Комментарии

Слово «прандии» вообще означает мелкий галантерейный товар — ленты, повязки, головные платки, покрывала (см. Reiske, р. 189), по Беляеву (Byzantina, ч. I, стр. 17, 105), — готовое для употребления тканое изделие. Прандии как головной убор из лент, которым пользовались варвары, упоминается Феофаном (Theoph. Chron., p. 232, ср. Успенский, История, стр. 247). Хотя по смыслу слова «прандиопраты» — торговцы мелким галантерейным товаром, но, как гласит данная статья, могли закупать и готовые одежды (esJhmata). Однако они не имели права торговать одеждой, изготовленной в Константинополе: это было монополией вестиопратов.

...Экзарх (exarcoV — дословно: 'наместник'). Этим термином назывались лица разного ранга: наместник царя (в Равенне), наместник патриарха, возглавлявший церковь. В данном случае эпарх, видимо, назначал экзарха (не обязательно из числа прандиопратов, как это явствует из текста статьи) для руководства корпорацией.

...В... доме для временно проживающих иностранцев, oikw twn mitatwn ... — это не только гостиница, но и специально отведенный для проживания иностранцев дом или квартал. Mitata не следует смешивать с xenodoceion 'странноприимным домом', который был постоялым двором для лиц, приезжавших со всех концов империи по своим частным, торговым или судебным делам. Роман Лакапин в X в. построил в Константинополе грандиозный «странноприимный дом» с комнатами, складочными помещениями и конюшнями для иногородних жителей (Theoph. Cont., p. 430). Прибывающие в Константинополь нуждались в пристанище. Каждый домовладелец мог получать особые прибыли от принадлежащего ему постоялого двора или сдачи комнаты приезжему (константинопольская знать извлекала из этого большие доходы). Иоанн Златоуст (Iohannis Chrysostomi in epist. ad Romanos, XII, 13 commentarius horn. XLV, 4, — P.G, vol. LII) советовал в целях благотворительности выделять в своем доме для приезжего одну комнату с кроватью, сидением и лампой если не в верхнем этаже то по крайней мере в нижнем, где помещались рабы и мулы. Приезжие являлись в Константинополь обычно с целым обозом и челядью.

В тексте oikw twn mitatwn слово «митаты» означает нечто иное. Купцы, торговавшие товарами определенного ассортимента (шелк, ткани, парфюмерия), обязаны были складывать их, а затем производить оптовую распродажу в установленном месте. «Митаты» — не только гостиница в собственном смысле слова, но и учреждение по контролю над внешней торговлей. Происхождение подобных домов для приезжих не вполне ясно. Как полагает Лопец (Lopez, Silk, p.35), первоначально «митаты» были таможенными заставами или же производившимися под наблюдением чиновников торжищами в городах на персидской границе. Торговля с иностранцами, прежде всего с купцами недружественного государства, должна была вестись только в определенных местах. Позднее, с VII в., на границе организовывались особые складочно-таможенные пункты, где торговля шла под наблюдением «коммеркиариев», которые были таможенными чиновниками, а также агентами правительства по регулированию внешней торговли и закупке некоторых товаров для двора.

В X в. такие пункты существовали в Херсонесе, Трапезунде. Необходимо, однако, отличать товарные склады apoJhkai от mitata, где, помимо складочного пункта, организованы были гостиница и оптовый магазин для распродажи. В Константинополе «митаты» превращались позднее в настоящие фактории иностранных купцов (joundax, fondaco). Помещения предоставлялись приезжим за плату (Кн. Эп., VI, 5). Согласно договору с Киевской Русью, поселившиеся в «митатах» русские купцы получали месячное довольствие от греков. «И приходящим им, да витают у святого Мамы, да послеть царство наше, да испишеть имяна ваша, тогда возмуть месячное свое, съли слебное, а гостье месячное...» (ПВЛ, стр. 36). Как видно, местопребывание русских купцов в отличие от сирийских было не в Константинополе, а в предместье св. Маманта (крупный торговый пункт в пригородном районе с хорошей гаванью). Византийские чиновники должны были переписывать имена, предоставлять «гостям» продовольствие на время их пребывания в предместье. В договоре 907 г. этой статьи нет — текст договора Олега со Львом составлен был до издания устава о прандиопратах, —  но в 945 г. было уже в силе постановление о положении иностранных купцов в Константинополе.

