Библиотека сайта  XIII век

ХИЛАЛ-АС-САБИ

УСТАНОВЛЕНИЯ И ОБЫЧАИ ДВОРА ХАЛИФОВ

РУСУМ ДАР АЛ-ХИЛАФА

[Глава 1]

/7/ Я НАЧИНАЮ РАССКАЗ О ВЕЛИКОМ ДВОРЦЕ ¹

Дворец был обширен и много больше, чем его нынешние великолепные остатки. Доказательством тому является то [обстоятельство], что он примыкал к ал-Хайру ² и ас-Сураййе ³. Сейчас же расстояние между ними значительное, и от дворца оба они отстоят далеко. Дворец перенес пожары, которые разрушили дома, жилища, строения и обжитые места, во время мятежа при низложении ал-Муктадира би-ллах ⁴, да будет милостив к нему Аллах, и при возвращении его [на престол], при [25] аресте ал-Кахира би-ллах ⁵ и убийстве Ибн Хамдана, прозванного Абу-л-Хайджа' ⁶, из-за следовавших друг за другом восстаний, поднимаемых соперничающими [группами], — [все] это погубило большую часть резиденции.

Что касается резиденции, то в ней были пашни и землепашцы, /8/ рабочий скот и 400 бань для обитателей ее и слуг. В дни ал-Муктафи би-ллах ⁷, да будет милостив к нему Аллах, во дворце было 20 тысяч гулямов-дари ⁸ и 10 тысяч слуг, чернокожих и белых ⁹. При ал-Муктадире би-ллах, да благословит его Аллах, по общему мнению, было 11 тысяч слуг: из них — 7 тысяч чернокожих и 4 тысячи белых славян, 4 тысячи женщин, свободных и невольниц, и несколько тысяч гулямов-худжри ¹⁰. Одна смена караула, предназначенного охранять резиденцию, состояла из 5 тысяч отборных пеших воинов, 400 караульных и 800 /9/ слуг внутренних покоев ¹¹. Шихна ¹² города под предводительством Назука ¹³, начальника ма'уны ¹⁴, [насчитывала] 14 тысяч пеших и конных.

