Арабский аноним XI в. Ч. 1.

Библиотека сайта  XIII век

Ввиду большого объема комментариев их можно посмотреть здесь
(открываются в новом окне)

НАЧАЛО КНИГИ ИСТОРИИ ХАШИМИТСКОЙ АББАСИДСКОЙ ДИНАСТИИ

/235б/ Во имя Аллаха милостивого, милосердного

Слава Аллаху, великому в сущности своей, извечному в своих свойствах, справедливому в своем решении, мудрому в своем деянии и в своем соизволении, нет истока его началу и нет предела его концу, — славой, которая увеличивается и не уничтожается! И да благословит Аллах Мухаммада, печать пророков и лучшего из тех, кто ходит под небом, род и семью его — избранных, и тех, кто следует им в благих деяниях!

А затем, помог [мне] Аллах всевышний собрать то, что просил ты, — да продлит Аллах твою жизнь и да охранит он тебя и да охранит он благоденствие через твое посредство и [да охранит он его] у тебя! — а именно, рассказы о праведных халифах, ведомых истинным путем — благоволение Аллаха да будет над ними всеми! — небольшое краткое повествование об их образе жизни и обычаях, [доведенное] /236а/ до того времени, когда они вернулись к благоволению Аллаха 1 — славно его могущество! — и рассказы о царях из сынов Умайи, которые встали на их место и назвались их титулом 2, и о том, как держал себя каждый из них, как он правил своими подданными, справедлив или несправедлив был его суд, что доброе он носил в себе и что злое было в его образе жизни и действий.

Так же [будет] и когда мы приступим к изложению истории хашимитской дской династии — да укрепит ее Аллах вдали и вблизи и да распространит ее на восток и запад! — и здесь мы будем следовать прежнему способу [изложения], выражаясь сжато и сокращая [повествование], опуская длинноты и избегая подробностей, хотя близость к ней по времени, непрерывность устной передачи от предшествующих поколений к последующим, а также множество достоинств [этой династии], обширность ее добродетелей, ее чистота от примесей и пороков, незапятнанность новшествами 3 и всем сомнительным побуждают к подробным объяснениям и пространности речи.

И поистине она была благословенной династией, которая возвратила дела к [твердому] порядку 4 и вручила [право] решать и судить лучшим [68] из них 5. И взросли в ее время ученые и законоведы, и благодаря ей возвысились передатчики предания о Посланнике и чтецы Корана; благодаря рвению приверженцев ее процвели адаб и адибы 6. Дети от блуда не были в ней причисляемы к благородным братьям и отцам и в стремлении помочь им добиваться благ этого бренного мира и содействовать им в достижении преходящих тленных благ их не женили на дочерях и тетках, обходя равных 7. /236б/ И не проклинали при ней с их минбаров праведного предка и непорочного имама 8 — да будут над ним благословения Аллаха! — по причине заблуждения, вражды, неверия в Аллаха всевышнего и лицемерия.

Слава Аллаху, который помог преданным ему (Аббасидам), а тех (Омейядов) покинул без помощи и заменил их благочестивыми и сменил их. И я [могу] сравнить [чувства] радующихся тому, что постигло тех (Омейядов), лишь со словами одного из новых поэтов 9:

Свиньи спали, пренебрегши щедротами, и вот разбудило их бодрствовавшее предопределение.
О, как отвратительны они в том, что им даровано! О, как хорошо, что прекращены благодеяния им!

Некая внутренняя потребность и непреодолимое желание, на которое у меня есть особые причины, побудили меня начать с рассказа об ал-'Аббасе ибн 'Абд ал-Мутталибе. Дело в том, что я отношусь к законным мавла этого благородного дома, ибо предок мой, от которого я происхожу по одной из двух моих линий, Вассаб 10, был отпущенником (мукатаб) 'Абдаллаха ибн ал-'Аббаса, отца имамов, — да будет над ними благоволение Аллаха!

А начало этого [в том], что Муджаши' ибн Мас'уд ас-Сулами 11 во время 'Усмана совершил поход в области Исфахана и осадил селение Абруз, которое ныне называют Кашан 12. Его жители укрылись от Муджаши в крепости, которая [находится] в середине нынешней мадины. У этого места был начальник, которого звали Махуйа 13, а у него — сын по имени Йаздуйа 14. И он бывало поднимался на крепостную стену и глядел с зубцов, прыгая с одного [зубца] на другой. Вот и прозвали его /237а/ арабы ас-Сабй ал-Вассаб ('Мальчик-Прыгун'). И случилось так, что они взяли крепость и полонили осажденных. А когда Муджаши' ибн Мас'уд вернулся из своего джихада в Мэдину, его встретил 'Абдаллах ибн ал-'Аббас, чтобы поздравить его, и сказал: «О друг, укажи мне из твоих пленных какого-нибудь мальчика, знатного в своим народе и смышленого, с тем чтобы мне купить его и взять себе в слуги». И Муджаши' подарил ему Вассаба, сказав: «Среди них он ни с кем не сравним». И принял его 'Абдаллах ибн ал-'Аббас и вместе со своими детьми отдал в школу (мактаб). Он изучил Коран и арабский язык, достиг в нем [69] чистоты речи и сделался поэтом. Затем он попросил у 'Абдаллаха, чтобы тот за выкуп отпустил его на волю, и 'Абдаллах отпустил его. Когда Вассаб уплатил выкуп, он попросил у 'Абдаллаха позволения вернуться в свое селение, говоря, что там у него зарыт большой клад. 'Абдаллах позволил, сам проводил его и, чтобы почтить его, подарил ему один из своих мечей, одно из своих копий и переписанный им самим экземпляр Корана — на память о нем.

А Вассаб женился в Медине, и у него родился [сын] Йахйа ибн Вассаб. Он также изучил Коран и преуспел в нем. Когда же они оба прибыли в Куфу, ее жители, пожелав иметь у себя Йахйу, не отпустили его. И он сидел в соборной мечети, обучая их Корану; и ему принадлежит известное чтение Корана 15. Его отец возвратился в селение Абруз, достал принадлежавший ему клад, женился и взял рабынь, родивших ему детей. И был он наделен имуществом и детьми в изобилии и множестве. И основал он в этом городе квартал, /237б/ который можно видеть и ныне. Он обладал многочисленными достоинствами и изобилием похвальных качеств, упоминание о которых не подходит для начала книги, и не их мы имели в виду, но мы все-таки расскажем из них о таких, [качествах], в которых [видно] благородство и то, что достойно памяти.

Рассказал 'Абдаллах ибн 'Умар 16, что 'Абдаллах ибн ал-'Аббас однажды, уже после того как он ослеп, проходил, сопровождаемый Вассабом, его мавла, мимо группы хариджитов, бранивших 'Али. Он остановился перед ними и спросил: «Кто среди вас бранит Аллаха?» Они ответили: «Мы непричастны к этому». Он спросил: «А кто поносит Посланника божия — да благословит его Аллах?!» Они сказали: «Сохрани нас Аллах от этого!» Он спросил: «А кто поносит 'Али?» Один из них ответил: «Было такое...» Тогда он сказал: «Я свидетельствую, что Посланник божий — да благословит его Аллах! — сказал: "Кто бранит 'Али, тот бранит меня, а кто бранит меня, тот бранит Аллаха"», и ушел. Затем он обратился к Вассабу и спросил: «Как они выглядели, сынок?» А тот ответил экспромтом:

Они смотрели на тебя покрасневшими глазами, как смотрят козлы на ножи мясника... 17

Тогда Ибн ал-'Аббас сказал ему: «Добавь, сынок!» Тот, помолчав немного, прочел:

Кося глазами, опустив взоры, как смотрит униженный на могучего победителя.

А тот опять: «Добавь, сынок!» А Вассаб ответил: «Мне нечего добавить». Тогда 'Абдаллах продекламировал:

Живые из них — позор для умерших, мертвые — посрамление для остающихся... [70]

Возвратимся к порядку повествования, который мы имели в виду, и будем говорить, как мы условились, избегая удлинения приведением иснада и упоминанием имен передатчиков. Ал-'Аббас /238а/ ибн 'Абд ал-Мут-талиб ибн 'Абд Манаф, дядя Посланника божия — да благословит его Аллах! — родился за 3 года до «Года слона» 18. Дожил он до халифата Усмана и умер в Медине в возрасте 89 лет, будучи уже слепым 19. Говорят 20, что его спросили: «Ты больше 21 или Посланник божий?» И в ответ он сказал: «Посланник божий больше меня, а я старше его: я родился за 3 года до него», — а Посланник божий родился, как мы упоминали 22, в «Год слона».

Рассказывают со слов 'Али ибн Абу Талиба 23, который сказал: «Посланник божий пожелал принять клятву с ансаров в ночь ал-'Акабы 24. И сказал ему ал-'Аббас: "Я приму за тебя [клятву] с них!" Он ответил ему: "Тогда прими ислам!" И ал-'Аббас принял ислам 25. Повел его Посланник божий — да благословит его Аллах! — чтобы тот взял с ансаров обязательство в том, что должно быть между Пророком — мир ему! — и ими. И это было первым, что стало известно курайшитам о принятии ислама ал-'Аббасом. Они сказали: "Отступился [от веры] Абу-л-Фадл вместе с другими отступниками"», — и это было за два года до хиджры Посланника божия в Медину 26. Рассказывают, что встал при этом ал-'Аббас и сказал: «О ауситы и хазраджиты! Вы начинаете войну против всех 27. И Мухаммад, хотя его народ не согласен с ним, — в почете и под защитой, пока еще остаются мужи из потомков Хашима. И если вы знаете, что оставите его без помощи, когда поразят вас раны и будет пролита кровь, то не вводите его отныне в заблуждение». Тогда поднялись ал-Бара' ибн Ма'рур 28, 'Абдаллах ибн 'Амр ибн Харам 29, Ас'ад ибн Зурара 30 /238б/ и Абу-л-Хайсам иби ат-Таййихан 31 и сказали: «Нет, клянемся Аллахом, не иначе, как кровь наша — за его кровь, наши души — за его душу и наши узы — за его узы, пока смотрят наши глаза, мы никогда не нарушим этого!» Ал-'Аббас сказал: «Эти [люди] — благороднейшие в своем племени, и нам нужно принять от них [клятву]». Тогда все ансары сказали: «Ставь условия для себя и для господа твоего!» [Посланник божий] сказал: «Что касается того, о чем я уговариваюсь [с вами] для господа моего, то [это] — чтобы вы поклонялись ему и не придавали ему никакого товарища. А что касается того, о чем я уговариваюсь [с вами] для себя, то [это] — чтобы вы защищали меня от того, от чего вы защищаете себя, и чтобы семью мою защищали от того же, от чего вы защищаете ваши семьи, для того чтобы я читал вам Писание господа вашего; а награда вам от Аллаха — рай». И Посланник божий — да благословит его Аллах! — принял их клятву.

А что касается открытого принятия ал-'Аббасом ислама, то это произошло в «Год Бадра» 32, как мы указали на это раньше 33. Он сам [71] рассказывал Посланнику божию, что курайшиты побудили его к этому вопреки его желанию. И рассказывают также, что слова Аллаха всевышнего: «Скажи пленным, что в руках ваших: "Если Аллах узнает про добро в ваших сердцах, он дарует вам лучшее, чем то, что у вас взято, и простит вам"» 34, — ниспосланы по его поводу 35.

И был ал-'Аббас красивым, благородным, щедрым, храбрым и крепким в защите во времена язычества и ислама; он тот, который обещал безопасность Абу Суфйану в «День победы» 36, как о том было уже упомянуто 37, и Посланник божий выполнил его обещание. И он тот, именем которого 'Умар ибн ал-Хаттаб испрашивал дождя [у Аллаха], когда он взошел с ним на минбар и сказал: «О боже, мы обращаемся к тебе именем дяди твоего Пророка и брата его отца: напои нас /239а/ обильным дождем и не присоединяй нас к отчаивающимся!» 38.

И у него были дети: 'Абдаллах, 'Убайдаллах, ал-Фадл, Кусам, Ма'бад, 'Абд ар-Рахман, Таммам, Касир, ал-Харис, Умм Хабиба, Амина и Сафийа — девять сыновей и три дочери. А что касается изобилия [достоинств], совершенства, благочестия, целомудрия и халифского достоинства, то [все это] — в потомстве 'Абдаллаха 39.

Сказал Абу Салих, автор Тафсира 40: «Мы никогда не видали сыновей одной матери, могилы которых были бы удалены друг от друга более, чем [могилы] сынов ал-'Аббаса от Умм ал-Фадл: ал-Фадл умер в Сирии 41, 'Абдаллах — в Та'ифе 42, 'Убайдаллах — в Медине 43, Кусам — в Самарканде 44, а Ма'бад — в Ифрикии 45. Мать их всех — Умм ал-Фадл, дочь ал-Хариса, хилалитка, сестра Маймуны, супруги Пророка — да благословит Аллах его и род его! И у них обеих была одна мать, которую звали Хинд-джурашитка. И часто говорили: "Она — наиболее почитаемая из старух благодаря зятьям"». [А зятья ее] — Посланник божий и ал-'Аббас, как мы упомянули выше 46, Хамза 47, Джа'фар ат-Таййар 48, Абу Бакр и 'Али. Хамза — зять ее по Зайнаб, дочери 'Умайса, хасамитке; Джа'фар был женат на Асма', дочери 'Умайса; после него на ней женился Абу Бакр, а затем — 'Али ибн Абу Талиб 49. Пророк — мир над ним! — обрадовал ал-'Аббаса благою вестью о том, что его потомству будет принадлежать власть 50.

Рассказывают со слов Салмана ал-Фариси 51: «Сошел [с верблюда] Посланник божий — да благословит его Аллах! — и явились к нему люди, а у него находились члены его семьи. Посланник божий сказал: "Останьтесь одни [со мной], члены семьи!" /239б/ И я встал вместе с людьми, но он мне сказал: "Сядь, ибо ты наш, из нашей семьи!" 52 Он восхвалил Аллаха и прославил его, затем сказал: "О сыны 'Абд Манафа! Поклоняйтесь Аллаху и не придавайте ему никакого товарища! И если бы даже явился мне господь мой и позволил бы мне пасть перед ним ниц, то [и тогда] я бы не предпочел вам никого!" 53 Затем сказал: "Вижу [72] я двенадцать мужей — курайшитов, читающих проповедь; все они — двое из потомков Харба ибн Умайи и десять из потомков ал-'Аса ибн Умайи — в заблуждении" 54. Потом он повернулся к ал-'Аббасу и сказал: "Погибель их будет от рук твоего потомка". Затем сказал: "Храните страх божий в моей родне — моей семье, ибо как до нас не жил никто бесконечно в сем мире, так и после нас никто не будет жить в нем вечно". Затем он сказал: "Династия правды — последняя из династий 55. Да, истинно, вы будете владеть после них за один день двумя днями, за один месяц — двумя месяцами, за один год — двумя годами" 56».

