Ввиду большого объема комментариев их можно посмотреть здесь
(открываются в новом окне)

МОВСЕС КАЛАНКАТУАЦИ

ИСТОРИЯ СТРАНЫ АЛУАНК

ВИДЕНИЕ ОТШЕЛЬНИКА ИСРАЭЛА, МУЖА БОЖЬЕГО, О СВЯТОМ МАШТОЦЕ И МУЧЕНИЧЕСТВЕ УЧЕНИКОВ ЕГО, А ТАКЖЕ ОБРЕТЕНИЕ СВЯТОГО КРЕСТА В ГИСЕ

Правдивого рассказа об отшельничестве Исраэла, начало которого вовсе неизвестно, я не нашел. Тут я привожу то, что известно мне об этом. Целый год он провел на горе и спал на коленях, прямо на земле. Как-то в четвертом часу пополуночи, вдруг ему показалось чудное-пречудное видение, светлое, блестящее и сверкающее, при этом распространилось кругом приятное благоухание, наполнившее его обоняние. И прибавилась мудрость его и вспомнил он все, что когда-то в былые времена было сказано о великих таинствах, о значении их, о проповедовании первоначально дарованного великого Евангелия, о том, когда, как и какими мужами были они приняты, или откуда были те, кто, вступая в кровавую битву, унаследовал имя мученика; или же где именно были сокрыты божественные сокровища и что, в данном случае, следует ему предпринять. Все это было сказано ему [во сне] один раз, и во второй раз. Очнувшись ото сна, он долгое время был объят страхом. Затем поднялся он с места, бодро вознес руки к Богу и с благодарением совершил утреннюю молитву.

И вдруг он вспомнил слова Господни: «Горе тому, кто дело Господне делает небрежно…» (Иеремия, 48, 10). И взял он тогда с собой своего ученика, поспешно сошел с горы и пошел в епископальную церковь. С великой [108] осторожностью он вошел туда и подробно рассказал епископу о своем видении и значении таинства. И говорит он: «Владыка мой, не будем лениться, [исполним] повеление Божие, не то будем наказаны как нерадивые, но займись этим делом немедля, дабы открылось сокровище Божье». Услышав все это, епископ Мец Колманка Давид на некоторое время углубился в раздумье. И решил он взять с собой некоторых из смиренных хореепископов и вместе с ними пойти к hайрапету Алуанка Ухтанэсу. И пошел он, и рассказал ему. Тот, выслушав все, поблагодарил Господа и был крайне изумлен рассказами епископа о видении [святого] отца, [не понимая], за что тот был удостоен этого таинства.

И велел католикос созвать большой собор по этому поводу, пригласить и другого епископа из наhанга Арцах, а именно епископа из Мец Иранка – благочестивого мужа Иовела. Тот, прибыв, стал горькими словами упрекать католикоса и епископа Давида, говоря: «Зачем же вы впустили в уши свои такое нелепое повествование и доверяетесь сумасбродному видению, которых Святое Писание учит не признавать? Ибо после проповедования апостолов и евангелистов не повторялись большие видения, значит и теперь их не должно быть». Сам он был исполнен мудрости и сведущ в Святом Писании.

Тогда ответил ему святой hайрапет и говорит: «Из Писаний это известно. Однако поскольку нова и чудесна история этого видения, а вдруг оно божественное и, противясь ему, будем мы наказаны как нерадивые. Не следует противиться видению и становиться богоборцами. Не следует считать вымышленным это видение, ибо после апостолов в последнее время видениями людей были обретены все святыни – начиная от Святого Креста до других небесных сокровищ, сокрытых от людей в разных местах, в святом городе Иерусалиме и многих других городах, которыми ныне полна вселенная и сверкают церкви. Ведь и здесь, в стране Алуанк, во многих местах были обретены мощи святых. И нисколько не удивительно это видение, ибо ни одно сокровище божественное не может оставаться сокрытым в земле. И не следует вместе с ложью и обманом отвергать истину, а дело Божье считать издевательством дьявола, но должно разведать подробно и познать истину, как говорит святой апостол: «Все испытывайте, хорошего держитесь» (1 Послание к Фессалоникийцам, 5, 21), а также в соборном послании (говорится): «…не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они» (1 Соборное послание Иоанна, 4, 1). Теперь ступайте же вы оба, епископы того края, и пусть каждый из вас как настоятель разузнает все. И просите у Бога открыть, божественное ли [это видение] или что-то вроде бреда? Ибо известны искушения дьявола и обман людей, а Божья благодать гораздо яснее. И так, изо дня в день давайте нам знать о том, как Бог покажет и откроет вам свое таинство».

Тогда оба епископа Давид и Иовел, охотно повинуясь повелению hайрапета, простились [с ним] и, предводимые Святым Духом, прибыли в Ростак, в гавар Мец Колманк, в долину Члах, в небольшую, похожую на ристалище, равнину у берега реки Трту, что в епархии Мец Иранка.

Прибыв туда, они остановились в роще на плато, на чуть возвышенном месте, где была часовня деревянная, с крестом и красиво украшенными стенами, крытая черепицей. Когда распространилась весть об их прибытии, туда поспешно собрались мужи почтенные, хореепископы, иереи, дьяконы, сотники и начальники гаваров, старейшины, [109] знатные горцакалы, многочисленная толпа мужчин и женщин, чтобы всем присутствовать при Божьих чудесах.

Тогда велением епископов призвали весь торжественный собор строго соблюдать трехдневный пост и усердно молиться, ибо немало споров было между ними из-за того, что одни верили, другие же не верили. Сам главный епископ Иовел считал это заблуждением. По истечении трехдневного поста аббат Исраэл взял в руки заступ, все опустились на колени и устремили взоры в одно и то же место. Он велел немедленно копать там, а люди один за другим уносили землю в своих подолах. Наконец, они устали от долгой работы, но найти желанное сокровище так и не смогли. Тогда они разобрали восточную стену деревянного строения, где находился алтарь Господний, очищающий от грехов, и стали там искать [желаемое]. И когда под алтарем они вырыли яму глубиной около трех локтей, оттуда вдруг разлилось чрезвычайно приятное благоухание, которое наполнило обоняние и усладило всех. Оно точно походило на благоухающий запах тысяч различных цветов и ладана, и все были крайне изумлены. И когда углубились на десять пядей, они там нашли две серебряные корзины со свинцовой печатью. К ним была прикреплена отлитая из золота толстая пластина, а на ней надпись сирийскими и армянскими письменами. И так как это чудо божественное свершилось на глазах многолюдной толпы, то муж мужу и человек человеку выражал свое крайнее изумление, овладевшее каждым. И хлынули они [вперед], поспешив поскорее увидеть корзины с мощами, ибо были они преисполнены веры и любви к этим святым. Надо было видеть там искреннюю радость, исходящую от сердца, ласкающую глаз. Радость и ликование царили вокруг. Чудом Божьим весьма изумлены были также многие святые мужи и христолюбивые епископы, которые также благословляли и благодарили Бога за его неизречимые дары. За все это человек божий Исраэл стал весьма почитаем перед епископами и в глазах народа: они почитали его по достоинству его святости.

Затем епископы вместе с Исраэлом и почтенными священниками уединились и, сняв печать с корзин реликвий, нашли там частицу спасительного Креста [Христова]. И прочел надпись на золотой дощечке тот архидиакон хореепископ. А надпись гласила: «Это частица мощей Иерусалимских святых».

После того, как епископ Мец Иранка Иовел сам увидел божественное знамение, еще более расцвела в нем глубокая мудрость и от всего сердца возблагодарил он Бога. Он, подтверждая справедливость видения аббата, рассказывал всем об этом и сделался, таким образом, строителем того, что он [прежде] разрушал. Он считал себя виновным и достойным осуждения за то, что в начале препятствовал [поискам]. И так как место, где был сокрыт животворный свет, находилось в его области, то он не согласился, чтоб кто-то даровал ему [мощи], как путнику какому или пришельцу, но сам стал распоряжаться ими как собственными сокровищами. Один из ларчиков взял себе в знак своего достоинства и увез в свою епархию, хотя человек Божий [Исраэл] слишком был недоволен этим, ибо он считал, что если Господь Бог святыню Божью доверил ему и по сути дела открывателем ее был он сам, то следовательно, ему и надлежало распределить ее, но по кротости своей он позволил это и не стал жаловаться никому. С позволения епископа Давида [Исраэл] взял себе другой ларчик и вместе со всеми богослужителями-хореепископами, иереями и всем народом при пылающих факелах и зажженных свечах, сопровождаемый псалмопениями и [110] благословениями, увез в место своего жительства и поместил святыню в святой церкви Глхованк, после чего простившись духовным лобзанием, возратились каждый к себе.

КОПИЯ ПОСЛАНИЯ, НАПИСАННОГО ЕПИСКОПАМИ ДАВИДОМ И ИОВЕЛОМ ОТ ИМЕНИ ВЕЛИКОГО СОБОРА О ТОМ, КАК ЯВИЛ БОГ ЭТИ ВЕЛИКИЕ ЧУДЕСА

«Тебе, о святой архиепископ Восточного [края], Ухтанэс, исполненный поцелуев неземных, принявший награду от благодати [святого] Духа, и тебе благородный, попечительный – вечно цветущий полководец апуипат патрикий, князь Алуанка и владетель Джуаншер, и всем нахарарам, которые заодно с вами, мы недостойные епископы Давид и Иовел, здравия желаем в Бозе.

Обязаны мы оповестить вас посланием сим о чудесном явлении сокрытых частиц, об обретении Святого Креста, что чрезвычайно умножило наше удивление, ибо увидели мы теперь то, о чем прежде не хотели даже говорить, так как не верили мы в него нисколько. Собственными глазами увидели мы теперь вечно чудесное явление Креста [святого], о чем мы свидетельствуем истинно и достоверно, ибо это есть слава славы. Как можно умолчать об этом, как можно лампаду, сияющую как солнце, держать под спудом? [Напротив] известно, что ее следует установить на сверкающем подсвечнике, т. е. в светлой и святой церкви в Амарасе. Теперь нам следует объявить о пришествии нашего спасения – всегда изумительного, прекрасного, четверокрылого Креста, первым носившего на себе [тело] Господне ради спасения нашего. Воистину он есть надежда христиан, воскресение усопших, проводник слепцов. Ибо, если Крест прежде был именем осуждения, ныне он стал предметом спасения для верующих. Ведь мы через него находимся теперь в лоне святой церкви ¹²⁹ и впредь неустрашимся нисколько огненных стрел, ибо мы теперь на себе носим знамение Царя [небесного]. Будьте же внимательны к словам нашим.

Мы нехотя приступили к этому делу, так как сомневающимся умом своим мы думали, что это обман, но ведь мы не могли противиться вашим повелениям. Но, исследовав [дело] точно, милостью Божьей мы обрели истину. Когда мы прибыли в одну из долин Арцаха на берег какой-то реки, на то место, которое именуется Члах, где стоит часовня, то слух о нашем прибытии [быстро] распространился, и жители окрестностей, собравшись в большие толпы, прибывали туда с сонмами священников и другими знатными мужами, среди которых немало было противящихся [этой затее]. Тогда мы наложили строгий трехдневный пост, и по истечении срока этого, при постоянных молитвах каждого из нас, начали копать у алтаря, откуда вдруг разлилось благоухание, наполнившее наше обоняние. После некоторых трудов милостью Всевышнего и молитвами святого отца Исраэла мы обрели желанное: две серебряные корзины; запечатанные накрепко печатью свинцовою, с греческим замком ¹³⁰. К одной из них прикреплена была толстая золотая пластина с сирийской и армянской надписями. Согласно надписи открыли мы их перед святыми священниками и нашли там частицы всеживотворного Креста и многих других святынь, о которых гласила надпись, что это частицы святынь Господа из Иерусалима. [111]

Со всеми вместе и я, Иовел, достойный презрения епископ, возблагодарил дарителя всех, выбросил всякое сомнение из головы моей и верою принял видение аббата. И так как обретение сие было совершено в моем уделе, то с превеликим желанием взял я один из киотов и унес в свою церковь. Другие же святыни мы, епископы Давид и Иовел, через хореепископов и священников, и с сонмом [других] служителей с Божьей милостью отправили в обитель аббата с радостным ликованием и духовными песнями. Господь Бог, да сохранит Он вас во славе и силе милостью явления, приявшего Бога Креста, и даст Он вам обоим, тебе, видящему духовные цветы, и [тебе] Джуаншеру, великопрестольному князю с наследниками твоими, насладиться долгой мирной жизнью и плодородием страны от росы небесной.

Будьте здравы в Господе».

ОТВЕТ hАЙРАПЕТА И КНЯЗЯ НА ПОСЛАНИЕ ЕПИСКОПОВ

«Грамоту, изложенную и написанную [вами], мы прочли и возблагодарили премного Бога непреложного, милостью своей являющего день за днем свои чудеса людям, им самим сотворенным, особенно у нас, благодаря вашим святостям, о, епископы, Давид и Иовел!

Я, Ухтанэс – католикос ничтожный, и Джуаншер – полководец и князь Алуанка желаем вам возрадоваться в Господе.

Мы неустанно благодарим Бога за животворящее спасение, ниспосланное нам Богом, за нескончаемые дары его и за святой Крест, который явился [здесь] среди нас, взошел, открыл и просветил очи наши. И потому мы неустанными устами и неустанным языком благословляем Господа нашего Иисуса Христа, благотворителя и чудотворца, дарителя всех благ, даровавшего нам пречистые дары Святого Духа. И хотя мы и далеки от вас телом, но близки душою, и [вы] помяните нас перед новообретенным Крестом. Возьмите вы [немедленно] сокровище благодати со святым Крестом и вместе с добродетельным и святонравным Исраэлом доставьте к нам с великой осторожностью, дабы и мы всеобщим собором поклонились ему с блаженным лобзанием. Будьте здравы в Господе!».

Прочитав письмо полководца Восточного [края] и святого католикоса, епископы – блюстители и надзиратели тотчас же взяли обретенное святое сокровище и вместе с Исраэлом немедленно прибыли в великий город Перож-Кават, ибо там пребывали великий князь Востока Джуаншер и епископосапет Ухтанэс вместе со всеми вельможами. Приняв светозарную благодать, они торжественно и долго преклонялись перед ней всей многолюдной толпой, [тут же] на площади. И преподносил князь святому Кресту дары и приношения, восхвалял аббата [Исраэла] вместе с католикосом и толпой народа. Затем повелел князь снарядить его в путь и отправить вместе с киотом светозарного Креста в обитель его, в Глхованк, находящуюся на горном плато на севере гавара Мец Куэнк. И простившись блаженным духовным лобзанием, каждый с радостью возвратился в пристанище свое. [112]

СВАТОВСТВО И КРОВОСМЕСИТЕЛЬНЫЕ БРАКИ НАХАРАРОВ АЛУАНКА. ИХ ПРЕДАЮТ ПРОКЛЯТИЮ ¹³¹.

