К ГЛАВЕ XVI
К § 1
В главе «О свиноторговцах» речь идет о тех, кто покупает, закалывает свиней и торгует свининой, а также и о торговцах свиньями (coiremporoi). В ней указывается на существование двух корпораций — мясников, торгующих свининой (§ 1), и свиноторговцев (§ 3). Но основные положения главы касаются именно свиноторговцев. Однако Штёкле (Sloeckle, Zuenfte, S. 43) и Зорас (Zoras, Corporalioni, pp. 195, 196) относят термин coiremporoi к мясникам. Христофилопулос считает это неправильным. Мы полагаем, что § 2 и 4 неопровержимо свидетельствуют, что имеются в виду разные профессии, разные корпорации. В IV—V вв. снабжение Рима свининой возлагалось на членов корпорации suarii, которые и доставляли в город стада свиней. Лица, входившие в корпорацию, в принудительном порядке выполняли литургию. В случае если suarius бросал свое дело, его лишали имущества, которое затем переходило корпорации. Корпорация имела в своей собственности fundi, praedia, corpora obnoxia (Cod. Theod., XIV, 4, 5, — 389a; XIV, 4, 8 — 408a; Cod. Just., XI, 17). При императоре Феодосии I другой подобной корпорации — «порцинариям» (торговцам свининой) предоставлялась льгота: они освобождались от munera sordida (Cod. Just., XI, 17, 1). Свиноторговцы подчинялись префекту города. Корпорация свиноторговцев существовала и в IX—X вв., но члены ее уже не выполняли в принудительном порядке литургию; они из торговли свиньями извлекали для себя немалую выгоду, так как свинина для греков была одним из основных продуктов питания. Корпорация coiremporwn объединяла торговцев-предпринимателей, в нее, возможно, входили и собственники пригородных проастиев.К § 2
Эта статья предусматривает строгий контроль над торговлей свиньями и свининой. Власти столицы, обеспокоенные состоянием цен на свинину, повышение которых могло вызвать острое недовольство населения, требовали, чтобы торговля производилась лишь в указанном месте. Это, несомненно, облегчало им и взимание торговых пошлин. В статье не говорится об установлении цен на рынке, но, по всей вероятности, § 2 главы о макеляриях относился также и к торговцам свининой.
... Поднимают цены... О каких «ценах» идет речь? Ведь о нормировании цен на живой скот в Книге Эпарха вообще нет ни слова. Очевидно, статья имеет в виду попытки «взвинчивания цен» (свиноторговцы старались договориться между собой относительно цен, что было запрещено законами Зенона — 483 г. и 122-й новеллой Юстиниана).
К § 3
Старшины, протостаты (prwtostatai) — первые в корпорации после проэстотов, возглавлявших корпорации.Протостаты свиноторговцев сообщали о численности пригнанных в город свиней, чтобы потом можно было проверить, соответствуют ли эти данные количеству голов скота, выставленного для продажи на площади Тавра.
Метапраты — перекупщики, нарушители монополии корпорации. Николь их приравнивает к салдамариям, но без оснований (см. ст. XII, 4: метапрат — безусловно, нелегальный перекупщик). Миквицу (Mickwitz, Zuenfle, S. 219) непонятно, каким образом перекупщики свиней извлекали прибыль, если свиноторговцы имели возможность продавать свиней непосредственно мясникам. Но исследователь не учитывает, что цены на живой скот не были установлены. Перекупщики могли перехватывать скот у крестьян и, договариваясь друг с другом, поднимать цены на рынке. Миквиц (Mickwitz, Zuenfte, S. 200 f.) считает также, что эпарх устанавливал «твердую цену» на мясо, что было невыгодно мясникам. Эти правительственные меры принимались в интересах населения, но рынок при торговле но определенным ценам, по всей вероятности, не мог удовлетворить спроса. Таким образом, по Миквицу, в Константинополе господствовал хронический недостаток мяса на рынке и спекулятивная тайная продажа его, т. е. наряду с продажей по твердым ценам существовал «черный рынок». Однако это предположение необходимо решительно отвергнуть. В статье XVI, 5 говорится о запрете делать запасы мяса в спекулятивных целях, на случай недостатка (endeia) его на рынке. Если признать мнение Миквица правильным, тогда становится непонятным, о каком «недостатке мяса» идет речь в статье XVI, 5. Очевидно, постоянного недостатка этого товара в Константинополе не было. Указание на то, что выгодно было продавать мясо тайно, объясняется попытками избежать уплаты установленных сборов и «взвинтить» цены на рынке.К § 4
Кукулес (Koukules, Bios, vol. II, 1, p. 202), присоединяясь к Миквицу (Mickwitz, Zuеnfte, S. 220), считает, что, согласно настоящей статье, торговцы свиным мясом тайно продавали свой товар «по вольной цене» архонтам. В данном случае мы видим своеобразную попытку динатов усилить свою частную власть и создать клиентуру в городе, а также через агентов-свиноторговцев устраивать торжища в собственных дворах и продавать принадлежащие им стада, уклоняясь от учета я платы рыночных пошлин.