А что касается 'Абдаллаха, то он носил кунью Абу-л-'Аббас. Он родился в аш-Ши'бе до выхода оттуда бану-хашим, а это было за три года до хиджры 57. Посланник божий — мир ему! — скончался в то время, когда 'Абдаллаху было 13 лет 58; благословил его Посланник божий и сказал: «О Боже! одари его мудростью и научи его та'валу!» А 'Умар — да будет доволен им Аллах! — всякий раз, когда видел. что он подходит, говаривал: «Пришел к вам юноша, [достойный] зрелых мужей, у которого язык вопрошающий, а сердце разумеющее».

Рассказывают со слов 'Абдаллаха ибн ал-'Аббаса: «Был я в доме моей тетки по матери, Маймуны, супруги Пророка, и поставил для Посланника божия — да благословит его Аллах! — воду для омовения 59. А он спросил: "Кто поставил это?" Маймуна ответила: /240a/ "'Абдаллах". Тогда он сказал: "О боже, сделай его разумеющим в вере и научи его тавалу!"" 60. И его называли уабром этой общины 61 за обширность его познаний. В малолетстве своем он неотлучно сопровождал 'Али, и тот всегда обильно питал его знанием 62. И обычно говорили: «Тот, кто ищет знания, щедрости и совершенства, пусть приходит в дом ал-'Аббаса ибн 'Абд ал-Мутталиба», — имея в виду знание Ибн ал-'Аббаса, щедрость 'Убайдаллаха 63, совершенство Кусама.

Рассказывал Са'ид ибн Джубайр со слов Ибн 'Аббаса, что тот всякий раз, когда слышал, как они говорили: «В этой общине будет двенадцать халифов», отвечал: «Как вы глупы! Поистине, после двенадцати [будет] трое наших: ас-Саффах, ал-Мансур и ал-Махди 64, который предаст [общину] ад-Даджжалу» 65. Абу Усама 66 сказал: «Толкование этого: ее предаст ад-Даджжалу потомок ал-Махди».

Рассказал ал-Хакам ал-А'радж 67: «Видел я Ибн 'Аббаса [сидевшим], свесив ноги в бассейн Замзама 68. Подошел к нему какой-то человек и сказал: "О Ибн 'Аббас, я занимаюсь охотой, и вот [иногда] убиваю добычу на месте, а иногда нет, [так что она убегает и издыхает не на моих глазах]". Ибн ал-'Аббас ответил: "Ешь то, что убил на месте, и оставь то, что ты не убил на месте". Он разумел: "Ешь то, что ты убил сразу и видишь это; а когда [добыча] убегает от тебя раненной [73] и скрывается из виду, то не ешь, ибо она — не убитая на месте и скрывшаяся из глаз охотника" 69. И он прочел стих 70:

И видят ма'адиты: вокруг них львы; однако каждый из них убивает [своего врага] на месте и не дает [ему] уйти 71».

У него были споры с Му'авией, а также и с Ибн аз-Зубайром: над обоими он взял верх. Об этом рассказано в книгах преданий, и приводить [рассказы] о них не подходит для этого компендия 72.

/240б/ [Вот кое-что] из этих рассказов. Му'авийа сказал ему однажды по поводу чего-то, происшедшего между ними: «Клянусь Аллахом, я люблю тебя за четыре [обстоятельства] и прощаю тебе четыре [вещи]. Что касается тех [обстоятельств], за которые я тебя люблю, то [первое из них] — твое родство с Посланником божиим — да благословит его Аллах! Второе — [то], что ты из моего рода и моей семьи, из 'Абд Манафа. Третье — [то], что ты вождь и «язык курайшитов». А четвертое — [то] что отец твой был другом моему отцу. А [те вещи], которые я тебе прощаю, — это то, что ты был среди моих врагов при Сиффине 73, то, что ты бросил на произвол судьбы 'Усмана в «День дома» 74; то, что ты был среди тех, кто строил козни против 'А'иши 75; то, что ты был среди тех, кто не признал моим братом Зийада 76. Но я покончил с этим и нашел [основания] для любви к тебе в Коране и в словах поэта. Что касается Корана, то слово Аллаха всевышнего [таково]: .. , 77 А что касается слов поэта, то это слова зубьянита 78:

И ты не оставляешь в бедственном состоянии друга, — а у кого же из мужей все обстоятельства в порядке?

И мы приняли от тебя первое и простили тебе другое. И в этом мы поступили так, как сказал старый поэт:

Приму я от того, кого я люблю, хорошее в нем, и прощу ему то, что не таково.

'Абдаллах ибн ал-'Аббас, восхвалив и прославив Аллаха, ответил: «А затем. Вот ты сказал, что любишь меня из-за моего родства с Посланником божиим — мир ему! — но ведь это — долг твой и каждого, кто уверовал в Аллаха и в него (т. е. Посланника), потому что это — награда, которую он попросил у вас за тот свет, и несомненное доказательство, которые он вам даровал 79. Сказал Аллах всевышний: "Скажи: Я не прошу у вас за это награды, а только любви /241а/ к [моим] родным'" 80. А тот, кто не любит нас, тот не будет иметь успеха, будет посрамлен и пребудет в обиталище несчастных.

Что же касается твоих слов, что я — твой родич и из твоей семьи, то это так. Ты заботишься об узах родства, и именно так поступают [74] праведные, избранные, наилучшие. И клянусь моей жизнью, ты твердо хранишь эти твои узы, несмотря на то что в прошлом у тебя были дела, за которые тебя нельзя теперь упрекнуть 81.

Что же касается твоих слов, что я — «язык курайшитов», то ведь этим [даром] я наделен в такой же степени, как и ты, но ты сказал об этом из-за своего благородства и достоинства; ведь сказал же старый поэт:

Всякий благородный превозносит [другого] благородного, считая его достойным этого, хотя бы сам он был более достойным.

А что касается твоих слов, что мой отец был другом твоего отца, то это так и было; и ты знаешь, что мой отец сделал для него в «День победы над Меккой» 82, и он был благодарным, великодушным; ведь сказал старый поэт:

Я буду помнить того, кто дружил с моим отцом в течение своей жизни, и буду помнить о нем после его смерти ради родственников.
Но я не стану полагаться на того, кто не хранит обязательств и не бывает мне товарищем в превратностях.

А что касается твоих слов относительно моей вражды к тебе при Сиффине, то, клянусь Аллахом, если бы я не поступил так, то был бы наихудшим из тварей: неужели ты обольщался мыслью, что я покину моего господина и сына моего дяди, повелителя верующих и господина мусульман 83, в то время, как на его сторону стали мухаджиры и ансары?! И ради чего, Му'авийа?! — щадя ли себя, сомневаясь ли в моей вере или по боязливости моей натуры? Клянусь Аллахом, если бы я поступил /241б/ так, то ты бы затаил это на мой счет [и стал бы донимать меня намеками на это] 84 и порицать меня за это.

А что касается твоих слов относительно того, что я оставил на произвол судьбы 'Усмана, то ведь его оставили на произвол судьбы и те, кто ближе к нему родством, чем я, и те, кто далее, чем я, и вот для меня ближайшие и отдаленнейшие — пример для подражания. Я не был в гесте с теми, кто нападал на него, а отстранился от него так же, как отстранились хиджазцы.

А что касается твоих слов об 'А'ише, то ведь Аллах повелел ей, чтобы она задергивала свой занавес и оставалась в своем доме. А когда она ослушалась господа своего и пошла наперекор Пророку своему, мы сделали то, что она от нас [претерпела].

Что же касается твоих слов о том, что я не признал твоим братом Зийада 85, то ведь не я, а Посланник божий — да благословит его Аллах! — не признал его согласно слову Его: "Дитя принадлежит [супружескому] ложу, а блуднику — камень" 86. И право же, за исключением этого, мне любезно все то, что радует тебя во всех твоих делах». [75]

И мы привели этот рассказ в том виде, как он есть, только потому, что в нем имеются вопросы, в отношении которых возникают сомнения для всякого, кто поразмыслит над ними и пожелает найти из них выход. И надо полагать, что тот, кто сделает образцом [для себя] в этом 'Абдаллаха ибн ал-'Аббаса, при его знании, его благоразумии, родстве его с Посланником божиим, при том, как он держал себя среди смут, и при его умении сделать для себя выбор, и [кто] станет подражать его образу поведения и будет судить согласно его решению, — будет среди тех, которые достигают успеха.

Да, так! И после того изобилие [достоинств], знание и царство были среди потомков 'Али ибн 'Абдаллаха, который был младшим из детей Ибн ал-'Аббаса. И говорят, что он родился в утро того дня, когда был заколот повелитель верующих 'Али 87. Он был наиболее совершенным из потомков ал-'Аббаса и наиболее примечательным из них. И его обычно называли ас-Саджжад ('Усердный молельщик') 88 из-за его большой набожности. /242а/ Ал-'Аббас ибн 'Абдаллах был старшим из детей 'Абдаллаха ибн ал-'Аббаса, и 'Абдаллах носил кунью по ал-'Аббасу; у него не было потомства. [Детьми] 'Абдаллаха ибн ал-'Аббаса также были: Мухаммад, ал-Фадл, 'Абд ар-Рахман, Лубаба и Асма'.

Рассказал 'Амир ибн Мас'уд 89: «Сидели мы в собрании перед Ка'бой, как вдруг мимо нас прошел гонец, возвещая о смерти Му'авии 90. Я сказал моим товарищам: "Пойдемте к Ибн 'Аббасу, — а он тогда был в Мекке и был уже слеп 91, — чтобы быть нам первыми, кто сообщит ему эту весть, и мы услышим то, что он скажет". Явились мы, попросили позволения войти, вошли и видим — перед ним стол, а хлеб еще не положен. Мы произнесли приветствие и сказали: "Дошла ли до тебя весть, о Абу-л-'Аббас?" Он спросил: "Какая?" Мы ответили: "Гонец сообщил о смерти Му'авии". Он сказал: "Убери стол, отрок!" — и долго оставался мрачным, опустив голову и не разговаривая. Потом сказал:

Заколебалась гора, затем склонилась со своим основанием в море — да не замутятся после нее моря!

Затем сказал: "Бойтесь Аллаха, о витязи Курайша, и не говорите: Ушло величие потомков Умайи!' Ушло, клянусь моей жизнью, клянусь Аллахом, их величие, но осталось то, что дольше ушедшего! Оставайтесь в своих жилищах и присягните! Пододвинь стол, отрок, ведь мы еще не завтракали!" И вдруг приходит к нему посланец эмира Мекки 92, говоря: "Эмир приглашает тебя присягнуть". А он ответил: "Что вам до человека, от которого ушло то, чего вы опасаетесь? 93 Скажи ему: "Кончи свои дела и, когда нетрудно будет прийти к тебе, я приду и сделаю то, что ты хочешь'". /242б/ Когда посланец вышел, мы сказали: "О Абу-л-'Аббас, неужели ты присягнешь Йазиду, — [76] ведь он пьет вино?" А он ответил: "А где же то, что я вам только что сказал? — вы слушаете и не запоминаете! Скольким из тех, кто пьет вино, или еще худшим, [хотя и] не пьющим его, присягнете вы в том, чего они захотят, пока не будет распят «распятый из курайшитов»?" 94 Посланец [эмира] возвратился и сказал: "Тебе необходимо пойти к нему". Тогда он оделся, пошел к нему и присягнул, и мы присягнули вместе с ним».

Затем, когда приблизилась смерть 'Абдаллаха, он сделал завещание своему сыну 'Али. Он сказал ему: «Самое лучшее, что я тебе завещаю, — [это] страх божий, который является опорой этого дела, и им держится вера и земная жизнь. Знай также, сынок мой, что люди, кроме немногих, пребывают в слепоте относительно своего положения и бьют один другого из-за сей тленной жизни, о гибели которой уже возвестил им Аллах. Слышал я, как Посланник божий — да благословит его Аллах! — говорил твоему деду: "Эта власть будет в твоем потомстве, когда она удалится от Омейядов"; так пусть тот из них, кто будет править делом общины, страшится Аллаха и пусть поступает по истине и подражает Посланнику божию, ибо из людей наиболее достойный следовать ему — самый близкий из них к нему по родству 95. И [знай] также: Хиджаз — не жилище для вас после меня. И когда ты похоронишь меня, собери свою семью и уходи в Сирию, ибо потомкам Умайи назначен удел, который им надлежит исполнить. Они, хотя и держатся своего заблуждения и гордыни своей, но вследствие родства между тобой и ими 96 более доброжелательны к тебе и твоей семье, нежели род аз-Зубайра. Остерегайся /243a/ движений потомков твоего дяди, 'Али ибн Абу Талиба — мир ему! — и накажи это своим детям, ибо движения потомков 'Али таковы, что тот, кто примет в них участие, будет убит».

И говорят, что он также сказал ему: «Примкни к сыну твоего дяди, 'Абд ал-Малику, ибо он ближе родством и более достоин власти повелителя, и оставь Ибн аз-Зубайра, ибо я полагаю, что он не умеет отличить друга от врага; а у таких дело не завершается успехом и не дается им: поистине 'Абд ал-Малик идет вперед, а Ибн аз-Зубайр пятится». И он привел в пример:

Наши сыны — сыны отцов наших, а сыны наших дочерей — сыны людей чужих.

Затем он сказал ему: «О сынок мой, если ты придешь в Сирию и 'Абд ал-Малик предоставит тебе выбор места жительства, то поселись в аш-Шарате 97, ибо когда царство уйдет от сынов Умайи, оно перейдет к некоему мужу из жителей аш-Шарата, имеющему самую большую семью среди людей, а вы — таковы и есть». Затем он умер в Тарифе [77] в 68 году 98, в возрасте 71 года. Он обычно красил бороду в желтый цвет. Молитву над ним совершил Мухаммад ибн 'Али, сын ханафитки 99, и говорят, что он четырежды произнес: «Велик Аллах!»; а когда он был погребен, Мухаммад сказал: «Умер богослов 100 этой общины!» — и поставил над ним шатер 101.

Когда покончили с его похоронами и обрядом принятия соболезнований 'Али и ал-'Аббас расстались. Ал-'Аббас отправился к Мус'абу ибн аз-Зубайру 102, а 'Али — к 'Абд ал-Малику, памятуя о словах своего отца. Когда 'Али прибыл к 'Абд ал-Малику 103, он сообщил ему о завещании своего отца, и тот возвеличил его, признал за ним его право 104 и предоставил ему выбрать место жительства. 'Али выбрал аш-Шарат и купил /243б/ в нем селение, которое называется ал-Хунайма 105.

Затем 'Абд ал-Малик спросил 'Али про ал-'Аббаса, его брата. Он ответил, что тот ушел по каким-то делам в Ирак. 'Абд ал-Малик сказал ему: «Нет! Он выбрал Мус'аба. Ну что ж, если я одолею Мус'аба, я признаю право ал-'Аббаса и его родство и не стану из-за этого относиться к нему враждебно». Говорят, что и Мус'аб спросил ал-'Аббаса: «Где твой брат 'Али?» А тот ответил: «Он ушел по каким-то делам в Сирию». Тогда Мус'аб сказал: «Нет! Он выбрал 'Абд ал-Малика. Ну, если я одолею 'Абд ал-Малика, я не пощажу 'Али и не забуду ему этого!»