Рассказ

Рассказал ал-Хусайн ибн Харун ад-Дабби, кади: “Говорил мне Мансур ибн ал-Касим ал-Кунна'и, который сказал: ,,Обычно в дни праздников на рассвете я приезжал верхом к дому вазира 'Али ибн 'Исы ¹⁵, а в мои обязанности входило сопровождать его в мусаллу ¹⁶ и оттуда в дар ас-султан ¹⁷. /10/ Затем в свите вазира я возвращался к нему во дворец, сидел перед ним, пока не заканчивалась церемония, и присутствовал на трапезе. Случилось в один из праздничных дней так, что я немного замешкался, [потом] поспешил выехать, но на одной из улиц путь мне преградил Назук со своей процессией. Перед ним — более 500 слуг с церемониальными свечами и факельщики, а их [еще] больше. Я должен был стоять на месте почти до рассвета, пока они не прошли. Когда я добрался до дворца вазира, тот уже уехал. Я последовал за ним в мусаллу, но не смог приветствовать ¹⁸ его из-за толпы вокруг него. Догнал я его у резиденции — там была та же картина. Я пришел вместе с ним в его дом. Увидев меня, он спросил: "Абу-л-Фарадж, почему ты не почтил нас сегодня своим присутствием?" Я поведал ему о том, что со мной случилось и как преградило мне дорогу шествие Назука. Когда я закончил, то пожалел, что слишком возвеличил дело Назука, так как вазир недолюбливал его и был нехорошего мнения о нем, к тому же обычно он порицал расточительность, будучи сам [человеком] строгих правил и бережливым. Я испугался, что этот разговор дойдет до Назука и тот воспримет его как донос на него и подстрекательство [26] вазира против него. Пока я размышлял, предполагая самое худшее, вошел Назук, поцеловал руку вазира и встал [перед ним]. Вазир сказал ему: "Да продлит Аллах твою жизнь, Абу Мансур! Да умножит он [число] государственных мужей, подобных тебе! Воистину, своим торжественным выездом сегодня, как поведал мне Абу-л-Фарадж, ты украсил державу и ислам. Ты досадил этим неверным и непокорным. Да благословит тебя Аллах, да будет милостив к тебе повелитель, ибо не осталось в его государстве вождей и вельмож, которые подражали б тебе [в этом]. Отправляйся тотчас же к себе во дворец, устрой прием, и народ прославит тебя". Сказал Мансур ибн ал-Касим "Я очень, обрадовался этому, печаль моя сменилась ликованием, и тревога — спокойствием. Вазир закончил прием. Я вышел и нашел /11/ Назука, который сидел в помещении хаджибов ¹⁹, ожидая меня. Когда он увидел меня, то вскочил со стула, бросился навстречу и поцеловал меня в лоб, воскликнув: "Я — твой раб, ведь я не оказывал тебе услуги, которая побудила бы тебя к тому, чтобы ты отплатил мне добром и оказал мне милость. Ведь я совсем не ожидал, что услышу от вазира подобное услышанному сегодня". Он просил меня проводить его до дома, но я ответил, что обязан присутствовать на трапезе вазира, а после обязательно приеду к нему. Я поехал обратно и сел с вазиром за стол. Я опять стал вспоминать происшедшее, снова вазир начал восхвалять [Назука] и превозносить его. Когда я вышел, [вижу] — у дверей посыльные Назука терпеливо дожидаются меня. Я отправился с ними. Назук встретил меня. У него я поел еще раз, а затем перешел в зал, где он принимал друзей. Когда я собрался уходить, он дал мне с собой всяких даров на 1000 динаров"”.

Когда прибыл посол царя румов в правление ал-Муктадира би-ллах ²⁰, да благословит его Аллах, дворец халифа был устлан красивыми коврами, богато украшен. Были выстроены хаджибы и их заместители у дверей, в коридорах, галереях и проходах; в залах и местах аудиенций по рангам стояла знать. Войска ²¹ в праздничной одежде были выстроены в два ряда, по народностям. Под всадниками верховые животные с золотой и серебряной сбруей, перед ними запасные лошади, убранные так же, /12/ как основные. [Сами] всадники блистали многочисленным снаряжением и оружием и стояли [от места] севернее ворот аш-Шаммасийа ²² вплоть до резиденции; за ними гулямы-худжри, [различные категории слуг]: хадимы, хавасс, баррами ²³ — в чистом платье, препоясанные мечами и поясами, украшенными драгоценными камнями. Базары восточной стороны, улицы, крыши и дороги были запружены простонародьем. За большие деньги были сняты все лавки и помещения с балконами. На Тигре [стояли] шаза', таййары, забзабы, шаббары, [27] заллалы и сумайрийи ²⁴, празднично убранные и великолепно украшенные. Посол и его свита прошествовали до резиденции, вошли [вовнутрь] и были допущены в дом Насра ал-Кушури ²⁵. Посол увидел необозримую многочисленную толпу и решил, что [Наср] — халиф. /13/ Он приближался к нему с опаской и благотовением, пока ему не сказали, что это — хаджиб. Затем их провели в помещение вазирата ²⁶. Там был 'Али ибн Мухаммад Ибн ал-Фурат ²⁷, вазир в то время. Посол посчитал его более [важной персоной], чем Наср-хаджиб, и уже не сомневался, что перед ним халиф, пока ему не сказали, что это вазир Ибн ал-Фурат. [Посол] приветствовал (саллама) его и выказал ему свое почтение (хадама) ²⁸. Его усадили в маджлисе ²⁹, между Тигром и садом, разостлали для него подстилки, повесили занавеси, в зале расставили кресла. Его окружали слуги и гулямы с табарзинами ³⁰ и мечами. Спустя несколько часов он был приглашен к самому ал-Муктадиру би-ллах, устроившему величественный, пышный прием, и слуги слуг его одеждой [были] подобны ему (послу). Посол был поражен и удивлен тем, что увидел. Он отправился во дворец, подготовленный для него. Там ему предоставили обстановку, соответствующую его [положению], слуг, компаньонов и всевозможную утварь — все, что требуется /14/ для души и тела ³¹. Так, как описано здесь и выше, происходило и в то время, и раньше.

