1. Из четырех отчеств автора, первое *** (Аль-Маккари) образовано от слова *** Маккара, что является городом в Африке (см. Идриси в переводе Жобера, т.1, с.202, и Аль-Бекри в переводе Катремера, с.504). Второе отчество, Аль-Малеки, указывает на секту, к которой принадлежал автор, который, как большинство западных арабов, открыто признавал теоретические положения учения Малик Ибн Анса. Третье отчество относится ко всем мусульманинам, проживающим в Африке и Египте, а четвертое, которое фигурирует в двух из трех рассматриваемых мной рукописей, является *** (Аль-Иша’ри), что может быть названием племени или религиозной секты, основателем которой был Абу-ль-Хасан ‘Али Ибн Исма’ил Аль-Аш’ари, принадлежавший этому же премени. (см. Д’Эрбело, Bib.Or. voce Aschariun). Племя Иша’р, которое согласно Калкашанди (арабская рукопись хранится в Британском Музее за № 7353) можно написать как Аш’ар ***, являлось ветвью прославленного рода Бени Каттан. Они в числе первых мусульман осели в Испании, ибо Ибн-уль-Хаттиб в своей работе об истории Гранады, названной им Китаб-уль-ахатта фи тарики Гарнатта (арабская рукопись находится в моем распоряжении), упоминает его среди тех, кто жил в Гранаде или вокруг этого города; а Казири на с.262 второго тома своего труда Bib.Ar.Hisp.Esc., приводит имя прославленного араба, Кади-ль-Кода того города, имя которому было Абу-ль-Хасан Мохаммед Ибн Йахйа Ибн Раби’ Аль-Иша’ри.
Я же склонен считать, что слово Иша’ри или Аш’ари подразумевает секту, к которой принадлежал автор, а не его род. Причины, почему я так считаю, таковы: 1. Не столь уж редки африканские богословы, исповедующие учение секты Малика и сверх того религиозные взгляды Аш’ари; 2. Один из предков автора пользовался отчеством Аль-Корайши и это говорит о его происхождении, не имеющим ничего общего с племенем Аш’ари. Мои наблюдения подводят меня к заключению, что Ас-Сам’ани в своем генеалогическом трактате Китаб-уль-Ансаб (арабская рукопись хранится в Британском Музее под № 7352, фолианты 12 и 40) пишет отчество как Аль-Аш’ари и возводит его к слову Аш’ар, которое переводится как «человек, тело которого покрыто волосяным покровом», эта фамилия была дана старшему сыну Одада, предводителя племени.
Отчество Аль-Маккари, которое упомянутые авторы (см. с.115 второго тома перевода Флюгеля Хаджи Хальфы и с. 31 Истории Мусульманской Империи в Испании Шекспира) писали ошибочно как Аль-Мокри или Аль-Макри (так называли чтецов Корана в мечети), можно написать или как Аль-Маккари, или как Аль-Макри, и автор сам говорит об этом в той части рукописи, которую я оставил непереведенной (Часть 2, Книга 3, фолиант 414). «Фамилию нашего рода, образованную от имени предка, разные авторы писали по-разному, одни как «как Ибн Марзук, *** Аль-Макри, другие, и таких множество, «как *** Аль-Маккари.
Может быть, Ибн Марзук был прав, ибо, описав жизнь одного из моих предков в своей работе *** (свет луны, освещающей жизнь фагиха Аль-Макри), он, должно быть, серьезно изучил предмет, и его мнению можно довериться; но мы последуем за большинством, к коим можно отнести высокоавторитетных авторов, которые всегда писали его имя как Аль-Маккари. В том или ином случае сравнительное прилагательное, образованное от слова Маккара (или Макра, как его пишут другие) (Очевидно, что это различие в орфографии произошло из-за берберского названия города. Макра. По-берберски оно означает великий, а Амукран значит большой человек, глава. Аль-Бекри сообщает, что в диалекте, на котором разговаривал Масмудис, Макра йакош имеет значение «Бог велик». Но он же пишет название города как Макра, а не Маккара. См. арабскую рукопись, хранимую в Британском музее за № 9577, фолиант 47. М.Жобер в своем переводе на французский язык Идриси (том 1, сс.202, 241, 1836 г., Париж), пишет название города как Мокра, также делает и Хартман, (см. Эдриси Африка, Готтинген, 1795 г., сс.77,117,132 и т.д.); М.де Катремер пишет именует город Маккара. См. Перевод Аль-Бекри, с.504.), подразумевает собой небольшой город в стране, название которой Ифрикиййа (Африка)».