В те времена вельможи Алуанка осквернились кровосмешением противозаконным ¹³². Первый из них владетель Колта (***) из царской семьи, затем три семьи, в гаваре Аршакашен [семьи] Дастакерта, Чыншмии (***), Мамшелуна (***) и на другом берегу реки Куры hЕджери (***), семья Вараз-Перожа, носящего патив лакнара в Гисе в гаваре Ути, [семья] Варажна из Аражакана и семья Туерака.

Блаженный hайрапет Ухтанэс предал проклятию их бесстыдное прелюбодеяние и запретил беззаконные браки, но поскольку они не оставили свои злодеяния, то все они вообще были истреблены и стерты с лица земли. Затем святой hайрапет преставился Христу. Престол его унаследовал Елизар, муж добрый и благородный, бывший епископом Шаки, который также оказался среди других епископов, приглашенных на собор после смерти Ухтанэса. Некоторые злобно осуждали его прибытие на собор. После утренней службы собор хотел было избрать в католикосы некоего монаха, епископа города Пероз-Кавата. Но скверный бес поверг его на землю, на глазах у всех выдвинув против него грамоту обвинения ¹³³. Тогда бросили жребий и, как некогда Матфий (Деяния, 1, 26), скромный Елизар, принял на том же соборе апостольский сан, [был рукоположен в католикосы]. Тем временем светскую власть по воле Божьей осуществлял счастливый Джуаншер в сей преходящей жизни.

ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ О СВЯЩЕНСТВЕ СВЯТОГО МУЖА БОЖЬЕГО ИСРАЭЛА И ОБ ОБРЕТЕНИИ СВЯТОГО КРЕСТА

Так как блаженный муж сей [Исраэл] был лучезарным источником, то из обильных и сладких струй своих поил он многих, постоянно усиливая борьбу с врагом Енибом ¹³⁴, как то обычно делали дети добродетели ¹³⁵, выступая против него соперником храбрым и избранным. Подобно им и сей [муж] должным образом прославился во всей стране, украшенный справедливостью. Хлынуло от него, распространилось и дошло до обоняния многих сладостное благоухание святая святых.

И вот, точно так, [как когда-то] Святой Дух внушил помазать Давида, великим первосвященником, [так и теперь] рукоположили [Исраэла], чтобы он имел власть стяжать души заблудших, как великий Петр, и принести жертву без порока, как мужественный Аарон, чтобы как ближние, так и дальние могли бы разделить его ликование и принять благословение от святой десницы его. Но вот что удивительно; совершились великие знамения, которые многим казались невероятными. Но они совершались изо дня в день по порядку, по воле высшего провидения. Почему и подходили к нему слова апостольские о том, что Господь «кого призвал, тех и оправдал, а кого оправдал, тех и прославил».

И вот через год, по повелению, внушенному свыше, святой иерей возжелал обрести желанный крест, сокрытый святым Маштоцем в селе [113] Гис, что в гаваре Ути. Но так как он являлся настоятелем добрых братьев и старался исполнять заветы любви равно ко всем, то он облекся тайно в правду Божию и, заботясь об общей пользе, не стал оглашать перед народом тайного намерения своего, ибо избегал он людских похвал, оберегая себя от пороков тщеславия.

Вот почему он не захотел идти на поиски [креста] всей братией, но сделал соучастником своим лишь одного, избрав его из святонравных и почтенных иереев Вместе с ним он прибыл в вышеуказанное место, в одну старую церковь, не зная, однако, как отыскать и узнать место [креста]. Но тотчас же показалось чудесное видение над вершинами кипарисовых деревьев с густой хвоей, которые стояли по обе стороны святой церкви. Появилось светлое, лучезарное знамение, которое, подобно арке в небесах, соединяло вершины деревьев на высоте купола церкви. Оно постепенно скользило по вершинам кипарисов точь-в-точь как радуга в облаках, а затем отблески его, как от молнии, отразились на выложенной из камня и кирпича [небольшой] часовне с Крестом Христовым. И тогда святой муж сразу понял, что именно там и находится непохитимое сокровище. И он, опоясавшись, как [некогда] храбрый Авраам, тут же взял в руки заступ и начал копать в том месте с избранным им самим мужем ¹³⁶. И когда яма углубилась на пять четвертей ¹³⁷, а может несколько больше, вдруг показался старый, потемневший серебряный киот, на котором была надпись на армянском, греческом и сирийском языках, гласящая, что он содержит частицу животворного древа. В нем находился отлитый из серебра, позолоченный футляр в форме креста, а в нем уже [частица] от вечного Креста Христова. Возликовал тогда муж Божий, [обретший киот], много раз воскурил он ладан, возрадовался он светлой, как бы расцветшей душой и сочинил песню [духовную], мелодичную, подобную псалму играющего на лире Давида «Благословлю Господа во всякое время» (Псалтырь, 33, 2) и [другим псалмам] что в том же ряду, за то, что [Господь] подарил имеющим страх его Крест, который спасает их всегда от врагов. Взяв Крест спасения, он бесшумно перенес его в свою церковь.

В те дни, когда был обретен Крест, и он [т. е. крест] пришел, достиг покоища своего, произошло великое и чудесное знамение, и нельзя умолчать о великой славе Божьей, ибо как сам Кирилл – патриарх Иерусалимский в письме к Константину писал о явлении Креста, что «зарево света доходило до Елеонской горы, и не только одному или двум было видно оно, но всему множеству населения города ясно было видно» ¹³⁸. Именно так было видно явление света Креста [жителям] Восточной страны нашей. Ибо все увидели яркое сияние света, сверкающего как полыхающее пламя, которое опускалось с облаков небесных. Все увидели, как исходила и снизошла святая благодать на Всесвятой Крест – то как пламя, то как свет, то как звезда, что светится ранним утром. Не только мы, но вся страна была очевидицей явления лучезарного, великого, чудесного света. И пока сиял он на небесах вблизи храма Господня, он был виден не только жителям города, но и всем [жителям] окрестных городов и сел, мужчинам и женщинам, и даже пастухам, пасущим скот на горах и долинах, усердным труженикам полей, собирающим плоды, и многим странникам под открытым небом. То было в пятом часу пополудни, все они увидели лучезарные [114] видения и с трепетом в душе поспешили вместе с другими [туда], [и присоединившись] к огромной толпе, уже собравшейся под открытым небом, утолили свое бурное желание, лобызая Святой Крест Христа. Так получили они благодать и милость от самого вожделенного оружия, принимая дары будущей прекрасной победы. На праздник Креста Господня из разных мест прибыли многие из правителей нашей страны, [однако] из-за чудесных и страшных знамений, которые явились над Крестом, они не посмели в ту ночь войти в церковь или заночевать в притворе. Но удалились, пошли на возвышенное место и всю ночь до самого утра там молились. А на рассвете, когда только взошло солнце, вошли они в притвор церкви и сразу же перед Крестом с трепетом и страхом начали торжества светлого Креста, совершили благодарственную литургию на алтаре.

После явления этих чудес вновь распустился и пышно расцвел носивший на себе Господа Крест могучий великой башни, уверовать в которого удостоил нас Бог постоянной своей заботой о нас, даривший нам в качестве опоры эту спасительную мачту с поднятыми парусами богопознания, отряды же чтецов и сонмы отроков [учащихся] оставались без него [богопознания], поскольку таинство было сокрыто от них.

Служитель Божий, который находился в той Старой церкви, во сне узнал о явлении Креста. И узнав об этом, этот муж сам добровольно отправился в гавар Мец Куэнк, в церковь Глхованк. И увидев там святого вардапета по имени Исраэл, пал ему в ноги, рассказал ему все содержание своего сна и попросил объяснить обстоятельства дела. Однако тот не согласился открыть ему таинство, и служитель возвратился к себе. На следующий день тому же мужу во второй раз приснился тот же сон, и он нарисовал крест, [увиденный во сне], принес и передал мужу Божьему. И вот, святой [муж], увидев это, понял, что это вдохновение свыше и открыл ему таинство и показал тот животворный Крест, под угрозой наказания взяв с него клятву никому не рассказывать об этом. И хотя он многажды поклялся никому не рассказывать, однако через несколько дней, нарушив клятву, поехал к католикосу и рассказал все ему и многим другим, ибо не следовало истине оставаться сокрытой. Узнав об этом, hайрапет Елиазар весьма удивился благовествованию о даре и по желанию князя Джуаншера немедленно направил Исраэлу грамоту с повелением доставить ему чудом обретенный Крест Христов.

И тот, повинуясь повелению hайрапета, поспешно прибыл в святую церковь, куда прибыли также сам великий князь и святой hайрапет в сопровождении всех знатных вельмож и где они воочию увидели новообретенный Крест Христов, сокрытый в хранилище святым Маштоцем собственноручно, [тот самый крест], которым он обращал [в христианство] страну Алуанк от заблуждений идолопоклонства, [крестив] в светлой, возрождающей купели благодати. Поклонившись Святому Кресту, они возвратились в радостном ликовании, прославляя Дарителя дара вожделенного.

Тогда возвеличен был священник Божий Исраэл перед католикосом, князем и в глазах вельмож. И получил он позволение от них смело делать все. Через несколько дней по причине новых и великих чудес, много раз повторяющихся на кипарисовых деревьях, он захотел преподнести дар Кресту, изготовив из них нечто наподобие Креста Господня. [115]

Он немедленно пригласил наемных мужей, искусных мастеров и заказал им изготовить крест, украсить его резьбой, изображающей все деяния Господни.

Узнав об этом, епископосапет и Джуаншер тотчас написали мужу Божьему Исраэлу, чтобы и они были уведомлены [о времени] освящения Креста, дабы прибыть туда на [освящение] и помазание Святого Креста. Муж Божий с великой радостью дал свое согласие и закончил все приготовления священного праздника, достойного светлого Креста. Однако они из-за лени своей не прибыли в назначенное время. Тогда видение явилось святому hайрапету Елиазару, чтобы он не медля отправился на помазание Креста Христова. Поднялся он рано утром и, взяв с собой необходимое, поспешно прибыл в указанную церковь в епархии Гисаван.

В то время великий князь находился на юге в гаваре Сисаван. И поскольку, и словом, и делом hайрапет Елиазар уподоблялся апостолам, то он мстительно разгонял суеверные заблуждения и всячески способствовал процветанию истины, считая ее венцом своей славы и являясь защитою истинной веры. Он старательно учил добродетельному православию, поклонению [пресвятой неслиянной] Троице. И понял блаженный муж [т. е. hайрапет Елиазар], что чудесное видение, которое некогда явилось иерею Исраэлу, было следствием его великой веры в Бога, и потому признал его служителем Божьим. Взяв частицу Святого Креста Маштоца, он вложил ее в новоизготовленный из [кипарисовых] досок футляр в форме креста ¹³⁹, помазал его благовонным елеем и установил посреди церкви, как того желал [Исраэл]. [Затем] с великой радостью, пышно и торжественно он совершил освящение Креста в присутствии церковной братии и толпы верующих, обильно воскурив ладан.

РОКОВАЯ СМЕРТЬ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДЖУАНШЕРА

Случилось так, что в то время великий князь Джуаншер отправился в горные местности с намерением провести там праздничные дни года в веселых гуляниях в сопровождении песнопений гусанов. Прославленный и воспетый Джуаншер, полководец статный, благоразумием своим покоряющий всех своей власти, счастливо в избытке одаренный всеми благами земными, гордо возвысился [над другими] своей доблестью и разумом. Но вот этот славный и желанный муж впал в объятия обольстившего его порока и так как стал идти против заповедей Божьих, лишился своей прежней славы, вся его [слава] обратилась в паутину, и все его благолепие было развеяно.

В летние знойные дни этот дивный полководец, взяв с собой знатных вельмож и намесскую ¹⁴⁰ дружину, поднялся на склоны высоких гор, где, прогуливаясь по усыпанным цветами лугам, они наслаждались их тишиной и проводили дни в удовольствиях и изобилии. А когда прошли палящие знойные дни и наступил высокий и великий праздник Креста, он снялся с тех мест и прибыл в гавар Ути, в город Партав, где находился построенный и украшенный им храм, чтобы там, во время торжественного праздника поклониться Богу с великими дарами. И пока славный Джуаншер в великой радости отдыхал там, некий муж, нечестивый и гнусный, охваченный пороком Каиновым, забыв любовь [116] его [Джуаншера] к нему, [забыв] великие почести и уважение к дому отца своего, которые оказывал [Джуаншер], замыслил умертвить его и, приманив в [сети] коварства некоторых друзей, сделал их своими сообщниками.

Замышляя злодеяние, он соблазнил Джуаншера на прелюбодеяние и лукавыми словами уговорил его предаться скверным наслаждениям.

И вот, в первом часу пополуночи, когда равнодушные воины его вооруженной стражи спали спокойно и безмятежно у ворот дворца, вышел князь на тропинку, тянувшуюся между цветниками сада, без щита, имея при себе лишь меч свой, а злодей Ениб – предатель Варазо, взяв царский палаш, меч булатный и щит с золотым пупком, коварно прошел вперед, как бы заменяя оруженосца. Сам он, этот безбожный злодей, под кафтаном был одет в кольчугу. Когда они прошли середину сада и приблизились к стене, огораживающей просторный царский двор, непобедимый Джуаншер, как мудр был во всем другом, так и тут, разгадал злой умысел коварного убийца. [Вдруг], услышав [впереди] звон доспехов, князь испугался и оробел, полагая, что это большой заговор с целью убить его и потому решил незамеченным тихо вернуться во дворец. Но безбожный убийца, который заранее уже наполовину вынув меч из ножен, был наготове [выхватил его, повернулся], внезапно нанес храброму князю удар и тяжело ранил его, ибо тот был без лат. И все же [убийца] не сумел быстро одолеть его. Зарычав, как лев, [Джуаншер] также выхватил меч, но сила Всевышнего покинула его, предав его в руки того, кто был обласкан им же. Когда в первый раз князь бросился с мечом на безбожника, тот, укрывшись щитом, стал перед ним. Меч [князя] вонзился в пуп щита, и князь не смог вытащить его, меч так и остался там. А тот, исполненный звериной ярости, в бешенстве наносил удар за ударом, изранив все тело князя, как ядовитый змей или хищный зверь, яростно и беспощадно изрубив его и заколов мечом и палашом, он повалил наземь господина своего. Полагая, что [Джуаншер] испустил дух или уже умирает, убийца господина своего, не замеченный никем, ушел оттуда и пошел к себе домой, чтобы отвести от себя подозрение, будто он, ничего не зная, спит себе спокойно.

