Де ла Невилль. Записки о Московии. Повествование о смятениях

Библиотека сайта  XIII век

Ввиду большого объема комментариев их можно посмотреть здесь
(открываются в новом окне)

ДЕ ЛА НЕВИЛЛЬ

ЗАПИСКИ О МОСКОВИИ

ПОВЕСТВОВАНИЕ О СМЯТЕНИЯХ /Г31, П32/

Когда князь Голицын прибыл в Москву, то нашел все дела в таком состоянии, что и подумать бы не мог. Его враги прознали сущность дела и опорочили его в глазах Петра Алексеевича. В аудиенции ему было отказано, и только после просьб царевны он был допущен к царской руке. Он выслушал страшные упреки и не мог достичь цели — оправдать свои действия. Когда несколько дней уже прошло достаточно спокойно для Голицына, щедрость царевны дала случай новому испытанию. Она захотела раздать боярам большие имения и тем самым вознаградить их (в П. Опущено: их) за добрую службу государству. Но Петр воспротивился этому и захотел сначала изучить достоинства службы, а уже затем определить вознаграждения 1.

Царевна, не желая в связи с этим быть уличенной во лжи, добилась от царя согласия сделать то, что она хотела. Она пожаловала Голицыну 1500 крестьянских дворов в различных деревнях, другим боярам — полковым воеводам по 300, другим главным (в П. опущено: главным) офицерам в зависимости от их обязанностей, и даже одарила всех дворян, (в Г. написано далее и зачеркнуто: бояр) которые были на службе, из того расчета, чтобы всех привлечь (attacher) (Внесено из П. В Г. ошибочно: напасть (attaquer).) на свою сторону 2. Подобные дары никогда не были приняты в Московии, всегда царь довольствовался тем, что жаловал шубу со своего плеча тем, кого ему захотелось почтить. (В П. внесено: До этого времени дела Голицына шли достаточно хорошо.)

Этот князь правил, пользуясь своей обычной властью и поддержкой царевны. Он решил нанести дерзкий удар. С тех пор, как гетманы находятся в московском подданстве, они никогда не бывали в Москве. Голицын, под предлогом того, чтобы оказать гетману честь и дать ему возможность выказать его благоговение перед царями, на самом же деле преследуя иную цель, сделал так, чтобы туда прибыл Мазепа с 500 своими главными офицерами 3. [152] Царь Петр был тогда /Г32/ в одном из своих потешных дворцов под названием Преображенское на реке Яузе /П33/ за малое лье от Москвы 4, а Голицын составил в Москве заговор, о котором мы сейчас расскажем.

Властолюбивая царевна, считая себя (В П. внесено: как бы) самодержавной государыней (maitresse absolue) из-за несовершеннолетия своего брата Петра и неспособности своего брата Ивана, который и говорит-то, и передвигается с трудом, захотела полностью прибрать к рукам и утвердить за собой власть. Оставалось только одно небольшое препятствие — жизнь Петра. Она приняла решение избавиться от него и поручить (charger) (В П. ошибочно: поручает (charge)) это дело некоему Федору Шакловитому, руководителю Стрелецкого приказа, который благодаря поддержке царевны из подьячего (un petit escrivain) стал окольничим, или оруженосцем, — чин, следующий сразу за думным боярином (apres Ie boyar senateur).

Этот Федор пообещал преданно исполнить приказ царевны. Он собрал в замке Кремль, местопребывании царя и патриарха, где находятся все судебные приказы, 600 преданных стрельцов под командованием полковника по имени Резанов. Федор встал во главе их и повел их в Преображенское. Но пока он распоряжался, двое из этих стрельцов, мучимые угрызениями совести, решили, что не омочат свои руки кровью своего монарха, и, скрывшись, бежали, чтобы предупредить Петра [об опасности, которая угрожала ему 5. Для этого они обратились к князю Борису Алексеевичу Голицыну, двоюродному брату Голицына, о котором мы говорили уже, который сразу предупредил об этом царя Петра] (В Г. опущено. Внесено из П.), который, в крайней степени удивленный, поднялся со сна и приказал предупредить своих дядьев — братьев матери и наскоро приступил к совету о том, что делать.

Решено было послать в город, чтобы узнать, как обстоит дело на самом деле. Одним из дядьев Петра и князь Борис пустились в путь и встретили на пути Шакловитого во главе его стрельцов. Они отъехали в сторону, чтобы пропустить их, а затем обогнали их, чтобы спасти Царя. У бедного Петра осталось время лишь на то, чтобы вскочить в карету со своей матерью, женой и сестрой, и в сопровождении самых преданных своих слуг, он скрылся в сторону Троицы. (В П.: в сторону Троицкого монастыря.) [153]

Приехавшие заговорщики повсюду искали Царя, но /Г33/ стрельцы, охранявшие этого монарха, не зная ничего о деле и только пораженные его бегством, сказали их начальнику или главному судье, что его Величество скрылся с великим поспешением.

