Библиотека сайта  XIII век

С. М. БРОНЕВСКИЙ

ИСТОРИЧЕСКИЯ ВЫПИСКИ

о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими, со времен Ивана Васильевича доныне

Епоха I.

От царя Ивана Васильевича до похода Петра Великаго в Персию

1554 Царь Иван Васильевич II

Завоевание Казани и покорение Астрахани увеличило славу российскаго оружия и привело в страх окружающие Россию татарские народы, так что князи черкес, называемых пятигорскими, самопроизвольно под защищение России предались в 1554 году. Сие, было первое сношение Росии с горскими народами в Кавказе обитающими ¹. /л. 10 об./

1559

Пришедший из Польши на службу к российскому государю князь Дмитрий Вишневецкий, посланный предводительствовать частию войск, действующих противу крымских татар, взял город Ислам Кермень. С другой стороны подвластные царю Ивану Васильевичу пятигорских черкес князья Тазруд и Дасиба учинили нападение на остров Тамань, подвластный Крыму, и взяли два города Темрюк и Тамань ².

В том же году пришли послы из Бухар, из Юрген, так из Шамор хана (Персии) ³ с дарами и просьбою о позволении производить торг с Россиею ⁴. Еще присланы были два посольства, одно от тюменскаго князя с просьбою о принятии его в подданство и защищение; другое /л. 11/ от Шавкалов (Шахехалов) с просьбою, дабы российский государь защитил их от подданных ему князей черкасских. Оба сии посольства с милостию были приняты; но неодинакое по прозьбам их по сие последовало соизволение. Тюменский князь был принят в подданство, но как подошедшим жалобам от черкес кабардинских ясно открылось, что сами шавкальские народы делают обиды черкесам, то в защищение сих последних противу шавкалов послано войско в черкаския кабардинския области. Статься может, что сие данное защищение черкаским народам и оттого произошло, что они тогда же просили царя Ивана Васильевича о прислании к ним священников [28] проповедников, объявляя намерение свое принять /л. 11 об./ христианский закон. Посему с войсками вместе посланы к ним и священники.

Известно, что сии народы имеют жительство свое в горах Кавказских и разделены на множество владений под разными именами. Храбрость, презрение смерти, военные подвиги и приобретение корысти силою оружия вменяют себе за честь и неподвластны никакому сильному государю, яко драгоценный дар почитают вольность, которую употребляют часто во зло, делая набеги и грабежи друг против друга и в окружных странах ⁵. Жилища их, расположеныя в местах неприступных, и свойственная им храбрость защитили их от завоевания чуждыми народами. Небезизвестны /л. 12/ были все сии обстоятельства царю Иоанну Васильевичу, который и не предпринял силою оружия их покорить, зная что ущелины, высота гор и трудность проходов составляют непреоборимыя крепости сего народа, и вождь с войсками на всяком шаге подвергнут бывает погибели, не могши защищатся ни мудростию, ни храбростию своею. Сего ради и довольствовался токмо стараться содержать их между собою в несогласии, посылать с разсмотрением малыя помощи и приобретать их доверенность, а тогда же, льстя их корыстолюбия, главных дарами преклонять, и наконец, приучая к порядочной жизни, привести их быть удобными к общежитию /л. 12 об./ с другими народами и к принятию благоучрежденнаго правления; к чему Российский двор и почитал, яко сие и действительно есть проповедание им христианскаго закона лучшим способом.

1560

По смерти царицы Анастасии Романовны, царь Иван Васильевич сочетался вторым браком в том же году с черкаскою княжною ⁶ Мариею Темрюковною, дочерью вновь выехавшаго из гор черкаскаго князя именем Темрюка. Сия княжна еще была некрещена: и так царь Иоанн Васильевич, обратя ее в закон христианский и повелев совершить крещение, в коем она наименована была Мариею, вступил с нею в брак.

1568

Крымский хан Девлет Гирей сколь ни расположен был к заключению /л. 13/ с Россиею мира, но присланный к нему гонец от короля польскаго ⁷, с разными недоброжелательными внушениями, и вновь полученныя в Крыме известия о присяге черкаскаго князя Темрюка Мамстрюковича ⁸, о посланных войсках на черкас, которые щитались под турецким владением, и о намерении царя Ивана Васильевича построить город на реке Тереке, тем паче озлобляли татар и побуждали их начать войну с Россиею.

В том же году построен был город на Тереке ⁹. Заложение сего города весьма неприятно было вокруг живущим горским народам, из которых тюменские черкесы послали от себя посольство /л. 13 об./ к Девлет Гирею, требовать его помощи против [29] умножающейся силы Российской, которая уже в самыя их владения проникать начала ¹⁰.

Все таковыя причины побудили хана крымскаго соединиться с турецкими войсками и предпринять походы на Астрахань в следующем 1569 году. Но по принятым осторожностям, турки возвратились в Азов, а Девлет Гирей в Крым в том же году без всякаго успеха. Татары с неудовольствием взирали на усиление России и, не могши чинить нападения на российския области, стали притеснять ея союзников ¹¹. /л. 14/

1570

Темрюк Мамстрюкович, князь пятигорских черкес, тесть царя Ивана Васильевича, первый претерпел от крымских татар нападение. Хотя известны всем храбрость и проворство в битве горских черкес, несравненно всегда превосходящих крымских татар, но владения и сила Темрюкова не соответствовали его храбрости. Ибо быв оставлен от других горских князей, или преданных крымским татарам, или его неприятелей, принужден был с малыми своими силами противу многочисленых войск крымских сражатся. И следствие сему воспоследовало такое, каковому /л. 14 об./ естественно быть надлежало, то есть, что он был разбит, сам ранен и два сына его, Мамстрюк и Биберюк, впали в плен крымцам.

1571

В 1571 году послан был в Царь-Град чрез Азов и Кафу гонцом Иван Петрович Новосильцов, для поздравления султана Селима с возшествием его на императорский престол и для принесения жалобы о бывшем нападении войск его на Астрахань ¹². Сколь неудачно было ходатайствование его по препорученным делам ¹³, но при отпуске его с грамотою, содержащею мирныя предложения, объявлено было ему неудовольствие Порты за построение /л. 15/ города на Тереке с требованием, чтобы оной был Россиею оставлен.

1572

Между тем крымцы делали безпрерывныя в Россию набеги, дважды подходили к Москве, но в последнее нашествие их, в 1572 году случившееся, будучи два раза разбиты в 50 верстах от Москвы, близь Молодей, князем Михаилом Ивановичем Воротынским и при Усть-Лопасни боярином князем Иваном Петровичем Шуйским и окольничьим Васильем Ивановичем Умным-Колычевым. Хан Девлет Гирей, спасался бегством, возвратился с большим уроном ¹⁴. /л. 15об./

По кончине царицы Марии Темрюковны, случившейся в 1569 году, царь Иван Васильевич по трехлетнем вдовстве вступил в третий брак с девицею Марфою Васильевною Собакиною ¹⁵. Но как чрез две недели после бракосочетания воспоследовала кончина ея, то царь Иван Васильевич возимел сомнение о отравлении супруги его ядом. Подозрение его с казнию было неразлучно. Боярин князь Михайло Темрюкович Черкаской родный брат [30] царицы Марии Темрюковны, князь Петр Горенской-Оболенской и многие другие были казнены в одно время.

1585

/л. 16/ Турки были войне с персиянами и имели также войски на Тереке, чтобы берегами Каспийскаго моря проникнуть в Персию ¹⁶. Волжские казаки и черкесы их безспокоили. А потому намерение их было с помощию нагайцов учинить нападение на Астрахань.

1585

К сему присоединилось неудовольствие их на донских козаков, которые часто делали набеги на облас- ти Азовския и препятствовали на Азовском море черкасам, подвластным туркам, производить рыбную ловлю. Таковые обстоятельства понудили царя Федора Ивановича послать в Царь-Град гонца Василья Ивановича Непейцина, который столь удачно /л. 16 об./ ходатайствовал у Порты Отоманской, что при отпускном его представлении предпочтен был посланнику венециянскому, и Порта в первый раз отправила вслед за сим посланника своего в Россию, а прежде посылала только гонцов ¹⁷.

Царь Федор Иванович

В царствование царя Федора Ивановича управление государственными делами должно относится к шурину его боярину Борису Федоровичу Годунову. При нем силы российския славились и понуждали многих азиятских государей искать покровительства и союза российскаго.

1589

Между сими был царь Александр Грузинский, который быв в стране ¹⁸ своей утесняем /л. 17/ турками, прислал торжественное посольство просить покровительства и союза российскаго государя ¹⁹, изъясняя притом, что не токмо в их лицах и имении они совершенное притеснение от турок терпят, но и в самой вере сие притеснение до такой степени доведено, что даже во многом Грузия забыла истиные догматы веры и обряд богослужения.

При расположении тогдашних мыслей в разсуждении усердия к вере, и последняго довольно было для принятия Грузии в защищение России, но к тому еще и другия обстоятельства поли-тическия присоединились. Папа и император германский ²⁰ старались ввести российских /л. 17 об./ государей в общий союз против Порты Оттоманской, и Россия не отреклась от сего, а токмо требовала сильнейших обнадежений чрез договоры, учиненных со всеми христианскими государями о согласном действии против сих врагов христианства. А самыя такия предложения и обратили виды российскаго двора владычество свое распространить на польдень. Таковое намерение подкреплено было присылкою послов от шаха персидскаго, котораго наши статейныя списки называют Худабендей ханом, в чужестранных же писателях он именован Емир Гемзе ²¹. Сей шах, по случаю бывшей у него войны тогда с [31] турками, призвал к себе /л. 18/ в союз российскаго государя, обещая ему отдать города Баку и Дербент, когда они от турок возьмутся обратно. При таковых обстоятельствах не токмо защищение и покровительство грузинскому царю было обещано, но при отправлении туда послом князя Семена Григорьевича Звенигород-скаго с дьяком Антоном Тарховым и духавнаго чина многие были посланы в Грузию, дабы колеблющейся сей народ утвердить в православной вере, а самым сим единозаключением наиболее привязать его к России ²².

Участь Грузии сопряжена была тогда с политическими обстоятельствами Персии, а потому предложено будет прежде о делах /л. 18 об./ персидских, а потом о сношениях с Россиею царя Александра Грузинскаго.