А между тем кто-то узнал о происшедшем и поднял тревогу. И толпа собравшихся там людей все росла. Один из двоюродных братьев преступника [пришел к нему] и рассказал о последствиях ¹⁴¹, совершенного им преступления, и тот, вскочив на коня, поспешил скрыться.

Тогда один из патрикиев, племянник князя, взяв полсотни воинов из своего намесского легиона, бросился в погоню вслед за убийцей. Но, не надеясь догнать его, они направились к северу в гавар Арцах, исполненные жажды мщения. Они разграбили дом его отца и, взяв шелковые и парчевые ткани, разноцветные ковры, золото и серебро, драгоценную утварь и мебель, а затем, разрушив и предав дом его огню, возвратились с воплями и плачем, [горькими] слезами оплакивая князя. Но в нем еще было дыхание, он еще жил несколько дней. [Созвав] сыновей своих, он раздал каждому из них сокровища и титулы, определил каждого правителем в своем уделе и, обескровленный от смертельных ран, скончался.

Немало смут тогда произошло в Алуанке, ибо вооруженные люди столпились у дворца, собрались знатные вельможи, и вся страна наполнилась плачем и воплями, тяжелыми стенаниями оплакивали они смерть князя. Вот какое неутешное горе и тяжелый удар нанес [убийца] нашей стране. [117]

Тогда выступил некий ритор по имени Давтак ¹⁴², знающий художественный слог, начитанный и искусный в упражнениях стихосложения и выдающийся толкователь. И стал он восхвалять князя красноречиво и пышно, сочиняя гладко подобно искусному писцу. Много дней тому назад он прибыл ко двору и находился там. И когда весть о неожиданном убийстве великого полководца пронеслась по нашей стране Восточной, он сочинил этот плач о благодетельном Джуаншере строфами [начинающимися с букв] по порядку [армянского] алфавита.

Вот что он говорил.

ПЛАЧ НА СМЕРТЬ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДЖУАНШЕРА

[***] О, дух искусства Божественного слова,
Сочини же ныне печальные элегии,
Чтобы голосом скорбным и дрожащим
Оплакивать непрестанно нашу тяжкую утрату.

[***] Великое крушение произошло в стране Восточной,
И гул разрушения разнесся по всей земле,
Народы и племена да услышат глас мой,
И все земнородные да горюют со мной.

[***] Сокрушен утес могучий и живой,
И стена неприступная развалена.
Сокрушена разумная башня.
Ограда строения разрушена до основания.

[***] Покой наш обратился в горькие вопли,
Орды разбойничьи осадят нас теперь,
Ибо разрушено славное царство,
И луч дивной власти нынче погас.

[***] Сбылись над нами все те проклятия,
Которыми грозил пророк Исайя.
В день праздника воздвижения Креста Господня
Ввергли нас в скорбь и великое горе.

[***] Вырыли безвыходную бездну гибели
Чтобы властелина доброго столкнуть в нее
Дух заблуждения убийцами водил.
И коварно скрывали западню смерти.

[***] Сидел он молча, как лев в логовище своем,
И в страхе, онемев, дрожали враги.
А князья и родоначальники все
С трепетом и любовью повиновались ему.

[***] По всей земле пронеслась слава его,
Имя его долетело во все концы света,
Силу разума его и гениальную мудрость
Вся вселенная торжественно прославляла. [118]

[***] Император греческий и царь страны южной
Рады были узреть владетеля [Алуанка].
С радостными приветствиями принимали его,
Почестями и славой венчали его.

[***] Но вот нежданно обрушилась беда.
Неотступный разврат предстал перед нами.
Прогневали Творца своими проступками,
И предал Он гибели правителя страны.

[***] Удалились прочь хранители его.
Силы небесные покинули его,
Ибо Господь удалился в тот черный день,
Оставив его злодею на попрание.

[***] Искуситель-враг свою натянул тетиву,
Отточив, как меч, коварство свое,
Жестоко, смертельно изранил его ночью,
Как было истреблено племя Моава.

[***] Коварно отведя в сторону князя,
Безжалостно наносил он рану за раной.
Ты был горд и прославлен среди племен вселенной,
И строго наказывал тех, кто тревожил тебя,
Но вот изменило солнце свой путь,
И восстали на тебя сыновья твоих слуг.

[***] То злое рождение, что согрешил ему,
Сын беззакония, истерзавший его,
Окутанный проклятием да пойдет он по свету!
Блуждать и скитаться ему, как Каину.

[***] Преграждены да будут тропы его бегства,
Хищные птицы да кружат над его головой,
Пусть вороны из ущелья устремляются за ним,
И звери хищные поджидают его.

[***] Да будет послан ему огонь Ирода,
Пусть страшные муки воспламеняются в нем,
Да родятся в нем и черви и мошки
И снедают тело убийцы владыки своего.

[***] Рука, поднявшаяся убить господина,
И ноги поправшие образ его дивный,
Да покроются проказой и иссохнут,
И моль снедающая да источит его.

[***] На покой лечь ему под тенью терновой,
Детеныши ехидны да ужалят его.
Яд василиска да вольется в него,
И потрескается страшно вздутое тело. [119]

[***] Был нам лампадой истинного мира,
Был кормчим, покоряющим бешеные волны,
Наш доблестный [князь] Джуаншер,
Усмиряющий гнев пленителей всяких ¹⁴³.

[***] Слова мудрые сыпались из уст его, как жемчуг,
И жизнь его была чиста и светла.

[***] Просыпался ото сна, как львенок по утрам,
И, хватая, раздавал куски мяса овнов.

[***] Телом он дремал, но бдящей душой
Храбро вел колесницу Ареса меж звездами,
Неся [в руках своих] цветок мудрости.

[***] Дары благоверия обильно лились, как кровь из бока Иисуса
А из лона его, широкого, как море
Бессмертия исходило благоухание, как от Духа Святого.

[***] Стенания мои не плачь русалок или страусов,
Но горький вопль амбаруев ¹⁴⁴ по детенышам своим,
По вас, оставшимся в покинутом им городе.

[***] Исключить бы из времени эти горькие дни,
Этот день, когда настала твоя печальная смерть.
Иссохнуть бы тому, кто истерзал тебя.

[***] Ты солнцем ярким был для нас, немеркнущим светом;
Какая ночь теперь несусветная тьма!
Какое непроницаемое тело закрыло твое лицо,
Бросив на нас, твоих ближних, нерассеиваемую тень!

[***] Охвачен пламенем, сгораю я в тревоге, видя,
Твой высокий трон, лишенный тебя.

[***] Твой уход закрыл путь утешения
И потому льют ручьи слез очи мои,
Горем израненные, оплакивающие тебя.

[***] Твои любимцы сгорают любовью твоей.
И помнит любовь твою каждый;
О, если б было можно нам как ладану благоуханному
Вскуриться на могиле твоей.

[***] Утеряна корона наша, сокрушен престол,
И слава дивная захоронена с тобой.

[***] Тивериадский залив и горы Ливана,
Что наслаждались твоим образом [дивным],
[Теперь], слившись в единое око, обращенное к ветру северному,
Спрашивают о тебе. Но нет тебя.
И гунны рубят топором гранатовые деревья. [120]

[***] Многие венценосцы оделись в траур по кончине твоей.
И покрылись пылью ложа новобрачных.

[***] Все плачут и рыдают, и горькие льют слезы.

[***] Иссыхают страдая, пребывая в пустыне,
Как пернатые, потерявшие своих птенцов.

[***] Спешат сбросить с себя опороченную славу,
На твоем примере убеждаясь вновь и вновь,
Что никому не дано остаться на этом свете.

[***] Хотелось бы еще многое сказать страдая неустанно,
Но слаще всего почить с тобою.

О ВСТУПЛЕНИИ ВАРАЗ-ТРДАТА НА КНЯЖЕСКИЙ ПРЕСТОЛ ДЖУАНШЕРА. ГУННЫ МСТЯТ ЗА СМЕРТЬ ЕГО. [ВАРАЗ-ТРДАТ] ЗАКЛЮЧАЕТ МИР С ГУННАМИ

Затем, когда прошла печаль, утихло горе, и мучительное бедствие было несколько позабыто, все князья страны этой – нахарары и родоначальники, наместники, правители, вельможи пришли к великому архиепископу Елиазару думу думать о мире и благе страны Алуанк. Заботясь о власти в стране, они единодушно избрали одного нахарара, возвеличенного императором в сан апуипата патрикия, по имени Вараз-Трдат сына Вараз-Перожа, брата Джуаншера. Католикос и князья страны в единодушном согласии спешили как можно скорее завершить это дело. И тут же все вельможи распустили свои знамена с изображениями зверей, протрубили в трубы, подняли его на щит с золотым пупком и трижды подбросили его [вверх] восхваляя его.

Вот таким образом с превеликим ликованием, передав ему сан первого князя отеческого престола, они преподнесли новому правителю дары и подарки. Доблестный Вараз-Трдат еще прежде отличался своей мудростью, относясь ко всем с любовью и заботой. А когда достиг он престола правителя [страны] своими мудрыми и ласковыми словами, покорил и склонил к себе, сердца всех, хотя некоторые его родичи и завидовали ему, и вынашивали бесплодные мысли. Терпеливый, кротостью своей он подчинил себе страну в пределах прежнего владычества и скоро завладел также славной столицей Партавом.

В то самое время полководец и великий князь гуннов Алп-Илитуер, взяв с собой многочисленное свое войско и прибывших из разных мест страны Говг доблестных людей, вооруженных военачальников, со знаменами, отрядами лучников и щитоносцев, а также всадников, одетых в латы и шлемы, вторгся в страну Алуанк и стал опустошать [области] у подножия великих Кавказских гор и поселения гавара Капалак, как бы мстя за кровь Джуаншера. Сам он во главе своей многочисленной дружины пролетел через долины и, переправившись через реку Куру, перешел в гавар Ути, и стал сгонять людей и скот из того [121] гавара, грабил и угонял всех в полон. Затем все они [гунны] возвратились и расположились лагерем в долине у пределов Лпинка.

Князь же Алуанка Вараз-Трдат, узнав о том, что многочисленные полчища [гуннов] беспощадно разрушают все, грабят и уводят в плен [народ], весьма огорчился и пришел в недоумение. Затем отправил он к князю гуннов великого епископосапета Елиазара, чтобы через него выразить ему свою верную покорность и любовь, которую он [Вараз-Трдат] питал к нему, как к любимому брату, и передать, что они не причастны к убийству Джуаншера, и это преступное злодеяние совершено рукою одного подлого и мерзкого человека. Все это передал католикос Алуанка князю гуннов, добавив еще много изречений божественных, незнакомых тому, приблизив его тем самым ко страху и любви к Богу, склонив его к миру и нерушимой дружбе. Так он [Елиазар] убедил князя гуннов стать защитником и подмогой власти его [Вараз-Трдата]. И тот, [сняв лагерь], вернулся в свою страну.

О ПРЕУСПЕВАНИИ ВАРАЗ-ТРДАТА И ПОЛУЧЕНИИ ГАhА И ПАТИВА ОТ [ПРАВИТЕЛЕЙ] РАЗНЫХ СТРАН. КОНЧИНА ДАВИДА, ЕПИСКОПА МЕЦ КУЭНКА. ПРЕСТОЛ ЕГО ЗАНИМАЕТ ИСРАЭЛ, СДЕЛАВШИСЬ ДОБРЫМ ПАСТЫРЕМ

После этого Вараз-Трдат, милостью Божьей избранный князем, день ото дня преуспевал в управлении страной. Могучим и царственным властелином тачиков он был утвержден на [княжеский] престол, получил право быть наместником Восточного края и властвовать над всем царством Алуанк и гаваром Утик. Побеждая и подчиняя себе всех, он радостно и твердо правил в своих пределах. В это самое время присоединился к отцам своим hайрапет Мец Куэнка блаженный Давид, который за свое рвение к добру был прозван добрым на земле, а на [небесах] сделался участником торжеств ангелов. Так как паства его осталась без пастыря, а церковь [пребывала] в печали, то благочестивый князь Алуанка посоветовался со своим полководцем и с католикосом [Алуанка] и со всеми епископами и нахарарами, чтобы поскорее осуществить божественное таинство, и говорит: «Давайте этого избранника Божьего Исраэла, мужа добродетельного назначим на престол божественного блюстителя в гаваре Мец Колманк ¹⁴⁵, чтобы просвещал он их как мудрый законоучитель, согласно повелению Божьему». А он [Исраэл] хотя вначале противился, но когда принудили его княжеским повелением, не стал дальше упорствовать, вспомнив апостольские слова: «…Если кто епископства желает, доброго дела желает» (1 Послание к Тимофею 3, 1), а также вспомнил он видение, явившееся ему в юные годы в святой церкви в городе Валаршапате, и потому, воскликнув, сказал: «Да исполнится воля Божья».

Тогда князь срочно отправил мужей старейших из числа главных нахараров, чтобы они немедленно доставили к нему [Исраэла]. Те, прибыв в гавар Миджнарцах, нашли его в своей обители, в Глхованке. Там и был созван собор иереев епархии. Затем оттуда они были снаряжены в путь о соответствующей грамотой и [вместе с Исраэлом] [122] прибыли к католикосу и князю Алуанка и представили им воспитанного в святости Исраэла в монашеском облачении. Взяв похвальные грамоты паствы [католикос и полководец] заключили соглашение между сторонами, которое затем скрепили печатью полководец и нахарары ¹⁴⁶.

Оказав ему [Исраэлу] нужные почести, католикос рукоположил его в епископы гавара Мец Колманк и отправил его в свой гавар с многочисленной свитой и с грамотой о посвящении. И прибыл он в прежний епископосаноц [в кафедральную церковь], называемый Талдзанк [***] ¹⁴⁷, где был встречен сопрестольниками своими, старейшинами и всем народом с пышными почестями. [А сам Исраэл] проповедовал свое учение лучше, чем кто-либо прежде. Взяв крест славы, простирая руки, он возносил Богу молитвы о благе страны своей. И был он славен своим воздержанным благочестивым образом жизни, объезжал все гавары своей епископии и силой наставнического дара утверждал население в соблюдении заповедей православной веры.

Таким вот образом и примером своим он осуществлял богоучение, еще более озаряясь любовью Христа.

