1

Библиотека сайта XIII век

I. Избрание на патриаршество Феофилакта

(Время патриаршества 6.11.933—27.11.956 г.).

Избрание патриархом Феофилакта занимает видное место во внутренней истории Византии при императоре Романе Лакапене, как факт явного цезарепапизма, факт наиболее грубого вмешательства Романа в дела церкви с нарушением церковных обычаев и канонов. Византийская церковь и ее глава — патриарх Константинополя играли большую роль в политической истории. Понятно поэтому, что ни к одному избранию на патриаршество византийские императоры не относились безразлично; понятно поэтому и то, что Роман хотел поставить и поставил в патриархи своего сына — евнуха. Феофилакта.

Еще в детстве Феофилакту была предназначена духовная карьера, Трифона только терпели на патриаршестве, пока Феофилакт не достигнет совершеннолетия, т. е. 16-летнего возраста: mecriV an eiV metron hlikiaV jJash QeojulaktoV o tou Rwmanou uioV on emellon patriarchn ceirotonein KwnstantinoupolewV . Замыслы Романа, хотя и имели уже прецедент в избрании патриархом Стефана, брата Льва VI (886—893), встретили, однако, сопротивление со стороны большой части духовенства. На стороне Романа, во главе противной партии, стоял самый видный и влиятельный представитель духовенства — Арефа, архиепископ Кесарийский, первый по патриархе. И на этот раз в политической борьбе он был на стороне императора, как и раньше в склоке, возникшей вокруг четвертого брака императора Льва VI. В письме к митрополиту Ефеса Григорию,— а митрополит Ефеса в церковном ранге занимал второе место после патриарха и совместно с архиепископом Кесарийским должен был руководить выборами, — Арефа всеми средствами ведет пропаганду за избрание Феофилакта: „Я подаю голос, — начинает он письмо, — за избрание кира Феофилакта..., чтобы он, воспитываемый и выдвигаемый патриаршими добродетелями, в определенное ему богом время взял на себя патриаршую честь и хиротонию (Ton kurion Qeofilakton ... yhjizomai eiV patriarchn, anatrejomenon kai anagomenon patriarcikaiV aretaiV proV tw kairw tw ojeilomenw autw upo kuriou tou Qeou upodexasJai auton thn patriarcikhn timhn kai xeirotonian); [237] другими словами, Арефа выражал заветную мысль императора и знал, что подрастающий Феофилакт, тогда уже патриарший иподиакон и синкелл, воспитывается для занятия патриаршего престола.

Выясненная письмом к Григорию партийная позиция Арефы в отношении Феофилакта дает возможность установить участие Арефы в коварном низложении патриарха Трифона. Когда, по достижении Феофилактэм совершеннолетия, предложили Трифону отказаться от патриаршества, а он не согласился, то к нему, прикинувшись другом, обратился архиепископ Кесарийский (O KaisareiaV ; по Зонаре, QeojahnV o KaisarioV по Глике, o KaisareiaV QeojanhV по Кедрину) и разъяснил ему, что единственным основанием для низложения могут быть слухи о малограмотности Трифона, и посоветовал Трифону в присутствии собора дать полную патриаршую подпись. Когда же тот это сделал и попросил первопрестольного (т. е. архиепископа Кесарии) показать подпись императору, первопрестольный приделал к подписи грамоту об отречении. Так был устранен Трифон. Участие архиепископа Кесарии в подлоге не подлежит сомнению, но в это время архиепископом Кесарии продолжал быть Арефа (см. письмо к Григорию Ефесскому). Но тут возникает затруднение, как согласовать имя Феофана с именем Арефы. Нужно считать имя Феофана вторым именем Арефы, принятым в монашестве (см. еще об этом ниже в примечаниях к апологетику, 70—72). И не какому-нибудь Феофану, а всего вероятнее, Арефе принадлежало прозвище coirinoV, сообщенное Гликой и Кедрином: оно исходило от врагов Арефы, которого современники основательно считали сторонником многобрачия; это прозвище могло быть также ответом противников Арефы на памфлет против Хиросфакта (см. Византийский сборник, 1945, стр. 236—241). Намерение Романа сделать патриархом Феофилакта встретило отпор. Хотя некоторые писатели и сообщают нам, что после низложения Трифона, исключительно за несовершеннолетием Феофилакта, патриарший престол пустовал в течение семнадцати месяцев — с 931 по 933 г., но так как Трифон был удален единственно для того, чтобы предоставить место Феофилакту, то мы должны объяснять перерыв в замещении престола длительной борьбой церковных партий, причем Роману пришлось обратиться за содействием к римскому папе Иоанну XI (см. Theoph. Cont. 421, 422; topothphtwn ek RwmhV anelJontwn kai tomon sunodikon epijeromenwn peri tou autou ceirotoniaV diagoreuonta oi kai patriarcikw Jronw touton enidrusan, a также Cedr. II, 313—315; Leo Gramm. 322; Symeon Mag. Ann., 745). [238] Об этой же задержке в выборах заключаем мы на основании письма Арефы к Григорию, что он (Арефа) держится неизменно своего мнения о патриаршестве Феофилакта, и после многих споров (kai meta polla). Во всяком случае хиротония Феофилакта состоялась 6 февраля 933 г. (Чин этой хиротонии записан Константином, De caerem. II, с. 38). На патриаршем престоле Феофилакт был послушным орудием своего отца и даже после низложения Романа в 944 г. занимался интригами с целью восстановить на царство Романа. Самого же патриарха церковные дела занимали мало, его страстью были лошади. Ради конюшен патриарх оставлял церковную службу, ездил верхом, душил лошадей духами и погиб от ушиба при падении с лошади. Что же касается Арефы, то Феофилакт плохо вознаградил его за хлопоты по избранию: карьера Арефы кончается в первые годы патриаршества Феофилакта. Интересно, наконец, отметить, что в одном месяцеслове, составленном вскоре после смерти Феофилакта (рукопись Московского исторического музея № 4, XII в.), под 27 февраля отмечается, правда, mhnmh этого патриарха, но без всяких титулов agioV или osioV, а просто: mnhmh Qeojulaktou patriarcou KwnstantinopolewV (f. 278).