И говорят, что когда 'Али пришел к 'Абд ал-Малику и этим прибавил ему силы против Ибн аз-Зубайра, тот посадил его с собой на трон и сказал собравшимся у него знатным сирийцам: «Это — внук дяди Мухаммада — да благословит его Аллах! — который пришел ко мне, признав, что я более достоин власти, чем Ибн аз-Зубайр». Затем он сказал ему: «Нет, клянусь Аллахом, не могу я переносить твое имя и кунью вместе! Лучше бы тебе изменить то или другое, что ты захочешь!» А 'Али носил кунью Абу-л-Хасан; и он изменил ее и стал с тех пор носить кунью Абу Мухаммад 106.

Дело в том, что, когда у 'Абдаллаха ибн ал-'Аббаса родился 'Али, повелитель верующих 'Али стал искать его ('Абдаллаха) и не нашел его. Ему сказали: «Прошлой ночью у него родился сын». А когда 'Али совершил полуденную молитву, он сказал своим сотоварищам: «Пойдемте к нему!» Пришел он к Ибн ал-'Аббасу, поздравил его и сказал: «Будь благодарен Дарующему и будь благословен в этом подаренном! Как ты назвал его?» Тот ответил: «Мог ли я назвать его, /244а/ пока ты не назвал его?» И вынесли к нему [ребенка]; 'Али взял его, плюнул ему в рот 107 и благословил его. Затем он отдал его 'Абдаллаху и сказал: «Прими отца царей! Я называю его 'Али и даю ему кунью Абу-л-Хасан» 108. [78]

Я рассказал тебе эту историю лишь для того, чтобы ты подивился этому: это (т. е. 'Абд ал-Малик) ведь умнейший из Омейядов, по их утверждению, а вот противился халифату, запрещая людям носить имя того, чье достоинство признали друзья и недруги, не боясь посрамить себя в глазах людей разумных и религиозных.

Затем 'Али продолжал так жить в ал-Хумайме до конца дней 'Абд ал-Малика 109". Когда же 'Абд ал-Малик скончался и после него вступил в правление его сын ал-Валид 110, он стал смотреть на 'Али другими глазами.

Рассказывают 111, что он дважды велел бичевать 'Али ибн 'Абдаллаха плетьми — один раз из-за женитьбы 'Али на Лубабе, дочери 'Абдаллаха ибн Джа'фара, потому что прежде она была замужем за 'Абд ал-Маликом. Говорят, что однажды 'Абд ал-Малик откусил яблоко, затем кинул его ей, а она велела принести нож и отрезала место укуса. Он спросил ее: «Что ты делаешь?» Она ответила: «Удаляю из него изъян», — намекая на дурной запах изо рта, который был у Абд ал-Малика 112. Он разгневался из-за этого и дал ей развод. 'Али ибн 'Абдаллах женился на ней, а ал-Валид осуждал его, говоря: «Ты женился только для того, чтобы унизить халифское достоинство» 113.

Во второй раз, рассказывают 114, он повелел бичевать его, посадить на верблюда лицом к хвосту, возить его по базарам и кричать про него: «Это 'Али ибн 'Абдаллах — /244б/ лжец!» Подошел к нему какой-то человек и спросил: «Что это за ложь, которую они приписывают тебе?». Он ответил: «Им сообщили, что я говорю: "Поистине, эта власть будет в моем потомстве!" Клянусь Аллахом, она действительно будет в моем потомстве до той поры, пока не станут властвовать над ними их рабы, с маленькими глазами, широколицые!»

А говорят, что в этот раз его бичевали из-за Салита ибн 'Абдал-лаха: тот утверждал, что 'Али ибн 'Абдаллах — его брат, а 'Али отрицал это и убил его. И об этом есть рассказ, длинный, известный 115.

'Али ибн 'Абдаллах был храбрым, щедрым и воздержным. Он имел пятьсот корней олив, совершал у каждого корня ежедневно по два раката. И его называли Зу-с-сафинат ('Натерший мозоли') 116. И бывало, каждому, кто бы ни проходил мимо него из Сирии 117, направляясь в Хиджаз, и из Хиджаза, направляясь в Сирию, он непременно давал приют и одарял, если тот был достоин подарка.

И у него были дети: Мухаммад, а его мать — ал-'Алийа, дочь 'Убайдаллаха ибн ал-'Аббаса ибн 'Абд ал-Мутталиба, и он — отец халифов; Да'уд и 'Иса — оба они от рабыни; Сулайман и Салих — и они от рабыни; Ахмад, Мубашшир и Бишр — у них не было потомства; Исма'ил и 'Абд ас-Самад — от рабыни; 'Абдаллах Старший и 'Убайдаллах — у них не было потомства; 'Абд ал-Малик, 'Усман, 'Абд ар-Рахман [79] и 'Абдаллах Младший, тот самый, который восстал в Сирии против ал-Мансура и которого разбил Абу Муслим, а рассказы об этих двух будут приведены впоследствии 118; 'Абдаллах Средний, он же ал-Ахнаф ('Кривоногий') — у него не было потомства; Йахйа, /245а/ Исхак, 'Абд ал-'Аайз, Йа'куб и Исма'ил Младший — они от разных рабынь 119.

И говорят 120, что 'Али ибн 'Абдаллах сделал завещание в пользу своего сына Сулаймана 121. Его спросили: «Неужели ты завещаешь Сулайману и оставляешь Мухаммада?» Он ответил: «Я не желаю запятнать его завещанием» 122.

'Али умер, сделав наследником своего сына Мухаммада и открыв ему свои тайны. 'Али был малоразговорчивым, и вместе с тем его часто можно было видеть ведущим тайную беседу со своим сыном Мухаммадом. Когда же кто-нибудь другой замечал их, он менял направление беседы 123 и начинал разговор о земельных владениях, о строениях и тому подобном. Он скончался в 118 году, а говорят — в 17 году 124, во время халифата Хишама ибн 'Абд ал-Малика.

Мухаммад ибн 'Али был одним из самых совершенных и самых почтенных среди людей. Между его [кончиной] и [кончиной] его отца прошло 14 лет 125. Его отец красил [бороду] в черный, а он — в красный цвет, чтобы можно было отличить одного от другого, так как они очень походили друг на друга 126.

И в фикхе, и в знании он был тем же, что и его дед, 'Абдаллах ибн 'Аббас. Са'ид ибн Джубайр 127, бывало, молил Аллаха, чтобы он не дал ему умереть, не показав мужа из потомства 'Абдаллаха, который бы выносил решения, подобные решениям Ибн 'Аббаса. И ему указали на Мухаммада ибн 'Али. Он пошел и сел среди людей, а они задавали Мухаммаду вопросы в священной мечети 128, и он давал им ответы, подобные ответам своего деда. И сказал Са'ид: «Хвала Аллаху, который не дал мне умереть, не показав мне мужа из потомства Ибн Аббаса, выносящего решения, подобные его решениям!» /245б/ И говорят, что, когда ал-Хаджжадж послал разыскать Са'ида, Мухаммад ибн 'Али сказал Са'иду: «Выбирай у меня одно из трех: если ты хочешь, я отведу тебя к Абу Мухаммаду 129, а ты ведь знаешь положение, [которое он занимает] при 'Абд ал-Малике, и он выхлопочет тебе помилование». Са'ид ответил: «Я не хочу». Мухаммад сказал: «Право же эти люди, несмотря на дурные мысли о нас, никогда не чинили нам бесчестия. Потому — укройся у моих жен, и они 130 ничего не сделают тебе». Са'ид сказал: «Не желаю и этого!» Тогда Мухаммад сказал: «Вот две верблюдицы и тысяча динаров — а это все, чем я владею на земле, — возьми их и укройся в какой хочешь стране». Са'ид сказал: «И этого я не хочу». Мухаммад спросил: «А чего же ты хочешь?» Тогда он ответил: «Попроси открыть мне Ка'бу, чтобы я вошел в нее, [80] и я буду схвачен в ней, между тем как она — величайшая святыня Аллаха». Мухаммад послал за хранителем Ка'бы, а он был одним из его друзей, и тот открыл ему Ка'бу. Са'ид вошел в нее и был выведен оттуда, доставлен к ал-Хаджжаджу, и тот убил его в дни ал-Валида, как мы упомянули об этом раньше 131.

Мухаммад ибн 'Али усердствовал, добиваясь халифата, согласно завету своего отца, затем согласно наставлению Абу Хашима, сына Мухаммада ибн ал-Ханафии 132, и кайсанитов 133, которые носят свое имя по ал-Мухтару ибн Абу 'Убайду 134, потому что тот носил лакаб Кайсан 135. А он — первый, кто провозгласил имамат Мухаммада ибн ал-Ханафии. Этого же держался и 'Али ибн 'Абдаллах 136 и его потомки вплоть до дней ал-Махди.

А приверженность 137 к партии Аббасидов ведет свое начало от [приверженности к] Мухаммаду ибн ал-Ханафии 138. Это же проповедовал и Абу Муслим, пока не наступило время ал-Махди. А ал-Махди вернул их 139 к утверждению [права] /246а/ на имамат за ал-'Аббасом ибн 'Абд ал-Мутталибом 140. Он сказал им: «Говорите: "Имамат принадлежал ал-'Аббасу, дяде Пророка, так как он был самым близким и родным ему из людей 141, а после него — 'Абдаллаху ибн ал-'Аббасу, затем — Али ибн 'Абдаллаху, затем — Мухаммаду ибн 'Али, затем — Ибрахиму ибн Мухаммаду, затем — Абу-л-'Аббасу, затем — Абу Джа'фару, затем — ал-Махди"».

Возвратимся к порядку повествования. Рассказывают, что спросили Али ибн ал-Хусайна ибн 'Али ибн Абу Талиба 142 о роде ал-'Аббаса: «Есть ли у них какое-нибудь знание 143, [свойственное] семье Пророка?» Он ответил: «Да, у них есть желтый свиток, который принадлежал 'Али ибн Абу Талибу — мир ему!» И когда 'Али был убит, а ал-Хасан заключил мир с Му'авией, ал-Хасан, ал-Хусайн и брат их, Мухаммад ибн ал-Ханафийа, направились к Му'авии из Хиджаза в Сирию. Ибн ал-Ханафийа пожелал вернуться, вошел к своим братьям и сказал им: «Вы наследовали моему отцу, получив преимущество передо мною. И хотя породил меня не Посланник божий — да благословит его Аллах! — но меня породил ваш отец 144. Клянусь моей жизнью, вы обладаете превосходством в сравнении со мной 145, это правда! Дайте же мне какую-нибудь долю знания моего отца, которая бы обогатила меня, ведь вы же знаете о любви, которую он питал ко мне». И сказал ал-Хасан ал-Хусайну: «О брат мой, он — наш брат и сын нашего отца, дай ему какую-нибудь долю знания нашего отца!» И вручил ему ал-Хусайн желтый свиток 146, в котором [содержалось] знание о черных знаменах Хорасана: когда они будут, как они будут и что является их признаками и какие из арабских племен будут им помогать, имена мужей, которые возглавят /246б/ это, и [описание] их качеств. [81]

И был этот свиток у Мухаммеда, сына 'Али от ханафитки. А когда предстала перед ним смерть, он отдал его своему сыну, 'Абдаллаху Абу Хашиму, и он был у него. Когда же и перед ним предстала смерть, он отдал его Мухаммаду ибн 'Али и завещал ему то, что хотел. А это было при его возвращении от Хишама ибн 'Абд ал-Малика 147» когда он умирал в ал-Хумайме у Мухаммада ибн 'Али ибн 'Абдаллаха ибн 'Аббаса. И был этот свиток у Мухаммада, пока не приблизилась к нему кончина; тогда он отдал его своему сыну, Ибрахиму ибн Мухаммаду, а мы сейчас расскажем об этом подробно.

Мухаммад ибн 'Али приходил по временам к ал-Валиду и участвовал в летних походах 148 и стоял в гарнизонах на морском побережье со своими братьями и детьми. Пришел он к ал-Валиду ибн 'Абд ал-Малику в конце его дней 149 и встретил у него Абу Хашима, сына Мухаммада ибн ал-Ханафии. А причиной прибытия Абу Хашима было, как рассказал Исхак ибн ал-Фадл ал-Хашими 150, то, что к Зайду ибн ал-Хасану ибн 'Али 151 поступила садака 'Али, а он был в то время самым старшим из потомков 'Али от Фатимы. А Абу Хашим стал оспаривать ее у него 152, вызвал его на суд к кадиям Медины и, приводя аргументы в свою пользу, сказал Зайду: «По происхождению и я и ты равны, а 'Али завещал свою садаку достойнейшим из своих старших потомков. Я же старше тебя возрастом и больше тебя знаю об Аллахе, его Книге и сунне его Посланника — да благословит его Аллах! Так на каком же основании ты завладел этим почетом, обойдя меня? Ведь завещание принадлежит 'Али, а не Фатиме!» Судьи приняли от него этот аргумент и не отклонили его. Когда /247а/ решение в Медине обратилось против Зайда ибн ал-Хасана, он 153 отправился в Дамаск и донес ал-Валиду на Абу Хашима, сказав, что у того есть партия из сподвижников ал-Мухтара и что они считают его имамом и доставляют ему угдаку. Ал-Валид, возвращаясь из хаджжа 154, привел с собой Абу Хашима в Дамаск и по подозрению заключил в тюрьму. Известие о его заточении дошло до 'Али ибн ал-Хусайна ибн 'Али 155, находившегося в то время в Медине, и он отправился к ал-Валиду. Когда он прибыл к нему, тот ласково его принял, приблизил к себе и спросил:

«Чего ради предпринял ты такое путешествие, невзирая на дальность трудного пути?» Он ответил: «Побудило меня к нему дело великой важности, о котором я буду говорить с тобой, полагаясь на твою заботу о чести твоей семьи». Ал-Валид спросил: «А что это такое?» Он сказал: «Почему, когда разный люд ищет твоего благоволения, ссылаясь на свое родство с Абу Бакром, 'Умаром и 'Усманом, ты заботишься об их праве и чести, а когда ближайшие к тебе из рода Посланника — мир ему! — ищут приблизиться к тебе через свое родство с ним и с тобой, то ты не блюдешь их чести и не уберегаешь их от [82] обиды?» Ал-Валид спросил: «А что именно ты имеешь в виду?» Он сказал: «За что ты заточил 'Абдаллаха ибн Мухаммада, хотя родство его с Посланником божиим неоспоримо, и мы не знаем в его семье мужа, который был бы равен ему по рассудительности, знанию, непорочности и удалению ото всего неодобряемого?» Ал-Валид ответил: «Сын твоего дяди, Зайд ибн ал-Хасан, утверждает, что Абу Хашим старается расколоть общину, что он сделал себя имамом, которому надлежит повиноваться 156, /247б/ и создал партию из жителей Ирака». 'Али ибн ал-Хусайи сказал: «Клянусь Аллахом, такого о нем до меня не доходило и я никогда не подозревал его в этом! А потом дело между ним и Зайдом осложнилось уже настолько, что нельзя быть уверенным, что Зайд не клевещет на него: ведь часто человек клевещет на своего двоюродного брата, когда между ними случается раздор». Ал-Валид сказал: «Да, часто так бывает». 'Али сказал: «Заклинаем мы тебя узами родства с Посланником божиим — да благословит его Аллах! — чтобы ты только отпустил его!» Ал-Валид ответил: «Хорошо, я сделаю так, несмотря на мое плохое мнение о нем!» И он выпустил Абу Хашима и велел ему оставаться при нем.