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ВАРАЗ-ТРДАТ ОТПРАВЛЯЕТ ЕПИСКОПА ИСРАЭЛА В АРАРАТСКУЮ ОБЛАСТЬ К ВЕЛИКОМУ hАЙРАПЕТУ АРМЯНСКОМУ САhАКУ И К БЛАГОЧЕСТИВОМУ КНЯЗЮ ДЛЯ УКРЕПЛЕНИЯ ЛЮБВИ

В то время у благочестивого князя Вараз-Трдата возникла мысль отправить епископа Исраэла к великому католикосу армянскому и к благочестивому князю Араратской области с целью укрепить любовь и согласие с ними. [Узнав о прибытии Исраэла], они вышли ему навстречу, оказывая великую любовь и почести. Они дали ему отдохнуть [с дороги] и некоторое время погостить в [прославленном] на всю вселенную городе ¹⁴⁸. Перед этим князь и великий полководец Армении перевез в город Валаршапат Араратской области превосходные мощи мученика Христова святого Григора, все кости его из Тордана, что в гаваре Даранали и поместил их под сводами церкви, построенной незадолго до этого великим Нерсесом во имя святого Григора ¹⁴⁹. Епископ Исраэл пал [на колени] перед католикосом и полководцем армянским и стал усердно умолять их исполнить желание его души, его просьбу: «Дайте [мне], говорил он, частицу от мощей святого Григора», но те не соглашались, говоря, что они никому еще не давали от мощей святого Григора, что они не имеют права взять от мощей и передать ему.

Тогда он обратился за помощью к княгине hЕлинэ (***), госпоже ¹⁵⁰ Великой Армении. Она сама была родом из наhанга Алуанк и потому помогла ему. Окруженная свитой, она явилась к католикосу и попросила не отказать [Исраэлу] в его просьбе о мощах. Она уговаривала также и супруга своего, полководца Армении, дать ему от мощей: «Исполните просьбу, дайте [частицу] от мощей великого Григора на долю моей страны и дому отца моего, посланцу страны моей, чтобы исполнилось его желание и чтобы уехал он от нас с радостным сердцем». Тогда человеколюбивый Бог возбудил в сердцах обоих единодушное согласие дать ему частицу от законоучительной челюсти великого Григора, исповедовавшего Христа. Тот, приняв желанное [123] сокровище от них и будучи удостоен великих почестей, простился с ними и, уповая на милость Божью, пустился в обратный путь. Так они ехали со светлой славой и через немного переездов с радостным сердцем благополучно прибыли в свою страну. Здесь принесенную святыню он поместил в своей обители – в Глхованке.

СОВЕЩАНИЕ КНЯЗЯ ВАРАЗ-ТРДАТА СО СВОИМИ НАХАРАРАМИ ОБ ОТПРАВКЕ ЕПИСКОПА ИСРАЭЛА В СТРАНУ ГУННОВ ДЛЯ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПЕРЕМИРИЯ

На шестьдесят втором году южного царства надменного Магомета, Вараз-Трдат, князь Алуанка, посоветовался с нахарарами – родичами своими и католикосом Елиазаром и сказал: «Эти подати, которыми обложило нас лютое племя тачиков, слишком уж тяготеют и теснят нас. Другое невыносимое бедствие для нас – это набеги полчищ гуннов на нашу страну, повторяющиеся из года в год. Так, насилие неприятелей с двух сторон разорило и опустошило нашу страну. Давайте, близкие мои и любимцы, изберем епископа одного из нашей страны и отправим его к [этим] двум государям для нашего же спокойствия, чтобы он с Божьей милостью склонил их к миру и нерушимой дружбе с нами, чтобы мы не смотрели на них с опасением и враждой».

И когда все князья и нахарары согласились с ним, тут же выбрали мудрого и скромного епископа гавара Мец Колманк по имени Исраэл и настоятельными просьбами [уговорили] отправиться [к гуннам]. И так как своей благопристойной жизнью и мудростью души он истинно отличался среди всех остальных и умел завоевывать души других и не преступал заветов покорности и любви, то он согласился немедленно двинуться в путь в далекую страну гуннов.

Тогда приготовили дары и подарки [для царя гуннов], снабдили продуктами его и тех, кто должен был сопровождать его в дальную дорогу, и восемнадцатого числа месяца меhекана отправили в путь ¹⁵¹. Выступив с миром из города Пероз-Кавата, они перешли великую реку Куру, пересекли границу Алуанка и на двенадцатые сутки [достигли] города лпинов, откуда навстречу ему вышли все жители города и приняли его с радостью и почестями, которые подобали его епископскому сану, тем более, что приближался праздник богоявления Господня. Прибыв в город, они остановились на отдых и совершили там вечером праздник. Оттуда они перешли в страну чилбов, что у склона великой горы. Там, на склонах Кавказских гор, дующие с севера холодные зимние ветры подняли страшную вьюгу. Трое суток они не могли даже глаз открыть, чтобы отыскать дорогу. Крайне утомленные, они [путники] были встревожены борьбой дьяволов, поднявших вой и гром, но не сумевших напугать все же мужа Божьего. Взяв в руки Крест, он [Исраэл] велел всем опуститься на колени [и помолиться]. [Затем] они вместе с ним поднялись на гору, называемую Вардедруак. Силою божественного Креста и молитвами великого епископа утихли ветры, усмирилась вьюга, и они перевалили через вершину громадной горы. Но еще много дней после этого не было видно ни звезд, ни солнца и держались крепкие морозы. Так, утомленные и обессиленные они шли еще много дней, пока не прибыли в древнюю царскую резиденцию, в ту самую, где был удостоен венца мученика католикос Алуанка [124] святой Григорис, внук великого Григора. Выйдя оттуда, через несколько дней они достигли ворот Чора, вблизи Дарбанда.

Там горожане с большими почестями приняли их, а затем и проводили дальше. [Наконец] накануне сорокадневного поста они прибыли в великолепный город Варачан ¹⁵². Узнав о его прибытии, великий князь гуннов вышел ему навстречу с приветствием, принял с великой радостью, оказав его святейшеству должные почести и уважение. А когда наступили светлые дни сорокадневного поста, он [Исраэл] был принят горожанами с великой любовью, они были рады ему и оказывали почести, особенно сам радетельный князь и благородные вельможи. Увидев этот радушный прием и лобызания святой любви, обрадовался весьма епископ и поблагодарил Христа за его неизречимые дары. Так, после утомительных трудностей он долгие дни отдыхал, в течение которых, однако, слышал много богохульств и видел суеверие несчастного, но приветливого народа. Он был огорчен и опечалился, увидев множество зла и раздвоение веры, ибо были люди, которые называли себя богопоклонниками, но отреклись от силы [Бога] и были чужды ей.

ЕПИСКОП ИСРАЭЛ ПРОПОВЕДЯМИ СВОИМИ ОБРАЩАЕТ ГУННОВ В ВЕРУ ХРИСТИАНСКУЮ. УВИДЕВ ЧУДЕСА, ОНИ ПОКОРНО ВНИМАЮТ ЕМУ

Преданный сатане, народ этот, охваченный заблуждением древопоклонения, по северной холодной глупости своей вздорные и ложные верования, скверные языческие обряды свои считал выше [других]. Если громогласное огненное сверкание молнии, обжигающее эфир, поражало человека или другое животное, то они считали, что это жертва, посвященная богу Куару, и служили ему. И еще почитаемому ими идолу какому-то, огромному и безобразному богу Тангри-хану, которого персы называют Аспандиат ¹⁵³, приносили в жертву коней на кострах. Не имея вовсе здравого суждения, они предавались всяким заблуждениям. Трубили [в трубы] и били в барабаны над трупами, ножом или палашом делали кровоточащие надрезы на своих щеках, на руках и ногах. То было адское зрелище, когда совершенно нагие мужчины – муж за мужем и отряд за отрядом – бились мечами на ристалище у могил. Многочисленные толпы людей состязались друг с другом, а после предавались разврату и скакали на лошадях то в ту, то в другую сторону. Кто плакал и рыдал, а кто забавлялся по дьявольскому обычаю своему. Они забавлялись, резвились, пускались в пляски и предаваясь скверным поступкам, погружались в мрачную мерзость, ибо были лишены света Творца. Они приносили жертвы огню и воде, поклонялись каким-то богам дорог, и луне, и всем творениям, которые в глазах их казались удивительными. И еще преданные похотливым ¹⁵⁴ желаниям, [присущим Афродите], по диким языческим нравам своим жен отцов своих брали себе, или два брата брали одну жену, или [один] брал много разных жен. Имея много разных безобразных обычаев и суеверных обрядов, не могли они увидеть и познать Солнце справедливости.

Услышав и увидев их злонравные верования, пагубное поклонение идолам и развратные обычаи, [епископ Исраэл] денно и нощно молился Богу о спасении [этой] страны, дабы найти средство обратить их [в христианство]. И тогда по велению его было установлено время [125] богослужения, чтобы все гунны-вельможи, азаты и рамики собрались поклониться святой церкви и выслушать божественные заветы. Тогда они собрались в Господнем доме – князь и толпа народа, выражая желание выслушать речи епископа, и говорили друг другу: «Давайте послушаем от него слова утешения, ибо он есть проповедник святого христианского учения, возвещающий миру заветы Святого Духа.

Увидев их готовность охотно выслушать его, [Исраэл] начал свою проповедь о вероучении божественных книг. Он говорил им: «Дети мои, обратитесь [в христианство] и познайте Господа Бога, дабы Он умилосердился и даровал вам жизнь. Ибо Он есть Господь и Творец всего. Оставьте отныне свои скверные верования и не поклоняйтесь больше творениям, ибо все это от дьявола и губит души. Ибо никто не может служить одновременно двум господам, никто не сумеет одновременно испить чашу Господа и чашу дэвов и невозможно отведать от стола Господа, отведав в то же время от стола дэвов. Да забудет Бог грехи ваши, совершенные сознательно или несознательно, и да ввергнет вас в горнило познания в назидание справедливости. Тот, кто просветил всю вселенную богоприемлемой купелью, рассеял мрак и тьму погруженных в неведение языческих народов, явив им свет истинной веры, просветит и вас своей лучезарной милостью, лишь только приступитесь к Богу несомневающимся разумом, любовью твердою и утвердитесь во славе Сына Божьего. Исповедуйте и веруйте в святую Троицу. Ибо и сонмы Серафимов ¹⁵⁵ славословящими голосами трижды воззвали: «Свят, свят, свят Господь! Вся земля полна славы Его!» (Исаия, 6, 3) Не видите ли вы силу триединого божества, как завещали нам прежде божественные апостолы и мученик Христа – Григориос, что Отец от Себя, Сын от Отца, а Дух Святой из сущности их. И вся земля полна славы Его, т. е. проповедано будет сие Евангелие [Царствия], согласно слову Спасителя (Матфей, 24, 14), во свидетельство всем язычникам, оно распространилось по всей вселенной и наполнило ее, как об этом гласит псалом: «По всей земле проходит звук их и до пределов вселенной слова их» (Псалтырь, 18, 5). А другой пророк говорит: «[Ибо] земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море» (Исаия, 11, 9).

И вот видим мы сегодня, что и над вами воцаряется слово Божье и, распространившись, плодоносит на нивах ваших сердец; благодаря трудам искусных земледельцев зерно принесло обильный урожай – иное сто, иное шестьдесят, и иное тридцать (Марк, 4, 8, 20). И если столь плодородны ваши нивы, то зачем же вы позволяете смертоносной птице опускаться на целомудренную и цветущую ниву вашего разума? Разве не знаете вы, что праотец наш Адам, по этой именно причине, был изгнан из рая и унаследовал поросшую тернием и волчецом землю, о чем повествует и апостол. Когда беззаконный князь пожелал стать Богом, то простер он руку и связал всех людей грехами. Он же, сгорая от зависти к первосозданному [человеку], за то, что выделил его [Бог], возбудил в нем непокорность и соблазнил Каина коварной мыслью убить брата. Этим убийством он и его несчастный род стали отцами всех телесных грехов, сомнений и семени проклятий, о чем и говорится в книге Бытия: «И взял себе Ламех две жены» (Бытие, 4, 19), а Иувал, сын [126] Ламеха, сочинял песни, изобрел лиры, а также трубы, арфы, барабаны и все другие [музыкальные орудия], издающие звуки, которыми призывали к идолопоклонству и возбуждали страсти к прелюбодеянию.

К этому призывал и Навуходоносор, который иступленными звуками металлических инструментов созывал толпы людей поклоняться и приносить жертвы отлитому из золота громадному истукану в день торжественного праздника его ¹⁵⁶.

Не видите ли беспредельной злобы племени Каинов, поклонявшегося дьяволу? Ведь как убийство произошло от сатаны, так и двоеженство, и создание музыкальных орудий следствие его же, искусителя, подстрекательства. Так они [потомки Каина] погрузились в прелюбодеяние и развратные помыслы, смешавшись с проклятыми дочерьми племени сифов. И взамен добрых обещаний Бог послал им в наказание потоп водный и всемирную погибель. И лишь Ной, поскольку он один оказался праведным среди племени своей святостью, повелением Бога был спасен со своим семейством от наказания – потопа. Так удостоились уважения и вознаграждения вера и святость.

Вот и Ханаан (Бытие, 9, 18), как рассказывается, был проклят за наглость Хама (Бытие, 9, 22), осмеявшего [Ноя]. «Проклят Ханаан; отрок, раб рабов будет он у братьев своих» (Бытие, 9, 25). Видим мы, что из рода его произошел исполин Нимрод (Бытие, 10, 6-8), который бесовским колдовством соблазнил все народы собрать камни для столпотворения. Сам же, возгордившись своим исполинским ростом и колоссальной силой, стал царствовать над всеми остальными, как о том и писано: «Царства его вначале составляли: Вавилон» (Бытие, 10, 10). Мы узнали также из историй некоторых летописей, что и после разрушения столпа и смешения языков Нимрод, крайне возгордившись, уподобив себя богам, велел своим искусным ваятелям изготовить свои статуи из серебра и меди, отделать золотом и назвал их своим именем. Многие племена из этих заблудших народов приносили жертву его изображению. Такими вот теперь я вижу и вас, [вижу], как вы, колеблющейся душой преданные суевериям, блуждаете тут и там по нехоженным стезям, поддавшись обману колдунов и чародеев, ворожителей халдеев и некоему дикому исполину Аспандиату, которому приносите в жертву лошадей. И не можете понять того, что почитатели нечистых [сил] сами не могут быть чистыми. Ибо как нечисты и поганы капища, так мерзки и скверны перед Богом все те, кто приносит жертву Аспандиату, согласно Писанию: «…Мерзок перед Господом развратный и с праведными не имеет общения» ¹⁵⁷. Вы также почитаете богом и называете спасителем молнию небесную, которая сверкает во время грома. Подумали бы вы, о, невежественные люди, куда же деваются молнии облаков и громов раскат на те шесть месяцев, пока свирепствуют зимние морозы? Разве не по мановению Творца нашего Бога сверкают молнии и не по повелению ли Его перестают и усмиряются они, не смея являться в зимнее время? Ясно из этого, что они не боги, но творения Бога Творца. И заблуждаетесь вы жестоко, не внимая словам: «Боги, которые не сотворили, неба и земли, исчезнут с земли…» (Иеремия, 10, 11). Смотрите вы и знайте, что [лишь] Господь Бог есть изначальное, и прежде Его нет никого. Он Творец всего, видимого и невидимого. [Бог] [127] единородный Сын, рожденный от Отца. [Бог] и Дух Святой, что из существа их. Ими и сотворен мир.