Эсофоры, eswjoria, по-гречески — внутренняя одежда, т, е. рубашка (то же, что upokamison, — De cerim., II, p. 554). Женевской рукописи — swjoria по Николю — ошибка писца. Но возможно, что swjoria — греческая транскрипция арабского sofara 'скатерть'.

Авдии ...таласии — упоминаются в Книге церемоний Jalassai kai abdia, — De cerim., p. 470). «Авдии» (по словарю Софоклеса) —  особые плащи; «таласии» от слова Jalassa (море — возможно, голубого цвета, или широкие волнистые накидки — Reiske, p. 552).

Фуфулии (joujoulia, по Николю, от араб. joujoul 'перец') — ткань крапчатая (отделанная разноцветными рисунками), по-арабски — молфалфал.

Ковры (в тексте: camia te kai yila bagdadikia), по Штёкле, —   специальные ткани, изготовлявшиеся в Багдаде. Черноусов предполагает, что это пушистые и гладкие ковры. Перевод Николя — «[одежда] с рукавами и без рукавов» — оспаривается Штёкле. Но, возможно, camia — это caimia 'ленты', унизанные жемчугом; их надевали коню на шею (Беляев, Byzantina, т. III, стр. 168).

...Сирийцами, которые проживают уже не менее 10 лет в столице. Кроме иностранных купцов, прибывающих в Константинополь на три месяца, в столице находились и сирийские купцы (по-видимому, христиане), жившие колониями. В Константинополе была церковь BariyabbaV (название явно сирийского происхождения; эта церковь существовала и в XII в.). Она располагалась у Ксеролофа (на Месе, недалеко от форума Аркадия, т. е. несколько в стороне от центра Константинополя. —  R. Janin, La geographie ecclesiastique de I 'empire byzantin, t. III. Les eglises et les monasteres, Paris, 1953, p. 63). Можно думать, что там находилась и колония сирийских купцов-христиан (Н. Delehaye, Synaxarium Constantinopolitanum, —  «Acta Sanctorum, Propylaeum Novembris», Bruxelles, 1902, p. 32). Но в Константинополе существовала и другая колония — сирийцев-мусульман, для которой уже в X в. в столице была построена мечеть. По Табари, в 283 г. (февраль 896 — февраль 897 г.) в Константинополе было много сирийцев-мусульман. При нападении Симеона на Константинополь Лев VI вооружил местных мусульман, и они дали отпор болгарам (Vasiliev, Arabes, vol. II, p. 12). При Константине VIII (1025 — 1028) после соглашения с фатимидским халифом Аль Захиром была восстановлена мечеть в Константинополе (см. F. Wuestenfeld, Geschichte der Fatim-Kalifen. Abhandl. der Gesellsch. d. Wiss. zu Goettingen, 1881). При Константине Мономахе в грамоте от 1050 г. византийцы просили Тогрулбека об освобождении грузинского пленника, за что обещали построить в Константинополе мечеть (Cedren., II, р. 520). Хотя в Константинополе в X в. и были колонии иностранных купцов, но они не оказывали решающего влияния на византийскую торговлю в столице. Совершенно другая обстановка сложилась в 1082 г когда итальянские купцы получили в свое распоряжение причалы, а вместе с ними и право принимать торговые корабли в собственной гавани, не зависящей от византийских чиновников. Таких привилегий никогда никакие иностранцы в Константинополе до конца XI в. не имели. В Книге Эпарха мы не можем найти никаких следов колоний итальянских купцов в византийской столице.