На той же странице автор знакомит нас с рядом подробностей о своей семьи. Он сообщает нам, что один из его предков имел честь быть наставником знаменитого Визиря Лисан-уд-Дина Ибн-уль-Хаттиба (чья жизнь и является обхектом этого труда), и что благодарный ученик посвятил ему статью в Биографическом Словаре, который он подробно переписал. В действительности, вчитываясь в биографию прославленных людей, живших в Гранаде, написанной Ибн-уль-Хаттибом (арабская рукопись находится в моем распоряжении), я нашел следующие сведения о нем, которые я перевел полностью, ибо в них очень много любопытной информациии, которая может послужить иллюстрацией повествования писателя.
«Одним из советников молодости моей, кому я весьма признателен за приобретенные знания, является Шейх Абу ‘Абдиллах Мохаммед Ибн Мохаммед Ибн Ахмед Ибн Аби Бекр Ибн Йахйа Ибн ‘Абд-ир-Рахман Ибн Аби Бекр Ибн ‘Али Аль-Корейши Ат-Телемсани, Кади-уль-джама’ (верховный судья) города Феца. Я получил от него нижеследущие сведения о его предках: - первый из моего рода, который поселился в Маккара, был Шейх ‘Абд-ур-Рахман Ибн Аби Бекр Ибн ‘Али Аль-Маккари, ученик и соратник известного Шейха Абу Медина. ‘Абд-ур-Рахман был отцом пяти детей, и я, Мохаммед, сын Мохаммеда, сын Ахмеда, сын Аби Бекра, сын Йахйи, сын вышеназванного ‘Абд-ир-Рахмана, был его сыном. С незапамятных времен моя семья занималась торговлей в странах, где они оседали, приобретая в результате этой деятельности немалую влиятельность и большую долю своих богатсв. Они шагали по пескам пустыни во все стороны света, рыли колодцы, облегчая тем самым продвижение по Сахаре, позволяя странникам и купцам чувствовать себя в безопасности; они брали с собой барабан и впереди них всегда шел знаменосец; время от времени они возглавляли караваны и вели их в страну чернокожих. Йахйа, сын ‘Абд-ур-Рахмана, умер и его пять сыновей Абу Бекр, Мохаммед, ‘Абд-ур-Рахман, ‘Абд-уль-Вахид и ‘Али решили создать партнерство. Они торговали вместе и делили между собой прибыль от торговых сделок. Соответственно они вложили все наследство отца в общий капитал и советовались между собой касательно проведения торговых операций, чтобы получить максимальную выгоду для своей общины. Оговаривалось, что Абу Бекр и Мохаммед, два старших сына, и основные ветви моего генеалогического древа с мужской и женской сторон, должны остаться и укрепиться в Телемсане, что ‘Абд-ур-Рахман, старший из трех оставшхся сыновей от другой жены, должны закрепиться в местечке Сиджилмасах; и наконец ‘Абд-уль-Вахид и Али должны уехать в Айвалатин (Айвалатин, который профессор Ли пишет по ошибке как Абу Латин, (см. перевод проф. Ли Путешествий Ибн Баттуты, с.235), является городом на дороге между Сиджилмаса и Гана.) *** в пустыню. Как договорились, так и сделали; каждый достиг места своего назначения, обосновался там, женился, заимел семью; торговлю они проводили следующим образом: - осевшиее в Телемсане посылали своим парнерам в пустыню товары и сырье, востребованные тех регионах, а в обмен последние поставляли кожу, слоновую кость, орехи гору ***. Между тем ‘Абд-ур-Рахман, обосновавшийся в Сиджилмасе, служил своебразной перемычкой между Телемсаном и пустыней, ибо будучи на близком расстоянии от них, он занимался тем, что сообщал обеим сторонам о колебаниях в торговле, объемах убытков, понесенных торговцами, избытке товаров на рынке, величине спроса на определенные товары, короче, информировал их о тайных планах других купцов, задействованных в торговле схожего родатоварами, а также о политических событиях, которые могли потенциально повлиять на торговлю. Такими рычагами можно было очень успешно играть на рынке, а посему