, сеять отчаяние, говоря, что победа невозможна; говорить о слабости собственных войск, превозносить [272] храбрость и героизм войск врага, скрывать их несправедливость и жестокость. Все это преступление. За все это и тому подобное надо строго карать убийством, лишением пропитания, физическим наказанием, тюрьмой.

Законы об осаде /крепостей/. Подойдя к крепости, исламские войска вначале останавливаются, дожидаясь, пока прибудут пушки. В течение нескольких дней авангард тимариотов и заимов располагается /на позициях/ и немедленно приступает к сооружению легких плетней — укреплений. Эти плетни делают открытыми с двух сторон наподобие большой винной бочки. Янычарам из порохового склада раздают порох, бомбы, запалы, а также дают лопаты и заступы. Бейлербеи также подготавливают свои войска. Под покровом ночи они устремляются прямо к крепости. Под прикрытием плетней выдвигают вперед пушки и с поспешностью начинают делать дороги и рыть окопы до тех пор, пока не сделают себе убежище. Каждую ночь бывает вырыто какое-то количество земли. За это время теряют убитыми несколько человек. На следующую ночь снова продвигаются вперед, и так продолжается до рва /крепости/. Паши и великий везир, находясь позади окопов, на каком-то холме, или позади какой-то стены, находят себе убежище, /77а/ сооружая шатер или что-то иное, соответствующее их рангу. И каждую ночь делают вылазки вооруженные всадники, которые ожидают позади окопов. Когда начинается осада крепости, если возможно, надо окружить ее со всех сторон. Из крепости не выпускать ни одного человека и снаружи никого не впускать. Захватить воду, которая проходит в крепость, и перерезать ее так, чтобы оставить население крепости без воды. /Необходимо/ остерегаться шпионов, которых будут высылать наружу люди крепости. Если нужно направить посла /в крепость/, то направляют какого-нибудь /человека/ проницательного, умного, сведущего и знающего толк в деле, который и исполнит порученную миссию, как надо, и часть времени, /проведенного/ в крепости, употребит на внимательное наблюдение и разведку. Возвратясь, он сообщит более точные сведения, что облегчит достижение победы. Если прибудет посол из крепости и в связи с этим увидит войско /осаждающих/, то беспримерная стойкость и сила /войска/ должны вселить в сердце его /посла/ такой ужас, что, вернувшись в крепость, он передал бы его находящимся в крепости, и те при продолжении осады были бы растеряны и допускали оплошности.

Когда копают ров, надо выставлять караул. И при штурме, и в другое время надо следить за возможными засадами. Когда люди крепости запросят пощады, то, занимая крепость и продвигаясь вперед, нужно не поддаться на обман и всегда остерегаться хитростей /врага/, к которым он прибегает, чтобы собрать провиант, дать подойти вспомогательным силам, укрепить крепость.

Тем, кого отправляют в деревни и города, находящиеся в районе крепости, за провиантом и тому подобным, приказывать, [273] чтобы без денег ничего не брали. Оскорбленные райяты бывают готовы на крайности. Аянов и эшрафов /следует/ привлекать на свою сторону, чтобы они были настроены дружески, стали соратниками и доброжелателями. От дх помощи зависит, на чьей стороне будет победа. В войне необходим полководец, указывающий путь /действий/, и каждое дело начинает он лично либо его верный уполномоченный или заместитель. Прежде всего необходимы меры по обеспечению /войска/ съестными припасами и фуражом, чтобы не остаться голодными и без воды.

Законы о дарах правителей. Начиная со времен султана Сулеймана ⁶⁰ и до 1001 г.х. (1592/93 г.) от каждого короля Беча ⁶¹ поступало 33 000 золотых венгерской чеканки, а послы, отправлявшиеся на /церемонию/ целования руки /падишаха/, увозили 10-15 штук кяфирской серебряной посуды — лохани, кувшины, чаши, кубки, а также двое-трое часов. Вначале прибывали в Эстергон (Эстергом.-С.О.) и его /Эстергона/ бею подносили 1 000 курушей ⁶², несколько чаш и кубков, бейлербею Будуна-/77б/ 3000 курушей, несколько кубков и чаш, ружье, одни-двое позолоченных часов, дефтердару Будуна и янычарскому aгe-по часам и чаше, а когда прибывали в Стамбул, великому везиру — 4000-5000 курушей, несколько чаш, часы, ружье и другим везирам в соответствии с их высокими должностями — куруши, чаши, ружья. В Беч от /Высокого/ порога послов посылать не случалось. Только от бейлербея Будуна ⁶³ приезжал один из будунских чаушей. Казна требовала, и они сами делали для больших кораблей стеклянные окна, каюты, корабельные кухни, грузили на корабль повозки. До Белграда тянули баржи. Посылали в сопровождении белградских и будунских чаушей. Все расходы покрывались из их /чаушей/ рук ⁶⁴.

Положение о шпионах и лазутчиках. Лазутчики султана Мехмеда Завоевателя ⁶⁵ и Махмуд-паши ⁶⁶, разъезжая по стране, знали все о влиятельных людях, находившихся в самых глухих местах /страны/. Лазутчики Махмуд-паши выделялись из всех других тайных лазутчиков султана. И было так, что везир знал все секреты, которые сообщали султанские лазутчики, и если бы он услышал что-то из уст падишаха, о чем не был осведомлен заранее, то это он счел бы для себя большим грехом. Падишахам необходимо знать, используя для этого тайных лазутчиков, все то о делах везиров, улемов, эмиров и всех других придворных чинов и жителей богохранимого государства, что сами они о себе знают. И если так будет, то в сердце каждого проникнет страх, и это заставит его воздержаться от плохих дел. Эрдишир ⁶⁷ в этом отношении был очень ловким, и создавалось мнение, будто к уважаемым аянам государства, об очень многом осведомленным, являются ночные ангелы, которые и сообщают им обо всем, что происходит.

Подобную практику /шпионажа/ одобрял и действовал /в соответствии с ней/ его святейшество Омар ⁶⁸, имевший непогрешимые суждения, и его святейшество Муавия ⁶⁹ поступал так же. Они и использовали шпионаж, и сами лично выявляли измену. [274] Но лучше использовать шпионаж, чем заниматься этим лично. Знать положение народа очень полезно Каждый его величество падишах, говоря: я знаю свои дела, понимает, что он несет это бремя /т.е. использует шпионаж/. Следующий этому пути препятствует несправедливости. После того как станет известно о делах эмиров и кадиев, необходимо наказывать тех, кто совершает несправедливость .