В 376 г. ³² в правление Самсам ад-Даулы ³³ я был свидетелем пребывания византийского вельможи Варды ³⁴ в дар ал-мамлака ³⁵. Потерпев поражение от [императора] Василия ³⁶, он искал убежища у 'Адуд ад-Даулы ³⁷, прося помощи, /15/ а тот пленил его в Маййафарикине и переправил в Багдад. Его держали в заточении до смерти 'Адуд ад-Даулы и [еще] до конца правления Самсам ад-Даулы. В дальнейшем Зийар ибн Шахракавайх ³⁸, командующий войском в то время, просил, чтобы его (Варду) освободили и отпустили домой. Варда был освобожден и получил возможность уехать ³⁹, после того как ему были выставлены условия и заключены соглашения [с ним] ⁴⁰. Вот как происходил прием ⁴¹. /16/ [Буидская] резиденция была устлана адудийскими покрывалами ⁴², употреблявшимися в залах для приемов, повешены парчовые занавеси ^42а на всех дверях зданий, залов, галерей и коридоров. Дейлемиты ⁴³, в красивых одеяниях, с блестящим оружием и в доспехах, были выстроены по рангам от Тигра до дворца Самсам ад-Даулы в два ряда. В руках они и их гулямы [держали] дротики и щиты. Гулямы-дари и слуги в красивых нарядах в строгом порядке стояли вдоль раушана ⁴⁴. Самсам ад-Даула сидел в позолоченном сидилле ⁴⁵, на возвышенном месте, под которым [находился] арык, выложенный свинцовыми пластинами, и по нему текла вода. Перед Самсам ад-Даулой — золотые жаровни, в которых курились [28] куски 'уда ⁴⁶, распространяя аромат. Варда, его брат и сын прошли между /17/ двумя рядами [встречавших]. На Варде — каба' ⁴⁷ с поясом, перед ним стража с мечами на поясах, шитых бисером. Он приветствовал Самсам ад-Даулу, слегка поклонившись и поцеловал ему руку. Самсам ад-Даула предложил ему сеcть в кресло на подушку ⁴⁸, они стали беседовать, а переводчик ⁴⁹ переводил каждому из них. Удалился Варда через другие двери, не через те, что вошел. В другом его (султана) дворце было столько же воинов, как и в первом. Тогда насчитывалось около 10 тысяч дейлемитов. Гвардия [Самсам ад-Даулы] в зените его славы была несоизмерима с гвардией [халифа] в правление ал-Муктадира би-ллах, да благословит его Аллах. Во времена прежних халифов, да будет Аллах доволен всеми ими, гвардия была несравненно больше по причине величия дела прежде и упадка его теперь.

[Строгое] соблюдение предписаний в старину доходило до того, что харитат ал-маусим ⁵⁰ поступала на четвертый день, из Мисра — на одиннадцатый. /18/ Ал-Му'тасиму би-ллах ⁵¹, да благословит его Аллах, была доставлена спаржа в оловянных сосудах ⁵² из Дамаска на шестой день. А ближайший пример [упадка] — это то, что во времена 'Адуд ад-Даулы почта из Фарса поступала через восемь дней.