с каждым днем их благосостояние росло, как возрастала их влиятельность. Однако однажды их партнерство оказалось на грани краха; народ Текрура *** захватила земли Айвалатина, окуппировала этот город, и арабы, жители этого города, оказались под большой угрозой, ведь их имущество могло перейти в руки завоевателей, как случилось с имуществом уроженцев этого города. Но мои предки, будучи людьми очень смелыми и решительными, не согласились так просто уступить свои блага – они собрали всех своих работников и подчиненных, а также тех купцв, которые на тот момент были в Айвалатине, и раздав им оружие, заперлись в своем складе; они решили драться, если это будет необходимо, защищать свои товары и движимое имущество. Затем ‘Абд-уль-Вахид навестил короля Текрура, чтобы попросить у него защиты своего имущества. Он известил короля об их решимости отказаться от безвольного подчинения притеснениям и сопротивляться всевозможным посягательствам на них. Король принял его весьма любезно и вежливо; он повелел, чтобы его надежно приютили и чтобы с ним гостеприимно обошлись; уважение короля к ‘Абд-уль-Вахиду возросло, привязанность к нему увеличилась, и король отметил его заслуги над остальными купцами, живущими в его стране или торгующими с ней, назвав его в беседе и в своих письмах «самым искренним другом» и «дражайшим близким» ему человеком. Неудовлетворившись этими знаками дружбы, король Текрура (Текрур порой пишется с артиклем, несомненно, означая одноименный народ или народность, или без артикля, подразумевая страну, населенную этим народом или этой народностью. О последних читатель может получить информацию из перевода Аль-Бекри, выполненного Катремером, с.638 и т.д.; от Идриси, со стороны Хартмана и Жобера, а также от Саси, Chr. Ar. т.2, с.73 и т.д.) часто писал партнерам Телемсана, непосредственно запрашивал у них такие товары, которые он хотел для собственного потребления, на которых был высокий спрос в его владениях. Язык писем, выражения, используемые в них, были в равной степени похвальны и соответствовали величайшей привязанности и уважения монарха. Это я могу доказать письмами короля, а также письмами других правителей Магриба, причем этими письмами я в настоящем располагаю. В тот момент, когда мои предки осознали, что могут довериться королям и полагаться на них, трудности, которые, как ранее предполагалось, могли возникнуть, снимались с повестки дня; страны, через которые они странствовали, представлялись им, словно те были украшены самыми жизнетворными оттенками, пустыни и представляемые ими угрозы не казались более аренами смерти и горя, и они зачастую предпринимали переходы по одиноким, опасным дорогам; а их благосостояние увеличивалось темпами, опережающими всякие прогнозы. Преимущества деятельности заключались не только в торговле, народы, с кем они торговали, в значительной степени извлекали выгоды из этой торговли, ибо надо было понять, что торговля с пустыней была в самом плачевном состоянии до того, как люди Маккара (Взамен слова *** моя рукопись Ибн-уль-Хаттиба содержит слово *** (Миср), которое, конечно же, является ошибкой) начали заниматься ей; купцы до них вообще не интересовались с реальными нуждами жителей, привозили товары, бесполезные, не имеющие особой ценности для жителей, забирая в обмен товары, служащие для них источником прибыли и благосостояния. Дела шли достаточно успешно пока один из африканских правителей однажды не сказал: «Разве я не считаю это недобрым поступком. Клянусь Богом, я не дам этим Суданским купцам оставаться в моих владениях; ибо доселе они шли сюда с самыми никчемными товарами и уносят отсюда золото ***, который завоевывает мир». Но