Архонтские дома. Почему Книга Эпарха говорит только об архонтских домах? Есть мнение, что под ними подразумеваются вообще дома крупных собственников. Однако в некоторых статьях архонтские дома противопоставляются домам «прочих лиц». По нашему мнению, выделение архонтских домов можно объяснить так: городской эпарх имел полную административную власть над всеми домами, даже самых богатых лиц. Но, когда дело касалось архонтов, видных сановников других ведомств и придворных, всякое вторжение эпарха вызывало междуведомственные трения; фактически для архонтов делалось исключение из общего правила, и они были гарантированы от административного вмешательства служащих городского эпарха.
К § 6
Свиноторговцы, как следует из этой статьи, взвешивали свиней при помощи кампана. Требование иметь клейменый кампан, нужно полагать, предъявлялось вообще ко всем торговцам.
В Книге Эпарха говорится только о продаже скота, свиней, но ничего не сказано о продаже птицы (кур, гусей). В папирусах упоминаются продавцы гусей.
К ГЛАВЕ XVII
Под рыботорговцами (icJuopratai) разумеются те, которые покупают рыбу на море у рыбаков, привозят ее в город на кораблях и продают на рынке.К § 1
Большие камары — главный рыбный рынок, где рыботорговцы торговали в особых лавках-рядах подвального типа. Собственно слово «камара» означает помещение под сводом, иногда придел к главному помещению, а также подвал под сводом. У Константина Багрянородного неоднократно встречается этот термин в значении приделов и сводов над окнами (Vogt, Le livre de сereтоп, I). У русских путешественников «камара» — ниша для икон в храме («Хождение Стефана Новгородского», — М. И. Сперанский, Из старинной новгородской литературы, Л., 1934, стр. 140). В данном месте Книги Эпарха «камара» — подвал под сводом; в таком значении это слово, возможно, употреблено и в статье XXII, 4. В Василиках упоминаются подобные подвальные камары — склады продуктов (Bas., XVI, 8, 15, schol. 1).
Рыбные ряды помещались, может быть, там, где теперь рыбный рынок («балык-базар»), у Золотого Рога, на европейской стороне Стамбула, недалеко от порта Неориои. Но, по сведениям агиографии, рыбу продавали и на площади Тавра («Житие Андрея» en Krisei — PG, vol. CXV, col. 1109, 1128: Synaxarium, col. 151—152).Можно полагать, что рыботорговцы продавали рыбу в камарах, а местные рыбаки — на площади Тавра. Согласно законодательству, каждый рыбак имел право продавать свою рыбу; перепродажа строго регулировалась. По Василикам (Bas., vol. VII, LIU, 6, 7), всякий рыбак мог сам (или через торговых посредников) продавать собственный улов, но никто не смел принуждать его привозить для продажи рыбу в город (ср. Dig., 50, 11, 2).
Окрестности Константинополя издавна славились обилием рыбы. Тацит сообщает: «Византии имеет плодородную почву, обильное рыбой море, так как несметное число рыбы, выходя из Понта и испугавшись наискось лежащих подводных скал, бросается в изгибы другого берега и относится к гаваням Византия» (Tacitus, Annales, XII, 63).
Обращаем внимание, что, по Книге Эпарха, Константинополь удовлетворялся рыбой местного улова, с побережья Пропонтиды. Источник не содержит данных о привозной рыбе, тогда как известно, что в дальнейшем торговля рыбой в столице была сосредоточена в руках иностранцев. В XII в. в Константинополе были рыбные ряды — галереи генуэзских рыботорговцев, embolum de Copavia (Копа на р. Кубани — центр пластования рыбы и производства икры).