Что касается Багдада в дни его расцвета, то мне в руки попала книга, описывающая происходившее в правление ал-Му'тадида би-ллах, да будет милосерден к нему Аллах, а это [описание города] после мятежа ал-Амина ⁵³, да благословит его Аллах, при котором был сожжен и разрушен весь центр Багдада, и остались безобразные руины. Я перевел книгу “Диковины Багдада Иракского”, сочиненную Йаздаджирдом ибн Махбандаром ⁵⁴ ал-Фариси для эмира верующих ал-Му'тадида би-ллах, да благословит его Аллах. Он говорит в ней: “Людей в Багдаде Иракском — великое множество, о чем [предшественники] не дали нам никаких сведений и никакого представления, ограничившись тем, что сказали: "Город, не похожий на все города, /19/ не было подобного ему в древние времена. В нем по крайней мере 200 тысяч бань, а [может быть], вдвое [болъше]. Мечетей и мастерских — столько же или вдвое больше". Если бы у них или у большинства из них потребовали доказательств и подтверждения [этому], они не дали бы авторитетного и достоверного ответа. Мы начинаем рассказ, опираясь на самые правдивые сведения и [пытаясь подойти] ближе всего к истине. Мы не будем повторять то, что они говорили о числе бань и утверждали о количестве жилищ, мечетей и мастерских, избавляя слушателей от преувеличения. Мы находим, что многие простые и знатные [люди] согласны с числом 200 тысяч бань, не больше. Иные говорили: "Нет, их 130 тысяч", а также: [29] "120 тысяч". Так считали аш-Шах ибн Микал ⁵⁵ и Тахир ибн-Мухаммад ат-Тахири ⁵⁶. И прежде и потом утверждали, что их (бань) то больше 100 тысяч, то меньше. Мы решили усреднить [эти цифры], чтобы не вызывать удивления, и сократили число бань до 60 тысяч, считая эту цифру наиболее вероятной. Мы взяли среднее число, на котором настаивали знатные люди, а именно 120 тысяч, и сократили наполовину, чтобы. [наши] расчеты выглядели пристойно, или правдоподобно. Далее мы представили, сколько работников необходимо каждой бане, чтобы она действовала, и нашли, что ей нужно шесть человек: казначей, распорядитель, истопник, уборщик, цирюльник и банщик. Зачастую баню обслуживало вдвое больше людей, но мы остановились на этом числе (шесть) как на наиболее правдоподобном. Если мы допустим, что число бань — 60 тысяч, то число обслуживавших их работников, цирюльников и банщиков — 360 тысяч. Затем, если мы предположим, тоже приблизительно, что на каждую баню [приходится] 200 жилищ ⁵⁷, по аналогии с положением, /20/ существовавшим на этот счет в городе эмира верующих ал-Мансура ⁵⁸, да благословит его Аллах, — а это 400 домов на каждую баню, — взяв как наиболее вероятную [цифру] половину этого количества, то произведение от числа домов, помноженного на число бань, [равно] 12 миллионам построек. Далее, мы установили, что в каждом жилище обитало 20 душ или на два-три человека меньше или больше. Нам нужно выбрать среднее число — справедливости ради и чтобы устранить сомнения. Мы сократили число 20 наполовину и прибавили два раза по три. Произведя все эти расчеты, мы, получили 16, взяли половину [этого], и стало 8 человек, мужчин и женщин, взрослых и детей. В итоге у нас [получилось] число тех, кто жил в этих домах, [равное] 96 миллионам” ⁵⁹.

Затем автор книги установил на этом основании соответственно, какое количество разного рода пищи, утвари и одежды потребляется этим числом людей. В подтверждение этого он приводит слова 'Убайдаллаха ат-Тахири ⁶⁰, которому передал Исхак ибн Ибрахим ал-Мус'аби ⁶¹, которому сообщили, что стоимость приготовлявшихся ежедневно турецких бобов в одной из двух частей Багдада [равнялась] 60 тысячам динаров, значит, во всем городе — 120 тысячам ⁶², — [это] помимо всего того, что он (автор) привел, подробно изложил, исследовал и суммировал.