когда мои предки в один прекрасный день наладили прямую торговлю с теми странами, то ситуация изменилась, и чернокожие стали лучше, щедро обеспечиваться товарами, в которых они больше всего нуждались; им также привозили такие товары, которых они и в глаза не видывали. И за непроданные товары они получали лучшие цены; такими путями мои прославленные предки стали высокоуважаемыми людьми в регионах Судана, и смогли тем самым накопить огромные богатства. Но, увы! Такое мудрое поведение не было продолжено их сыновьями и потомками; вместо того чтобы пытаться увеличить наследство путем торговли, как делали их отцы, они начали тратить его налево и направо; они вовлекли себя в политические проблемы и гражданские войны, стали жертвами султанов-тиранов и алчных правителей, их наследство продолжало сокоащаться, пока не превратилось в ничто. А я, берущий свое родовое начало от Абу Бекра, старшего брата, унаследовал от своего отца лишь огромную библиотеку и некоторые заметки и статьи, написанные собственной рукой отца и доказывающие, что он большей частью предавался в жизни изучению науки и т.д.»
Ибн-уль-Хаттиб продолжает: «Я не смог установить год рождения моего сведущего учителя: однажды я услышал, как он говорит, что рождение его имело место при правлении Абу Хаму Муса Ибн ‘Осман Ибн Йагмарасан *** Ибн Зейана (Этот правитель был третьим из Бени Зейана. Он был свергнут с трона своим сыном ‘Абд-ур-Рахман Абу Ташфином в семьсот восемнадцатом году после Хиджры (1318-1319 гг.). см. Ибн-уль-Хаттиб, от Казири, Bib.Ar.Hisp.Еsc. т.2, cc.229-279 и т.д.). Учился он в Телемсане под зорким глазом своего отца, а впоследствии продолжил свое образование в Феце. Он выполнил паломничество в Мекку и путешествовал по Востоку, где встречался со многими прославленными лицами и выдающимися писателями, от коих приобретал знания. Затем он возвратился в свой родной город, где пробыл на протяжении нескольких лет, всецело посвятив себя развитию науки. Когда Султан Абу ‘Анан (или ‘Инан) взял в руки узды правления Магрибом, он стал большим другом литературы и науки. Он отметил его, назначил его Кади-ль-Кода (верховным судьей) в городе Фец. После этого назначения мой учитель прибыл в Андалузию с миссией от своего правителя к нашему властителю и поселился в Малаге в начале месяца Джумад-иль-Авали в году семьсот пятьдесят седьмом (в первые дни ноября 1356 года). Вскоре после этого он достиг Гранады, где во время своей долгой остановки я извлек пользу из данных им мне уроков. Среди прочих работ он написал еще один труд под названием *** (книга истин и изящества).»
2. Предисловие, в том виде, в каком я представил его, не является буквальным переводом предисловия оригинала, которое занимает том средних размеров и не связано с общей тематикой работы. Я читал сокращенную версию этого предисловия, где довольно большой пролог рассудительно сжат до нескольких страниц.Во всех рукописях нижеприведенные строки показаны одинаково: ***
Прежде чем продолжить, должен констатировать, что я не всегда переводил многочисленные поэтические цитаты, (некоторые из которых содержат не менее четырехста строк), которыми изобилует настоящий труд. Я избегал их по мере возможности, если стихи не имели исторической или географической значимости, но я их включал, если они были так связаны с повествованием, что их изъятие стало бы неуместным. В таких случаях я постоянно давал оригинальный текст основной рукописи наряду с различными вариантами других авторов, чтобы подтвердить свой перевод, который во многих случаях не претендует на верность, в силу сложностей языка и изменчивости текста, изложенного без гласных и подверженного разночтению.