В 1588 году послан был в Персию посланником Григорий Борисович Васильчиков, который 26-го июня приехал в Астрахань вместе с Анди Беем, бывшим в России послом от Худа Бендея (Емир Гемзе) шаха ²³. Но уведал там от приходящих купцов из Гиляни, что сын его шах Абас низвергнул отца своего с престола, посадил его под стражу и царствует в Персии. Сии обстоятельства немалое учинили затруднение российскому посланнику: поелику грамота была писана к Худа Бендею, а по причине важности дел и поспешания /л. 19/ персидскаго посланника в свою страну, и по настоящем уже последнем водяном пути, описыватся с государем и новой грамоты требовать было некогда, то Васильчиков, взяв совет от российских воевод, находящихся в Астрахани, из коих первый был боярин князь Федор Михайлович Троеруков, переписал грамоту на имя новаго шаха. А как по тогдашнему обычаю государи сами грамот не подписывали, а привешивали токмо свои печати, то отняв от другой запасной грамоты печать, привесил к новой и тем придал ей всю надлежащую важность. Сколь ни смел таковый поступок, однако видно /л. 19 об./ что в обычае был. Ибо Васильчиков никакаго после охуления не получил, да и в других статейных списках мы находим, что разрешается посланникам также поступать.

Грамота сия не имеет другаго содержания, как токмо по воспоминании о присылке от отца шаха Абаса посланника в Россию для утверждения дружбы и братства, изъяснено было именем российскаго государя, чтобы и сей вновь возшедший на персидской престол шах оную дружбу с Россиею содержал, и еще помянуто, что Худа Бендей шах обещал отдать России города Терки (Кажется, что сие должно почитать ошибкою, и город Терки здесь поставлен вместо Дербента. Как выше сказано, вновь построенный город Терки, лежавший на левом берегу ближайшаго рукава реки Терека при впадении его в море, принадлежал тогда России. В 1728 году гарнизон сего города перенесен в крепость Св. Креста на Сулаке, а в 1736 году оттуда выведен в новопостроенный город Кизляр В начале 13 столетия находим мы в российских летописях имя города Терки или Тюменя, который во время нашествия Туши хана взят был татарами. На том же месте был он или на другом неизвестно.) [32] и Баку, которые /л. 20/ тогда у Персии турками были взяты, а на конец грамота сия заключается доверенностию, даваемою Григорию Борисовичу Васильчикову. Главный предмет сего посольства состоял в том, чтобы утвердить владения российския на Тереке и в Таврических горах (Кавказских), простирая оныя до Шемахи и Грузии.

Июля 29-го дня Васильчиков, отправясь на судах, именуемых бусы, с персидским послом, пришел сентября 8 дня на берега гилянския, где разставшись /л. 20 об./ с персидским послом, еще несколько ехал к гилянскому пристанищу в город Лянгур, где по пребывании нескольких недель в ожидании хана гилянскаго, быв представлен пред него, отправился к шаху Абасу, который сам тогда находился в походе ²⁴. И так, по мешкостной езде, наконец, приехал в Казбин и имел аудиенцию апреля 9-го числа. Конечно, российский посланник Васильчиков имел причину быть доволен приемом шаха персидскаго, ибо не токмо все надлежащее ему уважение было учинено, но и по требованиям его многое было отменено в обряде представления как-то, чтобы посол /л. 21/ у шаха целовал ногу. Шах в сем случае, снисходя на требование российскаго посланника, согласился наблюдать тот же обычай, каковой при российском дворе с персидскими послами употреблялся, то есть, что по окончании речи посольской, подступая к государю, иметь возложение его руки себе на голову. Что же касается до полетических дел, то шах Абас учиненное обещание отцем его, по взятии от турков Дербента и Баки, города сии уступить утвердил и требовал, чтобы российский государь, во уважение того, что уже грузинский царь Александр подался под покровительство России, равно как и часть черкаских горских народов, и уже /л. 21 об./ занятое войско российское на Тереке обретается, не допускал турок с сей стороны на персидския области учинить нападение, а тем самым оказал бы вспоможение действиям его против Шемахи.

Обстоятельства Персии, в разсуждении продолжавшейся войны с турками, весьма были тесны: ибо турки завоевали у персиян, а кроме занятых областей Шемахи, Ширвана, Дербента и Баки, города: Еривань, Шабрань, Кабель, Агдам, Решиту, Кеш, Гмудов, Хой, Нахичевань и Дурван тем с вящшею удобностию, что персияне тогда огнестрельнаго оружия /л. 22/ не имели, а есть ли имели, то весьма мало, как сами приставы разсказывали о сем Васильчикову. [33]

В то же время были у шаха Абаса послы турецкие с предложениями о мире, требуя, чтобы он отдал сестру свою за султана турецкаго, и обещая возвратить ему все завоеванные города, изключая Ширван, Шемахи, Баки и Дербента.

1589

14 числа майя посланник российский Васильчиков был представлен шаху, отпущен восвоясы ²⁵, и с ним посланы были послы в Россию Бутак Бек и Гади Бек или Адиди Бей для учинения дальнейших договоров ²⁶. К сему посольству /л. 22 об./ присоединился еще шамарханской царевич Шихим и от гилянскаго Ахмет хана посланец Хазя Асан и в начале майя 1590 года прибыли в Москву ²⁷.

1590

Майя 10 числа послы персидские и царевич Шихим были представлены государю и приняты с приличным уважением по мере пользы ожидаемой от до союза с Персиею. Грамота шаха Абаса содержала в себе предложения союза против турок и подтверждала обещанное уступление России Дербента и Баки, когда будут взяты российским оружием. Послы персидския были также /л. 23/ представлены боярину Борису Федоровичу Годунову в доме его.

Для учинения ответу персидским послам назначены были боярин и наместник российский Иван Васильевич Годунов, боярин и наместник ржевский князь Иван Васильевич Сицкой и дьяки Андрей и Василий Щелкаловы да Дружина Петелин, которые в ответе своем изъяснили, что прежний шах предлагал уступить Дербент и Баку России, хотя бы сии города и персидским оружием были взяты, о чем в посольстве Васильчикова упоминалось. А дабы вспомоществовать /л. 23 об./ оружию персидскому, посланы были от России войска в Тарку и велено построить там два города на самом том пути, по которому крымцы на персидския области хаживали, что исполнено было князем Андреем Ивановичем Хворостиным; что Мурат Гирей царевич не токмо, с нагайскими ордами стоявший там, не допустил крымцов, но преклонил некоторые нагайские улусы, отрекшись от подданства турецкаго, преклонится России. А из сего воспоследовало, что когда турки хотели итти из Азова для нападения на Персию, то сими построеными /л. 24/ городами и стоящими войсками на Тереке, были не допущены. Наконец, заключено не точным требованием, но довольно видным образом, что Тарку и Баку российский государь взять весьма желает, не употребляя на сие своих войск. А как посланы персидские требовали решительнаго ответа, то им обещано было, что немедленно отправятся послы к шаху с решительным ответом. После чего, получа от государя грамоту, они были отпущены и выехали из Москвы июля 29 числа ²⁸.

Из таковых поступков росийскаго двора обнаруживается, что действительно не было намерения заключить союз против [34] турок, но разными пересылками /л. 24 об./ с европейскими дворами и с Персиею подавать надежды австрийскому дому и Папе ²⁹, что Россия с своей стороны озаботит Порту Отоманскую и отвлечет силы ея от Венгрии, где император Рудольф II с трудом мог сопротивлятся турецкому оружию. Кажется, что главная цель России состояла в том, чтобы чрез посредство Папы и австрийскаго двора принудить Польшу к заключению мира на выгодных условиях.

1594

Давно Россия прилагала старания распространить власть свою над народами, живущими в Таврических горах (Кавказских) ³⁰. Кажется, предмет ея состоял в том, чтобы чрез /л. 25/ сии народы учредить свободное сообщение с Грузиею и с Персиею и обуздать нагайския орды, кочующия между Волгою, Дона и Таврических гор, а тем самым обеспечить Астрахань. Горские народы, разделенные на малыя владения, жили между собою в несогласии и прибегали к помощи и покровительству сильнейших держав. Россия в то время имела так же некоторых доброжелательных к себе князей, и под видом защищения их построила несколько городов на реке Тереке, содержала всегда занятой отряд войск на сих границах, который разделен был на три полка и состоял тогда под главным начальством /л. 25 об./ окольничьяго князя Андрея Ивановича Хворостина.

Между сих горских народов был один недоброжелательный России, называемый шевкалами, который наносил безпокойствия российским селениям. Для отвращения их набегов повелено было помянутому князю Хворостину построить два укрепленныя места на Терках (Должно разуметь Тарку столица шахмальская) и на Кайсе. Для исполнения сего повеления отряжены были Иван Васильевич Измайлов и князь Тимофей Владимирович Долгорукой, из коих первому назначено было место строения города на Терках. Но едва пришли они к тому месту, как совокупившиеся /л. 26/ (шевкальцы) шахмалы, (кумыши) (кумыки) и черкесы учинили на российския войска сильное нападение, разбили оныя, с потерею начальника их Ивана Васильевича Измайлова, и другаго Ивана Петровича Федорова, и до трех тысяч человек. Князь Тимофей Владимирович Долгорукой имел больше успеха в своем предприятии, ибо без сопротивления препорученное ему дело исполнил, построив город на Кайсе.

Между тем, как Россия распространялась к востоку и северу ³¹, покоряя народы ей дотоле неизвестные, поданный ея народ, донские казаки вышли из пределов повиновения. Сие умножившееся скопище беглых людей установило /л. 26 об./ между собою народное правление, разселилось по Дону и по Волге, производило по сим рекам разбои и воевало против азовских черкес, турок и [35] крымцов, ни щадя ни русских, ни татар. Порта Оттоманская изъявляла неоднократно о таковых поступках донских козаков свое неудовольствие, как сие видно из грамоты, писанной к царю Федору Ивановичу от султана Амурата III-его в ответ на таковую же, посланную в Царьград с посланником Нащокиным ³². А как турецкий двор жаловался также на безпокойствия, происходящия от заведенных российских селений на Тереке и на устье Сунжи, то в ответной грамоте, отправленной с посланником /л. 27/ Исленьевым, обещано дать приказ, чтобы росияне, живущие на Тереке не делали никакаго притеснения туркам, находящимся в Дербенте и Баке, и чтобы проезд в сии города чрез российския владения был свободен ³³. А между тем по искательству Муборек Гирея, одного из ушедших из Крыма царевичей, Порта приказала дать ему из Керчи осмнатцать пушек и войска из Азова для взятия российскаго города на Терке ³⁴. Но не видно, чтобы сие намерение имело какой-либо успех.

Возвратимся теперь к делам грузинским, которые занимали тогда же российский двор ³⁵. Единоверие Грузии представляло удобность преклонить ее под власть /л. 27 об./ России, и тем самым утвердить владычество между горскими народами.