Мы приводим эти общие сведения о положении Багдада, отступив от той цели, которую мы поставили, для того, чтобы не выглядело преувеличением то, что мы расскажем о резиденции халифов. Мне говорил мой дед Ибрахим ибн Хилал, что в правление My'изз ад-Даулы ⁶³ была произведена перепись бань. Их было 17 тысяч. Они удивились сокращению бань до этого [30] количества со времен ал-Муктадира би-ллах, да будет милоcтив к нему Аллах, которых тогда [насчитывалось] 27 тысяч В дни 'Адуд ад-Даулы они [также] были сосчитаны, их оказалось 5 тысяч с небольшим, а при Баха' ад-Дауле ⁶⁴ в 382 году (382/992-93 г.) — 1,5 тысячи с лишним. Сейчас ⁶⁵ — чуть больше 150 бань. Я был поражен различными сообщениями об этом, пока тому, что говорили в древности, у меня не оказалось подтверждения, которое [состоит] в том, чтобы взять [за основу] Баб /21/ ал-маратиб ⁶⁶, состоящий из 30 домов, заселенных после того, как жители покинули квартал, с 15 банями. Если так было в этих немногих домах, и число знати во времена ал-Му'тадида би-ллах, да будет милосерден к нему Аллах, [считать] не менее 50 тысяч человек — вазиры, чиновники, свита, асхабы, эмиры, военачальники (Куввад), шарифы ⁶⁷, судьи, шахиды ⁶⁸, тунна' ⁶⁹, купцы и богачи, — если мы примем такое число, как наиболее вероятное, и [примем, что] в каждом доме. по крайней мере одна баня, а во многих и несколько, если это высказывание достоверно, то этим устраняются прошлые сомнения. А [отсюда] следует, что слова тех, кто называл большую цифру, более вероятны, чем [слова] тех, кто называл меньшую. Разумеется, что для города, на реке которого, пересекающей его, — имеется в виду Тигр, — было три моста, может быть вполне правдоподобным упомянутое число жителей.

Рассказывал 'Али ибн 'Иса о бюджете государства, который он составил в 306 году (306/918-19 г.). Он скорбел [по поводу того], что [произошло] сокращение натуральных доходов и уменьшение денежных, что выпали оба священных города, Йемен, Барка, Шахразур, Самаган, Керман и Хорасан.

Сумма бюджета составляла: /22/ 14 829 840 динаров. О сумме издержек и специальных расходов он говорит:

“Затраты на [еду для] тюрок в кухнях для высших чинов и рядовых и в тех, что за пределами резиденции; на корм для скота, птиц и диких животных; ежедневные и ежемесячные [траты] на пребывание и разъезды по провинциям по [высочайшему] указу: в месяц — 44070 динаров; за 12 месяцев — 528 840 динаров.

Ежемесячное жалованье госпоже ⁷⁰, да укрепит Аллах ее [здоровье], эмирам ⁷¹, да возвеличит их Аллах; [расходы] на гарем, храни его Аллах, и слуг: в месяц — 61 930 динаров, за 12 месяцев — 743 196 динаров ⁷².

/23/ Вознаграждение конюхам за работу в конюшнях, паек регулярным войскам, стоимость лечения, жалованье тем, кто [состоит] при кладовых седел, и тому подобное. По [31] специальному указу с ними рассчитывались раз в 37 дней. В месяц — 8200 динаров; доля 30 дней [составляла].. (Текст испорчен. Издатель читает: ***); за 12 месяцев — 79 776 динаров.

Жалованье лодочникам, [обслуживавшим] лодку халифа и четыре дежурные лодки, [выплачивали] детям павших за веру, 30 дней — 102 динара; за 12 месяцев — 1280 динаров.