Отбросьте впредь свое старое заблуждение и поганое идолопоклонство, обновитесь обновлением разума ¹⁵⁸ своего, чтобы избрать себе лучшее. Ибо Иисус Христос появился на свет, чтобы спасти грешных. Придите, обратитесь к нему путем раскаяния. Не поклоняйтесь [больше] солнцу и луне, но [поклоняйтесь] Богу, сотворившему солнце и луну, небо и землю, море и все, что в них. Тем, кто поклоняется солнцу и луне, достанется на долю огонь неугасимый. Те, кто приносит жертвы водам, как камни утонут во глубине вод. О тех, кто [поклоняется] лиственным деревьям, принося им дары, так сказано в Божественном Писании: «Зажжется огонь на всяком древе в поле и пожрет беззаконников и не погаснет» (Иеремия, 7, 20). О тех же, кто вешает на себя золотые или серебряные изображения змея, Писание гласит: «Ни серебро их, ни золото их не может спасти их в день гнева Господа» (Софония, 1, 18), который в силах снять тяжкое бремя страданий и вечного ада с грешных ослушников, которые столь же нечестивы, сколь и язычники». Все это и еще многое говорил великий Исраэл первосвященник Божий.

ГУННЫ ВЕРУЮТ В ХРИСТА ЧЕРЕЗ ЕПИСКОПА ИСРАЭЛА. РАЗРУШЕНИЕ КАПИЩ И ВОДРУЖЕНИЕ КРЕСТА ХРИСТОВА

Доброжелательный великопрестольный князь Алп-Илитуер, его вельможи и многочисленные воины, вдохновенные весьма словами мужа Божьего, увлеченно, с охотой слушавшие его красноречивые проповеди и сладостные наставления, стали восславлять Бога, говоря: «Теперь мы истинно веруем, что Господь чрез него [Исраэла] ниспослал нам свое благодатное утешение, чтобы удержать нас от неразумных дел и всяких дьявольских поступков».

А затем, искренне и смиренно предавшись служению игу Христову, они украшали себя святостью и скромностью в дни сорокадневного поста, [строго] постились и в духовном рвении молились неустанно денно и нощно и спешили на поклонение святой церкви, забыв прежнюю прожорливость, которую святой епископ благодатью своих светлых наставлений соскреб с их умов.

Беспрекословно повинуясь велению святого епископа, боголюбивый князь, муж весьма благомыслящий, обязался вместе со всеми своими приближенными ежегодно свято соблюдать семь седьмиц ¹⁵⁹. Будучи сам весьма благочестивым, он немедленно сделался исполнителем Божьей заповеди и разогнал сыновей мрака.

Уверовав в светлое учение Его, он изо дня в день украшался любовью Христа, становясь желанным пристанищем для святой веры. Приблизившись к животворящей жизни, он стал [достойным] сыном благодати Божьей, будучи земнородным своей страны. Выделяясь силой и доблестью, он прославился в состязаниях, как победитель на греческих олимпиадах, отличившись силой среди всех остальных, он снискал себе великолепное имя доблестное, совершив многие подвиги храбрости в Туркестане при хакане хазиров, он снискал любовь хакана, [128] и тот выдал за него свою дочь. А также был он удостоен сана илитуерства ¹⁶⁰ и прославлен в пределах всех трех стран, потому что наставления епископа о светлом вероучении он принял как венец славы. Он старался постепенно прекратить исступленный плач над мертвыми и бешеную резню и, поняв, что отечественные верования скверны и отвратительны, он дал перед всеми обет [разрушить] капища Аспандиата запретить жертвоприношения другим языческим богам и повелел поклоняться только живому Богу, Творцу небес и земли, а также Сыну Единорожденному и Духу равносильному. Выбросив вон из головы своей всю скверну зла, он, как младенец новорожденный, жаждал цельного молока. Во многих местах он воздвигал церкви и умножал почести священников Божьих.

Тогда епископ и повелел срубить самое большое, посвященное скверному Аспандиату дерево – дуб, с пышной кроной, которому приносили в жертву лошадей и который окропляли кровью жертвы, а голову и шкуру ее вешали на ветви [этого самого дерева]. Этот дуб был как бы главой и матерью всех остальных высоких, покрытых густой листвой деревьев, посвященных [другим] суетным богам, которым многие поклонялись в стране гуннов, в том числе сам князь и все вельможи, считающие [дуб] спасителем [скверных] богов, дарителем жизни и всех благ. Услышав о том, что епископ велел срубить посвященное богам громадное дерево, которым были соблазнены и погублены все они, колдуны и чародеи, ворожеи и жрецы вместе с простолюдинами, подняв вой и, бия себя в грудь, пришли к князю гуннов и вельможам страны и кричали громкими голосами: «Что вы думаете, как вы смеете, как вы можете сделать то, что говорит вам наш противник враг богов наших – срубить дерево то! Зачем же вы во всем слушаетесь его? Зачем вы согласились ломать, разрушать и уничтожать наши капища и жертвенники отцами вашими построенные? Цари и князья, и весь наш народ по сей день почитали эти капища и получали от них и от деревьев священных добрые дары и умножение народа в нашей стране, [они] давали силу и победу в битвах с нашими врагами. За кого вы принимаете его, что так прислушиваетесь к его словам? Зачем вы даете ему власть совершать все это – разрушать, громить, уничтожать капища ваших богов? Ведь когда вы поклонялись и приносили жертвы и дары деревьям, посвященным колоссальному богатырю Аспандиату, вы получали все, просили и находили добро: больные получали исцеление, неимущие – состояние, во время засухи палящей и в знойные, жаркие дни мы силою их вызывали дожди, которые охлаждали сильный зной, поили растения и саженцы, наполняли [соками] плоды на съедение вам и в наслаждение. А также для вас мы прекращали ливневые дожди и усмиряли громогласное возмущение и сверкание молний с облаков.

Теперь же, хотя вы и верите его словам заблуждения и поклоняетесь Богу, которого он проповедует, не следует, однако, вам отходить и отрекаться от ваших настоящих богов, которым поклонялись ваши предки и вы тоже, не следует бросать их и предавать в его руки, чтоб он разбивал их и попирал ногами. Но поклоняйтесь им тоже, чтобы не рассердились они и не наказали нашу страну великими и жестокими ударами. Впрочем, кто дерзнет пойти, приблизиться к тем местам, где построены капища и храмы богатырскому Аспандиату, дотронуться до них, или же к тому дереву пышнорастущему, являющемуся хранителем и защитой нашей страны? Разве оно не наказывало жестокими мучениями и бешенством, а то и смертью тех, кто по незнанию брал для своих нужд из опавших листьев или сучьев того дерева, не истребляло ли их [129] дом и род? Ему ли [епископу] теперь приблизиться, дотронуться и срубить его или разрушить капища наших богов? Мы знаем, если он заупрямится и приблизится к ним, то будет наказан тяжкими муками и даже жизни может быть лишен».

Тогда князь гуннов ответил колдунам и чародеям, ворожеям и жрецам и служителям капищ и деревьев: «Мы поверили мужу сему и веруем, и поклоняемся Богу, о котором он проповедует нам. И не запретим мы ему разрушать капища, вырвать, срубить и сжечь в огне то самое дерево. И если теперь вы с помощью капищ и храмов, или деревьев, посвященных [Аспандиату], сумеете устрашить его или же ввергнуть его в тяжкий недуг, или даже ниспошлете ему смерть, [тогда] мы поверим вам и велим тут же строить капища и храмы и воздвигать идолов. Будем поклоняться деревьям, принесем им жертвы и дары, как и прежде. Но если вы не сможете воспрепятствовать ему, не устрашите его и он разрушит капища и жертвенницы, срубит дерево и сожжет в огне, и не постигнут его ни напасти, ни смерть, [тогда] мы поверим, что он послан нам Богом и поклонимся единому Богу, сотворившему небо и землю, солнце, луну и звезды. А вас, связав вам руки и ноги, предадим в его руки, чтобы он и вас сжег вместе с тем деревом и [уничтожил] вместе с капищами».

Тогда колдуны, ворожеи и чародеи [слуги богини] Афродиты начали свое неистовое колдовство, стали обращаться к земле, с лживыми призывами, произнося вздорные и бессмысленные восклицания, но ничего не могли поделать своим лживым и суетным искусством. Еще незадолго до того они опутывали людей невидимыми путами и любого, кого хотели, ввергали в тяжкие муки, вселяя в них бесов, а потом говорили им лживые слова: «Вы должны приносить жертвы и дары капищам и деревьям, а вы не приносите. Поэтому-то и постигло вас это наказание от великих богов наших. Теперь возьмите вы жертвы и дары и преподнесите капищам и деревьям. Вот тогда вы и исцелитесь от этих недугов и мук». Прежде все, что ни говорили они, сатана исполнял, чтобы внушить простым людям страх. Они же своим сатанинским и дьявольским заблуждением порой на виду у всех устраивали видимость проливных дождей и засухи, иссушающей землю, и всем этим соблазняли всех и приводили к погибели страну, ибо сами, будучи в заблуждении, вводили в заблуждение непостоянных.

Но на этот раз они не смогли сотворить чего-либо подобного; им не удалось применить [свое колдовство] и устрашить мужа Божьего, и победить его, ибо знамением Святого Креста все силы их были скованы, а [чары] заперты.

Тогда начал говорить святой епископ-законоучитель. Он сказал князю гуннов и вельможам: «Я не боюсь нисколько и не страшусь, не беспокоюсь об их суесловии. Они, лишенные надежды на истинную жизнь в Боге, думают устрашить и меня своим языческим колдовством, как и всех других суеверных. Я не боюсь ни капищ ваших, ни высоких деревьев, которые изменят свой вид передо мной. И я буду действовать бесстрашно, открыто, на виду у всех, уповая на благодать Святого Креста Христова. Я избавлю ваши сердца от сомнений и от заблуждения поклонения деревьям, которые сами по себе ничто и ничего не могут сотворить: ни зла, ни добра, ни вознаградить служителей [своих], ни наказать врагов, в чем сами убедитесь, на примере немых идолов увидев своими глазами, как я разобью их вдребезги своими же руками и брошу под ноги на попрание людям». [130]

С этими словами епископ приказал священникам взять в руки топоры, опуститься на колени и помолиться Богу, читая следующий псалом: «Да восстанет Бог, и расточатся враги Его, и да бегут от лица Его ненавидящие Его» (Псалтырь, 67, 2). Затем он осенил знамением креста высокие деревья, посвященные скверному Аспандиату, после чего священники двинулись в рощу и повалили все деревья. [Епископ] тут же велел перевезти бревна в город Варачан. Пригласив к себе искусных мастеров по дереву, он приказал изготовить из круглых бревен прекрасный крест ¹⁶¹. Вырезав [из дерева] различные изображения, прикрепили их к кресту, украсили великолепными орнаментами и весь, сверху донизу покрыли лаком.

А также с правой стороны его, сверху донизу, один за другим он разместил и прикрепил большими гвоздями сверкающие, великолепные кресты [серебряные]. В нижней части креста была сделана квадратная выемка, с двустворчатой дверцей, на которой была вырезана лилия. Туда и поместили серебряный футляр, в форме креста с частицею Креста Господня.

Соорудив крест и снабдив его различными и чудесными украшениями, он установил этот крест для обетов и молитв восточнее царского дворца и сказал: «Поклоняйтесь Господу, Творцу вашему перед животворящим этим крестом. Вы, что по невежеству своему раньше поклонялись древу этому, ели мясо и пили кровь животных, принесенных в жертву дэвам перед этими деревьями, поклоняйтесь теперь этому Кресту и невидимому Богу. Ведь вместо посвященных деревьев воздвиг Он Крест свой во вселенной. Вместо крови жертв Он отдал свою кровь во искупление [грехов] наших. И я знаю, что все, что вы ни делали в прошлом, делали по невежеству своему. Впредь сами приближайтесь к престолу благодати Божьей, сбросьте с себя все тяжкие пороки вашего язычества, и да будете вы достойны носить ризу светлой славы».

И благоверный князь гуннов, услышав все это вместе со [своими] вельможами, еще больше ободрился в любви и страхе перед Богом. Он увидел и то, что ничего из того, чем грозили колдуны, не сбылось, и деревья близ капищ не причинили ему [Исраэлу] никакого вреда, и не постигли его ни тяжкие недуги, ни смерть. Но, напротив, [епископ] еще больше просветлел и ревностно усердствовал в служении Христу. Тогда и они более укрепились в вере и стали внимать словам его учения.

И повелел князь властью своей высокой схватить поклонящихся сатане и дьяволам колдунов и ворожеев, вместе с главными жрецами, связать им руки и ноги и привести их к мужу Божьему. [Когда это было сделано], он отдал их в руки епископа. Тот повелел некоторых из них сжечь на кострах на перекрестках дорог и улиц, чтобы показать [всем], как бессильно суетное колдовство, а некоторых бросил в темницы, и, [таким образом], вся страна избавилась от суетных верований и покорилась наилегчайшему игу служения Христу. Он повелел также снять и выбросить вон золотые амулеты, которые носили на себе язычники. А сам на глазах у всех своими руками мял и скручивал их, придавая им вид креста, и тем самым показал всем свою праведность.

Все эти порядки были установлены в дни святого сорокадневного поста при многотысячном царском войске гуннов, а было это подготовлено и устроено рукою епископа [Исраэла], волею Господа Бога, внушением Духа Святого, благодаря чему еще более распространилась [131] благодать даров неизречимой славы Христа. Многие из старших жрецов и главных колдунов были еще в оковах и находились в темнице, когда настало светлое утро святой Пасхи. И вот по желанию князя Илитуера созвали всех горожан и там, на площади, назначили судилище. Обеим спорящим сторонам была дана возможность [высказаться] перед многочисленным собранием народа. Начал епископ. Держа в руках Божественное Писание, он заговорил словами [божественного] учения, строго браня и осуждая их. А жрецы, жалкие служители суеверные, сгорали от стыда перед Крестом Господним, который епископ все время держал в руке, [они] трепетали и впали в отчаяние. [Затем] они стали поносить себя, признавая свои грехи, [поклонились епископу] и обратились в истинную веру. Пагубные кости чар они отдали епископу, предали огню, удостоившись тем самым возрождения из святой купели.