Еще в 1587 году российский двор, узнав о Грузии, послал для разведывания о ней толмача Русина Данилова, который того же года возвратился в Москву чрез Астрахань. С ним были присланы от царя Александра Грузинскаго сына Давыда Теймуразовича послами священник Иаким, старец Кирил и черкашенин Хуршита с прошением, чтобы государь российский принял его и царство под свое покровительство; и что он князь сам своею “головою и со всею своею землею под кров царства и под царскую руку с радостию поддается понеже он и земля его от неверных /л. 28/ турок в великой беде и утеснении”. Сие было при начале царствования царя Федора Ивановича, который тогда же имел верныя известия чрез Персию, что сей князь Александр Грузинский находился прежде в подданстве у персидскаго шаха, коему отдал в залог верности сына своего князя Константина. Но как после сего турки пресекли сообщение между Персиею и Грузиею и вместе с шевкалами и другими горскими народами утесняли сию страну, то царь грузинский решился искать покровительства российскаго государя ³⁶.

Российский двор, будучи уверен в возможности и в способах /л. 28 об./ защитить сию страну посредством войск находящихся на Тереке, и по связи с оною некоторых черкаских князей, при отправлении грузинских послов, дал благосклонный ответ. С ними вместе отправлены были российские послы Родион Биркин и Петр Пивов с жалованною грамотою за золотою печатью, как царю Александру, так и детям его, и повелено было привесть сего [36] царя к присяге: “что ему быть под государевою рукою неотступно”. А дабы на самом действии оказать первый опыт российскаго покровительства, по прозьбе шаховой построены были по Тереку четыре крепости /л. 29/ для заграждения с сей стороны туркам прохода в Персию, и терским воеводам велено было оборонять грузинскую землю от ея неприятелей, а на шевкалы посланы были войска под предводительством князя Дмитрия Ивановича Хворостина.

Посланники российские Биркин и Пивов возвратились в октябре 1589 года с известием, что по данному наказу царя Александра, детей его и главных чиновников грузинских привели они к присяге, чтобы быть под покровительством российскаго государя. И в знак подданства своего “поминки к государю посылать повсягодно по пятидесяти камок кизильбошских /л. 29 об./ золотых, да по десяти ковров с золотом и серебром тех, которые узорочнее в их земле есть” ³⁷.

Желая продолжить столь благоуспешное начатое дело, в том же 1589 году в апреле месяце послан был послом в Грузию князь Семен Звенигородский и при нем дьяк Тарх Антонов ³⁸. В сем посольстве заслуживает примечания то, что по данному наказу они в терском городе привели к шерсти (то есть по их вере к присяге) горских князей Чапалова и мурыланскаго кабака Салтана в том, чтобы им проводить сих послов в Грузию и обратно во всей целости. (Обычай наниматся для провожания проезжающих и доселе сохраняется между горскими народами. Проводники сии называются кунаки или приятели, которые наблюдают свято принятую на себя обязанность и нередко подвергают жизнь свою, чтобы спасти путешественника, вручившего им особу свою за несколько десятков рублей) /л. 30/ Включено было в присягу их также, чтобы с известиями о турецких, крымских обстоятельствах и других неприязненных России народов ездить самим к воеводам в Астрахань и в терской город или чрез людей своих посылать уведомления.

Сентября 28-го числа въехал российской посол в грузинския области, в санскую землю, где он был встречен удельным князем Аристовым (Род князей Еристовых есть первый и древнейший в Грузии. По переводу с грузинскаго языка еристави значит глава народная. Род их разделяется на два колена: Еристовы ксанские, то есть живущие на Ксане и Еристовы арагвин-ские, имеющие владения свои на реке Арагви. Сие разделение и доныне существует. Но оба колена князей Еристовых, будучи гонимы царем грузинским Ираклием, лишились почти всего наследственнаго владения, которое простиралось по рекам Большой и Малой Лияхве, Ксане, Арагви, и заключало всю Осетию, начиная от имеретинской области Рачь даже до Тагаурскаго ущелья. В 1803 году по присоединении Грузии к Российской империи император Александр 1 князьям Еристовым ксанскому /л. 31/ колену всю часть имения их, которая поступила в казенное ведомство. Остальная и большая часть давно уже роздана в частныя руки. Издревле цари грузинские без согласия старшаго из рода Еристовых не могли утверждатся в царском достоинстве, и доныне горские народы имеют к ним такое уважение, что лично их особам везде дают свободной пропуск и оказывают возможное пособие. Мне случалось видеть в Грузии, что в обществе, где есть Еристов, никто из князей грузинских не смеет занять вышнее место, ни сесть прежде него. Таким невольным образом знатность, случай и богатсво возвращают бедности Еристовых все то, что было похищено у них чрез насильство, знаками /л. 31 об./ неизгладимаго почитания к первому роду сему в Грузии сохранившегося) для препровождения к царю. Прием сему [37] послу от царя /л. 30 об./ грузинскаго был такой, какаго надлежало ожидать от державы, искавший российскаго покровительства ³⁹. Дела состояли токмо в неизменной преданности его к России. Между прочим изъяснил он причину отчего пришло в слабость /л. 31/ иверское государство, которое прежде состояло под властию одного царя. Прадед его (царь Александр 1 в 1390 году) разделил оное на три части, из которых он владеет третьею, а другая треть называемая Афьян (Известно, что Грузия разделилась на три части, то есть на Грузию, содержащую в себе Кахетию и Карталинию, на Имеретию и Мингрелию. Потом Карталиния и Кахетия составляли так же два удела или царства, которые соединились опять в половине 18 века похищением царя Ираклия, который согнал отца своего Теймураза с карталинскаго царства. Часть называемая Афьян, состоявшая тогда под владением царя Симеона, по сходству Афьян с Авган заставляет думать, что это была Кахетия, которая лежит в древней Албании, в новейшия времена называемой персиянами афганы, авганы. Горские народы, живущие в Дагистане и Кандагаре доселе называются в Персии авганы), во владении зятя его царя Симеона, но сей последний /л. 31 об./ притесняем от турок, которые большею частию земель его владели и построили там укрепленные города. /л. 32/ Российский посол, предвидя пользу в соединении сих стран под покровительство России, говорил: “надлежало чтобы и сему царю Симеону просить царя Федора Иоанновича о принятии его в свое покровительство”. Но на сие никакаго ответа не получил. Царь Александр просил посла отписать к терским воеводам, чтобы они сию землю воевали шевкал, от коих Грузия много претерпевает. На что князь Звенигородский отвечал, что и без того воеводы имеют повеление зимою войну сию производить.

Предмет сего посольства состоял в том, чтоб содержать в подданстве царя /л. 32 об./ грузинскаго. В том же году послы отправились из Грузии, и с ними посланы в Россию от царя Александра послы князь Сулеман и Коршит, которые в 1590 году приехали в Москву и представлены были государю декабря 13 числа.

Речь послов была следующая: “Великий государь, царь и великий князь Федор Иоаннович всея Руссии самодержец и многих земель государь и обладатель! Государь наш, Александр царь, тебе, великому государю, велел говорить: "Прислал ли государь ко мне, к подданному своему, послов своих князя Семена Звенигородскаго да дьяка Тарха Антонова со своею милостивою грамотою; и яз вашу милостивую грамоту принял /л. 33/ радостно и на вашем великаго государя жалованье много челом бью и хочу быти [38] под твоею царскую рукою со всеми своими братьями, и с детьми, и с племянниками и со всею Иверскою землею грузинскаго царства, и дань тебе государю учну присылати, коль ты, государь, повелишь, да бью челом тебе государю со всею своею землею, чтобы ты, государь, нас пожаловал от недрузей наших от шев-кальскаго князя обороните велел. А мы со всею землею и по свою смерть от тебя государя отстати не хотим”.

Сверх грамоты, присланной к государю, были также грамоты /л. 33 об./ от царя грузинскаго к патриарху и к Борису Федоровичу Годунову ⁴⁰. В грамоте к государю просит он, чтобы поведено было российским войскам действовать против горских народов, и что со стороны российской удобно проникнуть в самыя их жилища. Еще просит, чтобы сверх присланных двух иконописцов прислать к нему еще троих таких мастеров для подписания обветшалых церквей в Грузии; до одного мастера литейщика пушечнаго, который бы умел и стрелять из пушки. К патриарху ⁴¹ же пишет поблагодарении ему за присланные образы и за прислание духовных особ извещая, что он, хотя пожелал, /л. 34/ чтобы совершали литургию в грузинских церквах, но они сего зделать не хотели; тогда, когда греческие монахи от правоверия их не отвращают и вместе с их духовенством отправляют богослужение. А притом же просит дабы он приложил старание о защищении Грузии от нападения горских народов. Грамота Борису Федоровичу Годунову такаго же содержания, как грамота писанная к царю Федору Ивановичу. Замечательно токмо то, что Годунову дается в оной титул Величества, а государю царскаго Величества.

В начале мая 1591 года послы грузинские отпущены обратно, с ними вместе отправлен посол ⁴² /л. 34 об./ к царю Александру, Василий Тимофеевич Плещеев и дьяк Тимофей Кудрин. В грамоте, к Нему посланной, царь Федор Иванович обещает ему свое защищение, и что повелел терскому воеводе князю Григорию Осиповичу Засекину итти войною на шевкальскаго князя и на другие горские народы, притесняющие Грузию. Также посланы были иконописцы, но о пушечном мастере объявлено, что таковой находится в дальних городах, во Пскове, а пришлется тогда, как оттуда возвратится. Из сего видно, что искуство лить пушки не желали сообщить грузинцам. Грамоты от патриарха и от Бориса Федоровича Годунова были подобнаго содержания ⁴³.

1594

/л. 35/ С сего времени продолжались только неважныя переписки между двором российским и грузинским царем Александром ⁴⁴. Между тем Порта Оттоманская открыла явно против России неприятельския поступки позволением туркам из Азова и Белоградской орде ходить с крымцами на российския земли, к чему и крымский хан турками был понуждаем. Начавшаяся у турков война с [40] императором германским подавала удобный случай России с другой стороны учинить на сию державу нападение. Посему и послан был в Персию послом князь Андрей Дмитриевич Звенигородский, дабы согласиться с шахом Абасом /л. 35 об./ о совокупном действии против турок ⁴⁵. Тогда же велено ему было просить шаха персидскаго, дабы он находящагося у него залогом верности царевича Константина, сына царя Александра Грузинскаго, к отцу его отпустил. Шах персидский согласен был на сие требование, но сам царевич был человек развратных нравов и, приняв уже магометанский закон, к родителю своему ехать не захотел. О таковых предприятиях сообщено было царю грузинскому, чтобы он согласно с шахом и с войсками российскими начал войну против турок.

