Роспись городу Лундану

Ввиду большого объема комментариев их можно посмотреть здесь
(открываются в новом окне)

РОСПИСЬ ГОРОДУ ЛУНДАНУ И ВСЕЙ АГЛИНСКОЙ ЗЕМЛИ

/л.53 об./ В том Аглинском государстве, городе Лундане и в ыных городех и в деревнях зимы нет, николи не живет — все лето. И овоши всякие родятся по дважды годом, и в зимную пору сады все зелены стоят у них, а снегу николи не бывает. А хоромы стройны добре, полаты каменныя о шти и о семи житьях и боле, а кои деревянные, и те своиные стороны ¹ выбилены, а иные выписаны всякими притчами ², а крыты черепицею, а иные свинцом, а внутре стены и подволоки ³ выписаны травами и всякими притчами. А улицы все мощены каменем. А мы стояли на большей улице, имя Чипсайд ⁴, а двору имя /л.54/ нашему Золотой ключ. А у ворот повешен золотой ключ, а на том дворе 27 полат жилых, кроме сеней и переходов.

И всяких чинов люди хлеб купят с торгу на всякой день много, и всякой харч купят с торгу на всякой день, а иново нечево не держат. А хлеб ядят все пшеничной белой, а черново не держат. Мясо и рыбу и всякой харч купить дорого. А воды у них на всякой улице приводные, ис реки трубы ⁵ и на дворы на колодези и с колодезей на поварни привожены. А дворы у них держат всякие люди из найму, а наем дают большой. А на котором дворе мы стояли, и от того двора найму кумпаниею на полгодишное время 100 руб. А земля их всем изобильна: серебра много безчисленно, и всяких товаров. А бораны у них купят [11] по 3 руб. и больши, а в-ыную пору и плече ⁶ купят по 1 руб. А шерсть на баранах велика и мяхка, а из той шерсти делают /л.54, об./ сукна дорогие, и те сукна идут во все государства, окроме их Аглинской земли, сукон не делают дорогих. А быки у них велики, промеж рог по сажени, а купят их рублев по 40 и боле. А лошади у них без хвостов, отсекают и с рипицею, а возят на них на телегах на одной лошаде пуд по 70, а телеги о дву колесах, а колеса велики и толсты.

А нищих не водят слепых, милостыни просить все идут возле стены и, пришед к ним, у всякого двора или лавки и станет, покамест он просит, лавки у всякого двора.

Да в том же государстве и в-ыных городех и в деревнях, звон неудобсказаем ⁷, звонят мудростию заводными колесами, а звонят псалмы Давыдовы и тонцы всякие ⁸. А у кого лучится свадьба или пир, и в ту пору звонят из найму и тонцы всякие, а по мертвых звонят по вся ж недели, /л.55/ и переменные псалмы звонят. А у которой черни ⁹ мы стояли, и тот звон добре хорош, на всякой день сами колокола звонят без людей, и тонцы всякие переменные по вся недели. А во всем Лундане черней больше 300, а у всякие часы; а черни все каменные, камень белой, делом столь хороши, ни умом сметить человеческим, а кругом окончины все стекольчатые большие цветные ¹⁰. А иные черни вдоль величиною на версту, а иные и боле. А город Лундан вдоль по реке по Темзе стоит 15 верст, а около ево большаго Города стена земляная толстая, а около ево посадов и всего города стена земляная ж ¹¹. А на реке Темзе зделан мост каменной ¹², а на мосту по обе стороны стоят дворы великия и торги всякия. А по конец того мосту — двор великой, в-ыспод — ворота с мосту, а на дворе — полаты высокие, а на полатах /л.55 об./ — копья, а на копьях многия человеческия головы, кои казнят за веру и за измену, кои с королем вместе. А вера у них недобра, посту николи не бывает, и поститися никогда не знают. А при короле, сказывают, что вера [12] была лутче ¹³, король веровал папежскую веру ¹⁴; и оне королевскую веру выводят. А при нас деялось у них, на Светлой недели в четверток, у ково были папежские веры иконы, и оне собрали те иконы из всего государства и свозили на одно место, на улицу Чипсайд, блиско нашево двора. А при короле был на том месте крест большей, и после короля сломили. И свозили на то место много икон и крестов золотых и сребрянных, и служылых людей приставили всех, и как парламент ис черни поехали домов, и велели те иконы исколоть и зжечь служилым людем. И служывые тотчас приступили и стали иконам наругатися, /л.55 об./ как искололи все, и склали на огонь, и сожгли. И заповедали во всем государстве, чтоб в тое веру нихто не веровал, а хто будет станет веровать и найдут иконы, и тому казнь жестокая ¹⁵.