Этот раздел — необходимое для августейшего похода. В 1002 г.х. (1593/94 г.) великий везир Синан-паша ⁷⁰ стал сераскером. Когда он отправился в поход в Песперем ⁷¹, из казны /78а/ были выданы наличные деньги и военные припасы. Вначале казной была дана 1000 юков акче наличными. Нюзюль эмини ⁷² Али Чауш, снабженный 40000 золотых, был отправлен в Белград для заготовки провианта. Было дано распоряжение о ремонте речных судов, барок и барж. /Ремонт осуществлялся/ при попечительстве Дервиша Чауша под присмотром Сулеймана Чауша. Кетхуда литейщиков — городской мастер Мустафа-кетхуда, прозванный Кара Худ, который в прошлом, 998 году вместе с помощниками отлил в будунской мастерской 20 пушек будулу шака, был отправлен для /организации/ подготовки. /Пушки/ были отлиты и соединены с лафетами из белградского склада. В белградской же мастерской были отлиты цепи для барж. По баджу ⁷³ от рудников /получили/ заготовки /для ядер/ и бёлюкбашы ⁷⁴. Не сух и 40 литейщиков были посланы для отливки 30 000 штук /ядер/. Один из крымских юрюк-беев со своими крюками ⁷⁵ с древнейших времен ежегодно отливали ядра. На рудники бадж назначали каждый раз, когда случался поход на запад.

Так /произошло/ и на этот раз. Было отлито 150 /больших/ пушек шахи и средних зарбаз ⁷⁶, а также отремонтированы телеги. На этот раз также были отлиты 10 пушек будулу шака и лафеты /для них/, 40 запасных колес и 20 железных осей, 500 пушек сирги, 500 маленьких и больших походных кухонь, 20000 заготовок для ядер, 4000 ядер для /пушек/ шахи, а также /поступило/ 4000 кантаров ⁷⁷ пороха из Египта, и 1000 кантаров пороха из порохового арсенала, и для фитилей 200 кантаров ватных нитей, и из Самсуна для перевозки пушек 40 больших паромов, связанных канатами, кони хорошей породы и 4000 связок веревок. Военачальнику /выделили/ из арсенала 11 000 — 12000 колчанов стрел, новые ружья с курками, 1000 янычарских коротких копий, 400 кольчуг и шлемов, 500 пращей, 10 000 татарских стрел, 10000 колчанов стрел, 1 /пушку/ хава-и топ, 5000 лопат, 5000 лопаток, 400 топоров и заступов, 20 ящиков дроби, пилы, упряж, плотничий инструмент, 1000 кусков воска, 2 бочки нефтяного масла, 2 бочки оливкового масла, 2 бочки молочного и растительного масла, 500 румелийских щитов, бумагу, серу, клей, из санджака Бозок 5000 луков. В Белграде /подготовлено/ необходимое снаряжение для телег, /везущих/ пушки, медные наконечники и рукоятки, необходимые для копий, доски и другое необходимое /78б/ для /строительства/ мостов на Дунае. [275]

Были направлены приказы кадиям о будунских приготовлениях ⁷⁸. Сделаны небольшие судна, и отдано распоряжение об отправке в будунскую равнину дров и сена и о /выделении/ от каждых восьми хане ⁷⁹ по 20 киле муки и ячменя, а кроме провизии вязанки дров, теса, настилов для окопов. /Войскам/ эялетов и румелийских аянов во главе с Везир-заде Мехмед-пашой был дан ферман прибыть для прикрытия долины Серем. Дан ферман прийти анатолийскому Сатырджи Мехмед-паше, будунскому Хасан-паше, караманскому Васыф-паше, 500 янычарам из Халеба, Рика, Эрзурума, Шама вместе со знаменосцем священного знамени Ибрахим-эфенди. Прибыли, получив распоряжение башдефтердара ⁸⁰ Ибрахим-эфенди, рузнамчы ⁸¹ Осман-эфенди, /из/ мукабеле кавалерии ⁸² Ага-эаде, тезкере-и кале Хасам-эфенди (так в тексте.-С.О.), /из/ мухасебе-и джизье ⁸³ Лим Мустафа-эфенди, реис ⁸⁴ Махмуд-эфенди, тезкере-и эввель ⁸⁵ Меддахи Сани, Синан мектуб/ ⁸⁶, Дервиш кетхуда-и везир ⁸⁷, Резван-ага сер-и бевваббин-башы ⁸⁸, шейх /мечети/ Сулеймание Эстеби Эмир-эфенди. Падишах, прибежище мира, дал зеленое знамя. Кадием войска стал Ахмед-эфенди.

Кетхуда ⁸⁹ джебеджи хасан-кетхуда с 1000 воинов и топчи-башы Резван-ага с 1000 воинов, 25 бёлюкбашы, кетхуда арабаджы Хасан с 500 воинов, 30 бёлюкбаши, а также 100 воинов мехтеран-и алем и 100 воинов мехтеран-и хейме, 4 бёлюкбашы, а также /воины/ гуреба правого фланга и улуфеджияны левого фланга ⁹⁰ остались при дворе.

Кетхуда кумбараджы /бомбардиров/ с пятью-десятью воинами, а также плотники, кузнецы, шорники, кузнецы-подковщики и 2000 джебедже и войска из Эдире и Бурса — /все/ собрались /в поход/.

/Когда-то/ для покойного султана Сулеймана ⁹¹ под Сегетваром была поставлена большая палатка, /натянутая/ на семи столбах. В ставке /падишаха/ находились янычарский ага и джебеджибашы, мукабеле и дефтердар со стамбульскими бумагами, перьями, чернилами, печатками ⁹², красным воском, кошелями, серебряными шнурами, шелковыми полотнами, мешками из бараньей кожи, новыми ящиками. По закону они не ходят /в поход/, если не идет падишах. /С ним же/ они должны были идти. Были посланы /об этом/ телхисы ⁹³. Они /эти дворцовые учреждения/ влились в армию недалеко от Будуна, в /местечке/ Джанкуртаран.

Был дан ферман, чтобы из верблюдов бейлика ⁹⁴ /79а/выделили 800 верблюдов, а также /предоставили/ 400 повозок для янычарского оджака. Янычарам в Белграде распределяли припасы. По обычаю, народу бёлнлсов давали 45 киле ячменя и по 2 киле муки. Каждый день на площади производили раздачу. Когда из столицы пришли в Белград, аги капысы также получили /свою долю/ из запасов продовольствия и фуража.

Было записано 250 мюлязимов ⁹⁵. На каждой остановке было два дивана. Все собранные мюлязимы проходили перед шатром. Несли караул. С одной стороны рядами располагались чауши, они стояли справа от трона. Мюлязимы, по обычаю, [276] рядами стояли слева. После исполнения службы и совершения третьего намаза накрывали обеденные столы. Начиналась трапеза дивана. Затем, когда они вставали из-за стола, чауши, поприветствовав государственных мужей,уходили. Мюлязимы-сипахи, получив разрешение, снова помещались на скамьи в середине дивана, затем откланивались. Великий везир, стоя, принимал их приветствие. Поскольку мюлязимы были последними, их приветствовали отставные бей, аги и эфенди. Когда все завершалось, великий веэир садился на скамью, и /все/ приветствовали его.