Таковые были намерения /л. 36/ России и способы, употребленныя для защиты Грузии, которую однако же не могли охранить от окружающих ее врагов.

1594

Для успокоения Порты Оттоманской нащет сношения российскаго двора с Грузиею и утверждения власти между горскими народами отправлен был в Константинопиль 1594 послом Григорий Афанасьевич Нащокин ⁴⁶. В наставлениях данных ему повелено объяснить, что переписка и пересылка с царем грузинским состоит только в том, чтобы по единоверию с Грузиею доставить ей духовнаго чину людей ⁴⁷, которые и были посланы, равно как и в том, чтобы открыть /л. 36. об./ свободный торг грузинским купцам в Россию. Касательно же горских черкес велено ответствовать: “Что сии черкесы в самом своем начале суть подданные российские, быв произхождением рязанцы, которые еще при великих князьях ушли в горы и там поселились, а потом, когда царь Иван Васильевич покорил Казань и Астрахань, то черкесы, вспоминая свое старобытное происхождение, поддалися России. И сей государь женился на княжне черкаской дочери князя Темрюка Пятигорскаго, то и паче они под покровительство России поддалися, а по самым просьбам их для охранения их от неприятелей /л. 37/ построен был город на Терке, котораго жителям однако накрепко запрещено, чтобы турецким жителям градов, взятых ими у персиян, Дербени и других, никаких обид не чинили”. (Таковое происхождение горских народов, хотя мимоходом указанное могло бы служить весьма любопытным открытием для российской истории, есть ли бы не оставалось сомнения, что все сие сказано было единственно для прикрытия настоящих видов России. Князь Щербатов однако же заключает весьма основательно, что для такаго предположения надлежало быть какому-либо основанию. Гильденштет в Путешествии своем утверждает, /л. 37 об./ что осетинцы суть остатки узов или половцов, укрывшихся в горы. Известно, что половцы вытеснили козар и и заняли их места. Козары жили на Украине, где имели город Саркель или белая весь. Нашествие татар Чингис ханова колена заставили их искать убежища. Они могли укрыться в горы и смешаться с старожилами, горскими народами. Выписка, найденная мною в Архиве Коллегии иностранных дел в делах кабардинских и по порядку здесь прилагаемая, делает сие мнение вероятным. Она начинается сими словами: “Предки того народа родились на Украине, то Малой России и в древних летах перешли оттуда на житье к российскому городу Терку /л. 38/ и назывались черкасы или черкесы”. Но догадки в истории должны остаться догадками. Упоминание о городе Терке есть явная ошибка, ибо оный построен был при царе Иване Васильевиче после покорения уже пятигорских черкес.) [41]

1600 Царь Борис Федорович Годунов

В царствование царя Бориса Федоровича Годунова сношения российскаго двора с Персиею не прекращались ⁴⁸. Поелику же распространение российской власти /л. 37 об./ до середины Кавказских гор наносило шаху Абасу подозрение тем более, что хан шевкальской преклонялся уже к подданству, то чрез внушения, зделанныя из Персии шевкальцам, бывший там российской посланник Петр Неелов задержан и ограблен. Вслед за сим приехавший /л. 38/ из Персии посол Пергулы бек по важнейшим делам касательно союза против Порты предложил также, чтобы поступок сей шевкальскому хану простить и подданство его не требовать, построенный на реке Койсе город снести и дозволить свободную торговлю. В сентябре сего года вместе с Пергулы беком отправлены в Персию российские два посла князь Александр Федорович Засекин, Темир Васильевич Засецкой и при них дьяк Иван Шарапов ⁴⁹. Наставления их состояли в следующем: /л. 38 об./ 1-е) наблюдать, дабы печать шахова приложена была внизу, а не вверху грамоты. 2-е) чтобы шах на сей грамоте учинил присягу сам или кто из ближних его вельмож. 3-е) стараться, чтобы шах с турками не мирился, и чтобы послал к цесарю посла для заключения с ним союза. 4-е) объявить, что царь Борис Федорович взошел на престол по завещанию царя Федора Ивановича. 5-е) сказать, что российский двор согласится снести город, построенный на Койсе, но с тем, чтобы хан шевкальской принес извинение в своем поступке, то есть в задержании посланника /л. 39/ Неелова. 6-е) есть ли паче чаяния бурею прибьет их к берегам Дербентским, то письма истребить и бросить в воду ⁵⁰.

1602

Царь грузинской Александр хотя искал защиты и покровительства российскаго, но не менее старался сохранять к себе благоволение Порты и шаха персидскаго, дав каждому из них в залог верности по сыну своему ⁵¹. Дабы удостоверится в преданности его к России, в прошедшем 1601 году отправлены были в Грузию посланники Иван Нащокин и Иван Леонтьев. Грузинский царь, готовый присягать каждому, без затруднения подтвердил в верности своей присягу российскому двору ⁵². /л. 39 об./ Между тем Порта Оттоманская [42] подстрекла крымцов и горских народов России и хотя находилась уже в разрыве, но важных неприятельских действий между обеими державами еще не было.

1603

Шах Абас, имея нужду в российском союзе, в 1603 году прислал еще посла Лачин бека к царю Борису Федоровичу ⁵³. Сей посол был из числа тех, которые назывались великими послами, и приглашен был к царскому столу. В то же время шах персидский отправил по совету российскаго двора посольства к императору германскому, /л. 40/ во Францию и в Гишпанию.

Еще не уехал из Москвы Лачин бек, как приехал другой персидский посланник Сеичь бек ⁵⁴.

1604

В то же время находился в Москве английский посланник Фома Шмит, который после смерти королевы Елизаветы прислан был от короля Якова 1-го для возобновления дружбы и согласия между обеими дворами.

Между прочим старался он получить позволение производить английским купцам торг чрез Астрахань с Персиею и Индиею и также чрез Россию в Китай. Но под предлогом войны, продолжавшейся у шаха персидскаго с турками, /л. 40 об./ таковое позволение отложено было до удобнейшаго времени.

1604

Выше сказано, что в 1594 г. построен был город на реке Кайсе, и что жители горские не допускали укрепить город Тарку, близь дагестанской и шемхальской столицы ⁵⁵. Царь Борис Федорович, пользуясь спокойствием от сопредельных России народов, предпринял усилить азиятския границы, укрепить город Тарку и еще в двух местах шемхальской области и в Андреевской деревне заложить крепости. Посему в марте сего года наряжены войска в поход на Кайсу и на шемхальския владения; /л. 41/ в большем полку окольничей Иван Михайлович Бутурлин, Осип Тимофеевич Плещеев и с ними письменные головы, с Бутурлиным Демид Иванович Зюзин, Иван Никитич Ржевский; с Плещеевым Афанасий Благой; в передовом полку воеводы князь Владимир Иванович Бахтеяров-Ростовский и Иван Осипович Полев; в сторожевом полку воеводы Петр Петрович Головин и князь Владимир Васильевич Мосальский, а с ними головы со стрельцами Тимофей Петрович Савин, Смирной Григорьевич Маматов и Петр Владимирович Благово, которые немедленно туда отправились. /л. 41 об./

По прибытии на место, Бутурлин приступил к исполнению данных ему повелений и поспешно укрепил город Тарки и два другая места. (Другия укрепления были одно в кумыкской деревне Ендери андреевской или Андры; другое на Кайсе, а третие в Тарку. Упоминаемое укрепление Тарку есть главный город шемхальскаго владения, близь коего было зделано укрепление.) Но вскоре дагистанцы, соединенные с кумыками [43] и с турками, собрались в таком великом числе, что вдруг осадили все три российския укрепления. Стенами огражденныя российския войска не могли быть побеждены неприятелем. Посему предложено им было, /л. 42/ чтобы оставили укрепленные города с обещанием свободнаго пропуска в Россию. Уменьшение войск от болезней и неприятеля, а к тому же открывшийся недостаток в съестных припасах понудили воевод российских согласится на сдачу крепостей, между тем как князь Владимир Долгорукий заготовлял уже припасы на Кайсе для послания к ним. Из обстоятельств сего произшествия видно, что прежде нежели горские народы согласились в вероломном намерении своем, российския войска из разных крепостей соединились и тогда же были окружены неприятелем. Окольничей Бутурлин и князь Баженов-Ростовский /л. 42 об./ с другими воеводами положили защищаться до последняго человека. С обеих сторон сторон сражение было упорное. Из первых убитых был сын главнаго полководства Федор Иванович Бутурлин. Отец, отмщая за смерть сына, пал мертвым. Второй сын его Петр Иванович, идучи по стопам родителя и брата своего, претерпев многая раны, ослабленный от них, впал в плен неприятелям.

Нещастие, постигшее сию храбрую семью, не охладило мужества россиян, которые продолжали сражаться с отчаянным упорством. Наконец, российское войско, потеряв еще начальников /л. 43/ Осипа Плещеева с двумя сыновьями, Богданом и Львом, Ивана Полева, письменных голов Зюзина, Черемисинова, Исупова и еще князя Бахтеярова-Ростовскаго и голов Афанасья (Князь Владимир Бахтеяров, сидев несколько в плену в Кафе, был освобожден и послан в Терки, а Смирной Маматов принял магометанской закон и после, неизвестно за какое преступление был турками облит нефтью и сожжен. Примечания князя Щербатова.) Благово и Смирнова Момотова, которые все трое были взяты в плен да сверх того более 7000 человек, не щитая господских мужителей, принуждено было отступить к Кайсе, куда князь Владимир Васильевич Масальский, ушедши с малым числом людей, принес сие нещастное известие воеводам князю Владимиру /л. 43 об./ Долгорукову и Петру Головину. Сии последние, предвидя, что подобная участь их ожидает, сожгли построенный город на Кайсе, истребили заготовленные припасы и с остальными войсками возвратились в Терки. Таким образом, Россия потеряла вдруг все приобретенныя ею владения шемхальской земле и в Дагестане.

1605 Царь Федор Борисович

Лжедмитрий

Царь Василий Иванович Шуйский

Во время междусобий, продолжавшихся в конце царствования царя Бориса Федоровича Годунова, [44] сына его Федора Борисовича, Лжедмитрия Отрепьева и царя Василья Ивановича Шуйскаго, прекратились сношения российскаго двора с горскими народами.