Улов зависел от времени года, так как рыба периодически проходила через проливы (Mickwitz, Zuеnfte, S. 220). Поэтому, чтобы сохранить рыботорговцу 8,3 % прибыли, надо было часто пересматривать продажные цены.
В Книге Эпарха говорится только о рыботорговцах. О рыбаках можно судить, лишь сопоставляя данные этого источника с новеллами Льва VI о рыбном промысле (Nov. Leon., 57, 102—104). В них упоминаются рыболовецкие товарищества, в которые вступали собственники земельных участков, примыкающих к морю. Лев VI выдвигал положение о выгодности артелей для рыбаков, причем требовал даже принудительного их объединения. Такие товарищества-артели устраивали свои причалы — epocai — и устанавливали там систему сетей для ловли рыбы. Объяснение слова epoch см. у Кукулеса ('Ek tou alieutikou biou twn Buzantinwn. ЕЕВS, т. 18, c. 34). Согласно обычаю, узаконенному 57-й новеллой Льва VI, epocai должны были отстоять друг от друга на 365 шагов. Эта новелла имела силу и в дальнейшем: Михаил Пселл переложил ее в своем стихотворном руководстве по действующему праву (Psell. Synopsis, 851—857). Прежде доход от продажи рыбы по традиции распределялся пропорционально величине земельного участка члена товарищества. Лев VI изменил существовавший порядок: теперь доход от улова рыбы распределялся равномерно между членами товарищества, независимо от размеров их земельных участков (так как, говорит новелла, делится доход не от земли, а от моря). Законодатель подразумевает мелких землевладельцев (до ста сажен) и, можно полагать, не касается архонтов и динатов, которые имели возможность организовать рыбную ловлю, не вступая в товарищества. Смысл новеллы ясен: константинопольским рыботорговцам выгоднее было иметь дело с мелкими рыболовецкими товариществами, а не с хозяйством крупного предприятия, которое стало бы диктовать цену.По документам города Зары нам известна славянская артель рыбаков. Эти piscatores seu gripatores ловили рыбу сообща и делили ее между членами артели. Иногда корпорации рыбаков состояли из нобилей, бравших у общин улов на откуп («Codex diplomat. Regni Croatii Dalmatiae et Slavoniae», 1874, pp. 95,116).
Нужно отметить, что постановления о регулировании цен касались только продажи рыбы в городских камарах. Уровень цен на рыбу как на один из основных продуктов питания городской бедноты, конечно, не мог не тревожить эпарха, отвечавшего за сохранение спокойствия среди населения. Процент прибыли 8 1/3 при быстром обороте был, можно считать, довольно высоким. Если следовать буквально тексту § 1 и 3, то из этой прибыли нужно еще вычесть четыре фолла на номисму. Таким образом, чистый доход продавца в камарах был равен 20 фоллам на номисму, или 6,9 %.Регулирование цен на рынке было старинной традицией. Еще в IV в. торговые корпорации в византийском Египте должны были сообщать правителям провинций о ценах на рынке (Рар. Оху.,85, 338; PSI, 202). Миквиц (Mickwitz, Zuеnfte, S. 181) полагает, что причиной тому была инфляция, однако в Книге Эпарха ясно отмечается регулирование цен на продукты массового питания вообще.
К § 2
Рыботорговцы имели право продавать только свежую рыбу. Монополия на продажу копченой рыбы принадлежала салдамариям. Копчением и заготовкой рыбы впрок занимались tariceutai. Соленая и копченая рыба была пищей бедноты, свежая — любимым блюдом константинопольской знати. Самые богатые люди покупали «белую рыбу» (leukouV, asproyara), сведения об улове которой нужно было давать эпарху ежедневно. Об этой рыбе восторженно пишет Михаил Пселл (Mesaiwnikh BiblioJhkh, V, c. 34В). О рыбных блюдах и сортах рыб, продававшихся в Константиноноле, см. в работе Кукулеса (ЕЕВS, 1941, c. 53—60).К § 3
О контроле за рыбной ловлей см. новеллы Льва VI — 57, 102—104.
Скалы. В Bas., LV, 2, 19 и JGR, V, 388 это слово означает «лестница», «крыльцо»: «скалу приставлять к общей стене я имею право, ибо она может быть удалена». В данном случае под «скалой» можно разуметь пристань (возможно, смолами и дамбами), специально приспособленную для принятия рыболовецких кораблей (об устройстве пристани см. Виртувий, Об архитектуре, V, 12; ср. Н. Kahane,— «Byz-neugriech. Jahrb», 16, 1940, Ss. 33—58). Термин «скала» часто встречается в поздне-византийских актах (Dolger, Schatzkamm., § 9, 41; 66, 7, 30, 155).
