LХV.
Всепресветлейшая, Державнейшая, Великая Государыня, Императрица и Самодержица Всероссийская Государыня Всемилостивейшая!
№ 42. Вашего Императорского Величества рескрипты № 25 и 26 удостоился чрез курьера сержанта Талызина исправно получить, на которое сим доношу, что принадлежит до двоекратного в неделю отправления моих всенижайших реляции, то после сына моего в пятый день генерал Еропкин отправлен, да и последующие по нем сколько беспрестанные марши, опасности от неприятеля и прочие неудобства допускали, — повелите Вашего Величества исполнять старался. Но, Всемилостивейшая Государыня, иногда, будучи в близости неприятеля, как разобрание канцелярии, так и отправление курьера великой опасности подвержены. И для того порядочное по сему пункту исполнение учинено быть не могло, в чем прошу отпущения. Елико касается до занятия городов Кроссена и Франкфурта, то хотя я и надеялся явившиеся после Пальцигской баталии в лошадях и повозках недостатки наградить и исправить, також не малую денежную и хлебную контрибуцию достать, однако в самом деле не возможность оказалась, ибо как из Кроссена, так и из Франкфурта наипожиточнейшие обыватели в Берлин, Штетин и Кюстрин ретировались и лучшее свое имение благовременно вывезти успели. Итак, сколько чего по ныне от всех завоеванных мест [174] контрибуция так провиантом, так деньгами и лошадьми взято, оное из прежде отправленных и при сем приложенной ведомости усмотреть изволите; а более по человечеству казалось достать невозможно (В ведомости не оказалось. Д. М.).
О соблюдении наистрожайшей при армии дисциплины повседневными приказами хотя и подтверждается, однако, к крайнему моему сожалению, ни строгостью, ни угрозами, беспорядки прекращены быть не могут; ибо не только казаки, но от большей части — извощики, фурлейты и холопы в грабежах и разорениях участники. А сверх того по близости польской границы примечено, что и польская одна шайка, переодевшись в казацкое платье, под именем казаков, тож грабит и разоряет, умалчивая о том, что находящаяся в близости три не малые армии сколько земле и без того в тягость приходить.
Генерал-майору князю Волконскому Вашего Величества милость и благоволение объявлены.
О контрибуции выше сего обстоятельно донесено, что по причине разбежавшихся обывателей ожиданного успеха получить не можно было.
Армия Вашего Величества, за Божьею помощью, по ныне в пропитании никакого недостатка не претерпела, ибо питалась найденным в земле хлебом; а с нескольких же дней и от генерала князя Меншикова небольшие транспорты к армии приходить стали. А ежелиб помянутый князь по моему ордеру отпустил было полковника Маслова со мною из Познани, то в собрании контрибуции конечно более успеха получил бы; ибо оный, находясь сначала войны при армии, больше других обряды здешних земель и уловку в выписывании и собирании контрибуции знает.
Что принадлежите до соединения с Лаудоновым корпусом и до прочих потому с генералом Гаддиком и генералом Дауном переписке и свидании, то Ваше Императорское Величество из прежних и нынешних моих о том доношении усмотреть изволили, что операции так учреждались, как оныя к достижению Высочайшего намерения Вашего Императорского Величества за наилучшее, с соглашенным планом за наисходственное и с благосостоянием армии за надежнейшее мною признавалось. Но, Всемилостивейшая Государыня, король Пруссией с разбитою армиею по ныне в
[175] близости нас стоить и, по известиям, собиранием отвсюду гарнизонов и подвозом из Берлина и Штетина больших пушек усиливается и конечно по усилении — или с принцем Генрихом соединиться старание приложить, или нас атаковать паки вознамерится, и буде как слух носится, Его Величество несколько войск в Саксонию деташировал, то тамошние успехи остановит, а нас, буде не позахочет атаковать, в марше беспрестанно беспокоить и изнурить может. Я о сем генералу графу Дауну вчерась письменно сообщал и не возможность долее здесь за недостатком фуража с армиею пробыть ему изъяснил, как Ваше Императорское Величество из приложенной при сем копии усмотреть изволите; но какой от него ответь получу о том донести не премину.Генералу барону Лаудону и генералу Гаддику, по прибытии их к армии и состоянии в моей команде, — все принадлежащий характеру и персональному их достоинству отличности, да и войско их, особливо же Лаудонову корпусу, возможные выгодности оказываны
Фельдмаршала графа Дауна я довольно побуждал, чтобы он с своей стороны никакого случая не упускал утеснять короля Прусского; особливо-ж по толиком от армии Вашего Величества разбитию, а по усмотрению и решительную ему дать баталии. Но он на сие отважиться прежде за полезно не признает как по занятии уже Дрездена, почитая интересом наиполезнейшим — не отдаляется от Силезии, дабы тем способнее было благовременно винтер-квартиры взятием Нейсе и Брига обнадежить.
Напоследи (?) я, по рабской моей должности и верности, всеудобовымышленные старания и попечения употребить не премину о соблюдении победоносного Вашего Величества войска, в силу данных мне наставительных указов; но по переменившимся обстоятельствам и по нынешнему короля Прусского с армиею положением победоносное Вашего Императорского Величества войско еще атаки подвержено быть видится, которая буде до предприятия отсюда похода в Силезию не последует, то, при выступлении в марш, арьергард вседневному нападению неприятельскому и беспрестанному беспокойству подвержен. А когда отсюда прямо к Губену с армиею пойду, то у неприятеля целый марш выиграю и к австрийской армии сближусь. Следовательно, настоящая от нападения неприятельских опасность отвращена и армия для лошадей более корма получила-б.
По второй, № 26, — Вашего Императорского Величества милости пожалованием всей на баталии 12 числа прошлого месяца бывшей [176] армии: а именно, сержантам, унтер-офицерам, капралам и рядовым и всем нерегулярным командам за их храбрые поступки и безмолвное послушание, не в зачет третного жалованья, — объявлена; но в рассуждение невеликого числа контрибуционнных при армии денег, по которой причини, в силу Вашего Императорского Величества указа, еще ни генералитету ниже штаб и обер-офицерам пожалованные порционные деньги не производятся. К генералу, Пруссии губернатору, Корфу отписать не премину, для доставления к армии из наложенной вновь на Пруссию контрибуции надлежащей суммы, дабы тем скорее победное Вашего Императорского Величества Всевысочайшею воинство милостью обрадовать можно было.
Граф Петр Салтыков,
При Франкфурте на Одере.