Раздел: поход в Эгри ⁹⁶, направленные /туда/ солдат и другое необходимое. Купленные в течение месяца продукты были вручены Джераху Мехмед-паше и отправлены /с ним/. /Истрачено/ 15 000, сике-и хасене ⁹⁷. 500 человек лагиджи и 300 штук осадных орудий /зербезан/ с боеприпасами были посланы в Варну. 2000 пушкарей, 5000 джебеджи, 6 штук /пушек/ бедулушка посланы из Будуна в Белград. 4000 ружей, 10 000 луков и стрел, 3000 кантаров пороха, 300 кантаров фитилей из ваты, 40 ящиков плотничьего и иного инструмента, 5000 кирок, 5000 лопат, 500 заступов; для арсенала /предоставлен/ караван из 800 верблюдов, для казны и государственных кладовых — караван из 1000 верблюдов, для султанских шатров — караван из 100 /79б/ верблюдов, для янычарского оджака-караван ⁹⁸ из 400 верблюдов, арендовано 100 телег для грузов и 200 вьючных лошадей.

Для султанского войска Хадымом Джафер-пашой в Белграде были сооружены два моста: один — на ровном месте, другой — на скалистом мысу на Дунае, идущем к противоположному берегу. Когда начался поход, при большой султанской армии были следующие палатки /ремесленников/ ⁹⁹:

4 палатки бакалейщиков,
4 палатки мясников,
4 палатки хлебников,
2 палатки суконщиков,
4 палатки мануфактурщиков ¹⁰⁰,
4 палатки прядильщиков ¹⁰¹,
2 палатки сабельщиков,
2 палатки бабджы ¹⁰²,
4 палатки шорников,
4 палатки мастеров, выделывающих веревки из козьей шерсти,
2 палатки чесальщиков /или трепальщиков/ хлопка,
5 палатки торговцев шароварами ¹⁰³,
5 палатки портных,
4 палатки продавцов благовоний и трав,
4 палатки продавцов перца,
4 палатки изготовителей телег ¹⁰⁴,
4 палатки торговцев-бузой /напиток из проса, род браги/,
3 палатки поваров,
2 палатки торговцев вареными телячьими головами ¹⁰⁵, 4 палатки обувщиков ¹⁰⁶, 4 палатки сапожников, [277]
4 палатки старьевщиков,
2 палатки делающих подковки на каблуках обуви,
3 палатки седельщиков ¹⁰⁷, 2 палатки свечников,
4 палатки кузнецов, подковывающих лошадей.
Всего 84 палатки. <...> ¹⁰⁸.

/80а/ Закон» о султанах. Раздел: закону о султанах (название повторено на полях рукописи. — С.О.). Необходимо, чтобы у падишаха не было конфликтов с его недимами. Государю нельзя быть без недимов и мусахибов ¹⁰⁹, но недимам и мусахибам нельзя позволять вмешиваться в дела. Падишах, общаясь с большим количеством народа, должен не стыдиться иметь свои тайны. Во время прежних, почивших теперь их османских величеств султана Мехмеда ¹¹⁰, султана Селима ¹¹¹, султана Сулеймана ¹¹², да будет над ними милость Аллаха, величие высочайшего султанского престола великой султанской династии Османов было подобно сиянию солнца на небесах. И истинная /причина/ этого в том, что в то время при султанском дворе находились только достойные люди, обладающие талантом, /имеющие/ уважение, добродетель и мудрость. Это было время спокойствия и безопасности, когда не было невежества и должности распределялись по заслугам. Благодаря рассудительным действиям везиров и добрых дел его помощников добивались больших успехов в получении всего необходимого для военных и жизненных нужд султаната.

Во времена покойного /теперь/ его величества неутомимого султана Селима ¹¹³ порядок в действиях султаната и соблюдение /установленных/ правил были таковы, что один великий везир был осведомлен о делах службы, нишанджы или кятибы в диване не могли /ничего/ поведать другим людям. Тайны и дела султаната и халифата сохранялись и защищались. Победы над персами и арабами, которые не давались никому из прежних падишахов, произошли, во-первых, по милости божьей, а во-вторых, потому, что в начале дела была проявлена исключительная осмотрительность/80б/ в хранении и защите тайн султаната. Когда /персидский/ шах получил известие о приготовлении врага, цели /подготовляемого похода/ ему не были известны. В исторических книгах отмечается, что при всех падишахах, сколько бы их ни было со времен Адама, те, кто был приближен к сидящим на троне, отличались умением хранить тайну. И если посмотреть с точки зрения справедливости, то не было среди монархов благословенного османского рода столь блестящего падишаха, как упомянутый выше падишах Селим-хан. Эта достойнейшая личность была всем известна как воплощение нравственности и великодушия; хранитель всеобщей мудрости, обладатель прекрасной внешности и замечательного красноречия, совершенный знаток прекрасных персидских, турецких и татарских стихов ¹¹⁴.

Известный поэт, пишущий по-персидски, прозванный Эдаи ¹¹⁵ не мог удержаться, чтобы не услышать его, и прибыл [278] в Рум. В его /Эдаи/ стихах о природе храбрости /было сказано/, что храбрость и мужество /падишаха/ были такие, каких не было у Сам-и Наримана и какие отсутствовали у Рюстема и Исфендияра ¹¹⁶. Время войн и сражений было для него счастливым временем новруза, опасность была праздником его храбрости, храбрость всегда ему сопутствовала, и победа была его верным рабом.

/Стихи/

На войну были обращены все его мысли.
Он выказывал смелость даже перед крокодилом.
Его желанием было творить добро.
Для него потеря доброго имени была подобна потере жизни.
Он был лучшим из богатырей.
Он был рабом у дверей доблести.
Его взгляд был обращен на совершенных людей,
Бездарные же бежали /от него/ к горам Каф ¹¹⁷.