Упустив /П34/ случай, Шакловитый вернулся к царевне, которая была огорчена не менее его тем, что попытка не удалась. На следующий день это бегство стало причиной большого недоумения в Москве, никто не мог догадаться о его причине. Но к вечеру узнали, что Царь Петр послал упрекнуть царевну за ее вероломство 7, однако она громко отрицала все и утверждала, что по ошибке за заговорщиков приняли стрельцов, которых привели, чтобы сменить стражу, и что напрасно предполагают, что у нее столь черная душа, чтобы желать смерти своего брата. Предлог со сменой стражи многим показался неубедительным, ибо ее обычно сменяют днем, а эти стрельцы прибыли в Преображенское ночью.

Как бы то ни было, когда царь Петр приехал к Троице, то приказал всем боярам явиться к нему 8. Он обратился с тем же ко всему дворянству и послал во все города указы держать все войска в готовности к тому, чтобы прийти к нему на помощь. Когда, таким образом, вся страна была извещена о покушении Шакловитого, к царю поспешили со всей страны и менее чем за 8 дней вокруг него собралось большое число дворян. Он послал также князю Голицыну приказ незамедлительно явиться к Троице, но этот боярин отговорился тем, что царь Иван удерживает его.

Тем временем царевна делала все возможное, чтобы привлечь на свою сторону стрельцов, с которыми Петр хотел поладить. Она приказала созвать всех пятидесятников и десятников, которые, в отличие от полковников и других офицеров, имеют в подобных обстоятельствах большое воздействие на умы, и приказала построить их у крыльца. Когда царь Иван и она выходили со службы в церкви, то остановились на верхних ступенях, и царь сказал: "Мой брат Петр скрылся в Троицком монастыре, а почему — я не знаю. Он, несомненно, хотел смутить государство, и я слышал даже, что он приказал вам быть у него. Но мы запрещаем вам под страхом смерти исполнять /Г34/ его указ, чтобы избежать прискорбных последствий, которые могут отсюда произойти" 9.

Царевна также поддержала этот запрет. Но стрельцы не придали ему большого значения и явились в Троицу, чтобы убедить [154] Петра в своей верности. Рассудив об этом /П35/ и узнав, что большая часть бояр перешла на сторону Петра, она решила примириться с ним. Ввиду этого она послала к своему брату двух своих теток по отцу, царевен Анну Михайловну, [Татьяну Михайловну] (В П. нет. Внесено из Г.) и одну из своих сестер, Марфу Алексеевну 10.

Перед тем, как продолжить рассказ, необходимо пояснить, что правление царевны вызвало у других царевен желание покинуть свои обители и поселиться в царском дворце. Все они, кроме троих уже вышеназванных (В Г. вынесено на поля: кроме трех уже названных.) — Авдотья (Avidote ou Dorothee), Екатерина, Софья, Федосья (Sidiassa ou Theodore) — происходят от первого брака и являются единокровными сестрами царя Ивана 11; их матерью была Милославская (Mirasselauska). Царь Петр и царевна Наталья родились от второго брака (В Г. начало фразы вынесено на поля.) от Нарышкиной 12. Жена царя Ивана Марфа происходит из рода Салтыковых 13, она обманула ожидания тех, кто надеялся, что у нее будет сын, поскольку родилась дочь. Петр женат на девице из рода Лопухиных по имени Марфа 14 (эта царевна была так напугана, когда ей пришлось бежать ночью полураздетой со своим мужем, чтобы избежать смерти (что и случилось бы, если бы не молодой Голицын), что несколько дней спустя у нее случился выкидыш. Но она вознаградила себя рождением царевича 15, что случилось в феврале прошлого года и нанесло последний удар партии царевны).*

Возвращаясь к начатому, скажу, что две тетки и сестра царевны направились в Троицу, чтобы примирить своего племянника с племянницей. Когда они прибыли в место, служившее царю убежищем, то просили его не верить слухам, что напугали его. Они уверяли его, что он не разобрался в этом деле, что злонамеренно захотели поссорить брата с сестрой, и что можно безопасно вернуться в Москву. Петр дал понять этим дамам, что его страх не был напрасным, что действительно хотели убить его мать, жену, дядьев и его самого, и назвал столько обстоятельств покушения, что его тетки не смогли опровергнуть сам факт. Тогда эти царевны принялись плакать, уверяя, что они вовсе не были причастны /Г35/ к этому ужасному заговору, и решили не возвращаться более в Москву, а остаться жить или умереть с ним.