1609 Царь Михайло Федорович

Посольство, /л. 44/ отправленное к сему последнему от кабардинскаго князя Салаха в 1609 году, принято было царем Михаилом Федоровичем, с возшествием котораго на престол дела государственныя восприяли надлежащее течение ⁵⁶. Я прилагаю сдесь (В рукописи сверху приписано: “Здесь я прилагаю”.) выписку, найденную мною в Архиве Коллегии иностранных дел в делах кабардинских, содержащую в себе краткое историческое изображение произшествий, до сего народа относящихся от царя Михаилы Федоровича до 1721 года царствования императора Петра 1-го, слово в слово без малейшей перемены. Время приезда кабардинскаго посольства и показанное в выписке сей происхождение сего народа показались мне достойными любопытства.

По некоторым обстоятельствам догадываться можно, что она писана была в начале царствования императрицы Анны Ивановны. Смотри приложение под литерою А. /л. 44 об./

Предки того народа родились на Украине, в Малой России, и в древних летах перешли оттуда на житье к российскому городу Терку (Разуметь должно, что перешли к месту тому, где построен российский город Терки; ибо до времен царя Ивана Васильевича город Терки или Тюмень не принадлежал России.), и назывались черкасы или черкесы. И по некотором времени, отошед от Терку дня два езды, поселились на Куме реке, в урочище пятигорском, где пять гор великих и та земля принадлежала тогда России, и были они все христианскаго греческаго закону, и несколько лет у оных пяти гор /л. 45/ жили, и потому назывались пятигорския черкесы. (Мы находим в российской истории имена половецких князей, котороые и теперь у черкес в употреблении, как-то Комбулат, Канчока и прочая. Бештовые горы, близь которых и доныне живут кабардинцы, по переводе значат пять гор.)

И при государствовании Его Величества царя Ивана Васильевича самодержца всероссийскаго в лето от сотворения мира 7063-е пришли тех черкес князи со всею их землею и народом пятигорским в вечное подданство России ⁵⁷. По принятии [45] же их в подданство российское они, черкесы, по указам высокопоманутаго Царскаго Величества, употреблялись на службу в воинских действах /л. 45 об./ против неприятелей Российской империи и многие знатные действа в различныя времена показали.

А именно: между иным в 7065 году, во время имевшей у России войны с крымским ханом Девлет Гиреем, когда от Его Величества обретающейся из польской нации князь Дмитрий Вишневецкий, будучи в Крыме, взял приступом город Ислам Кермень и людей, бывших в оном, побил, пушки все оттуда с собою вывез ⁵⁸; в тож время с другой стороны вышеозначенных черкес князи Тазь - Орут и Досибон с людьми своими по повелению Его Царскаго Величества чинили нападение на крымскую же /л. 46/ область и взяли тамо два города Темрюк и Тамань.

Потом при державе ж царя Ивана Васильевича учинил на них, черкес, сильное нападение крымской хан Шах Бас Гирей со многим крымским и кубанским войском. И всех их, черкес, тогда побрали и перевезли на Кубань, и тамо обратили их насильно в магометанской закон, и жили они, черкесы, с такаго принужденнаго случая на Кубани несколько лет, а после того как началась у России война с турками, також с Крымом и с кубанцы, то они, черкесы, при вспоможении подданных российских калмык с Кубани все ушли в российскую сторону в прежнее свое жилище /л. 46 об./ к пяти горам. Но по прошествии малых лет кубанцы паки чинили на них черкес жестокия нападения и непрестанно безпокоили, хотя их по прежнему к себе на Кубань перевесть. И они, черкесы, от такаго неспокойства перешли от пяти гор для житья ближе к Терку на землю российскую к реке Абисану. И в то время были между ими черкесы знатные и первые князья два брата, завомые Кабарты беки, у которых в самой тот их переход учинилась между ими ссора, и для того оныя, разделя народ черкеской, поселились порознь. Большой брат Кабарты бек при реке Баксане, а меньшой брат /л. 47/ его Кабарты бек близь Терка реки, и потом с того времени назывались оныя места, где большой брат поселился Большая Кабарта (Сие разделение Большой и малой Кабарды и доселе существует.), а где меньшой, то Меньшая Кабарта, и ныне в тех обеих Кабардах князья, и уздени, и другие военные люди обретаются в магометанском законе, а подданные их земледельцы или крестьяна, которые живут в деревнях, содержут еще веру и закон греческаго исповедания; и в тех деревнях есть благочестивыя церкви и священники. (Развалин древних церквей и в целости сохранившихся много находится в горах Кавказских, в некоторых местах остатки сих церквей служит убежищем, котораго никто нарушить не смеет. Известно, что в средние веки греческой империи кавказские народы принадлежали к аланейской епархии, которая подведомствена /л. 47 об./ была фаногарийскому епископу. За Кубанью, при реке Зеленчуге Большом, стоит на кургане столп с греческою надписью с изображением креста, который почитается надгробным памятником. За повреждением букв надписи никто прочесть не мог. Таковых памятников много находится в степях и в городах разбросанных.) [46]

И помянутые черкесы или кабардинцы, во уверение своего к России вечнаго подданства, давали знатные из них князи в российскую сторону, как при государствовании Его Величества царя Ивана Васильевича, так и по преставлении его, при державе сына Его Величества Федора Ивановича, в аманаты сыновей и ближних сродников своих, которые содержались всегда в городе Терке.

Когда ж по преставлении царя Федора Ивановича по пресечении мужеской российских /л. 48/ государей линии в лето от рождества Христова 1598 учинился царем шурин высокопомянутаго Его Величества из российских вельмож Борис Годунов, то и в то время кабардинцы подданства своего к России не отменили и аманатов от себя в Терек с переменою давали, и прислан от них в 7111 году к оному царю Борису в Москву для подтверждения подданства их к России князь Сунчалей ⁵⁹, а как царь Борис Годунов умер, по нем сын его Федор малое время царствовав, во время приходу в Москву поляков с самозванцом Григорьем Растригою, /л. 48 об./ (который уроженец российской из подлаго шляхетства, и был чернцом и ушел в Польшу, скиня чернецкое платье, назвался сыном царя Ивана Васильевича Дмитрием, который от царя Бориса Годунова во младых летах для пресечения царской фамилии умерщвлен, також и тот самозванец Растрига, при помощи поляков правительствовал Российским государством немного, низвержен и казнен, и после его избран царем из вельмож российских Василий Иванович Шуйской; то ко оному в 7117 году от кабардинских же владельцов, /л. 49/ князя Салаха и прочих, отправлен был для подтверждения ж их подданства и верности к России с письмами нарочной посланник, завомой Кардань, и как тот посланник надближился к Москве, то в то время окружена была Москва польскими войсками, которые приводили с собою еще самозванца некакаго, называя его царя Ивана Васильевича сыном же Дмитрием. И от тех поляков он, посланник Кардань, в Москву к царю Василию Шуйскому не допущен и пойман, и приведен был к помянутому самозванцу в село Тушино, (которое /л. 49 об./ от Москвы в двенадцати верстах), где у него все письма кабардинских владельцев отняты, и содержан был у поляков под караулом до тех мест, пока оной самозванец от россиян [47] ретировался в городе Калуге, со всем польским войском разбит, и он, Кардань, в то время уже свободу себе получил и приехал в Москву, и о всем оном, с чем он был от кабардинских владельцев отправлен, и как от поляков пойман, объявил. А как потом поляки и другие неприятели из России все выгнаны, и избран на государство Российское /л. 50/ царь Михайло Федорович, то кабардинские владельцы князь Салех (В рукописи первоначально: “Сахлех”), казы Мурза Шептуков, Мурдар Мурза Алкасов, Куденек Мурза Калбухатов, Нарчив Мурза Бузлуков, Алтековы дети, прочие все кабардинцы по получении Его Царского Величества объявительной грамоты о восприятии державы от Его Царского Величества Российскаго государства в 7122 году предпосланным к ним в Кабарду из города Терка сыном боярским Петром Смагиным в верности к Его Царскому Величеству и вечнаго подданства России вновь присягу учинили /л. 50 об./ по силе прежней своей шерсти на Куране, и в том письменное обязательство за своими руками дали, котораго при сем перевод на российском языке приложен ⁶⁰.

И сверх того от тех же кабардинских владельцов присланы потом в Москву к Его Величеству царю Михаилу Федоровичу в 7124 году для вящаго засвидетельствования их помянутой верности вечнаго подданства присяги и поздравления Его Величеству восприятием державы посланники князь Канбулатов Сунчалей Янглычев да Шенгнук Мурза Бузлуков. /л. 51/ Аманаты от тех кабардинцов для лучшаго от них уверения непременнаго подданства России, как при высокопомянутом Его Величестве царе Михаиле Федоровиче, так и при сыне его, государе Алексее Михайловиче, и потом при прочих российских государях всегда в российской стороне в городе Терке обретались с переменою, а именно между иными от знатных князей следующих фамилий дети и родственники: в-первых, Денгиз-бея Али Жухова; во-вторых, казы Мусавшова; в-третьих, Алея Мусавшова; в-четвертых, /л. 51 об./ Султана Алея Жейбулатова; в-пятых, Шавлах Бекова; в-шестых, Девлет Гирей Бекова; в-седьмых, Ислам Бека Мусы сын и племянник.

При государствовании блаженныя памяти Его Императорскаго Величества Петра Перваго были нападения на Кабарды от ханов крымских сильные, а именно:

В 1705 году хан крымский Каплан Гирей (который ныне там ханом же) приходил на кабардинцов со многим войском для завоевания и присовокупления оных себе, но те войска от кабардинцов разбиты, и помянутой хан принужден /л. 52/ был от них кабардинцов прочь отойтить.

В 1720 году на них же кабардинцов приходил хан крымской Саадет Гирей войною, при котором было людей тысяч с сорок, и принуждал их всякими образы чрез своих присланых, дабы они предалися ему, и совокупились с ними вместе, и жили б в их стране на Кубане, и определили б вместо дани с каждаго двора давать по ясырю, буде же они и на Кубань с ним ханом не пойдут, а останутся в старых жилищах, то б також давали ему по ясырю ж; а буде сего /л. 52 об./ не учинят, то хотел он хан жилища их раззорить, и выжечь, и самих их всех побить. Однако ж они кабардинцы, на такие его ханские угрозы несмотря, ему ответствовали, что они еще никогда у ханов под владением не бывали и изстари как предки их, так и они служат российским государям в подданстве и пребывают всегда к России в верности. После котораго их ответствования более к ним хан не присылал, но токмо пожег у них войсками своими деревни, и около оных хлеб на полях и сено в стогах. /л. 53/ И с таким известием прислан от кабардинских владельцов к высокопомянутому Его Императорскому Величеству нарочно Сайдет Гирей Салтан Алеев, и просили они, кабардинцы, дабы для обороны от тех их неприятелей, поведено было послать к ним войска российскаго.

