П. А. ЛЕВАШОВ

ИЛИ ОБСТОЯТЕЛЬНОЕ ОПИСАНИЕ БЕДСТВЕННЫХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ, ПРЕТЕРПЕННЫХ ИМИ В ЦАРЬ-ГРАДЕ ПО ОБЪЯВЛЕНИИ ВОЙНЫ И ПРИ ВОЙСКЕ, ЗА КОТОРЫМ ВЛАЧИЛИ ИХ В СВОИХ ПОХОДАХ; С ПРИОБЩЕНИЕМ ДНЕВНЫХ ЗАПИСОК О ВОИНСКИХ ИХ ДЕЙСТВИЯХ В ПРОШЕДШУЮ ВОЙНУ И МНОГИХ СТРАННЫХ, РЕДКИХ И ЛЮБОПЫТНЫХ ПРОИСШЕСТВИЙ. В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ.
1790 Г.

Автор мемуаров о злоключениях русского посольства при Оттоманской Порте Павел Артемьевич Левашов прожил долгую жизнь. В ”Московском некрополе” утверждается, что он скончался 11 июля 1820 г. на 121-м году жизни [17с. 137]. Более вероятным кажется сообщение [19 с. 318], что годом его рождения был не 1700-й, а 1719-й. В написанных незадолго до смерти воспоминаниях П. А. Левашов рассказывает: ”Будучи еще в молодых своих летах, находился в городе Азове при родственнике своем генерал-аншефе Василье Яковлевиче Левашове, в 1738 г. был в Крымском походе и произведен офицером.” [15 с. 14]. Здесь речь идет скорее о девятнадцатилетнем юноше, чем о взрослом мужчине. Более позднюю дату вынуждает приняты и активная деятельность его в 1780—1790-е годы — удивительная даже для семидесятилетнего, не говоря уж о девяностолетнем старце.

Где именно П. А. Левашов получил воспитание — сведений нет, но, судя по сочинениям, он был человеком образованным, знал, в частности, итальянский. французский и немецкий языки. На военную службу поступил 6 января 1737 г. [1, с. 3]. Эта дата подтверждается и документом, согласно которому в 1775 г. исполнилось 39 лет его ”добропорядочной службы” [7, с. 52]. В мае 1738 г. ”пожалован был прапорщиком”. В 1750 г. канцлер граф А. П. Бестужев-Рюмин затребовал его из Военной коллегии и перевел в Коллегию иностранных дел. Поручик П. А. Левашов ”отправлен был в Копенгаген к Российскому посольству для обучения министерским делам, где и пожалован в 1751 году капитаном” [1, с. 3]. Вскоре российский чрезвычайный посланиях барон Корф направил молодого дипломата в Стокгольм к графу Панину, чрезвычайному посланнику при шведском дворе. Затем П. А. Левашов служил в Дрездене, в ”министерской канцелярии” при графе Кейзерлинге, посланнике при польском короле. В свите графа Кейзерлинга он прибыл в [9] Вену, будучи сначала ”кавалером посольства”, а затем ”советником посольства”.

Весной 1757 г. А. П. Бестужев-Рюмин получил рукопись перевода книги Каллиера ”О договорах с государями, с прибавлением о послах и посланниках и прочем” с припискою на титуле: ”С французского перевел и во многом из других авторов пополнил дворянин посольства П. Левашов” (в настоящее время рукопись хранится в Архиве внешней политики России). В конце того же года чиновник двора Ф. Д. Бехтеев писал вице-канцлеру М. И. Воронцову: ”Принимаю смелость рекомендовать в высокую милость Вашего сиятельства П. Левашова. Он истинно молодец, достойный и прилежный” (цит. по [22, с. 156]). С апреля 1761 по май 1762 г. П. А. Левашов был аккредитован ”Российского двора министром” (то есть полномочным послом) при Германском императорском собрании в Регенсбурге. Затем около двух лет он провел в Петербурге, оставаясь на службе в дипломатическом ведомстве. Видимо, тогда же он пробовал свои силы и в литературе. Н. И. Новиков включил имя П. А. Левашова в свой ”Опыт критического словаря о российских писателях” как автора многочисленных стихов, ”которые от знающих людей похвалу заслуживали”. Так как словарь был опубликован в 1772 г., а П. А. Левашов только в самом конце 1771 г. вернулся из плена, очевидно, речь шла о литературной деятельности его в начале 60-х годов. Публикации этих стихов нам неизвестны — возможно, стихи распространялись в списках.