Абу Хашим остался в Дамаске, присутствуя в собраниях ал-Валида и бывая у него на ночных беседах. Он часто шутил с ним, и вырвалось у него в одном собрании слово, разгневавшее ал-Валида, и тот сказал ему: «Да ты вздорный спорщик! Уезжай, оставь мое покровительство!» Абу Хашим ответил: «Уеду, клянусь Аллахом великим и славным, — ведь Сирия мне вовсе не жилище и не пристанище! И живу я здесь не ради какого-нибудь дела — это ты слишком долго задерживал меня здесь! И вырос тут долг мой и убавился мой доход. Я не хвалитель тебе и ни за что не вернусь к тебе, если ты отпустишь меня!» Дошло до нас, что ал-Валид сказал ему: «Так вот, я отпускаю тебя до дня воскресения». А ал-Валид был первым, кто возгордился и проявлял насилие в отношении людей; и его обычно называли «тираном из потомков Умайи».

А Мухаммад ибн 'Али ибн 'Абдаллах прибыл в Дамаск именно в эти дни. Он остановился у мавла Аббасидов Фудали ибн Му'аза и обнаружил, что Абу Хашим тоже остановился у него, ожидая попутчиков, чтобы выехать вместе с ними. Он прождал их до тех пор, пока Мухаммаду ибн 'Али не удалось /248а/ покончить со своими делами и не наступило время его отъезда. Тогда они отправились вместе: Мухаммад ибн 'Али — направляясь к себе домой в ал-Балка 157, а Абу Хашим — в Медину. С Абу Хашимом было несколько его сторонников, среди которых был человек по имени Салама ибн Буджайр 158 из бану-муслийа 159, из людей 'Амира ибн Исма'ила 160. Абу Хашим отличал его больше всех других [своих] сподвижников. Его отец, Буджайр ибн 'Абдаллах 161, [83] был одним из наиболее твердых в вере среди сторонников Мухаммада ибн ал-Ханафии. Он восстал вместе с ал-Мухтаром и был самым суровым среди тех, кто был с ним в битвах против убийц ал-Хусайна ибн 'Али. Он неотступно был с ал-Мухтаром, пока Мус'аб не осадил того в крепости Куфы 162. Ал-Мухтар, до того как его убили 163, искал поддержки у своих сторонников, чтобы сделать с ними вылазку и сразиться с Мус'абом, [говоря им, что], если они победят, то это будет то, чего они добивались, а если будут убиты, то погибнут смертью благородных. Однако они не послушались его 164. После гибели ал-Мухтара 165 с этим же советом к ним еще раз обратился Буджайр, но они отклонили его и сказали Буджайру: «Это нам уже предлагал тот, кто заслуживал нашего повиновения больше, чем ты (имея в виду ал-Мухтара), но мы этого не сделали». А когда эти люди сдались на милость Мус'аба, он приказал всех их убить. Когда вывели убивать Буджайра, он сказал Мус'абу: «Эмир, у меня — просьба к тебе: не убивай меня вместе с этим сбродом и не смешивай моей крови с кровью этих подлых! Ведь я предлагал им выйти и сразиться, чтобы или умереть смертью благородных, или победить, но они не пошли на это». И Буджайр был убит отдельно. А этот Салама, его сын, был одним из надежнейших людей Абу Хашима и главой партии вместе с ним. Его обычно называли Ибн аш-Шахид ('Сын мученика').

И двинулись они оба в путь, /248б/ пока не прибыли в аш-Шарат, а с Абу Хашимом были его сторонники. Сказал кто-то из них: «И пробыл Абу Хашим в жилище Мухаммада ибн 'Али некоторое время, затем умер; а с ним были его приверженцы, и их глава — Салама ибн Буджайр».

Говорят также, что Абу Хашим скончался от яда, который при расставании ал-Валид дал ему выпить в глотке молока 166.

Сказал Мухаммад ибн 'Али: «Я вошел в дом, в котором скончался Абу Хашим, и он сказал мне (он уже болел, а я не отходил от него в течение его болезни и сам ухаживал за ним): "О Абу 'Абдаллах! Я понимаю, что со мною... Удали от меня тех, кто находится в доме, — я хочу сделать тебе завещание!"» Сказал Мухаммад ибн 'Али: «А со мной были Да'уд и Сулайман, сыновья 'Али, а также 'Урва, наш мавла 167. Я сказал им: "Удалитесь!" Когда они вышли, Абу Хашим сказал: "О брат мой! Я завещаю тебе страх божий, ибо он — самое лучшее, что завещают друг другу люди. А затем, поистине, это дело, которого они добиваются и о котором они хлопочут 168, принадлежит тебе и твоему потомству. Мой отец рассказал мне, что 'Али — да будет мир над ним! — сказал ему: 'О сынок, не проливайте крови после моей смерти ради того, что не предопределено вам, ибо это дело будет в роду вашего дяди и потомков 'Абдаллаха ибн ал-'Аббаса. Он рассказал мне, что слышал, как 'Али говорил: 'Однажды я был у Посланника божия — [84] да благословит его Аллах! — в доме Умм Саламы 169, когда явился к нему ал-'Аббас, а он возлежал на кожаной подушке, набитой пальмовыми волокнами. Он бросил ее ал-Аббасу и сказал: 'Садись на нее!' И обратился Посланник божий к ал-'Аббасу и, не приглашая меня, беседовал с ним тайно о чем-то, чего я не слышал. /249a/ Затем ал-'Аббас встал и вышел. И когда он скрылся, Посланник божий сказал: 'О 'Али, не тужи, но в этом деле 170 тебе достанется после моей кончины только ничтожная доля, ибо оно принадлежит ал-'Аббасу и его потомству, к которым оно придет само собой, без труда 171; и они отметят за вас и воздадут мщением тому, кто причинит вам зло". Затем Абу Хашим сообщил мне о том свитке, который был у него 172, и что он запрятан в Куфе, в таком-то доме, напротив колонны, в таком-то месте. И дал он мне приметы и вверил мне своих сподвижников и приверженцев, которые были с ним, и их глав — Саламу ибн Буджайра 173 и Абу Раййаха Майсару ал-Лаббада ('Валяльщика войлока') 174».

«... И когда мы приготовили его к погребению, и похоронили его, и долго плакали над ним, и приказали нашим женщинам совершить обряд оплакивания, Ибн Буджайр явился к Мухаммаду ибн 'Али и выразил ему соболезнование в утрате Абу Хашима, а Мухаммад сообщил ему о том, что ему было открыто Абу Хашимом о нем. Сказал Ибн Буджайр: "И мне он наказал то же самое. Пошли за его 175 сподвижниками, которые были с нами, чтобы нам обсудить наше дело!"».

И когда они собрались к нему, Ибн Буджайр сказал им: «Ушел Абу Хашим! А между тем, мы считаем обязанностью для себя повиноваться ему, и повиноваться ему мертвому все равно, что повиноваться ему живому: мы исповедуем только это! И всякий, кто не повинуется погибнет. Итак, блажен, кто умер, следуя истине! Так примитесь же за ваше дело! Господин ваш — вот!» И, повернувшись к Мухаммаду ибн 'Али, сказал: «Клянусь Аллахом, мы примкнули к вам только ради того воздаяния Аллаха, на получение коего в будущем мире мы уповаем! Так приступи же к твоим повелениям, ибо уже стало близко одно к другому то, чего мы ожидали 176. Впрочем, знание об этом, дарованное тебе /249б/ Аллахом, больше». И сказал ему Мухаммад ибн 'Али: «Ты — мой брат, которого я предпочту другим братьям, и не стану я решать дела помимо тебя, и действовать, не сообразуясь с твоим мнением: ведь этой власти можно достигнуть только при взаимной помощи. Так беритесь же за это — Аллах соберет для вас блага этого и того мира!» И призвали люди на него благословение. Затем Ибн Буджайр сказал: «Я посадил уже для вас дерево, плод которого не замедлит созреть: ко мне примкнула группа моих людей, моих соседей и товарищей моих — они не хуже тех, которых ты считаешь любящими вас и искренне расположенными к вам. Мы отправимся по твоему повелению. Я советую [85] тебе записать их имена для того, чтобы ты знал их и прибегал к их помощи».

Сказал Ибрахим ибн Салама 177: «И взял Мухаммад папирус и начал собственноручно писать, а Ибн Буджайр диктовал ему. И это был первый список приверженцев потомков ал-'Аббаса. И первыми, кого он записал, были: Салим ибн Буджайр 178, которого называли Салим ал-А'ма ('Слепой'); Абу Хашим Букайр ибн Махан, а он был из числа людей, твердых в вере и знающих канцелярское дело; вместе с Йазидом ибн ал-Мухаллабом он совершал походы в Хорасане и завоевывал Джурджан 179; он много странствовал по свету и имел опыт в делах 180; Хафс ибн Сулайман, он же Абу Салама ал-Халлал ('Торговец уксусом') 181;

Хафс, которого называли ал-Асйр ('Пленник') 182, и все они мавла бану-муслийа и люди 'Амира ибн Исма'ила; и Майсара ар-Раххал ('Седельник'), и Муса ибн Шурайх ас-Саррадж ('Шорник') 183, и Зийад ибн Дирхам ал-Хамдани 184, и Ма'н ибн Йазид ал-Хамдани и ал-Мунзир ибн Са'д ал-Хамдани. И он записал их имена». И говорят, что среди тех, кого он записал и назвал Саламе сам, были /250а/ Абу 'Амр ал-Азди, Абу-л-Хузайл Хаййан ас-Саррадж ('Шорник'), Мухаммад ибн ал-Мухтар и ал-Валид ал-Азрак 185.

И сказал Мухаммад Саламе: «В этом деле первенство и превосходство за тобой, благодаря тому, что сделал ты сам, и тому, что твердо выполнял твой отец — да помилует его Аллах! Всякий имеет приближенных, а мои приближенные — из жителей вашего города 186, ты и твое племя. Так отправляйся и отправляйтесь все! Ты встреть меня завтра, и сделайте вид, что ваша компания намеревается выехать и что вы поджидаете спутников, с которыми бы вам вместе выехать, и спрашивайте о найме [животных для дороги] с тем, чтобы относительно вас не возникло подозрений».

Он также сказал им: «Воздержитесь от поспешности и скрывайте ваше дело, пока не умрет "отмеченный шрамом" 187 из потомков Марвана» — а это 'Умар ибн 'Абд ал-'Азиз; в то время правил Сулайман ибн 'Абд ал-Малик 188, и никто не думал, что 'Умар получит какую-нибудь долю власти над общиной, так как он не принадлежал к потомству 'Абд ал-Малика 189; и это увеличило у партии твердую веру в Мухаммада ибн 'Али; они сказали: «Он сказал это вследствие превосходного знания об этом». [И Мухаммад продолжал]: «И когда умрет "отмеченный шрамом" 190, и окончится сотый год, а это — год хозяина осла 191, то вот тогда и сделайте явным наше дело!» 192

Когда окончился сотый год, заболел Абу Раййах. К нему пришло несколько человек из приверженцев, не знавших Мухаммада ибн 'Али, и они спрашивали его о своем имаме, а Абу Раййах был тогда тяжело болен, и голова его покоилась на коленях Мусы ас-Сарраджа. Он сказал: [86] «Сообщит вам об этом Муса...» и потерял сознание. И они еще не успели уйти, а он уже был мертв 193.

Заведование делом партии взял на себя Салим 194. Он написал от имени партии /250б/ Мухаммаду ибн 'Али, извещая его о смерти Абу Раййаха, и попросил Букайра ибн Махана отвезти к нему их послание, и тот обрадовался этому и ободрился. Он купил благовония и повез их в ал-Хумайму и, делая уступку всякому, кто покупал их, располагал его к себе. Он прибыл к Мухаммаду и, увидев его, остался доволен его умом и проницательностью, а Букайр был человеком бывалым! Он сообщил Мухаммаду о смерти Абу Раййаха, и тот погоревал о его кончине и сказал: «Да помилует его Аллах!» Затем он спросил: «Много ли в Куфе ваших сторонников?» Букайр ответил: «Нет и тридцати...» Мухаммад сказал: «Будут и умножатся!..» А Букайр сказал: «Мы ведь соблюдали осторожность и воздерживались от поспешности, выжидая время». Мухаммад сказал: «Вы поступали правильно. А теперь тебе надлежит отправиться в Хорасан, потому что власть наша — восточная». Букайр сказал: «И я вручил ему 190 динаров, собранных приверженцами из жителей Куфы, [а также] золотое ожерелье и сотканную из пряжи Умм ал-Фадл 195 мервскую одежду, о передаче которых она просила меня». И это было первое, что доставила партия Мухаммаду ибн 'Али.

Когда Букайр подготовился вернуться в Ирак, он сказал Мухаммаду ибн 'Али: «Я много бродил по свету, участвовал в завоевании Джурджана с Йазидом ибн ал-Мухаллабом и не видел людей, которые при упоминании о роде Посланника — да благословит его Аллах! — выказывали бы больше сердечной нежности, нежели они 196. Встретил я в Джурджане одного человека из арабского племени, которого звали Кайс ибн ас-Сари 197, и столкнулся я у него с одним иранцем ('аджам) и слышал, как он говорил /251а/ по-персидски: "Мы не видели людей, более заблуждающихся, чем арабы: умер их Пророк, а они передали власть из его семьи другим!" Затем он заплакал, и, клянусь Аллахом, я сам не удержался, чтобы не заплакать вместе с ним! Я сказал: "Да помилует тебя Аллах! Ты часто видел, как ложь одолевает истину! Но уже проснулись многие из них и прозрели свой правый путь". Он сказал: "А что же мешает вам требовать для них власти и возвратить им ее? Я ручаюсь вам за жителей моего города, что они поднимутся вместе с вами на это". Я спросил: "Неужели ты сделаешь это?" Он сказал: "Да! Протяни твою руку — я присягну тебе в этом!" Я протянул свою руку и, приняв его присягу, сказал ему: "Скрывай то, что произошло между нами!" А он рассмеялся и сказал: "Мы не глупы! Если хочешь, я позволю тебе отрезать мне язык, чтобы ты был спокоен за меня". Затем он ушел, и я сказал: "Клянусь Аллахом, этот — воистину верующий! Кто он?" Исма'ил ибн 'Амир 198, который присутствовал при [87] этом, ответил: "Йазид ибн ан-Нахид" 199. А между ним и между Умм 'Амир 200 было родство, и я сказал ей подобное тому, что сказал ему (Исма'илу) 201».