Законодательство Льва VI поощряло коллективное предпринимательство на паях. В 103-й новелле Льва VI говорится: «В существующих сообществах (koininhmatwn) часто бывает такой порядок, когда тот, кто вносит больший паевой взнос (to pleon meroV) в сообщество (koinwnia), извлекает большую долю прибыли (to pleon tou kerdoV), и у тех, которым нравится такой порядок, дела идут хорошо». Новелла 103, таким образом, поясняет практику коллективных закупок, зафиксированную Книгой Эпарха (V, 3; VI, 8; IX, 3). Поэтому вполне можно предположить, что экзарх цеха собирал взносы, вел от имени цеха дела с иностранными купцами и распределял купленный товар в соответствии со взносами.

Эту статью нужно понимать как особую привилегию корпорации прандиопратов, которые, предварительно собравшись вместе, должны были коллективно раскупить привозной товар. Кроме прандиопратов, в коллективной закупке разрешалось участвовать знатным сановникам и некоторым другим (h allwn tinwn proswpwn) влиятельным лицам, владеющим «домами» (oikia). Последние, согласно § 5 данной главы, и являются «теми покупателями, которым надлежит... покупать» этот товар (para twn ojeilontwn authn exwnhsasJai). В уставе подчеркивается, что вельможи и прочие лица могут покупать только для непосредственного потребления в их «домах». Такая оговорка должна была устранить конкуренцию вельмож, которые могли нарушить монополию прандиопратов.

Как правило, иностранные купцы должны были продавать свои товары прандиопратам, а те — константинопольским потребителям. Если прандиопраты и proswpa не раскупали весь ввезенный товар, эпарх мог позволить иностранцам продавать оставшийся товар непосредственно на рынке столицы или же других городов. Николь считает, что вместо слова eparcoV нужно читать exarcoV. Но экзарх корпорации прандиопратов не имел никакого отношения к тем товарам, которые прандиопраты не пожелали купить.

Метаксопрат — продавец «метаксы». «Метакса» — шелк-сырец, а также пряжа. Несмотря на то что культура шелковичных червей была знакома византийцам, основная масса шелка-сырца, в особенности для местного ремесла, доставлялась из-за границы. Вопрос о круге занятий метаксопрата спорен. Ясно только, что деятельность метаксопрата была связана с продажей сырья и материала для производства шелковых тканей. Термин «метаксопрат» не встречается в Юстиниановом праве. Лица, торговавшие шелком-пряжей, шелком-сырцом, назывались метаксариями (metaxarioi — CJC, III, 798). Можно думать, что термин «метаксопрат» как наименование особой профессии был специально введен при Льве VI. Это соответствовало духу политики разграничения торговой и производственной деятельности.

...В специально отведенном для них месте... Византийское правительство стремилось осуществлять самый строгий контроль над продажей шелка. Всякого, кто торговал им вне назначенного места, ждало суровое наказание — высылка из Константинополя. Торгующего шелком-сырцом, пытавшегося ускользнуть от контроля, и при Юстиниане карали бессрочной ссылкой (dihnekwV exorizetai — CJC, III, 798).

Mucmom — в Василиках этот термин является переводом лат. colonus. Однако поскольку лат. locatio-conductio (misJwsiV — ekmisJwsiV) означало не только акт сдачи в аренду, но и наем работника, термин «мистот» прилагался и к лицу, поступившему на работу по найму. Обычно наемного работника называли «мистием» (в схолиях к Василикам встречается только эта форма). В Книге Эпарха в одинаковом значении употребляются misJwtoV, misJwthV, mistioV. Так как уже в X в. слово «мистот» не применялось к зависимому крестьянину, оно смешалось со словом «мистий». Но возможно, что в данном случае смешение терминов было ошибкой писца Женевской рукописи. Ни тот ни другой термин в просторечий не употреблялся. В XIV в. вместо misJwtoV применялось только paroikoV. Термин misJioV тогда уже имел архаический оттенок. Поэтому писец Женевской рукописи мог ошибиться в терминологии.