19 августа 1763 г. был подписан указ о назначении канцелярии советника Левашова поверенным в делах в Константинополе. Предполагалось, что он сможет заменить посла (резидента) А. М. Обрескова, страдавшею от болезни. Но дипломатическая карьера в турецкой столице складывалась неудачно. Новый поверенный в делах не был официально признан Портой. А. М. Обресков жаловался на интриги французского посла Вержена: ”Наши недоброжелатели нашли способ представить перед султаном в черных красках характер Левашова” [22, с. 158]. Вскоре серьезно осложнились отношения П. А. Левашова и с самим А. М. Обресковым.

Между тем дело шло к объявлению турецким султаном войны России. 25 сентября 1768 г. прямо на официальной аудиенции был арестован сам А. М. Обресков. Вслед за мим почти все сотрудники посольства были отправлены в Семибашенную крепость. П. А. Левашов остался на свободе и ”на другой день по объявлении войны уведомился, что султан Мустафа отправил с нарочным татарином к крымскому хану Керим-Гирею хати-шериф. т. е. именной указ, чтобы сделать нападение со 100 тысячами татар на российские границы, и по всему оных пространству, начиная от реки Волги до реки Днепра, пожигатъ и опустошать все, куда только татарская сабля достигнуть может” [1 с. 7]. Л. А. Левашов, рискуя жизнью, отправил двух курьеров с шифрованными донесениями об этих событиях — одного через киевского генерал губернатора Воейкова, а другого через посла в Варшаве князя Репнина.

Об обстоятельствах своего ареста и заточения П. А. Левашов рассказывает в своих мемуарах. Затем русские дипломаты содержались при ставке великого визиря и передвигались с турецкими войсками. Лишь в мае 1771 г. они были выпущены на свободу. По именному указу Екатерины II от 15 ноября 1771 г. П. А. Левашов стал действительным Статским советником. При Коллегии иностранных дел он занимался подготовкой драгоманов. Составлял ”письменные представления” тогдашнему министерству ”с примечаниями, относящимися до турецкой войны, и о пользе Крыма и Кубани и о способах для покорения оных областей” [1, с. 7]. Среди его работ значится и ”Открытие секретной [10] машины, способной к разрушению понтонных мостов, известной по артиллерии” [7 с. 59]. В рукописи осталось сочинение ”Обозрение российской торговли и способов, служащих к обогащению российского купечества и всего государства”.

Еще пребывая в турецкой неволе, П. А. Левашов вел краткие дневниковые записи, которые сразу же по возвращении оформил в виде книги мемуаров. Рукопись [9] была закончена до завершения войны, то есть до 1774 г.

В 1774 г. П. А. Левашов написал книгу ”Картина или описание всех нашествий на Россию татар и турков и их тут браней, грабительств и опустошений, начавшихся в половине десятого века и почти беспрерывно чрез восемь сот лет продолжавшихся с приложением нужных примечаний и разных известий касательно Крыма, прав Российских государей на оный и проч.” В ”Предуведомлении” цель сочинения формулируется следующим образом: ”Возбудить в соотечественниках своих большее против прежнего внимание на сих диких, но многочисленных и толь вредных” противников России. Значительную часть книги составляют выписки из исторических трудов и летописей о столкновениях русских с половцами и татарами, а также послание (1736 г.) графа Остермана верховному визирю Османской Порты (у П. А. Левашова — Оттоманская Порта), содержащее перечень обид, нанесенных турками России. Автор проявляет большую виртуозность в обосновании прав России на Крымский полуостров — и длительностью проживания здесь предков русского народа, и правом наследования через черкесских князей и супругу Ивана IV Марию Темрюковну. Но решающий аргумент приводится в заключение [13 с. 162]: ”Сверх же вышеприведенных на Крым и Кубань прав Россия имеет в свою пользу еще самое важнейшее и древнейшее право превосходного своего над татарами могущества, которое они и сами всегда в свою пользу беззазорно употребляли...” (См. письмо В. С. Попову в ГПБ, ф. 609, ед. хр. 229)