Содержание, полагающееся раз в 45 дней компаньонам и им подобным, — 503 811 (Текст, выделенный курсивом, испорчен. 503 811 — чтение издателя) динаров; доля 30 дней — 123 570 динаров; /24/ за 12 месяцев — 232 315 динаров.

Постоянные ежегодные расходы на покупку хищников, попон для лошадей, верблюжью мазь ⁷³, на одежду мухтасибам ⁷⁴, [служащим] в резиденции, и барабанщикам ⁷⁵, на корм для савадийских овец ⁷⁶, на награды пастухам, на покупку овец и эфиопских коров ⁷⁷, на корм для них и [их] содержание; на подарки комнатным слугам в каландас ⁷⁸; на траты на накрывание стола к двум праздникам ⁷⁹, на покупку жертвенных животных, лед; на то, что причитается начальнику полиции за вынос знамен /25/ в оба эти праздника; на покупку зеленого корма и сена, седел арканщикам, канатов для нижних барьеров (?) ⁸⁰ и сушеных грибов: 42 007 динаров.

То, что причитается каждый месяц, состоящий из 50 дней, внутренней охране [дворца], [пенсия] детям павших за веру, участникам церемоний в Нахийи Шафи ⁸¹, работающим в портняжных, оружейных и ковровых мастерских: 37 604 динара; доля 30 дней — 14 560 динаров; за 12 месяцев — 271 520 динаров.

Положенные расходы эмира верующих, да возвеличит его Аллах, на награды и подарки, из расчета [платежного] месяца, равного трем [календарным] месяцам: в месяц — 21000 динаров /26/ и за 12 месяцев — 252 000 динаров.

То, что причитается [самому] эмиру верующих, да укрепит его Аллах, на [приобретение] одежды и ковров, изготовленных в мастерских Ахваза, Тустара, Джахрама и Дарабджирда: 814 000 (Текст, выделенный курсивом, испорчен) динаров.

Сумма, [положенная] на непредвиденные расходы: в месяц — 16 530 динаров; за 12 месяцев — 178 940 динаров.

Сумма, расходуемая на строительство и ремонтные работы: 51 100 динаров [в год].

[Расходы] на ячмень, доставляемый из окрестностей. [Багдада] для корма лошадям: 16 855 динаров; вместе с платой носильщикам — 33 900 динаров.

Итого: /27/ 2 560 960 динаров” ⁸². У 'Али ибн 'Исы бывало, что [сумма] расходов превышала [32] [сумму] денег, полученных им для этого, на 1 436 476 дирхемов. Это была цель, к которой он стремился, и направление, по которому он шел ⁸³.

Рассказал 'Абдаррахман ибн 'Иса ⁸⁴: “Мне рассказал один из придворных, который сказал: "Вазир 'Али ибн 'Иса явился однажды в резиденцию в очень холодный неприемный день. [Об этом] стало известно ал-Муктадиру би-ллах, да будет милостив к нему Аллах, и он дал ему аудиенцию в одном из дворов, [сидя] на троне с непокрытой головой. Они беседовали делах, а когда [разговор] окончился, вазир спросил его: "О эмир верующих, ты появляешься в такое холодное утро в таком просторном дворе без головного убора, хотя люди в подобных случаях сидят в закрытых помещениях, надевают верхнее платье и греются у огня. Я считаю, что ты неумерен в употреблении горячих напитков и еды, обильной специями". Ал-Муктадир би-ллах, да благословит его Аллах, ответил: "Нет, клянусь Аллахом, я не делаю этого, не ем острой пищи. /28/ Мне добавляют только чуть-чуть мускуса в хушканандж ⁸⁵, который я ем по одной штуке раз в несколько дней". 'Али ибн 'Иса сказал ему: "О эмир верующих, я отпускаю каждый месяц из общей суммы кухонных расходов на покупку пряностей около 300 динаров". Оба замолчали. Ал-Муктадир би-ллах проявил недовольство, и 'Али ибн 'Иса пошел прочь, но когда он был [уже] на середине [двора], ал-Муктадир встал и велел ему вернуться. Когда тот вернулся, [халиф] сказал ему: "Я полагаю, ты сейчас отправишься и выскажешь свое мнение в присутствии управляющего кухней, изложишь, что произошло между нами по поводу специй, и отстранишь его [от должности]". — "Да будет так, о эмир верующих!" — воскликнул 'Али ибн 'Иса. Халиф засмеялся и промолвил: "Я предпочел бы, чтобы ты [этого] не делал. Может быть, эти динары уходят на нужды людей. Я не хочу отбирать их у них". — ,,Слушаю и повинуюсь", — ответил вазир"” ⁸⁶.