4. Взамен «Зиль-ка’да» в моей рукописи написано «Зиль-хиджа», что, очевидно, ошибочно, ибо первое является названием месяца, в котором паломники обычно посещают Медину.
5. Краткое изложение гласит ***, которое не явлеятся арабским словом.Я заменил слово *** словом ***, означающим воду, которая остается на дне курдюков после долгого похода.
6. *** В моей копии написано *** и ***, что, во всей видимости, ошибка
7. Мечеть Дамаска, названная Аль-Амави, была построена Валид Ибн ‘Абд-иль-Малеком, шестым Султаном династии Оммейадов, который правил с восемьдесят шестого по девяносто шестой год после Хиджры. 8. Ан-но’ман является именем Абу Ханифа Ибн Сабита, основателя секты Ханифитов, считающейся ортодоксальной сектой среди мусульман
8. Лицо, упомянутое здесь, является сыном Шейх-уль-Ислама (Муфтия или Главного правоведа) в Мекке, зовут его Абд-ур-Рахман Ибн Мохаммед ‘Оммад-уд-дин Аль-‘Оммади Аль-Ханефи Аль-Димашги, который согласно Аль-Джер’аи и его истории Дамаска, был Муфтием Ханифитов Сирии. Его рождение имело место во вторник, четырнадцатого числа месяца Раби’ II, девятьсот семьдесят восьмого года после Хиджры (сентябрь, 1570 г.) а смерть- в воскресенье, семнадцатого Джумади II одна тысяча пятьдесят первого года после Хиджры (сентябрь 1641 г.)
9. ***. 10. Ахмед Ибн Шахин *** Эфенди. Я нахожу примечание об этой замечательной личности в истории Дамаска у Аль-Джер’аи, прекасную копию которой любезно предоставил мне мой друг достопочтенный Г. С. Ренуар. «Ахмед Ибн Шахин был родом из острова Кипр», (который по наблюдениям автора должен быть написан как ***, а не как ***). «При завоевании этого острова мусульманами, его отец Шахин стал заключенным и был продан как раб с остальными жителями. Его купил один из главных военных лиц армии-завоевателя, который взял его а Дамаск, на свою родину, обратил его в истинную религию, принял его как сына, сделал так, чтобы он поступил на военную службу, так его поддерживал и так продвигал, так что когда его учитель и покровитель умер, Шахин занял высокую должность в армии.Сын Шахина, Ахмед, тоже поступил на военную службу и отличился на ней недюжинными военными способностями, за высокие достижения его удостаивали высочайших военных постов; но когда ‘Али (Тот же писатель, о ком даны вышеприведенные сведения, описывая жизнь этого мятежника, пишет: «После казни Хусейна, Паши Алеппо, со стороны Визиря Джаффала *** его племянник ‘Али Ибн Ахмед Ибн Дженбулаз, который был Амир-уль-Лива (знаменосец) курдский войск, восстал, и после поражения в нескольких сражениях с Йусуфом Ибн Сейфа’ *** Паша, генералиссимусом Сирийских войск, добился успеха в покорении Алеппо, Триполи и других основных городов. В конце концов в одна тысяча двадцатом году после Хиджры (1611-1612 гг.) его предали и обезглавили) сын Дженбулаза *** восстал и сирийское войско пошло против него, бунтовщики добились успеха, нанеся поражение королевским войскам, оставив много жертв на ратном поле и взяв тысячи пленных, одним из которых был Ахмед ибн Шахин. После этого его отпустили на свободу, но с этого момента он испытал ненависть к воинской профессии и решил обменять копье и меч на перо и бумагу. Он всецело посвятил себя изучению литературы и под наставничеством лучших учителей стал заметной личностью в поэзии, риторике, в науке о преданиях, теологии, юриспруденции, истории и т.д.; он также был сведущ в алхимии. Он написал несколько рисале или трактатов по различным темам, он кратко изложил Камус, добавив многое от себя, и составил очень прекрасную поэзию. Он занимал в Дамаске пост наместника Кади, сам был кадием Каравана, который отправлялся из Дамаска в Мекку в одна тысяча тридцатом году (1620-1621 гг.). Он был назначен директором колледжа под названием Аль-Джакмаки после смерти Бостана Греческого, жителя Дамаска, а когда Хафез Ахмед Аль-Маккари приехал в Дамаск, он предоставил ему помещения в упомянутом колледже и завязал самые близкие узы дружбы с ним.