Начавшаяся в 1787 г. новая русско-турецкая война, очевидно, преисполнила П. А. Левашова энтузиазмом. Он неоднократно встречался с Г. А. Потемкиным и одним из его помощников, Василием Степановичем Поповым (”главным правителем фельдмаршальской канцелярии”) в беседах и письмах строил планы основания на месте пристани Хаджибей крупного морского порта (с 1795 г.— Одесса) и образования черноморской торговой компании. Речь шла о широкой колонизации областей Северного Причерноморья и развитии коммерции ”на трех морях” дабы ”российские купеческие флоты во всех четырех частях света плавание свое распространили” и ”Россия сделалась бы средоточием между восточными странами и всею Европою и привлекла бы к себе от всех стран великие сокровища”. Он лелеял надежду при покровительстве В. С. Попова и Г. А. Потемкина стать во главе ”дирекции города Одессы по коммерческой части” [15 с. 10, 11].

Война с Турцией сделала актуальными прежние сочинения П. А. Левашова. В 1790 г. он публикует (в типографии П. Богдановича) несколько переработанный и сокращенный вариант упомянутой ранее книги под названием ”Поденные записки некоторых происшествий во время прошедшей с турками войны от дня объявления оной по 1773 бывшего в Константинополе, а потом в походах с турецкой армией поверенного в делах П... Л...”. Книга вышла также под названием ”Плен и страдание россиян у турок” (за исключением первых 16 страниц, она была напечатана с того же набора, что ”Поденные записки...”). Видимо, успех этих изданий вдохновил автора на то, чтобы выпустить в свет еще два сочинения. ”Картина или описание всех нашествий на Россию татар [11] и турков” помечена 1792 г., но фактически, как явствует из дарственной надписи на экземпляре, хранящемся в ГПБ, была отпечатана уже в 1791 г. Тем же, 1792 г. помечено и сочинение ”О первенстве и председательстве европейских государей и их послов и министров”, посвященное ”Ее Императорскому Величеству Всемилостивейшей Государыне Екатерине II Самодержице Всероссийской”.

Создание последней книги связано, конечно, со службой автора в дипломатическом ведомстве, в ней подробно рассматриваются те аргументы, которыми пользовались посланники различных европейских государств для обоснования превосходства своих стран перед другими во время официальных приемов. Отдельные главы посвящены историческим прецедентам конфликтов на этот счет между Англией и Францией, Англией и Испанией, Данией и Швецией, Венгрией, Пруссией. Польшей, Богемией и т. д. Но лейтмотивом является доказательство того, что именно за Российской империей надлежит признавать неоспоримое превосходство. Автор утверждает [12, с. 8], что ”россияне суть тот же самый народ, который у древних дееписателей известен под именем скифов и сармат и древность коих, ежели бы не следовать преданиям Священного Писания, казалась бы равнолетней самой Земле: да и по общему хронологическому показанию российский народ происходит от Мосоха, сына Иафетова, внука Ноева” (ибо его потомками являются масагеты, они же скифы — предки россов). Но, видимо, не будучи уверен в убедительности ссылок на упоминание ”князя россов и мосохов” у пророка Иезекииля, П. А. Левашов приводит и более существенный аргумент, заключающийся в обширности державы, простирающейся ”от Днепра и Двины даже до Курильских островов, а в ширину от Ледовитого моря до гор Кавказских”, и в том, что она имеет ”более тридцати миллионов жителей и около пятисот тысяч войска на жалованье во время войны и мира” [12 с. 41, 42].

Сведения о жизни и деятельности П. А. Левашова в последующие годы крайне отрывочны. Вероятно, большую часть времени он проводил в своем поместье в Могилевской губернии. Переписывался с графом А. Р. Воронцовым. В качестве ”кавалера при великих князьях Александре и Константине Павловичах” осенью 1787 г. посетил Лондон. Незадолго до смерти, в 1819 г., напечатал в Москве небольшую брошюрку под названием ”Любопытная история славного города Одессы” (есть также издание одесское 1844 г.). В ней он утверждал, что мысль об основании города Одессы принадлежала ему, П. А. Левашову.

Статьи об этом полузабытом писателе в дореволюционных словарях практически ограничиваются перечнем его книг. Значение его дневника как исторического источника признается исследователями русско-турецкой войны 1768—1774 гг. Помещаемый ниже фрагмент из основного его сочинения обнаруживает одаренность автора как мемуариста и бытописателя.

Текст воспроизведен по изданию: Путешествия по Востоку в эпоху Екатерины II. М. Восточная Литература. 1995