Его великие помыслы были так высоки, что корона /81а/ его государства, /бывшего/ среди любимцев бога и охватывавшего весь мир, была самым незначительным его украшением, /так же как/ слава государя и обычаи правителей ¹¹⁸. В своем поведении он был безмерно скромен. Он больше стремился освободить от горя простых людей, чем овладеть всем миром. На всех высших государственных должностях /при нем/ находились /люди/ справедливые и достойные своих рангов. Храбрым мусульманам Великого государства он жаловал дирлики (земельные пожалования). По отношению к низким, подлым и недостойным людям наряду с доброжелательностью он выказывал строгость. Ни одной службой он не пренебрегал. С невежественными богатырями он стыдился иметь разговоры, был великославным и мудрым падишахом. Когда он, завоевав арабские страны, вернулся в свою благословенную столицу, у него не было /других/ везиров, кроме Пири-паши ¹¹⁹. /У султана/ было полное доверие к нему /везиру/, когда тот /издавал/ распоряжения султаната и халифата по делам веры и мира. Покойный /везир/ каждый раз до полуночи совещался и не спал, изучая сведения о том, что происходит в Османской империи, изыскивая пользу для мусульманских дел. В отношении этого султан следующим образом проявлял внимание: часто, два-три раза в ночь, /дворцовые/ привратники под каким-либо предлогом заходили посмотреть, занимается ли паша мусульманскими делами. Когда же наступало следующее /заседание/ султанского дивана, /везир/ с утра в высочайшем присутствии рассказывал о всех тех важных делах, которые подготовил ночью. Он не мирился с проявлениями в мусульманских странах каких-либо притеснений и несправедливости. Считалось большим грехом не быть осведомленным о /проявлениях/ гнета и насилия. Падишах не знал сути всех дел /везира/. Он /везир/ говорил: я сам, ничтожный раб незнатного происхождения, защищаю на земле, возвеличенной Аллахом, благочестивые дела. [279]

С этого времени и до середины царствования султана Сулеймана все дела Великого государства и области Рум были исправны. Неожиданно женская хитрость и обман дамада ввели в заблуждение властелина, величие которого сравнимо с Омаром, и побудили его убить сына. Был устранен шах-заде Мустафа, по всем своим качествам достойный быть /в будущем/ султаном ¹²⁰.

Общее мнение всего народа таково, что именно с этих пор дешевизна страны Рум ¹²¹ сменилась дороговизной и голодом, существовавший ранее порядок стал нарушаться и начались бесконечные смуты. Такого времени, как раньше, уже не будет. /81б/С воцарением необузданного Селима ¹²², /другого/ сына того властелина /Сулеймана/, порча, озлобление сердец, насилия многочисленных злобных людей стали явными и всем видимыми.

Падишах всегда о делах мира должен спрашивать у незлобных людей. Чтобы изгнать насилие, достаточно слов. Пусть будет благосклонен к хорошему и презрителен к негодному и ему /плохому/ не уделяет никакого внимания. Если в теле человека заведется хотя бы одна капля негодной крови, она на весь /организм/ наведет порчу. Потому-то /люди/ избавляются /от нее/ кровопусканием. И сейчас, взяв на службу одного негодного человека, наносят такой же вред. Время от времени нужно некоторым шейхам отправлять тезкере и деньги, чтобы они с почтением молились /за падишаха/. Имамов и хаттибов нужно иногда приглашать для чтения Корана. /Султану/ необходимо время от времени посещать медресе и текке и оказывать им уважение, давая пожертвования.

Завещание. Нужно, чтобы султан, везир и другие правители и эмиры понимали значение улемов, знали цену науки и знаний, по достоинству оценивали заслуги тех, кто давно служит, почитали и уважали по заслугам и достоинствам. Случайным людям нельзя давать должностей и подношений, чтобы тем не нанести вред Великому государству. Если султаны и везиры будут следовать этим принципам, то и другие власть имущие тоже познакомятся со справедливыми обычаями. Тогда здание государства станет прочным, основы власти будут вечными.

Если страна подвергнется опасности извне и со стороны не подчиняющихся трону еретиков, найдется средство ликвидировать смуту, используя советы и рассудительность указанных выше умных людей и молитвы добродетельных улемов. И реайя и берайа, как и многочисленные бедняки, будут жить в спокойствии.

К тому же должно быть известно, что причины стабильности государства падишаха состоят:

прежде всего, в том, чтобы /падишаха/ любили сипахи, реайя, улемы и все благочестивые люди;

во-вторых, нужно, чтобы султан хотя бы в неделю один раз приглашал /к себе/ для беседы мудрых и бескорыстных /людей/, известных своими знаниями и умениями, а особенно тех, кто не стремится к мирским должностям, обладает [280] знаниями исторической науки, так, как нужно, /82а/ соблюдает посты. Нужно, не обижаясь на их справедливые слова, разрешать им /говорить/ и не слушать сплетен о них;

в-третьих, нужно проверять и разведывать положение на границах и в соприкасающихся с ними районах. Используя шпионов, узнавать мысли врага. Быть готовым /к отражению/ раньше, чем возникнет какая-либо смута. На границах особенно трудно бывает противодействовать /врагу/, если возникает смута. <...> ¹²³.

/89б/ Глава десятая ¹²⁴: разъяснение законов о благородных улемах ¹²⁵ и правилах /выдачи/ бератов ¹²⁶

/Улемы/, являясь в этой великой стране среди других четырех эркян-и эрбаа ¹²⁷ государства первой по рангу, наивысшей и священной опорой, похожи на кровь, которая находится в человеческом теле и равнозначно с другими постоянно присутствующими /в организме/ жидкими веществами является необходимым /для жизни/ элементом ¹²⁸. Порождение сердца — дух жизни. Дух жизни движет тонкой природой. Сами тонкие сущности в теле самостоятельно не приходят в движение. Кровь по несущим ее сосудам доставляет их в глубь тела так, что они попадают во все органы. Короче говоря, таким образом обретается жизнь. Подобна этому и та польза, которую приносят улемы шариата и хакиката ¹²⁹. Будучи в положении духа жизни, они лично или посредством /кого-либо/ переносят священные знания и, подобно тому как это происходит в /человеческом/ теле, передают их неграмотному и простому народу. Как и дух жизни в теле людей, знания получают через улемов. Как дух жизни является причиной продолжения жизни в теле, так и наука является причиной продолжения существования государства и общества, потому-то, как сказал великий хазрет Юсуф Садык, в границах страны нас защищают знания ¹³⁰. Этот жидкий элемент /кровь/ нужен /90а/ в теле, но его избыток может принести вред. Это надо устранять и исправлять /положение/.

Вся общность улемов делится на два разряда. Первый — это внешние улемы, которые ведут других. Это или муфтии ¹³¹, или султанские учителя, или кадии ¹³², или управители народа, или мюдеррисы ¹³³, или знатоки наук, или те из них, кто еще не стал /обладателем перечисленных выше должностей/, но обладает мюлязиматом ¹³⁴. Муфтий может быть шейх-уль-исламом ¹³⁵, а может и не быть. Тот, кто не является шейх-уль-исламом, считается кенар муфтиси. Кадии могут быть или кадиаскерами, или кадиями городов. Управители народа — это накиб-уль-эшрафы. Знатоки наук ¹³⁶ — это врачи, астрологи и книжники. О ходжах ¹³⁷ дивана говорится в соответствующем разделе /этого сочинения/ Есть также те, кто избрал путь обучения наукам — софта ¹³⁸ и наставники накшбенди ¹³⁹, и хальват ¹⁴⁰, и отрешенные от всего земного суфии ¹⁴¹, и мюриды ¹⁴². К этим двум разрядам [281] следует добавить разряд имамов ¹⁴³. Они также могут быть или хатибами ¹⁴⁴ и имамами квартальных мечетей, или муэззинами ¹⁴⁵. Учителей также следует добавить к ним. Всего же их шестнадцать разрядов. Законы о них излагаются в следующих разделах.