Букайр сказал: «Затем я выступил в путь, а со мной были Кайс ибн ас-Сари и Абу 'Амир Исма'ил 202, которые направлялись в хаджж. Когда мы прибыли в Рей, оттуда с нами вышла группа паломников. К нам присоединился один из них, по имени Сулайман ибн Касир 203, который рассказал, что он житель Мерва и чиновник дивана. Мы рассказывали друг другу некоторые предания о роде Мухаммада, и я, увидев в нем сильную привязанность [к роду Мухаммада], сказал: "А не рассказать ли тебе об одном из /251б/ иранцев ('аджам) Джурджана?" — и рассказал ему о случае с Ибн ан-Нахйдом. А он сказал: "Клянусь Аллахом, и я присягну тебе в том, в чем присягнул тебе этот джурджанец!"».

Мухаммад ответил Букайру: «Власть наша — восточная, знамена наши черные. Я советую тебе вести свою пропаганду в Мерве, ибо он — место прибежища 204 твоей партии».

Букайр отправился в Ирак, а Мухаммад — в летний поход 205. А в это время уже правил 'Умар ибн 'Абд ал-'Азиз. И когда Мухаммад возвратился из летнего похода, он встретил в Дамаске Райту, дочь ['Убайдаллаха ибн] 'Абдаллаха ибн 'Абд ал-Мадана ал-Хариси. Она была замужем за одним из сыновей 'Абд ал-Малика 206 и похвалялась перед ним, рассказывая о своих предках. Того разгневали эти слова, и он дал ей развод. А говорили 207, что мать человека, от руки которого погибнет царство сынов Умайи, будет хариситка 208. И Омейяды обычно препятствовали хашимитам вступать в брак с хариситками. Мухаммад ибд 'Али поговорил с 'Умаром ибн 'Абд ал-'Азизом об этом, а 'Умар был мужем не от мира сего. Мухаммад сказал ему: «Дочь моего дяди по матери была выдана за одного из вас, а теперь она свободна. Я намерен жениться на ней, но хочу, чтобы на это было твое позволение». 'Умар ответил: «Она может вполне распоряжаться собою, и кто же может воспрепятствовать вам? Делай же, о сын моего дяди, что ты задумал!» Мухаммад женился на ней, и она забеременела от него Абу-л-'Аббасом ас-Саффахом, и он родился в правление Йазида ибн 'Абд ал-Малика 209.

А Букайр пришел в Куфу и встретил Салима 210 и его сторонников и наказал им то, что повелел ему имам. Он отправился в Хорасан 211 и начал [выполнение своей миссии] с Джурджана. Он встретил Абу 'Амира Исма'ила /252а/ и Абу 'Убайду Кайса ибн ас-Сари, пробыл у них месяц и еще раз взял с них клятву 212. Затем он направился в Мера и остановился у Сулаймана ибн Касира по старому знакомству. И вот из-за этого-то и называют Сулаймана первым, кто [88] присоединился к призыву в Хорасане. И присягнули Йазид ибн ан-Нахид, Кайс ибн ас-Сари и Сулайман ибн Касир ал-Хуза'и. Букайр пробыл в Мерве около двух месяцев. Сулайман ибн Касир привел к нему Малика ибн ал-Хайсама 213, 'Амра ибн А'йана 214, Зийада ибн Салиха 215, Талху ибн Разика 216 и несколько хузаитов по дружбе, [бывшей] между ними, и они присягнули ему.

Затем Мухаммад ибн 'Али призвал Абу 'Икриму Зийада ибн Дирхама 217, одного из своих приверженцев из Куфы, и сказал ему: «Иди в Хорасан и, что прикажет тебе Букайр, тому и последуй! И если тебе радостно будет принять смерть за то, ради чего ты отправляешься, то иди; если же ты удручен ею, — а она несомненно придет к тебе, — то останься, ибо я не поручусь тебе за жизнь, но за воздаяние Аллаха, которое для тебя лучше, чем этот мир и то, что в нем, я ручаюсь тебе!» Зийад сказал: «Да помилует тебя Аллах! Я возьму на себя бремя выполнения этого дела — душа моя только рада принять смерть! Наказывай мне то, что ты хочешь!» Имам сказал: «Я завещаю тебе бояться Аллаха и трудиться для того дня, когда ты вернешься к нему. Затем — пойди в Джурджан, встреть Абу 'Убайду 218 и последуй его приказам. Затем под предлогом торговли пойди в Мерв, прими внешность и обычаи простого люда, встреть Сулаймана ибн Касира и держись с ним таких доводов, которые поймут только те, кому /252б/ дано понимать. И пусть имя, мое останется скрытым от всякого. А если вас станут спрашивать о моем имени, то скажите: "Мы соблюдаем осторожность 219, ибо нам приказано скрывать имя нашего имама". Поселись среди йеменитов и постарайся подружиться с рабиитами; остерегайся мударитов и старайся заполучить побольше иранцев 220. И не привлекай к своей пропаганде ни того, в ком свойств натуры через меру, ни того, в ком их недостаточно, ни того, у кого не растет пушок на щеках, — а это жидкобородый, ни слишком длинного, ни слишком короткого. И сделайте Хорасан местом прибежища вашего и пристанищем для ваших пропагандистов. И встречайтесь со мной лишь в дни празднеств паломничества, если только не приключится с вами дело, для которого вы будете нуждаться в моем совете. Тогда посылайте ко мне надежнейшего среди ваших сотоварищей из избранных людей нашей партии, предварительно испытав его верность; оберегайте нас от этих тиранов из потомков Умайи: они ведь непрестанно угрожают нам своею властью. А между тем им был дарован некий срок, которого они неизбежно достигнут, — и как близка их погибель! — когда отнимет у них власть суровый, жестокий, соименный их предку! 221 И при этом постигнет их бедствие и падут [на них] тяжкие кары. Остерегайтесь же обнажать меч, пока не придет к вам позволение, ибо для этого есть особые приметы, о которых мы знаем лучше!» 222. [89]

Абу 'Икрима прибыл в Хорасан и нашел, что дело партии стало сильным. И встретили его Букайр и Сулайман и оказали ему почет, а он вручил им длинное послание, в котором были наставления, похожие на те, что мы упомянули. Затем он вручил им другое, маленькое послание; в нем было написано: «А затем — да сохранит Аллах нас и вас послушанием ему /253а/ и да поведет он нас и вас путем праведным! Я уже сообщил братьям вашим мое мнение относительно Хидаша 223 и повелел им сообщить вам мои слова о нем. И я призываю в свидетели Аллаха, который помнит чистое и мерзкое в словах своих рабов, что я отрекаюсь от Хидаша и от того, кто придерживался его мнения, и от того, кто следовал его вероучению. И я повелеваю вам не принимать ни от кого, кто придет к вам от меня, ни слов, ни посланий, которые бы противоречили Книге Аллаха и сунне его Пророка — мир ему! И мир». Они сказали: «К нам пришло это [послание] от него, и мы слушаем его и повинуемся ему» 224.

Мухаммад ибн 'Али написал с Кахтабой 225 маленькое послание, но он отстал от своих спутников из-за болезни. А когда он прибыл, он предъявил им [это послание]. В нем было написано следующее: «Да поможет Аллах нам и вам [пребывать] в повиновении ему! Направил я к вам лучшую часть себя, Букайра ибн Махана: слушайте и разумейте его, ибо он из числа превосходнейших рабов Аллаха. Он — язык мой вам и доверенный мой среди вас. Не прекословьте ему и свершайте дела только согласно его решению — я предпочел его для вас вместо себя из-за того, что доверяю его искреннему расположению к вам и его усердию в распространении среди вас света божия. И мир!»

Затем Букайр собрал партию, выбрал из нее несколько мужей, сделал их накибами и отдал каждую группу [приверженцев] во власть одного из них 226. Он сделал накибами двенадцать человек и сказал:

«Это — сунна Пророка — да благословит его Аллах! — в отношении тех, кого он поставил /253б/ накибами над ансарами, когда они дали ему клятву 227. Они были теми, кто ручался за своих товарищей и был их доверенным. Это — также и сунна Мусы — мир ему! — и его сотоварищей 228». И [еще] он сказал: «Накибу не подобает притязать на превосходство над другими из-за [самого] звания накиба, ибо превосходство [доставляется] только делом. Дошло до нас, что Са'д ибн Му'аз 229 не участвовал в присяге Посланнику божию — да благословит его Аллах! — и не был среди тех, кто явился к нему в ночь ал-'Акабы 230. Затем Посланник божий поставил его над его племенем, как накибами, так и не накибами. И вот дошло до нас, что подошел он, а Посланник божий сидел среди сонма своих сподвижников. Когда [Посланник] увидел его, он сказал присутствующим: "Встаньте перед господином вашим!" И сказал 'Умар ибн ал-Хаттаб: "Господин наш — Аллах и его Посланник!" [90] А Посланник божий ответил: "И Са'д господин твой, о "Умар!" Это [я рассказал] для того, чтобы вы знали, что превосходство [доставляется] делом, не иначе!»

Начал говорить Камил ибн ал-Музаффар 231 и сказал: «Аллах направил тебя ко благу, о Абу Хашим, в решении твоем, и вот — [с тобой] согласны присутствующие и отсутствующие!» А Талха ибн Разик сказал: «Мы ни в чем так не нуждаемся, как именно в том, что ты сказал!» И главенствовали накибы над теми, кто был в Мерве и кто приходил к ним, отзываясь на призыв находившихся там. Что же касается других областей, то каждый проповедник в них был накибом, избирая себе доверенных людей из жителей области. Они сказали: «Мы согласны с тем, что мы слышали. Исполни же свое решение!» Тогда он сказал: «Пиши, о Абу Салих 232: "Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Доверие [долженствует] первым, подражание — последним 233! Аллах всевышний говорит: 'И избрал Муса из народа своего семьдесят /254а/ человек для назначенного нами срока' 234. Затем, в другом стихе он сказал: 'И послали мы из них двенадцать предводителей 235. Пришли к Посланнику божиему — да благословит его Аллах! — в ночь ал-'Акабы семьдесят мужей из ауситов и хазраджитов и присягнули ему, и он назначил из них двенадцать накибов 236. Так, стало быть, ваша сунна — это сунна сынов Исра'ила и сунна Пророка — мир ему!"» И они согласно избрали двенадцать человек из своей среды, а это 237: Абу 'Абд ал-Хамид Кахтаба ибн Шабиб ат-Та'й из бану-набхан 238, Абу-н-Наджи 'Имран ибн Исма'ил, мавла рода Абу Му'айт 239, Абу Мухаммад Сулайман ибн Касир ал-Хуза'и, Абу Наср Малик ибн ал-Хайсам ал-Хуза'и 240, Абу Мансур Талха ибн Разик, мавла Талхи ат-Талхат, Абу-л-Хакам 'Иса ибн А'йан, мавла Бурайды ал-Аслами 241, Абу Хамза 'Амр ибн А'йан, Абу Да'уд Халид ибн Ибрахим аз-Зухли 242, Абу 'Али Шибл ибн Тахман, мавла бану-асад 243, Абу 'Уйайна Муса ибн Ка'б ат-Тамими 244, Абу Джа'фар Лахиз ибн Курайз ат-Тамими 245 и Абу Сахл ал-Касим ибн Муджаши' 246, который был поставлен на место Букайра ибн ал-'Аббаса 247, его дяди по матери, когда тот ослеп. Затем они избрали остальных из семидесяти — пятьдесят восемь человек, из них сорок человек — из жителей Мерва, а остальные — из прочих мест.

И взял тогда Абу Хашим Букайр клятву с явившихся к нему людей партии в искреннем расположении, тайном и явном, к своему имаму и в том, что они не откроют /254б/ своего дела тому, кого они будут опасаться. Затем он сказал им: «Вы не щадили себя ради восстановления истины, так не поскупитесь же и вашим имуществом ради имама вашего и помогите ему, чем можете, ибо на него легли тяготы расходов по оживлению истины и умерщвлению лжи!» И собрали они много денег и принесли их Абу Хашиму. И он отправился, оставив главою партии Сулаймана [91] ибн Касира и повелев им сообразовываться с советом Абу Салиха Камила 248, ибо он надежен в своей рассудительности и осмотрительности. Он направился в Джурджан и пробыл там месяц или около этого. Жители Джурджана собрали деньги и драгоценности, бывало даже так, что женщина снимала все свои дорогие украшения и посылала с ним. Вместе с Абу Хашимом из Джурджана отправился Абу 'Аун 249, сопутствуемый ал-Хасаном ибн Зурарой, сыном дяди 'Амира ибн Исма'ила. Абу Хашим со своими спутниками двинулся в путь и пришёл в Куфу. Он пробыл там недолго, затем с Абу Саламой ал-Халлалем отправился к Мухаммаду и отдал ему то, что принес с собой. До наступления 121 года 250 их обычай был таков: несколько человек из них отправлялись в паломничество и встречались с Мухаммадом ибн 'Али, доставляя ему невольников, одежды и дорогие украшения и то, что привозили из Хорасана, получали от него советы и послания к остальной части партии и уходили, рассеиваясь в разные стороны.

Возвращаясь из аш-Шарата, Абу Хашим Букайр пришел к жителям Куфы из числа приверженцев. И явились они к нему и приветствовали его. Между тем Зайд ибн 'Али ибн ал-Хусайн ибн 'Али 251 начал действовать, и стали говорить о его восстании. Букайр спросил: «О чем вы говорите?» /255а/ Они ответили: «О том, что Зайд ибн 'Али намерен восстать на этих днях, что куфийцы согласились восстать вместе с ним и что особенно деятельное участие в его деле принял твой сосед Абу Кудам, человек из [племени] хамдан, один из соседей бану-муслийа 252». Абу Хашим сказал: «Горе Абу Кудаму! Я словно вижу его убитым или изгнанным и словно вижу Зайда распятым в ал-Кунасе!» 253 'Абдаллах ибн 'Умар 254 сказал: «Меня разгневали его слова, так как я иначе думал о Зайде и его роде. Я сказал ему: "Ты постоянно приносишь нам ложные измышления, огорчая нас ими. Клянусь Аллахом, я уверен, что Аллах всевышний погубит власть сынов Умайи руками Зайда, и ты не разделишь с ними первенства!" Букайр ответил: "Я знаю то, чего не знаете вы! Оставайтесь в ваших жилищах и избегайте сторонников Зайда, ибо, клянусь Аллахом, он непременно будет убит и распят вместе с группой ваших товарищей! А что касается того, что ты сказал о гибели власти сынов Умайи, то как она близка! Мне говорил об этом имам Мухаммад ибн 'Али такими словами: 'Близко к вам восстание в Куфе мужа из моей семьи, которого соблазнят восстать так же, как был соблазнен и другой 255, и он понапрасну будет убит и распят 256. Предостереги же партию о вашем отношении к его делу!'"». И когда Зайд восстал, партия покинула его, уйдя из Куфы в ал-Хиру. И они оставались там, пока Зайд не был убит 257, затем возвратились в Куфу.

А рассказ о Зайде, причину его восстания и то, чем кончилось его дело, как его приверженцы оставили его на произвол судьбы, предали [92] его, и он был убит, мы изложили в истории Омейядов, в своем месте 258: нет пользы повторять это здесь.