Кроме запрета давать аванс, превышающий месячную плату, данной статьей запрещалось также предоставлять такую работу, которую нанимаемый не сможет завершить в продолжение месяца. Здесь имеется в виду наем работников на двух условиях: на определенный срок без указания, какого рода работу надлежит выполнить, и без указания срока для выполнения определенной - работы. В последнем случае нужно было соглашении точно оговорить, какую работу в законченном аде должен представить работник за полученную плату (Bas., II, 2, 5 = Dig., 50, 1G. 5, 1). Что касается соглашения (sumjwnian), то в настоящей статье Книги Эпарха предусматривается именно второй случай: в соглашении о выполнении определенной работы нельзя было договариваться о такой, которую невозможно было закончить в месячный срок. Конечно, это правило не распространялось на строительное дело (см. гл. ХХII). Подобные правила указывали на то, что в Константинополе ощущался недостаток в более или менее квалифицированной рабочей силе, особенно в условиях X в., когда усилились торговые связи со славянским миром (соглашение с Киевской Русью способствовало развитию производства шелковых тканей). X век для производства предметов роскоши был веком высокой конъюнктуры, веком значительного расширения внешнеторговых связей, веком упрочения экономического благосостояния владетельных прослоек населения Византин, а следовательно, расширения внутреннего рынка на предметы роскоши.

Первое предложение статьи совершенно испорчено. Николь предлагает вместо «канкелярий» читать «кератий». Все существующие переводы принимают эту конъектуру Николя. Таким образом, обычный перевод фразы kagkelarion de monon kaJ en kenthnarion toiV exarcoiV parecetwsan — «метаксопраты должны выплачивать экзархам по кератию с каждого кентинария». Несколько странной представляется очень низкая сумма: за сто фунтов метаксы, которая ценилась на вес золота, —  только один кератий. Но слово «канкелярий» может иметь и особое значение: у Константина Багрянородного в Книге церемоний идет речь о двух канкеляриях (kagkellarioi), состоявших в штате эпарха (Reiske, De cerim., II, p. 292). Поражает также упоминание о нескольких экзархах для метаксопратов... Во всяком случае на основании этой испорченной фразы никаких выводов делать нельзя.

...Кто пользуется весами — в тексте: osoi de zugia (маленькие весы с чашками. — М. С.) h bolia kekthntai.

В статье говорится о праве метаксопрата «вместо себя» поставить своего раба. Однако из этого не следует, что метаксопрат выбывал таким образом сам из корпорации. Слова ant autou значат только, что рабу разрешалось сидеть в эргастерии вместо господина (см. прим. к ст. III, 1), иными словами, господин-метаксопрат мог поручить рабу ведение дел при условии, что будет нести полную ответственность за его деятельность. Фактически он назначал раба своим institwr. Согласно законам, господин имел право выдать раба для наказания, если тот провинился (eiV noxou); но в данном случае это не могло бы возместить ущерб пострадавшему, ведь в таком предприятии, как у метаксопрата, раб зачастую оперировал весьма крупными суммами, во многом превосходящими его стоимость. Метаксопрат нес ответственность не в пределах стоимости раба, а полностью по иску — in solidum.

Юстинианом было издано постановление (приблизительно от 540 — 547 гг.), запрещающее византийским купцам вести всякую торговлю непосредственно с иностранными купцами. Торговлю должны были производить на границе особые агенты императора, коммеркиарии. Постановление гласит: «Надлежит коммеркиариям покупать у варваров метаксу по 15 номисм за фунт и перепродавать метаксариям и прочим не дороже, причем эта цена должна даваться за чистый вес, без упаковки, веревок и приставшей грязи. Если кто, не будучи коммеркиарием, станет вести торговлю с варварами и привезет метаксу, коммеркиарий может ее конфисковать, а торговец будет лишен имущества и навсегда изгнан. Если же коммеркиарий продаст, а метаксарий купит метаксу по более высокой цене, должно быть назначено то же наказание...» «Надлежит, чтобы продавцы этих товаров (т. е. метаксарии. — М. С.) дали обязательство городским властям, что они весь товар будут продавать не тайно и в общественном месте (dhmosia). Иначе они будут наказаны...» (CJC, III, 798; Zachariae, Verordnung, S. 15).