Ахмед Ибн Шахин был сказочно богат, столько, что мог убедить народ Дамаска поверить в то, что своими богатствами он был обязан знаниям науки алхимии; он приобрел репутацию за свою безграничную щедрость к ученым, за свои труды, он даже стал предметом книг и поэм и особенно книги под названием *** (красивые сады очаровательых стихов)».
Ахмед Ибн Шахин Аш-Шахини умер в Дамаске в месяце Шаввал в одна тысяча пятьдесят третьем году после хиджры (1643-1644 гг.). А родился он в девятьсот девяносто пятом году после хиджры (1586-1587 гг.)
11. Визирь Лисан-уд-Дин Ибн-уль-Хаттиб Ас-Салмани ***, о жизни которого будет рассказывать настоящий труд, был сыном ‘Абдаллаха, сына Са’ида. Его назвали Мохаммедом и через свои знания, приобретенные в богословии и права, он приобрел фамилию *** Лисан-уд-Дин (язык религии). Он произошел из древнего сирийского рода из Локси, прекрасного города в тридцати милях от Гранады. Его рождение имело место в семьсот тринадцатом году после Хиджры (1313 г.). Поддерживаемый милостью нескольких королей, он долгое время занимал высокие посты в государстве и был в конце концов назначен главным Визирем Йусуфом Абу-ль-Хеджаджем, седьмым монархом династии Бени Аль-Ахмар, иначе называемой Нассеритами, после смерти которого, сын умершего правителя, Мохаммед V, утвердил Визиря на своей должности. Правитель и его поданные были удовлетворены тем, как Визирь выполняет свои обязанности, но к концу жизни Визиря его обвинили в крупной измене и заточили в темницу. Вскоре после этого по приказу этого же Султана в семьсот семьдесят шестом году после Хиджры (1374 г.) Визиря задушили. Он оставил после себя многочисленные доказательства своей учености и одаренности; в действительности его достижения в науках были почти универсальными, ибо в перечне трудов (а их сорок девять, и некоторые из них состоят из нескольких томов), предоставленных Казири (Bib.Arab.Hisp.Esc. том 2, с.72) вряд ли найдется какая-нибудь тема, относящаяся к полезным и изящных искусствам, которую он оставил бы нетронутой. История, медицина, музыка, богословие, астрономия, риторика и поэзия одинаково подчинялись его плодовитому перу и можно указать на названия и очевидные содержания его работ, которые, к сожалению, мы растеряли. Библиотека Эскюриаль хранит только некоторые из них, которые также доказывают его широкую ученость: – история Гранады, под названием *** (сияющие лучи полной луны, освещающие династию Бени Нассера) – (Библиотека Эскюриаль № 1771), хронология халифов и королей Африки, в которой содержится возвышенное название шелком прошитых облачений *** (арабская рукопись в Библиотеке Эскюриаль за № 1771) – из обеих работ Казири дал очень полные выдержки во втором томе своего каталога – и эти выдержки более чем достаточны, чтобы освидетельствовать репутацию Визиря как ученого-историка, научной отрасли в которой он приобрел высочайшую квалификацию. Биография прославленных людей, родившихся в Гранаде (арабская рукопись в Библиотеке Эскюриаль за №№ 1668 и 1669), путевые заметки его путешествий по Испании и Африки (№№ 1750 и 1811), сборник его официальных писем правителям Африки (№ 1820), краткий трактат о несчастье, поразившим город Гранаду в семьсот сорок девятом году после Хиджры (1348-1349 гг.) с предписаниями тем, кто мог стать жертвами новых атак (№ 1780) находятся среди литературных трудов этого замечательного писателя, хранимых в Библиотеке Эскюриаль. № 453 и 551 в той же библиотеке являются произведениями этого автора. 12. «более редкими, чем грифы белоголовые»: « *** выражение часто используемое арабскими авторами, чтобы намекнуть на то, что невозможно добыть. Ад-Демири в своей Хайат-уль-Хайван (арабская рукопись находится в моем распоряжении), касаясь ***, говорит, что «есть три вещи, которых нельзя найти, а именно добродетель, гул («вроде дьявола или злого духа») и белоголовый гриф». ***Арабы называют белоголовых грифов «анк-аль-магриб» (западными грифами), полагая, что эту сказочную птицу можно встретить лишь на крайнем западе.