И тогож 1720 года отправлен Его Императорскаго Величества указ к астраханскому губернатору Артемью Волынскому, чтоб он, губернатор, помянутым кабардинцам учинил помощь в потребном случае таким образом, что ежели на них /л. 53 об./ кабардинцов будет наступление от хана крымскаго, то в таком случае послать ему губернатору к ним на вспоможение и оборону донских и других казаков сколько сот человек пристойно будет. Однако ж тем казакам приказать, что есть ли помянутые кабардинские владельцы пойдут из своих жилищ куда на крымцов или кубанцов в поход, то б они с ними туда не ходили, дабы тем не подать туркам причины к нарушению мирных трактатов. И все оное чинить ему губернатору по своему разсмотрению только б /л. 54/ из кабардинцов оборонять от нападения.

И потом астраханской губернатор в Коллегию иностранных дел писал в двух своих доношениях:

В 1-м из Терка октября от 31 и в другом декабря от 5-го 1721 года: что получа он, Волынской, известие о бытности хана крымскаго у Кабарды, ходил сам с частию войска для за-щищения кабардинцов к Терку и как хан, уведав о приходе войск российских к Терку, со всеми своими войски вышел из Кабарды, котораго уже посланный от него губернатора в Кабарде не застал, /л. 54 об./ и тако тогда кабардинцы от нападения и утеснения хана крымскаго освободились, только имели между [49] собою тамошние владельцы домашние ссоры, однако ж и в том он, Волынской, их помирил. И потом они кабардинские владельцы при нем Волынском вновь присягали в подтверждение прежних их присяг, чтоб быть всем под протекциею Его Императорскаго Величества непременно, и жить между собою в согласии, и служить Российской империи обще всем верно. И дали в том как князья их, так и уздени /л. 55/ все знатные, в Терек новых аманатов, которые и доныне с переменою в российской стороне содержутся.

Запись шертная, на чем приведен к шерти кабардинской Салах (Сему князю Салаху, за оказанное /л. 55/ им усердие к службе и верность при изгнании бунтовщика Ивашку Заруцкого с Маринкою из Астрахани, дана была в 1614 году от царя Михаилы Федоровича пожалованная грамота и послано жалованье.) князь с братьею, и с детьми, и с племянники в 1614 году при боярском сыне Петре Смагине.

Я, имрак, даю шерть Великому Государю Царю, Великому князю Михаилу Федоровичу всея Руссии Самодержцу за себя, и за братью свою, и за детей своих за больших и за меньших, и за улусных своих людей лучших, и средних, и черных /л. 55 об./ людей кабардинския земли на том: служите неди Великому Государю Царю, и Великому, и князю Михаилу Федровичу всея Руссии до своего живота и быть под его царскою высокою рукою в прямом холопстве навеки неотступным, и где нам велит Государь Царь и Великий князь Михайло Федорович всея Руссии быть на своей государевой службе, а велит нам итти на своих государевых недрузей и на непослушников и мне имраку (В рукописи первоначально: “имарку”) с братьею своею /л. 56/ и с детьми, и со всеми своими улусными людьми итти на государеву цареву и великаго князя Михаила Федоровича всея Руссии службу, куды нам царское повеление будет тот час и служить нам ему государю, и прямо итти, и добра хотети безо всякия хитрости, и измены не учинить, и кочевать нам с теми мурзами вместе, которые Государю Царю и Великому князю Михаилу Федоровичу всея Руссии служат и прямят, и над государевыми городы никотораго дурна не учинить, и стад не отгонять, и на ловлях /л. 56 об./ государевых людей не имати, и на стольников, и на гонцов, и на ратных, и на торговых государевых людей не приходити. и не побивать, и в полон не имать, и от Государя Царя и Великаго князя Михаила Федоровича всея Руссии к иным которым государям недруги с польским, и с литовским, и с свейскими короли, и с азовцы, и со всякими государевыми недруги, и изменники ни на какое лицо не ссылаться, и с ними и с их людьми [50] в Москве, и под государевы московские городы, и под донские, и под украйные городы, и на Мордву, и ни на которых /л. 57/ Государя Царя и Великаго князя Михаила Федоровича всея Руссии людей не приходити, и улусных своих людей мне имраку не посылать и никого не подводить, и измены и никакой хитрости не учинити, а от которых его государевых недрузей и от непослушников будет умышление, что хотя куда итти под его государева города и на украинские места, и в дороге на ева государевых людей приходити, и мне, имраку, про то прислати, сказати государевым царевым и великаго князя Михаила Федоровича всея Руссии боярам и воеводам, и приказным людям, в которые городы ближе, и быть мне, имраку, с братьею, и с детьми, и с племянники, и со всеми своими улусными людьми впредь под государевою рукою в его царском жалованье и в повеленье навеки /л. 57 об./ неотступным, и во всем нам ему Государю Царю и Великому князю Михаилу Федоровичу всея Руссии самодержцу служити и прямити, а добра хотети вправду без всякия хитрости и обману во всем, потому как в сей шертной записи писано, Государю Царю и Великому князю Михаилу Федоровичу всея Руссии Самодержцу служити, и от государева жалованья ни в чем быть неотступным, также нам с вором Ивашом Заруцким и с Маринкою, и с сыном ея ни на какое дурно не ссылаться, а хотя будет Ивашко Заруцкой и Маринка с сыном учнуть к ним присылать и наговаривать на которое дурное дело, нам того не слушать, и к ним ворам не приставать, а где будет наша мочь и нам над Ивашком и над Маринкою с сыном и на дворы, которые государю непослушны, промышляти сколько бог помочи подаст, и везде над ними поиск учинять, а государю и его государевом прибыли искать, а лиха нам отнюдь государю не хотеть и не думати о том ни с кем никоторыми мерами.

Даю шерть великому Государю Царю и Великому князю Михаилу Федоровичу всея Руссии на том на всем, как в сей записи писано ⁶¹. /л. 58/

Царь Михайло Федорович

В 1614 году отправлен был к шаху Абасу посланником Федор Леонтьев для испрошения у него денежной помощи, которую и получил, но сколько именно того неизвестно ⁶².

1618

При возвращении восвоясы персидских послов Кая Султана и Булак Бека, присланных от шаха для поздравления государя с возшествием на престол ⁶³, царь Михайло Федорович, отправил своих послов: наместника болховскаго князя Михаила Петровича Борятинскаго, дворянина Ивана Ивановича Чечерина [51] и дьяка Михаила Тюхина ⁶⁴. Кроме испрошения денежной помощи государь имел еще /л. 58 об./ другая намерения в сем посольстве, как-то укрепление границ, построение крепостей на Кайсе, на Сунже и в Терках. (Построение крепости на Терках должно разуметь неипаче, как укрепление сего места по новейшим правилам. Ибо город Терки всегда оставался за Россиею.)

Заключение союза и торговаго трактата с шахом персидским.

Шах принял российских послов весьма ласково, обещал все выполнить по требованию царскому и деньги отправить при своих послах. В 1620 году 25 генваря посланники возвратились в Москву, и с ними вместе /л. 59/ приехал от шаха один из прежде бывших послов Бек Булат ⁶⁵. Но как между тем заключен с Польшею мир ⁶⁶, и государь не имел уже такой необходимой надобности в деньгах, то об оных ничего не упоминается в данной ему послу аудиенции.

1622

В 1622 году отправлено было посольство к шаху Абасу для заключения торговаго трактата, особливо касательно торговли шелковыми персидскими товарами ⁶⁷. Послы российския приняты были шахом благосклонно, и сей торговый трактат между обеими дворами заключен ⁶⁸.

1628

С того времени безпрерывно /л. 59 об./ продолжались сношения царя Михайло Федоровича с шахом Абасом, прозванным Великим. В 1628 году шах Абас, будучи оскорблен поступками российскаго посланника князя Тюфякина с товарищами, жаловался на них чрез послов своих государю ⁶⁹. По разсмотрении дела князь Тюфякин наказан был лишением вотчин ⁷⁰, и посланы другие послы к шаху, а именно Андрей Плещеев и дьяк Талызин.

Сей персидской шах Абас еще во время междоусобий, раздиравших Россию, оказал многие опыты чистосердечной дружбы его к российскому двору. В 1613 году, когда бунтовщик Заруцкой овладел Астраханью и послал /л. 60/ к шаху от имени царицы Марины и царевича, сына ея, просить покровительства, отдавая себя и огород в руки персиян, то шах Абас не только отвергнул его просьбу, но и посланных от него выдал российскому посланнику Тихонову, который привез их с собою в Москву ⁷¹.

1636

Между тем запорожские казаки завладели Азовом и придали к царю Михаиле Федоровичу с предложением здать ему сей город ⁷². Но таковый поступок отвергнут был двором российским, яко противный святости [51] договоров по поводу сего произшествия. В 1636 году прислано от султана Магомета IV в Москву посольство, /л. 60 об./ и вслед за сим отправлены в Царьград с объяснением российские посланники Милославский и Лазарев ⁷³.

1643

Для охранения границ российских от набегов татар в 1643 году построены города Козлов, Орел, Тамбов, Верхний, Нижний Ломов и многие другие ⁷⁴, а дабы укрепить границы от набегов горских народов царь Михайло Федорович повелел на место потеряннаго города Кайсы укрепить город Терки и вместо деревянных стен ⁷⁵ и бойниц построить по новейшему манеру вал и болварки для чего отправлен был туда голандской инженер Корнелий Клаусен ⁷⁶. Потом при царе Алексее Михайловиче в 1670 году для /л. 61/ укрепления онаго послан был шотландской полковник Томас Баилий, прославившийся укреплением городов Дмитриевска и Камышина.

1648 Царь Алексей Михайлович

В 1648 году Александр, царь имеретинский, по совету тестя своего грузинскаго царя Теймураза, просил царя Алексея Михайловича чрез нарочное посольство о принятии 1648 его в подданство. Посему в 1649 году отправлены были туда послы Никифор Толочанов и дьяк Алексей Иевлев, которые 14 сентября 1650 года в соборной церкви города Кутатиса приняли от него следующую присягу ⁷⁷: “Аз царь Александр целую сей святый и животворящий крест господень /л. 61 об./ и за брата своего, за царевича Мамуку, и за сына своего, царевича Бограта, и с митрополиты, и со архиепископы, и с бояры, и с азануры (дворяны), и со всеми своими людьми, и за все свое меретинское государство на том на всем, что мне, Александру царю, с братом, и с сыном, и со всем своим государством быти великаго государя моего Царя и Великаго князя Алексея Михайловича всея Руссии самодержца во всей его государевой воле и в вечном холопстве вовеки неотступным, и впредь, кого ему государю детей Бог даст”.