Царевна Софья, узнав о том. что предприятие ее теток имело столь малый успех, и не зная, на что решиться, обратилась к патриарху 16, [155] поведала ему свою печаль, и так преуспела, что этот (В П. опущено: этот) /П36/ старик предложил свои услуги для их примирения. Он выехал в тот же день 17, изложил Петру цель своей поездки и сказал все, что только можно, чтобы вернуть согласие в семью. Но он был чрезвычайно поражен, узнав, что заговор был направлен и против него и что Лигомед (Ligomene), или игумен Сильвестр (L'abbe Sylvestre) 18 принимал в нем участие, и что, если бы дело удалось, он стал бы патриархом 19.

Эта новость крайне поразила старика, и он счел за лучшее остаться в Троице до тех пор, пока все не прояснится и не уладится. В то же время он выступил с призывом схватить изменников.

Вдвойне опечаленная царевна собрала своих сторонников и спросила совета, что ей делать дальше. Решено было, что окольничего Шакловитого поместят во дворце, а игумену Сильвестру дадут возможность бежать 20. Сама царевна, в сопровождении Голицына и всех своих друзей направилась в Троицу, чтобы постараться успокоить своего брата, который вновь послал стрельцам указ незамедлительно явиться к нему и привести с собой изменников. Она не достигла и середины пути, когда боярин Троекуров 21, посланный Петром навстречу, приказал ей вернуться и уверил ее, что она не будет принята (П.: что она не будет хорошо принята).

Царевна, сознавая невозможность ехать дальше и понимая прискорбное решение своего брата, повернула к Москве. На следующий день все стрельцы и немцы явились в Троицу. Там собрались бояре и решили между собой послать схватить изменников, где бы они не находились. Полковник Сергеев (Ie colonel Barque) 22 во главе 300 человек получил этот приказ и тотчас направился /Г36/ в Москву. Как только он прибыл туда, он направился прямо в царский дворец. Там он громко потребовал, чтобы ему выдали некоего Федьку Шакловитого, ибо после раскрытия заговора его называли больше не Федором, но уменьшительным именем, которое у русских является знаком презрения.

Царевна сначала противилась, но полковник настаивал и так твердо держался, что царевна, увидев себя покинутой и /П37/ предвидя последствия своего отказа, выдала полковнику Федьку и его сообщников. Эти преступники, закованные в цепи, были отвезены в простой телеге в Троицу.

С другой стороны, князь Голицын, видя свою судьбу пошатнувшейся [156] и делая все возможное, чтобы вернуть его, также решился прибыть в этот монастырь. Его сопровождали его сын Алексей, его товарищ в приказах, дворецкий Толочанов, казначей Ржевский 23, севский воевода Неплюев, его советник и любимец, его креатура Змеев 24, который в войске был генеральным комиссаром, а также некто по имени Косагов, его близкий друг 25. Но двери монастыря оказались закрыты перед ними, и после того, как им запретили войти, ему и его спутникам дана была стража вместе с указом не покидать своего жилища 26.

Как только Федьку привезли, он был препровожден в большую комнату, где царь собрал бояр 27. Его допрашивали в течение 4 часов и оттуда привели в башню монастыря, где он был подвергнут пытке (эта пытка называется кнут. Испытуемого привязывают к спине сильного мужчины, который прямо стоит на ногах, опираясь руками в подобие скамьи на высоте его головы. В этом состоянии приговоренный получает 2 или 300 ударов кнутом по спине. Удары начинают наносить ниже шеи, от плеча до плеча; палач бьет с такой силой, что [вырывает ] (В Г. опущено. Восстановлено по П.) с каждым ударом кусок кожи толщиной с сам кнут и длиной во всю спину. Большинство после этого умирает или остается искалеченными). Ему связали руки за спиной, подвесили и палач нанес ему несколько ударов кнутом, длиною с кучерский, но другого качества, так что ремень гораздо раньше врезался ему в тело и заставил его переносить исключительные страдания. После нескольких подобных ударов он признался, что ему было поручено убить царицу мать, царя и трех его братьев 28 29. Этим признанием удовлетворились и отвели его в тюрьму.

Оттуда он написал царю Петру, изложив ему в подробностях все /Г37/ обстоятельства дела. Он показал ему, что был втянут в это жестокое предприятие, и назвал зачинщиков, хотя царь и был убежден в жестокости своей сестры, он не захотел, тем не менее, публично бесчестить царевну из своего рода 30, а князь Борис Алексеевич Голицын должен был использовать все свое влияние на царя, чтобы склонить его не чернить честь его рода казнью его двоюродного брата 31.