13. Автор сообщает нам в другой части своей книги, что завершили они свою работу в месяце Зиль-ка’да одна тысяча тридцать седьмого года после хиджры (июнь 1628 г.). Во второй части третьей книги, на с.587, после цитирования многочисленных поэтических сочинений, восхвалявщих его родину Телемсан, он говорит: «В этом городе я родился, как и мой отец, деды и прадеды. Там я получил свое первое образование и провел большую часть юных лет до одна тысяча девятого года (1600-1601 гг.), когда я приехал в Фец. Однако после годичной остановки в этом городе я уехал оттуда и возвратился на родину. Вновь в одна тысяча тринадцатом году (1604-1605 гг.), побуждаемый сильным желанием путешествовать в дальние страны и выполнить паломничество, я искал расположения двора в Феце, где я жил до момента своего отъезда на Восток, который имел место в конце месяца Рамадан одна тысяча двадцать седьмого года (сентябрь 1618 г.). Я приехал в Каир в месяце Раджаб одна тысяча двадцать восьмого года (май 1619 г.). Я был в Дамаске в месяце Ша’бан одна тысяча тридцать седьмого года (май 1628 г.) и возвратился в Каир в месяце Шаввал того же года, а в следующий месяц Зиль-Ка’да я сел и начал писать эту работу» 14. Из восьми глав, на которые разделены первая часть этой работы, четвертая и восьмая (я наблюдал это повсюду) переведены полностью. Что бы то ни было я в значительной степени обращался к пятой и шестой главам, которые главным образом являются автобиографичными, а также к седьмой, которая всецело посвящена цитатам и выдержкам из трудов мусульманских авторов, рожденных в Испании. Чтобы собрать сведения о последних периодах Мусульманского правления в Испании и об истории королевства Гранады, я воспользовался ценной исторической информацией, содержащейся во второй части работы. 15. *** которая при буквальном переводе означает книгу благоухающего аромата (выделяющего) из сведений (относительно) Визиря Ибн-уль-Хаттиба. Взамен *** в двух рукописях написано ***, что, очевидно, ошибка. Я не стал делить вторую часть, именно ту, которая содержит жизнь Визиря Лисан-уд-Дина, потому что она показалась мне не нужной и я не стал переводить ее. Она подразделяется, (как и первая часть), на восемь книг. Первая рассказывает о его предках и его рождении. Вторая – о его молодости, образовании, обязанностях, которые он исполнял, за что отвечал, отрывок из личной и общественой жизни вплоть до его смерти. Третья рассказывает о его учителях. Четвертая ведает о письмах и отправлениях, которые он посылал различным правителям от имени Королей, чьим Визирем он служил. Пятая содержит некоторые цитаты из его поэм, а шестая - фрагмент из его многочисленных работ по различным отраслям науки. В седьмой книге приводятся сведения о его учениках, а в восьмой – о его сыновьях и потомстве. 16. *** или благоухающий аромат от свежих и нежных ростков Андалузии и история Визиря Лисан-уд-Дина Ибн-уль-Хаттиба