Согласно Книге Эпарха и новеллам Льва VI, скалы находились в руках мелких собственников и рыболовецких артелей. Существовали скалы и крупных собственников, скалой называлась даже императорская гавань Буколеон (R. Guilland, — ВЗ, XI, 2, р. 188). Много скал принадлежало монастырям. В правление Михаила Парапинака (1071—1078) была сделана попытка конфисковать все монастырские скалы (Attaliotae, р. 277). Постановление, изданное Михаилом VII, было отменено Никифором Вотаниатом в 1078 г.
... Не должны отправляться к эпохам... Можно полагать, что весь берег Пропонтиды был усеян мелкими земельными участками рыбаков, артели которых имели эпохи, находившиеся на близком расстоянии друг от друга. 56-я новелла Льва VI укрепляла положение владельцев приморских земельных участков. Она гласила: если владельцы приморских земельных участков полностью выплачивают налоги, они имеют исключительное право на ловлю рыбы в прилежащей части моря. Право хозяина на примыкающую к его владению часть моря так же непреложно, как на суше право хозяина дома. Это постановление отменяло положение Василик (Bas., LIII, 6): «Некоторые лица, согласно существующему обычаю, не разрешают заниматься рыбной ловлей против своих домов (в той части моря, которая омывает их участок); это запрещено. Я могу препятствовать рыбной ловле только в отведенной мне пристани (лимен)». «Лимен есть залив с причалом, который называется также статионом» (JGR, vol. V, p. 589).
...Чтобы не дробилась торговля. В тех же примерно выражениях Книга Эпарха говорит о метаксе («чтобы шелк-сырец не распылялся по слишком мелким партиям», — ст. VII, 5). Нужно отметить, что, согласно данной статье, рыботорговцы имели корабли для доставки рыбы, являвшиеся собственностью корпорации. Нигде не сказано о плате хозяину корабля за провоз рыбы, иначе в стоимость рыбы входила бы и стоимость перевоза. Таким кораблем командовал выборный простат (ср. А. П. Каждан, Деревня и город в Византии IX—X вв., М., 1960, стр. 322).
Рыбаки тоже имели свои судна, вероятно обыкновенные рыбацкие лодки («сандалии»), которые принадлежали нескольким лицам. Лодки облагались налогом (Doеlger, Schatzkamm., §9).
Простаты были на каждом корабле, который отправлялся для закупки улова рыбы. Такой простат получал по 2 фолла с номисмы проданной рыбы. Рыботорговцы, о которых говорится в данной статье, не торговцы в камарах, а лица, специально занимавшиеся закупкой рыбы у рыбаков и получавшие около 1 % дохода с купленного товара. При больших оборотах такой заработок не мог считаться незначительным.
Интересно сравнить устав рыботорговцев со статьей генуэзского Устава города Кафы о рыбном промысле. Консул города Копарио должен был избрать двух греков «из лучших людей» и в присутствии купцов, находящихся в Копарио, произвести «лигу» (facta liga), т. е. назначить цену на рыбу, возможно, более низкую («роnеге precium pro quam minori precio poterit»). До «лиги» под угрозой конфискации торговля рыбой запрещалась. Запрещалось также покупать рыбу в количестве свыше установленного «лигой» (Устав Кафы, стр. 803).
К § 4
Трудно сказать, кем был простат: чиновником или членом корпорации, выполнявшим государственную повинность. По мнению Штёкле (Stoеckle, Zuеnfte, S. 84), § 4 позволяет определенно заключить, что простаты — члены корпорации. Разумеется, эпарх возлагал на них административные функции, что было обычным и в других корпорациях. Штат эпарха состоял не столько из чиновников, сколько из руководителей корпораций и старшин. В Равеннском экзархате существовала корпорация рыбаков, которую возглавлял примикерий (Hartmann, Analekten, S. 30).
Как видно из данной главы, константинопольские рыботорговцы были тесно связаны с пригородными рыбацкими артелями. Разгром пригородных рыбацких селений после восстания Враны в 1187 г. вызвал восстание в Константинополе (см. ст. в ВВ, XII, 1957).
Впоследствии корпорация рыботорговцев потеряла свое влияние, так как преобладающее положение на море заняли итальянские купцы.