Библиотека сайта  XIII век

КНИГА ДЕДА КОРКУТА

КИТАБ-И ДЕДЕМ КОРКУТ

VII

ПЕСНЬ О ИЕКЕНКЕ, ¹ СЫНЕ КАЗЫЛЫК-КОДЖИ

Хан мой! Сын Кам-Гана хан Баюндур встал со своего места, поставил на черную землю свой шатер с белым верхом. Была поднята до небес пестрая палатка, были разложены в тысяче мест шелковые ковры; беки внутренних огузов ² собрались для беседы, ели, пили; был человек по имени Казылык-Коджа; он был везиром Баюндур-хана; крепкое вино ударило ему в голову; он опустился на свои крепкие колена, попросил у Баюндур-хана (разрешения совершить) набег; Баюндур-хан дал разрешение: «Ступай, куда хочешь», — сказал он. Казылык-Коджа был человек, видавший дела, способный совершить дела; он собрал вокруг себя способных старцев, пустился в путь с оружием, *(отобранным у) чужестранцев и врагов. ³ Много гор, ущелий, холмов они прошли; однажды они подошли к крепости Дизмерд; ⁴ она была на берегу Черного моря; дойдя до нее, они остановились. В той крепости был тагавор, которого звали тагавором Диреком, сыном Аршуна; ростом тот таговор был с шестьдесят аршин, потрясал палицей весом в шестьдесят батманов [пудов], натягивал очень крепкий лук. Казылык-Коджа, дойдя до крепости, тачал сражение; потом тот тагавор вышел из крепости, пришел на ристалище, вызвал мужа на бой; Казылык-Коджа, увидя его, понесся на него как ветер, прилепился как клей, нанес гяуру удар мечом по затылку, но не мог причинить ему и малой раны. Дошла очередь до гяура, той палицей, весом в шестьдесят батманов, он нанес сильный удар Казылык-Кодже; лживый мир стал тесен для его головы; как дудка, зажурчала кровь. Казылык-Коджу захватили, пленили, заключили в крепость; его джигиты, не устояв, бежали. Казылык-Коджа всего шестнадцать лет пробыл в плену в крепости; в конце один человек, по имени Эмен, шесть раз отправлялся, но не мог взять крепости.

Между тем, хан мой, в то время, когда Казылык-Коджа был взят в плен, у него был один сын. Ему был один год; (потом) ему исполнилось пятнадцать лет; ⁵ он стал джигитом. Он думал, что его отец умер; издали запрещение, чтобы скрывали от мальчика, что его отец в плену; имя того мальчика было Иекенк. Однажды, когда Иекенк сидел и беседовал с беками, *произошло состязание ⁶ между ним и Будаком, сыном Кара-Гюне; они перебрасывались словами; Будак говорит: «К чему тебе здесь хвалиться? Если ты хочешь (вызвать на бой) мужа, то выручи своего отца; разве не прошло шестнадцати лет, как он в плену?». Как услышал эту весть Иекенк, его сердце запрыгало, его черная печень была потрясена; он пошел перед очи Баюндур-хана, приложил лицо к земле и говорит: «Рано утром в месте в стороне от дороги ставят твое жилище с белым верхом; атласом вышита твоя синяя палатка; табунами выводят твоих быстрых коней; громким голосом у дороги творят правосудие твои [74] урядники; (как) масло, льется твое обильное богатство, опора остальных джигитов, надежда для нас бедных, столп Туркестана, детеныш птицы Тулу, *лев племени и рода, ⁷ *тигр черной толпы, ⁸ счастливый хан! (Окажи мне) помощь, ⁹ пошли меня на ту крепость, где заключен в плену мой отец!». Баюндур-хан отдал повеление: «Пусть придут двадцать четыре ¹⁰ знаменных бека! Первым пусть пойдет с тобой состоящий беком у Железных ворот удалой Дундаз, сын Кыян-Сельджука, заставляющий кричать мужа на острие своего тростникового ¹¹ копья, когда приходит на бой, не спрашивающий (врага), кто он. Пусть пойдет с (тобой) *Дюлек-Вуран, сын Илик-Коджи, ¹² *заставляющий плавать жеребцов-онагров, (преследуя их на охоте), ¹³ взявший ключи пятидесяти семи крепостей. Пусть пойдет с тобой *Улальмиш, сын Ягрынчи, ¹⁴ *скользящий вниз с двойной башни и (при этом) не запаздывающий пустить стрелу. ¹⁵ Пусть пойдет с (тобой) Рустем, сын Тогсуна, проливающий кровавые слезы, когда трижды не увидит врага. Пусть пойдет с (тобой) *удалой Буран, ¹⁶ вынимающий людей из пасти драконов. Пусть пойдет с (тобой) Суган-Сары, ¹⁷ утверждающий, что прошел с одного конца земли до другого». Станешь перечислять мужей огузов, до конца не дойдешь; Баюндур-хан дал Иекенку в товарищи двадцать четыре знаменных бека; беки собрались, *осмотрели свое оружие. ¹⁸

