П. А. ЛЕВАШОВ
ЦАРЕГРАДСКИЕ ПИСЬМА
Об авторе «Цареградских писем» — книги, в 1789 г. дважды публиковавшейся в типографии Петра Богдановича, до последнего времени приходилось судить лишь по ее содержанию. На близость стиля «Цареградских писем» и записок П. А. Левашова уже обращал внимание Б. М. Данциг [3, с. 91]. Глава о порядке приема послов дословно совпадает с соответствующей частью книги П. А. Левашова «О неравенстве и председательстве...». Правда. она не входила в первоначальный план последней книги и потому не отмечена в оглавлении, но вряд ли можно думать о заимствовании ее из анонимного сочинения — автором ее, несомненно, был П. А. Левашов. С другой стороны, в «Цареградских письмах» данная глава предваряется словами о том, что описание составлено иным лицом, бывшим в Стамбуле. Тем самым автор хочет снять с себя обвинение я тенденциозности из-за причиненных ему турками обид. Однако мы имеем дело с явной литературной мистификацией. Сравнение «Цареградских писем» с книгой «Плен и страдание россиян у турков» обнаруживает совпадения как по форме, так и по содержанию. Сходным образом говорится, например, о коронации султанов — опоясании их саблей, рассказывается эпизод казни русских в Исакче — свидетелем последнего был именно П. А. Левашов (когда «мы еще по сю сторону Дуная находились»). Недавно найдено и документальное подтверждение авторства П. А. Левашова [7, с. 58] — он включил «Цареградские письма» в список своих трудов.
При составлении отдельных глав книги им была использована имеющаяся литература, а кроме того, книга могла подвергнуться и [37] редакторской обработке. Трудно сказать, что побудило П. А. Левашова опубликовать ее анонимно. Другие его работы тоже выходили без ясного указания на авторство, хотя зачастую и с прозрачными на этот счет намеками («действительный статский советник П…Л...») — вплоть до полной подписи в посвящении.
Окончательный вид текст принял непосредственно перед публикацией, ибо упоминаются самые последние события вплоть до восшествия на турецкий престол Селим-Гинадари, сына Мустафы III, 27 марта 1789 г. Однако некоторые детали изложения дают основание полагать, что по меньшей мере отдельные главы написаны значительно раньше. Так, например, в уже упомянутой главе описание приема послов сопровождается примечанием, что ныне все это уже изменилось. Общая мысль «Цареградских писем» целиком совпадает с теми идеями, которые настойчиво высказывались в других сочинениях П. А. Левашова: Турция — варварское государство, которое чуждо обычаям, принятым у цивилизованных народов; бытующее у европейцев представление о могуществе Порты совершенно ошибочно — это колосс на глиняных ногах. Пафос отдельных страниц книги понятен скорее в контексте ситуации 70-х — начала 80-х годов, нежели во времена «торжества России над Портою Оттоманской». Возможно, и писалась она частично в то же время, что и «Плен и страдание россиян...». По существу, именно здесь выполняется обещание, данное в предисловии к тому сочинению,— рассказать «о турецкой силе и богатствах, тако ж и о нравах и характере сея нации».
При несомненной политической тенденции автор стремится дать возможно более полный обзор истории и современного состояния Оттоманской империи, описывая не только финансы м придворную жизнь, но и древние памятники, обычаи и нравы, а также положение греческой церкви. Написана книга в той форме «писем», которая была популярна в Европе по крайней мере со времен Монтескье. Влияние французского философа чувствуется и в объяснении турецких нравов особенностями местного климата. В жанре «писем» можно предполагать как чисто литературный, так и реальный адресат — панегирик военным доблестям Г. А. Потемкина явно рассчитан на то, что книга попадет в руки светлейшего князя.
П. А. Левашов, несомненно, стремился к занимательности повествования, включая в свое сочинение рассказы о банях или жизни турчанок в гареме (кстати, подробное повествование о запертом в каморке любопытном иностранце кажется описанием приключения, случившегося с самим автором). С присущим ему юмором описываются внешние особенности турецкого быта. Как человек просвещенный, он несколько снисходительно, хотя и с любопытством, описывает народные суеверия (рассказ об оборотне на Санторине).
Многие европейские дипломаты, жившие в Стамбуле в конце XVIII в., оставили свои записки о Турции. В этом ряду необходимо назвать и нашего соотечественника Павла Артемьевича Левашова. Главная причина, заставлявшая их браться за перо, заключается, конечно, в значительности происходивших на их глазах событий — драматическом кризисе грандиозной державы. Но не следует забывать и другого — быт и нравы Востока все более манили к себе представителей просвещенной Европы. Стали популярны живописные путешествия по экзотическим странам, И в ярких картинах турецкой жизни у нашего автора явственно ощущается его увлечение «ориентальной» тематикой.
Текст воспроизведен по изданию: Путешествия по Востоку в эпоху Екатерины II. М. Восточная Литература. 1995
© текст
-Вигасин А. А. 1995
© сетевая версия - Тhietmar. 2003