Затем Букайр ибн Махан направился в Джурджан и пробыл там месяц, и снова взял с джурджанцев, входивших в партию] /255б/ клятву и обет. Затем он ушел в Мера и остановился у Камила ибн ал-Музаф-фара 259, и люди из партии приходили к нему и окружали его. И распространились слухи о нем и достигли Насра ибн Саййара, который тогда правил Хорасаном от имени Омейядов 260.

И говорят, что Насру сообщил об этом один из тамимитов, которого звали Абу-л-Хаджжадж 261. Он донес Насру о Букайре и о его пребывании в доме Камила ибн ал-Музаффара. Наср сказал присутствовавшим у него: «Кто принесет мне известие об этом человеке?» Тогда 'Убайдаллах ибн Бассам, занимавший почетное положение при Насре 262, но уже давно примкнувший к дской пропаганде, сказал: «Я принесу тебе достоверное известие о нем, эмир!» — ибо он боялся, что пошлют другого и тот укажет на них. Назр ответил ему: «Делай, что сочтешь нужным 263, и принеси мне весть о нем!» Он послал с ним одного из своих людей, чтобы тот наблюдал за 'Убайдаллахом. А 'Убайдаллах ибн Бассам выслал с дороги посланца к Букайру и велел тому удалиться, так как он вместе с наблюдающим за ним направился искать его. И Букайр удалился. А те двое прибыли в то место, но никого не застали. И наблюдавший возвратился назад, а 'Убайдаллах отправился на охоту. Насру же сообщили, что дело, о котором был подан донос, оказалось ложью. А Букайр, пробыв там немного времени, удалился в Ирак.

Говорят также, что Букайр доставил Мухаммаду ибн 'Али из Хорасана много денег, дорогие украшения и одежды. И сказал ему Мухаммад: «О Абу Хашим, пользуйся как можно больше общением со мною, ибо [скоро] совершится надо мной то, что свершилось и над бывшими до меня из рода человеческого! А это — Ибрахим, сын мой, и вам в нем — надежный мой преемник». Затем он обратился к Ибрахиму и сказал: /256а/ «О сынок, бойся Аллаха в деле, которое я возложил на тебя, и не предпочитай ничего из тленных мирских благ повиновению Ему и делу по оживлению истины. Пусть будет тебе примером переезжающий со стоянки на стоянку, а не тот, кто всегда остается в [кругу] своей семьи! А также держись этого человека, — он разумел Букайра, — потому что он надежен и когда он здесь, и когда он отсутствует; а после него — этого (имея в виду Абу Саламу ал-Халлала), ибо это племя, бану-муслийа, и есть мои избранные, место моего отдохновения и хранилище моей тайны; они для меня подобны моей родине, из них будет руководитель нашего дела, из них же будет и тот, кто убьет Проклятого, сына Проклятого 264 в краях египетских!» Затем Букайр удалился в Ирак и пришел в Куфу. [93]

Асид ибн Дугайм ал-Мусли 265 утверждал, что он слышал, как Букайр говорил: «Сидел я у Мухаммада ибн 'Али, как вдруг подошел Абу-л-'Аббас, его сын, и подал ему какое-то послание. Он прочел его и спросил меня: "Знаешь ли ты, от кого это послание?" Я ответил: "Нет". Он сказал: "От дяди Абу-л-'Аббаса по матери Зийада ибн 'Убайдаллаха ал-Хариси 266, вождя своего племени, о Абу Хашим!" Затем он указал на Абу-л-'Аббаса и сказал: "Это — провозвестник 267 сынов Хашима, ал-Са'им ал-Махди 268 — неверно то, что говорит 'Абдаллах ибн ал-Хасан ибн ал-Хасан о своем сыне Мухаммаде!"» 269 И еще он (Асид) сообщил со слов Букайра, что он сказал: «Мухаммад ибн 'Али сказал мне при последней встрече: "Я полагаю, что мне недолго осталось быть среди вас; а ваш господин после меня — Ибрахим! Я завещал ему не преступать твоего совета". Затем он позвал Ибрахима и сказал: "О сынок, я приказал тебе повиноваться этому человеку 270, вследствие того, что я знаю 271; сообразуйся же с этим! Ведь уже проявился ряд /256б/ знамений начала открытой пропаганды в пользу рода Мухаммада! Уже сбылось из них разделение Востока и Запада, и за этим последует междоусобица, которая возникнет в Хорасане: ею Аллах усилит ваше дело; затем люди восстанут против Омейядов; затем возникнет война между ними; затем поразит их Аллах моровой язвой, — я как будто вижу [это]"». Сказал Букайр: «Занедужил Мухаммад, и я оставался при нем около двадцати ночей, ожидая, что с ним будет, пока он не умер 272».

Он оставил после себя детей: Абу Джа'фара 'Абдаллаха — он сын рабыни, которую звали Салама; Абу-л-'Аббаса, мать которого — Райта бинт ['Убайдаллах ибн] 'Абдаллах ибн 'Абд ал-Мадан ал-Хариси; имама Ибрахима ибн Мухаммада, у которого был брат по имени Муса, от рабыни, умерший еще при жизни своего отца; Иахйу ибн Мухаммада; ал-'Аббаса ибн Мухаммада; Исма'ила ибн Мухаммада и Лубабу 273. Мухаммад ибн 'Али ибн 'Абдаллах умер в аш-Шарате, что в Сирии, в 120 году, в правление Хишама ибн 'Абд ал-Малика, а говорят, что он умер в 22 году, и называют также 25 год 274.

Затем вышел Букайр в Ирак, оттуда — в Джурджан, а оттуда в Мера с посланиями имама Ибрахима к приверженцам 275, в которых тот извещал их о смерти своего отца, увещевал их, отдавал им распоряжения 276, предупреждал их о близости их дела и повелевал повиноваться Абу Хашиму Букайру ибн Махану и принимать его [советы]. Букайр доставил эти послания всем [приверженцам], и они оказали ему послущание и повиновение. Затем он сказал им: «Кто из вас хочет, пусть отправляется к Ибрахиму, чтобы вам встретиться с ним и познакомиться с ним лично и уведомить его о своем повиновении ему». /257а/ И отправились с ним в этот раз Кахтаба ибн Шабиб, Малик ибн ал-Хайсам, Абу Хумайд 277 и ал-Азхар ибн Шу'айб 278. Он повел их и [94] прибыл в Джурджан. От приверженцев в Джурджане с ними отправились Абу 'Аун и Абу Басир 279. Они пустились в путь и пришли в Куфу. Там узнали они о смерти Хишама и о вступлении на халифат ал-Валида ибн Йазида ибн 'Абд ал-Малика, а это произошло в 125 году 280. Они пробыли в Куфе лишь немного и ушли в Мекку. С ними отправился и Абу Салама 281. Они встретили Ибрахима и отдали ему много денег, которые они принесли.

И говорят, что Йахйа ибн Мухаммад 282, находясь в то время у Ибрахима, проведал об их деле и сказал ему: «Клянусь Аллахом, если ты не поможешь мне и не уплатишь мой долг, я непременно донесу на тебя!» И говорят, что Ибрахим велел [дать] ему пять тысяч дирхемов и сказал приверженцам: «Остерегайтесь его, ибо в нем великая слабость!»

И говорят, что один человек, пришедший с Букайром в этот раз, сказал Ибрахиму: «Доколе будут птицы поедать мясо твоих родичей и будет проливаться их кровь? Покинули мы Зайда распятым в ал-Кунасе, а сына его — гонимым по странам!» 283 А Ибрахим ответил им: «Мы не преступим предопределенного нам в премудром перечне! 284 Только несколько недолгих лет, как сон грезящего, осталось от времени их [господства]: будет убит этот нечестивец 285; убийце его совсем немного будет дано попользоваться после него властью 286; затем набросится на их власть тот суровый из них и отнимет ее у них 287, и при этом возникнет несогласие». Абу Хашим сказал ему: «Мы всегда говорили, что время начала открытого призыва [наступит] в /257б/ 130 году» 288. Ибрахим сказал: «Именно так! И ни за что вам не будет позволено выступить прежде этого [срока], когда все, чему надлежит свершиться, — близко!» Букайр с группой приверженцев удалился, и они сообщили своим собратьям весть об Ибрахиме, о его совершенстве и его разумении [в божественном знании], и те порадовались этому.

А когда Ибрахим удалился в землю аш-Шарат, пришло к нему известие об убиении Йахйи ибн Зайда и о том, как поступили с Зайдом, — о его сожжении 289. Он нашел это важным и сказал: «Горе сынам Умайи, я словно вижу места, где они будут убиты!»

Когда Букайр возвратился в Хорасан, он сказал приверженцам: «Йахйа ибн Зайд был из вашей среды, и вы, кажется, заодно с ним 290. Он восстал 291, так пусть же никто из вас ни за что не восстает вместе с ним и не строит никаких козней в пользу его дела, ибо имам уже возвестил своей семье о его гибели!» А Йахйа ибн Зайд скрывался тогда в Балхе у ал-Хариша ибн 'Амра 292. Наср ибн Саййар послал искать его, и с ним приключилось то, что уже известно: мы уже рассказали об этом в днях ал-Валида ибн Йазида 293. Он был убит и погребен в Джузджанане 294. [95]

Затем прибыл в Хорасан Абу Салама ал-Халлал, а с ним был Абу Муслим — тогда один из его слуг 295. И начал Абу Салама с Джурджана и вручил черное знамя Абу 'Ауну 296, бывшему тогда главою людей, [присоединившихся к партии]. А он в свое время встречался с двумя имамами — Мухаммадом и Ибрахимом. Затем Абу Салама пробрался в Мерв и вручил черное знамя Сулайману ибн Касиру. Послал он также знамя и в Мавераннахр с Муджаши' ибн Хурайсом ал-АнСари 297. И остался Абу Салама в Мерве. А Наср ибн Саййар был тогда правителем [Хорасана]. И пришла в расстройство власть арабов в Хорасане, и разделились они на партии, и сражались друг с другом. Между тем был убит ал-Валид ибн Йазид 298, а известие о решении [передать] власть другому не поступило к ним 299, и Абу Салама получил возможность [сделать] /258a/ в эти дни то, что он хотел. Он разослал своих проповедников и посланцев. И началась открытая пропаганда, и укрепилось ее дело. И удалился Абу Салама, а партию в Хорасане возглавил Сулайман ибн Касир. Пребывание Абу Саламы [в Хорасане] длилось 4 месяца.

Когда он вернулся, он нашел Абу Хашима Букайра заключенным в темницу его заимодавцами. Абу Салама был тогда богат, благоденствовал, и он столковался с его заимодавцами. А в дни заточения Абу Хашима стал известен Абу Муслим 300. Он предался Абу Хашиму, признал это дело и вошел в общение с его приверженцами. И едва лишь пробыл Абу Хашим [на свободе?] два месяца, как заболел, и страдания его усилились. Ему сказали: «О Абу Хашим, убит ал-Валид» 301, а он уже был сломлен тяжестью своего недуга. И повторяли ему [это], пока он не понял. Тогда он спросил: «Неужели убит?» Они ответили: «Да». Он сказал: «Я ожидал этого. Хвала Аллаху в его решении! О, если я останусь жив, я порадуюсь! О Абу Салама, примись же за твое дело 302, ведь Аллах послал потомкам Умайи бедствие, а роду Посланника — да благословит его Аллах! — даровал радость! Поистине, мы говорили, что убиение ал-Валида — один из его сроков 303. Затем — племенная усобица в Хорасане, и она уже проявилась там; затем — харуриты... затем — чума...» Он стал говорить, но речь его была невнятна. И он умер 304.

Затем халифом стал Йазид ибн ал-Валид 305, известный [под прозвищем] ан-Накис ('Уменьшитель') 306. Однако он прожил совсем немного и умер. И набросился на власть Марван ибн Мухаммад ибн Марван и отнял [ее] у них насильно 307. И обессилела власть Омейядов, и восстали против них области, и расстроилось их дело. Насру ибн Саййару было предписано управлять Хорасаном, /258б/ правителем же Ирака был поставлен Йазид ибн 'Умар ибн Хубайра 308, — а между ними были нелады. И восстали против Насра ибн Саййара йемениты и рабииты. Часть из [96] них склонилась к Джудай' ибн 'Али ал-Кирмани 309, а Джудай' называли «кирманцем», потому что он родился в Джйруфте 310 в дни азракитов 311; его отец был с ал-Мухаллабом ибн Абу Суфрой 312; он происходил из Куфы, из племени ал-азд, из бану-ма'н — приверженцев 'Али ибн Абу Талиба — мир ему! Другая же часть склонилась к ал-Харису ибн Сурайджу 313. И они начали войну с Насром ибн Саййаром. А заодно с ал-Харисом был Джахм ибн Сафван 314, глава ал-джахмии 315, но он был убит во время этих стычек 316. Затем возникло несогласие между ал-Харисом ибн Сурайджем и ал-Кирмани, и они сразились друг с другом; ал-Харис был убит, а его сторонники рассеялись. Затем Наср и ал-Кирманй воевали друг с другом, и ал-Кирманй был убит 317. 'Али ибн Джудай' 318 стал искать мести за своего отца и обратился за содействием к Шайбану ал-Харури 319. И возвратились они в Мерв. Йемениты, мудариты и харуриты объединились для войны с Насром. Они сражались около 20 месяцев.

Говорят: «Написал Ибн Хубайра Марвану: "Если ты желаешь [сохранить] Хорасан, то поспеши [послать] туда человека беспристрастного, который бы объединил его жителей, ибо Наср не заботился ни о чем, кроме стихов, в которых восхваляет свое племя и поносит другие". Марван отправил в Хорасан войско во главе с ал-Хакамом ибн ал-Абйадом ат-Та'й 320. И они отправились, между тем распря между Насром и ал-Кирманй и йеменитами приняла серьезный оборот. И говорили они с ними (йеменитами) и увещевали их, но те сказали: "Мы станем повиноваться, если от нас будет смещен Наср". И возвратились пришедшие к Марвану». А между Насром /л.259а/ и 'Али произошло около семидесяти стычек, и во всех них победа была за Насром, кроме трех стычек, когда Наср был отвлечен Абу Муслимом 321.

Марван был отвлечен от дел Хорасана харуритами и войной 29 года между ним и хариджитами 322. Затем он возвратился в свою резиденцию в Харране 323. Еще сильнее заняла его борьба с жителями Химса и Палестины 324, а также с ад-Даххаком ибн Кайсом 325 и Шайбаном ибн 'Абд ал-'Азизом 326. Он послал войска в Ирак 327, который не повиновался ему 328. Сулайман ибн Хабйб ибн ал-Мухаллаб взбунтовался в ал-Ахвазе 329, 'Абдаллах ибн Му'авийа ибн Джа'фар ибн Абу Талиб овладел Фарсом, Исфаханом и Реем, а Мансур ибн Джумхур ал-Калби — ал-Джибалем 330. Марван был занят Сирией и ее харуритами, Ибн Хубайра — делами Ирака, а Наср был втянут в трудную борьбу с ал-Кирмани и йеменитами, а с [другой] стороны — с Абу Муслимом — другом династии 331.