Раздел: о законах, /касающихся/ шейх-уль-исламов. Известно, что в этом Великом государстве место шейх-уль-ислама если не более высокое, чем пост великого уполномоченного, т.е. великого везира, то по крайней мере /находится/рядом с ним, а по некоторым аспектам и выше его. Правда, с точки зрения простого народа, великие везиры представляются, несомненно, более великими и сановными. Это /происходит/ потому, что во многих делах муфтии бывают вынужденными обращаться к ним, поскольку они /везиры/ — полномочные представители /султана/ ¹⁴⁶ в решении всех дел управления. Однако, по мнению великих падишахов, шейх-уль-исламы предпочтительней везиров в решении трудных дел. Они являются абсолютно главенствующими в делах религии, и в этом отношении их место более высокое, чем пост великого уполномоченного, ибо все государственные дела строятся на религии. Религия — это ствол, а государство является подобием его ветвей. Шейх-уль-ислам-только глава религии, великий везир — только глава государства, а счастливейший падишах — глава их обоих. И вследствие того что шейх-уль-исламы в этом государстве столь уважаемы и почитаемы, /в отношении их,/ когда возникает необходимость, кроме ссылки, не позволяются никакие иные наказания ¹⁴⁷, оскорбления и дурное обращение. Великие же везиры в этом отношении подобны другим высшим чинам государства. Итак, ни в одном исламском государстве улемам не оказывается такого почета, как в этом Великом государстве. /90б/Они перерабатывают для простого народа все, что от других государств и лиц несет в себе знание. Они защищают и сохраняют от простого народа имущество, честь и безопасность. По закону о первенстве шейх-уль-ислам первенствует перед везирами. Они бывают впереди кадиаскеров, а порою, когда требуется, и впереди великих везиров.

Учителя правителей не всегда бывают впереди, а только тогда,.когда они почитаемы лично.

Во времена султана Сулейман-хана ¹⁴⁸ на знаменитую свадьбу великого везира Ибрахим-паши ¹⁴⁹ был приглашен учитель султана Атауллах-эфенди ¹⁵⁰. С разрешения упомянутого шейх-уль-ислама Кемаль-паши-заде-эфенди ¹⁵¹ перед приемом были заданы вопросы о проведении этого сборища и /даны/ разъяснения. Для просвещения незнающих говорили, как правильно провести церемонию рассаживания /гостей/. Говорят, что Ибрахим-паша уже в дверях не допускал вхождения, порождающего несогласие. Устранив разногласия в совете славного падишаха, он левую сторону предоставил ходже-эфенди ¹⁵², а справа сел сам, говоря: когда придет шейх-уль-ислам, мы встанем и с почтением посадим его. Находясь на своем месте, /шейх-уль-исламы/ так всеми [282] почитаемы, что создают примирение между водой и огнем. По этой причине с тем шейх-уль-исламом, который отставлен от своего места, нельзя встречаться на людях.

Закон об обязанностях. Первоначально в османском государстве суд и фетвы были в ведении одного улема, который вершил всеми делами шариата. Во времена султана Мурада Гази молла Фехреддин Аджеми ¹⁵³ был назначен, уже сказано, на высшую должность тех, кто дает фетвы, с ежедневным жалованьем в 30 акче. В то время 4 акче равнялись 1 дирхему ¹⁵⁴. Позже, когда ему предлагали повысить жалованье, он не соглашался, говоря: наша доля из казны достаточна, больше получать не дозволено. Такая величина жалованья соответствовала потребностям того времени. Затем, когда возросла слава и наступил расцвет государства, роскошь и великолепие стали повсеместным обычаем. Необходимо было развитие славного и процветающего учреждения и увеличение жалованья знатных людей и высших чинов. Ведь эти века нельзя сравнить с былыми временами, ибо в развитии государства /91а/ изменения неизбежны и порождаются они природой общества и развитием цивилизации. Каждый век имеет свои обычаи, и каждый обычай порожден своей необходимостью ¹⁵⁵, т.е. обычаи прошлого времени приспосабливать к нынешнему времени — вредная и ненужная мысль, порождение невежества.

В последние годы /правления/ султана Мехмед-хана Абу-ль Фатиха ¹⁵⁶ должность /тех, кто дает фетвы,/ не была столь блестящей и славной. Уважение и почитание зависело в большинстве случаев от личности /того, кто занимал эту должность/. Рассказывают, что по большому разумению моллы Туси ¹⁵⁷ давалось даже множество фетв.

В это время улемы трех городов были полностью равны в /издании/ фетв. В Бурсе до 929 г.х. (1522 г.) давали фетвы шейх Мехмед Джезири, и Шемседдин Фенери, и молла Йеган, и сын его Юсиф Бали, и Бахаээдин Омер, и Йар Али Ширази, и Ходжа-эаде, и Хасан-заде, и Али Челеби, и муфтий Ахмед-паша, в Эдирне — молла Хайдар Аджеми, и указанный выше прежний молла Фехреддин, и молла Абдульке-рим, а в Стамбуле Умм Валед, и молла Гюрани, и молла Али Араби, и Джемали были независимыми муфтиями, достигнув этого достоинства своими знаниями, а не должностью ¹⁵⁸

Когда султаном Баязид-ханом ¹⁵⁹, да будет над ним власть Аллаха, были построены соборная мечеть и медресе, а муфтий Али Челеби ¹⁶⁰ с ежедневным жалованьем в 100 акче был уполномочен давать фетвы, то к этому еще добавлялось 50 акче как жалованье в медресе за обучение исламских шейхов.

Однако улемы того времени считали такое жалованье чрезмерным и завидовали. Молла Сеиди собрал некоторые виды его /Али Челеби/ фетв и послал их в диван, утверждая, что они ошибочны.

Когда Кемаль-паша-заде-эфенди ¹⁶¹ стал муфтием, то к 130 акче пенсионных добавили еще 70 /акче/, и общая сумма стала 200 /акче/. Затем с прибавкой еще 50 акче жалованье достигло 250 акче. [283]

Когда в 972 г.х. /1564/65 г./ Абуссууд-эфенди ¹⁶² представил свое близкое к завершению толкование /законов/, /91б/ султан Сулейман-хан ¹⁶³ дал ему прибавку в 300 акче. А в 973 г.х.,в /месяце/ шабане /февраль 1566 г./, когда он завершил /свой труд/ и представил его в высочайшее присутствие, ему было прибавлено еще 100 акче и оказано почтение пожалованием летнего одеяния и собольей шубы.