Да в том же граде Лундане зделан двор добре хорош, украшен, а имя ему Енчайжн ¹⁶, а на том дворе всякие узорочья. Вверху торгуют, а в-ысподи сходятся на всякой день торговые люди по дважды днем; а изо всех государств и городов вести приходят на тот двор, и гуляют на том дворе торговые люди один час, проведывают вести и росходятца. А никакова двора у них не узнаешь только не по клейму: у всякого двора повешены клейма у ворот разные ¹⁷, потому-что сряду дворы стоят тесно, а дворы делом одинаки, от улицы стен нет, все сряду окончины стекольчатые ¹⁸.

Да в том же граде Лундане потешной двор, а на том дворе много львов и всяких зверей ¹⁹. Да на том же дворе индейской кот величиною з борана, а шерсть багрова на нем. Да на том же дворе индейская мышь величиною з дворовую /л.56 об./ собаку, да индейская змея сажени с четыре, и всяких диковинок и зверей московских много ж.

Да в том же граде Лундане зделан двор для бедных людей, которые остаются от отца и матери меньши 15 лет, и емлют тех на тот двор, поят и кормят миром, и платье дают готовое, и постели и поварня про них, и [13] повары устроены. И приставлены к ним мастеры, учат их в грамоте и всяким мудростям и промыслом, а девкам тож, мастерицы учат в грамоте и всяким мудростям. А платье делают доброе разным цветом. А как доростут до 15 лет и выучатся всему, емлют их с тово двора торговые люди, а больши 15 лет на том дворе не держат. А дворового человека больши 7 лет не держат никакова человека ²⁰, а как отживет 7 лет, и тому человеку воля куды хочет. А люди у них все учены в грамоте, мущины и женьшины во всей Земли, а попы у них многим языком умеют. А платье у них во всей Земли носят одинакое, — все доброе сукна, кои ратные люди, /л.57/ а торговые люди — все отласное да бархатное, да камчатое все дорогое платье. А в лавках товаров стоит много всяких и числа нет. А владеют домами жены, и мужем владеют ²¹, а жены мужей честнее.

А по воскресениям у них торгу нет никогда, все богу молятца, и воскресение почитают честно, а в-ыные дни до полуночи седят со свечами, у них свечи во всем в граде у всякого двора. А питье у них все в земли доброе, всегда пиво пьют ратные люди, а квасу и воды не пьют. А кабаки держат всякие люди, хто захочет. А кабаки у них дворы большие, и всякие люди на кабаки ходят: и бояре и торговые люди пиры и столы делают. На кабаках, хто захочет начевать, и постели всякому, и за все платят деньгами.

А люди у них добре ласковы во всей Земли, любительны. А извощики у них держат кочи ²², а кочи рублев по 70 и по 100, внутре у них стены обиты и подушки все бархатом и камкою и отласом, а колеса кругом железом окованы, возят на дву лошадях.

А воровства у них никакова нет, а буде кто зворует и украдет хотя что невеликое, и тех людей вешают. А хто солжет, и тому скрозь язык проденут веревку и выводят на улицы, а руки и ноги /л.57 об./ роспетлят и водят по всем улицам, да ставят, чтоб всякой видел. [14] А посуды у них держат во всей Земли оловянные, а богатые кои люди, у тех серебряные да золотые, потому что у них серебра много и золота и олова, а деревянных посуд нет. Всем их Земля изобильна: хлебом, и деньгами, и всякими дорогими товары, и узорочьями.

А нам, руским людем, во граде честь воздали большую ²³, а кумпаниею делали нам стол вместо королевскаго стола ²⁴ о Петрове заговинье в суботу, и гостей было всяких много бояр и торговых людей, а питья и ежи столь много, что и числа нет; а сказали Герасиму Семеновичю толмачи стал тот стол в 60 руб.