А когда князь гуннов увидел все это, то со всем множеством народа еще более укрепился в любви к вере Христовой, оставив вовсе скверные суеверия, и в день освещения новоизготовленного Креста, установленного епископом при царском дворце, князь и все вельможи совершили жертвоприношение. И когда священники собирались воспеть благословляющие песни над дарами перед Крестом, епископ обратился к князю [со словами]: «Обет любви своей, которую ты питаешь к Богу, исполни сегодня перед Господом, дабы примирить Его с вами. Упраздни беззаконие, чтобы не было больше никаких препятствий [на пути богопочитания]. Теперь вот Святой Дух испытывает этих старших жрецов, и вы, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный. И вот согласитесь со мной: в этот великий день [праздника Пасхи] прежде всего должно быть сожжено громогласное кладбище чопа ¹⁶², называемое Даркунанд ¹⁶³, руками этих уверовавших старших жрецов. Они должны пойти туда с проклятиями и сжечь [кладбище-рощу], лишь после того они могут быть крещены и причащены» ¹⁶⁴.

Когда благочестивый князь гуннов услышал все это, то немедленно поручил ему разрушить капища. Тогда епископ и князь отправил некоего Мовсэса, мастера на все руки, вместе с другими иереями разрушать и сжигать капища, и, [в самом деле], с помощью сонма главных жрецов, они подожгли и вообще уничтожили все скверные капища идолов ¹⁶⁵. Сам епископ взобрался на возвышенное место напротив идолов, опустился на колени, осенил их знаменем Господним и тотчас поднялся сильный ветер, раздул пламя, огонь охватил и уничтожил высокое капище и скверные черепа и шкуры. [Затем] с великим ликованием они вернулись оттуда в город и приняли светозарное крещение. И день этот князь и вельможи сделали [самым великим] праздником из всех праздников и [самым большим] собором из всех соборов.

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ГУННОВ ИЛИТУЕР СОВЕТУЕТСЯ СО СВОИМИ ВЕЛЬМОЖАМИ, ЧТОБЫ ЕПИСКОП ИСРАЭЛ ОСТАЛСЯ У НИХ И УТВЕРДИЛ ТАМ ПРЕСТОЛ hАЙРАПЕТСКИЙ

Собрал великий князь гуннов всех вельмож и нахараров своего царства на доброе совещание и говорит им: «Мрак невежества, затмевающий души наши, издавна окутывал нас, и потому мы не могли увидеть свет справедливости всей вселенной. Ныне Господь наш Иисус [132] Христос благостью своей, в лице епископа сего, послал нам предводителя жизни, который и словами, и делами своими укорял и ругал нас за наше беззаконие, и помог нам познать Бога, Творца всего и вся, его чудотворную силу, в которую я истинно уверовал разумом своим. И вот мы уверовали в единого Бога – Творца небес и земли. Возьмем мы в пример все страны, исповедующие эту веру, в частности, великое царство ромеев. Был, говорят, у них некий царь по имени Константинос, тот, который построил Константинополь. Он первым, говорят, во всем том царстве стал христианином и до того он был набожным, что ангел Божий служил ему, и этой верой своей, великой победой сокрушал всех врагов своих. И вот, если с помощью этой христианской веры можно так прославиться и победить, зачем же мы медлим уверовать в Бога живого? Вот муж этот, епископ Исраэл, учитель заповедей Божьих. Давайте попросим его остаться в нашей стране и просвещать нас».

Все вместе одобрили этот совет, и он отправил к епископу Исраэлу некоего знатного князя по имени Авчи, имевшего титул тархана и постельника своего Чаткасара ¹⁶⁶. Прибыв к нему [епископу], они рассказали о решении [князей] и о том, что говорили великий князь гуннов и все вельможи: «Отец наш, Творца нашего мы познали через тебя, и, уверовав, поклоняемся всегда святой Троице. Нынче молим твою святость, чтобы ты согласился быть нам блюстителем и учителем, утвердив престол hайрапетский в нашем городе Варачане. И я, Илитуер, вступаю с тобой в обет Божий: все языческие верования сотру я с лица земли гуннов, а колдунов и чародеев, не желающих обратиться в веру, сожгу огнем. И каждого, кто в моей стране будет придерживаться язычества и тайно будет приносить жертвы идолам, истреблю и предам мечу. Да процветает богопочитание и да будет проповедано о неизречимых дарах Христа!».

И ответил им [епископ] и говорит: «Я не вправе сделать этого без [позволения] великого hайрапета Алуанка, святого Елиазара. Это в его власти. Я же имею свою епископию, как я могу оставить свою паству, которую Бог поручил мне пасти? О вас же да позаботится Господь Христос по человеколюбию своему, умножит и благословит, и даст вам пастыря по вере вашей, который будет блюсти вас согласно Евангелию Христа». Но посланники дважды, трижды повторили свою просьбу. Тогда сказал им епископ: «Повремените же до тех пор, пока с благоволения Бога вернусь я в свою страну, к благочестивому чаду моему, Вараз-Трдату, князю Алуанка и к святому католикосу. И если будет угодно Богу и им, то Бог исполнит вашу просьбу. То, что вы обещаете мне, это не честь для меня. [Напротив], я счел бы за славу и за счастье и ликовал бы в Господе, если бы вы жестоко пытали и замучили меня здесь. О своем же намерении вам следует письменно сообщить всему народу Алуанка и hайрапету Елиазару, ибо еще со времен святого Елиша, принявшего рукополагание от святого Иакова, брата Господня, и по сей день Северо-восточному краю дан апостольский престол от Иерусалима – города богообитаемого. И вы сопредельны с этой епархией, и без согласия совета всех сопрестольников, отцов и братьев моих, как можно мне так поступить? Ведь дело это новое и весьма велико его значение!»

Услыхав от епископа все это, они исполнили его желание и с почестями отпустили его в свою страну. [133]

ВОЗВРАЩЕНИЕ ИСРАЭЛА, ЕПИСКОПА МЕЦ КОЛМАНКА [ИЗ СТРАНЫ] ГУННОВ. ДВОЕ ИЗ ВЕЛЬМОЖ ПРИБЫВАЮТ ВСЛЕД ЗА НИМ И ПРОСЯТ ЕГО СТАТЬ ПРЕДВОДИТЕЛЕМ [ГУННОВ]

Великий и благочестивый князь гуннов Илитуер снарядил [двоих] вельмож своей страны Итгина из Хурсана и Чата-хазра вслед за святым Исраэлом, с дружественными предложениями и просьбой [назначить Исраэла] духовным предводителем страны гуннов. Вот копия грамоты: «Взором очей разума приняли мы посланца вашего мужа Божьего епископа Исраэла и через него приветствуем вас – владыка святой Елиазар, великий hайрапет Алуанка и любезный наш брат Вараз-Трдат, владетельный князь Алуанка. Вы просили у нас телесного мира, мы же духовным миром увидели в нем образ Божий и посредством его [епископа] святого жития и чудесных знамений, показанных нам Всевышним, познали Творца нашего и обрели мир в душах наших. Ныне мы просим Вас, дайте нам того же Исраэла блюстителем и предводителем; ибо благодаря ему многие обрели вечное спасение, и да утвердится между нами нерушимая любовь. Будьте здравы в Господе».

ПОСЛАНИЕ КНЯЗЯ ГУННОВ В АРМЕНИЮ С ТОЙ ЖЕ ПРОСЬБОЙ

«Епископосапету Великой Армении святому Саhаку ¹⁶⁷ и полководцу Армении многопохвальному князю Григору ¹⁶⁸ премного приветствий!

С самого начала сотворения земли предки наши почили в аду, омраченные неведением и затуманенные незнанием. Мы же о пришествии Спасителя рода человеческого, о Боге всевышнем, о Христе, сошедшем на землю, знали лишь немного понаслышке, со времен наших набегов в вашу страну и в Алуанк, который ближе к нам. Теперь, когда мы увидели, что у вас со всей вселенной одна вера, то и у нас в сердце пробудилась добрая зависть. Исполнилось слово Христа Бога нашего и у нас, в стране северян, было проповедано Евангелие Его, которому нас основательно обучил Исраэл – муж превосходный, епископ [области] Мец Колманк.

Теперь же, услышав от прибывших к вам о знамениях, совершившихся у нас соблаговолите исполнить нашу просьбу – отправьте к нам блюстителем того же [Исраэла]. Об этом мы просили и у Елиазара, святого hайрапета Алуанка ¹⁶⁹, и зная, что вы с ним единоверцы и сподвижники, просим вас обоих исполнить нашу духовную просьбу. Ведь если он будет находиться среди нас и мы с вами будем иметь одну веру, то и набеги войск [наших] диких народов на вашу страну прекратятся. Будьте здравы!».

И вот, когда посланцы прибыли через Алуанк в Армению, и, обменявшись приветствиями, рассказали обо всем том, что сотворил Господь рукою его [Исраэла] в стране гуннов и вручили послания великого князя гуннов католикосу святому Саhаку и князю армянскому Григору, то и они, и все жители страны приняли их с великим ликованием и дали следующий ответ. [134]

ОТВЕТ НА ПИСЬМО ГУННОВ

От Саhака, армянского католикоса, от всей духовной братии, от князя армянского Григора и от всей паствы наших церквей – радуйтесь в Господе!

Мы беспредельной радостью благодарим [Господа] за обильные дары Христа, за животворное спасение ваше, посланное вам Богом, о которых было нам рассказано.

Письмо, написанное вами, новопосвященными слугами Божьими, мы получили. Из [письма] того, мы узнали о благодеянии Творца, который явил в стране вашей, как и во всех других странах, свет богопознания, и мы еще больше прославили человеколюбивого Бога за то, что не оставил Он вас в прежних суетных верованиях отцов ваших и предков, но ознакомил вас со своим священным именем и вы сделались истинными поклонниками Творца нашего [Господа] Бога.

Вот мы узнаем, что имя Его распространилось и наполнило всю вселенную. Из письма вашего и от посланцев ваших узнали мы о том, как вы, рукою блаженного епископа Исраэла, всем сердцем обратились [в богопоклонение]. И хотя мы и наша страна далеки от вас телом, но любовью сердца нашего мы как бы видим вас рядом с нами. Что же касается вашей просьбы отправить к вам епископа Исраэла, то это трудное дело, ибо не может же паства остаться без пастыря. Теперь вот нам тяжело и трудно не исполнить просьбы вашей, но есть причины тому: он же под властью престола не нашего, но престола Алуанка. Мы хотели бы и согласны, чтобы он всегда был с вами, но право и власть над ним имеет наш сопрестольник Елиазар, hайрапет Алуанка. Это его дело.

Так познайте же Бога живого, дарующего людям жизнь. Он умерщвляет, Он и животворит. И да утвердит вас эта же благодать Святого Духа в страхе Божьем и соблюдении заповедей Его. Мы же с непроходящей тоской в сердце будем поминать вас в нашей церкви. Будьте здравы!»

Вернувшись из Армении [в Алуанк], Итгин-хурсан и Чат-хазр явились в столицу Партав к католикосу Елиазару и князю Вараз-Трдату и на прощание попросили у них дать им епископа [Исраэла]. Но они не захотели дать Исраэла в предводители [хазарам]. Они сказали: «Он не может оставить совсем доверенную ему Богом паству и быть с вами. Но мы велим ему, чтобы он, по мере сил своих, приезжал к вам и возвращался и утвердил вас в вере Христовой, и сохранил нерушимую любовь, которая установлена между нами. На это мы согласны, ибо, будучи посредником между нами и вами, он положит конец вражде и утвердятся любовь и мир между нами».

Услышав все это, князья были изумлены и возмущены. Недовольные [отказом, они все же были вынуждены] согласиться и сказали: «Пусть же не медлит посетить нас [Исраэл], чтобы не рушилась у нас уже заложенная им основа веры, и мы не остались сиротами, ибо мы не будем слушаться другого вардапета и не подчинимся ему».

Блаженный епископ [Исраэл] по приветливому нраву своему добровольно согласился поехать к гуннам, устраивал обе страны и попечительствовал [также] над новообращенной паствой Христовой, чтобы твердо сохранить обет и условия союза с ними. С одобрением выслушав слова благодатного епископа, они исполнились великой радости и с миром возвратились к себе, благословляя всесвятую Троицу. [135]

ВОПРОШЕНИЕ ДАВИДОМ, ЕПИСКОПОМ МЕЦ КОЛМАНКА, ИОhАННА МАЙРАГОМЕЦИ ¹⁷⁰ ОБ ИКОНАХ И ФРЕСКАХ

В те времена, когда hайрапетом в Алуанке был владыка Ухтанэс, а после него Елиазар, и когда во многих местах происходили смуты и распространялись ереси, как среди образованных, так и среди невежд, происходили также борьба и соперничество между греками и армянами. Между тем Алуанк оставался в стороне от всего этого.

Но вот дошла до них весть о том, что некоторые отвергают иконы, другие не совершают крещения, третьи не благословляют соли или не венчаются [в церквах] во время свадьбы, все это якобы по той причине, что не стало больше священников на земле.

В этой связи епископ Мец Колманка Давид обратился с письмом к армянскому вардапету Иоhанну, попросив объяснить причины этих событий. И он, хорошо осведомленный в этих делах, дал правильное объяснение: «Ересь эта, иконоборство, возникла после апостолов. Впервые она появилась среди ромеев. В этой связи в Кесарии был созван великий собор. Было разрешено писать иконы в доме Божьем. Возгордившись, иконописцы ставили свое искусство превыше всех остальных церковных искусств. Они говорили: «Наше искусство – свет, ибо вообще все, и стар и млад, видят его, тогда как Святое Писание немногие читают». С этого и начались споры, и вновь был созван собор. Обсудив дело, оправдали писцов, чтецов и толкователей и поставили их выше художников. С тех пор и до армянского католикоса Мовсэса эта раскольническая ересь больше [у нас] не появлялась. Но когда [при Мовсэсе] армянский католикосат раздвоился, разгорелась жестокая борьба между Мовсэсом и Теодоросом – епископом Карина, которого звали также главой философов. Но и они, и мы, православные [т. е. сторонники Мовсэса] осуждали все ромейские ереси.

Созвал Мовсэс вардапетов своей стороны и повелел им «не иметь никаких общений с ромеями, подчинившимися халкидонскому вероломному собору, и, поскольку ложны их дела, не принимать от них ни книг, ни икон, ни опресноков».