А [теперь] мы приведем рассказ об Абу Муслиме и изложим то, чем он начал и чем кончил; это [осложняется] противоречивыми [97] рассказами о его деле и ложными утверждениями многих людей о нем так что почти ничего нельзя сказать твердо ни о его деле, ни о его генеалогии 332.

Сказал Абу-л-Хаттаб 333: «Абу Муслим был из жителей Исфахана. Он родился в доме 'Исы ибн Ма'кила 334, деда Абу Дулафа ал-'Иджли 335, именем которого называют Кередж 336, и вырос вместе с его детьми. Однажды, в правление в Ираке эмира Халида ибн 'Абдаллаха ал-Касри 337, во владениях 'Исы ибн Ма'кила 338 было совершено разбойное нападение на купцов. /259б/ Халид спросил об 'Исе, и ему сообщили, что тот укрывает разбойников и дает им приют. Халид послал к нему человека, и тот привел его. Когда 'Иса предстал перед Халидом, тот ударил его жезлом, который был у него в руках, велел бичевать и заточить его в темницу в Куфе. С 'Исой был тогда и Абу Муслим, гулам, прислуживавший ему. Халид в свое время заточил в темницу несколько человек — приверженцев Аббасидов из Куфы, а также несколько человек из Хорасана, присланных Халиду его братом, Асадом ибн 'Абдаллахом 339. Среди них был человек по имени Хафс ал-Асир 340. Абу Муслим слышал не раз, как эти приверженцы, находившиеся в темнице, говорили между собой о призыве. Он прислушивался к их словам, запомнил некоторые из них и уразумел. Он был восхищен ими, и они завладели его сердцем. И часто он неотступно находился при Абу Мусе 'Исе ибн Ибрахиме ас-Саррадже ('Шорнике') 341, куфийце, который был одним из ученых среди приверженцев, и поэтому говорили, что Абу Муслим был шорником 342. И те, кто был в темнице в Куфе, посылали Абу Муслима по своим делам. Он доставлял их письма приверженцам в Куфе, так что они возымели доверие к нему стали полагаться на него, и он приобрел большой вес в их глазах.

Они отправили его посланцем к имаму Ибрахиму. И когда он прибыл к нему, удивила Ибрахима понятливость и ясность его ума, которые он в нем увидел. Он спросил его о его имени и происхождении, — а его обычно называли Ибрахимом, и он носил кунью Абу Исхак 343. Абу Муслим ответил: "Что касается происхождения, то я — твой мавла. Ведь дело в том, что я — человек, которого Аллах облагодетельствовал исламом, и никому [другому] я не обязан милостью. Поэтому я — мавла Посланника божия; а так как я — мавла Посланника божия, то я и твой мавла, /260а/ раз ты — его наследник". И Ибрахим назвал его 'Абд ар-Рахманом и дал ему кунью Абу Муслим 344. Он написал приверженцам в Куфу, извещая их о том, что он дал Абу Муслиму имя и кунью и признал его своим мавла. Он приказал им сделать его гонцом к нему, так как он уже дал ему наставление, а тот уразумел его, и не посылать к нему никого другого». [98]

Другой же рассказал 345: «Абу Муслим был гуламом 'Исы ибн Ибрахима ас-Сарраджа, от которого он научился шорному ремеслу. А 'Иса был жителем Куфы и одним из главарей партии. Был он человеком состоятельным, привозил в Исфахан, ал-Джибал 346, Ракку 347 и Насибин 348 седла и все принадлежности для них и торговал ими. И вот был Абу Муслим с 'Исой в Сирии и вошел вместе с ним к Мухаммаду ибн 'Али. И когда Мухаммад увидел его, спросил у Абу Мусы: "Кто этот юноша, который вошел вместе с тобой?" Он ответил: "Один из наших мавла". Мухаммад спросил: "Как его зовут?" Абу Муса ответил: "'Абд ар-Рахман". Тогда Мухаммад сказал Абу Мусе тайно: "Вижу я в нем некие приметы, которые указывают мне на то, что он — тот, кто возьмет на себя наше дело. Так тебе следует почитать его"». Он говорит: «И возвратился Абу Муса в Куфу. А Абу Муслиму было тогда 20 лет, и он носил имя 'Абд ар-Рахман ибн Муслим. И говорят, что так назвал его Абу Муса».

И еще рассказывают 349: «Прибыли Сулайман ибн Касир, Лахиз ибн Курайз и Кахтаба ибн Шабиб — из тех самых накибов, которых встретил Мухаммад ибн 'Али, — вместе с группой приверженцев, жителей Хорасана. Они пришли в Куфу, намереваясь совершить хаджж, и явились к Идрису и 'Исе, сыновьям Манила ал-'Иджли, чтобы приветствовать их. И Абу Муслим обычно /260б/ входил к ним и хлопотал об их нуждах, а он был с Абу Мусой ас-Сарраджем, у которого он шил уздечки и делал седла. И когда увидели его трое накибов, то были поражены его проворством и благовоспитанностью. Он также увидел их и почувствовал к ним склонность. Он принялся порицать Омейядов и не замедлил признать их (накибов) дело. Он сказал:

"Я буду сопутствовать вам и буду вместе с вами". Они попросили Абу Мусу, чтобы он помог им, [отдав] Абу Муслима, и тот сделал это. Он написал с ним письмо к имаму Ибрахиму, и Абу Муслим отправился вместе с ними. Они встретили Ибрахима в Мекке, вручили ему 20 тысяч динаров и 200 тысяч дирхемов и отдали одежды, которые они ему привезли. И увидел имам Абу Муслима и без колебаний узнал его, потому что часто видел его в дни, [когда] тот посещал его отца. Стал он раздумывать о нем и о его нравственных качествах, и восхитили имама его речь и его ум. И он сказал: "Это — великое бедствие [для врагов]!" 350 Он увел его с собой, и тот прислуживал ему. Затем накибы попросили имама послать к ним того, кто возьмет на себя заведование их делом 351, а он предложил это Сулайману ибн Касиру и Кахтабе 352, но они отказались и не исполнили. Тогда он послал Абу Муслима и расхваливал его и превозносил. Он приказал им слушаться его и повиноваться ему, а Абу Муслиму велел не поступать наперекор Сулайману ибн Касиру». [99]

Сказал Абу Муслим: «Присутствовал я на проповеди Йазида ан-Накиса 353 в Дамаске, — а я был вместе с имамом Ибрахимом, — и он сказал мне: "О 'Абд ар-Рахман, это — конец царства Омейядов: 'пришло к ним то, что было им обещано' 354, и 'усечен был последний из тех людей, которые были неправедны. И хвала Аллаху, господу миров!' 355. Принимайся [за дело], о Абу Муслим, спеши, /261а/ торопись! Отправляйся к моим приверженцам и к моим помощникам в округе Хорасана"». Сказал Абу Муслим: «И дал он мне свое наставление и приказ свой. Я выступил тотчас же после этого, и Аллах погубил царство потомков Умайи и истребил их до последнего человека». Таков один рассказ.

Сказал Ибрахим ибн Рашид, брат Мухаммада ибн Рашида 356: «Говорили мы однажды меж собой об Абу Муслиме, и я сказал 'Исе ибн Идрису 357: "Расскажи-ка нам об Абу Муслиме, его обстоятельствах и его происхождении, ведь вы знаете о нем гораздо лучше, чем другие!" Он сказал: "Да! Отец мой, Идрис ибн Ма'кил, вышел в хаджж, и на обратном пути его спутником был человек из жителей Йемена, добрых нравов и хорошего образа мыслей. Мой отец подружился с ним, почувствовал к нему симпатию и обходился с ним ласково. Так вот шли они, и, когда приблизились к Куфе, мой отец спросил; 'Куда ты направляешься и какова цель твоего путешествия?' Тот ответил: 'Я намереваюсь принять участие в набегах и стоять в гарнизонах 358 в стране дейлемитов. А сам я — человек из [племени] мазхидж, из тех, что обитают в нагорных местах в Йемене' 359. Отец сказал ему: 'Тогда пойдем вместе, пока ты не окажешься против границы'. Сказал мой отец: И вышли мы из Куфы, а с этим человеком была рабыня, которая прислуживала ему. Когда мы пришли в Кармисин 360, этот человек заболел, и я сказал: 'Пойдем с нами — мы будем заботиться о тебе! Когда же Аллах избавит тебя от твоей болезни, ты отправишься стоять в гарнизонах'. И шел он с нами, пока я не пришел к себе домой. Он остался, и мы ухаживали за ним, пока он не излечился от своего недуга. А он нуждался и сказал: 'У меня иссякли все мои средства и мне нужно 700 дирхемов. Если тебе заблагорассудится дать их мне, пусть эта рабыня будет у тебя залогом за них, пока /261б/ я их не уплачу'. Я ответил: 'Возьми дирхемы, а эта рабыня мне не нужна'. Он ответил: 'А мне какая нужда в рабыне на границе? Пусть остается у тебя!' Мы дали ему то, что он просил, и он отправился вместе с группой жителей нашего города, пожелавших стоять в гарнизонах. А когда он ушел, обнаружилось, что рабыня беременна. Жители нашего города, ушедшие вместе с ним, вернулись и рассказали, что тот человек погиб на границе. Беременность этой рабыни продолжалась, и она родила Абу Муслима, но сама умерла во время родов. [100]

Мы отдали его в одну семью из наших селян, и у них он был вскормлен и отнят от груди. Он достиг возмужалости, и мы звали его Ибрахимом". Сказал 'Иса: "И мы знавали в нем величие помысла, гордость души и ее порывистость. И был у нас учитель, обучавший наших детей, которого звали 'Абд ар-Рахман ибн Муслим. Когда мальчик подрос, он стал носить имя этого учителя и прозываться его куньей"».

А Аллах лучше знает, что из этого было. Однако бесспорно то, что Абу Муслим прибыл в Хорасан с Абу Саламой, в качестве его гулама. Тот послал его из Мерва в Балх, и он собрал у приверженцев много денег для имама. В Мерве, Нисе, Нишапуре и Рее о нем ходит много рассказов и преданий, которые может содержать «Большая история» 361, но которые неуместны для этого компендия, за исключением [упоминания] о том, что он дважды приходил в Хорасан, прежде чем имам послал его главой [пропаганды]: один раз — с Абу Саламой, другой раз его послал Ибрахим, а тот раз, в который он наладил пропаганду, был третьим разом.

Рассказал Абу Салама: «Меня побудило взять Абу Муслима в слуги или купить его то, что один из наших братьев по /262а/ партии рассказал мне, что Идрис ибн Ма'кил ал-Исфахани 362 сказал ему, указывая на Абу Муслима: "Вот этот, которого ты видишь, сказал мне, — а он был тогда его гуламом: 'Мой отец рассказал: 'Я видел во сне, будто собрали людей передо мной в пустыне, принесли минбар, я взошел на него и начал отдавать распоряжения'. А сам он (Абу Муслим) сообщил мне, что видел во сне, будто собрали перед ним Омейядов и зарезали их над чашей. И он пил их кровь и поил остатком тех, кто был с ним"».

Сказал Мухаммад ибн Ибрахим ибн Ма'бад 363: «Был я у имама Ибрахима в то время, когда он отпустил на волю Абу Муслима. Он сказал: "Мне подарил его Абу Салама"».

И возвратился Абу Салама от Ибрахима и отправлял одно за другим послания в Хорасан Сулайману ибн Касиру и его сподвижникам относительно подготовки и ускорения [дела пропаганды], и ходил [туда] в связи с этим Абу Муслим раз за разом. Потом Ибрахим послал его в Хорасан и 364 написал с ним послание к своей партии. В нем он, после хвалы Аллаху всевышнему и прославления его, сказал: «"Вы просили победы, и победа пришла к вам" 365 и "усечен был последний из тех людей, которые были неправедны. И хвала Аллаху, господу миров!" 366 А затем, — послал я к вам славу этого века, 'Абд ар-Рахмана ибн Муслима, так вручите же ему поводья ваших дел и возложите на на него бремя руководства войной с вашим врагом, и дайте Аллаху обет в повиновении, и положитесь на него 367. "Обещал Аллах тем из [101] вас, которые уверовали и творили благие деяния, что он оставит их преемниками на земле, как оставил тех, кто был раньше до них, и утвердит им их веру, /262б/ которую избрал для них, и даст им взамен после их страха безопасность. Они будут поклоняться мне, не придавая мне никого в товарищи. А кто после этого окажется неверующим, — те нечестивцы"» 368.

Ибрахим повелел Абу Муслиму поддерживать переписку с Абу Саламой 369, а Абу Саламе повелел оставаться в Куфе. И назначил Ибрахим Абу Муслима, если он одержит победу, править Хорасаном, Сеистаном, Кирманом, Джурджаном, Кумисом, Реем, Исфаханом и Хамаданом, а Абу Саламу — править землями, лежащими по ту сторону горного прохода Хамадана 370: Ираком, ал-Джазирой и Сирией.

Абу Муслим отправился и пришел в Мерв в начале 29 года 371 и остановился у Абу-н-Наджма 372. Накибы и партия собрались в доме Сулаймана ибн Касира. Абу Муслим пришел к ним, положил перед ними послание Ибрахима и сказал: «Это — послание вашего имама и вашего господина». И сказал Сулайман ибн Касир: «Клянусь Аллахом, я думаю, что ты принес большую беду! 373 О Абу Мансур, распечатай и прочти нам послание нашего имама!» — А Абу Мансур Талха ибн Разик ведал чтением посланий имама приверженцам и собственноручно писал ответы 374. — И Абу Мансур прочел это послание. Сулайман сказал: «Мы сносили неприятности этого дела, были исполнены страха, не спали ночей, нам отсекали за него руки и ноги, выкалывали глаза, отрезали языки и испытывали нас всякими тяжкими наказаниями: избиение плетьми и заточение /263а/ в темницах было самым пустячным из того, что нас постигало! А когда мы почуяли веяние жизни, разверзлись наши взоры и созрели плоды наших насаждений, на нас свалился этот чужак, о котором мы не знаем, ни из какого яйца он вылупился, ни из какого гнезда он выпорхнул! Клянусь Аллахом, я признал призыв еще до того, как он был сотворен в чреве его матери! О Абу Мансур, пиши имаму то, что ты слышишь!» Абу Мансур ответил: «"Мы услышали и повинуемся! Прощение твое, Господи наш, и к Тебе — возвращение!" 375 Клянусь Аллахом, я первый покорюсь повелению нашего имама и повинуюсь!» Абу Да'уд Халид ибн Ибрахим 376 и другие из присутствовавших начали говорить. Они сказали: «О Абу Мухаммад, если ты намерен руководствоваться повиновением своему имаму, то слепо следуй ему в предписаниях веры, слушай и повинуйся и тому, что тебе подходит, и тому, что противоречит твоей склонности!» Абу Муслим протянул руку к посланию Ибрахима, а Сулайман ибн Касир швырнул в него чернильницей и рассек ему лоб. Кровь потекла у него по голове и по лицу, а брат Сулаймана, Башир ибн Касир, поносил Абу Муслима. Тогда Абу Муслим встал, [чтобы уйти] оттуда, и сказал: «"Неужели вы убьете [102] человека за то, что он говорит: Господь мой — Аллах'", 377 и пришел к вам с непреложными доказательствами от вашего имама?» И поднялись вместе с Абу Муслимом с собрания Наджийа ибн Усайла ал-Бахили и Мухаммад ибн 'Улван ал-Марвази 378, и начали они смывать кровь с его лица, а он говорил: «Для всякой вести свое время признания, и вы узнаете» 379. А Мухаммад ибн 'Улван оторвал от полы своей каба' 380 полосу материи и перевязал ею голову Абу Муслима. И разошлись люди с /236б/ собрания несогласными во мнениях 381.