Новые материалы об избрании патриархов, и в частности об избрании Феофилакта, дает письмо Арефы к Григорию Ефесскому.

Проф. И. И. Соколов в работе "Избрание патриархов в Византии с половины IX до половины XV в. (843—1453)" (Христ. чтение, 1907, март — июнь) устанавливает следующие акты избрания:

1. Предварительный акт — указание кандидатов.

2. eklogh — выбор трех кандидатов на соборе епископов.

3. Избрание императором из трех одного.

4. Малое извещение (ответ кандидату).

5. Великое извещение (наречение).

6. ProblhsiV — обряд возведения царем в патриаршее достоинство.

7. Хиротония.

8. Интронизация.

9. Обращение нового патриарха с соборным посланием к другим патриархам.

Приведем анализ, сделанный Соколовым относительно второго и третьего основных актов избрания.

Избрание кандидатов происходит на соборе митрополитов. Собор происходит по распоряжению императора и включает всех архиереев, находящихся во время собора в Константинополе, но не менее 12 человек. Производство голосования на соборе принадлежит [239] исключительно митрополитам. Открытому голосованию (yhjoV) предшествует обсуждение (dokimasia). Председательствует на соборе или первопрестольный архиепископ Кесарии, или митрополит Ефеса. О предизбранных кандидатах доводят до сведения императора, который из трех избирает одного. Но императору принадлежит право отвести всех указанных собором и выставить своего. О формуле императорской воли: egw ton o deia Jelw genesJai (Const. De caerem., p. 564)¹. Но с этим императорским ставленником собор мог и не согласиться, в таком случае начиналась борьба между императором и членами собора.

Соколов утверждает, что избрание патриархов происходило единообразно, и приводит везде мысль об осуществлении на практике идеи симфонии: согласия между светской — императорской, и церковной властью; Соколов вовсе устраняет участие народа в избрании патриархов, напротив, ссылаясь на Epanagoge, 77; Basil., 1. III, t. 1, h и Prochiron, 248, утверждает участие народа в избрании епископов.

Случаи избрания патриархов, когда панорики говорят прямо об участии народа, именно избрание патриархом Константина Лихуды, 1059 г. и Геннадия Схолария, 1453 г., Соколов считает исключением, вызванным специфическими условиями.

Против единообразия в порядке избрания патриархов, против симфонии светской и духовных властей в процессе избрания, и особенно против устранения народа в избрании константинопольского патриарха убедительно говорит, по крайней мере для первой половины X в., письмо Арефы к Григорию Ефесскому.

Григорий был сторонником народного избрания, Арефа стремился до крайности ограничить народную волю, чтобы Феофилакт без борьбы и осложнений получил патриарший престол.

Арефа называет своего принципиального противника в методе избрания хитрым и изворотливым (peridexioV kai agcistrojoV), себя же характеризует человеком вообще медлительным и малоподвижным, но на все благое по милости божьей готовым и быстрым (tauta soi ... braduV kai doskinhtoV ArejaV ecwn men eiV aei Jeou cariti to eiV aitan crhston etoimon kai eukinhton). В данном случае to eiV apan crhston у Арефы — введение такой формы голосования, которая провела бы без хлопот на патриаршество Феофилакта. Есть основание думать, что Григорий принадлежал к противной Арефе партии. К тому же самому Григорию адресовано письмо Арефы о привлечении [240] к церковному суду епископа Евфимия, участника борьбы Византии с болгарами.²