Унция — латинский термин, редко употреблявшийся в X в. Возможно, правило это заимствовано из более старинных уставов о коллективной закупке иностранных товаров. Унция — 1/12 часть номисмы, равная милиарисию. Следовательно, зажиточный метаксопрат при продаже шелка-сырца своим менее состоятельным товарищам по корпорации извлекал 8 1/3 % прибыли. Если предположить, что подобные «торжища» происходили ежемесячно, то можно заключить, что имущий, метаксопрат в течение года мог удвоить свое состояние путем лишь перепродажи метаксы членам корпорации. Это свидетельствует о большой дифференциации в корпорации метаксопратов. Наиболее богатые из них были крупнейшими оптовыми торговцами. Они скупали у иностранных купцов на выгодных условиях основную массу метаксы, затем перепродавали товар

Подобная сделка затрагивала интересы многолюдной корпорации катартариев; в противовес уставам она расширяла круг деятельности серикариев и явно обходила законы, запрещавшие одновременно заниматься двумя ремеслами. Серикарии же, очевидно, находили более выгодным для себя самостоятельно производить очистку шелка-сырца, что было монополией катартариев, а не покупать готовую пряжу у катартариев (это им удавалось при помощи взяток — epi misJw). Византийское правительство, боясь народных волнений, не склонно было нарушать привилегию корпорации катартариев и поэтому строго запрещало продажу необработанной метаксы непосредственно серикариям (ср. прим. к VIII, 8).

Статья вызывает недоумение: если метаксопрат не имел права заниматься очисткой шелка-сырца (см. также VII, 3), то как понимать термин «мистот» (§ 2), означающий наемного работника, с которым рассчитывались вперед, исходя из сдельной оплаты труда (onper apoplhroun o misJoumenoV dia tou olou mhnoV ergasiaV dunatai — Кн. Эп., VI, 2). Однако нужно иметь в виду, что у метаксопратов для мистиев было много работы и помимо превращения метаксы в пряжу (что входило в обязанности катартариев). Мистий у метаксопрата мог распаковывать, очищать от приставшей грязи и расфасовывать товар, прислуживать при торговых операциях, вести дела c катартариями, у которых за плату брали готовую пряжу. Таким образом, вовсе не требуется предполагать, что мистий метаксопрата были ремесленниками: Книга Эпарха слишком категорически запрещает метаксопратам организовывать свое производство по очистке шелка-сырца. Они имели все возможности эксплуатировать формально самостоятельного хозяина — катартария. Поэтому нельзя согласиться с доводами Г. Миквица (Mickwitz, Gewerbe, S. 71), который считает, что упомянутые в § 2 «мистоты» и есть катартарии. По мнению Миквица, метаксопраты авансировали катартариев на месяц вперед, чтобы тем самым поставить их в некоторую от себя зависимость. Но нет никаких оснований смешивать мистота, получавшего заработную плату, с катартарием, который покупал метаксу у метаксопратов. Месячная оплата несовместима с покупкой сырья для работы. Поэтому приводимая Г. Миквицем аналогия из ремесла Пьяченцы в XIV в. не дает оснований для подобных выводов.