Тогда Теодорос также велел созвать в городе Карине армянских епископов, что были в его пределах [т. е. тех, кто находился под властью Византии] и сказал им: «Мы должны избрать [себе] католикоса». И выдвинули некоего Иоhана столпника ¹⁷¹, рукоположили его [в католикосы] и приняли халкидонское вероисповедание. И никто из них не стал исповедовать православную веру, кроме блаженного Еновса, который, отделившись от них, пришел к католикосу Мовсэсу и был радушно принят им. Католикосский престол Мовсэса находился в Двине. Ромейцы нашли целесообразным основать католикосскую [резиденцию] Иоhана близ [Двина], в Аване ¹⁷², недалеко от первой. Между ними возникали постоянные ссоры, поскольку они не признавали [епископов], рукоположенных Иоhаном. Тогда священник Иесу, а также Тадеос, да еще Григор, бывшие на стороне Мовсэса, ушли из Двина в гавар Сотк, а так как они были монахами, то поселились в пустыни и начали проповедовать: «Сотрите иконы, изображенные в церквах и не общайтесь с мирскими иереями». В гаваре возникли смуты, и слух об этом вскоре дошел до католикоса Мовсэса, и он тут же написал им [и повелел]: «Немедленно явитесь ко мне!» Но те не послушались и оттуда перешли к вам и поселились в вашем наhанге Арцах. [136]

Католикос расспросил своих ученых о делах этих людей. Причиной их назвали заблуждения ромеев. Тогда они написали письмо, потребовав, чтобы никто не смел портить иконы в церквах.

После кончины католикоса Мовсэса, после того как Хосров вновь завоевал Армению, страна объединилась ¹⁷³. Тогда возвели на католикосский трон Абраhама, мужа праведного и избранного, который перед этим проклял и предал анафеме Халкидонский собор и лишь после этого был рукоположен [в католикосы]. А иконоборцы, поселившиеся в Алуанке, возмутили вашу страну. Тогда владетель Гардмана выловил этих троих, имена которых упомянуты в этом письме, и, заковав в цепи, велел вернуть их в Армению. А когда они были представлены мне, мы спросили: «По какой причине вы не признаете образа Бога Воплощенного?» Они ответили: «Об этом нет [указаний] в заповедях и что это пристойно идолопоклонникам, которые поклонялись всем тварям. Мы же не поклоняемся иконам, ибо нет в Святом Писании указания на то». Тогда мы указали на то, что скиния Моисея была украшена чеканными украшениями, а собор Соломона – разными скульптурами, и что мы по их примеру украшаем наши церкви». Сказав им это и еще много подобного, мы исправили их заблуждение».

РАЗМЫШЛЕНИЯ О ТОМ, КОГДА БЫЛ ПРЕДАН АНАФЕМЕ БЕЗБОЖНЫЙ СОБОР ХАЛКИДОНСКИЙ, КАК АЛУАНК ОСТАЛСЯ НЕПРИЧАСТНЫМ К ЭТОЙ ЕРЕСИ. ОБ ОТДЕЛЕНИИ ИВЕРОВ ОТ АРМЯН И О ТОМ, ЧТО [ПОВЕЛЕЛ] КАТОЛИКОС АБРАhАМ АЛУАНЦАМ

Был сорок третий год греческого летосчисления, когда просветились армяне [приняв христианскую] веру, на двести семьдесят лет раньше просвещения Алуанка ¹⁷⁴. Спустя сто восемьдесят лет после обращения армян [в христианство], в годы армянского католикоса Бабкена, был созван собор [армянской церкви] ¹⁷⁵ о смутившем вселенную соборе Халкидонском ¹⁷⁶. По повелению благочестивых императоров греческих Зенона и Анастасия ¹⁷⁷. Греция, вся Италия, Армения, Алуанк и Иверия, объединившись, предали анафеме безбожный собор Халкидонский и послание [папы] Льва ¹⁷⁸. Спустя еще восемьдесят семь лет, в годы армянского католикоса Абраhама иверы через проклятого Кюриона отделились от армян. С ними [отделились] также греки и Италия. Но Алуанк не отделился от православия и единоверия с армянами. В связи с этими событиями [католикос] Абраhам в своем окружном послании осуждает перед всеми народами отступничество Кюриона и отделяет его духовным мечом. Прежде всего он уведомляет об этом Алуанк, наставляет в своем послании следующее: «Находившиеся прежде нас на престоле армянском [католикосы писали] престолу алуанскому. Теперь же, так как они согласны с нами, то мы и алуанцы предали анафеме и низложили Кюриона согласно каноническим повелениям отцов, установленным относительно ромеев, которых придерживаемся по сей день мы и Алуанк» ¹⁷⁹.

Так распорядились мы и относительно иверов: вовсе не общаться с ними, не молиться вместе с ними, ни есть, ни пить, не вступать с ними в родство, не брать [и не давать] кормилиц, не ходить на паломничество ни к знаменитому Кресту, что в Мцхите, ни [137] к другому [Кресту], что в Манглисе, не пускать их в наши церкви, не свататься. Лишь покупать у них и продавать, как евреям. Итак, если кто будет общаться с ними, невзирая на этот [запрет], да будет он проклят душой и телом, и отлучен в течение всей жизни своей. Все те, кто будет обходить это повеление да снизойдут они во мрак [вечный] и да будут преданы на съедение вечному огню».

О [СПОРЕ] ГРЕКОВ С АРМЯНАМИ ИЗ-ЗА НЕПОЛНЫХ ДЕВЯТИ ЧИНОВ ЦЕРКОВНОЙ ИЕРАРХИИ [У АРМЯН]. УСИЛИЯ АРМЯН ПОДЧИНИТЬ СЕБЕ АЛУАНСКОГО АРХИЕПИСКОПА, НА ЧТО АЛУАНЦЫ НЕ СОГЛАСИЛИСЬ ¹⁸⁰. СЮНИК ПЕРЕХОДИТ НА СТОРОНУ АЛУАНКА И ОТ НИХ ПОЛУЧАЕТ РУКОПОЛОЖЕНИЕ И ЕЛЕЙ

Вскоре после воцарения своего над ромеями злонравный Маркиан ¹⁸¹ по настоянию скверной Пульхерии ¹⁸², супруги своей, сторонницы сверженного несторианства, созвал Халкидонский собор, нарушив тем самым определения православной веры ¹⁸³.

После этого последователи их [т. е. халкидониты] неоднократно вступали с армянами в споры, требуя следовать им. Бывало, что в посланиях, а бывало и лицом к лицу на соборах – раз в Константинополе, второй раз в Феодосиополе, на которых пытались они склонить на свою сторону якобы заблудших [армян]. И хотя собравшиеся по повелению императора греческие богословы были уверены, что благодаря гибкости и богатству греческого языка, они выйдут победителями, однако они получали достойный ответ. Ибо вера армянской церкви была правой, и [многие] хорошо владели греческим языком. Об Иоhанне Майрагомеци армяне говорили будто он на стороне греков и выступает против [армян]. Причиною этой клеветы был некий отшельник Соломон ¹⁸⁴, который впоследствии стал католикосом армянским.

Он спросил учителя своего ¹⁸⁵ Соломона, настоятеля [монастыря] Макенацоц ¹⁸⁶, и тот письменно объяснил, что армяне не были побеждены [греками] в [споре] о вере, но греки говорили, что «Бог и в церкви утвердил иерархию из девяти чинов по примеру ангелов в небесах ¹⁸⁷; так и здесь [под небесами] в церкви расположены [девять чинов]:

[1] патриарх, т. е. hайрапет,
[2] архиепископ, т. е. епископосапет [глава епископов],
[3] митрополиты,
[4] епископы,
[5] священники,
[6] дьяконы,
[7] иподиаконы,
[8] чтецы,
[9] псалты.

Только все они, собравшись вместе, могут рукоположить патриарха, патриарх же – всех.

Итак, если вы [принадлежите] к православной вере ¹⁸⁸, то укажите, кто ваш патриарх, ибо [лишь] четыре [патриарха] есть на земле. В Александрии престол Марка, в Антиохии – Матфея, в Риме – Луки, в Ефесе – Иоанна, в соответствии с четырьмя сторонами вселенной, с четырьмя реками Едема, с четвероликим животным ¹⁸⁹, с четырьмя [138] евангелистами, с четырьмя законами Моисеевыми, ибо второзаконие считается отдельно. Мы повинуемся им всем, повинуйтесь же и вы одному из них, или же всем, чтобы быть с нами единоверными. Ибо ваш святой Григор в Кесарии был рукоположен только в епископосапеты, также и его преемники по сей день ¹⁹⁰ [рукополагаются в епископосапеты]. Или придерживаетесь вы другой церкви кроме этих? Тогда укажите своего патриарха, которому подчиняется ваш епископосапет, ведь он по сей день подчинялся нам. И если нет у вас патриарха и нет всех полностью чинов церковной иерархии, то ясно, вы еретики, заблудшие вместе с Арием, с варварами и с другими неправославными». Вот в этом-то были побеждены армяне и оставили без ответа их, ибо так управлялась [наша] церковь.

А Юстиниан в годы своего царствования перевез мощи святого евангелиста Иоанна в Константинополь и там также учредил патриарший престол. Но собственный его престол остался там, в Ефесе. Точно так же [престол] Матфея из Антиохии был перенесен в Иерусалим, ибо, как говорит он, это «город великого Царя» (Матфей, 5, 36), а собственный его [престол] остался в Антиохии. И тогда возомнили все честолюбцы и [епископские] престолы всех [тех городов], в которых скончались апостолы, объявили патриаршими. И когда ими был установлен этот порядок, тогда и у нас стали поговаривать о своем [патриаршем престоле].

[В то время] Армения была разделена между персами и греками. Владыка Мовсэс восседал на престоле святого Григора в Двине, а на греческой стороне, недалеко от него и в противоположность ему посадили на престол некоего Иоhана. И когда патриарший престол раздвоился, то владыки Сюника отделились и не стали повиноваться ни одному из них по завещанию епископа своего, добродетельного Петроса ¹⁹¹, доживающего свои последние дни, завещавшего своей епархии принимать рукоположение в Алуанке и там же брать благословенное мирро, до тех пор, пока не воссоединится престол святого Григора ¹⁹². Потому-то Вртанэс рукоположение в епископы Сюника принял от Закарии, святого hайрапета Алуанка. Вместе с тем и елей священный сюнийцы из года в год получали из Алуанка, до тех пор, пока не прекратились разногласия, и Абраhам стал единолично управлять на hайрапетском престоле.

А чтобы [восполнить] девять чинов, то главные церковнослужители по своему своеволию и гордыне возвели [пастыря] Армении Абраhама в патриархи, [пастыря] Алуанка – в архиепископы, а [пастыря] Иверии – в митрополиты.

[Тогда] обиделся [владыка] Иверии, имя которому Кюрион, и решил не соглашаться с этим. hАйрапет же Абраhам говорил, что Алуанк стал верующим раньше, чем Иверия, [следовательно], там и надлежит учредить епископосапетство. Из-за этих-то споров и в поисках православной веры иверцы отделились и стали халкидонитами. Греческие полководцы подстрекали его [Кюриона] потребовать верховенства над Алуанком ¹⁹³, с чем алуанцы не согласились, выдвинув одного из учеников Господа по имени Елиша, рукоположенного святым Иаковом, братом Господним, прибывшего в Алуанк, проповедовавшего и построившего там церковь раньше, чем в Армении, первую церковь, мать церквей Восточного края, а именно – церковь в Гисе, основанную им, которой и посвятили себя [алуанцы]. Они [иверцы] отбились от Армении, чтобы не подчиняться ничьей власти. Тогда, армяне, из-за [139] бахвальства греков, которые стремились умалить [значение] места покоища апостола Фаддея, говоря, что нет там епископосапета или митрополита, решили [возвести в сан] митрополита епископа мардпетского Теодора, вручив ему лишь крест и патив, но без права рукополагать в епископы. Тот попросил, чтобы при нем было два или три епископа, однако главы [армянской церкви] не согласились [на это], опасаясь, как бы вдруг не произошло нового раскола только что объединившегося престола. Увидев же впоследствии, что владыки Сюника весьма богобоязненны, покорны и всегда следуют заповедям Божьим, а духовенство церкви основательно обладает [богословскими] знаниями и во всем следует православной вере, [главы армянской церкви] возвели их в сан митрополита армянского с правом носить крест [митрополитский], но не домогаться ничего большего, и hайрапета не величать епископосапетом ¹⁹⁴. А в других краях оставили прежние порядки, чтобы не происходило смут. Потому и в Сюнике [при богослужении] не упоминают патриарха и не пишут «епископосапет» в своих ответных [письмах] в Армению, ибо если бы [его] так называли, стало быть можно было бы так и писать. Но ведь величие не в том, как прозывать, и не в том, как писать. А носить крест на груди – это уже во славу Господа, имя же его вселяется лишь крестом и проповедью, а не памятью кого-либо осененного им. Так учредили девять чинов, и [служители] Господа в Сюник писали «духовный владыка», а сюнийцы о себе писали «от раба». Но затем из-за необдуманных действий владыки Елия в монастыре Ерицованк по пути в Алуанк, перестали писать «от раба». И они запретили [писать] «духовный владыка». Вот истинное положение дел.

ОТВЕТ АРМЯН НА ПОСЛАНИЕ МХИТАРА, ЕПИСКОПА АМАРАСА, КОТОРОЕ В КНИГАХ ПРЕДСТАВЛЕНО КАК ХУЛИТЕЛЬНОЕ ¹⁹⁵

Вам, почтеннейшим и прославленным, добровольно проявившим в прениях свое усердие, отрицающим неуместное, а также, к слову тут сказать, уподобившимся волею своей стараниям отцов афинян современных. Вам, слушающим и рассказывающим в наши дни среди жителей Северного края, особенно [среди] всех колеблющихся насчет твердости таинства, владыке Мхитару – епископу Амараса, Симеону – епископу Мец Иранка и другим епископам святой церкви – единомышленникам вашим, азатам и другим [представителям] народа Алуанка.

От Абраhама – католикоса армянского, Теодороса – епископа Мардпетаканов, Степанноса – епископа Багреванда, Давида – епископа Сюника, Мовсэса – епископа Хорхоруника, Кристафора – епископа Апаhуника, и от других епископов, братии церковной и азатов. От всего сердца искренне и молитвенно желаем вам божественного духовного приветствия.

Письмо ваше, в котором вы рассказываете нам о святом вероисповедании своем и [о том], насколько вы были согласны с происходившими прениями, мы получили через одного нахарара Сюника по имени Григор. [Он же] рассказал и об одном вашем служителе, отвратившемся [от истинного] пути Господа, однако мы предскажем благочестие и волю в неколебимом и совершенном исповедании наших [140] блаженных предков [Христа]. Хотя мы получили от него противоречивые известия, однако сострадание наше к вам и кровное братство с предками вашими принудили нас к этому. Ибо вы пожелали кратко изложить в вашем письме свое вероисповедание, а в приложении к нему [приводите] и учение о Святом Духе, чтобы или отступить от истины, или же согласиться после ознакомления. Так дай же мне то, что на уме у тебя, и не скрывай истину, чтобы не причислиться к противникам, ибо это [т. е. лицемерие] не свойственно Божьей церкви. Ибо письмо ваше вот о чем поведало.