Закон. В это время была установлена очередность. Было предписано ферманом для удовольствования кадиаскеров дать /им/ по 10 милязимов. И до сих пор это является законом.

В 1001 г.х. /1593 г./ умер Закерия-эфенди. Когда снова был возвращен к фетвам Бостан-заде ¹⁶⁴, ему взамен арпалыка ¹⁶⁵ было установлено жалованье в 600 акче. Затем, с восшествием на престол султана Мехмеда, славного завоевателя ¹⁶⁶, была пожалована ему прибавка в 100 акче, и /все виды/ жалованья /составили/ 700 акче. Затем еще было сделано прибавление в 50 акче, и в настоящее время /жалованье/ составляет 750 акче. За год это 22500 акче.

Жалованье румелийского кадиаскера ¹⁶⁷- 572акче. Жалованье анатолийского кадиаскера — 663 акче. Жалованье находящихся в отставке румелийского и анатолийского кадиаскеров-по 200 акче.

Уволенные с должности кадия Стамбула /получают/ по 100 акче. Некоторым из них за особое уважение дают еще по 200 акче. В славной Мекке, Эдирне, Бурсе и лучезарной Медине отставленные с должностей кадиев /получают/ 100 акче. А некоторым из них дают еще 120 акче. Жалованье отставных пенсионеров из кадиев, которые являются управителями вакфов ¹⁶⁸, — 80-90 акче.

Такая честь, уважение, почтение, которые распространяются на процветающих улемов и благородных учителей в Великом османском государстве, не есть что-то, что воздается для превосходства любых из прежде существовавших государств. Это /делается/ из уважения к знаниям и /тем, кто избрал/ путь знаний.

Закон об арпалыках шейх-улъ-исламов. Установление порядка и сокращения в иерархии /служителей/ внешних и внутренних медресе и должности управителей вакфов издавна находилось в ведении великих везиров, а в настоящее время /эти дела/ /92а/перепоручены шейх-уль-исламам. Появление арпалыков у шейх-уль-исламов связано с Бостан-заде-эфенди ¹⁶⁹. Дело было так. Ученейшему из ученейших улемов, мевляна Мухиддину ¹⁷⁰, был вручен указ Великого султана, в котором говорилось: жалованье, назначавшееся бывшему когда-то муфтием покойному Абуссууду, составляло 550 акче, но, находясь на службе /по составлению/ фетв, он не имел арпалыка. И до сих пор, когда кто-то становился муфтием, ему также не давали /арпалыка/. Так как моему султанскому величеству стало известно, что ты обладаешь знаниями и ученостью, а также старанием и усердием на службе /составления/ фетв, моя высочайшая милость к тебе больше, чем к муфтиям прошлых лет. И действительно, [284] моим высочайшим ферманом я приказал оказать тебе милость /пожалованием/ 50-тысячного арпалыка, назначенного тебе сверх жалованья. Пусть будет выслано тебе это распоряжение и послан человек, чтобы подготовить арпалык.

После изложенного выше /указа/ некоторые из исламских шейхов принимали арпалыки, а некоторые, проявляя скромность, отказывались.

Ходжа-заде Месуд-эфенди ¹⁷¹ было приказано дать xacсы ¹⁷² ходжи в 8 юков акче. Это было /проявлением/ наивысшего уважения.

Закон о фетвах. Вначале муфтии пишут черновики вопросов, /затем/ мюбаизы ¹⁷³ переписывают /их/ набело. Эмины ¹⁷⁴ проверяют фетвы, отправляют на подпись. После подписи их сверяют мукабеледжи ¹⁷⁵. Два раза в неделю разносчики раздают три-четыре сотни фетв. Кятибам, которые составляют черновик /фетвы/, по обычаю, /дают/ по 7 акче, которые взимают у того, кто просит фетву. Каждому кятибу назначают число /документов/, которые они переписывают набело. /Платят/ по 5 акче /за документ/ и еще по 2 /акче/ за /его/ оформление.

Исламские шейхи, такие, как кенар муфтилери, не пишут /собственных/ сочинений. Впрочем, как сказал поэт, можно писать что угодно, Аллах знает /.правильно ли/. За исключением Абуссууд-эфенди ¹⁷⁶, большинство муфтиев редко писали /о чем-нибудь/, кроме как о вопросах фикха. Из самих вопросов фикха большей частью занимались лишь коммерческими и финансовыми делами. Однако Абуссууд-эфенди был муфтием долгое время и помимо дел фикха имел обычай разрешать спорные вопросы разных сфер /жизни/. И потому у него были фетвы разных типов. По рассказу, переданному мне лично покойным Ашиком Челеби, известно, что дважды в связи с нуждами народа и некоторыми другими обстоятельствами /92б/ к нему /Абуссууду/ было столько обращений о фетвах, что он начинал писать ответы после утреннего намаза, а заканчивал и оглашены они были после вечернего эзана. Один раз /он дал/ 1412 фетв, а другой раз каждую секунду давал более чем один ответ в виде фетвы и ставил подпись. Воистину это выходит за пределы возможностей человека и похоже на чудеса, нисходящие с неба.

Закон об иерархическом порядке /должностей/. Установление порядка и сокращение в иерархии /служителей/ внешних и внутренних медресе и должности управителей вакфов издавна находились в ведении великих везиров, а в настоящее время /эти дела/ перепоручены шейх-уль-исламам. Эти дела были переданы шейх-уль-исламам в связи с тем,что везиры стали /назначаемы/ из невежественных людей, не знающих сути улемских должностей и их количества. Никогда даже Абуссууд-эфенди не соглашался /на эти полномочия/ и направил послания великому везиру Ибрахим-паше ¹⁷⁷, где извинялся, говоря: "Поскольку наше время занято фетвами, взять на себя еще одну нагрузку будет для нас непосильным бременем". Указанный выше документ через Ялын-заде ¹⁷⁸ [285] дошел даже до Насух-паши ¹⁷⁹, и тот произвел сокращения некоторых медресе и улемских должностей. Покойный султан Ахмед-хан ¹⁸⁰ сказал /Насух-паше/: "Зачем вмешиваемся в дела шейх-уль-исламов?". Тот ответил: "Это мои обязанности. В былые времена это были дела везиров"-и представил документ Абуссууд-эфенди ¹⁸¹. После показа /его/ падишаху поступило разрешение /на произведение сокращения/.