Между тем в ту ночь Иекенк видел сон; свой сон он рассказал своим спутникам — посмотрим, хан мой, как он рассказал; он говорит: «Беки, когда моя черная голова, мои очи беззаботно были погружены в сон, у меня было сновидение. Открыв свои светлые очи, я увидел мир; увидел витязей, заставлявших скакать светло-сивых коней; я присоединил к себе витязей с белыми шлемами, принял наставление от белобородого деда Коркута, поднялся на лежащие черные горы, подошел к простирающемуся перед (нами) Черному морю, смастерил лодку, снял с себя рубашку, приладил парус, пустился по простирающемуся перед (нами) морю, переплыл (его); на другом берегу на одном склоне черной горы я увидел мужа с блестящим челом и *головой; поднявшись, я встал с места, направил свое тростниковое копье, пошел навстречу тому мужу; (встав) перед ним, *я поразил копьем того мужа; на время я утих [?], ¹⁹ посмотрел на того мужа краем глаза — это был *воспитавший меня ²⁰ Эмен; я его узнал, обратился назад, приветствовал того мужа, сказал: “Среди племен огузов кто ты?". Подняв свои ресницы, ²¹ он посмотрел мне в лицо: “Сын (мой), Иекенк, —сказал он, — куда ты идешь?". Я сказал: “Я иду к крепости Дизмерд: ²² мой отец там в плену". Тут "'воспитавший меня ²³ сказал мне: “Куда меня приносили мои семь скакунов, ветер (за ними) не угонялся; на волков Яны-Баира ²⁴ походили мои джигиты; семью людьми налаживался мой лук; из березового тальника сделана моя стрела, *печать из массивного золота к ней приложена, как мой знак; ²⁵ подул ветер, пролился дождь, *поднялись чары; ²⁶ семь раз я отправлялся, не мог взять той- крепости, вернулся назад; *больше мужей, чем мне, тебе [75] не положить, джигит мой, ²⁷ вернись назад"». Иекенк во сне сказал воспитавшему его: «Когда ты, поднявшись, встал со своего места, ты не присоединил к себе светлооких беков-джигитов, тебя не сопровождали беки со славным именем; ты взял себе в товарищи наемников, служивших за пять серебряных монет; потому ты не мог взять той крепости». Еще говорит Иекенк: «Чтобы понемногу резать и есть — хорошо мясо; в дни утомления хорош (для утоления жажды) быстрый источник; ²⁸ хорошо счастие, когда оно постоянно и прочно; хорош ум, когда он не забывает, чему научился; хорошо мужество, когда оно не отступает перед гибелью, не обращается в бегство». Этот сон Иекенк рассказал своим спутникам; между тем воспитавший его Эмен в то время был близко; со всеми беками он стал товарищем, они отправились, дошли до крепости Дизмерд, (там) расположились.