После краткого благодарения вы обвиняете нас в том, что будто мы поверили человеку, [как вы говорите], весьма недалекому, и это, мол, с нашей стороны вовсе неуместно и бессмысленно. Я же скажу, что не то, что наша вера недостаточна, но мы преисполнены веры, подобно вам, ибо апостолы и вардапеты проповедовали нам одинаково. Далее. Через несколько предложений о существовании Святой Троицы прежде вечности вы рассуждаете иначе. Далее. После долгих [рассуждений] воплощение Слова [также] признаете отлично от нас но такого учения церковь Христова не унаследовала ни от своих апостолов, ни из Писания [Святого]. Это волки хищные похитили у него мужей, заблудших, чтобы увести за собой своих учеников.

Для других подобных речей, не согласных с нашими, преследующих цель лицемерием ввести в обман простодушных, двери к нам, верующим, закрыты. И если это так, о почтенные, то задумайтесь о вашем исповедании: куда влечет оно и как отлучает вас от [правого] учения Святого Духа!

Итак, взвесьте каждое мое слово, и дайте четкий ответ, познайте же свет вместо мрака! Ты же, о благожелательный, вознеси вместе со мной, острые взоры свои к небу, к пределам Святой Троицы, о которой говорил еще [апостол] Павел в своем Послании к римлянам: «…умоляю вас, братия, Господом нашим Иисусом Христом и любовью Духа, подвизаться со мною в молитвах за меня к Богу» (К римлянам, 15, 30). [Это свидетельствует о том], что Иисус Христос и Дух Святой есть Бог. Так он учил о Святой Троице и даже писал, что все заветы апостольские полны этой мысли, именем которой мы имеем повеление крестить и славить единым поклонением.

Зачем же нам теперь позволять Иеровоаму ^195б раздирать Божью церковь, которую Сын Божий собрал под одной сенью.

Пусть не являются среди нас Надав и Авиуд, которые как безбожники принесли [пред Господом] огонь чуждый (Левит, 10, 1. Числа, 3, 4; 26, 61), чтобы не сгореть нам огнем. Не будем же поносить Христа, Спасителя нашего, изменяя веру, чтобы не заслужить проклятия, которое Ной обрушил на Ханаана (Бытие, 9, 20-25), от того, который отделит овнов от козлищ. Дело это касается нас и тебя, Мхитар, поставленного во главе церкви Амараса, [тебя], признающего, что она основана Григором, что у тебя с ним одна вера, что он дитя-заступник, ходатайствующий пред Богом, Христом за нас, чтобы мы стали сонаследниками его. Не дай Бог нам услышать, что вы есть дети Ханаана и служите грехам, а не дети Иуды исповедника, не дай Бог кому повелеть разделить [церковь] и другую часть передать лицемерам.

Если мы сыны тех отцов, которые одной веры с апостолами, то будем крепко держаться того, чему учились мы у них, не будем, [141] черпая воду горстью, мешать ее с цельным молоком, ибо в таком случае Тот, чьим именем мы гордимся, будет осуждать нас пред Отцом небесным. Да не соблазнимся множеством злобы, но, по наставлению говорящего притчами, «не следуй за большинством на зло» (Исход, 23, 2), постараемся укрыться в ковчеге вместе с восемью другими душами (1 Послание Петра, 3, 20), спасшимися из многочисленной толпы тонущих во дни потопа, избежим огненных дождей вместе с Лотом и вместе с двумя из шести тысяч поверженных войдем в обетованную землю. Ибо и сейчас раздается в горах глас вечно доброго пастыря, говорившего: «Не бойся, малое стадо! Ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство…» (Лука, 12, 32).

А всех упорствующих мы [неустанно] будем увещевать на то. Мы же, как учились почитать поклонением святую Троицу, так и будем стоять во веки на том непоколебимо, избегая всякого брата, который будет проповедовать ложь.

O ПУСТЫННИКЕ ИОВСЕПЕ, ПРОЖИВАЮЩЕМ В АРЦАХЕ. ЕГО ПАЛОМНИЧЕСТВО В ИЕРУСАЛИМ. ОН ПРИНОСИТ МОЩИ СВЯТЫХ

В годы царствования Ираклия и разгрома царства Иазкерта в Персии, при католикосе армянском Езре и спарапете Мушеле, при князе Григоре и епископе Матусале в Сюнике, во время правителя Алуанка Вараз-Григора – владетеля Гардмана я, пустынник Иовсеп, ушел из монастыря Бртиайрка, что в гаваре Гелама, в это трудное и жестокое время, когда освирепевшие иноверцы попирали церковь и разоряли изнуренных жителей [тяжелыми] податями и опустошали жестокими набегами, особенно [теперь], когда стал усиливаться кровожадный народ тачиков и попирать все страны. Избегая этих притеснений, прибыл я в гавар Арцах, в село Илерк (***) к епископу-старцу Миhру. Он принял меня, недостойного, выпросил этот участок у сельчан и построил эту церковь, где я пребывал в продолжение двенадцати лет, после чего Бог призвал его к себе. Преемником его на престоле стал Андрэас, правивший одиннадцать лет.

Владыка мой поручил меня ему, кто всем своим благоразумием благоустраивал это место [т. е. церковь]. Но здесь у нас не было мощей святых. Некий Мхитар, пустынник из Тандзика, пожелавший увидеть святой город Иерусалим, с двумя своими товарищами отправился туда на поклонение всем святым и год целый пробыл там. Этому Мхитару Христос даровал от мощей святого Стефана и святого Георга через некоего грека, набожного крестьянина, который хранил их для своих близких. Но когда все они умерли, он передал [мощи] святых Мхитару и сказал: «Отнеси их в страну нашу и помести там в достойном месте». Тогда он взял это сокровище и, опасаясь врагов, поспешно отправился в сторону ромеев и прибыл к горам Тавра, достиг монастыря святого Андрея, принявшего мученическую смерть вместе со многими своими сподвижниками от царя Селевкия. [142]

Здесь он стал умолять служителя [монастыря] Тумаса дать ему от мощей Андрея. И тот, уступив его просьбам, дал просимое.

Тогда, взяв пречистые сокровища, он прибыл в Арцах. Узнав об этом, я, Иовсеп, вышел им [мощам святым] навстречу. В тот же день я упокоил их, как подобает святым, а утром спросил у Мхитара: «Куда хотел бы он унести святых?» Тот ответил: «Где Богу будет угодно, там и пребудут они». И я, ободренный любовью к святым, говорю ему: «Знаю, что сам я недостоин служить этим [мощам], но вместе с тобою, Мхитар, я готов служить им до конца дней моих». Тогда он согласился и упокоил [мощи] святых в часовне, которую построил плотник Покрик ¹⁹⁶ вместе со своим сыном Иоhаном и кузнецом Бахданером за три месяца. И тогда мы совершили службу в их память, согласно канонам.

А затем в сердце моем начало произрастать желание заиметь также частицу от мощей святого Иоанна, которого сам Спаситель назвал величайшим из рожденных женами (Матфей, 11, 11). Тогда с позволения иерея Андрея и на его средства, а также с согласия моих однокашников священников Иовhанна и Мхитара, снарядившись в путь вместе со своими учениками Кристосатуром, Григором и Саргисом я отправился за [мощами] Предтечи. Так прибыл я в святой город Иерусалим и, совершив там поклонение [святым местам], возвратился в великом горе, ибо там все были заражены ересью и являлись сторонниками разрушающего мир собора [Халкидонского]. Даже не простившись с ними я возвратился в свой гавар Геларкуник, в монастырь Пуhаванк, где, как я еще с детства знал, находились частицы от мощей Иоанна. Там я горячо умолял Григорика – служителя святого [дать мне от мощей]. Милостью Божьей он согласился и открыл киот и мы там нашли [мощи] святого Крестителя [Иоанна] и апостола Фомы, а также первомученика Стефана, которые прежде были привезены первыми отцами нашими от православных из святого Иерусалима. Я, Иовсеп, приняв [мощи из рук его], принес их в ту же часовню. Все, исполненные нашей великой радости, вышли нам навстречу. Так мы упокоили [их] тут и установили [дни] поминования, согласно повелениям Кирилла Иерусалимского, указавшего чтения во славу Бога нашего Христа.

После этого все святые [мощи], находившиеся в гаваре Гелама, соблаговолили [прибывать к нам]. И все [у кого были мощи], приносили их с надписью, указав имена [святых] и помещали в той же церкви. И да заступничеством этих [святых] умилосердится Господь Бог над страной нашей.

О ЦЕРКВАХ, ПОСТРОЕННЫХ В СВЯТОМ ИЕРУСАЛИМЕ, О КОЛИЧЕСТВЕ ИХ ЗДЕСЬ ТЫ НАЙДЕШЬ ДОСТОВЕРНЫЕ [СВЕДЕНИЯ]

Высеченный из камня в рост животворца Христа гроб в полтора обхвата находится в стороне [от центра] среднего купола над животворной могилой. Церковь, высотой в сто локтей и шириной [также] в сто локтей, завершается куполом над колоннами. Всего двенадцать колонн внизу и двенадцать в верхнем ярусе. Там, в верхнем ярусе, находится копье, губка и чаша Христа, отделанная золотом. Главная же [143] церковь, называемая часовней обретения Креста, находится на расстоянии двадцати локтей от [церкви] Воскресения и имеет шестьдесят пять колонн в длину, наверху и внизу.

А церковь святой Голгофы, называемая могилой Адама, находится в десяти шагах от [церкви] Воскресения. Она имеет внизу и вверху алтарь таинства, где на скале, был распят Христос. Церковь святого Сиона находится на одну стадию дальше от [церкви] Воскресения и имеет сто локтей в длину и семьдесят – в ширину, с восмьюдесятью колоннами, соединенными арками. Она не имеет верхнего яруса, а перекрыта брусьями. К потолку ее подвешен венок терновый, что был возложен на голову Животворца. С правой стороны церковь имеет горницу вечери и деревянный купол с фреской, изображающей «Тайную вечерю Спасителя», там же на верхнем ярусе Сиона стол вечери, на котором совершается литургия. Святой Сион [находится] справа от Судилища Пилата, называемого Гаввата, там же и камень, на котором стоял Спаситель перед Пилатом, на нем по сей день видны следы ног [его]. Ниже от него умывальница, в которой [Спаситель] мыл ноги своим ученикам. Налево от Сиона находится темница, в которую был брошен Господь Христос. Там и находится алтарь, на котором совершается литургия. А за городом, на том месте, где еврей ухватился за гроб святой Девы и не давал хоронить Ее, сооружен купол на четырех мраморных колоннах, а к ним прикреплены медные кресты. Оттуда до Святой могилы Девы в ущелье Гефсимана [ведут] двести пятьдесят каменных ступеней, оттуда же до вершины Елеонской горы, откуда вознесся Христос, – восемьсот ступеней.

На месте Вознесения, по примеру церкви Воскресения, [сооружено] красивое куполообразное строение в сто локтей в длину и сто – в ширину. Оттуда видны река Иордан, гора Ор и многие области. [Церковь] Вифлеема [расположена] в двухста двадцати hрасахах к западу от [церкви] Воскресения. Размеры церкви: двести локтей в длину и сто – в ширину с девятьюстами мраморными колоннами и каменными сводами. В ней находится двойная пещера, которую купил Авраам для погребения. Там, внизу, святая пещера и ясли, там же и алтарь, на котором служат литургию. Направо от церкви часовня, где хранятся останки младенцев, истребленных Иродом. Оттуда на расстоянии трех стадий от Вифлеема, к востоку от [берегов] реки Иордан, в роще есть две церкви, в которых служат литургию. А река Иордан, где был крещен Спаситель, находится на расстоянии пяти hрасахов к востоку от Иерусалима. Там сооружена церковь с двускатным перекрытием, построенная крестообразно – в восемьдесят локтей в длину и ширину, там имеется три алтаря для богослужения, где служат литургию. А Елеонская гора находится к востоку от Иерусалима.

ЗДЕСЬ НАЗВАНИЯ МОНАСТЫРЕЙ, ПОСТРОЕННЫХ В ИЕРУСАЛИМЕ АЛУАНЦАМИ, КОТОРЫЕ МЫ ВЗЯЛИ ИЗ ПИСЬМА БЛАЖЕННОГО АНАСТАСА ¹⁹⁷ К hАМАЗАСПУ КАМСАРАКАНУ ¹⁹⁸

Монастырь Панда ¹⁹⁹ находится к востоку от Елеонской горы. Построил его некий Панон – пустынник из Алуанка. Теперь же там [служителем] священник Петрос из Алуанка.

Монастырь Мрува ²⁰⁰ сорока святых [мучеников отроков] на той [144] же стороне поблизости от предыдущего, который ныне в руках тачиков.

Монастырь Партава – Святой Богородицы, близ башни Давида, ныне его содержит некая женщина по имени Мариам из Шамхора, половина же его в руках арабов.

Монастырь Каланкатуйка на той же стороне, ныне его содержит Теодорос [некий] дпир Абул-Кама, тачик-христианин сын Авраамов из города Заришата в гаваре Алиовит ²⁰¹; другой же половиной его владеет злонравный и неправедный араб.

Монастырь Арцаха – Святой Богородицы, находящийся к югу от [монастыря] святого Стефана, им ныне полностью владеют тачики.

Монастырь Амараса – Святого Григора, ныне его содержит некая женщина, а другой половиной владеют тачики.

Еще три других алуанских монастыря, которыми силой завладели тачики. Названия их неизвестны.

Еще один монастырь алуанский – ниже монастыря Аравенеан, находящегося посередине рынка, которым ныне владеют тачики. Так, из зависти патриархи иерусалимские препятствовали армянам и алуанцам оказывать помощь [своим] монастырям ²⁰². Ибо там находится более ста монастырей и заботясь о них, армянские князья уплатили царю Юстиниану семь кентинариев ²⁰³, т. е. семьдесят тысяч золотых даhеканов, и освободили все монастыри от насилия патриархов, но впоследствии из-за нерадивости наших [священников] все они были отчуждены.

Закончилось повествование второй средней [книги] Истории страны Алуанк. 

(пер. Ш. В. Смбатяна)
Текст воспроизведен по изданию: Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк. Ереван. Матенадаран. 1984

© текст - Смбатян Ш. В. 1984
© сетевая версия - Тhietmar. 2003
© OCR текст - Атабекян В. 2003, комментарии - Ernan Kortes. 2010
© Корректура - Baccy. 2010
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Матенадаран. 1984

Текст взят из библиотеки "Вехи"