Позиция Григория, как упорного сторонника привлечения народа к избранию патриархов, выступает отчетливо; Арефа разоблачает в следующих словах его "странный либерализм" — Jaumasti eleujeria: "Ты выставил себя, как некий крепкий акрополь, или священный якорь, или, сверх того, тебе показалось, что ты понесешь на себе это странное, разумею свободу, посвящая себя христовой церкви, лишь бы не поработиться кандидатам" (wV ocuran tina proubalou akropolin h kai ieran agkuran h kai to Jaumasion apoisesJai edoxaV thn eleuJerian dhJen th tou Cristou mnwmeroV ekklhsia ek tou mh upoyhjoiV katadoulousJai). Что эта церковная свобода Григория — есть свобода выборов, при которой выставляются внезапные кандидаты и тут же избираются, ясно из следующего письма: "Или ты не понимаешь, что эта твоя странная свобода привносит гибель в дела священства — охлодулию вместе с бесчинством: дано ведь каждому право при самочинном выдвижении подавать голос не за одного единственного кандидата, прежде намеченного с уверенностью и по достоинству, но за всякого, к кому кто дружески расположен и кто опирается при внезапном выдвижении на бунтующее мнение" (h ouk aisJanh wV h Jaumasth sou auth eleuJeria oclodoulian sun ataxia toiV ieratikoiV pragmasi pareisjJeirei ekastw gar dedomenou autonomw proJesei mh proV ena ton ep adeiaV axiwV hjwrismenon suntateuJunein thn yhjon alla proV on thV oiceiwV ecei tw thV proagwghV aijnidiw proV kainotomon gnwmhn epirrwnumenoV ). Арефа разъясняет, что при свободных выборах побеждается произволом толпы "то, что было согласовано и решено", и "многоголовая свобода" принуждает к согласию насилием даже самых рассудительных, что в свободных выборах действуют происки беспринципных (twn asthriktwn thn spoudarcian). Борясь с народным избранием, Арефа напоминает Григорию скандальные случаи из прошлого: избрание в Александрии Ахиллы и Александра после мученической кончины Петра, погибшего во время мелитианских споров в начале IV в.; события 342 г., когда после Александра Византийского соперничали Павел и Македоний. В этом году, по Сократу (II, 12) и Сотомену (II, 17), взбунтовавшейся чернью был убит даже magister militum, а при интронизации Македония в церкви погибло от меча и давки до 3150 человек; события в Сирийской Антиохии после Флавиана (умер в 404 г.). Но особенный страх внушают Арефе недавние происшествия: честолюбивое избрание Стефана, которое, как уверен [241] Арефа, повторится при свободном участии народа в выборах Феофилакта. Арефа поэтому предлагает Григорию построить избирательный процесс иначе: лишить народ права выдвижения кандидатов и представить ему только на утверждение уже предизбранное и проверенное лицо — т. е. Феофилакта (proV ena ton ep adeiaV axiwV hjurismenwn sugkateuJunein thn yhjon). Достойные люди, уверен Аэефа, конечно, поддержат того, кого они уже предназначили к иерархическому посту (autouV te gaxiwV anacesJai thV epojeilomenhV parciaV brabeuein), а "беспечальное и своевременное предизбрание устранит при голосовании вражду и безрассудство толпы" (tw thV etoimothtoV atalaipwrw thV ote kairoV autwn prosagwghV thn twn pollwn erida kai doxomanian diaskedazein to gar eiV ekloghn prosjudeumenon arghn apelegcei twn asthriktwn thn spoudarcian).

Арефа ссылается на прецедент подобных выборов еще и до избрания Стефана (epeidh de kai pro Stejanou par hmwn exetelesJh). Свободу избрания хотел бы Арефа погрузить в пропасти забвения (lhjhV amkurwJhnai buJoiV). Основание к преобразованию выборов он находит в том, что свободное избрание народом нигде не обосновано в каноническом праве, но покоится исключительно на обычае и поэтому может не считаться установленным, хотя и практикуется (tou ex agrajou thV projaseuV ouk anamenontoV). Сущность своего рассуждения о преобразовании выборов Арефа выразил в таком воззвании к Григорию: "Да не возобновим мы опять вреда той практики, уже погибшей, или существующей, действующей или минувшей, — все равно, но предоставим таким образом померкнуть в пропасти забвения существующее и пребывающее, так как оно могло бы не быть существующим по причине того, что происходит не из письменного источника".

В практике избрания патриарха, таким образом, вопреки мнению Соколова, в X в. народ принимал участие. Ему принадлежало слово после того, как митрополиты на соборе обсудили своих кандидатов и согласовали их с мнением императора. Утвердить нужное лицо во время народного голосования можно было только при опытном и умелом ведении дела, но почти всегда на практике возникали недоразумения и беспорядки. Нельзя сказать, чтобы соборы, особенно 7-й, не пытались ограничить вмешательство народа, но эти ограничения трудно было провести в жизнь — с константинопольской чернью приходилось считаться. Попытки Арефы преобразовать избирательный процесс ради Феофилакта показывают нам, как много было опасений за нормальный ход дела при голосовании и какое сопротивление вызвало в народе, руководимом оппозицией Роману, грубое вмешательство Романа в дела церкви.

Комментарии

1. Д. Ф. Беляев. Byzantina, II, 15, стр. 250—251.

2. Опубликовано С. П. Шестаковым в Byzantinoslavica, I (1929), стр. 161—163.

Текст воспроизведен по изданию: Письма Арефы // Византийский временник. Т. 1 (26). 1947.