Слово мелатрарии, melaJrarioi, не упоминается нигде, кроме Книги Эпарха. Встречающийся в Septuaginta, 3 Reg. 7, 42 глагол melaJrou не помогает пониманию термина. Николь (Nicole, p. 81) сомневается, не читать ли metaxarioi «метаксарии». Того же мнения придерживается Черноусов (Цexu, стр. 169). Штёкле (Slockle, Zuenfte, S. 26) считает мелатрариев торговцами исключительно неочищенным шелком-сырцом. Миквиц думает, что им разрешали покупать только отходы — загрязненный сырец (BZ, XXXVI, 1936, р. 74);. ср. у Ф. Кукулеса: emporon metaxhn katwteraV poiothtoV (Koukules, Bios, vol. I, p. 187). Однако такое понимание термина «мелатрарии» вряд ли можно считать этимологически правильным. В слове melaJrarioi нет буквы n, характерной для значения melan 'черный', 'грязный'. Следует обратиться к иному толкованию слова melatron — 'крыша', 'чердак'; глагол melaJrou 'скрепляю балками крышу'... Правда, у «чердака» нет ничего общего с торговлей шелком; возможно, мы имеем дело с переносным значением слова. Приводя термин «мелатрарии», устав подчеркивает, что это прозвище (oi legomenoi. 'так называемые'). Можно думать, что словом «мелатрарии» — «чердачники» именовали нелегальных торговцев шелком, которые по повышенным ценам перепродавали его, нарушая существующие ограничения (см. прим. к § 10). Такое объяснение слова «мелатрарии» вполне соответствует содержанию данного параграфа. Но можно было бы предложить и иное чтение этого места рукописи; если считать, что переписчик рукописи пропустил по ошибке букву n и написал: oi legomenoi melaJrarioi вместо oi legomenoi men laJrarioi, тогда словообразование становится понятным: laJrarioi — 'тайно торгующие', 'торгующие из-под полы' (от корня laJra 'тайно'). При таком толковании мы можем отметить в тексте каламбур: laJrarioi — mhte laJraiwV, mhte JanerwV jatj-ce <pavepws — «тайно торгующие не смеют продавать ни тайно, ни явно». Слово laJrarioV не встречается, но в новогреческом языке подобные слова — laJroJhraV, laJremporoV — означают «браконьер», «контрабандист». С принятием этой конъектуры текст настоящей статьи делается ясным: катартарии должны были сбывать очищенный шелк только метаксопратам; мелатрарии же подрывали эту монополию метаксопратов, тайно скупая и перепродавая шелковую пряжу.

Статья запрещает евреям покупать метаксу. Несомненно, в X в. доступ в византийские корпорации евреям был закрыт. В отличие от арабского халифата, где евреи имели широкие возможности для занятий торговлей и ремеслом, Византийское государство в то время не допускало их в среду привилегированных слоев населения. Лев VI 55-й новеллой запрещал евреям занимать городские общественные должности (politeuesJai), не приняв крещения. Евреям, которые только внешне принимали крещение, новелла угрожала строгими наказаниями. В данной статье говорится о торговле вне города exw thV polewV, т. е. о евреях, живших не в Константинополе, а, может быть, в его предместьях. Таким образом, требование упомянутой новеллы к ним не относилось. § 16 запрещает евреям торговать лишь метаксою, но не другими товарами. Этим и объясняется та положительная оценка, которую давали деятельности Льва VI еврейские авторы того времени. Они хвалили этого императора за то, что он якобы разрешал евреям «жить по своему закону» (еврейская хроника Азимааза, — см. BZ, 1897, S. 104). Мы не видим противоречия между этой традицией и 55-й новеллой Льва VI. Хотя евреи при Льве VI и были принижены, однако живших вне столицы не заставляли переходить в христианство и давали им возможность заниматься торговым посредничеством. Впоследствии положение евреев в Константинополе, видимо, улучшилось. В новелле Мануила I Комнина от 1148 г. приводится текст присяги для евреев. Текст этот был включен, как явствует из новеллы Мануила, в Книгу Эпарха, следовательно, евреи были допущены в состав торгово-ремесленного населения столицы (см. Joshua Starr, The Jews in the Byzantine Empire 641 — 1204, Athen, 1939, p. 67 f.).