После этого были допрошены 7 других злодеев, которые должны были исполнить это преступление. Их пытали и добились от них того же признания, что и от Федьки. Прошло два дня, /П38/ пока решали, что делать с преступниками. Князь Голицын, его сын и его [157] друзья были приговорены к ссылке, приговор им был произнесен думным дьяком (par un secretaire d'etat) на ступенях лестницы. Он выслушал его, стоя внизу, окруженный стражей, которая привела его из его жилища. Вот в каких выражениях он был составлен: "Царь указал вам отправиться в полярный город Каргу (Karga, ville sous Ie Pole) и оставаться там до конца дней своих, в опале у его величества, чья доброта, тем не менее, такова, что на ваше пропитание вам выделено три су в день. Справедливость требует, чтобы все ваши имения были отписаны в казну" 32. Несчастный князь поклонился и ответил только, что ему трудно оправдаться перед своим государем. Он удалился и был препровожден на место своей ссылки полковником, которому это было приказано. В Москву был послан думный дьяк, (В П. приписано и зачеркнуто: послан.) чтобы завладеть его дворцом и описать все то, что там находилось.

Там нашли много богатой мебели, 100 000 дукатов в сундуке, зарытом в подвале, которые считают имуществом гетмана Ивана Самойловича, 400 пудов (poutes) золотых сосудов, каждый весом в 40 ливров и разные серебряные деньги. Жена этого несчастного князя и его невестка были посланы туда же в ссылку, но им было запрещено брать что бы то ни было с собой, и 30 (П: 300) рублей составили ту сумму, которую предоставили обоим мужьям с женами. /Г38/

Когда Голицын был отослан, к ступеням лестницы привели боярина севского, воеводу Леонтия Романовича Неплюева которому приказано было отправиться в Пустозерск, город, находящийся еще севернее Каргополя и оставаться там до конца своих дней 33. Им было сказано, что за то, что они захотели лишить власти царя, они навсегда потеряли его милость, а их имения будут конфискованы. Венедикту Андреевичу Змееву было указано отправиться в свои имения до нового указа 34. Косагов был лишен всех своих чинов и сослан в свои имения. Дворецкий Толочанов был до конца дней своих назначен переяславским воеводой в город недалеко /П39/ от Киева на Днепре, а казначей был также до конца дней своих послан воеводой в Новобогородицк на реке Самаре 35.

На следующий день Федька был казнен 36. Ему отрубили голову на плахе, таким же образом казнены были два стрельца, которые должны были стать исполнителями покушения. Полковник, который должен был командовать этим отрядом, был бит кнутом [158] (les Knoufes) или плетью, ему отрезали язык и сослали до конца дней своих в Сибирь с одним су на пропитание в день 37. Пять других стрельцов также были биты кнутом и с отрезанными языками сосланы в Сибирь бить соболей 38.

Когда все казни были совершены. Царь Петр сообщил об этом Царевне и велел просить ее покинуть дворец и удалиться в монастырь 39, который она приказала построить в версте (a un werst) или в итальянской полумиле [от города] (В Г. нет. Внесено из П.) 40.

(Она приказала скоро привезти из Киева 800 монахинь, чтобы поместить их в этом монастыре, ибо она считала их более преданными ее интересам, нежели ее брату Петру, чьими подданными они стали только в 1666 г., когда княжество и город Киев были уступлены поляками московитам 41. Это благочестивые сестры лишь по имени)*. Но, постоянно отказываясь сделать это, будучи не в силах на всю жизнь остаться в монастыре, откуда она с ловкостью вышла вопреки обычаю, она предпочла подумать о бегстве в Польшу 42. Когда Петр узнал об этом, то приказал стрельцу командиру волей-неволей привести ее в этот монастырь, перекрыть все пути и следить, чтобы никто не проник туда, что тот и исполнил. Два дня спустя царь Петр вернулся в Москву 43, /Г39/ куда он въехал верхом. При этом не было ничего примечательного, кроме 18000 стрельцов вооруженной стражи при нем. Четверть часа спустя появились в карете его мать и жена, и все вместе направились во дворец. Царь Иван вышел встретить своего брата на крыльцо. Они обнялись. Царь Петр просил Ивана быть ему другом, и тот, кто отвечал ему от имени брата, заверил Петра в его дружбе. Каждый удалился в свои покои, и после этого об Иване упоминают только в заголовке грамот.

(пер. А. С. Лаврова)
Текст воспроизведен по изданию: Де ла Невилль. Записки о Московии. М. Аллегро-пресс. 1996

© текст -Лавров А. С. 1996
© сетевая версия - Тhietmar. 2003

© OCR - Halgar Fenrirsson. 2003
© дизайн - Войтехович А. 2001 
© Аллегро-пресс 1996