О доходах государства, существовавших во времена ар-Рашида ⁸⁷, да благословит его Аллах, ар-Раййан ибн ac-Салт говорил, что отец вазира Ибн Хани ал-Марвази ⁸⁸, катиб, возглавлявший диван ал-харадж, сказал, что в 179 году (179/795-96 г.) Йахйа ибн Халид ибн Бармак ⁸⁹ приказал ему подсчитать налог с провинций, сумма которого в серебре[составила] /29/ 338 910 000 дирхемов, или 5 830 000 динаров с лишним ⁹⁰. Во время войны ал-Амина в 198 году (198/813-14 г.) сгорели документы, и сумма того, что было собрано с областей ас-Савада, некоторых городов и районов востока и запада на 199 год (199/814-15 г.), [33] согласно заново составленному списку, учитывая стоимость [будущего] урожая в серебре, в пересчете золота на серебро, [составила] 416 922 000 дирхемов.

Рассказывал Исма'ил ибн Субайх ⁹¹: “Спросил меня однажды ар-Рашид о своих доходах. Я ответил: "873 миллиона дирхемов". Тогда он сказал: "Мне бы хотелось, чтобы ты дошел до банура". А банур — тысяча миллионов. Я возразил: "Аллах не даст мне увидеть это". Он засмеялся и сказал: "Неужели ты думаешь, что если человек имеет страстное желание, то это погубит его?" Я ответил: "Это не приходило мне на ум, но я хочу, чтобы у эмира верующих /30/ всегда было прибавление в деньгах и мирских благах". Он спросил: "А сколько денег было у моего отца?" — подразумевая ал-Мансура, да будет милосерден к нему Аллах. Я ответил: "У тебя больше, чем [было] у него, на 10 тысяч дирхемов"” ⁹².

Рассказал 'Али ибн 'Иса и 'Али... (Издатель считает, что в этом месте рукописи лакуна в лист или больше) наместники и правители, незаконно захватившие власть. И вот сборщики налогов в правление ар-Ради би-ллах ⁹³, да будет ему благословение Аллаха, решили определить и установить расходы на день, при условии урезания и сокращения, уменьшения и экономии, в 3000 динаров и выделяли ему (халифу) [эту сумму] из доходов, собранных за год с поместий в ас-Саваде, Васите, Басре, Мисре и аш-Шаме, хотя получали больше этого. Положение оставалось таким вплоть до правления ал-Мути' ⁹⁴, да благословит его Аллах, пока не расстроился порядок, пока не были незаконно отторгнуты Миср и аш-Шам ⁹⁵ и пока не была утрачена власть над большей частью [доходов с этих областей]. Рассказал мне 'Али ибн 'Абд ал-'Азиз ибн Хаджиб ан-Ну'ман ⁹⁶:

“Истинно, размер того, что поступало к ал-Мути', да благословит его Аллах, — 300 000 динаров, и к ат-Та'и' ⁹⁷ — близко к тому”.

(пер. И. Б. Михайловой)
Текст воспроизведен по изданию: Хилал ас-Саби. Установления и обычаи двора халифов. М. Наука. 1983.