А накибы всегда желали унизить гордыню Сулаймана ибн Касира и хотели, чтобы их главою стал человек посторонний, не из их числа, более расположенный к ним и для них более подходящий. И сошлись голоса партии в пользу избрания главой Абу Муслима; они покинули Сулаймана и оставили его в одиночестве.

А Абу Муслим ушел с этого собрания и остановился в жилище Абу Да'уда в одном селении в руб' Харкан 382. И собрались к нему накибы и приверженцы и присягнули ему. Сулайман был вынужден последовать за своими собратьями по партии, и, несмотря на свое нежелание, проявил послушание и повиновение Абу Муслиму. И стало полным подчинение партии Абу Муслиму. Затем Абу Муслим, стараясь расположить к себе сердце Сулаймана, показал ему послание имама, в котором тот наказывал Абу Муслиму о Сулаймане 383, и сказал: «Будь обо мне хорошего мнения, ибо я повинуюсь тебе больше, чем твоя правая рука!»

И разослал Абу Муслим посланцев в окрестности Мерва, приказывая тамошним приверженцам сделать приготовления [к выступлению] в мухарраме 130 года 384. И разделились мнения партии относительно места, в котором впервые должно быть поднято знамя, и после долгого спора, возникшего между ними, было решено выступить в Мерве, потому что правитель его, Наср, был слаб и занят распрей с Ибн ал-Кирмани.

А между тем Салм ибн Ахваз 385 посоветовал Насру устремиться на них и прежде, чем они соединятся и усилятся, расправиться с ними порознь. Абу Муслим, узнав об этом, разослал в разные стороны эмиссаров и посланцев. И стали прибывать к нему люди, а он укрывался в селении Сулаймана ибн Касира 386. И из замков ас-Сакадима 387 собрались к ним отряды 'Алкамы ибн Хакима и ал-'Ала' ибн Сами' 388 /264а/ с семьюстами человек 389. А первыми, кто пришел к Абу Муслиму, были хузаиты. И стекались к нему люди, так что их стало много. Первым, кто пришел к Абу Муслиму в черной одежде, был Хаййа ибн 'Абдаллах. И сказал ему Абу Муслим: «Тебе будет принадлежать сафийа 390, которую мы выделим [из добычи]!» И он отдал ему [впоследствии] замок Насра ибн Саййара, тот, что у ворот Дарвазак Сарахс 391, и он поныне называется «замок Хайи» 392. [103]

Собрались у Насра его сторонники обсудить план действий, боясь, что молодцы из числа приверженцев партии и ал-Кирмани станут заодно. Когда от рамадана 9 года оставалось пять ночей 393, их (т. е. приверженцев партии) собралось уже приблизительно две тысячи человек; [потом] люди шли один за другим на праздник [розговенья] 394, и их стало четыре тысячи 395. И на молитве в праздник [розговенья] предстоял у них Сулайман ибн Касир. И это — первое собрание верующих [для свершения молитвы], которое было у приверженцев призыва 396. В это время вдруг пришло к Абу Муслиму послание Абу Саламы, [в котором говорилось] 397: «Когда ты выступишь, то непременно окружи рвом то место, где будешь ты сам и те, кто будет с тобой, ибо это совет имама. И в этом будет твоя сила, и поспешат к тебе враги Насра и те, кто враждует с ним, для того, чтобы усилиться с твоей помощью. Уклоняйся от сражения, сколько можешь: то наступай, то отступай; и не вспугни Насра до наступления мухаррама».

А Абу Муслим до этого обратился к приверженцам призыва в Мерверруде, Таликане, Тохаристане, Нисе и Абиверде, чтобы они выступили открыто, ибо наступило время для этого 398. И все они выступили и изгнали своих наместников, — а эти [места] близки одно от другого 399. И когда дошли эти вести до Насра, они удручили и обескуражили его.

И искал Абу Муслим место, в котором бы он мог окружить себя рвом, и не нашел более подходящего, /264б/ чем селение под названием Махуван 400. И он окопался в нем и переселился туда 8-го зу-л-ка'да 401.

Сулайман ибн Касир сказал: «Я полагаю, что нам нужно выбрать группу людей, которые были бы личной стражей, охраняющей Абу Муслима, а если нам будет нужен гонец для отправки по каким-нибудь нашим делам, то мы возьмем его из них; а также [нужно выбрать] людей, которые были бы хранителями имущества и добычи, которые станут притекать к нам, а также человека, который бы ведал делами войска, чиня суд между его людьми и изгоняя из него сомнительных людей» 402. Они согласились в этом с ним и решили назначить для заведования делами лагеря Малика ибн ал-Хайсама в качестве начальника шурты 403; и предписали они Насру ибн Малику, его заместителю 404, ездить перед Абу Муслимом при его выездах; и назначили они Абу Исхака Халида ибн 'Усмана начальником личной стражи, а на ал-Ка-сима ибн Муджаши' возложили обязанности кади 405. Он обычно предстоял на молитве вместе с Абу Муслимом и рассказывал после предзакатной молитвы легенды, порицал неправедность и пороки Омейядов и восхвалял достоинства и право сынов Хашима. Каждый день к Абу Муслиму приходили жители какого-нибудь города, их лагерь расширялся, и они увеличивали свою стражу. [104]

Однажды Абу Муслим вышел из своего лагеря, и повстречал его человек с посохом в руке, направлявшийся в этот лагерь. Абу Муслим позвал его и спросил: «Кто ты и к кому направляешься?» Тот ответил: «Я — раб 'Асима ибн 'Умайра ас-Самарканди 406, иду к вам, ища вашей власти». И сказал ему Абу Муслим: «Ты?!» Тот ответил: «Да!» Абу Муслим сказал: «Следуй за нами в лагерь!» Он вернулся, собрал главарей партии и сказал: «Поистине, Аллах сделал державу вашу силой и крепостью тому, кто ищет у нее прибежища! И тот, кто вступит в лоно ее, — будь то свободный или раб, — обязательно будет пользоваться должным ему. Вот этот человек рассказал, что он — раб 'Асима ибн 'Умайра. И какой бы раб ни пришел к нам, желая нашего дела, /265а/ мы примем его, и он будет иметь равные с нами права и нести те же обязанности, что и мы» 407. Присутствовавшие признали правильным его решение, так как они были заинтересованы в переходе к ним рабов из лагеря врага. И разнеслась молва об этом, и стали говорить об этом в Мерве и в лагере Насра и 'Али [ибн] ал-Кирмани. И стали приходить к Абу Муслиму рабы, и он отвел им место в своем лагере и поставил начальником над ними Да'уда ибн Гураза 408.

Когда же он увидел множество жителей Мерва, приходивших со словами: «Мой раб убежал к тебе», — он велел объявить рабам: «Эмир приказывает вам возвратиться к своим господам!» Тогда Абу Са'ид 409, их предводитель, сказал: «Вот глашатай объявляет, чтобы рабы возвратились к своим господам, но как же они возвратятся к ним, когда они ослушались их и возбудили их гнев из-за любви к роду Мухаммада?» Тогда Абу Муслим сказал: «Справедливо объявил глашатай о том, чтобы они возвратились к своим господам. Но скажи: "Господа ваши — род Мухаммада"; сказал Аллах всевышний: "Пророк ближе к верующим, чем они сами"», 410 — и они возвратились в лагерь 411.

И то, что открыто проявилось дело призыва, было для Насра более тягостным, чем война с 'Али и Шайбаном 412. Рассказывают, что Наср послал к Абу Муслиму двух человек, одного из племени лайс, а другого из бахила, чтобы они спросили его, кто он такой, а также о его призыве. Абу Муслим послал за виднейшими людьми партии, они явились к нему, и он сказал: «Вот эти двое пришли от Насра, и я хочу слушать их речи лишь в вашем присутствии». Но прежде, чем они начали говорить, наступило время молитвы. Люди встали и начали молиться. Тогда один из них сказал: «Клянусь Аллахом, мы не думали, что вы совершаете молитву» 413. Им ответили: «А кто совершает молитву как должно, кроме нас?» Когда те двое окончили молитву, увидели они кошку /265б/ и воскликнули оба: «Велик Аллах!» У них спросили: «Вы сказали "Велик Аллах?"» Один из них ответил: «Мы слышали, что вы не совершаете молитвы, а поклоняетесь кошкам 414. Но когда мы увидели [105] вас молящимися и пренебрегающими кошкой, мы поняли, что то, что о вас говорили, ложь». Абу Муслим сказал: «Говорите же, что вы хотели сказать!» Те двое спросили: «А мы в безопасности?» Он ответил: «Да». Тогда они сказали ему: «Кто ты? Это то, о чем нам было приказано спросить тебя». Он ответил: «Я — 'Абд ар-Рахман ибн Муслим». Они спросили: «А к чему ты призываешь?» Он ответил: «Следовать Книге Аллаха и сунне его Посланника — да благословит его Аллах! — и повиноваться благоугодному всем из рода Мухаммада». Они спросили его: «А кто послал тебя?» Он ответил: «Имам, повиновение которому обязательно». Они сказали: «А кто знает об этом?» Все, кто присутствовал, ответили: «Мы знаем об этом». Тогда те двое спросили: «А вы откуда узнали?» Они ответили: «Большинство из тех, кого вы видите, ходили к имаму и встречали его». Тогда они сказали: «Укажите же нам его, чтобы и мы встретились с ним; и если то, что вы говорили о нем, окажется правдой, мы примкнем к тому, к чему примкнули вы». Абу Муслим сказал: «Если вы примете наш призыв и предложите нам нечто, на что мы можем вполне положиться, мы устроим вам свидание с нашим имамом. Что же касается того, чтобы мы указали вам нашего господина, тогда как вы придерживаетесь вашей лжи, то нет!» С этим и возвратились посланцы Насра и сказали ему: «Клянемся Аллахом, нам кажется, что тебя постигло величайшее бедствие; так позаботься же о себе или [скажи]: "Конец!"»

Когда Абу Муслим и Сулайман увидели благоприятный для них оборот дела, они собрали проповедников и накибов и стали обсуждать свои дела. И они решили предложить свое дело обеим партиям 415, и послали к Насру, предлагая ему свое дело, а посланцем был Лахиз ибн Курайз. Он встретил Насра и говорил с ним, то соблазняя его посулами, то запугивая его, но Наср отказывался от этого и уклонялся. Он сказал /266а/ Лахизу: «Плохой ты посланец племени! Твой господин призывает меня к тому, чтобы отстранить меня и стать впереди меня, в то время как власть в моих руках. Нет, ни в каком случае!» Лахиз ответил: «Мы поставим тебя впереди, будем оказывать тебе послушание и повиновение и будем молиться позади тебя». А ал-Бахтари ибн Муджахид 416, секретарь Насра, сказал: «Уловки как будто для обмана детей!» Наср сказал: «Не имел успеха тот, кого вы возвеличили!» Лахиз вернулся к Абу Муслиму и сообщил ему о том, как его приняли. И говорят, что Наср сказал Йахйе ибн ал-Худайну 417, когда удалился этот посланец: «Что ты скажешь, шейх?» Он ответил: «Я не вижу ничего плохого в примирении» 418. Наср ответил: «Да, клянусь Аллахом, и я не вижу в том ничего плохого, если только этот глупец оставит нас!» Наср помолчал некоторое время, затем сказал: «Клянусь Аллахом, это — такой совет, что, кто им пренебрежет, тот раскается! Клянусь Аллахом, мы все время [106] слышим о черных знаменах, даже видели их и испытали их на себе! И, клянусь Аллахом, если бы я знал, что там я буду в безопасности, я бы непременно поспешил к ним и стал бы одним из них! Однако, как же я сделаю это, ведь я, по их мнению, — убийца Йахйи ибн Зайда, а они рыдают по нем и оплакивают его утром и вечером!»

Говорят, что Сулайман ибн Касир вместе с Асламом 419 встретил 'Али ибн ал-Кирмани и сказал ему: «Я слышал, как твой отец в тот день, когда произошел разрыв между ним и Насром, говорил: "Как я сожалею о том, что [дело] рода Мухаммада прошло мимо нас стороной! 420 О, если бы проповедники [в пользу] рода Мухаммада подняли знамя [восстания]...", — ибо он всегда желал того прощения, которое послал тебе Аллах» 421. И начали они подстрекать его и склонять посулами и говорили ему: «Ты отомстишь Насру!» 422 И не отставали они от него, пока он не принял призыв. Тогда они приняли от него присягу и удалились 423.

И послал 'Али ибн ал-Кирмани к Абу Муслиму своего брата 'Усмана, /266б/ чтобы он получил от него гарантию безопасности и подтвердил ему, что он будет заодно с ним, пока они не искоренят Насра и его сторонников. Абу Муслим узнал о приближении к нему 'Усмана и вышел из своего лагеря встретить его. И они встретились между двумя лагерями в доме человека из [племени] тайи, которого звали Ибн Хаким 424. Абу Муслим принял присягу 'Усмана и его спутников, а 'Усман взял с Абу Муслима гарантию безопасности для себя и для 'Али. Затем каждый из них вернулся на свою стоянку.

Это стало известно Насру. Он увидел, что люди наперерыв спешат к Абу Муслиму и многие из бывших в его лагере присоединяются к нему. Тогда Наср послал к 'Али ибн ал-Кирмани, показывая ему, как дурно он поступил, примкнув к Абу Муслиму, предостерегая его от вероломства Абу Муслима и представляя ему [дело] так: «Он поднял это знамя, намереваясь искоренить всех нас. Приходи! Соединимся против него, чтобы унять его прыть. Потом у нас с тобой будет свобода выбора [как поступить]». И он не переставал хитрить и подольщаться к нему, но это не принесло ему пользы. 'Али сказал его посланцу: «Скажи ему: "Клянусь Аллахом, ты не был верен мне до сего дня, так как же я стану доверять тебе теперь? Ты зовешь меня к себе, в то время как мой меч зазубрился о тебя. И, клянусь Аллахом, если бы я мог сразиться с тобой, призвав на помощь [и] тварей земных, не говоря о людях, то я бы так и сделал!"» 425

(пер. П. А. Грязневича)
Текст воспроизведен по изданиям: Арабский аноним XI века. М. АН СССР 1960

© текст - Грязневич П. А. 1960
© сетевая версия -Тhietmar. 2004

© OCR - Halgar Fenrirrson. 2004
© дизайн - Войтехович А. 2001 
© АН СССР. 1960