Таковую ж присягу учинили бывшее в церкви все знатное духовенство, а потом и весь /л. 62/ народ. Сему примеру столичнаго города Кутатиса последовала вся Имеретия. Присяжный лист подписан всеми чиновниками. Наконец, поднесена послам роспись имянная городам, монастырям, войску и прочия. Смотри приложение В к странице 65 Епохи 1-й. Достойно примечания, что в сей росписи имяновано городов 73, да без имен малых городов и пригородков означено число более ста, монастыри первостатейные [53] также имянованы ⁷⁸, а число прочих показано более 500 и войска 40 тысяч человек. (Настоящее положение Имеретии весьма далеко от сего описания. Кутатис или, как теперь называют имеретинцы Кутаис, есть /л. 62 об./ один город, известный мне в Имеретии, ибо в сие число нельзя включить укреплений большею частию пустых, каковыя находятся во владении каждаго князя имеретинскаго. Важнейший крепости Сарапана и Богдатчик раззорены и упразднены с того самаго времени, как /л. 63/ генерал Тотлебен очистил оныя от турецких гарнизонов. Впрочем мне кажется, что сколько ни потерял сей край от насильствен-наго управления разных похитителей, но список сей был отчасти увеличен, дабы придать более важности прошениям царя имеретинскаго.) /л. 62 об./

1667

Царь Алексей Михайлович, продолжая сношения и дружбу, бывшия у родителя его царя Михаила Федоровича с персидским шахом, прилагал старания о распространении персидской торговли чрез Астрахань производимой с Россиею ⁷⁹. Попечительный сей государь, приметя, что вывозимыя из Персии в Россию шелковые материи ⁸⁰ стали оказыватся хуже в качестве и в мере меньше, предписал /л. 63/ в наказе, данном посланному в Персию, требовать от шаха, чтобы перваго из фабрикантов, осмелившагося зделать таковой подрыв торговле, он казнил смертию пред лицем посланника, но важнейшую препону торговли сей поставил разбойник донской казак Стенька Разин ⁸¹, который, плавая по Каспийскому морю, захватил купеческия российския и персидския суда, взял Астрахань и при берегах онаго стоявший новопростроенный корабль Орел и многия другая небольшия суда сжег, взял персидский город Рящ или Решт и другая места, по Каспийскому морю лежащия, разграбил. Сие продолжалось с 1667 по 1691 год, когда злодей сей был разбит, взят и казнен ⁸². /л. 63 об./

Дабы не прерывать течения дел грузинских, почитается нужным представить здесь краткое начертание важнейших произшествий, заключающихся между царствованием царя Александра II и его наследников до царя Теймураза, то есть с 1602 до 1736 года.

Мы видели, что в 1602 году царь Борис Федорович Годунов отправил послов в Грузию для возобновления присяги царя грузинскаго Александра, что и учинено сим последним. Успехи шах Абаса в военных действиях его над турками успокоили грузинских князей со стороны сих злейших неприятелей их; они начали было забывать свои отношения с Россиею и преклонялись более /л. 64/ к персиянам, которым также нередко изменяли. Около того же времени и карталинской царь Георгий Симонович дал за себя и за сына своего Иесея присягу в верности царю Борису Федоровичу. Царь Борис требовал от сего последняго, чтобы прислал в [54] Россию дочь свою царевну грузинскую Елену в супружество за царевича сына его Федора Борисовича, а племянника своего Хоздрая отправил бы с послами в Москву для вступления в брак с российскою княжною царскою дочерью Ксению Борисовною, о чем 10 мая 1605 года и запись учинена была при российских послах ⁸³. Но случившаяся в том же году кончина царя /л. 64 об./ Бориса Федоровича намерение сие испровергла; а карталинский царь Георгий отравлен ядом от шаха Абаса.

В то же время шах, получа известие, что кахетинской царь Александр вел тайную переписку с турками, послал на него с войском собственнаго сына его, царевича Константина, о котором выше было упомянуто, что он, будучи у шаха в аманатах, принял магометанской закон. Сей царевич, разбив отца своего, велел ему и брату своему Георгию отрубить головы. Намерение его было покорить персиянам всю Грузию, но грузинския князья, совокупясь, побили наголову его войско. Сей изверг, /л. 65/ ушедший к лезгинам, пригласил их вступиться за него, обещая им дозволить на трое суток грабить столичный город Тифлис. Лезгинцы на сие согласились, зделали ночью нечаянное нападение на грузинския войска, и предали все мечу и огню. С тех пор Грузия стала претерпевать ужасныя раззорения от лезгинцов, турок и персиян.

Кахетинский царь Теймураз, внук убиеннаго царя Александра, в 1619 отправил к российскому государю Михаиле Федоровичу послом игумена Харитона с просьбою, дабы государь защитил его от гонения шаха Абаса, от котораго он укрывается /л. 65 об./ в Башичине, дадианской области ⁸⁴. Притом просит исходатайствовать у шаха возвращение увезенной матери его и двух сыновей его, царевича Леона и Александра, и препоручал в покровительство государево единоверных своих грузинских владетельных князей Горья Башичицкаго, Мануила Гурильскаго и Леона Дадианскаго, уверяя, что они обещаются навеки быть неотступны. Царь Михаила Федорович, уважив просьбу царя Теймураза, отправил посла к шаху Абасу с требованием дабы не утеснял Грузию. Шах Абас удовлетворил желание российскаго двора, царь Теймураз не только возвратился /л. 66/ по-прежнему в Кахетию, но к своему царству присовокупил еще в 1625 году и Карталинию, потому что карталинский царь Луарсаб, взят будучи в плен шахом Абасом, в 1622 году убит в Персии и наследников по себе не оставил. Азатей Муразом в супружестве была родная его сестра. Но в 1634 году в Карталинию поставлен был царем Ростом сын Давыдов, содержавший магометанскую веру ⁸⁵, а Теймураз остался опять в прежнем своем кахетинском владении. 25 апреля 1639 года при российском после, отправленном в Грузию, дал он и сын его Да-выд формальную присягу в подданстве /л. 66 об./ и верности российскому [55] престолу; а царь Михаила Федорович обещал ему дать помощь против нападавших на него кумычан и выстроить в Душетских горах российской город.

Незадолго пред тем (1638 года) и дадианской князь Леон предался также российскому покровительству со всею своею областию.

В 1646 году в царствовании царя Алексея Михайловича кахетинский царь Теймураз прислал опять послов к российскому двору ⁸⁶, прося помощи и защиты, и притом просил позволения прислать в Москву внука своего царевича Георгия Давыдовича /л. 67/ и чтоб за другаго внука его благоволено было выдать в замужество одну из царевн российских. На все сие от российскаго двора ответствовано было, что позволено ему обоих внуков прислать в Москву, а есть ли самому ему трудно жить в Грузии от утеснения персиян и лезгинцов, то может со всеми своими людьми переселиться на житье в Россию.

Выше сего сказано, что, последуя примеру царя Теймураза, и зять его, имеретинской царь Александр, в 1648 году присягнул на подданство российскому государю. (Статейный список дьяка Иевлева доказывает, что тут в летоизчислении есть погрешность, ибо он утвердительно говорит, что присяга сия воспоследовала в 1651 году ⁸⁷.) /л. 67 об./

В 1653 году Теймураз прислал в Москву внука своего, царевича Николая Давыдовича с матерью его, и просил государя прислать в Грузию пушечных снарядов, каменных мастеров и до шести тысяч российскаго войска в помощь против персиян; ибо Теймураз, выгнанный из Кахетии, укрывался у зятя своего имеретинскаго царя Александра, а Накахетинская область досталась карталинскому хану Ростому.

Российский наш путешественник Арсений Сухинов проездом из Иерусалима чрез Грузию, бывший там в сем же 1653 году, описывает сего Ростома хана весьма снисходительным к христианам, уверяя, что /л. 68/ и жена его была христианка. Епископ тифлиской сказывал Арсению, что тогда в Карталинии было переписных жителей подданных двадцать четыре тысячи домов или изб, а в Кахети 12 тысяч. (Сие население Грузии весьма вероятно. Карталиния и Кахетия после всех /л. 68 об./ претерпенных ими раззорений вмещают еще теперь до 20 тысяч домов.)

Теймураз, не получая помощи от российскаго двора, наконец послал просить царя Алексея Михайловича о дозволении приехать со всею своею фамилиею в Россию. По получении позволения он приехал в Москву в том же 1653 году июня 20 и просил опять вспомогательнаго войска. Но военныя тогдашния обстоятельства с Польшею ⁸⁸ тому воспрепятствовали. Теймураз в [56] октябре того же года отправился /л. 68 об./ опять в Грузию и узнал на дороге, что старший внук его Луарсаб умер, послал нарочнаго в Москву просить об отпуске к нему для наследства другаго внука его царевича Николая Давидовича, который не прежде как в 1660 году вместе с матерью своею отправлен в Грузию. Едва он доехал до Терека, то узнал, что имеретинской царь Александр умер, и что жена его, Дараджани, пасынку своему Баграту глаза выжгла, а сама вышла за грузинскаго князя Вахтанга в той надежде, чтобы владеть Имеретиею по-прежнему, но что князь Еристов с помощию турецких войск /л. 69/ царицу с мужем захватил и сослал в Да-дианскую землю к Черному морю в город Аплазат, а дед его Теймураз схвачен и отвезен к персидскому шаху ⁸⁹. Посему царевич Николай решился ехать в Тушинскую землю (Туши, ашавы и хевзуры, три колена горских народов сопредельных Грузии, платили издревле дань грузинским царям. Они доселе еще пребывают в идолопоклонстве, управляются страшинами и по новому разделению Грузии находится в телавском уезде. Дань их состоит в 300 баранах ежегодно. Сей храбрый народ может вывесть до трех тысяч вооруженных людей и производить безпрерывно войну с соседами своими лезгинцами и кистинцами. Сражаются и пешия, имея на левой руке кожанный щит и большую прямую саблю наподобие древняго меча, мало употребляя огнестрельное оружие. При покорении Джарской лезгинской республики сии три колена неоднократно были в сражениях вместе с российскими войсками и участвовали в победах генерал-майора Гулякова.), где все желали иметь его своим князем. (В 1666 году) он приезжал опять в Москву для испрошения /л. 69 об./ охранной грамоты, каковую получив возвратился в Грузию (в 1679 году) ⁹⁰. Но шах персидской не допустил его в Кахетию и, оставя при себе с матерью, обратил их в магометанскую веру. Достойно замечания, что в грамоте, данной (1674 года 12 февраля) царевичу Николаю, упоминается, что еще Леонтий грузинский царь, отец Александра II, вступил в покровительство царя Ивана Васильевича.