Когда же начались неприятности во взаимоотношениях с муфтием Мехмед-эфенди ¹⁸², бедного Ялын-пашу, по-видимому, за то, что он достал этот документ, обвинили, что он, мол, не явился на праздник по случаю рождения Мухаммеда. И так как было дано распоряжение его казнить, он бежал в Магриб.

И до наших дней борьба за порядок в иерархии должностей и изменения, связанные со спорами об иерархии, ослабляют людей религии.

Тем, кто занимается фетвами, нет покоя от постоянно приходящих отставных молл, мюдеррисов и других отставных улемов. Они собираются в медресе, но когда нужно было там для них организовать занятие, то месяцами и годами не могли этого сделать. Некоторым муфтиям даже совсем не удавалось получить уроки. Вместе с тем их кетхуды имели должности попечителей вакфов, /93а/ а они сами-все права и мечети, связанные с вакфами. Кроме того, им принадлежал контроль за многими вакфами, подобными /вакфам/ мечети Кылыч Али-паши в Топхане ¹⁸³.

Совет. Падишахам необходимо, чтобы время от времени они дружески приглашали шейх-уль-исламов, сами задавали вопросы о положении в мире. Необходимо говорить слова, подобные этим: "Повсюду царят гнет и насилие. Почему меня ты не предупреждаешь? Шейх-уль-исламы считаются шейхами всех людей ислама, а в настоящее время имеются уклоняющиеся с правильного пути. Почему меня не извещаешь? В день Страшного суда ужасная кара падет на твою шею".

Закон об учителях султанов. Поскольку эта великая категория /людей/ почитается за то, что она удостоена чести обучать могущественного падишаха, она имеет превосходство перед другими категориями знатных людей. Такие должности, как шейх-уль-ислам, не являются постоянными и надежными. Некоторые султанские учителя, подобно Саадетдину Сани ¹⁸⁴, своими заслугами достигали более высокого почета, Славы, великолепия и блеска, чем шейх-уль-исламы, а их авторитет и должность считались более высокими, чем у муфтия. Так было с людьми, подобными ходже Саадетдину-эфенди. Некоторые же /из занимаемых эту должность/ хотя и не имели способностей к этому делу, но, /обладая/ счастливой судьбой, находили возможность к продвижению по службе, превосходили своих предшественников в достоинстве и положении, но вскоре государство уходило из их рук. Другие ходжи, обладавшие способностями, но не имевшие счастливого рока, не получали на этой должности [286] авторитета, достойного должности и авторитета. Такие /ходжи/, как Баязид Суфи, ибн Тамджид, молла Хайреддин молла Зирак, Ахмед-паша, Хатиб-заде, Хасан Самсони, Синан-паша, Мейрам Челеби, молла Абдулкадыр, Мааруф-заде молла Мухаэддин, молла Бахши, Шамс-эфенди, Ибрахим-эфенди, Джефер-эфенди, Хейдар-эфенди Азми-эфенди, Новали-эфенди, Мустафа-эфенди, Омер-эфенди, за свое положение получали хассы арпалыки. Получать от султана /93б/ кормления есть древний закон.

Эта категория /должностей/ первенствует перед накиб-уль-эшрафами, кадиаскерами и другими везирами. Они по традиции идут вслед за муфтиями и великими везирами.

Законы о кадиаскерах. Первый кадиаскер этого Великого государства — Чандарлы Кара-Халиль¹⁸⁵. После упомянутого выше был еще 21 кадиаскер. Каждый из них один выполнял /положенные ему/ дела. В 882 г.х. /1477/78 г./кадиаскером стал молла Касталани ¹⁸⁶. Поскольку великий везир Карама-ни Мехмед-паша ¹⁸⁷ был его злейшим врагом, он официально предложил султану Мехмед-хану Фатиху: "В Высочайшем диване четыре везира. Если к тому же будет два кадиаскера, то люди, исполняющие /эти/ обязанности, будут более активны, и их великолепный титул приобретет особое достоинство". Хаджи Хасан-заде ¹⁸⁸ был назначен анатолийским кадиаскером. Молла Касталани ¹⁸⁹ попытался воспрепятствовать этому приказу, но.вынужден был замолчать. Был принят закон о должности кадйаскеров. Румелийский кадиаскер ниже муфтия и выше анатолийского кадиаскера и накиба. Со времен, когда Кади-заде Ахмед бин Махмуд-эфенди ¹⁹⁰ стал муфтием, улемы первенствуют перед бейлербеями. К этому же времени относится их обособление от румелийских и анатолийских эмир-уль-умера ¹⁹¹.

Покойный Ходжа-заде Абдулазиз-эфенди в 1017 г.х. /1608/ 09 г./ был румелийским кадиаскером. Марйол Хюсейн-паша, вышедший из простонародья, стал румелийским бейлербеем и отказался признать первенство /кадиаскеров/. К подножию трона Ахмед-хана ¹⁹² было подано прошение, и был издан ферман: они /кадиаскеры/ опережают всех везиров. В высочайшем диване они сидят рядом с великим везиром. После еды везирам полагается особый таз и кувшин-рукомойник. Кадиаскерам воду /давали/ уже использованную, но /приносили/ специальную салфетку для вытирания. Приносить кувшин /с водой/ ввел упомянутый выше Кади-заде-эфенди.

Жалованье кадйаскеров. /94а/ 503 акче в день — это жалованье румелийского кадиаскера. Каждый месяц составляется гедик рузнаме ¹⁹³. Кадиаскеры назначают на должность кадиев в разных местах Румелии. Каждому мюдеррису дается 40 акче. Это их жалованье. Подчиненные им каза находятся в Стамбуле и Румелии. Румелийский кадиаскер имеет один бунчук ¹⁹⁴, ведет административные дела всех каза ¹⁹⁵ и имеет штат мюлязимов, которым дает по 40 акче. В их распоряжении находятся те военные части, которые расквартированы в Стамбуле и румелийских каза. Они следят, чтобы не [287] было столкновений в диване и ода ¹⁹⁶. На места назначает наибов ¹⁹⁷. У него есть тескереджи ¹⁹⁸. Он следит за записями кадиев в рузнаме ¹⁹⁹ и докладывает кадиаскеру. Еще есть /должность/ махзарбашы ²⁰⁰. Он, как и капуджы, сидит на лошади, а другие махэары ходят пешком. Они находятся в диване и вносят петиции, /адресованные дивану/. У них есть доходы от кадиев, которые им дают службу. В стороне от других находятся кятибы ²⁰¹. Они составляют бераты. В ведении кадйаскеров в Константинополе ²⁰² находится служба мектубчу ²⁰³, где пишут письма. Кадиаскеры подписывают то, что помощники вносят в дефтеры ²⁰⁴. Каждому кади при исполнении службы в счет платы дают немного акче и всем их указанных выше подчиненным. Их служба не имеет определенного времени. Иногда год, а то и больше, иногда мало что регистрируют, а иногда по необходимости невзирая на время не прекращается /работа/. Так было у Ходжи Хасан-заде Мухиддина Фенари ²⁰⁵ , который больше 50 лет занимал этот пост.