А грамоту имал Герасим Семенович на четвертой неделе Петрова поста, июня в 13 день у парламента в Восминстере ²⁵. И ездили с ним вся кумпания, говорнар ²⁶, а ездили в кочах, а кочи все снарядные, а под всякою кочею по 6 возников для славы, а от нашего двора до Восминстера 4 версты ²⁷. И как приехали к Восминстеру и вышли из кочей, и повели нас вверх по лесницам высоко, а по лесницам на обе стороны стоят служилые люди с оружьем. И привели нас в полату, и та наряжена добре хорошо, стены обиты коврами дорогими, а серед полаты — королевское место, а у королевского /л.58/ места ковры высажены жемчугом и камением драгим, и на стулах подушки тож жемчюгом и камением драгим. И посадили Герасима Семеновича возле королевское место, а в другую полату обвестили боярам и повели нас, где, седят большие бояра 12 человек ²⁸. И как мы вошли в ту полату, и та полата украшена добре хорошо, и бояра седят кругом по местам на подушках, а середь полаты королевское место. А как мы пришли, и оне все седят, лишь только один стал речник ²⁹, кой от всех речи говорит. И Герасима Семеновича посадили возле королевское место, и он, Герасим, поседя немного, стал говорить государеву титлу. И как проговорил, и оне стали подавать грамоту, и Герасим грамоты не принял ³⁰ и стал говорить: у нас де тово не ведется, что седя грамоты подавать, у [15] нас де и сам государь царь божий {так в тексте}, как станет грамоту подавать послу или посланнику, и он, государь, станет с места; а вы де стать не хотите, а я де грамоты не прийму. И наш толмач сказал речнику, и речник — бояром, и оне стали все и подали грамоту. И пошли мы ис той полаты, а грамоту взяли да понесли во весь парламент ³¹, где седят 600. А нас вели в-ыную полалату, и та полата украшена /л.58 об./ також, как и прежние. И поседели немного, и принесли от парламента королевскую державу, и повели нас, а державу понесли перед нами. И как мы шли, где седит парламент, и вышли в ту полату, и оне все 600 стали и шляпы сняли. А седят по местам кругом, место места выше и доверху — все люди, а середь полаты место, где седит речник, от всех речи говорит, и дал Герасиму Семеновичю место. И он, поседя немного, стал говорить государеву титлу, а что толмач речник говорит, а речник весь парламент, и подали грамоту Герасиму Семеновичю, и грамоту принял, и поехали.

А Восминстер велик горазно, кругом боле версты, а высок столь, что умом не мочно сметить, а крыт свинцом, а в-ысподи под ним торги всякие.

А чернь ту, где кладутся короли и бояре, и та чернь велика гораздно, и делом хороша, а длиною полверсты, а поперег верста, а все камянь белой, и высота гораздо, а звон столь хорош, что и в ум невместимо человеческой, нигде нет такова звону. /л.59/

А из Лундана города отпустили нас на пятой неделе Петрова поста во вторник, июня в 22 день ³², а карабль стоял от Лундана 20 верст, под Грязвиным ³³, и стояли мы под Грязвиным трои сутки. И как бог дал погоду, и пошли ис под Грязвина, а провожали нас вся кумпания, и вышли на море, и шли морем 17 дней погодою доброю. И Северной нос ³⁴ обошли здорово, и как будем против дацкого города Варгава ³⁵, а погода стала встрешная. А как сошли 3 корабля на мори: [16] один из Гишпанские земли, другой из Талианские земли, а иные ж аглинские карабли, пришли туто ж под датцкой город, и стали на якори июля в 15 день, и стояли сутки. И как бог дал погоду по нас, и пошли мы на море, и шли 5 дней все возле землю погодою доброю и до устья Двинского, и пришли на устье июля в 20 день в-Ыльин день под вечер. И стали на якори 2 дня, как ездили к городу по карбасы ³⁶. А караблю нашему имя «Адванс» ³⁷, а карабельщик /л.59 об./ Вилим Кудлер, а пушек на карабле было 27. И как карбасы пришли от города, и мы с карабля поехали июля в двадесят третий день. А от города поехали к Вологде июля в 26 день ³⁸. Божиею милостию здравы пришли из Аглинской земли.

Конец

(Рукописный сборник, лл. 53 об.-59 об.)

Текст воспроизведен по изданию: Лондон 1645-1646 годов. Ярославль. Гос. пед. институт. 1960