Ослепленной Баграт, сын имеретинскаго царя Александра, приехал также просить грамоты от царя Алексея Михайловича, но едва возвратился в Грузию, то (в 1674 году) был взят в Казбин к шаху персидскому. /л. 70/

Царь Федор Алексеевич

1685

Царь Иван Алексеевич и Петр Алексеевич

Царь Петр Алексеевич

Между тем по смерти карталинскаго хана Ростома (с 1658 года) вступил на карталинское царство Вахтанг IV из мухранских князей. (Мурханския князья Багратионы, принадлежащие к царскому колену, и доныне /л. 70 об./ владеют местечком, называемом Мухрань, отчего и называются Мухрань Батони или мухранские помещики. По сказанию их, род Багратионов около 1200 лет был царствующим в Грузии.) Он соединил всю Грузию под свое единоначалие, а потом Кахетию дал в удел сыну своему Арчилу. По смерти Вахтанга (с 1676 года) Карталиния досталась другому сыну его Георгию, несмотря на все усилия, которыя брат его Арчил употреблял для [57] присвоения себе Карталинии ибо сей последней выгнан был оттуда персиянами, а наконец, утесняем будучи от персиян и турок в собственном владении, послал (в 1680 г.) посольство к царю Федору Алексеевичу, прося дозволить ему /л. 70 об./ с детьми приехать в Россию ⁹¹. Для принятия к охранению его отправлен был на границу стрелецкий сотник с 80 стрельцами. По приезде его в Терки (в 1683 апреля 30) пожалована ему от государя грамота на принятие его в российское подданство, и позволено ему жить в городе Терке. В следующем году отправил он детей своих Александра и Мамука или Матвея в Москву, а в 1685 году и сам туда же с супругою приехал. Он просил царей Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича дать ему вспомогательное войско, но по причине /л. 71/ бывшей тогда войны с турками и ханом крымским, исполнить сего было невозможно. Государи уверили его, что при мирных договорах не будет забыта и Грузия. После сего ответа царь Арчил с детьми поехал обратно в Грузию, но царица оставалась в Москве ⁹². Арчил приехал в Осетию, оставил там детей и, собрав несколько осетинскаго войска, пошел на Имеретию, с тем чтобы выгнать оттуда царя имеретинскаго Александра. Сперва покушение сие было неудачно, и дети его претерпевавшие крайную нужду возвратились в Москву, наконец, в 1691 году Арчил завладел столичным /л. 71 об./ городом Кутайсом. Но не более 13-ти месяцев удержался там и выгнан был турками, а Александр по-прежнему вступил в правление имеретинскаго царства. По многом странствовании Арчил возвратился, наконец, в Москву (в 1699 году), где жил до смерти своей, последовавшей в 1713 году.

По смерти Георгия царя карталинскаго поставлен был от шаха персидскаго ханом Хозрой, племянник Георгиев, а по нем в 1703 году Вахтанг V ⁹³. Сей царь содержан был семь лет под стражею в Испагане за отвержение магометанскаго закона, а между тем в Карталинии царствовал брат его Иессей два года, да сын /л. 72/ Банарь пять лет. По освобождении своем (в 1719 году) он принял опять правление, но персияне, выгнав его, отдали Карталинию Константину, царю кахетинскому. Частыя перемены тогдашних персидских шахов, внутренныя раздоры Персии и нападения от авганцов не подавали никакой надежды Вахтангу оставатся спокойным в Грузии. Сверх того (в 1723 году) напали на Грузию еще и турки, завладели всеми ея землями и поставили своих пашей. В сих обстоятельствах Вахтанг решился (в 1724 году) с детьми, с пятью епископами, пятью архимандритами и со всею свитою своею /л. 72 об/ переселится на жительство в Россию. [58]

Таковое гибельное состояние Грузии не прежде кончилось как в 1732 году по заключению мирнаго трактата между Персиею и Грузиею ⁹⁴ или лучше сказать в 1736 году с возшествием на престол софиев шаха Надыра, прозваннаго Тахмас кули ханом. От него поставлен был царем кахетинским и карталинским царевич Теймураз сын царя Николая Давыдовича, умершаго в плену в Казбине. Сверх того шах Надир отдал ему два небольшия татарския владения, назвываемыя Борчалы и Казахи. /л. 73/

В приложение к странице 65 Епохи I

Посольство, отправленное от царя Алексея Михайловича в 1650 году к царю Александру имеретинскому, есть одно из любопытнейших для любителей российской истории. Послы назначены были Никифор Матвеевич Толочанов и дьяк Алексей Иванович Иевлев. Сей последний оставил нам не только дневныя записки своего путешествия до города Кутайса и обратно, но и полное описание царства имеретинскаго, которое по справедливости назвать можно статистеческим. Течение рек, местоположение городов назначены с большею точностию. Некоторые имена /л. 73 об./ испорчены или от времени переменились, однако же догадатся можно к какому месту против нынешняго назначения относиться. Я помещу здесь краткое понятие или лучше сказать оглавление тех предметов, которые в описании Иевлева показались мне важнейшим. Подлинной же статейной список посольства Никифора Матвеевича Толочанова в Грузию смотри в древней российской вивлиофике, часть V, стр. 135. ⁹⁵

Из города Терка послы пошли вверх по реке Терку до Анзоровой кабарды. Перешли Терек под Канмамствовыми кабалами. Анзоравской владелец Зазарука мурза и встретившие их дигорцы /л. 74/ сказывали им, что ближе и лучше бы им итти на Дигор по реке Урхе. а потом на деревню Гезе, которая лежит во владении царя имеретинскаго, но что Аристоп (Гристов) санской владелец, от шаха поставленный, с имеретинским царем не в дружбе, и туда ехать опасно. И потому Зазарука повел их на Бошхары речкою Суенсою. Болхарские мурзы Али Бек и Чеполов проводили их до речки Крехи, оттуда по реке Риону (Реонуили Фазу) пришли во владение Георгия Каншова в город Тевриж, который стоит за Рионом. Проехав многая села и деревни азнаурския, также деревню митрополита Захария, прибыли в город Рачу, который отдан /л. 74 об./ был на прокормление Теймуразу царю грузинскому (Теймураз, внук царя Александра грузинскаго, изгнан был из Кахетии шахом Абасом и по предстательству царя Алексея Михайловича опять на царство поставлен, вторично изгнан и, наконец, выехал [59] в Россию), оттуда приехали в столичный город Кутатис, употребив от Терка до Кутатиса в дороге два месяца и 5 дней. Из сего описания видно, что они пошли из Кабарды не на Дигорское ущелье, но труднейшим путем на Имеретиею чрез Болхары, по которому должно итти пешим почти до самой Рачи. Мы не имеем еще /л. 75/ доселе о сих дорогах подробнаго топографическаго сведения.

Следующия известия, почерпнутыя дьяком Иевлевым во время путешествия и пребывания его в Имеретии, частию по разсказам, а частию, по делу ему порученному, не менее достойны уважения.

1^е, Дигарцы и стугарцы, которых было всех 24 кабака, а в каждом кабаке по 200 дворов и больше платили дань Алегупе и анзоровым мурзам. С кабака по десяти быков, по ясырю (пленник), по лошади доброй, да с двора по овце соягной, по четверику пшеницы, да по четверику проса. Сие самое объясняет причину почему владельцы Большой Кабарды /л. 75 об./ и доселе почитают дигарцев своими подданными и негодуют на российское начальство, отвлекающее их под свое покровительство.

2^е, Леонтий князь Диянский (Дадиан) был тогда в ссоре с царем имеретинским Александром, котораго брат Мамука и сын Баграт содержались у Леонтия в аманатах. Царь Александр говорил послам, что у государя де вашаго есть вольные люди, живущие на Дону, которые часто приходят Черным морем на Дияны? грабят селы и берут пошлины, то есть ли бы государь прислал их теперь на Диянскую землю, он бы согласился с ними и пошел бы со своей /л. 76/ стороны с войском для усмирения князя Леонтия, котораго он называл своим холопом.

3^е, Для приложения печати к присяжному листу была зделана новая золотая печать, на которой велено вырезать: “Царь Александр с братом своим, царевичем Мамукою, и с сыном своим, царевичем Багратом, и со всем своим меретийским государством Государя, Царя своего, Царя и Великаго князя Алексея Михайловича всея России вечные холопи”.

4^e, При отъезде послов царь Александр велел дать им имянную роспись городам, /л. 76 об./ монастырям и деревням, в Имеретии находящимся.

Городов по росписи....................69.

Монастырей и церквей больших..........21.

Да сверх того малых церквей и монастырей азнаурских с пять сот.

Товадей, т. е. бояр и думных людей.......100.

Помещиков, азнауров и боярских детей. . . . 1100.

Посадских, торговых и черных людей . . .60, 000.

Когда служба большая, войска набирается всего до 40, 000. [60]

5^е, Описание галатскаго монастыря, коего богатство, обширность и красота выхваляется.

6^е, Пространное описание встречи переговоров и отпуска послов восвоясы, из коего виден образ жизни имеретинцов и тогдашнее достаточное их состояние. /л. 77/

7^е, Описание произрастений Имеретии, хлебопашества и торговли. Турки, армяне, жиды, азовцы из Тифлиса, из Гурелии и кизилбашцы торгуют разными товарами как-то: барахатами, атласами, камками и проч. Шелку пуд продается золотых по 16 и по 17. Золотой ходит в цене по рублю, ефимок по полтине, абаз по две гривны, бистя по грошу и проч.

8^е, Большия реки и судоходство. Реонь и Кула (Квирила) - важнейшия реки в Имеретии. По Реону судам ходить нельзя за быстротою, а ходят гребные струги от устья Реона, не доходя до Кутатиса за семь верст, где Кула впала в Реонь.

Но возвратном пути послы не ехали на Рачу, но из Кутаиса отправились в город Скаиду, потом чрез селение Аристопа Папены, лакомца Джинарицы приехали в село Таирили, оттуда чрез снеговые горы прибыли в Болхоры к Зазаруке мурзе Анзорову и так далее до Терка прежним путем.

Сие малоизвестное посольство доказывает прозорливость царя Алексея Михайловича в выборе людей, употребленных им на важныя препоручения. Статейный список дьяка Алексея Ивановича Иевлева должно по справедливости /л. 77 об./

Текст воспроизведен по изданию: С. М. Броневский. Историческия выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще с горскими народами, на Кавказе обитающими со времен Ивана Васильевича доныне. РАН. Институт востоковедения СПб. 1996.