Когда гяуры увидели их, они принесли весть тагавору Диреку, сыну Аршуна; ²⁹ тот проклятый вышел из крепости, встал напротив их, вызвал на бой мужей. Сын Кыян-Сельджука, удалой Дундаз, встал со своего места, сжал подмышками свое крепкое [?] ³⁰ копье (длиной) в шестьдесят тутамов, хотел лицом к лицу поразить того гяура — не поразил; гяур-тагавор *схватил (копье), сделал усилие, ³¹ вырвал у него копье из рук; той палицей, (весом) в шестьдесят батманов, он нанес Дундазу славный удар; обширный мир для его головы стал тесен; он повернул (поводья) своего кавказского коня, вернулся назад. Не умевший отступать Дюлек-Вуран, ударив коня, прискакал со своей палицей-шестопером, нанес гяуру сильный удар сверху вниз, не мог одолеть его; тагавор схватил палицу, вырвал ее из рук его; его он тоже ударил палицей; тот тоже повернул (поводья) своего кавказского коня, вернулся назад. Хан мой, двадцать четыре знаменных бека были побеждены в бою с гяуром; потом сын Казылык-Коджи, молодой джигит Иекенк, положился на бога-создателя, воздал хвалу божеству, которому нет конца; он говорит: «Ты выше всего высокого, никто не знает, каков ты, славный боже! От матери, ты не рожден, от отца не произошел, ни от кого пропитания не получал, *никому не служил; ³² *везде ты — един, ты бог, прибежище всех. ³³ На Адама ты возложил венец, сатану поразил проклятием, за одну вину ты прогнал его из (своего) чертога. Нимврод пустил стрелу в небо; *ты противопоставил ему рыбу со светящимся брюхом. ³⁴ Твоему величию нет предела, твоему стану нет роста, твоему телу нет усилия. Пораженного (тобой) ты не возвеличиваешь, великий боже; подавленному (тобой) ты не даешь *научиться мудрости, ³⁵ мудрый боже; вознесенного тобой ты возвышаешь до небес, славный боже; кого постиг твой гнев, того ты сокрушаешь, сокрушитель боже; на тебя, единый Бог, я положился, господь мой, всемогущий боже, помощь от тебя! Я пущу коня на гяура в черной одежде; дай ты успех моему делу». Тотчас он пустил коня, налетел как ветер, прилепился как клей, ударил гяура мечом по плечу, разрезал его одежду, его броню, нанес ему рану глубиной в шесть пальцев; [76] его черная кровь зажурчала, его башмак из (кожи) черной коровы наполнился кровью, его черная голова согнулась, осталась скрюченной; тотчас он обратился назад, бежал в крепость; Иекенк погнался за ним, когда он въезжал в ворота крепости, нанес ему черным булатным мечом такой удар по затылку, что его голова упала на землю, как шар; тут Иекенк повернул (поводья) своего коня, пришел к войску.

Бывшего в плену Казылык-Коджу выпустили; он вышел и пришел; «Скажите, беки-джигиты, кто убил гяура?», — спросил он. Он заговорил — посмотрим, хан мой, что он говорил: «Я оставил верблюдицу беременной; знать бы мне, самец ли, самка ли родились? В своей черной ограде я оставил овцу беременной; знать бы мне, баран ли, овца ли родились! Я оставил свою светлоокую красавицу-жену беременной; знать бы мне, мальчик ли, девочка ли родились? Из любви к создателю (дайте) мне весть, беки-джигиты!». Тут Иекенк заговорил — посмотрим, хан мой, что он говорил: «Ты оставил свою верблюдицу беременной, — родился самец. В черной ограде ты оставил свою овцу беременной, — родился баран. Ты оставил свою светлоокую красавицу-жену беременной, — родился лев». Иекенк повидался со своим отцом; потом повидались (с ним) остальные беки; потом беки дружным натиском пошли на крепость, разграбили (ее). Иекенк со своим отцом сошлись, *взяв друг друга за ворот, ³⁶ нашли друг друга, (как) двое влюбленных после разлуки, подавали голос друг другу, как волки *в безлунном ³⁷ месте, воздали благодарность Богу. Они разрушили церковь крепости, на ее месте построили мечеть, прочитали хутбу ³⁸ с именем славного бога. Из пестрых рядов стана, из чистого кумача, из красавиц-девиц, из девяти панцырей, из золотого шитья и сукна — из всего они отделили пятую долю для Баюндур-хана, остальное роздали борцам за веру, вернулись назад, пришли к себе домой.

Пришел мой дед Коркут, сложил песнь, сказал слово; эта былина да будет посвящена Иекенку, сказал он. Я дам прорицание, хан мой; твои родные черные горы да не сокрушатся; твое тенистое крепкое дерево да не будет срублено; да будет местом твоего белобородого отца рай, да будет местом твоей седокудрой матери горняя обитель! Да не разлучит (тебя бог) до конца с чистой верой! Ради твоего белого чела мы сложили молитву из пяти слов; да будет она принята! Да простит (бог) твои грехи ради блеска лика Мухаммеда избранного, чье имя славно!