Рассказ. Рассказывают, что во времена Абуссууд-эфенди все, кто были мюлязимами, могли получить должность. Те, которые были близки к /окружению/ великого везира, как Джуй-заде-эфенди, были недовольны, что к службе привлекаются чужаки, и об этом подали прошение султану. Его величество падишах несколько раз принимал моллу и считал, что лишать ферманом этих людей должностей недостойно чести /94б/ султана. Позднее же можно составить самостоя- тельное рузнаме и назначать /на должность/ лишь из улемов. В каждом случае следует иметь определенное число мулязимов. Такие документы были составлены.

Достоинство. Необходимо, чтобы падишахи держали слой ученых в чести и достоинстве. Тем из них, кто находится в бедности, не отказывать в милости деньгами. Тех, кто является полным софта и /пребывает/ в текке, надо особенно выделять. Тем, кто вершит шариатские дела и пребывает в текке, оказывать милость надо больше, чем всем остальным. Надо тайно отправлять доброжелательных людей, чтобы узнать /истинное/ положение всех. Благоразумных людей /из тех, о ком говорилось выше,/ удостаивать милости, /в результате чего/ они будут уважаемы и другими.

И тех, кто давно был уволен, но имеет заслуги и степень данишменда, надо удостоить должности. Ведь многие люди науки, бывшие господами, позже были растоптаны ногами, лишились уважения и остались не у дел. В настоящее время умеющие читать и писать никому не нужны. Обычаи улемов не отличаются от /обычаев/ других.

Необходимо, чтобы кадиаскеры были людьми науки и преданными религии. И хотя многие из них соблюдали предписания религии и являются людьми науки, но имеют долги. Поэтому они продают с аукциона должности кадиев. Можно ли /допускать/, чтобы становились кадиями, /уплатив/ долги ? Пока не получат-10-15 акче от служилых людей, они не распределяют должностей. Хараджем и аваризом облагают [288] реайя по желанию кадия. Если кадии /сами/ не позволяют творить насилие, люди традиций ²⁰⁶ не окажутся с ними во вражде, т.е. порочность идет от кадиев.

Наказание. Падишах должен проверять положение кадиев. Время от времени, поручив некоторым людям тайно купить должность кадия за деньги, /95а/ затем свести их лицом к лицу с теми, кто занимается этим /продажей должностей/, а затем согласно закону наказать /торговцев должностями/, говоря /при этом/: "Раз должность кадия — священная должность, то как можно грабить достояние народа. Пришел конец ограблениям. Справедливость восторжествовала".

И другие, видя это, будут стремиться к справедливости. Когда многие отстраненные от должности бродят, проливая слезы огорчения, кадии будут больше времени проводить за делами. Когда должность получают /несправедливые/ люди, у реайи, которая голодна как волк, не остается терпения.

Падишах ответствен за все дела. Он не может избавиться /от ответственности/, говоря, что /это дело/ он кому-то поручил. Падишаху необходимо находить лучших /помощников/. Несправедливым никогда не давать должностей. /В руки/ притеснителей отдавать реайю равнозначно тому, что волков выпускать в стадо овец.

< ... > ²⁰⁷

/95б/ Закону, о правилах /составления/ бератов и распоряжений. Когда кадиаскеры в Румелии и Анатолии дают свои квалифицированные приговоры о назначениях на должности и записывают текст берата о /соответствующем/ жалованье в дефтер, половина месячного /жалованья/ идет в пользу падишаха, а половина — кадиаскеру. /Вторая половина/ делится на то, что дается за внесение в дефтер, и на то, что составляет само дело /т.е. выписку документа/. Первая часть дается мехзарбашы, а вторая — тем, кто участвует в деле, по степени этого участия.

Во времена султана Селима ²⁰⁸ также и ту часть, которая предназначалась кадиаскеру, стала получать высочайшая казна. Однако одна пятая /того, что шло в/ казну, осталась в качестве ресм-и китаб и ресм-и махзар. В дефтерах Стамбула, Бурсы и Эдирне она /эта часть/ была определена в 300 /акче/, в Шаме и Халебе — 500 /акче/. Месячное /жалованье/ записывалось как доход высочайшей казны. Кадиаскерам за /соответствующую/ запись дают 1 акче.

Руководителям медресе, шейхам ²⁰⁹ и имамам жалованье выдается ежемесячно. От завие и других вакуфных мест, где собираются шейхи, если определен годовой доход, то в те месяцы, когда они получают доход, берут 125 акче. Из налогов с этих мест раньше половину брал падишах. Назыры в этих местах получают за бераты. Они берут по 120 акче. Остальная часть идет мутевелли ²¹⁰. По тем ясак-наме ²¹¹, которые выдают эмиры, на жалованье воинов /отчисляется/ 20 акче, в налоговое управление — 24 акче. Если дается распоряжение о какой-то службе,/96а/ то за это [289] выделяется 124 акче. Приказ об этой службе нужно сохранять при себе. Когда на основании этого приказа дается берат, то платят 124 акче. Налог за свадьбу платится таким же образом. Если кадиаскер дает кому-то письмо, то платят от 12 до 24 акче. Если будет освобожден один цз рабов султана, то за документ об освобождении берется 160 акче. За /составление/ берата в Румелии дается 1200 , за ферман-5000 акче.

Анатолийский и румелийский дефтер-кетхудасы ²¹² по тимарному реестру получают по 800 акче, алайбей — 700. Чтобы санджакбей восстановил берат сипахи или чтобы оформил прибавку, у /получающего тимар/ берут половину налога.. Если прибавляют, то весь налог.

При прибавке к санджаку и зеамету /прибавка/ не считается окончательной, и требуется подтверждение /султана/ .

Командиры крепостей и воины крепостей, которые уходят на пенсию, находятся в ведении налогового управления. От каждого бея-50 /акче/ и из 1000 — 80 акче. За мюльк-наме ²¹³ деревни из ежегодного налога берется доход за месяц. За бератов тех, кто платит харадж ²¹⁴, сверх 220 акче с каждых 10 хане платят /еще/ по 1 1/2 акче. <...> ²¹⁵.

(пер. С. Ф. Орешковой)
Текст воспроизведен по изданию: Османский источник второй половины XVII века о султанской власти и некоторых особенностях социальной структуры османского общества // Османская империя. Государственная власть и социально-политическая структура. М. Наука. 1990

© текст - Орешкова С. Ф. 1990
© сетевая версия - Тhietmar. 2007
© OCR - Николаева Е. В. 2007
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Наука. 1990